ЖаждаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Я всегда считал, что сон - это не просто физическое состояние человека. С моих самых ранних осознанных лет я твердо был убежден, что сон - это совершенно другой мир. Мир волшебный, таинственный, но чаще всего пугающий своей оборотной зыбкой стороной. Родственники часто наиграно забавлялись историями о моем лунатизме, и в гуще застольных разговоров всегда мелькала краткая сводка родителей о моём очередном ночном похождении. Однако, то, что находили забавным другие, являлось ящиком Пандоры для меня. И открывать его, каждую ночь, ложась щекой на подушку, бывало подчас отнюдь не радостно и сладко. Для моих родителей всякое полнолуние оборачивалось сущей мукой. В течение нескольких лунных ночей подряд каждый месяц они обнаруживали меня в самых неожиданных для себя местах. Со временем мама даже перестала вскрикивать, когда ночью сталкивалась со мной стоящим с каменным лицом в упор к входной двери или о чем-то бормотавшим себе под нос, сидя на кровати. Со временем, из раза в раз повторяющееся событие стирает всякое удивление от него. Из раза в раз их реакция становилась все проще и спокойней, пока не настал момент, когда они и вовсе перестали обращать внимание на то, что их сын по ночам живет отдельной жизнью. Вначале это было даже забавно для меня самого. Я мог неожиданно проснуться на другом конце комнаты или в коридоре, мог очнуться, ударившись во время брожения по комнате головой об угол шкафа. Эти похождения, как правило, и длились-то всего несколько секунд. С годами я даже начал понемногу привыкать к этому. Все происходящие со мной странности были достаточно безобидны до тех самых пор, пока я как-то раз не «проснулся во сне». Мне было 10 лет. Я шел во сне на кухню по коридору и ощущал себя наблюдателем в собственном теле. Поначалу я подумал, что просто ещё не проснулся и попытался потереть глаза кулаками, но руки словно не слушались меня. Все тело, двигалось будто кукла-марионетка, только вот за нити тянул не я. Я слышал собственное дыхание, как если бы закрыл себе уши ладонями, но совершенно не чувствовал ни вкуса воздуха, вдыхаемого легкими, ни прикосновений холодного кафеля по которому идут мои босые ноги. Я был сторонним наблюдателем в собственном теле, и ничего не мог с этим поделать. Я чувствовал его. Того кто управлял мной. Что-то едва осязаемое подсознательно ощущалось рядом. Моё тело двигалось дальше и в итоге проследовало к кувшину с водой, стоявшему рядом с чайником, налило стакан воды и сделало несколько глотков. Мне хотелось кричать, бить кулаками, разорвать себя изнутри и выбраться из невидимого мешка внутри меня в котором я оказался закован. Я услышал выдох облегчения. Такой выдох, когда то долго пьешь из стакана, тебе уже не хватает запаса воздуха, ты заканчиваешь пить и облегченно выдыхаешь. Оно закончило пить. Оно удовлетворилось. В ту же секунду я почувствовал, что снова могу управлять собой. Стакан мгновенно выскользнул из расслабившихся пальцев и разбился о кафельный пол. Осколки разлетелись по полу и я стоял в полном оцепенении от пережитого посреди кухни. Родители и в этот раз не удивились, проснувшись на шум. Рассказывать что-то им было бесполезно, да и не знал я в свои 10 лет, как объяснить случившееся. Следующей ночью все повторилось. И на следующий день. Так длилось несколько месяцев, пока однажды в конце апреля я не проснулся ночью с непреодолимым желанием пить. Я пошел по коридору на кухню, ступая на холодный кафель. С каждым шагом чувство жажды усиливалось, и все больше пугало ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. Что-то пристально смотрело за мной со стороны. Что-то меня слушало, и будто предвкушало то, что случиться. Я подошел к чайнику, возле которого стоял кувшин с водой, набрал в легкие воздуха и сделал несколько жадных глотков… Темнота… Я снова проснулся в своей кровати, мне снова ужасно хотелось пить. Все будто бы началось сначала: та же жажда, то же ощущение, что за мной приглядывают, но все вокруг казалось чуточку другим. Я добежал до кухни, кувшин был пуст. Я налил воды из чайника и снова выпил воды… Темнота… Я снова просыпаюсь с жутким чувством жажды… В Питере потрясающие белые ночи. Даже в три часа после полуночи за окном может быть почти светло. Я взглянул на часы, было как раз три часа… Именно в тот момент я понял, что не помню, как прожил эти последние два месяца. Да и прожил ли вообще. Жажда вела меня снова на кухню, таинственный взгляд все так же, словно волна мурашек ощущался каждой клеточкой кожи, и я уже почти понимал, что после глотка воды вновь очнусь ради нескольких минут жизни. Время шло, кто-то другой проживал за меня эту жизнь, взрослел, обрастал волосами и щетиной, переезжал из квартиры в квартиру, ездил на отдых к морю, завел семью и детей… Со временем я научился терпеть эту невыносимую жажду и оттягивать неизбежный момент, когда должен сделать очередной глоток воды. Я знаю, что ему уже где-то около тридцати лет и, если он будет следить за здоровьем, то я смогу проснуться ещё где-то 500-600 раз. Я всегда считал, что сон - это не просто физическое состояние человека. С моих самых ранних осознанных лет я твердо был убежден, что сон - это совершенно другой мир. Мир волшебный, таинственный, но чаще всего пугающий своей оборотной зыбкой стороной. Родственники часто наиграно забавлялись историями о моем лунатизме, и в гуще застольных разговоров всегда мелькала краткая сводка родителей о моём очередном ночном похождении. Однако, то, что находили забавным другие, являлось ящиком Пандоры для меня. И открывать его, каждую ночь, ложась щекой на подушку, бывало подчас отнюдь не радостно и сладко. Для моих родителей всякое полнолуние оборачивалось сущей мукой. В течение нескольких лунных ночей подряд каждый месяц они обнаруживали меня в самых неожиданных для себя местах. Со временем мама даже перестала вскрикивать, когда ночью сталкивалась со мной стоящим с каменным лицом в упор к входной двери или о чем-то бормотавшим себе под нос, сидя на кровати. Со временем, из раза в раз повторяющееся событие стирает всякое удивление от него. Из раза в раз их реакция становилась все проще и спокойней, пока не настал момент, когда они и вовсе перестали обращать внимание на то, что их сын по ночам живет отдельной жизнью. Вначале это было даже забавно для меня самого. Я мог неожиданно проснуться на другом конце комнаты или в коридоре, мог очнуться, ударившись во время брожения по комнате головой об угол шкафа. Эти похождения, как правило, и длились-то всего несколько секунд. С годами я даже начал понемногу привыкать к этому. Все происходящие со мной странности были достаточно безобидны до тех самых пор, пока я как-то раз не «проснулся во сне». Мне было 10 лет. Я шел во сне на кухню по коридору и ощущал себя наблюдателем в собственном теле. Поначалу я подумал, что просто ещё не проснулся и попытался потереть глаза кулаками, но руки словно не слушались меня. Все тело, двигалось будто кукла-марионетка, только вот за нити тянул не я. Я слышал собственное дыхание, как если бы закрыл себе уши ладонями, но совершенно не чувствовал ни вкуса воздуха, вдыхаемого легкими, ни прикосновений холодного кафеля по которому идут мои босые ноги. Я был сторонним наблюдателем в собственном теле, и ничего не мог с этим поделать. Я чувствовал его. Того кто управлял мной. Что-то едва осязаемое подсознательно ощущалось рядом. Моё тело двигалось дальше и в итоге проследовало к кувшину с водой, стоявшему рядом с чайником, налило стакан воды и сделало несколько глотков. Мне хотелось кричать, бить кулаками, разорвать себя изнутри и выбраться из невидимого мешка внутри меня в котором я оказался закован. Я услышал выдох облегчения. Такой выдох, когда то долго пьешь из стакана, тебе уже не хватает запаса воздуха, ты заканчиваешь пить и облегченно выдыхаешь. Оно закончило пить. Оно удовлетворилось. В ту же секунду я почувствовал, что снова могу управлять собой. Стакан мгновенно выскользнул из расслабившихся пальцев и разбился о кафельный пол. Осколки разлетелись по полу и я стоял в полном оцепенении от пережитого посреди кухни. Родители и в этот раз не удивились, проснувшись на шум. Рассказывать что-то им было бесполезно, да и не знал я в свои 10 лет, как объяснить случившееся. Следующей ночью все повторилось. И на следующий день. Так длилось несколько месяцев, пока однажды в конце апреля я не проснулся ночью с непреодолимым желанием пить. Я пошел по коридору на кухню, ступая на холодный кафель. С каждым шагом чувство жажды усиливалось, и все больше пугало ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. Что-то пристально смотрело за мной со стороны. Что-то меня слушало, и будто предвкушало то, что случиться. Я подошел к чайнику, возле которого стоял кувшин с водой, набрал в легкие воздуха и сделал несколько жадных глотков… Темнота… Я снова проснулся в своей кровати, мне снова ужасно хотелось пить. Все будто бы началось сначала: та же жажда, то же ощущение, что за мной приглядывают, но все вокруг казалось чуточку другим. Я добежал до кухни, кувшин был пуст. Я налил воды из чайника и снова выпил воды… Темнота… Я снова просыпаюсь с жутким чувством жажды… В Питере потрясающие белые ночи. Даже в три часа после полуночи за окном может быть почти светло. Я взглянул на часы, было как раз три часа… Именно в тот момент я понял, что не помню, как прожил эти последние два месяца. Да и прожил ли вообще. Жажда вела меня снова на кухню, таинственный взгляд все так же, словно волна мурашек ощущался каждой клеточкой кожи, и я уже почти понимал, что после глотка воды вновь очнусь ради нескольких минут жизни. Время шло, кто-то другой проживал за меня эту жизнь, взрослел, обрастал волосами и щетиной, переезжал из квартиры в квартиру, ездил на отдых к морю, завел семью и детей… Со временем я научился терпеть эту невыносимую жажду и оттягивать неизбежный момент, когда должен сделать очередной глоток воды. Я знаю, что ему уже где-то около тридцати лет и, если он будет следить за здоровьем, то я смогу проснуться ещё где-то 500-600 раз. Что будет дальше – не знаю. 20 минут – самое больше на данный момент время, которое я вытерпел после пробуждения. Как раз столько, чтобы написать об этом… Что мне делать дальше – ума не приложу…