Зло во имя добраСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Ярко-желтые огоньки почти сгоревших свечей неуверенно разрывали синеватый ночной сумрак. Мерцающее сияние, смешиваясь с тенью, проливалось на большую деревянную кровать, рисуя на человеке, что спал на ней, замысловатые узоры. Огни горели неподвижно, лишь иногда вздрагивая и наклоняясь, словно желая дотянуться до того, чей сон они оберегают. Человек лежал на спине, сомкнув на груди руки. Это был мужчина. Его лицо, украшенное множеством шрамов, и не помилованное временем, говорило, что это был опытный воин, прошедший немало битв. Его тело не было прикрыто одеялом, и сообщало, что он еще не утратил былую стать. Он был обут, и рядом с кроватью лежали доспехи, и значило это, что сон его неспокоен и в скором времени прервется. Тихо скрипнув, дверь, что была совсем близко, отворилась. Бесшумное прикосновение ветра разом потушило огни, превратив их в струйки серого дыма. На пороге стояла девочка лет пятнадцати. Она была одета в простое серое платьице, поверх жилетка, ножки обуты в кожаные башмачки, добро сделанные, но слишком большие, чтобы прийтись ей впору. Черные волосы собраны в косу, в руках она держала небольшой глиняный сосуд. Сделав шаг, девочка замерла. Бледный свет, пробираясь сквозь толстое мутное стекло, словно туман окутывал лежащего человека. Она пристально смотрела в повернутое к ней лицо, не находя в себе смелость, подойти и нарушить сон могучего воина. - Хозяин, пора. Просыпайтесь, хозяин… - шепотом произнесла девочка, не сдвинувшись с места. - Благодарю тебя, Лиесса. Но я просил не называть меня хозяином, ты не принадлежишь мне, я лишь сопровождаю тебя в столицу. - Прости, Гильтар, быть может, я слишком долго была рабыней. – Лиесса опустила глаза и улыбнулась. - Не волнуйся дитя, в монастыре ты познаешь любовь и прощение, они излечат твои раны. – Мужчина повернул голову и взглянул в потолок. – Меня мучает жажда, Лиесса, тебе не стоит искушать меня более. Оставь сосуд и отправляйся к настоятелю, он даст тебе убежище. И помни, дитя, чтобы ты ни услышала, не покидай святой обители, я сам приду за тобой. - Хорошо, не волнуйся за меня. - Лиесса поставила сосуд на пол и вышла, закрыв дверь. Гильтар сел на край кровати и опустил голову. Его длинные седые волосы плавно соскользнули с могучих плеч и полностью скрыли лицо. Он прикоснулся кулаком ко лбу и зашептал:- Прости, Господи. Прости мне то зло, что собираюсь я совершить. Но нет иного пути, кроме того, что кровью орошен. Да не постигнет искушение душу мою, когда обращу я свой взор на алтарь что дарует силу, да не прельщусь я дарами его, да не утрачу я веры, когда воля моя будет мне неподвластна, да не дрогнет рука моя пред ликом невинности лживой… Голос человека дрогнул. В комнату проник колокольный звон, далекий, но печальный, он нес беду. В собор вошла ведьма. - Пора. Господи, убереги мои уши от речей Лукавого, когда направлю я свой меч на его войско. – С этими словами Гильтар поднялся и подошел к стоящему кувшину. Подняв сосуд, он поставил его на стол. Как только глина соприкоснулась с деревом, свечи, что стояли рядом вспыхнули пламенем, ярким, цвета крови… Совсем недавно глины касались руки ведьмы. Гильтар начал одевать доспехи. Наполнив помещение мягким звоном, кольчуга скрыла под рядами своих колец мощный торс, блестящие наручи заняли свое место на запястьях, толстые стальные пластины легли на бедра. Поверх кольчуги легла накидка из черной, грубой ткани, похожая на саван. Плечи покрыл плащ, голову – капюшон. Длинный меч, с лезвием, украшенным изящными символами, тихо шаркнув, скользнул в ножны за спиной. Сосуд пропал в чреве холщового мешка, как только случилось это, свечи тут же потухли. Гильтар вышел из дома, уже пустого, потому как город был проклят и почти покинут. Черное небо усыпано множеством звезд, сияющий круг луны освещал дорогу, широкую, насыпанную мелким камнем. Она вилась между домами, такими же пустыми, из бревен, в свете луны черных и будто бы мертвых. Воздух был свеж, быть может, даже прохладен, но он придавал сил и отгонял усталость. Лес черными стенами обхватил дорогу, которая, только покинув городские стены, сжалась, изогнулась, и превратилась в тропинку. Она свернула в чащу, казалось, через лес нельзя пройти, но она притиснулась между толстыми стволами, и повела путника среди деревьев. Гильтар шел неспешно, в молчании укрепляя дух и подготавливая тело к предстоящему. Вскоре черная стена расступилась, и он вышел на просторную поляну. В центре, на небольшом холме, располагалась хижина, низенькая, ветхая; рядом мерцал огонь потухающего костра. Около огня кто-то сидел. - Приветствую тебя, моя прекрасная Мальена. – Прошептал Гильтар, подойдя достаточно близко, чтобы свет от углей выхватил его лицо из объятий тьмы. - Сегодня особая ночь, мой прекрасный Гильтар, присядь рядом со мной. Ярко-желтые огоньки почти сгоревших свечей неуверенно разрывали синеватый ночной сумрак. Мерцающее сияние, смешиваясь с тенью, проливалось на большую деревянную кровать, рисуя на человеке, что спал на ней, замысловатые узоры. Огни горели неподвижно, лишь иногда вздрагивая и наклоняясь, словно желая дотянуться до того, чей сон они оберегают. Человек лежал на спине, сомкнув на груди руки. Это был мужчина. Его лицо, украшенное множеством шрамов, и не помилованное временем, говорило, что это был опытный воин, прошедший немало битв. Его тело не было прикрыто одеялом, и сообщало, что он еще не утратил былую стать. Он был обут, и рядом с кроватью лежали доспехи, и значило это, что сон его неспокоен и в скором времени прервется. Тихо скрипнув, дверь, что была совсем близко, отворилась. Бесшумное прикосновение ветра разом потушило огни, превратив их в струйки серого дыма. На пороге стояла девочка лет пятнадцати. Она была одета в простое серое платьице, поверх жилетка, ножки обуты в кожаные башмачки, добро сделанные, но слишком большие, чтобы прийтись ей впору. Черные волосы собраны в косу, в руках она держала небольшой глиняный сосуд. Сделав шаг, девочка замерла. Бледный свет, пробираясь сквозь толстое мутное стекло, словно туман окутывал лежащего человека. Она пристально смотрела в повернутое к ней лицо, не находя в себе смелость, подойти и нарушить сон могучего воина. - Хозяин, пора. Просыпайтесь, хозяин… - шепотом произнесла девочка, не сдвинувшись с места. - Благодарю тебя, Лиесса. Но я просил не называть меня хозяином, ты не принадлежишь мне, я лишь сопровождаю тебя в столицу. - Прости, Гильтар, быть может, я слишком долго была рабыней. – Лиесса опустила глаза и улыбнулась. - Не волнуйся дитя, в монастыре ты познаешь любовь и прощение, они излечат твои раны. – Мужчина повернул голову и взглянул в потолок. – Меня мучает жажда, Лиесса, тебе не стоит искушать меня более. Оставь сосуд и отправляйся к настоятелю, он даст тебе убежище. И помни, дитя, чтобы ты ни услышала, не покидай святой обители, я сам приду за тобой. - Хорошо, не волнуйся за меня. - Лиесса поставила сосуд на пол и вышла, закрыв дверь. Гильтар сел на край кровати и опустил голову. Его длинные седые волосы плавно соскользнули с могучих плеч и полностью скрыли лицо. Он прикоснулся кулаком ко лбу и зашептал:- Прости, Господи. Прости мне то зло, что собираюсь я совершить. Но нет иного пути, кроме того, что кровью орошен. Да не постигнет искушение душу мою, когда обращу я свой взор на алтарь что дарует силу, да не прельщусь я дарами его, да не утрачу я веры, когда воля моя будет мне неподвластна, да не дрогнет рука моя пред ликом невинности лживой… Голос человека дрогнул. В комнату проник колокольный звон, далекий, но печальный, он нес беду. В собор вошла ведьма. - Пора. Господи, убереги мои уши от речей Лукавого, когда направлю я свой меч на его войско. – С этими словами Гильтар поднялся и подошел к стоящему кувшину. Подняв сосуд, он поставил его на стол. Как только глина соприкоснулась с деревом, свечи, что стояли рядом вспыхнули пламенем, ярким, цвета крови… Совсем недавно глины касались руки ведьмы. Гильтар начал одевать доспехи. Наполнив помещение мягким звоном, кольчуга скрыла под рядами своих колец мощный торс, блестящие наручи заняли свое место на запястьях, толстые стальные пластины легли на бедра. Поверх кольчуги легла накидка из черной, грубой ткани, похожая на саван. Плечи покрыл плащ, голову – капюшон. Длинный меч, с лезвием, украшенным изящными символами, тихо шаркнув, скользнул в ножны за спиной. Сосуд пропал в чреве холщового мешка, как только случилось это, свечи тут же потухли. Гильтар вышел из дома, уже пустого, потому как город был проклят и почти покинут. Черное небо усыпано множеством звезд, сияющий круг луны освещал дорогу, широкую, насыпанную мелким камнем. Она вилась между домами, такими же пустыми, из бревен, в свете луны черных и будто бы мертвых. Воздух был свеж, быть может, даже прохладен, но он придавал сил и отгонял усталость. Лес черными стенами обхватил дорогу, которая, только покинув городские стены, сжалась, изогнулась, и превратилась в тропинку. Она свернула в чащу, казалось, через лес нельзя пройти, но она притиснулась между толстыми стволами, и повела путника среди деревьев. Гильтар шел неспешно, в молчании укрепляя дух и подготавливая тело к предстоящему. Вскоре черная стена расступилась, и он вышел на просторную поляну. В центре, на небольшом холме, располагалась хижина, низенькая, ветхая; рядом мерцал огонь потухающего костра. Около огня кто-то сидел. - Приветствую тебя, моя прекрасная Мальена. – Прошептал Гильтар, подойдя достаточно близко, чтобы свет от углей выхватил его лицо из объятий тьмы. - Сегодня особая ночь, мой прекрасный Гильтар, присядь рядом со мной. – Не поднимая головы, ответила та, которую назвали Мальеной. - Все ночи особые, когда я могу прикоснуться к твоим волосам, вдохнуть их аромат… - Гильтар сел напротив женщины и достал из мешка сосуд. – Я пью за твою красоту, Мальена. - Не будем терять времени, ныне многое должно случиться. – Мальена заглянула в глаза своему гостю. – Допей свое вино и следуй за мной. Они шли долго. Лес был настолько густым, что свет луны застревал в сплетенных ветвях и земля была окутана непроглядной пеленой. Но Мальена шла быстро, ни на мгновение не отпуская руку воина, казалось, она видит дорогу, словно в полдень. «Мне жаль, моя прекрасная Мальена, что наши пути пересеклись. В мире много зла, но, видно, самой судьбе было угодно, чтобы ты была очищена мною. Я чувствую в тебе тень Лукавого, но неужели ты не чувствуешь мою силу? Почему ты не пытаешься околдовать меня? Я думал ты могущественна. Ты так смело ведешь меня в свое логово, быть может, чтоб подарить вечную жизнь, быть может, чтоб превратить в раба, я не знаю точно. Но я очищу тебя», - Гильтар послушно шел вслед за женщиной, но в мыслях его не было радости. Они вышли к громадному дому из серого камня. В окнах мерцали красно-желтые огни, двери были распахнуты, проем был залит ровным сетом. Мальена побежала вперед, выпустив руку Гильтара, и через мгновение скрылась. Она не обернулась к нему, она не пожелала, чтоб он последовал за ней, она просто убежала. Через некоторое время она появилась вновь, но уже в сопровождении пяти девушек, одетых в белые свободные платья. - Ведьмак! – хором прошипели девицы, как только заметили Гильтара и резко рванулись обратно, но огненные кандалы сковали им ноги и не позволили двинуться. - Именем твоим, Господи, я несу очищение душам заблудшим во тьме! Словом твоим я наставляю их, лестью Лукавого очарованных! Светом силы твоей, я рву пелену, их глаза застилающую! – Гильтар выхватил меч и направился к дому. Его глаза вспыхнули ярким огнем, два огромных, ослепительно белых крыла разорвали накидку, письмена на лезвии меча пролились сонмом мерцающих искр, что кружились и через мгновение исчезали. Доспех будто светился изнутри, сквозь кольца кольчуги прорывались яркие лучи, накидка их не сдерживала; а на ней, в самом центре сиял крест. Мальена изогнулась, словно змея, зарычала, обнажив длинные клыки, и побежала в дом. Гильтар без колебаний вонзал святое оружие в тела прекрасных женщин. Как только клинок касался проклятой плоти, она вспыхивала, словно сера, и через мгновение превращалась в пышущие жаром угли. Крики ведьм таяли в ночной прохладе. Они кричали жалобно, словно дети, многие из них обращались в младенцев, но Гильтар был слишком опытен, чтобы поддаться их чарам. Его рука была тверда, как его вера. Жар углей не щадил дерева, и через некоторое время из многих окон уже вырывались языки ревущего пламени. Логово ведьм было объято огнем очищения. Некоторые из них выскакивали на улицу, жаждая спастись, но пламя настигало их, и, словно танцующие феи, они извивались, язвимые светом, принимающие смерть. Мальена отпрянула к стене, и вжалась в нее, будто желая пройти сквозь. Сила Гильтара не позволила этого. Он медленно шагал сквозь бушующее пламя, не сводя с ведьмы своих сияющих глаз. - Как же была я глупа, поверив тебе! Я чувствовала твою ложь, когда ты назвался Гильтаром, но я подумала, что ты хочешь угодить мне, назвав себя великим слугой Господа. Я видела тех, кто присваивает себе твое имя, но тогда любовь ослепила меня, и я не почувствовала твою истинную силу. Но неужели твое сердце неспособно на жалость? Неужели нет в нем места любви? Оглянись ведьмак, ты творишь зло, услышь свое сердце!- То зло, что я совершаю – свято, ибо оно совершается во имя блага. Я спасаю души, обреченные на вечные муки, я дарю прощение, очищая тела! Моя любовь сильна, Мальена, но истина не терпит прощения. – Гильтар подошел к ведьме почти вплотную. Огонь бушевал вокруг, но он не вредил воину, он гладил его крылья, танцевал на плечах, казалось, он был его частью. - Свято? Но знаешь ли ты откуда пришло это зло, и что оно таит за своей маской? Ты не простишь себе этого никогда!- Быть может ты права, моя Мальена… - Гильтар взял ее за руку. Как только их пальцы соприкоснулись, тонкие струйки огня скользнули по белой коже, они обвивали ее, прыгали по складкам платья. – Но я дарю тебе прощение… Тебе больно, моя любовь, но я разделяю с тобой эту боль. – Две мерцающие капли сорвались с подбородка ведьмака, он опустил голову. Протяжный крик пронзил ночь, заглушив рев огня. Через мгновение крыша разлетелась на множество горящих досок, и из облака искр вылетел ведьмак. Оставляя за собой тусклый след, он полетел над густой, чащей. Обратно в город, где в соборе скрывалась ведьма. - Лиесса! – Громко крикнул Гильтар, войдя в небольшую часовню. Его голос покатился по холодным стенам и зазвенел во всех углах. - Не нарушай священную тишину, ведьмак. – Низкий, голос, почти шепот, донесся с первого ряда скамеек, что перед алтарем. - Отец Ликард?- Быть может да, быть может, и нет. Увидишь ли ты мой истинный лик, великий Гильтар? – Тот, кто некогда был отцом Ликардом медленно встал и вышел в проход. Он обнимал за плечо девочку. - Ты посмел встретить меня в его обители?! Теперь мне ясно почему у святой воды был привкус серы… Ее жизнь тебя не защитит!- Разумеется, Гильтар, еще одна невинная душа, не омрачит твоих славных деяний… - Еще? Твоя ложь здесь бессильна. Отпусти Лиессу, и мы встретимся с тобой в другой раз. - Теперь лжешь ты, ведьмак. Лиесса свободна, она вольна уйти, если пожелает. - Иди ко мне, дитя, не бойся, со мной ты в безопасности. – Обратился Гильтар к девочке. - Мальена была невинна, - подойдя к ведьмаку, объявила Лиесса. – Она отдала свою душу, чтобы спасти тех женщин. Они были в рабстве у рыцаря, хозяина того дома. Она подарила им силу, чтобы они совершили отмщение. Ты должен был отпустить грехи, ты должен был говорить с Ним, потому, как она чувствовала в тебе Его слово. Именно для этого она привела тебя этой ночью в тот дом. Она искала в тебе спасения… Я слышала ее крик… Она звала меня, но я не ослушалась твоего приказа. - Она не солгала тебе, ведьмак, и твое сердце тебе не лгало, когда ты колебался. - Я не колебался… - протянул Гильтар. - Ах… я и забыл… ведьмак не способен на любовь. Это твое проклятие. - Быть может. - Он не простит тебе невинной крови. Никогда. Ты знаешь это лучше чем я. У тебя лишь два пути. - Умереть, или стать таким как ты… - Гильтар опустился на колено и положил руки на плечи Лиессы. – Какой путь изберешь ты, дитя?- Я слишком долго боялась смерти, чтобы оступиться сейчас… - девочка глубоко вздохнула, и опустили глаза. - Благодарю тебя Лиесса, там ты познаешь истинную любовь… Звук, который невозможно спутать ни с чем, звук стали, пронзающей плоть, чуть слышно скользнул по каменному полу… затем вдох… выдох… тишина. Медленно растворяясь в бледном сиянии луны по дороге, что вела то собора, в непроглядную глубину ночи уходили двое.