Злой рок юного исследователяСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Наверное, одни из самых интересных страниц школьной жизни – это всевозможные опыты на уроках химии и физики. Недаром гвоздем декады естественных наук у нас было небольшое шоу под руководством строгой учительницы химии. До сих пор с восхищением воспоминаю вулканчик, искры и высокое цветное пламя. С химическими реакциями в теории я крепко дружила, даже заслужила похвалу учительницы: «У тебя есть понимание». Однако на практике всё было далеко не так радужно в буквальном смысле, причём по невероятному стечению обстоятельств. Надо мной словно тяготел злой рок. Все одноклассники, включая ленивых двоечников, любовались разноцветными результатами своих манипуляций, у меня же почему-то получался только медный купорос (железный купорос уже капризничал). Ладно, хоть красивый голубой цвет радовал. Когда у остальных в серной кислоте весело прыгала и пузырилась цинковая пластинка, на дне моей пробирки грустно лежала какая-то железяка, в действительности оказавшаяся другим металлом. Однажды мы ставили простейший опыт: растапливали парафин в фарфоровой чашечке. Как и следовало ожидать, я сожгла весь спирт в спиртовке, но упрямая масса не собиралась нагреваться. Да, учительница обнаружила, что это был не парафин. Зато когда нам разрешили чуть-чуть пожечь ценную малахитовую крошку, опыт наконец-то удался. Я так обрадовалась, что едва не спалила целую пробирку. К сожалению, это оказалось приятным исключением из странных правил. На уроках физики опыты осуществлялись не менее абсурдно. Особенно запомнились два из них. Лабораторная работа. Сначала нужно было правильно собрать электрическую цепь, так чтобы загорелась лампочка. В каком только порядке я ни подсоединяла элементы! Проверяла клеммы, заменяла провода. Лампочка даже не мигала. Ещё бы! Ведь она давно перегорела. А за лабораторную работу мне влепили твёрдую тройку, потому что не успела произвести расчёт. Другая лабораторная работа. Взвешивали фарфоровый ролик. Первое задание – уравновесить чашки специально сбитых весов. «Сейчас лаборантка пройдёт по рядам и раздаст вам листочки. Если не хватит, можете попросить ещё», – объяснила учительница и вышла из класса. Через пару минут практикантка высыпала передо мной горстку обрывков старых тетрадных обложек. Я аккуратно положила их стопочкой на правую чашку, но левая так и не поднялась с белой пластмассовой подставки. Тогда лаборантка добавила несколько листков, однако и они не помогли. Девушка продолжала невозмутимо доставать пёстрые бумажки из огромного полиэтиленового пакета, а я умещала их на чашке. Когда вернулась учительница, пакет заметно опустел, зато на чашке до самого коромысла возвышалась живописная куча. Стрелка весов не отклонилась ни на миллиметр. При виде этого безобразия на лице учительницы отразилось крайнее изумление. «Где ты взяла весы? В углу лаборантской, у окна?» – спросила она помощницу, еле сдерживая смех. Затем учительница сбросила любовно созданную мной бумажную конструкцию и уверенно нажала рукой на чашку: вторая чашка осталась лежать на месте. Оказалось, весы когда-то сломались, и, чтобы не перепутать их с хорошими, учительница приклеила левую чашку к подставке. По закону подлости лаборантка случайно нашла их и поставила на мою парту. Памятуя о хрупкости школьного имущества, я боялась прикасаться к весам лишний раз, поэтому не заметила подвоха. К слову, практикантка, ассистировавшая на уроках физики и химии, попадала и в другие курьёзные ситуации, так что пакостила явно без умысла. Просто меня преследовало роковое невезение. На самом последнем уроке химии в одиннадцатом классе учительница раздала нам коробочки с реактивами и восемью пробирками, позволив химичить в своё удовольствие. Одноклассники увлечённо занялись делом. А меня вдруг одолела ностальгия. С довольной улыбкой я начала неспешно получать старый добрый медный купорос. Наполняла одну пробирку за другой, ласково шепча: «Голубенький! Вот он, голубенький! Опять голубенький!». И так все восемь штук. Даже сейчас вспоминаю и улыбаюсь.