ПророкСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Эта история заставила меня поверить в реальность сверхъестественных сил. Я верю в них с 27 апреля 1986. И вы тоже поверите. Припять… Для большинства современных людей это слово ассоциируется с аварией на Чернобыльской АЭС, ставшей одной из величайших катастроф в истории Украины. Но так было не всегда. Я родилась в этом городе 15 мая 1969 года, там закончила школу, там прошло мое детство. Лето 1985 года. Я закончила десятый класс, поступила в Харьковский политехнический институт, а в середине августе, как обычно поехала в деревню к бабушке Ире. Я совсем не сельский житель, но к ней ездить очень любила. Места в том селе были неимоверно красивые. До сих пор помню невысокий водопад, где речная вода скользила по отшлифованным отвесным камням и падала в глубокое озеро. Белые лилии слегка покачивались на мелких прозрачных волнах. Возле самого берега рос куст красных роз. Стоило ветру подуть, как стеклянная гладь озера покрывалась рябью и красными лепестками, а в воздухе растворялся нежный цветочный запах. Еще помню утренние туманы в долинах, разноцветные пятна полевых цветов, чистое звездное небо и тишину. Тем летом погостить к своим родственникам в ту же деревню приехала моя подруга Таня. Мы дружили с ней с пяти лет, и хорошо знали друг друга. У меня до сих пор хранится ее подарок с того лета – роман «Вампиры» барона Олшеври, по которому еще фильм сняли. Не представляю, где она его достала. Эта мистическая история началась, когда однажды вечером я зашла за Таней. Она долго собиралась, и я решила подождать ее в гостиной. Я плюхнулась на диван и закрыла глаза. Окно было приоткрыто, солнечные лучи приятно грели лицо. — Да, хороший сегодня день. В кресле развернутом к окну я не сразу заметила Таниного дедушку. Его звали Дмитрий Степанович. Тогда ему еще не было и шестидесяти, он уже считал себя беспомощным стариком – он был абсолютно слеп. — Здравствуйте, Дмитрий Степанович. Извините, я вас не заметила. Он, казалось, не услышал меня. — Куда ты поступила? — вдруг спросил он. — В Харьковский политехнический институт, - ответила я. — А твои родители до сих пор в Припяти живут?— Да. — Припять…  — протяжно прошептал он, — страх там надолго поселится. Он произнес это так, что меня передернуло. -О чем вы говорите? — неуверенно спросила я. Но Дмитрий Степанович мне не ответил. Невидящими глазами он смотрел в пустоту. Таня наконец-то спустилась вниз:— Пойдем? – улыбаясь, воскликнула она. Я кивнула и встала с дивана, но тут Дмитрий Степанович схватил меня за руку с дикой силой и прошептал:— Радиация, будет много радиации, будет много огня, в каждом цветке будет цезий! Оттуда надо уходить!— Что ты говоришь, дедушка! — сказала Таня, потянув меня к двери. Я училась в институте, поначалу было сложно, потом привыкла. У меня появилось много друзей, жизнь текла весело. В четверг 24 апреля бабушка Карина, у которой я жила, решила съездить к сестре в гости на несколько дней. Пятница, 25 апреля 1986 года. 16:50. Раздался звонок в дверь. Я посмотрела в глазок, но в коридоре было очень темно. Повинуясь неведомому импульсу, я открыла дверь. На пороге стояли мои родители, бледные и перепуганные. — С тобой все хорошо? — спросила мама, сдавливая меня в объятиях. Я несколько раз кивнула, не понимая, что происходит. Дальше со слов мамы:— Нам позвонил какой-то мужчина, представился заведующим хирургическим отделением харьковской городской больницы №3. Назвал твое имя, сказал, что тебя машина сбила, и что ты в очень тяжелом состоянии. Мы взяли все деньги, необходимые вещи и поехали. В больнице нам сказали, что тебя там нет. Мы нашли заведующего хирургическим отделением, пытались выяснить у него, что случилось. Он сказал, что никто похожий к ним не поступал, и что он нам не звонил. Сказал, что, возможно, кто-то перепутал номер. Но тот, кто звонил, знал тебя, знал нас, наш номер. — Мог кто-то из твоих знакомых так пошутить? — спросил папа. Я ответила отрицательно. Никто из нас не понимал тогда, что произошло, но родители были рады, что со мной все в порядке. Они решили остаться в Харькове до воскресения. Воскресение, 27 апреля. Раздался телефонный звонок. Звонила наша знакомая из Припяти Оксана. Голос у нее был тревожный и перепуганный:— Наташа, скажи родителям, что произошла авария на Чернобыльской атомной электростанции. Город эвакуируют. — Почему?— Сказали, что сложилась неблагоприятная радиационная обстановка. Всех увозят, почти не дают времени собраться. Я должна идти. В трубке раздались короткие гудки. Я застыла на месте, даже не могла опустить трубку. Мама заметила мое оцепенение, спросила, кто звонил. Я пересказала ей разговор. Она начала перезванивать Оксане, но никто не отвечал. Эта история заставила меня поверить в реальность сверхъестественных сил. Я верю в них с 27 апреля 1986. И вы тоже поверите. Припять… Для большинства современных людей это слово ассоциируется с аварией на Чернобыльской АЭС, ставшей одной из величайших катастроф в истории Украины. Но так было не всегда. Я родилась в этом городе 15 мая 1969 года, там закончила школу, там прошло мое детство. Лето 1985 года. Я закончила десятый класс, поступила в Харьковский политехнический институт, а в середине августе, как обычно поехала в деревню к бабушке Ире. Я совсем не сельский житель, но к ней ездить очень любила. Места в том селе были неимоверно красивые. До сих пор помню невысокий водопад, где речная вода скользила по отшлифованным отвесным камням и падала в глубокое озеро. Белые лилии слегка покачивались на мелких прозрачных волнах. Возле самого берега рос куст красных роз. Стоило ветру подуть, как стеклянная гладь озера покрывалась рябью и красными лепестками, а в воздухе растворялся нежный цветочный запах. Еще помню утренние туманы в долинах, разноцветные пятна полевых цветов, чистое звездное небо и тишину. Тем летом погостить к своим родственникам в ту же деревню приехала моя подруга Таня. Мы дружили с ней с пяти лет, и хорошо знали друг друга. У меня до сих пор хранится ее подарок с того лета – роман «Вампиры» барона Олшеври, по которому еще фильм сняли. Не представляю, где она его достала. Эта мистическая история началась, когда однажды вечером я зашла за Таней. Она долго собиралась, и я решила подождать ее в гостиной. Я плюхнулась на диван и закрыла глаза. Окно было приоткрыто, солнечные лучи приятно грели лицо. — Да, хороший сегодня день. В кресле развернутом к окну я не сразу заметила Таниного дедушку. Его звали Дмитрий Степанович. Тогда ему еще не было и шестидесяти, он уже считал себя беспомощным стариком – он был абсолютно слеп. — Здравствуйте, Дмитрий Степанович. Извините, я вас не заметила. Он, казалось, не услышал меня. — Куда ты поступила? — вдруг спросил он. — В Харьковский политехнический институт, - ответила я. — А твои родители до сих пор в Припяти живут?— Да. — Припять…  — протяжно прошептал он, — страх там надолго поселится. Он произнес это так, что меня передернуло. -О чем вы говорите? — неуверенно спросила я. Но Дмитрий Степанович мне не ответил. Невидящими глазами он смотрел в пустоту. Таня наконец-то спустилась вниз:— Пойдем? – улыбаясь, воскликнула она. Я кивнула и встала с дивана, но тут Дмитрий Степанович схватил меня за руку с дикой силой и прошептал:— Радиация, будет много радиации, будет много огня, в каждом цветке будет цезий! Оттуда надо уходить!— Что ты говоришь, дедушка! — сказала Таня, потянув меня к двери. Я училась в институте, поначалу было сложно, потом привыкла. У меня появилось много друзей, жизнь текла весело. В четверг 24 апреля бабушка Карина, у которой я жила, решила съездить к сестре в гости на несколько дней. Пятница, 25 апреля 1986 года. 16:50. Раздался звонок в дверь. Я посмотрела в глазок, но в коридоре было очень темно. Повинуясь неведомому импульсу, я открыла дверь. На пороге стояли мои родители, бледные и перепуганные. — С тобой все хорошо? — спросила мама, сдавливая меня в объятиях. Я несколько раз кивнула, не понимая, что происходит. Дальше со слов мамы:— Нам позвонил какой-то мужчина, представился заведующим хирургическим отделением харьковской городской больницы №3. Назвал твое имя, сказал, что тебя машина сбила, и что ты в очень тяжелом состоянии. Мы взяли все деньги, необходимые вещи и поехали. В больнице нам сказали, что тебя там нет. Мы нашли заведующего хирургическим отделением, пытались выяснить у него, что случилось. Он сказал, что никто похожий к ним не поступал, и что он нам не звонил. Сказал, что, возможно, кто-то перепутал номер. Но тот, кто звонил, знал тебя, знал нас, наш номер. — Мог кто-то из твоих знакомых так пошутить? — спросил папа. Я ответила отрицательно. Никто из нас не понимал тогда, что произошло, но родители были рады, что со мной все в порядке. Они решили остаться в Харькове до воскресения. Воскресение, 27 апреля. Раздался телефонный звонок. Звонила наша знакомая из Припяти Оксана. Голос у нее был тревожный и перепуганный:— Наташа, скажи родителям, что произошла авария на Чернобыльской атомной электростанции. Город эвакуируют. — Почему?— Сказали, что сложилась неблагоприятная радиационная обстановка. Всех увозят, почти не дают времени собраться. Я должна идти. В трубке раздались короткие гудки. Я застыла на месте, даже не могла опустить трубку. Мама заметила мое оцепенение, спросила, кто звонил. Я пересказала ей разговор. Она начала перезванивать Оксане, но никто не отвечал.

В моей голове тут же всплыли слова Дмитрия Степановича. Я поняла, кто звонил моим родителям и представился врачом. Мои руки слегка дрожали. Воскресение, третье августа 1986 года. Около семи вечера. Я снова приехала в гости к бабушке Ире. Вечером я решила навестить Таню, поболтать с ней. Во всяком случае, так я сказала бабушке. На самом деле я хотела поговорить с ней о том, что уже больше трех месяцев не давало мне покоя. Каким же было мое разочарование, когда я узнала, что Дмитрий Степанович умер. Я рассказала Тане о том, что произошло в конце апреля. Таню мой рассказ совсем не удивил. -Он предсказывал, сколько я себя помню, — усмехнулась Таня. — Предсказывал снег, дождь, хотя не видел неба, предсказывал болезни и смерти соседей. Никогда не называл дат, но сообщал подробности. А бабушка всегда крестилась, когда он начинал говорить и никому о его пророчествах не рассказывала. Таня прочитала немой вопрос в моих глазах и кивнула:— Ты права, это он звонил твоим родителям. — Но зачем ему это?— Зачем? Вся его жизнь была кошмарным сном, которым он ни с кем не мог поделиться. Ему никто не хотел верить, потому что в такие вещи верить просто запрещено. Что же толку в видениях, если все равно никому не можешь помочь? Я думаю, что всю жизнь он чувствовал свою вину, потому что не мешал сбываться видениям. — Он помог нам. — Да. Знаешь, вечером, за день до того как он умер, я пришла пожелать ему спокойной ночи, а он вдруг сказал: «Я помог им». И улыбнулся. Он никогда при мне не улыбался. Тогда я не поняла, о чем он. А следующим утром дедушки не стало. У него была такая улыбка, как будто он завершил дело всей своей жизни, — грустно добавила Таня. Вот она, единственная реальная мистическая история в моей жизни. Выходит, что я знала человека, который предсказал величайшую техногенную катастрофу в истории Украины. Об этой истории не знал никто, кроме меня и Тани. Мои родители, истинно советские люди, ни за что не поверили бы в нее и до сих пор относятся к тому звонку как к счастливой случайности. Но тот звонок куда больше чем просто случайность. Благодаря ему Дмитрий Степанович, который всю жизнь чувствовал себя виноватым из-за того, что никому не мог помочь, простил себя и ушел с самым лучшим чувством — чувством исполненного долга.