Teaghlach PhabbayСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Что делать Древнему Вампиру в современном мегаполисе? Терроризировать город, соблазнять девственниц и упиваться кровью? Нет, это слишком банально. А вот отдохнуть от человечества, занявшись не пыльной работой – самое оно. Да только счастье Энди Моррисона длилось не долго. Когда на пороге его квартиры оказывается Анджела – родственница по живой крови, вся идиллия посмертия рассыпается на глазах. Уж слишком много проблем идёт по пятам за рыжей девчонкой. Энди не остаётся ничего другого, как разобраться со всем самому, ведь угроза нависла и над его Прайдом. Глава 1Привет. Я – Энди, и я вампир. Я знаю, что это звучит так, словно я в группе анонимных алкоголиков, но я не пью, по крайней мере, алкоголь, и я правда вампир. Опустим красочную историю моего фантастического становления вампиром, хоть там было много такого, о чем можно не то, что книги писать, а сразу фильмы снимать с самыми знаковыми звездами Голливуда. Я не стану говорить и обо всех тех испытаниях, свалившихся на мою внезапно бессмертную голову. Давай те лучше обсудим то, что происходит прямо сейчас. А сейчас я был подвешен к стене в одной из многочисленных подземных парковок Индианаполиса в его деловом районе. Глубокая ночь, звуки проносящихся в семидесяти футах над нами автомобилей, исписанные граффити стены, тонкий аромат нечистот (похоже, кто-то недавно тут обмочился) – городская романтика. Не подумайте ничего дурного. Наш городок, конечно, не Нью-Йорк, но и не какой-нибудь зачуханный поселок. Нам есть чем гордиться. У нас даже есть действующий симфонический оркестр Indianapolis Symphony, есть консерватория, опера и балет. И во многих ли городах проводится ежегодный престижный теннисный турнир из серии «ATP Masters»?Да у нас бурлит светская жизнь!Правда, сам я предпочитаю обходить ее стороной. Мало ли на какого психа можно наткнуться среди всех этих гламурных Galla [Фразы, произносимые Энди, на гаэльском языке – прим. автора] и накрахмаленных Co-sheòrsach. Нет, как по мне, так я предпочту провести свои выходные за прочтением кого-нибудь из классиков. Того же Брэма Стокера. Этот старый пройдоха отлично раскрутил популярность нашего милого Князя, растрезвонив всему миру о нас подобных. Мы еще долго работали над тем, чтобы все эти слухи о реальном существовании вампиров слухами и остались. Из-за этого Князь теперь совсем не покидает своих земель. Скромник, чего уж тут. Но что-то я отошел от темы. Сейчас была куда важнее разобраться с насущной проблемой. А она состояла в том, что я буквально ощущал себя в шкуре какой-то мухи. Мои руки и ноги, широко растравленные в стороны, словно меня собирались четвертовать, сковывали какие-то желеобразные сгустки с сильным запахом…Я поморщился. … розовых лепестков в чесночном соусе. Какая гадость. У создателя этой штуковины явно какие-то проблемы с обонянием. Ни одно нормально существо и близко не подойдет к подобной дряни, не то, что будет его использовать против кого-либо. Хотя, возможно, чисто гипотетически, есть и исключения, когда этот «кто-либо» является древним вампиром. Но на меня, Mo chreach, они вообще действовать не должны!Я попытался выдернуть конечности, но эта дрянь обхватывала мои щиколотки и запястья похлеще самых дорогих портовых шлюх, а в прочности не уступала титановому сплаву с алмазным вкраплением. Что бы это ни было, здесь не могли помочь даже мои вампирские примочки. Готов поспорить, что даже Жиль со своим туманом здесь бы не справился. Ну и какой толк, скажите мне, от того, что ты могущественный вампир, если не можешь выбраться из какой-то вонючей жвачки?Тем более, я умудрился разбить свои любимые солнцезащитные очки. Я с нескрываемой ненавистью глянул на своего пленителя. Высокий и худощавый, он напоминал мне марионетку, у которой обрезали нити, и теперь она двигалась несколько резко и неуклюже. Одетый в черные спортивные штаны и куртку с повязанным на лицо шарфом поверх капюшона, он походил на неопытного воришку, собравшегося грабить какой-нибудь магазинчик в бедном районе, нежели представителя Охотников. Хотя он, наверное, ощущал себя эдаким синоби-но моно, ниндзя, способным пройти по поверхности воды, даже не коснувшись ее. Ну-да, ну-да. Я часто встречал таких. Сначала они считают себя равными нам, а потом жмутся в углу и, глотая сопли, просят их не убивать. Кстати, в том, что этот щегол является именно Охотником, не было сомнений. Только эта братия не шарахается сразу в обморок при виде настоящих хозяев ночи. Ну, или не вешается на шею, как некоторые фанаты определенного литературного жанра. И поверьте моему опыту – вторые куда страшнее и опаснее. Хотя бы потому, что и не представляют себе, какую угрозу несут их «идолы». Фанатики, они такие. А вот сидящий передо мной Tolla-thon прекрасно осознавал кто и что я. Как только я угодил в его ловушку, я стал лицезреть лишь его спину. Что делать Древнему Вампиру в современном мегаполисе? Терроризировать город, соблазнять девственниц и упиваться кровью? Нет, это слишком банально. А вот отдохнуть от человечества, занявшись не пыльной работой – самое оно. Да только счастье Энди Моррисона длилось не долго. Когда на пороге его квартиры оказывается Анджела – родственница по живой крови, вся идиллия посмертия рассыпается на глазах. Уж слишком много проблем идёт по пятам за рыжей девчонкой. Энди не остаётся ничего другого, как разобраться со всем самому, ведь угроза нависла и над его Прайдом. Глава 1Привет. Я – Энди, и я вампир. Я знаю, что это звучит так, словно я в группе анонимных алкоголиков, но я не пью, по крайней мере, алкоголь, и я правда вампир. Опустим красочную историю моего фантастического становления вампиром, хоть там было много такого, о чем можно не то, что книги писать, а сразу фильмы снимать с самыми знаковыми звездами Голливуда. Я не стану говорить и обо всех тех испытаниях, свалившихся на мою внезапно бессмертную голову. Давай те лучше обсудим то, что происходит прямо сейчас. А сейчас я был подвешен к стене в одной из многочисленных подземных парковок Индианаполиса в его деловом районе. Глубокая ночь, звуки проносящихся в семидесяти футах над нами автомобилей, исписанные граффити стены, тонкий аромат нечистот (похоже, кто-то недавно тут обмочился) – городская романтика. Не подумайте ничего дурного. Наш городок, конечно, не Нью-Йорк, но и не какой-нибудь зачуханный поселок. Нам есть чем гордиться. У нас даже есть действующий симфонический оркестр Indianapolis Symphony, есть консерватория, опера и балет. И во многих ли городах проводится ежегодный престижный теннисный турнир из серии «ATP Masters»?Да у нас бурлит светская жизнь!Правда, сам я предпочитаю обходить ее стороной. Мало ли на какого психа можно наткнуться среди всех этих гламурных Galla [Фразы, произносимые Энди, на гаэльском языке – прим. автора] и накрахмаленных Co-sheòrsach. Нет, как по мне, так я предпочту провести свои выходные за прочтением кого-нибудь из классиков. Того же Брэма Стокера. Этот старый пройдоха отлично раскрутил популярность нашего милого Князя, растрезвонив всему миру о нас подобных. Мы еще долго работали над тем, чтобы все эти слухи о реальном существовании вампиров слухами и остались. Из-за этого Князь теперь совсем не покидает своих земель. Скромник, чего уж тут. Но что-то я отошел от темы. Сейчас была куда важнее разобраться с насущной проблемой. А она состояла в том, что я буквально ощущал себя в шкуре какой-то мухи. Мои руки и ноги, широко растравленные в стороны, словно меня собирались четвертовать, сковывали какие-то желеобразные сгустки с сильным запахом…Я поморщился. … розовых лепестков в чесночном соусе. Какая гадость. У создателя этой штуковины явно какие-то проблемы с обонянием. Ни одно нормально существо и близко не подойдет к подобной дряни, не то, что будет его использовать против кого-либо. Хотя, возможно, чисто гипотетически, есть и исключения, когда этот «кто-либо» является древним вампиром. Но на меня, Mo chreach, они вообще действовать не должны!Я попытался выдернуть конечности, но эта дрянь обхватывала мои щиколотки и запястья похлеще самых дорогих портовых шлюх, а в прочности не уступала титановому сплаву с алмазным вкраплением. Что бы это ни было, здесь не могли помочь даже мои вампирские примочки. Готов поспорить, что даже Жиль со своим туманом здесь бы не справился. Ну и какой толк, скажите мне, от того, что ты могущественный вампир, если не можешь выбраться из какой-то вонючей жвачки?Тем более, я умудрился разбить свои любимые солнцезащитные очки. Я с нескрываемой ненавистью глянул на своего пленителя. Высокий и худощавый, он напоминал мне марионетку, у которой обрезали нити, и теперь она двигалась несколько резко и неуклюже. Одетый в черные спортивные штаны и куртку с повязанным на лицо шарфом поверх капюшона, он походил на неопытного воришку, собравшегося грабить какой-нибудь магазинчик в бедном районе, нежели представителя Охотников. Хотя он, наверное, ощущал себя эдаким синоби-но моно, ниндзя, способным пройти по поверхности воды, даже не коснувшись ее. Ну-да, ну-да. Я часто встречал таких. Сначала они считают себя равными нам, а потом жмутся в углу и, глотая сопли, просят их не убивать. Кстати, в том, что этот щегол является именно Охотником, не было сомнений. Только эта братия не шарахается сразу в обморок при виде настоящих хозяев ночи. Ну, или не вешается на шею, как некоторые фанаты определенного литературного жанра. И поверьте моему опыту – вторые куда страшнее и опаснее. Хотя бы потому, что и не представляют себе, какую угрозу несут их «идолы». Фанатики, они такие. А вот сидящий передо мной Tolla-thon прекрасно осознавал кто и что я. Как только я угодил в его ловушку, я стал лицезреть лишь его спину. Мальчишка знал, что малейший зрительный контакт, и я буду на свободе, а он отправится к праотцам. Да он даже напялил на голову огромные наушники, лишь бы не слышать моего голоса. За то я стал невольным слушателем его музыкальных предпочтений. Моцарт? Бах? Серьезно?! Да даже у меня и то вкусы посвежей будут. Рихард Вагнер, к примеру. Охотник качал головой в такт музыке (кажется, это было что-то из «Свадьбы Фигаро»), раскладывая вокруг себя содержимое большой спортивной сумки. Естественно, черной. Мне же оставалось только биться головой об стену, так как пока я не видел возможности выбраться из сложившейся ситуации. Оставшись один на один со своими мыслями, я стал размышлять на тему того, как я вообще влип во всю эту ситуацию. Телефон разрывался от звонков, пытаясь заставить меня подняться из теплой постели. Да, именно постели. Самой обычной деревянной кровати с самым обычным ортопедическим матрасом. За кучу веков ты начинаешь понимать, что такое настоящий комфорт. Особенно если четверть века провел среди всевозможных гетто, развалин и бомжатников. Но как бы там ни было, спать я предпочитаю в обычной кровать. Ни в гробу, как считают некоторые недалекие ценители загробной культуры, ни в широких кроватях с балдахинами, в складках которых можно расформировать целый взвод. Все это напускное и глупое. А я никогда не терпел ни первого, ни второго. Экран мобильника пульсировал подобно маяку среди темных вод, а вот жужжал он от вибрации как целый рой пчел-убийц. Я лениво протянул руку из-под одеяла, пытаясь нащупать надоедливый гаджет на прикроватной тумбочке. Одно неловкое движение и чертова пищалка полетела вниз, шлепнувшись в ковер с густым высоким ворсом. Я ведь уже говорил, что ценю настоящий комфорт?Чертыхаясь, я перевалился через кровать, и наконец, нашел надоедливую штуковину. Взяв телефон в руку, я нажал на кнопку вызова, хрипло произнося:– Seadh!С той стороны стояла минутная тишина, затем робкий и неуверенной, но очень знакомый мне голос тихо поинтересовался:– Мистер Энди Моррисон?Mo chreach! Я и не сообразил, что спросонья ответил на родном языке. Прочистив горло, я вновь заговорил, но в этот раз на привычном для всех английском. Пусть мой шотландский акцент никуда и не делся, но теперь мою речь хотя бы понимали. – Да, Рэйчел, это я. Рэйчел. Милая, тихая Рэйчел Саливан. Миниатюрная, всего пяти футов высотой, с золотистыми волосами цвета спелый пшеницы и глазами, как у ребенка, она как-то умудрялась руководить целым небольшим войском из писателей, как начинающих, так и бывалых. – Энди, это точно Вы? – голос все еще звучал неуверенно. – Да, Рэй, это точно я. – Так какого хрена, Моррисон, у меня все еще нет обещанной рукописи на столе, а я не могу дозвониться до тебя уже несколько часов?!Теперь из трубки раздавался властный, уверенный в себе голос настоящей валькирии. У Рэйчел была одна уникальная особенность, благодаря которой она и являлась главным редактором крупного издательства – она могла разгоняться от «милого ангела» до «стервозной суки» всего за восемь десятых секунды. (Серьезно. Это научно доказано и задокументировано. ) Это и позволяло ей держать под своим маленьким, но очень острым каблучком взбалмошных, эгоцентричных, уходящих в творческий кризис, но быстро возвращающихся обратно – не без вмешательства самой Рэйчел – авторов. И теперь была моя очередь оказаться под этим самым каблуком, как какой-нибудь бабочке на игле у фанатика-энтомолога. – Нет, я все понимаю, – продолжала напирать Рэйчел, – ты у нас особенный, ты у нас талант, но, черт возьми, Моррисон, я и так ублажаю твою прихоть про поздние встречи, так что держи и ты слово про вовремя сданные рукописи. Я глянул на приоткрытую дверь, что вела в мой рабочий кабинет и где на столе лежала готовая рукопись со всеми правками и изменениями. – Рукопись готова, как я и обещал, Рэй. Готов принести ее тебе в любое время ночи и, – легкий смешок, – ночи. В тишине на той стороне я отчетливо представлял, как Рэйчел убирает приготовленную для меня иглу энтомолога. В этот раз я вновь избежал жестокой расправы. Энди-Рэйчел семьдесят девять-семьдесят четыре. Выигрывать у нее чертовски сложно. – Тогда чтобы я через тридцать минут лицезрела твою начищенную черепушку в «The Rathskeller» и не минутой позже. И чтобы рукопись была при тебе!Я был готов уже отключиться, когда Рэйчел вновь заговорила угрожающе спокойным голосом. – И знаешь что еще, Моррисон?– Что, Рэй?С той стороны трубки я слышал, как Саливан набирает в грудь побольше воздуха и успел отвезти телефон от уха как раз вовремя. – И не смей никогда больше называть меня «Рэй», лысый ты хрен!Ну, разве она не милашка?

Я выключил телефон, из которого доносились гудки и положил его на тумбочку. Нехотя, я все-таки выбрался из постели. Босые ноги утопали в высоком ворсе ковра. Я пошевелил пальцами на ногах, наслаждаясь ощущениями. Как я раньше мог жить без этой прелести?Я глянул на настенные часы. Половина девятого вечера. Рэйчел подняла меня в такую рань. А ведь я поспал всего часа четыре, не больше. Да, я сплю днем. Но я это делаю не из-за вампирских стереотипов и клише, а из-за работы. Когда ты можешь встретиться со своим издающим редактором только ночью, то волей не волей, спать ты будешь именно днем. И работать. Много, очень много работать, чтобы заработать себе на кусок с маслом. Фигурально выражаясь. Я сделал серию упражнений, сочетающих в себе обычную разминку и приемы рукопашного боя. Привычные движения, что не раз спасали меня в бою и отлично поддерживали тело в форме. Я, конечно, не был горой грубых мышц, но и хиляком меня явно не назвать. Множество сражений оставили на мне свой отпечаток, и одним из них была отличная физическая форма. Ну и шрамы, конечно же. Я быстро принял душ и оделся. Среди моего гардероба нельзя было встретить строгих костюмов или дурацких накрахмаленных рубах с рюшами и жабо. Я предпочитал стиль милитари – удобный и практичный. Так что, быстро надев берцы, черные военные штаны и темную водолазку с изображением шотландского флага, я еще раз глянул на часы. Без четверти девять. Осталось всего пятнадцать минут, а до места встречи добираться шесть кварталов. Даже с такси я явно опаздывал. Значит, придется прибегнуть к иным способам. Достав из шкафа кожаный плащ, я повязал вокруг шеи длиннющий шарф-капюшон так, что он практически полностью скрывал мою личину. Пройдя в кабинет, я скинул в рюкзак рукопись и перекинул его через плечо. Имея спальню на последнем этаже, я нагло этим пользовался, часто уходя и возвращаясь через окно так, что меня никто не видел. В этот раз я решил не изменять привычке. Убрав жалюзи, я открыл окно. Холодный ветер ноябрьской ночи ударил мне в глаза. Прищурившись, я повернулся к рабочему столу. – Чуть не забыл. Взяв со столешницы очки-авиаторы, я аккуратно выбрался из окна. Балансируя на тонком подоконнике, я опустил стекло. Не хватало еще, чтобы в комнату кто-нибудь пробрался. Без особых усилий я вскарабкался на крышу и встал в полный рост. На пару с холодным ветром вечер был полон неспешно падающего мокрого снега. Надев очки и проверив лямки рюкзака, я обратился к своим вампирским способностям. Я точно знал, что мои не особо зеленые глаза сейчас пылали цветом крови, отвечая разливающейся по всему телу внезапно пробудившейся силе. – Поехали. Взяв упор, я разбежался по крыше и оттолкнувшись у самого парапета, перемахнул через Норд Пенсильвания стрит, оказавшись на крыше дома по ту сторону улицы. Будь я все еще человеком, то разбился бы еще на половине пути, но принадлежность к детям ночи дает свои плюсы. Я продолжил следовать вдоль улицы, перемахивая с крыши одного здания на другое. В какой-то момент мне вновь пришлось вернуться на нечетную сторону улицы, так как с четной дома кончились, сменившись на штаб-квартиру Американского Легиона. Я отсалютовал, не сбавляя скорости. Впереди меня ожидала крыша церкви, которую я попытался миновать максимально быстро и аккуратно. При всех наших дрязгах с церковниками, я уважительно относился к подобным сооружениям. Особенно к этому, ведь я был знаком с местным священником. Отличным парнем, хочу вам сказать. Дальше шел участок с парковкой, что означало чью-то помятую крышу автомобиля. В любой другой ситуации я бы предпочел избежать этого, но меня ждала раздраженная Рэйчел, так что я на полной скорости приземлился на чей-то зеленый минивэн. Сигнализация вскрикнула в предсмертной агонии, а крыша безвозвратно прогнулась под моим натиском. Я не был таким уж тяжелым, но даже мои родные двести тринадцать фунтов помноженные на тридцать миль в час были страшной угрозой для металлического корпуса. Спрыгнув на землю с искореженного автомобиля, и миновав несколько десятков ярдов, я вновь вскарабкался на крышу жилого дома, продолжая свой путь. Я перебирался с крыши на крышу, пересекая улицу за улицей, как какой-нибудь Бэтмен. Черный силуэт на фоне темного неба. Благодаря погоде, даже если бы меня кто-нибудь заметил, то принял бы за игру света, не более. На пересечении Норд Пенсильвания и Норд Стрит мне все таки пришлось спуститься на дорогу – расстояние между домами было слишком большим даже для меня. Стая голодных бездомных собак, копошащихся около мусорного бака, проводили меня настороженным взглядом. Так как они были единственными свидетелями моей ночной вылазки, то я не постеснялся использовать флагшток, чтобы взобраться на здание администрации Социального Обеспечения США. Добравшись до следующего перекрестка, я свернул на Ист Мичиган Стрит.

Я не любил перемещаться по этой улице, так как все время приходилось чередовать крыши зданий с пробежками по тротуару. Выбрать исключительно одно из двух я не мог. Здания стояли слишком далеко друг от друга, а пробегать мимо людей, которых в это время было тут предостаточно, на скорости в тридцать миль в час было себе дороже. Не хотелось бы читать о себе в утренних новостях. Но так или иначе, я добрался до места встречи, преодолев последние ярды легкой трусцой. Когда я спускался в барную часть заведения, часы как раз показывали девять вечера. До закрытия был еще час, но в заведении оставалось не так уж и много людей, так что я без труда заметил Рэйчел. Ее вообще тяжело было не заметить. На фоне гербовых стягов и всевозможных рогатых голов, миниатюрная девушка в больших круглых очках, выпивающая очередную пинту пива, смотрелась слишком вычурно. Кстати, еще одна особенность Рэйчел Саливан – ее невозможно перепить. Как-то с ней попытался потягаться местный завсегдатай, здоровый немец с честно заработанным пивным брюхом. Так беднягу хватило лишь на половину того, что выпила она. Рэйчел встретила меня оценивающим взглядом и легким фырканьем. Ей никогда не нравилось, как я одеваюсь. Опустив шарф, я достал из рюкзака рукопись и положил перед Рэйчел. Она пододвинула стопку бумаг к себе и начала их просматривать. Рэй внимательно прочитывала их, перекладывая из одной стопки в другу. Ее большие карие глаза бегали за толстыми стеклами, перемещаясь от строчки к строчке. Ни единая мелочь не могла от них ускользнуть. Время от времени Рэйчел морщила нос, кивала или же качала головой, что в ее случае означало высшую форму эмоциональности. Рэйчел отложила в сторону последний листок и аккуратно поправила бумаги. Пятьсот с хвостиком страниц за каких-то пол часа. Вот что значит профессионализм. – Неплохо, – сдержанно произнесла Саливан, перекладывая рукопись в свой кейс. – Местами провисает сюжет, где-то слишком много пафоса, но мы все поправим. Скажу прямо, не лучшая твоя работа. О, да. Неизменные напутственные слова Рэйчел Саливан. Кто бы и чтобы ей не приносил, речь оставалась неизменной. Она считала, что подобное отношение к авторам и их работам плодотворно влияет на дальнейшую деятельность. И как ни странно, была права. Каждый ее подопечный лез из шкуры вон, чтобы услышать от нее всего два слова – «отличная работа». Поговаривают, что такое даже один раз было, но достоверных данных нет. – Я свяжусь с тобой, как только мы определим дату выхода. Всего хорошего. Рэйчел расплатилась по счету и вышла из ресторана. Планов на ночь у меня больше не было, так что я решил вернуться домой досыпать. Вампир вампиром, но пробежка по городским крышам под мокрым снегом требовала восстановления сил. Выйдя на свежий воздух, я решил прогуляться по ночному городу. Сейчас меня не тяготила ни рукопись за спиной, ни Рэйчел в дурном настроении, так что я вполне мог позволить себе по наслаждаться зарождающейся ночью. Вновь накинув шарф на манер капюшона, я побрел по улицам Индианаполиса. Я почувствовал его спустя пару минут, как свернул в сторону своих охотничьих угодий. Я не был голоден, но и приводить его к своему дому я не желал. Я чувствовал его страх и волнение в сорока ярдах за мной. Они кричали о себе, как расползающееся пятно ярко-красной краски по черно-белому холсту. А еще его присутствие становилось надоедливо-назойливым. Я сворачивал с улицы на улицу, и он по пятам следовал за мной. Должно быть мелкий воришка решил поживиться за мой счет. Прости, дружок, но ты выбрал не ту жертву. Вскоре я добрался до многоуровневой парковки, что время от времени служила мне обеденной зоной. Я свернул на ее, спускаясь на подземные ярусы. Воришка пошел следом. И это было большой ошибкой. Я тут же применил скольжение, расплывчатым силуэтом переместившись на шестнадцать ярдов вперед. Не сильно далеко, но достаточно, чтобы мой неугомонный преследователь смог потерять меня из виду и начать паниковать. А паника в искусных руках отличное орудие против паникующего. Как я и предполагал, парень резко вбежал за мной, нервно осматриваясь по сторонам и пошел… в противоположную от меня сторону. Гм. Я рассчитывал немного не на это. Бедняга все таки потерял меня. Для него это потеря заработка, а для меня возможность вернуться домой. Хотя…Он был слишком надоедлив, чтобы вот так просто его отпустить. Мне захотелось взглянуть на лицо того, от кого мне пришлось скрываться на своей же территории. Я незаметно последовал за воришкой. Скрывать присутствие? Знаю. Умею. Практикую. На одном из неизвестных мне уровней он остановился, так беззащитно подставив мне свою спину. Но Энди Моррисон не из тех, кто нападет со спины. Я не какой-нибудь Blaigeard. А вот понаблюдать за кем-нибудь со спины было довольно интересно и этим я не брезговал. И похоже, он это знал. Только что копошившейся парень резко развернулся, и выстрелил в мою сторону из рогатки. Из рогатки, Mo chreach! Я инстинктивно отбил летящий в мою сторону заполненный чем-то воздушный шарик. Он ожидаемо разорвался, с ног до головы обрызгав меня какой-то светящейся гадостью. Мои руки были в чем-то липком и противном. Я не успел прийти в себя, а у меня под ногами уже оказались самые обычные мраморные шарики. Я легко бы их избежал, если бы в меня вновь не выстрелили шариком-с-чем-то-вонючим. У этого Tolla-toine была поразительная скорость стрельбы. Отбиваясь от его детских атак, я не успевал сосредоточиться, чтобы призвать силу одного из Детей Каина. Да, на это требовались секунды, но даже их у меня не было, под таким наглым и грубым натиском. Оступившись, я все таки попал на разбросанные по земле шарики. Равновесия я не потерял, но вот очки случайно уронил. И в туже секунду этот Trusdar выстрелил в меня горстью шариков не больше виноградин. Ха! Да это же как дробина для слона. Несколько штук ударились об меня, разрываясь и освещая все ярким светом. А вот это уже было плохо. Световые мини-гранаты градом сыпались на меня, сжигая глаза. Даже простой человек слаб против яркого света, а когда ты один из проклятых, то боль от ослепления переходит на новый уровень. Я откровенно взвыл, закрывая глаза. Ощущения стали меня подводить, я плохо соображал что происходит вокруг. Пытаясь все это прекратить, я ринулся туда, где секунду назад находился мой мучитель, но ожидаемо наткнулся только на воздух. В спину мне ударилось что-то мягкое и живое – наглец взял меня на таран. Уронить он меня не смог, но вот сдвинуть с места вполне. Я уткнулся плечом в стену. Развернувшись для ответного удара, я понял, что моя правая рука намертво застряла в бетоне. Я попытался ее выдернуть, но безрезультатно. А вот паршивец действовал весьма результативно. Он привалился всем своим весом, и вот уже вторая рука крепко сцеплена со стеной. Два щелчка от импровизированной тетивы и мои берцы прижаты в такой же липкой ловушке. Я проморгался и слезящимися глазами уставился на закутанное в черное лицо и бутылку, направленную мне в голову. В следующую секунду я отключился. Я глянул на осколки бутылки, что валялись прямо под моими ногами. Да уж. Какой-то пацан смог одолеть меня практически голыми руками. Вот так вот живешь три с половина века, скрываясь от профессиональных Охотников, чтобы однажды быть загнанным в угол молокососом. А щенок продолжал раскладывать перед собой какие-то странные вещи. Пластмассовое водяное ружье заполненное чем-то бледно-зеленым, мячики для тенниса обмотанные колючей проволокой, какие-то пробирки и склянки. Кучка уже знакомых мне мраморных шариков лежала на кожаном мешочке рядом с чертовой рогаткой. У последней я заметил снайперский прицел. Я все никак не мог понять. То ли парень пришел действительно подготовленным, то ли кто-то жестоко надо мной подшутил, потому что все это уж больно напоминало детские игрушки. Я вновь направил все свое внимание на жвачку-кандалы. Голова все еще гудела после удара, но это не помешало мне сосредоточиться. Что было сил, врожденных и вампирских, я напряг руки, пытаясь освободиться. Мне показалось, или я и вправду услышал легкий треск?Я по-новому взглянул на жвачную массу. Слух меня не обманул. От стены на кандалы поднималась трещина. То ли ко мне вернулись силы, то ли чудо-состав переставал действовать. Я склонялся ко второму варианту. А это значило, что сворачивание шеи молодого Охотника было лишь вопросом времени. Оставалось только подождать. А ждать я умел. Я устроился максимально комфортно, когда мое внимание привлекло движение в нескольких ярдах от меня. В тени что-то промелькнуло. Я бы принял неизвестного гостя за бездомную собаку – очертания и размеры вполне подходили – но против этой версии было несколько странных фактов. От неизвестного шла горячая волна жажды крови, направленная как на меня, так и на Охотника. И если желание напасть на человека я еще мог понять, то на себя нет. Животные чувствовали во мне хищника и предпочитали обходить стороной, а не нападать. Ах да, еще кое-что. Я слышал дыхание, но не сердцебиение. И это мне не нравилось. Я напряг зрение, всматриваясь в тень. Увиденное мною существо отдаленно напоминало человека. Возможно, оно им когда-то и было, но не сейчас. Приземистое, с вывернутыми конечностями, оно на четвереньках ползло в нашу сторону, цепляясь за потолок острыми когтями. Свернутая под неправильным углом голова резко дергалась, будто от ударов тока. Огромная пасть от уха до уха была полна игольчатых зубов в несколько рядов. Глаза монстра были зашиты.

Я знал только одних существ, что были столь же уродливы. – Мордлак, – выдохнул я. Mo chreach!Каким бы крутым вампиром я не был, как бы не превосходил эту дрянь физически, в нынешнем состоянии я представлял из себя отличный деликатес. Да и закуска тоже наблюдалась. Охотник даже не подозревал, что к нам приближается смертельно опасная нежить без тормозов. Мордлаки были низшими созданиями, движимые лишь одним инстинктом – инстинктом убивать. Они представляли угрозу как для простых людей, так и для моего племени, так что их уничтожением занимались и те и другие. Я не знал, к какому именно подвиду мордлаков относился этот человек-жук, и соответственно не знал, что именно его могло остановить. Но одна я знал точно – если ничего не предпринять, то эта дрянь полакомится нашими потрохами. – Хэй! – я изо всех сил кричал, пытаясь привлечь внимание Охотника. – Хэй!К сожалению, на мой голос откликнулся мордлак. Сообразив, что его заметили, он увеличил скорость, направляясь прямо к мальчишке. Я напрягал все свое тело, пытаясь вырваться из чертовой жвачки. – Да повернись же ты! – Охотник не столько услышал меня, сколько почувствовал исходящую от меня силу, но все же он обернулся. И как раз вовремя. Мордлак совершил прыжок. Парень отклонился в сторону и дрянь пролетела над ним, преодолев несколько лишних ярдов и ударившись об одну из опорных колон. Охотник с явным непониманием взирал на нежить, но у него хватило ума, прихватить с собой что-то из своих примочек. В руке он держал один из теннисных мячей. Между Охотником, мной и приходящим в себя мордлаком было одинаковое расстояние и мальчишка наконец заметил мои попытки вырваться и воззвать к нему. Видимо посчитав, что наушники ему теперь больше мешают, нежели защищают, парнишка их снял. Чем я тут же воспользовался. – Освободи меня! – выплеск небольшого количества силы и внушение возымело эффект. Или точнее так должно было быть. Охотник не шелохнулся. Он не ринулся снимать с меня кандалы, рискуя собственной шкурой, лишь бы защитить мою. Ничего подобного. Он лишь крепче сжал в руке мячик, не выпуская из виду мордлака. – Да освободи же меня, Tolla-toine! – я чувствовал, как кандалы мне поддавались, но слишком медленно. А счет шел на секунды. Мордлак очухался и пополз к Охотнику. Если он его сейчас сожрет, то мне явно не выжить, так что я предпринял самое гениальное решение. – Хэй, Blaigeard! Иди и сожри меня! – простой крик не привлек бы внимания плотоядного ползунка, так что я влил в него немного внушения и обольщения. Симпатией мордлак ко мне не воспылал, но вот более привлекательным ужином я для него стал. Дрянь помотала головой и развернулась ко мне. В открытой пасти нежити я заметил пару глаз. Понятно теперь, куда они переместились. Мордлак пополз ко мне. Жвачка начала трескаться и осыпаться. Еще пару секунд и я буду свободен. Но этих секунд у меня не было. Тварь атаковала. И в тот момент, когда ее когти должны были впиться в мою плоть, в костлявую спину прилетел теннисный мячик. При ударе, опутывающая его проволока размоталась и намертво впилась в тело нежити. Сам же мячик распался, облепляя тварь желеобразным составом со знакомым мне запахом розово-чесночного соуса. Мордлак повалился на спину и взвыл. Не знаю, на какой частоте орала эта тварь, но силы ее голоса хватило, чтобы сковывающая меня субстанция распалась. Освободившись, я тут же нанес удар ногой по раскрытой пасти. Череп с противным звуком раскололся. А я разве не говорил, что в моих берцах металлические стаканы в носках?Мордлак дернулся в последний раз и замер. Что же. Теперь предстояло разобраться с Охотником. Я развернулся к парню и встретился с дулом водяного ружья, направленного прямо на меня. – Послушай, мальчик, – я перенес вес на ноги, готовясь к прыжку. – Опусти эту игрушку, иначе…За спиной послышался скрежет и Охотник выстрелил. Я успел увернуться от зеленой струи, а вот мордлак нет. С раздробленной головой эта дрянь продолжала атаковать. Ненавижу такие вечера. Я приземлился в паре ярдов от Охотника и обернулся на нежить. Не знаю, что именно было в этом ружье, но оно явно доставляло тваре дискомфорт. Его тело дымилось, а в некоторых местах отпали куски сгнившей плоти. Гадость. – У тебя есть еще эта дрянь?! – Охотник опешил, понимая, что я обращаюсь к нему. – Еще на выстрел, – надо отдать парню должное, в его голосе не было ни капли страха. – Так стреляй же!– Заряд в стеклянной капсуле в сумке. Mo chreach! А сумка лежала недалеко от взбешенного мордлака. – У тебя еще остались те мини-гранаты? – Охотник достал из внутреннего кармана горсть шариков-виноградин. – Отвлеки его, а я попытаюсь достать состав. Парень кивнул и бросил в мордлака светляков. Как только они достигли цели, весь уровень осветил яркий белый свет. Я же заблаговременно прикрыл глаза шарфом и ориентируясь на оставшиеся чувства, скользнул в сторону сумки. Руки нащупали грубую ткань и стекло внутри. Заряд. Мне в ногу вонзились кривые когти, разрывая штанину. Я развернулся, открывая глаза, и свободной ногой ударил нежить в торс. Мордлака перевернуло на спину. Я сжал в руке капсулу и со всей силой вогнал ее в грудь тваре, разбивая. Не знаю, как оно это сделало без головы, но существо взвыло и осыпалось на цемент кучкой разлагающейся плоти. Вся моя одежда была в ошметках его тканей. Придется провести под душем не один час, смывая с себя всю эту гадость. – Поздравляю, мы это уби… – я глянул на Охотника. Парень держал в руках чертову рогатку заряженную чем-то подозрительно опасным и направленным прямо на меня. – … ли. – Руки вверх, – добродушно произнес Tolla-toine. – Да ты, должно быть, шутишь. Мы с Охотником сидели друг напротив друга, а между нами покоились его вещи. На меня все еще была направлена заряженная рогатка. В этот раз снаряд напоминал мне обычную стрелу с присоской, вот только древко подозрительно отливало серебром, а на наконечнике пробегали всполохи самой настоящей молнии. Не знаю, что это была за штука, но проверять ее свойства на своей шкуре меня не прельщало. Мой же надзиратель чувствовал себя вполне свободно. Словно ему уже ничего не угрожало после победы над мордлаком, парень убрал наушники и опустил шарф с капюшоном, открывая свое угловатое лицо и кудрявую голову. С возрастом, кстати, я угадал. Ему было не больше двадцати-двадцати пяти лет. Сущий ребенок. Нет, я понимаю, что среди людей двадцать лет считается уже возрастом совершеннолетних, но для меня, прожившего столько веков, он был ребенком. Ребенком, который смог меня поймать. Дважды. А еще этот наглец напялил точно такие же очки, что были у меня, защищаясь от прямого зрительного контакта. – Послушай, Tolla-toine…Начал было я, но меня нагло перебили. – Что это за слово такое?– Прости, что?– Это слово. И язык. Что это?– Ты меня что, не боишься?– Я был бы плохим Охотником, если бы боялся какого-то кровососа. Мой левый глаз дернулся. Кровососа? Кровососа?! Да как он смеет?– Тем более, – продолжал Охотник, – у меня сейчас силовое преимущество. Наглец многозначительно кивнул на рогатку. – Так вот, что это за язык и слово?Мне оставалось принять его игру. И подумать, как выбраться из всей этой ситуации, окончательно не загубив свою репутацию. – Это гаэльский, один из старых языков, а слово значит…«Засранец», - подумал я, но вслух произнес:– … парень. – Гаэльский? А разве это не устаревшее название шотландского?А парнишка не был таким уж глупым. – Именно. – Сколько же вам лет?– Достаточно. – Никогда не слышал о вампирах, говорящих на этом наречии. И тут я понял. Он не знал. Он не знал, кого именно поймал. Да будь я проклят второй раз, если был не прав. На моем лице сама собой расплылась улыбка. Охотнику это не понравилось. Он удобнее перехватил рогатку, готовый выстрелить в меня в любую минуту. – Послушай, Tolla-toine…– Дункан, – вновь перебил меня Охотник. – Меня зовут Дункан.

Дункан как-то неуверенно улыбнулся. Я его понимаю. Редко ягненок представляется волку. – Хорошо, Дункан. Имя за имя. Так будет честно. Меня зовут мистер Моррисон. – Я знаю, – Дункан небрежно пожал плечами. Что за чудо сидела передо мной? Он знал, кто я, но не знал, кто именно. Я вопросительно поднял брови. – Я следил за вами. Это довольно просто, учитывая вашу особенность. Вот почему я был уверен, что он имел ввиду татуировку в виде мишени на весь затылок, а не мою харизматическую внешность, а?– И как давно, если не секрет?– Пару месяцев. Теперь понятно, откуда у меня в последнее время был зуд на спине. А парень хорош. Не каждый Охотник может похвастаться тем, что смог выследить меня. И еще меньше тех, кто ловил меня. – Из какого ты клана?А это я зря спросил. Дункан весь подобрался, крепче схватившись за самодельное оружие. Все в его позе говорило о готовности пристрелить меня прямо здесь и сейчас. А ведь всего мгновение назад он был так же расслаблен, как и я. Интересно, чем его так задел вопрос о клане? Но выяснять дальше было опасно. Да и не особо я хотел знать. – Не хочешь говорить, не надо, – я примирительно поднял руки ладонями вперед. – У меня есть к тебе предложение, Дункан. – Я не иду на сделки с нежитью. – Нежитью, была та дрянь, что мы с тобой убили. Убили вместе, сражаясь плечом к плечу. И теперь ты должен отпустить меня, – я говорил серьезным, деловым тоном, как юрист в суде, а не как загнанная в угол жертва. И Дункана это смутило. – Почему?– Потому что я знаю вас, Охотников. Вы воины, а не убийцы. Да, вы охотитесь за нами, отнимая наше посмертное существование, но каждый раз это честное сражение. Я уверен, что ты не сможешь хладнокровно убить человека. – Вы не человек. – Но когда-то я им был. Я не похож на того монстра, чьи останки сейчас разлагаются в паре ярдов от нас. Я больше человек, чем тебе кажется. – Но наш Наставник говорит, что все порождения ночи ужасные монстры, которым нет прощения и доверия, – голос парня предательски дрогнул. Он сам не особо верил в то, что говорил, но чувствовалось, что эти слова он в прошлом повторял неоднократно. – И что мы должны карать их без капли сомнения. – Но ты сомневаешься, – я не врал и не пытался давить на парня. Я просто хотел быстрее разобраться со всем происходящим и вернуться домой, досыпать. – Только что ты доверил свою жизнь одному из Каиновых Отпрысков. И можешь ты после этого так просто покарать меня?Дункан молчал. По мельчайшим движениям его тела, лица, я видел, как парень внутренне боролся сам с собой. – Опусти оружие, – я добавил всего толику внушения в свои слова, особо не надеясь на результат, помня прошлый опыт, но в этот раз все получилось. Дункан даже не заметил, как положил рогатку на колени. Я улыбнулся от уха до уха. – Дункан, – Охотник поднял на меня лицо, – отпусти меня. Мы только что вместе сражались и нам нет смысла убивать друг друга. Дункан нахмурил брови, обдумывая мои слова. – Вы не хотите меня убивать? – парень явно в это не верил. – Хочу, – честно ответил я и Дункан вновь потянулся к своему дурацкому оружию, – но не буду. Я не убиваю тех, кому обязан жизнью. Кроме того, должен признать, что ты первый за много десятилетий, кто смог поймать меня. Это многое говорит о тебе и твоих незаурядных способностях. Так же о Дункане многое говорило его снаряжение, но об этом я решил умолчать. – Вы считаете, что я хорош? – Дункан самодовольно улыбнулся. А с самооценкой-то у него все нормально. Даже слишком. – Ты меня поймал и это достойно уважения. Дункан убрал оружие и встав, протянул мне руку. Ни единый мускул не дрогнул на его лице. Он знал, что находится в опасной близости от хищника, но не боялся меня. Он мне поверил. Я принял руку, поднимаясь. Рукопожатие вышло крепкое и уверенное. – Никогда не думал, что так поступлю, – Охотник неловко переминался с ноги на ногу. – Все когда-то бывает в первый раз, – я отряхнул плащ, поправил рюкзак и протянул Дункану раскрытую ладонь. – Очки. Свои я разбил по твоей вине. Парнишка смущаясь снял авиаторы и протянул их мне. У него оказались глаза цвета хмельного эля. – Простите, – Дункан засунул руки в карманы штанов, став похожим на простого парня с простой жизнью, полностью утратив ауру Охотника. – Не часто встретишь такого вампира, как вы. Знаете, я, наверное, никогда не забуду нашу встречу. Я надел очки, подняв их на лоб. Слегка маловаты, но временно и их хватит. Дружелюбно положив руку на плечо Дункана, я заглянул ему в глаза. – В этом я сомневаюсь, – усиливая зрительный контакт, я направил на парня внушение. Когда часы перевалили за полночь, мокрый снег сменился полноценным снегопадом. Я плотнее укутался в шарф, радуясь, что позаимствовал очки у Дункана. Последний был оставлен мною все на той же парковке. Живой и невредимый. Я держал свое слово. Убивать его я не собирался. Хотя теперь его воспоминания приобрели немного иной вид. По новой версии событий, что я внушил ему, он выследил злого, ужасного вампира и смело сразил его в неравной схватке Света и Тьмы. Кучка дымящейся плоти мордлака отлично подходила на роль останков благородного вампира. Обратный путь до дома прошел без приключений. Открыв входную дверь запасными ключами, что я всегда хранил в рюкзаке, я с наслаждением втянул полную грудь теплого, затхлого воздуха. Дом, милый, дом. Моя квартира располагалась в глубине здания, занимая все три квартиры третьего этажа. Никаких соседей, никакого шума. Идиллия. Я поднимался по лестнице, когда сначала учуял кровь, а затем услышал стук бешено колотящегося сердца. Странно. На моем этаже не должно было быть никого, и уж тем более с таким ярким ароматом страха. На последней ступени я разглядел поджидающего меня гостя. Точнее, гостью. В грязной и мокрой одежде, дрожа от холода и страха, там сидела школьница. Ее волосы рыжим безобразием разметались по лицу, скрывая его. Что-то в ней мне показалось знакомым. – Малышка, – мой голос звучал максимально дружелюбно, но девочка все равно резко дернулась в сторону, вскидывая на меня глаза. – Мистер Энди Моррисон? – в голосе девочки смешались надежда и подозрение. Эти же чувства боролись и во мне. Я не мог отвезти взгляда от лица своей покойной жены. Глава 2– Мистер Энди Моррисон? – повторило зеленоглазое чудо, хлопая большими глазами в обрамлении густых ресниц.

Я мотнул головой, отгоняя одновременно сладостное и пугающее наваждение. Нет, не могла это быть моя жена. Она умерла больше трех веков назад. Я по новой взглянул на незваную гостью, что устроилась на ступенях перед моей квартирой. Скулы острее, подбородок ярче выражен, слегка курносый нос – схожие черты, не более. Такое бывает у дальних родственников. Вот вроде и то же самое лицо, но немного другое. Знаете? «Седьмая вода на киселе». А это значит…– Кто ты, малышка?– Анджела Моррисон, сер. что она моя родственница, по живой ветви. Не удивляйтесь. До того, как стать одним из Потомков Каина, я вполне был живым. И у меня была нормальная семья со стариками-родителями, младшим братом и красоткой женой. Но насколько я помнил, сам я потомства не успел оставить. По крайней мере, среди живых. Значит это дитя было плодом от семени моего брата. Ранее я уже встречался со своей солнцепереносимой роднёй. Было это лет четырнадцать назад и не при самых приятных обстоятельствах. Не думал, что встречу кого-то из них еще раз столь скоро. – Пойдем, – я прошел мимо девочки и поманил ее за собой. Я понимал, что мне предстоит не простой разговор и я не собирался вести его на лестничной площадке. Встав у двери, я намеренно тянул время, ища ключи в рюкзаке. Это позволило мне рассмотреть родню внимательнее. Невысокая для своих лет, угловатая. Из одежды школьная форма: типичные юбка в складочку, белая рубашка с галстуком, да безрукавка с символикой на груди. В руках она держала рюкзак с такой же эмблемой. Если не ошибаюсь, какая-то элитная школа. Я мало интересуюсь подобным и потому не факт, что был прав. В девчушке не было ничего примечательного, кроме одного – одежда была в дичайшем беспорядке. Фирменные туфли в грязи, гольфы спущены по щиколотку, обнажая царапины на бледной коже. Юбка в нескольких местах разорвана, на рубахе отсутствовало несколько пуговиц и судя по торчащим ниткам, они были грубо вырваны. Жилетка растянута, а галстук еле держался. Моя новоприобретенная родственница нервно оглядывалась по сторонам, дрожала и крепко обхватывала себя руками, напоминая только что вылупившегося взъерошенного птенца. Ее движения были резкими и испуганными. Почему то мне казалось, что стоит мне хотя бы кашлянуть, ее удар хватит. Что же с ней произошло, пока она добиралась до меня?Я наконец достал ключи и отворил дверь. – Прошу, – я указал Анджеле на открытую дверь, но девочка даже не шелохнулась. Хм. А идти впереди меня она все же опасалась. Умница. Не подставляет спину незнакомому человеку. Хотя какой из меня человек? Так, лысый вурдалак с претензией на человечность. Я прошел в квартиру и встал у двери, пропуская девочку вперед. Показательно поднял ладони вверх, чтобы она не думала, что я что-нибудь замышляю. Но если бы даже и замышлял, она все равно не успела бы ни догадаться, ни среагировать. Малышка несколько минут неуверенно топталась на месте и наконец вошла, не выпуская меня из виду. Интересное дитя. Девочка робко оглядывалась по сторонам, но я видел, насколько она была впечатлена. Еще бы. В том, чтобы быть известным писателем есть свои плюсы. И обычно это восьмизначные плюсы, на которые можно позволить многое. К примеру, скупить весь этаж, объединив три квартиры в одну просторную. Не без ремонта, конечно же. Центральная квартира преобразилась, став гостиной. Просторная, выполненная в светлых тонах, она располагала к уюту. Пара белых кожаных диванов и тумба им под стать, с дорогущим телевизором на ней. По углам расставлены декоративные деревья с бутонами вместо листьев. По центру ковер с густым ворсом и стеклянный журнальный столик. Не очень по-вампирски, правда?Оформителя для квартиры мне посоветовала всемогущая Рэйчел. Это обошлось мне в приличную сумму для дизайнера и бутылку элитного вина для Рэй, но оно того стоило. Из гостиной вело четыре двери. Левая в мою спальню, что была соединена с личной ванной и рабочим кабинетом. Запретная зона для всех и вся. Еще никто не входил в эту дверь, кроме меня – ни живые, ни мертвые. Да, я дикий собственник и мне хочется иметь свой личный уголок, но к сожалению, без блэк джека и шлюх. На это квартира была не рассчитана. Две двери напротив служили для гостевых ванной и спальни. Как бы странно это не показалось, у меня могли быть гости. Более того, в настоящий момент у меня проживал один нахлебник, который к счастью для меня, пропадал неизвестно где уже целую вечность. Правая, к которой я и направился, позвав за собой юную Моррисон, открывала путь на кухню. Дорогой холодильник и плита, кофемашина, тостер, микроволновка, отсрейшие ножи и прочие прибамбасы – кухня у меня была не просто для вида. Хоть я и был одним из бессмертным с весьма специфической диетой, бывали у меня и нормально питающиеся создания. Тем более, кое-что любил и я. Чай с кофе, к примеру. Предложив Анджеле один из барных стульев, я подошел к шкафчику с напитками и открыл его. Так. Что у меня тут? Чай зеленый с бергамотом. Не, не пойдет. Вкус довольно странный. Не уверен, что подросток будет такое пить. Идем дальше. Черный чай, красный чай, белый чай – прям не чаи, а палитра художника. О, чай с ромашкой. Успокаивает. Я оглянулся через плечо на рыжую барышню. Мокрая и похожая на потерявшегося щенка с большими испуганными глазами, она нервно теребила рукава рубашки. Не, сейчас подобное успокоительное может ввести ее в еще большую депрессию. И множество сортов кофе, что стояли у меня, тоже мало подходят для поднятия настроения у ребенка. А это что?Мое внимание привлекла небольшая металлическая коробочка с коричневыми бабочками на жестянке. Принюхавшись, я уловил аромат шоколада. Должно быть остался с прошлого налета Евы на мою кухню. Меган разрешает ей есть слишком много сладкого, но в данном случае, я этому только рад. Порошок из какао-бобов отлично действовал на всех представительниц прекрасного пола, что я когда-либо знал. Найдя в полупустом холодильнике бутылку молока, я приступил к готовке. Разогрев молоко, я добавил туда шоколада, щепотку завалявшейся корицы и немного тертого миндаля. Для существа, которому не нужна нормальная пища, у меня довольно много продуктов. И они даже не просроченные. Размешав все до однородной массы и дождавшись, когда напиток дойдет до нужной консистенции, я перелил его в высокий стеклянный бокал и поставил перед гостьей. – Выпей, – я пытался говорить как можно дружелюбнее. Я умею быть душкой, правда. Анджела пару секунд думала, но все таки решилась. Обхватив стакан обеими ладошками, девочка грела руки, медленно прихлебывая горячий напиток. – Как закончишь, я хотел бы узнать, что с тобой случилось и зачем я тебе понадобился. А еще где ее отец, но почему то мне казалось, что из первых двух вопросов я узнаю ответ и на третий. Анджела резко отстранилась от стола, словно что-то вспомнила, и полезла в свою сумку. Вынырнув из ее глубин через пару минут, девочка протянула мне простой белый конверт. Вот только сургучная печать была не простой. На красном застывшем кружочке была отпечатана разрушенная башня – родовой герб Моррисонов. Я сорвал печать и стал читать послание. «Алэйсдэйр Моррисон, если ты это читаешь, то я уже мертв и в отличие от тебя – полностью. Ты знаешь, что я ненавижу тебя и желаю твоей смерти, как никто другой. Я помню, что случилось 15 лет назад. Я все еще виню в случившемся тебя. Но так же я помню и твои глаза в разрезе маски. И ту боль, что была в них. Теперь в отчаянье я. Я узнал то, что полностью поменяет привычный уклад жизни как людей, так и нелюдей. И именно поэтому я сейчас мертв. Но кроме того, смертельная опасность грозит моей дочери. Ей угрожают силы, которые я не могу победить один. Мне нужна твоя помощь. Ты спас ее раз, так спаси снова. Она не знает ни о нашем родстве, ни о твоей истинной сущности. Не при каких обстоятельствах она не должна узнать ни того, ни другого. Моя девочка не знает, о той стороне окружающего нас мира, считая все это лишь страшными сказками. Так и должно оставаться. Я последний Охотник в роду Моррисонов. Я не желаю своей участи для дочери. Она не должна знать правды. Как бы грустно это не звучало, я могу довериться только тебе. Прошу, защити моего Ангела. Аллан Моррисон, Охотник рода Моррисонов. PS: Если с ней что-нибудь случится, то я достану тебя даже с того света, лысый ублюдок». Я отложил письмо и по-новому взглянул на последнюю из рода Моррисонов. Большеглазое чудо сопело на диване, разметав рыжую копну волос по подушке. Анджела свернулась калачиком, став еще больше напоминать ребенка, коим она и являлась. Ей не хватало только собственный кулачок приложить ко рту и покусывать его во время сна. Я принес теплый плед из шкафа и накрыл ребенка. Не мерзнуть же ей. Вы не подумайте, я не бесчувственный ублюдок. Я мог бы устроить ребенка и лучше, но, во-первых, для этого надо было подготавливать гостевую комнату, которую временно занимает другой жилец. Во-вторых, я не был полностью уверен, что лежащая на диване девочка действительно моя живая родня. Паранойя нам строить и жить помогает, ага. Да, она выглядит немного как моя жена, но это всего лишь обозначает, что наши рода когда-то пересекались. Да и магию никто не отменял. Хорошее заклинание иллюзии собьет с толку даже такое существо, как я. И не надо забывать в каком веке мы живем. Пластическая хирургия сейчас весьма хороша. А при соединении двух этих наук, ты можешь быть кем угодно. Хоть четырехметровым волосатым горным троллем под личиной маленькой девочки. Хорошо. Под личиной очень страшной, четырехметровой девочки. Я жил достаточно долго, чтобы повстречать на своем пути такое количество существ, что хватит на несколько томов бестиария. Девочка поморщила во сне нос и перевернулась на другой бок, сбрасывая с себя плед. Я поднял его и вновь укрыл ее, но в этот раз так, чтобы он больше не сваливался. Я слышал, как ее сердце, на каждый третий удар, пытается ускорить темп, а дыхание становится прерывистым. Чтобы Анджела не перенесла сегодня, это пыталось достать ее и во сне. Хорошо, что я добавил в напиток детского снотворного. Что? Кое-кто небезразличный мне порой страдает от недосыпания. Убедившись, что гостья спит спокойно и в ближайшее время никуда не денется, я вернулся к себе в спальню. Оставленный телефон покоился на тумбочке. Взяв гаджет в руки, я с интересом узнал, что со мной пытались связаться. Ого. Тринадцать звонков и одиннадцать SMS-сообщений. Первым делом я проверил звонки. Один от Прайда и двенадцать от Веро́ники. Это плохо. Очень плохо. Просто мега-супер-армагедически плохо. Она точно была в бешенстве после нашей последней встречи. Точнее, расставания. Нужно будет с ней все уладить, но это чуть позже. Как говориться – перед смертью не надышишься. И плевать, что я уже мертв. Умирать всегда страшно и неприятно. Я вам это ответственно заявляю. Я открыл входящие сообщения на телефоне. Здесь ситуация была чуть лучше: одно от Рэй, одно от Мерси, три от Прайда с разных телефонов и шесть от Веро́ники. Если я ничего не исправлю, мне остается только бежать до канадской границы. Хотя она меня и там найдет и запихнет мне кол в… в одно очень нежное место. Буквально. Подготавливая себя морально, я решил открывать сообщения по порядку. «Рэйчел Саливан. +1 347 665****10:49pm 20**-11-03Жду от тебя следующей рукописи к концу года. И не смей говорить, что у тебя нет материала! У тебя ВСЕГДА есть материал на ЭТУ тему!»Милая Рэй. Ей бы спать давно, как и любому нормальному человеку, а она все о делах, да о делах. И себе покоя не дает и, что самое главное, мне тоже. Но так как она была источником моих сбережений, приходилось все это терпеть. Хотя нет. Не терпеть. Принимать как должное. По крайней мере, так говорит сама Рэй. Идем дальше. «Серах. +1 347 928****11:02pm 20**-11-03Запас некоторых необходимых вещей приближается к нулю. Для восполнения запасов потребуется денежная сумма в размере $4862, 49». Далее шел список с перечислением продуктов, одежды и деталей для прайдовского фольксвагена мультивена и прочим бла-бла-бла. Серах была скрупулезна и напротив каждой вещи прописала ее стоимость до цента и обоснования, почему именно ее и именно в указанном месте. Она ответственно подходила к делу обеспечения Прайда всем необходимым. И не очень обходимым. Мало ли что. Надо будет, кстати, заглянуть к ним. «Макс. +1 347 537****11:15pm 20**-11-03Все в порядке. Происшествий не наблюдалось. Все системы в исправном состоянии. Кстати, в подвале завелась крыса. Назвал Джонатан». Макс был в своем репертуаре. Серьезный в работе, он был душой компании в свободное время. Так что именование крысы меня даже не удивило. В прошлый раз это был паук в гостиной под именем Генри. Хорошо еще, что тараканам имена не раздает. В общем он хороший парень, несмотря на то, что англичанин. «Мама Ро. +1 347 322****11:23pm 20**-11-03Ева капризничает. Она хочет Вас увидеть. Будем рады, если Вы загляните». Еще один повод посетить Прайд. Кажется, я знаю, чем займусь в ближайшее время. Если не появятся неотложные дела. А такое бывало часто. «Кровавая Мэри. +1 305 178****11:45pm 20**-11-03Это был мой Гамма! >
Ха-ха. Крошка Мерси. Единственная, кто знает всех своих Гамма в лицо и единственная, кто позволяет им слишком много. Моя встреча с тем Гаммой была для нее как щелчок по носу. Может, это научит ее лучше следить за ними. Так. С мелочью я разобрался, пришло время отворить ящик Пандоры и взглянуть на ожидающий меня ужас. Я открыл сообщения от Веро́ники. «Веро́ника. +1 347 396****5:49am 20**-11-03Какого черта, Моррисон?»«Веро́ника. +1 347 396****6:05am 20**-11-03Думаешь, что это смешно?»«Веро́ника. +1 347 396****6:27am 20**-11-03Это не сойдет тебе с рук!»«Веро́ника. +1 347 396****7:13am 20**-11-03Я тебе не la babiole!»«Веро́ника. +1 347 396****7:56am 20**-11-03Я ждала достаточно долго. Надеюсь, ты написал завещание»«Веро́ника. +1 347 396****8:02am 20**-11-03…»Последнее сообщение было пустым, а это значило, что Веро́ника перешла от слов к делу и следующая наша встреча может плачевно для меня закончиться.

Я никогда не умел обращаться с женщинами. Не похоже? Но это так. Никогда у меня не было для них времени в полном смысле этого слова. Ни в далеком прошлом, когда я еще мог распознавать вкус еды, ни сейчас, в период своего посмертного существования. И в сложившейся ситуации с Веро́никой я действительно был виноват. Я пришел и ушел без приглашения и единого слова, просто взяв все, что я хотел. Не удивительно, что она жаждет моей крови. Что же касается сообщений, то по возвращению домой я плотно занялся правками текста. Нацепив на голову наушники и включив на полную «Nightwish», я погрузился в царство словосплетений, где каждое предложение несет либо жизнь и процветание, либо смерть и уныние. Где судьбы решаются волею безумного демиурга за клавиатурой. Где миры содрогаются…Кхм. Увлекся. Как бы то ни было, закончив работу, я тут же лег спать, даже не удосужившись заглянуть в мобильник. Кто же знал, что проклятый гаджет был полон гневных сообщений?Mo chreach!Меня ожидал очень тяжелый разговор с Веро́никой. И случиться он должен был прямо сейчас. Я набрал на телефоне знакомые цифры. Гудок. Еще один. Сброс. Никто и не говорил, что будет просто. Попытка номер два. В этот раз она не сбросила, но ответ я получил только после шестнадцатого гудка. – Внимательно, – голос вроде и спокойный, но я чувствовал, как в нем клокотал гнев. (дальше разговор на французском)– Приятно слышать твой голос, моя Пантера, – да, звучит по идиотски, но нужно ведь с чего-то начинать разговор. – Если тебе ничего не надо, я вешаю трубку, – интонации не стали ни на йоту теплее. – Не спеши. Ты слишком строга ко мне. – Думаешь? – в моем сознании тут же всплыло лицо Веро́ники с вздернутой бровью. – Мне есть, что тебе сказать, – продолжала Веро́ника, – но для этого нужно встретиться лично. Ночью. На заброшенном складе. Прихвати с собой урну. Отправлю посылку Омеге. Мда. Как то разговор не клеился. – Не спеши хоронить меня. – Назови причину. – Потому что я еще не успел принести свои извинения тебе, – только так я мог одновременно и загладить свою вину и перейти к делу. – Интересно, за что же? – с той стороны я услышал звук пружин. Должно быть Веро́ника села на диван. У нее в гостиной отличный зеленый диван, просторный, удобный и главное прочный. В голове сами собой всплыли воспоминания из прошлой ночи. Да, у нее отличнейший диван. И стол крепкий. А вот обои придется менять. Мда. Что-то я опять не туда ушел. – За то, что я обошелся с тобой по свински, как с вещью. Это было грубо с моей стороны. Низко. Я понимаю это, – я не лукавил. Это было правдой. Каждое мое слово шло от сердца. Насколько это возможно с учетом моего мертвого тела. – Что делает тебя? – в голосе уже слышалась улыбка. – Ублюдком, низменной тварью, скотиной, мерзавцем… – я замолк, ожидая реакции. – Продолжай, мне нравится. – … и грязным подонком, которому одна судьба – прислуживать англичанам, – я скривился. С той стороны послышался заливистый смех. – Хорошо, ты прощен, – отсмеявшись, Веро́ника вновь вернулась к профессиональному тону, но гнева и след простыл. – Все это очень мило с твоей стороны, но я почему то уверена, что ты звонил мне не ради извинений?– Потому что ты проницательна как никогда, а я все таки старый сукин сын, – я улыбнулся, понимая, что вновь завладел ее расположением. – Не такой уж и старый. Нас разделяет всего пара сотен лет, – вновь скрипнули пружины и по изменившемуся тембру я понял, что Веро́ника встала с дивана и заходила по комнате. – Так что тебе нужно?– Что ты знаешь об Аллане Моррисоне?– Решил прознать про родную кровь? Это на тебя не похоже, – послышались шаги по паркету. – Ты же предпочитаешь держаться от них подальше, наблюдая из тени. – Я бы и дальше предпочитал такой вариант, вот только одна из живой ветки Моррисонов сейчас сопит у меня на диване, – я невольно глянул в сторону двери, отделяющей меня от соседней комнаты с Анджелой. – Малышка Энджи? – моя собеседница была столь же удивлена, как и я несколько часов назад. – Что она у тебя делает?– Спит и опустошает мои съестные запасы. – Но где ее отец?– Это я и хотел у тебя узнать. – Сейчас, – звук щелкающей клавиатуры. – Последний раз Аллан отправлял отчет о местонахождении недалеко от Индианаполиса. Он как раз возвращался с патруля. – И больше ничего? Он не поступал в распоряжение твоего Клана?– Нет. Здесь сказано, что он даже не прибыл на встречу. Думаешь, что-то случилось?– Не думаю. Я знаю. – Что ты имеешь ввиду?– Анджела заявилась ко мне сегодня за полночь, с царапинами и ушибами. При ней было письмо от Аллана. И начиналось оно типичной фразой – «Если ты это читаешь, я уже мертв». – О Господи, – судя по звукам с той стороны, Веро́ника села в кожаное кресло за своим столом. – Мне нужно узнать, что с ним случилось. – Конечно. Постараюсь узнать все, что смогу. – И еще кое-что, – успел я произнести, пока Веро́ника не повесила трубку. – Да?– Что ты знаешь о самой Анджеле?– Не очень много. Аллан держал ее подальше от нашего мира. Насколько я знаю, это просто добрая девочка, сильно привязанная к своему отцу. Представляю, какой это был для нее шок – узнать, что отец мертв. – Не уверен, что она знает. – О чем ты?– В ее поведении не чувствуется горя и душевной травмы. Настороженность, подозрительность, но не более. Либо не так уж сильно она его и любила, либо она не в курсе. Как бы то ни было, Аллан попросил приглядеть за ней и я это выполню. – Знаешь что, Моррисон?– Что?– Из тебя бы получился классный отец. С этими словами Веро́ника положила трубку. С Веро́никой у нас были сложные отношения. Мы не состояли в официальных отношениях, но довольно часто проводили время вместе. Наши профессиональные интересы часто пересекались, но обычно стояли по разные стороны. Но я знал, что на нее всегда можно положиться. Пока Веро́ника помогала мне разобраться с одной проблемой, мне нужно было решить другую. Второй раз за ночь мне предстояло покинуть квартиру. В этот раз я решил воспользоваться дверью. У каждого сильного вампира была своя «семья», свой Прайд. У каждого она была уникальна и легко узнаваема. Кто-то набирал себе лишь представителей мужского пола, кое-кто предпочитал веселую компанию подростков, есть и не брезгающие преступниками. Мой же Прайд можно было назвать «собранием преданных». Их жизни были сложными, жестокими и каждый из членов Прайда на собственной шкуре испытал предательство. От близких, любимых, от самого человечества. Моя Прайд был вторым с хвоста по численности. Я никогда не собирался создавать Прайд, рассчитывая провести весь остаток бессмертного существования в одиночестве, но мимо некоторых людей я не мог пройти мимо, взвалив на себя бремя и ответственность за их Судьбы. Вампиры моего Прайда были самодостаточными личностями. Как их создатель, я лишь время от времени выделял нужные суммы денег и навещал их. У каждого из прайдовцев были свои обязанности, которые они отлично выполняли, свои сильные и слабые стороны. Но как бы то ни было, я гордился ими, и, в какой-то мере, наверное, любил. Как отец своих выросших детей, покинувших родовое гнездо. Только в нашем случае, гнездо покинул я. Кстати, то самое «гнездо» находилось в другой части города, расположившись в уютном коттедже, на пересечении Ист Огайо стрит и Норт Саммит стрит. Дом был достаточно просторным, чтобы разместить там хоть с десяток человек, но моих было в два раза меньше, так что места им хватало. Двухэтажный, с большим чердаком и даже неким подобием башни, гаражом с верхней пристройкой. Болотного цвета стены и коричневая черепица на крыше. Вокруг дома парочка кустов, деревьев, стучащие своими ветками в окна, да клумбы с цветами. Сейчас, конечно, все это выглядит не так привлекательно как летом, но все равно никто и подумать не мог, что в таком типичном доме живут немертвые. Хотя кое-что все таки смущает соседей. Занавески на окнах всегда опущены. С моим заработком я мог бы позволить приобрести и себе и Прайду роскошнейшие пентхаусы. Я не хвастаюсь, это факт. Вот только так бы и они и я привлекали куда больше внимания. А так, просто частичка серого общества. И плевать, что частичка мертвая. Да мы поживее многих живых. Видели бы вы, как мы умеем развлекаться. Имея все время мироздания, не беспокоясь о таких банальных вещах, как «что поесть?» (еда живет в соседних домах), «во что одеться?» (самые модные вещи), «а вся ли суда за дом выплачена?» (дом в абсолютном владении Прайда), «получу ли я повышение?» (работаю ради того, чтобы развеять скуку), мы по полной могли прочувствовать жизнь, как бы глупо это не звучало. Старшие всегда находили время для младших. Испытавшие на себе предательство, мы как никто ценим верность. Не тратя время на ненужные склоки, ведь это такие мелочи, узнавая друг друга и поддерживая, мы, как ни странно, истинный образчик семьи. В нынешние времена, когда даже любовь и привязанности выдаются в кредит и под процент, мы находим время для маленьких чудес. Много ли найдется людей, которые помчаться на другой конец города посреди ночи за букетом любимых цветов для своей старшей сестры? А несколько дней просидеть у кроватки ребенка, что мучается кошмарами, не давая возможности выспаться ни вам ни всему дому и не быть на него раздраженным? Сходить всем вместе на все сеансы фильма, который из членов семьи хочет посмотреть только один человек? Шить в ручную игрушку для младшей сестры на Рождество, никогда до этого не брав в руки ничего, кроме оружия, что сеет смерть?И дело не в том, что у нас больше возможностей. Раз умерев, потеряв все и вся, мы научились ценить то, что по настоящему дорого и важно. Поднявшись по ступенькам на крыльцо, оставляя за собой следы на успевшем выпасть мокром снеге, я постучался в дверь. Тишина. Я знал, что в этот момент Макс вглядывался в монитор камеры, что была установлена в фонарике над дверью. Вы думаете, что монитор пуст, я ведь вампир, а мы не отражаемся в зеркалах? Ну, почти. Я не знаю, что это за система и как она работает, но внутри нас есть что-то вроде встроенного аппарата с помехами, что действует исключительно на людей. Именно из-за этой, видать расовой особенности, люди то нас и не наблюдают в отражающих поверхностях. А вот техника эту систему обходит. Оно и понятно. Когда появился первый из нас, зеркальные поверхности уже существовали, а записывающие – нет. Я помахал в камеру и сбросил с головы шарф-капюшон, позволяя разглядеть себя. Щелчок и дверь открыта. Стряхнув с себя налипший снег, я вошел в дом. В нос тут же ударил аромат домашней выпечки с корицей, благоухание свежих цветов и свежевыстиранного белья. Не самые ожидаемые запахи в доме с нежитью, неправда ли?Из правой двери показалась Мама Ро. Синий комбинезон заляпан мукой и корицей. На чернокожем лице отразилась ласковая улыбка. Мама Ро кивнула мне и в сторону кухни, зовя за собой. Я ответил на кивок и пошел следом. Роуз, она же Мама Ро, была той, кто создавал домашний уют в доме Прайда. Хотя по ее внешности этого было не сказать. Достаточно высокая, чтобы находясь рядом с ней у меня начинал развиваться комплекс неполноценности, крепкого телосложения, с обилием пирсинга на лице и татуировок, она скорее напоминала воительницу из далекой Африки, нежели искусного повара и кондитера. Мы вошли на кухню и сладкие ароматы усилились. Корица, шоколад, ваниль, мед, сиропы ягодные и травяные, орехи и фрукты и еще много всего разного, о названии чего я даже не догадывался. Кухня превратилась в филиал европейской кондитерской. Часть столешниц была заставлена ингредиентами, в раковине отмокали использованные противни, главный стол был усеян корзинками, вазочками, пиалами и просто бумажными кулечками с выпечкой. Судя по запаху, в духовке стояла еще порция. – Ты неплохо развернулась. Стратегические запасы на случай войны? – я занял один из стульев за столов. Мама Ро лишь улыбнулась и пододвинула ко мне вазочку с шахматным печеньем. Засученные рукава водолазки открывали вид не только на продолжающуюся по всему телу витиеватую татуировку, но на всевозможные шрамы – следы былой жизни. Я подхватил печенюшку и с удовольствием ее захомячил. Вам, наверно, интересно, зачем вампирам еда живых, ведь мы с нее ничего не получаем? Ну, это не совсем верно. Если мы будем питаться пищей живых, мы не получим ни полезных свойств, да и вкуса не особо почувствуем, НО! Во всех блюдах для вампиров есть секретный ингредиент – кровь. Свежая кровь в любом блюде срабатывает катализатором для наших былых чувств и пусть всего на мгновение, мы вновь чувствуем вкус и можем им насладиться. Маленький самообман, но он бывает чертовски приятным. Хотя такое удовольствие довольно дорогое. Нам пришлось приобретать специальный холодильник для хранения крови, да и не каждый способен готовить блюда так, чтобы в нем оставалась свежая кровь. Но за много лет Мама Ро достигла некоего совершенства. По крайней мере, я не знаю ни одного другого вампира, способного приготовить шоколадный пудинг на крови. – Не подскажешь, где Меган? – я стащил еще одну печеньку Они просто божественны. Честно. Мама Ро сделала несколько жестов рукой, говоря тем самым, что Меган наверху, в комнате Евы. А я не говорил? Роуз немая. Еще при жизни ей отрезали язык. – Они спят? – я даже не пытался использовать в этом доме свои способности. Не было толку. Мой Прайд умел отлично скрывать присутствие. Мама Ро кивнула и вопросительно глянула на меня. – Ты помнишь мою живую семью? – еще один кивок от негритянки, а я стащил себе еще печенюх. – Младшая из этой ветки сейчас спит у меня в квартире на диване. С ней случилось что-то плохое. Как и с ее отцом, – вновь вопросительный взгляд добрых глаз. – Она поживет пока у меня. Но у меня нет ничего для девочки-подростка. А вот у Меган есть. Мама Ро поняла намек. Стряхнув с себя следы готовки, женщина вышла из кухни, направившись на второй этаж, в комнату младших из моих прайдовцев. Я же решил пройтись по импровизированному шведскому столу из выпечки. На пятой вазочке я услышал за спиной легкое покашливание. Я обернулся, напоминая сам себе кровожадного хомяка с заначкой за щеками.

В дверном проеме стояла красивая женщина лет тридцати в модном джинсовом костюме. Ее черные волнистые волосы были уложены в красивую прическу. Хоть смотрящие на меня глаза и были с легким налетом затравленной безумности, принадлежали они сильной, волевой женщине, способной на все что угодно. – Я случайно, – произнес я с набитым ртом и отставил в сторону пустую посудину. – Я так и подумала, – Серах скептически окинула меня взглядом. – Коль скоро Вы здесь, надеюсь Вы уже ознакомились с моим сообщением и готовы предоставить необходимую сумму?– Сумму? – видя легкое раздражение на лице женщины, я как-то сразу вспомнил, о чем шла речь. – Ах, сумма. Да, конечно. Я полез в карманы плаща, но максимум там нашлась пара десятибаксовых банкнот и несколько центов. Их я выложил на стол и полез по другим карманам. В штанах завалялся полтинник, присоединившейся к кучке на столе. Хм. Здесь явно не хватает. Сняв с плеча рюкзак, а изучил содержимое каждого отделения. Пусто. Даже в кошельке нашлась лишь пара сотня баксов. – Кредитки принимаешь? – улыбнулся я Серах, протягивая кусок пластика. Одна из моих дочерей тяжело вздохнула, закатила глаза и ловко подцепила карточку, незаметно убрав ее во внутренний карман куртки. – Верну в течение недели. С этими словами Серах удалилась из комнаты, столкнувшись в проеме с Мамой Ро. Женщины приветливо улыбнулись друг другу и разошлись. Отношения в моем Прайде были очень теплыми. Мама Ро заметила мелочь на столе и усмехнулась, а я как нашкодивший ребенок виновато опустил голову и убрал деньги в карман. С деньгами я не в ладах. Мама Ро протянула мне сверток с одеждой. Я мельком заглянул в него – джинсы, пара нижнего белья, футболка. – Ворчала? – зная характер Меган, я был бы не удивлен. Мама Ро прищурила один глаз и покачала ладонью. Я глянул на ворот футболки. На вещах еще были магазинные ярлыки. Каким бы трудным дьяволенком не была Меган, но она была очень отзывчивым дьяволенком. – Передай ей, что я ей должен, – я уложил вещи в рюкзак и закинул его себе на плечо. – Мне пора. Если что – пиши. Мама Ро кивнула и помахала мне на прощание, вновь занявшись своей готовкой. Я надел на голову шарф-капюшон и вышел в морозное утро. Когда я вернулся домой, моя гостья сидела на диване как прилежная школьница. Плед аккуратно лежал рядом. При моем появлении Анджела нервно дернулась. – Выспалась? – я пытался двигаться так, чтобы она видела мои руки и не паниковала. Прям как с загнанным олененком. – Да, спасибо, – Анджела поерзала на месте, пытаясь незаметно скрыть выдранный кусок на юбке и грязные носки туфель. – Если хочешь, можешь принять душ, – я кивнул на дверь ведущую в гостевую ванную. Анджела смущенно опустила голову, скрывая за волосами румяное лицо. – Если беспокоишься об одежде, то у меня кое-что есть для тебя, – я достал из рюкзака вещи Меган. – Не уверен, что подойдет, но лучше, чем нынешние твои вещи или же что-то из моего. Моя робеющая родня приняла вещи и, молча поблагодарив, удалилась в ванную комнату. Через пару секунд раздался шум льющейся воды. Я решил последовать собственному совету. Зайдя в свою спальню, я сбросил на пол рюкзак. Следом полетел плащ. Берцы были сняты на пол пути в ванную комнату. Очки отправились валяться на одеяле. Я дошел до душа, оставляя за собой дорожку из одежды и лишь серебряное кольцо на правом мизинце осталось при мне. С момента как оно было надето, я ни разу его не снимал. Даже во время смерти мне удалось сберечь его. Смыв под струями воды уличную пыль и скопившейся за ночь стресс (да, у вампиров тоже бывает стресс и побольше, чем у некоторых живых), я прошлепал к шифоньеру и переоделся в чистые джинсы и черную футболку с изображением чиби Ктулху – один из подарков Меган. Вернулся я в гостиную одновременно с Анджелой. Она, так же как и я, была уже в свежей одежде. Вещи были лишь немного велики, рыжая копна мокрых волос аккуратно зачесана назад. Я приветливо улыбнулся (за последний неполный день я только и делаю, что улыбаюсь), родня ответила на улыбку. Она все еще вела себя робко, но аура загнанного зверька рассеялась. – Может чая, Анджела? – я подошел к шкафчику, доставая пачку элитной заварки. – Энджи, – тихо поправила меня девочка и уселась за стол. – И да, спасибо. Я с удовольствием. – Хоть Анджела, хоть Энджи, ангел он и есть ангел, – я пожал плечами и включил чайник, засыпая сухие листья в заварник.

– Мне просто так привычнее. Анджелой меня зовут только в школе, – я стоял к ней спиной и не видел, чем занималась моя родственница, но слышал легкий шорох волос. Должно быть, она поправляла выпавшую прядь. – Это в той самой, элитной и безумно дорогой? – чайник вскипел и я перелил кипяток в заварник. – Да, именно. – В ней еще строгие воспитатели, похожие на ведьм из старых фильмов?За спиной раздался легкий смешок. Неплохо. Такими темпами, я смогу с ней общаться без опасения, что она будет шарахаться в сторону от каждого моего жеста. – Вы друг папы? – через некоторое время поинтересовалась Энджи. – Хм. Можно и так сказать, – я переставил на стол заварник с кружками. – Ты что-нибудь знаешь о том, что случилось с твоим отцом?– Нет, – печально проговорила Энджи. – Я видела его довольно давно, он часто отсутствовал по работе. Мы всегда связывались по телефону или скайпу. – А что по поводу твоих ссадин и письма? – я прислонился к столу, сложив руки на груди. – Папа давно мне его уже передал, я просто носила его с собой. Он сказал, чтобы я нашла Энди Моррисона, если я не смогу с ним связаться или случится что-то странное. Интересно, как давно у одного из Охотников был мой домашний адрес? Надеюсь, остальные из его братии не обладают столь ценными и опасными знаниями. – И это странное произошло?Энджи кивнула, не поднимая на меня взгляда. – Что случилось?– Я встретила странных людей и…Девочка резко замолчала и уставилась на заварник. Я проследил за ее взглядом. На металлической поверхности отражалась часть кухни, включая и нас с ней. Вот только для нее меня там не было. Mo chreach!– Не обращай внимание, – попытался объясниться я. – Это просто игра света. В следующую секунду в меня полетел этот чертов заварник, окатывая меня кипятком. Бессмертие бессмертием, но ожоги это всегда больно. Я дико взвыл, закрываясь от атаки и взывая к силе. Я стоял весь мокрый, в разбухших листьях чая и с заживающими ожогами на руках. На Энджи я смотрел алыми глазами. Прямо на меня было направлено лезвие одного из моих ножей. Японская сталь, между прочим. Из такой катаны в прошлом ковали. – Энджи, – начал было я, делая шаг по направлению к Анджеле, но был остановлен уверенным, сильным голосом своей родственницы. Интересно, куда делась та милая, робкая девчушка?– Стой, Бастардова кровь!И знаете что? Я замер на месте. Потому что человек, который понятия не должен был иметь о существовании нашего мира, только что назвал меня именем, что было даны всем вампирам Охотниками. Глава 3Я стоял как вкопанный, пытаясь понять, что только что произошло. Как ситуация стала такой? И Аллан, и Веро́ника утверждали, что Энджи не знала о мире тьмы. Но судя по реакции девочки, все она прекрасно знала. И поверьте моему опыту – соображала она быстрее многих. Не каждый Охотник видел во мне нежить, а тут какая-то девчонка. Что-то мне везет на гениальных недоучек. То Дункан со своими смертоносными игрушками, теперь Энджи. Да уж. Однако одаренное поколение пошло. Зря на него сетуют седые старики. Следовало что-то делать. Но что? Будь она обычным человеком, то давно бы уже лежала с разорванной глоткой. Но она не просто человек. Она моя плоть и кровь. Фигурально выражаясь. А я ни при каких обстоятельствах не мог даже помыслить причинить ей вред. Оставалось только гнуть свою линию. – Я не понимаю о чем ты, – я держал руки впереди себя, стараясь приблизиться к девчонке, но она не сводила с меня своих испуганных глаз. Хм. А ведь она меня боялась. Не нужно было даже прибегать к своим силам, чтобы почувствовать ее страх, сильнейшей волной окатывающий меня с ног до головы, словно бушующие воды бьющиеся о прибрежные скалы. Но страх не мешал ей быть уверенной в своих силах. Руки, державшие нож, не дрожали. Кинься я сейчас на нее – получил бы не шуточный отпор. Двоякое чувство. С одной стороны, на меня наставили оружие, что не есть хорошо. С другой стороны, это моя родня и она не боялась чудовища, коим я и являлся. То ли гордиться, то ли расстраиваться. Ладно, потом решу. Когда закончу со всем этим. – Послушай, это все недоразумение, – еще один шажок к цели и в мою голову полетел нож. Инстинктивно я прибег к скольжению, отклоняясь в сторону. Я переместился на пару футов ближе к Энджи, а за моей спиной в стену вонзился остро заточенный нож. Хм. Хорошая сталь. Жаль только подставка с этой самой сталью стояла около моей родни. Анджела успела схватить еще один нож – тесак – и направила его на меня. Ну да. После такого, тяжело будет упираться. – Хорошо, я вампир, – я скрестил руки на груди, опираясь на столешницу за спиной. – Довольна?– Очень.

А у Энджи сильные руки. Натренированные. Тесак вроде и не метательный нож, а все равно неплохо так проскользил мимо моей головы. Ну хоть в стену не вонзился. – Я не причиню тебе вреда! – еще один нож из набора. – Хватит швыряться моими ножами!– Обязательно, – эта соплячка схватила четвертый нож и не задумываясь запустила в меня. Зачем я только послушал Рэйчел и купил набор из шести ножей? Нет чтобы один, но хороший. Тогда бы и снаряды давно уже кончились. С каждым ее броском я перемещался на пару футов ближе к ней, но и она отступала в сторону на такое же расстояние. Мы устроили вокруг стола что-то вроде ритуальных танцев. Удивительно, но при всем при этом, Анджела умудрилась подхватить свой рюкзак и теперь он висел у нее на левой руке. Девчонка схватилась за пятый нож, но я не стал дожидаться броска и скользнул дальше. Стоило мне появится на новой точке, как в левом боку обожгло. Анджела тоже не стала запускать нож в пустоту. Просчитав мою траекторию, она кинула на опережение и попала в цель. Первая кровь пущена. Моя и не мною. Пора с этим кончать. Скользнув к юной Моррисон, я перехватил ее поперек тела в тот момент, когда последний, самый маленький, нож оказался у нее в руке. – Успокойся! – я не стал применять силу, боясь случайно сломать ребенку что-нибудь, так что Анджела продолжала вырываться. Извернувшись, она вонзила лезвие мне в правую ногу, проворачивая его. Этого было достаточно, чтобы я ослабил хват. Анджела освободила руки и полезла в рюкзак. Через несколько секунд она развернулась ко мне, держа на вытянутой руке открытую пудреницу. Девчонка легонько дунула, распыляя содержимое коробочки в мою сторону. И чего она хотела этим добиться? Испугать меня?Стоило пудре коснуться моего лица, кожу стало жечь, словно меня окатило серной кислотой. Освященное серебро! Mo chreach!Каким бы крутым вампиром я не был, освященное серебро было для меня весьма и весьма опасным веществом. Кожа буквально горела, разъедаясь, оголяя мясо, мышцы и кости. Ничем не защищенные глаза кипели, угрожая вытечь. Я схватился за лицо, пытаясь стряхнуть смертоносную пыль. Ожоги на руках я еще мог вынести, но не на лице. Я воззвал к силе, пытаясь восстанавливаться и остаться на грани сознания. Сквозь кровавую пелену я успел заметить, что Анджела удобнее перехватывает свой рюкзак, готовясь ударить. Что она еще задумала?Рюкзак со всеми школьными принадлежностями и учебниками ударил точно в…Mo peileireach!Задохнувшись, я опустился на колени, еле держа себя в здравом уме, хотя так хотелось погрузиться в спасительную темноту. На периферии зрения мелькнули ноги в джинсах на размер больше и ножки барного стула. Звук треснувшей об меня древесины, был последним, что я помнил. Когда я пришел в себя, утро за окном уже было в полном разгаре. И дело было даже не в звуках, что окружали меня со всех сторон, врываясь в мое покореженное сознание. Нет. Приход утра я ощущал на инстинктивном, зверином уровне. Как животные прячутся, ощущая приближающие природные катастрофы, так и мне хотелось скрыться куда подальше, поглубже и потемнее. Кожу продолжало жечь, но уже не так сильно. Попытавшись пошевелиться я осознал, что не особо чувствую свои конечности. Я ощущал боль в тех местах, куда попала пудра, в левом боку от прошедшего лезвия. А про правую ногу, из которой продолжал торчать провернутый нож, и вообще не стоило говорить. Но самих конечностей – нет. Я не мог пошевелить ни рукой ни ногой. Пересиливая сам себя, я смог наклонить голову достаточно, чтобы понять, что продолжаю лежать на кухне спиной на полу, а из моего сердца торчит обломок табурета. Шикарно. Просто нет слов. Моя новоявленная родственница не придумала ничего лучше, чем попытаться убить меня. И у нее это вполне могло получиться, будь я заурядным вампиром. Откуда у нее вообще такие познания и навыки? Спрошу у нее, когда найду. Если не убью раньше. Обращаться к силе было болезненно, но необходимо. Вас когда-нибудь бросали в бассейн с кипятком, предварительно сломав все кости в организме, и заставляли плыть? Если нет, то вы понятия не имеет, что я сейчас испытывал. Я боролся, и моим врагом был я сам, моя нервная система. Самодельный кол не убил, но парализовал. И лишь тот факт, что я недавно кормился, позволил мне провернуть все эти фокусы. Я поднимал правую руку, но вес ее был в тысячу раз больше привычного. Она падала вниз, не желая мне подчиняться, но я не оставлял попыток. Я не ощущал окружающего времени, но по привычным звукам с улицы понял, что потратил больше получаса для того, чтобы коснуться скрюченными пальцами гладкой древесины. Зацепившись ногтями за древко, я попытался раскрыть ладонь и ухватиться за проклятую деревяшку. Каждый пройденный дюйм обходился мне движением кола в моем сердце. Я боялся, что от испытываемой боли сотру челюсть до самых десен. Наконец, едва не провалившись в беспамятство, я смог схватиться за ножку. Пол дела сделано. Оставалось самое сложное – вытащить кол. Глубоко дыша, собирая в кулак все свое мужество, я дернул древесину в сторону, прибегая к остаткам силы. Окровавленная ножка отлетела к стене, а я взвыл на такой частоте, что стекла в моей квартире задрожали, а соседские собаки испуганно завыли. Отдышавшись и вновь ощутив все свое тело, я смог вытащить из ноги нож, воткнув его рядом, представляя на месте деревянного пола худое тельце Анджелы. Я был в гневе и жажда мести затмевала мне сознание. Лишь упадок сил спас мою родственницу от неминуемой расправы. Перевернувшись на живот я смог доползти до дивана и стащить на себя плед. На большее меня не хватило. Закрыв глаза, я попытался восстановить дыхание и хоть какие-то крупицы сил. Не верьте тем придуркам, что утверждают, будто от голода вампиры впадают в спячку. Не возможно спать сотни лет, когда в голове стучит лишь одна мысль – убить. Чем крепче наш голод, тем сильнее над нашим разумом преобладают животные инстинкты, заставляющие забыть об осторожности и выходить на кровавую охоту. Не спал и я. Провалявшись в полудреме несколько часов, я был поднят голодом, гнавшим меня на залитую солнцем улицу ради капли крови. Сил хватило, чтобы подняться и добраться до спальни, где я оставил свои вещи. Моих мозгов хватило, чтобы накинуть на себя грязный плащ, что мог скрыть меня от прямых солнечных лучей. Я был словно под дурманом, тело не слушалось меня, движения были резкими и неуверенными. Покинуть квартиру я решил через дверь – высовываться из окна было чистой воды самоубийство. В таком состоянии я бы остался валяться на земле и умер меньше чем за пару минут. Уходя, я мельком глянул на себя в зеркало. Может люди нас и не замечали в отражениях, но вот мы себя видели более, чем четко. Сейчас я не отличался от киношных вурдалаков – облезлая кожа на лице, красные глаза с кровавыми слезами, открытые раны на теле. Не хватало только кроличьих клыков, как из фильмов семидесятых годов. Я присмотрелся к груди. Забавно. Своеобразный кол Анджелы угодил точно в центр прайдовского символа, разворотив цифру до неузнаваемости. Внутри рана зажила достаточно, чтобы дыра в сердце не просвечивала насквозь, но до полного восстановления было еще далеко. Для этого требовались время и кровь. Много крови. Полагаясь на остаток своих сил, я прислушивался к каждому шороху в доме, медленно спускаясь на первый этаж. Судя по ощущениям, в здание оставалось не так уж и много людей – молодая мать с ребенком трех лет в левом крыле(его ор часто доставлял мне дискомфорт), да пожилая пара на втором этаже прямо подо мной(в их случае именно я был источником дискомфорта). Накинув на голову плащ, я вышел на улицу. Яркий свет тут же ударил мне по глазам, заставив оскалиться и инстинктивно отступить назад. Сейчас во мне боролся инстинкт самосохранения и голод. Голод победил. Медленно ступая по ступеням, я спустился на тротуар. Голую кожу босых ног жгло. Я оставлял на цементе небольшие частички плоти, что тут же испарялись под натиском дневного светила. Мне еще везло, что от меня не шел дым. Хорошо, что сейчас все же начало ноября и солнце особо не грело, оставляя малую надежду на удачное завершение моего рейда. Ступая вдоль стен зданий, прячась в куцых тенях голых деревьев, я смог добраться до забегаловки по соседству, приютившись у задней двери между мусорных баков. Теперь оставалось только ждать и даже на грани голодного безумства я мог ждать часами. У меня не было нескольких недель для выбора одной цели из сотни тысяч других, для выслеживания ее, подготовки, доведения до кондиции. Мне требовался сейчас фаст-фуд, а не утка по-пекински. Мои клыки чесались, моля о теплой плоти, в которую они могли вонзиться без промедления. Зуд в горле и груди требовал сладкой крови, что разольется по моему телу, возвращая ему былое величие и превосходство. Охотник внутри меня жаждал действия, но он же и удерживал меня от необдуманных поступков. Атакуй я первого попавшегося прохожего и мне было не выжить. Сейчас я ничем не отличался от проходящих мимо людей. Выбери я кого-то не того и бой был бы проигран. Кроме того, своим поведением я раскрыл бы тайну, что скрывали тысячи лет. И потому я ждал, вжавшись спиной в покореженные стенки металлических баков, высматривая свой обед. Люди видели меня и отворачивались, брезгливо морщась. Еще бы. Сейчас я был одним из многих бездомных, коими полны улицы любого из крупных городов нашей страны, да и любого в мире. Как бы не процветало государство, всегда найдутся те, кто смог найти путь на самое дно человеческой жизни. И эта роль мне сейчас подходила лучше всего. Как бы не был противен людям мой вид, они не видели во мне угрозы. По крайней мере настоящей угрозы, а не выдуманной ими. В своей новой роли я дождался полудня, когда тень сходит на нет, а люди спешат на обеды и знал, что скоро еда перепадет и мне. Так и случилось. Моим жертвенным агнцем стал местный бездомный-попрошайка. Видя во мне брата по несчастью, он дружелюбно кивнул, пристраиваясь у одного из баков, в поисках остатков. По его заросшему щетиной и волосами лицу нельзя было определить ни возраст ни национальность, а от многослойной одежды на несколько размеров больше пахло нечистотами, мочой и протухшей пищей. Идеально для меня. В привычных условиях я не опустился бы до уровня уличных отбросов, но сейчас я был не в том положении, чтобы воротить нос. Тем более, я был точно уверен, что его не бросятся искать. Такие как он никому не нужны – ни обществу, что воротит нос от мерзкого запаха, ни государству, что улыбаясь на камеру обещает светлое будущее, ни самим себе, вечно ноющим о несправедливости жизни, обвиняя в своих проблемах всех, кроме себя, даже не пытаясь что-то исправить. Поверьте моему опыту – если ты чего-то на самом деле хочешь, ты этого добьешься, какие бы преграды Судьба не ставила на твоем пути. Я трехсотлетний мертвец зарабатывающий в год по несколько десятков миллионов долларов. По моему, отличное подтверждение моих слов. Тем временем бездомный что-то отрыл в мусорном баке и уселся рядом со мной, предлагая недоеденный сандвич. Я отрицательно покачал головой, еще сильнее укутываясь в свой плащ, не желая спугнуть добычу раньше времени. Солнце жгло, но я терпел эту боль, зная, что еще несколько минут и все закончится как для меня, так и для мужчины рядом. Хищник внутри меня рвался наружу. Следовало действовать, иначе я мог окончательна потерять контроль над собственным телом. Я попытался подняться для виду и тяжело закашляв, повалился на землю. – Эй! Приятель, что с тобой?! – была у бездомных одна интересная черта – они реже других бросали людей на произвол судьбы. Таким был и этот. Он наклонился надо мною, обдавая своим зловонным дыханием, которому позавидовали бы порождения самых ужасных мест Тьмы и Преисподней. Я ухватился за ворот его потрепанного пальто словно пытался что-то сказать. Бедолага наклонился ближе, столь услужливо подставив свою незащищенную шею. Я видел каждую деталь открывшейся мне плоти – темные пятна от въевшейся грязи, царапины и ссадины от нелегкой уличной жизни, вздувшиеся от напряжения вены. В них то я и нацелился. Одно легкое усилие и клыки острым лезвием вошли в податливую плоть ничего не понимающего человека. Бездомный попытался вырваться, но первые капли живительной влаги уже успели коснулись моего естества, пробуждая скрытые силы. Я мертвой хваткой вцепился в свою добычу, не позволяя тому не вскрикнуть, не вырваться. Со стороны мы напоминали двух пьяниц, свалившихся под натиском хмеля. Хотя именно пьяным я себя и ощущал. Кровь была не самого лучшего качества – горькая, приторная, терпкая. Та еще гадость, но на безрыбье и рак рыба. Я как эстет, что всю жизнь пил изысканные вина, а ему пришлось залпом осушить бутылку самогона. Но «самогон» сделал свое дело. По мере того, как чужая кровь заполняла меня, разбегаясь по телу, раны стали заживать, откликнувшись на природную регенерацию вампиров. Я чувствовал, как слой за слоем восстанавливалась кожа на лице, как стягивались края ран на груди и ноге, не оставляя после себя даже мало-мальского шрама. Спустя пару минут я был полон сил, а на руках у меня покоился труп бездомного. Обычно наше племя не убивало людей, чтобы не оставлять улик своего существования, но в этот раз я не мог поступить иначе. Более того, я убил бедолагу дважды. Первый раз осушив, второй – вырвав сердце и свернув шею. Сам факт того, что человека убил вампир, испивший его крови до последней капли, осквернял труп, обрекая его на судьбу восставшего мертвеца. А это было не в моих интересах. Не желал оставлять после себя бездумного Дельту. Труп истлел, оставив после себя горсть грязных лохмотьев. Позаимствовав в этой груде тряпья относительно чистый шарф, я обмотал им голову и поспешил к себе, наплевав на солнце. Быстро поднявшись в квартиру, я избавился от всех вещей и принял душ. Закончив смывать с себя следы крови и запах своей недавней жертвы, я вышел из ванной и взяв с тумбочки телефон, нажал кнопку быстрого набора. На экране загорелась надпись «Зубоскал». Трубку взяли после первого же гудка. – Сюда. Немедленно. Нужна твоя помощь, – проговорил я в тишину по ту сторону и сбросил. Впереди меня ожидали поиски Анджелы и к ним нужно было подготовиться. В первую очередь психологически. Я все еще жаждал крови своей родственницы. Я заканчивал шнуровать берцы, когда во входную дверь поскребли. Обувшись, я подошел к ней и открыл, пропуская в квартиру своего постояльца. Практически трех футов в холке, с сильным и подтянутым телом, покрытым густым буро-коричневым мехом ко мне вошел волк. Вы не ослышались. Именно canis lupus. В реалиях современной жизни окружающие воспринимали его за крупного пса, игнорируя даже саму мысль, что в городе может жить самый настоящий волк. Хотя дорогущий ошейник из элитной кожи и золотой гравировкой «Зубоскал» мало напоминали составляющие дикого хищника. Да и серьги-гвозди в ушах смотрелись по пижонски. Зубоскал остановился недалеко от меня, повел носом и несколько раз чихнул. Зверь подошел к лежащему неподалеку шарфу покойного бездомного и брезгливо отшвырнул его в сторону передней лапой и многозначительно посмотрел на меня своими голубыми глазами. – Потом поговорим, – я закрыл дверь и подойдя к дивану, взял в руки плед. – Мне нужно кое-кого найти. Ищи. Я протянул плед волку, но тот лишь фыркнул, усевшись на свою лохматую задницу. Мне некогда было играть в его игры. Свободной рукой я перехватил пасть хищника и сдавил достаточно сильно, чтобы Зубоскал заскулил. – Слушай сюда, блохастый придурок, – я говорил медленно, выделяя каждое слово и волк знал, что это могло сулить ему большие неприятности. – Мне нужен твой нюх и ты мне его одолжишь. Иначе я пущу тебя на подклад для куртки. Ясно?Зубоскал кивнул и я разжал захват. Зверь подобрался, скидывая с себя налет беспечности. Мокрый нос ткнулся в плед, улавливая самые тонкие из запахов. Через несколько минут зверь вопросительно глянул на меня и я прекрасно понимал причину его удивления. Запах Анджелы был другим, но аромат нашей крови был немного схож и Зубоскал это понял. – Давай-давай, Скуби-Ду, вперед, – волк возвел глаза к потолку и покачал головой, но подошел к двери. Я открыл хищнику дверь и мы покинули мою квартиру. Как только мы спустились на улицу, я накинул на голову свой шарф-капюшон, нацепил очки Дункана, а к ошейнику Зубоскала прикрепил заранее подготовленный поводок. Все таки днем столь крупный пес без присмотра привлекал нежелательное внимание. Погода нам благоволила. Если утром во время моей охоты светило яркое солнце, растопившее весь ночной осадок, то сейчас небо было вновь затянуто грозовыми тучами, угрожающими разверзнуться в любую минуту. Нам явно пока везло. Если бы золотая звезда продолжала свое царствование, то мне пришлось бы дожидаться потемок, прежде чем выходить на поиски Анджелы. Непогода подарила нам несколько драгоценных часов. Волк вел меня вниз по улицам ориентируясь на свой нюх, я же прибег к своим силам, всматриваясь, прислушиваясь, ощущая. Я был живым радаром, пытающимся из кучи информационного мусора вычленить нужную мне информацию. Из сотен живых сердец, чей стук был для меня какофонией перестуков, я желал уловить мелодию одного единственного сердца. Если вам кажется, что все сердца бьются одинаковы, то вы глухи, как пробка. Каждый стук уникален. Это как отпечатки пальцев – не может быть двух одинаковых. Пусть на йоту, но все они различны. Сила удара, тембр, ритм, мелодика. Сердца это не просто перегонные моторы для крови, нет. Это тонкие инструменты со своей уникальной мелодией, частотой, звучанием. Сущие мелочи заставляют сердце меняться, но ничто не может стереть неповторимую музыку каждого отдельно взятого инструмента. И сейчас я слышал настоящий оркестр, состоящий из детских сердец-бубенцов, ярко звучащих «тарелок» влюбленных, приглушенных бас-барабанов пожилых. Перебивали их и звуки животных сердец, но я легко отсекал ненужное, концентрируясь лишь на «музыке людей». Мы шли по хорошо знакомой мне Норд Пенсильвания стрит, огибая спешащих по делам людей. Многие шарахались в сторону при виде Зубоскала, но замечая в чьих руках его поводок, как-то успокаивались. Видимо верили, что я в силах удержать на привязи своего «питомца». Наивные. Изъяви волк желание вырваться на самом деле, то его не смог бы остановить даже я. Их вид тысячи лет противостоял таким как я, то воюя с нами, то оберегая наш покой, так что как обращаться с вампиром он знал. Лишь тот факт, что идущий впереди меня зверь был не чисторожденным, позволяло мне контролировать его. Плюс ко всему, у него передо мной был долг жизни, а с таким хочешь не хочешь, но будешь вести себя доброжелательно. Впереди показалась молодая девушка в дорогих шмотках от брендовых производителей и с белым обстриженным пуделем на розовом поводке. Зубоскал оторвал морду от тротуара и приветливо завилял хвостом, издав звук очень отдаленно напоминающий тявканье. Стриженное белое чудо дернулось в сторону, врезавшись в стройные ноги своей хозяйки, испуганно завизжав. Мой поводырь обреченно вздохнул и обошел испуганную парочку стороной. – Не заставляй меня думать о тебе хуже, чем есть, – я глянул через плечо и усмехнулся. – Ты вообще в курсе, что он кобель?Зубоскал резко затормозил и с широко раскрытыми глазами глянул на пуделя мечущего одно из деревьев, высоко задрав заднюю лапу. Волк тихо заскулил, понуро продолжив свой путь. – Ты прав, кругом обман, - посочувствовал я приятелю. – Но почему ты вообще засматриваешься на собак? Тебе мало твоих ежемесячных вылазок по ночным клубам?Зверь собирался продемонстрировать свое недовольство, но был остановлен потоком ветра, что ударил его прямо в морду. Зубоскал втянул воздух и на перекрестке свернул на Ист Джордвия стрит, уводя меня в сторону кафешек и магазинчиков, расположенных на первых этажах местных зданий. Я уже было подумал, что моя родственница провела утро в одной из забегаловок, но Зубоскал вновь сменил направление, устремившись к зданию из красного кирпича и часовой башней, скорее напоминающему кафедральный собор или церковь, нежели полицейский участок.

– Интересненько, – я ощущал присутствие своей родни в полицейском участке. Стук ее сердца изысканной мелодией пробивался в мое сознание. Я удобнее перехватил поводок и наклонился к Зубоскалу, потрепав его за ухом. – Вперед, Лесси. Зубоскал подобрался, выпятив вперед массивную грудь и уверенно направился к дверям. Я же слегка задрал голову вверх, словно пытаясь услышать что-то, что никому другому не слышно. Хотя в моем случае так оно и было. Я знал где находилась Анджела и шел прямо к цели. Мы вошли в здание, но даже внутри участка не привлекали особого внимания. Каждый коп был занят своей работой: разбирали завершенные дела, кто-то записывал показания обдолбанного нарика, успокаивали стервозных проституток, большинство сидело на телефонах или за компами в поисках нужной информации для того или иного дела. Мы на этом празднике жизни были не более, чем фанеркой на заднем фоне. Ничего. Это временно. Волк сел у моих ног, я же стал водить свободной рукой впереди себя, ощупывая воздух. Да, я косил под слепого. Но согласитесь, при моей внешности тяжело внушать доверие, а если я слеп, то никто ничего не заподозрит. Спустя пару минут ко мне направился молодой парень, не старше двадцати лет. Судя по лычкам – сержант. – Простите, Вам помочь? – офицер оглядел меня с профессиональной внимательностью, но татуированный здоровяк в коже с волком на поводке не показались ему такими уж опасными. Люди. Никогда не смогу их понять. И плевать, что я тоже когда то был человеком. Я и себя зачастую не могу понять, так что все честно. – Не подскажите, где я? – если играть роль, то до последнего. – Вы в полицейском участке, сер. Я тяжело вздохнул и покачал головой. – Понимаете, офицер…, – я многозначительно промолчал. – Райн, – услужливо подсказал сержантик. – Офицер Райн, у меня пропала племянница. Хотя как пропала. Ее родители покинули город и оставили ее мне на попечение, но у нас состоялась сора и она убежала. Я постарался тут же ее нагнать, но как понимаете, не в моем состоянии соревноваться с юной девушкой, – я как бы невзначай снял очки и уставился на парня. Щепотка внушения и вместо алых зрачков офицер увидел глаза, затянутые серой поволокой. – Да, я Вас понимаю, – Райн отвернулся, не желая лицезреть моей обманки. – Если бы не моя малышка Бетти, – я похлопал Зубоскала по голове и ощутил идущий от него гнев, но лишь мысленно усмехнулся, – то я бы даже не знал, где ее искать. Она привела меня сюда, доверившись своему обонянию. Возможно она у Вас или была тут? Офицер Райн?– Да, конечно, – парень оторвался от созерцания «малышки Бетти». На его лице читалось изумление и непонимание. Ну да. Не каждый день можно встретить придурка, назвавшего International Mack «жучком». Офицер Райн подошел к компьютеры и забегал по клавиатуре. – Не скажите ее примет? Ох, прости…– Пятнадцать лет. Не высокая. Рыжая. Угловатая. В джинсах и футболке на размер больше, – Райн смотрел на меня с открытым ртом. – Я не всегда был слепым, офицер. Ага, минут пятнадцать назад стал. – Так вы проверите? – я улыбнулся, отправляя в парня заряд внушения. Не хотелось и дальше тянуть время. – Да-да, конечно, – пальцы вновь застучали по клавишам. – Да, утром патрульные нашли девочку, подходящую под Ваше описание. Она была сильно напугана и вела себя немного странно. Отказалась называть свое имя. Ей дали успокоительного и поместили в комнату отдыха. По нашим данным, она все еще в участке. – Это должно быть моя племянница, – это точно была она. Я знал, что она сидела в соседней комнате. – Я могу ее забрать?– Эм, простите, а Вы можете как-то доказать, что это именно она?Вот не вовремя он решил включить паранойю. – Да. У нее на спине старый ожог. Несчастный случай в детстве, – я пытался говорить как можно спокойнее, но недовольство просочилось сквозь мою маску, заставив офицера шевелиться быстрее. Райн ушел за Анджелой, я же обратился к волку:– Свободен, – я отпустил поводок и Зубоскал взял его в пасть. – С меня изысканное мясо. Волк кивнул и покинул полицейский участок. Я же призвал силу, обволакивая внушением весь участок. Я не был мастером подобных фокусов и не любил их, но нужно было немного подправить восприятие окружающих. Я не мог стереть им память, но вот сменить свой образ в их головах вполне мог попробовать. Теперь все находящиеся в здании были уверены, что давно меня знают как частного детектива. Всегда мечтал стать детективом. Даже пытался их писать. К сожалению, жанр оказался не мой. Когда я закончил обрабатывать сознание окружающих, ко мне вышел Райн, держащий за локоть мою родню. Анджела была уставшая и явно не выспавшаяся. Я не собирался ей сочувствовать. Несколько часов назад я испытывал куда больший дискомфорт.

– Вот ее вещи, детектив, – Райн протянул мне рюкзак Энджи. Да, его я тоже успел обработать. Я кивнул, закидывая сумку на плечо и улыбнулся своей родне. А на нее я внушение не накладывал, так что она прекрасно помнила кто и что я. Но судя по отстраненному выражению на лице – успокоительное было качественное. Ну хоть проблем на обратном пути не будет. – Спасибо, офицер. Я взял Анджелу за руку и преспокойно вышел на улицу. Погода стояла прекрасная – небо все таки решило напомнить, что сейчас не лето и обрушить на город немного мокрого снега. Я сделал пару шагов в сторону своего района, а Анджела безвольной куклой повисла у меня на руках. Мда. Отсутствие сопротивления это, конечно, хорошо, но марионетка на руках не ускорит моего передвижения, а лишь создаст дополнительные проблемы. С этим надо было что-то решать. Не долго думая, я отволок племянницу в ближайший закоулок и толкнув в стену, применил на Анджеле внушение. Всего несколько секунд и вместо пустых глаз на меня взирают полные непонимания и страха, что тут же сменились решимостью. Как только девчонка сфокусировалась на мне, то попыталась повторить трюк с ударом в пах, но была тут же мною остановлена. Молодец. Пришла в себя. – Успокойся! – я не стал использовать силу, чтобы окончательно не испортить разум родственницы, но вот свой гнев я не особо сдерживал. Анджела перестала сопротивляться, стоило лишь моим клыкам появится в паре дюймах от ее лица. – Я не причиню тебе вреда. – Не убедительно, – голос Энджи на секунду дрогнул, но девочка смогла взять себя в руки. В чем-то она была права. Я действительно не выглядел как существо, не собирающееся причинять вреда. Я легко удерживал правой рукой оба ее запястья, что были заведены высоко над головой, а коленом блокировал любые действия ее ног. Со стороны я больше всего походил на какого-нибудь педофила, схватившего свою жертву. Да уж. Двоякая ситуация. – Послушай, я и вправду не хочу…– Что у вас тут происходит?Энджи и я обернулись на голос. Она с надеждой, я с раздражением. На выходе из закоулка, ведущего не в самый спокойный район, показалось трое парней. Лет двадцати, может чуть старше. Драная одежда, вызывающие прически, куча железа и стойкий запах неприятностей. В одном из них я признал обдолбыша из участка. Он то с нами и заговорил. – Пожалуйста, помогите! – Анджела вырвалась из моих рук и бросилась в объятья уличной шпаны. Серьезно? Неужели эти три недомерка внушают больше доверия, нежели я? Будь я на ее месте, то выбрал бы знакомое зло в лице вампира, нежели незнакомое, в рожах этих Trusdar. – Идите куда шли, – еще разборок с местной фауной мне не хватало. Анджела подбежала к своим, так называемым, «спасителям» и остановилась в опасной близости около наркомана. Двое других вышли чуть вперед, мерзко улыбаясь. – Уйдем, – усмехнулся обдолбышь, – вот все вместе и уйдем. Правда, киска?Этот Blaigeard схватил Энджи за руки и прижал к себе. Вот теперь моя племянница поняла, что выбрала не лучший из вариантов. Она заметалась в объятьях парня, но шпаненок крепко держал ее одной рукой, а второй зажимал рот. – Видишь? – продолжал смертник. – Она не хочет быть с тобой. – Отпусти ее, – как назло ветер отогнал тучи, и теперь я стоял, пусть и под слабыми, но лучами солнца. Применять силу было не с руки. Я и так тратил достаточно усилий на постоянное поддержание регенерации. Эта мразь полезла рукой под футболку Энджи, а двое его подручных достали кастет и «бабочку». Гнев кипел во мне, набирая невиданные обороты. Да, я сам еще минуту назад желал растерзать девчонку за принесенный мне ущерб. Но это было на уровне наказать ребенка за дорогую разбитую вазу. А эти… Этих я желал растерзать на мелкие куски и плевать на закон Омеги и прочие договоренности. Они посягнули на мою кровь и кровью же должны были и расплатиться. – Кто ты ей? Муж? Любовник? – кривая улыбка на одурманенном лице. – Дядя, – шпана рассмеялась, а вот в глазах девочки отразился шок. Она поняла, что я говорю чистую правду. Ну да, не каждый день ты узнаешь, что твоей родней является один из вампиров. Ветер вновь сменился, и тучи заняли удобную для меня позицию, осыпая наши головы мокрым снегом. Я улыбнулся, поднимая очки на лоб и призывая устрашение. Волна дикого, животного ужаса коснулась двух недомерков с оружием. В их сознании мой образ сменил самым жутким из того, что только могла придумать их нездоровая фантазия. Парни задрожали, как кучки желейной массы. Они наконец поняли, что настоящим хищником был я, они же стали моей добычей. И добыча не желала попасться мне на клыки. Trusdar побросали свое оружие и рванули прочь из закоулка. Лишь нарик остался стоять, вертя головой и не понимая, что происходит. Его мозг настолько пропитался ядовитым дурманом, что даже моя сила не могла повлиять на него. Когда недомерок вновь повернул голову в мою сторону, я уже был возле него, применив скольжение. Он не успел ничего сделать, когда я сломан обе его руки, освобождая мою родню. Энджи тут же отбежала в сторону, присев у стены и вжавшись в ее каменную поверхность. Я же схватил орущего придурка за горло, подняв над землей, и сдавил его гортань, перекрывая дыхание. Пара конвульсий и безвольный труп отброшен в кучу мусора неподалеку. Даже если его найдут, никто не кинется меня искать. Базы данных по отпечаткам пальцев нежити у полиции не было. Отряхнув руки я повернулся к Анджеле. Девочка дрожала и еле сдерживала слезы. Я убил человека прямо у нее на глазах и как бы она не храбрилась, такое тяжело перенести подростку. Миролюбиво улыбнувшись, я протянул ей руку. – Пойдем, – во мне не осталось даже намека на былые эмоции. Я был спокоен как насытившейся удав. Мой гнев нашел цель для выхода и испарился, как утренний туман. – Я действительно не желаю тебе зла. По крайней мере – теперь. Анджела лишь сильнее отстранилась от меня. Как же тяжело с женщинами, особенно испуганными. Я присел на корточки, чтобы казаться визуально меньше, а значит не таким опасным. Более того. Если бы она сейчас решила вновь атаковать меня, то у нее это вышло бы без проблем. И мы оба это понимали. – Ну а теперь-то ты мне веришь?Пара минут раздумий и Анджела неуверенно взяла меня за руку, доверив свою жизнь бессмертному чудовищу. Глава 4– Вперед, – я распахнул входную дверь перед Энджи и та без колебаний прошла внутрь. Хорошо, что она не стала проявлять свой характер. Сейчас это могло для нее плохо кончиться. Я еще не достаточно простил ее за кусок древесины в сердце, чтобы спокойно перенести еще один взрыв ее характера. Девочка заняла диван, на котором спала несколько часов назад. Я же уселся на соседний, бросив рядом с собой рюкзак не задавшейся убийцы. Между мной и девочкой оставалось приличное расстояние, чтобы мы оба чувствовали себя достаточно комфортно. В глазах друг друга мы сейчас были не более чем предполагаемыми убийцами и ни один не хотел провоцировать другого. Я молчал. Молчала и Энджи. Девчонка сидела вся подобравшись, от напряжения ее тонкие пальцы впились в обивку дивана, угрожающе растягивая материал. Не ровен час она мне и его продырявит. Глаза Анджелы, переполненные чувством страха и решимости, бегали по сторонам, словно моя племянница задалась целью запомнить все до последней детали. Не укрылись от ее взгляда и кровавые разводы на полу и груды порванной одежды. Анджела непроизвольно скосила взгляд в сторону кухни и мельком взглянула на меня исподлобья, тут же направляя взгляд на журнальный столик, разделяющий нас. Готов поспорить, что в ее голове кружились мысли о недавних событиях. Не удивлюсь, если сейчас в ее рыжей макушке анализируются все возможные недочеты предыдущей атаки и формируется план для следующей. Но я не собирался давать ей еще одной возможности. Вторую стычку могли не пережить мы оба. – Поговорим? – прервал я наконец это затянувшееся молчание. Нам нужно было многое обсудить, а времени было мало. За последние сутки я потратил слишком много сил, да еще и проворачивал все эти фокусы под лучами солнца. Не самая лучшая практика. Мне требовался полноценный отдых. И судя по Анджеле – ей тоже. Энджи вжалась в спинку дивана, вызывающе глянув на меня. Мда. Чувствую, разговор у нас не получится. Нет, я конечно не рассчитывал на душещипательную беседу у камина под пледом с кружечкой какао в руках, но просто поговорить то мы могли? Как минимум пару объяснений я заслужил. – У нас у обоих накопилась уйма вопросов, я прав? – Энджи вздернула подбородок, что я расценил как положительный ответ. – Но ты ведь не ответишь на мои просто так?По злобному прищуру я понял, что угадал. Как же сложно с женщинами, особенно когда они запуганные и наглые подростки, с их сложной психикой и «тонким, ранимым внутренним миром». И не спрашивайте, откуда я знаю такие формулировки. – Тебе нужны ответы. Мне тоже. Пора прекращать эти игры в молчанку. Чем скорее мы со всем разберемся, тем быстрее ты покинешь мою квартиру, – о, а это возымело эффект. Энджи немного расслабилась, но все равно продолжала смотреть на меня с подозрением. Ну хоть так. – Я готов ответить на твои вопросы первым, при условии, что потом получу ответы на свои. Ты согласна?– Кто вы? – тут же выпалила девчонка, немного подавшись вперед. Видимо, это можно расценивать за согласие. – Ты и так знаешь, – я пытался говорить тихо и спокойно, как с испуганным зверьком. – Ты назвала мое имя, когда…Не успел я договорить, как тут же был перебит резким выкриком:– Нет! Я не… – Энджи приподнялась на месте, но видя мой неодобрительный и весьма тяжелый взгляд, девчонка стушевалась. Замолчав так же резко, как и заговорив, Анджела снова села на диван, подобрав под себя босые ноги, на которых остались следы незапланированной вылазки девчонки на улицу. Только сейчас я заметил это. Хреновый из меня родитель, не усмотрел. Хотя, с другой стороны, на тот момент меня больше волновало выживание и маленькая месть, так что вполне простительно. Она молчала, и я не стал в этот раз торопить ее. Я знал, что рано или поздно она вновь заговорит. Я дал волю ее любопытству, позволив ему прорости и теперь оно разрывало ее изнутри ничуть ни меньше моего. Вот только у меня была годами выработанная выдержка, которой подросток не мог похвастаться. Так что я устроился удобнее, закинув ногу на ногу и раскинув руки на спинке дивана. Пока я ждал, когда же наконец прорвет мою родственницу, я изучал поведение подростка. Девушка опустила голову так, что рыжие пряди занавеской повисли у нее на лице. Пальцами обеих рук Энджи теребила висящую у нее на шее подвеску на кожаном шнурке. Даже сквозь темные стекла своих (да, своих. Возвращать их недоохотнику я не собирался) очков, я мог с легкостью рассмотреть самую незначительную потертость на украшении. Подвеска представляла из себя искусно вырезанного ангела (как оригинально для девушки с именем «ангел»). Его крылья раскрыты, образуя некое подобие креста, а руки сложены в молельном жесте. Лик не был абстрактным, а принадлежал конкретному ангелу. Если мне не изменяла память, то был Пенему – ангел-учитель, наставник человечества. На украшении ему прибавили несколько десятков лет и теперь он мало напоминал того веселого мальчугана, стремящегося все потрогать и везде залезть, которого я знавал. Но меня смутило не столько несоответствие в исполнении, сколько сам выбор. Обычно представители Охотников, да и обычные люди, предпочитали носить на себе украшения с изображением куда более пропиаренных парней – Михаила и компанию, например. Ну, или кого-нибудь из ангелов-защитник, стражей, таких как Лахабиэль, Яхоэль и иже с ними. Хотя кто их поймет, людей-то. Хорошо еще, что на шее у девчушке висела не какая-нибудь новомодная гламурная вещь без каких-либо претензий на изящество и ценность. Я имею ввиду не денежную ценность, а духовную, когда к вещи по-настоящему привязываешься. Таким был и кулон Энджи. На нем виднелись следы потертостей, небольшие скосы и даже небольшая трещинка в районе пояса Пенему. Казалось бы, что все внимание Энджи было сосредоточено на украшении, но нет. Ее зеленые глаза не выпускали меня из поля зрения, отмечая каждое мое движение. Стоило мне поднять очки на лоб и провести рукой по рыжей бороде, как Анджела напряглась и на долю секунд сжала Пенему в своих тонких пальцах. По исходящей от девушки энергии я чувствовал, что она была на грани и вот-вот расколется. – Я имела ввиду… – я же говорил, что расколется, – кто вы на самом деле?Оригинальностью вопрос не отличался, но я был готов к этому. Главное, что на пошла на контакт. – Люди этого времени знают меня как Энди Моррисона, – я решил ей рассказать достаточно правды, чтобы она стала доверять мне. – Твой отец, как многие другие в нашем клане, знал меня под именем Алэйсдэйр Моррисон. Упоминание отца заставило Энджи податься вперед и показать свое лицо, отбросив с него волосы. – Так это правда? – я вопросительно поднял бровь. – То, что вы сказали там, в подворотне?Я поднял глаза к потолку, пытаясь вспомнить все, что говорил тогда. – Я про родство, – решила облегчить мне участь Анджела. – Наше с вами. – То, что я твой дядя? – еле заметный кивок. – Нет. А это занятно. Не, вздох облегчения вполне понятен, не каждому приятно слышать, что в его семье есть нелюдь. Но что меня смутило, так это то, что сквозь облегчение мелькнуло некая доля… как бы это сказать? разочарования? Да, это ближе всего. Неужели девчонка настолько одинока, что была бы рада компании многовекового мертвяка?Да нет. Бред. Показалось. – Я тебе не дядя, – продолжил я. – Скорее…. пра-пра-пра-пра… Короче, очень много «пра» дядя. Еще, наверно, стоит добавить что-то там про дедушку, все таки мне прилично годков накапало, но я во всем этом не особо разбираюсь. Пусть для простоты будет легко и незатейливо – дядя. О, теперь на лице Анджелы был шок. Я усмехнулся. Ну-ну, это еще только начало. – Но как так? Вы ведь кровосос! – Анджела спустила одну ногу на пол, усевшись удобнее. Эх, опять. – Малышка, я никогда ни у кого ничего не сосал, так что обойдемся без клишешных фразочек, – мои не особо цензурные слова заставила девчонку зардеться. Ха! Столько лет, а все еще сама невинность. В мое время она была бы уже выдана замуж и имела бы как минимум двоих детей. – Хорошо, – зло бросила Анджела, – вампир. – Вооот, можешь ведь когда хочешь, – я миролюбиво улыбнулся. Ну, как миролюбиво. Клыков не показал. – Все просто. Когда-то и я был живым. Когда-то. Давно. Очень. И у меня была семья. Брат, к примеру. И жена, – на которую Анджела весьма сильно походила. – А потом я умер. Бывает. – Как вас обратили?Ничего себе. Девчонка смогла меня удивить. У нее такие потрясения в жизни, а она интересуется обращением у вампира напротив. Странная пошла однако молодежь. – Спрашивать у вампира, как его обратили, все равно что спрашивать о потере девственности. А мы с тобой еще не так близки, чтобы я делился интимными подробностями своей жизни. И снова тишина. Ну что за чудо ребенок. То прет с вопросами, то стесняшка. – А отец знал?– Об обращении? Нет. О вампирской сущности? О, дааа. Эх, былые денечки. Ностальгия. – И он не пытался убить вас?!Ууу, сколько недоумения в голосе. – Пытался. И не раз. И не только он. Меня вообще многие пытались убить. Ты в том числе, – я обнажил клыки, а Анджела смутилась. Неужели стыдно стало? – Но как видишь, – я гордо стукнул себя по груди, – не вышло. – И отец доверил меня вам… – как-то обреченно произнесла Анджела. Девочка уже давно спустила ноги на пол, села поближе ко мне и положила руки на подлокотник. Но сейчас она вновь закрылась – ноги накрест, руки сжимают джинсы на коленях, сгорбленная спина. Только лицо все еще открыто и глаза смотрят на меня. Я подался вперед, немного наклонившись. – Он доверил тебя мне, потому что был уверен в правильности своего решения. Он знал, что я смогу защитить тебя, чтобы тебе ни угрожало. – Но почему?Потому, что я был ему должен. – Потому, что мы семья. Teaghlach Phabbay, Анджела. Сейчас вполне уместным было бы обнять ребенка, но я не стал. Я не лукавил, говоря о том, что семья для меня все. Но сейчас у меня была другая семья, и Анджела к ней не относилась. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. Я снова откинулся на спинку дивана, ожидая. Анджела закрыла глаза, ее дыхание было глубоким и медленным. Она явно обдумывала все услышанное. Руки вновь потянулись к подвески-ангелу, забегали по шершавой поверхности. – Как вы нашли меня? – спустя пару минут тишины заговорила Энджи. – Там, в полицейском участке. – Нет ничего невозможного для вампира, – я решил не раскрывать ей своих секретов. Мало ли, еще решит использовать информацию против меня. – Как вы смогли выжить после… – Энджи явно не могла подобрать слов, чтобы как можно мягче напомнить мне о своем неудавшемся покушении. Я решил ей помочь. – После твоего коварного, вероломного, предательского нападения на меня, который предоставил тебе кров на ночь, чистую одежду и горячую пищу? – для полноты картины, я добавил щепотку внушения, чтобы моя племянница как можно ярче ощутила все то, что испытал несколько часов назад я сам. И похоже я перестарался. Девушку прошиб озноб, кожу покрыли крупные капли пота, дыхание участилось и стало прерывистым. Я прикоснулся к щеке Энджи. Девушка распахнула глаза и попыталась уклониться от меня, но я не позволил. Не отрывая своего взгляда от ее глаз, что сейчас болезненно блестели, я медленно снимал собственное воздействие. Если снять его резко – Энджи могла получить сильную психологическую травму, оставить на самотек – испытает боль физическую. Когда опасность миновала, я прошел на кухню, мельком бросив взгляд на следы собственной борьбы на полу, взял с полки стакан и наполнив его водой, вернулся на диван. Вложив стакан в дрожащие руки девушки, я помог ей сделать несколько глотков и только после того, как она успокоилась, я занял свое место на диване напротив. – Можешь продолжать диалог? – короткий, утвердительный кивок. – Вот и хорошо. Теперь моя очередь задавать вопросы. Анджела забралась с ногами на диван, готовая меня слушать и отвечать. – Откуда ты знаешь о нашем существовании? Судя по письму твоего отца, он понятия не имел о твоих познаниях. Этот вопрос беспокоил меня с момента, как Энджи произнесла два заветных слова – «Бастардова кровь». – Сама прознала. Когда мне было лет пять, может шесть, – девушка говорила на удивление спокойно, без подростковых выкрутасов. – Все дети боятся монстра-из-под-кровати. Я не была исключением. Вот только в отличие от других детей, я со своим монстром столкнулась лицом к лицу. Я не перебивал ее, позволяя девушке высказаться и самой решить, что мне следует знать, а что нет. – Однажды ночью я услышала какой-то шорох из-под кровати и полезла туда, ничего не подозревая. Источником шума оказалась какая-то тварь, похожая на паука с цепями вместо лап. Оно схватило меня и потащило за собой во тьму, – Энджи передернула плечами от былых воспоминаний. – Я успела схватиться одной рукой за ножку кровати, а второй подобрать с пола циркуль, которым я отбивалась от чудовища, не переставая звать отца на помощь. К моменту когда он появился, я успела отбить у монстра несколько звений из цепи. Папа что-то проговорил и чудовище, громко взвыв, исчезло, оставив после себя лишь несколько ушибов на моем теле. Отец успокоил меня, дал выпить что-то с запахом сирени. На утро он сказал мне, что все было сном. Я знавал этот тип монстров. Бравишь. Мелкие, мерзкие, слабые и чаще всего нападающие на детей или больных. На тех, кто не способен отбиваться. Таких чудовищ мог одолеть даже Охотник-новичок. А этот нарвался на опытного знатока своего дела. Неудачник. – И ты не поверила ему?– Поверила, – Анджела пожала плечами. – Не было никаких следов. Порванная пижама оказалась целой, а ушибы все пропали. Я правда думала, что все это было сном, жутким кошмаром. Тем более, что воспоминания с каждым мнем становились все более расплывчатыми. – И что же заставило тебя изменить свое решение? – мне правда было интересно. – Кусок цепи. Той, что я смогла отломать от монстра. Спустя пару дней я случайно наткнулась на нее, прибираясь в игрушках. Стоило мне коснуться ее, как воспоминания накрыли меня с головой. – И отчего ты не побежала рассказывать об этом своему папочке?– Я побежала. Он был в своем кабинете, в который мне всегда был вход закрыт. Я подслушала разговор отца по телефону, где он рассказывал о случае со мной. Тогда то я и поняла, что папа знал о монстре, но почему-то решил не говорить мне об этом. Я решила поступить так же. Хм. Даже нечего сказать. Он скрывал наш мир от нее, она скрывала свой от него. Все логично. Зуб за зуб и прочая чепуха. – Где ты обучилась обращению с такими как я?– Что-то из отцовских книг. К девяти годам я научилась проникать в его кабинет незамеченной. А чуть ранее, не без помощи уличной шпаны, меня записали на курсы самообороны. Так, постепенно, я научилась тому, что умею. Никогда не думала, что эти знания мне действительно пригодятся, – Анджела хмыкнула, ставя пустой стакан на журнальный столик. Не думала она, как же. Никогда не поверю, что человек, впервые встретившийся с нечистью, будет вести себя столь уверенно. Думается мне, что она что-то от меня скрывала. К примеру, пару убийств представителей более низких ступеней пищевой цепочки нелюдей. – Что ты знаешь о своем отце?– Что он довольно известный Охотник. Я пару раз встречала других Охотников. Они, конечно, не назывались таковыми и были в штатском, но их выдавала выправка, взгляд. Знаете, всякие такие незначительные мелочи, из которых строится полная картина? – я кивнул, подтверждая ее слова. Я прекрасно понимал, о чем говорила моя племянница. Навыки, которыми она обладала, пусть еще лишь на начальной стадии, мог позавидовать любой начинающий адепт Охотников. Как жаль, что по официальной версии, Анджела о нашем мире не знала. Эх, Охотники потеряли такое дарование. – Ты знаешь, что с ним случилось?– Только то, что он отправился на очередное задание. Куда, зачем и насколько – не знаю. Зато, похоже, я знал. Но пока было не время говорить девушке, что ее отец возможно мертв. По крайней мере до тех пор, пока я не буду в этом точно уверен. А для этого нужно было дождаться информации от Веро́ники. – Когда я встретил тебя на пороге дома, ты была вся в ссадинах и порванной одежде. Что случилось?Девушка замялась, нервно теребя край футболки. – На меня напала уличная шпана. По крайней мере я думаю, что это уличная шпана. Они вели себя немного странно, но точно были людьми. – И что же в них было странного?– Глаза у них были затуманенными. Но после встречи с теми парнями в подворотне около полицейского участка, я поняла, что у этих напавших был похожий взгляд. – Тебе везет на долбанутых. – Не то слово. Вот почему я был уверен, что речь сейчас шла не о наркоманах, а обо мне?– Как бы то ни было, нам обоим нужно передохнуть, прежде чем ты вернешься домой. Предлагаю тебе поспать. Вечером я отведу тебя, – я поднялся с дивана, подхватив рюкзак Энджи. – Я могу добраться сама, – Анджела резко подскочила с места, но ее тут же повело из стороны в сторону. Внушение не прошло бесследно. – В таком состоянии ты не сможешь и двух шагов сделать сама. Так что не выделывайся и иди спать. Я открыл дверь в гостевую комнату, забросил туда вещи девчонки, силой затолкнул Анджелу и закрыл на замок со своей стороны. Не хватало еще, чтобы она попыталась улизнуть. Добравшись до своей комнаты, я без ног повалился на постель, отдавшись на волю сну, который бывает только у нелюдей – сну без сновидений. Солнце скрылось за горизонт и мой организм, чуткий к смене времени, заставил меня пробудиться.

Если вы считаете, что у нежите не могут затечь мышцы, то вы дико не правы. Провалявшись весь день в неудобной позе и одежде, я чувствовал себя так, словно по мне проехался самосвал нагруженный тонной свинца. Кроме того, от меня, как и от одежды, несло не маргаритками. Мертвецы, конечно, не особо потеют, но свое тонкое амбре имеют. Чужие очки не по размеру съехали и угрожающие пытались выколоть мне глаз кончиками дужек. Поднявшись с постели, разминая шею и плечи, я направился в душ. Раздевшись и быстро ополоснувшись, я вспомнил о гостье в лице рыжего урагана и, переодевшись в домашнюю одежду, вышел в гостиную. Из-за двери гостевой комнаты доносились монотонные звуки сильно напоминающие удары чего-то металлического о древесину. Интересненько. Отворив замок, я резко открыл дверь. К моим ногам тут же повалилась Энджи с металлическим кубком в руках. – Здрасте, – проворчала Анджела. Поднявшись с пола девушка отряхнулась и всучила мне миниатюрный кубок. Гравировка на нем гласила «#1 PICKUP`S MEN». – Ну и вкус у вас. Проговорив это, Анджела направилась в сторону кухни, я же переводил взгляд с кубка у меня в руках на комнату, в которой провела денёвку (вампирский аналог ночевки) девушка. Стены комнаты были увешаны рекламными плакатами различных компьютерных, и не только, игр и фильмов, вперемешку с виниловыми пластинками в рамках под стеклом. Широкая двуспальная кровать была завалена грудой коробок от компьютерных и приставочных игр, музыкальных дисков, кассетных видео фильмов, и судя по тому, что все это было сдвинуто в одну кучу на край кровати, Анджела таки спала на шелковых простынях. Пол просматривался лишь частично за всей той свалкой всевозможных приставок, гаджетов, геймпадов и черт его знаете еще чего. Единственный стол служил площадкой для размещения дурацких наград и похабных миниатюр. Правая дверь была приоткрыта и вела в ванную комнату, где на туалетном столике покоилось кладбище всевозможных украшений и аксессуарных причиндалов, а шкаф с одеждой ломился от ярких шмоток дорогих брендов. И все в этой комнате было бы нормально, будь вы пятнадцатилетним гормонально переполненным подростком, кроме пары нюансов – наличия всюду собачьей атрибутики. Рядом с джойстиками лежали собачьи пищащие игрушки, а ошейники соседствовали с игровыми дисками. Я уже молчу про коллекцию поводков, весящих на стене рядом. Я молча закрыл дверь и пройдя на кухню следом за племянницей, поставил дурацкий кубок на стол перед Энджи. Меня хватило только на:– Это не мое. Судя по скептическому взгляду Анджелы, она мне не верила. Я бы и сам себе не поверил, не будь это все кошмаром наяву. – Нет, правда, – попытался я оправдаться, параллельно заваривая чай и выискивая на полках холодильника что-нибудь съедобное, не вампирского происхождения. – То гостевая комната, а мой нынешний… – я немного замялся, выбирая цензурное обращения для постояльца, – гость обладает весьма своеобразными увлечениями. Тишина и больше ничего. Как-то не клеился у нас разговор. Я тут распинаюсь, объясняю что да как, а в мою стороны нет даже мельчайшего комментария. Да хотя бы фыркнула, в конце-то концов! Может после еды будет получше? Да где здесь что?! О, хлопья!Я высыпал шоколадные хлопья в миску, залил их остатками молока и поставил на стол перед девушкой. Рядом уже радовал своим ароматом горячий чай. – Когда я смогу вернуться домой? – Энджи даже не прикоснулась к тарелке с хлопьями, но вот чай приняла. Я долго смотрел на нее, решая, что же ответить, но ничего умного или же остроумного не приходило мне на ум. Потому я молча встал напротив нее так, чтобы ножи оказались ближе к моим рукам (повторения прошлого инцидента мне не хотелось) и вальяжно попивая чай из своей кружки, небрежно бросил:– Когда придет время. Пара недовольных глаз были мне ответом. – И когда же придет это самое время?! – Анджела ее сдерживала голос в рамках приличного тона, хотя злость все равно проскальзывала. – Когда я решу. На самом деле, причин держать у себя Анджелу дальше я не видел. Да, ее отец просил меня защитить ее, но, во-первых, пока не было причин особо ее от чего-то защищать – армии раздосадованных демонов на пороге своего дома в поисках рыжей нахалки я не наблюдал, во-вторых, при необходимости я мог защитить ее и на расстоянии, стоило только выяснить где именно она живет и слегка изменить траекторию своих ночных вылазок. А это идея. Нужно будет только с обговорить это с Максом. И Зубоскалом. Возможно даже с Птичкой, но это только в крайнем случае. – Ты уверена, что не голодна? – я решил хоть как-то поддержать разговор, но Энджи оставалась непреклонно-молчалива. Ну и ладно. Не хочет говорить, мне же лучше. Без лишнего шума в своей жизни я отлично проживу. И я даже не обижен на ее поведение. Хотя…. не, очень даже обижен. – Послушай, – в мой голос добавились ледяные нотки и это не прошло незамеченным. Юная Моррисон наконец-то вновь взглянула на меня и в ее взгляд вернулись оттенки страха и настороженности. То, что надо, – мне плевать, что ты не считаешь меня за достойное существо и потому имеешь наглость вести себя со мной столь неподобающим образом, но не забывай, что я старше тебя, предоставил тебе кров, предлагаю еду и помимо всего этого, прихожусь тебе родней. Может добавишь в свой милый голосок хоть капельку уважения?Стыдливый румянец весьма симпатично смотрелся на немного бледном лице девушки. Анджела помялась немного, прочищая горло. – Простите, – выдавила она наконец из себя. Уважения там, конечно, ни на унцию, но и наглости с вызовом в голосе поубавилось. – Так что лучше, – я был весьма доволен своей маленькой победой. Да, это было по детски, но надо же как-то старикам развлекаться? А молодежь отличная цель для подобного рода развлечений. – Я повторю свой вопрос: есть будешь?– Нет, – снисходительный взгляд с моей стороны и недовольный с ее, – спасибо. Я мне лишь оставалось пожать плечами и вылить содержимое тарелки в раковину, чем немало удивил племянницу. Ну да, нормальный человек поставил бы еду обратно в холодильник, с ней же ничего не случилось, но такое не прокатывает с вампирами и многими другими нелюдями. Не знаю точно почему, может это как-то связанно со строением нашего организма на генном уровне (да, я знаю такие заумные слова), может волшебное «просто», но если уж мы едим человеческую, живую пищу, то только свежеприготовленную. Для нас она может считаться свежей от часа, до пары суток, не больше. Чем кропотливее был процесс приготовления, чем дольше для нас удерживается свежесть продуктов. Помните стратегический запас выпечки в доме моего Прайда? Так вот, большинство из него будет в конечном итоге выброшено на помойку на радость падальщикам. Перевод продуктов? Да. Но так ли нам нужна человеческая еда? Нет. Просто прихоть. Как я уже говорил – приятный самообман. Судьба хлопьев была предрешена еще в тот миг, когда первый из них коснулся отполированного дна миски – быть съеденными сейчас или уничтоженными через час в лопастях измельчителя. Я глянул на настенные часы. Стрелки медленно подползали к семи вечера. Вполне можно было выдвигаться на улицу. – Собирайся, – я прошел мимо Анджелы, жестом маня ее за собой. – Пришло время возвращаться тебе домой. Энджи тут же промаршировала в гостевую комнату за своими вещами, громко хлопнув дверью. Никакого такта у ребенка. Вернувшись в свою спальню, я быстро переоделся, не забыв свои излюбленные плащ и шарф-капюшон. Люблю я их, ага. Вот только очки Дункана я решил не брать. Все таки они были мне малы и жутко неудобны. Надо было прикупить парочку новых «авиаторов». Когда я вышел из комнаты, Энджи уже ждала меня у выхода, нетерпеливо постукивая ногой по стене в прихожей. Вот не умеют юные поколения ждать. Ни капли выдержки. Мы покинули квартиру и быстро спустились вниз, выйдя на улицу. Погода была на удивление приятной – легкий снежок, минимум солнца, ветер, норовящий проникнуть под одежду. Я вздохнул полной грудью, наслаждаясь погодой. Красота. Вот только Анджела моего энтузиазма не разделяла. Из теплых вещей на ней была лишь футболка Меган. Вот все таки хреновый из меня родитель. Чувствую, если бы мой Прайд уже не был мертвым, то точно бы сдох либо от холода, либо от голода. Хорошо, что весь груз ответственности взвалили на свои сильные плечи Мама Ро и Серах. Я мог бы, конечно, вернуться обратно, поискать что-то более или менее приличное и дать ей надеть, но нет. Не хотелось. Она сама была виновата, так спешила поскорее избавиться от компании нежити, что не озаботилась о собственном благополучие. Ну вот и пусть теперь страдает. Тем более, не так уж на улице и холодно. Всего двадцать шесть градусов по Фаренгейту, переживет. – Веди, – я намеренно проигнорировал тот факт, что Анджела переминалась с ноги на ногу, обхватив свои дрожащие плечи руками. Энджи удобнее перехватила лямки своего волшебного рюкзака и направилась вверх по улице. Знакомый, однако, маршрут. Не удивлюсь, если мне по дороге вновь встретиться Дункан. Интересно, как там этот паренек? Редко мне попадались столь интересные экспонаты среди Охотничьей братии. Обычно это закостенелые старики, не способные сделать шаг в сторону от принятых много веков назад норм. С такими было не интересно. При виде нелюдя они сразу же пытаются убить его, даже не интересуясь как его дела или кто он такой вообще. Пытался я как-то завести светскую беседу с одним из таких пару десятилетий назад. Даже достал из закромов памяти парочку анекдотов, но Охотник не оценил моих стараний, попытавшись пристрелить меня серебряной пулей, как какого-нибудь заплесневевшего оборотня.