Последняя полярная ночьСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Шум вертолета не мог заглушить говорящего. То, что пилот - человек общительный, Александр понял, едва ступив на борт. Несколько раз он пытался перебить летчика, но, в конце концов, осознав бессмысленность своих попыток, откинулся на спинку кресла и успокоился. - Странный вы народ - писатели, - начал, было, пилот, но Александр перебил его. - Я - журналист. - Да, - согласился лётчик. - Я и говорю, - странный вы народ. Вам что, дома писать не о чем? Что хорошего здесь можно увидеть? Не, ну понятно - в Москве все позажрались. От скуки не знают чем заняться. Почему бы не поизучать быт чукчей? Это же так интересно. Сидишь в тёплой московской квартире перед телевизором и вникаешь в проблемы жителей крайнего севера. Ты в здешних краях уже бывал?- Нет, - ответил Александр. - А что?Шум вертолета не мог заглушить говорящего. То, что пилот - человек общительный, Александр понял, едва ступив на борт. Несколько раз он пытался перебить летчика, но, в конце концов, осознав бессмысленность своих попыток, откинулся на спинку кресла и успокоился. - Странный вы народ - писатели, - начал, было, пилот, но Александр перебил его. - Я - журналист. - Да, - согласился лётчик. - Я и говорю, - странный вы народ. Вам что, дома писать не о чем? Что хорошего здесь можно увидеть? Не, ну понятно - в Москве все позажрались. От скуки не знают чем заняться. Почему бы не поизучать быт чукчей? Это же так интересно. Сидишь в тёплой московской квартире перед телевизором и вникаешь в проблемы жителей крайнего севера. Ты в здешних краях уже бывал?- Нет, - ответил Александр. - А что?

- А то, что мозги тут у всех набекрень повёрнуты. Днём ещё так сяк, но скоро же начинается полярная ночь. Между нами говоря, в гробу я видал в ту пору жить среди чукчей. Волнение, появившееся на лице журналиста, не могло не радовать собеседника. И он с вдохновением продолжал. - Я вообще-то не знаю, а вдруг тебе здесь понравится? У тебя в Москве жена или девушка любимая есть?- Есть. А это тут причём?- А притом. Вот прилетишь ты к ним, хозяин тебя обязательно спать со своей женой положит. У них обычай такой. Не ляжешь - обидишь смертельно. Хорошо, если ей не сто лет. Так они же, заразы, ещё и по полгода не моются! Одним словом, попал ты, парень!Пилот замолчал и сделал вид, будто изучает показания приборов. Если бы Александр был более наблюдательным, он бы без труда заметил, что мужчина искоса наблюдает за ним и посмеивается. - А вот ещё был неприятный случай, - еле сдерживая улыбку, продолжил лётчик. - Влюбился наш парень в их девушку. Привёз её домой, помыл, как следует, а она возьми да и заболей. Он дурак помыл её ещё несколько раз, а она возьми да и умри. Нельзя их мыть, оказывается. Вот как!Давясь от еле сдерживаемого смеха, пилот отвернулся в сторону. - Честно говоря, - нерешительно произнёс журналист, - я и сам задумывался, как они справляют нужду при таком холоде?- А, ну это очень просто, - произнёс лётчик с видом знатока. - Когда становится совсем холодно, что бы было теплее, они... - и тут он уже расхохотался, - они ходят под себя. Александр посмеялся вместе с ним, но от разговора на душе остался какой-то неприятный осадок. Пейзаж за окном казался однообразным и унылым, а размышления о предстоящих событиях вызывали непонятную тревогу. Посадка прошла мягко в строго установленном месте. Пилот-весельчак знал своё дело на все сто. Как и было договорено, журналиста поджидал местный оленевод - маленький человечек непонятного возраста. За ним виднелась оленья упряжка, каких в тундре насчитывается великое множество. Сам не зная почему, Александр принялся пересчитывать оленей, но довести счёт до конца не успел. Его внимание отвлёк оленевод что-то кричащий и широко размахивающий руками. - Ишь ты, как чукча обрадовался, - насмешливо произнёс лётчик. - Поди, совсем одичал тут в своей пустыне. Ну, давай, парень, принимай свой багаж. - Хорошо долетели, однако, - приветствовал прибывших маленький человечек. - И вам не хворать, - улыбнулся пилот. - Вот доставил тебе человека столичного. Передаю, так сказать, с рук на руки. Зовут его Саша, и пишет он книжки. Если сумеешь его удивить - он и про тебя что-нибудь напишет. - А посылка? - взволнованно поинтересовался оленевод. - Ой ты, прости господи, чуть не забыл. Пилот нырнул в вертолёт, чем-то там погрохотал, наконец, откуда-то из глубины послышался его насмешливый голос. - Слышь, Никола, а я её, кажется, потерял. - Ты, однако, не дури, - не оценил чувства юмора оленевод. - А то наверну хореем по голове. В руках Николы был шест внушительных размеров. - Ну, прямо уж и пошутить нельзя, - обиделся лётчик. - Смотри, парень, - обратился он к журналисту. - Народ здесь простой. Шуток не понимает. Вякнешь что-нибудь не то, могут и убить! Держи свою посылку, Никола, в целости и сохранности. Он протянул оленеводу ящик внушительных размеров. Маленький человек подхватил ношу и засеменил к нартам. - Ну, прощай, брат, - пафасно произнёс пилот. В глазах его бегали смешливые чёртики. Летчик хотел ещё чего-то добавить, но передумал. - До свидания, - Александр крепко пожал протянутую ему руку. - Обратно вы меня будете забирать?- Там видно будет, - ответил лётчик теперь уже серьёзно. Они провожали взглядом вертолёт, пока тот не исчез из вида. - Однако, Саша, нужно ехать, - услышал журналист и поспешил к нартам. Он запрыгнул в них уже на ходу и тут же услышал. - Сел на тынзян. - Простите, что? - опешил журналист.

- Сел на тынзян, - услышал Александр вторично. Наконец он почувствовал, что действительно на что-то сел. Он извлёк из-под себя некое подобие аркана и извинился. Оленевод держался невозмутимо. Простил он или нет Александру его проступок, понять было невозможно. - А как вы готовитесь отмечать день оленевода? - Предпринял журналист попытку расположить к себе Николу. - Он давно прошёл, - услышал Александр в ответ и немного смутился. - А какие проблемы сейчас стоят перед оленеводами? - Журналист - он и в тундре журналист. Никола внимательно посмотрел на собеседника. - Проблем всегда хватает. Климат меняется, вырастает высокая трава, а из-за неё у оленя к ягелю доступа нет. - Да, дела, - покачал головой журналист. Оказать помощь жителям крайнего севера в решении данной проблемы он к своему глубокому сожалению никак не мог. - Нас в школе на прополку выгоняли, - вспомнил журналист. - Наших тоже выгоняют, - поддержал его оленевод. - Но толку с этого мало. - Это точно, - согласился журналист. Дальнейшее путешествие проходило в задумчивом молчании. Когда Никола заговорил, журналист от неожиданности вздрогнул. - Что-то с оленями неладно. - А что с ними может быть? - Посмотрел на оленевода Александр. Но уже в следующее мгновение он и сам почувствовал опасность. Олени остановились и сбились в кучу. Ни крики погонщика, ни удары хорея на них не действовали. - Это волки, - догадался Никола. - Много волков. Лицо журналиста побледнело, сердце забилось в несколько раз быстрее обычного. Александр понял - ещё немного и он начнёт терять сознание. Волки выросли словно из-под земли, так журналисту, по крайней мере, показалось. Тот, что был ближе всех, был самым крупным. Он держался с каким-то достоинством. Очевидно вожак, - подумал Александр. Он был готов поклясться, что глаза их встретились, и в глазах хищника читалось презрение. - Не может животное так смотреть. Стая рассредоточилась по всему фронту. Это действо напоминало хорошо отрепетированный спектакль, где каждый из участников играл свою роль. Животные внимательно следили за своим вожаком. - Возьми ружьё, - не поворачивая головы, произнёс Никола. - Убей вожака!Не спуская с волков глаз, мужчина нащупал ружьё. - Осторожно, оно заряжено, - услышал журналист и в это мгновение раздался оглушительный выстрел. Александр был поражен тем, как олени, точно сговорившись, одновременно прыгнули в сторону и рванули вперёд. Волки, потеряв в замешательстве несколько драгоценных секунд, бросились в погоню. - Стреляй! - кричал Никола. - По вожаку стреляй, если хочешь жить!Сам он в это время пытался справиться с обезумевшими оленями. Перед глазами журналиста всё смешалось, руки его непроизвольно дрожали. Он даже думать о прицельной стрельбе в эту минуту не мог. - Я не попаду! - закричал Александр. - Стреляй! - лишь услышал он в ответ. Никогда Александр не считал себя везучим человеком. Никогда он не считал себя хорошим стрелком. Но случившееся в тот роковой миг можно считать не столько точным выстрелом, сколько уникальным счастливым случаем. Пуля попала в вожака, и тот закрутился на месте. Стая как по команде остановилась. А олени всё неслись и неслись вперёд. Прошло немало времени прежде, чем Николе удалось совладать с ними. - Счастливчик ты, Саша, однако, - услышал журналист. И он прекрасно понимал, что не может с этим не согласиться. Через несколько часов они уже были на зимнем стойбище. Чум показался довольно просторным и, завернувшись в добрый десяток шкур, журналист очень быстро уснул. Быт оленевода оказался суров и несколько однообразен. Постепенно Александр познавал все тонкости ремесла и кое-что из познанного у него уже неплохо получалось, хотя он должен был признаться себе - оленевода из него никогда не выйдет. Полярная ночь добавила хлопот, но так устроен человек, что ко всему привыкает. У Александра поначалу были проблемы со сном. Он даже завидовал умению Николы - засыпать буквально на ходу. Но со временем всё стало в своё русло. И вот однажды... Как-то среди ночи Николай открыл глаза и почувствовал приступ непонятной тревоги. Некоторое время он никак не мог понять - проснулся он сам или его что-то разбудило. Внезапно послышались странные звуки. Они были монотонны и невыразительны, а причина их происхождения - пугающе непонятна. Источник звуков находился в противоположной стороне чума. Хоть это было слабым утешением и давало в случае необходимости какую-то возможность для манёвра. - Никола, - позвал журналист шёпотом. Ему никто не ответил и только те же монотонные звуки продолжали раздаваться в темноте. Страх накатил огромной волной. Обычно оленевод спал довольно шумно, и если с ним что-то случилось... - Никола, - позвал мужчина теперь уже громче. Изменившийся до неузнаваемости собственный голос показался отталкивающе неприятным. Стараясь не производить лишнего шума, журналист пополз в сторону выхода. Конечно, он поступал не самым лучшим образом, бросая товарища на произвол судьбы, но страх был выше него. И вот заветный выход. Мужчина отодвинул прикрывающий полог. Но что же это такое? Обычно тёмная, как смоль, тундра залита приятным притягивающим светом. Было в этом какое-то умиротворение и спокойствие. Звуки в чуме вернули Александра к действительности. Он отодвинул полог пошире и понял - непонятные звуки производит его друг - Никола. Первым чувством была радость. Оленевод здесь и он, по крайней мере, жив, но постепенно радость стала улетучиваться. А вдруг он заболел, и болезнь эта не безопасна? Прошло немало времени, прежде чем Александр нашёл в себе силы подойти к своему другу. - Никола! - Журналист почти кричал. - Проснись, Никола!Оленевод открыл глаза и посмотрел на Александра невидящим взглядом. - Ну, что же ты, Никола, - мужчина тряс его изо всех сил. - Прошу тебя, отзовись!«А вдруг он сошел с ума», - навязчиво крутилось в мозгу. - «А вдруг он опасен!»Постепенно взгляд Николы начал проясняться. Только теперь Александр понял, как дорог ему этот маленький человечек, и он, обняв друга, беззвучно заплакал. - Как же ты меня напугал, - услышал оленевод, когда сознание вернулось к нему окончательно. - Эти странные звуки способны свести с ума кого угодно. - Я с каждым годом становлюсь старше, и предки мои зовут меня всё сильнее, - ответил Никола. - Какие предки, чудак? - Журналист хотел, что бы голос его звучал убедительно, но он звучал лишь громко и не более. - Всем известно - северное сияние воспроизводит низкочастотные электромагнитные волны. Они воздействуют на мозг, и воздействие может быть непредсказуемым. И предки здесь, как видишь, не причём. Но передаваемая из поколения в поколение и впитанная с молоком матери истина не может быть попрана доводом неопытного юнца. - Ты ещё слишком молод и не можешь этого понять. Не про всё написано в книжках. - Ладно, - махнул рукой журналист. - Спорить с тобой бесполезно. Поступим разумно - останемся каждый при своём мнении. Александр стал ловить себя на мысли - он боится ложиться спать. Что, как Никола, повинуясь зову предков, рванёт в тундру - и поминай, как звали. Разубедить его невозможно, упрямый, как осёл. Придётся лечь у выхода. Глядишь, ему и не удастся выскользнуть незамеченным. - Тебя, Саша, на новом месте не продует? - поинтересовался Никола, едва они улеглись. - Всё будет хорошо, - ответил журналист. Ему очень хотелось в это верить. Храп Николы немного успокоил. Александр вздохнул и незаметно для себя начал засыпать. Сквозь сон он чувствовал - ему легко и спокойно. Приятные мелодичные звуки ласкают его слух. Тёплым мягким светом наполнено всё его существо. Он - маленький мальчик - сидит у отца на коленях и слушает свою любимую сказку про трёх поросят. В комнату входит мама, в руках у неё яблочный пирог. Мама отрезает огромный кусок пирога и протягивает ему. И пока он ест, мама смотрит на него и гладит по голове. - Пойдём с нами, - говорят ему родители. Они берут его за руки и выводят из комнаты. Ему становится холодно. Босыми ногами он ощущает снег. И тут он вспоминает - родители его погибли в автокатастрофе. Он уже не видит, кто ведёт его за руку и ему становится страшно. Он пытается вырвать свою руку, но та словно в тисках... - Я не пойму, что ты там бормочешь! - Орал на Николу пилот. - Я тебя спрашиваю, где журналист? Ты что, не понимаешь? Я должен его забрать!- Он ушёл на зов предков, - ответил Никола, гордо вскинув голову. Пилот схватил его за шиворот и потащил в вертолёт. - Следователю это расскажешь, дьявольское отродье...