Закат человечестваСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Мы отлично пережили 21 декабря. Мало кто верил в конец света, но свет в двух домах в тот день все-таки вырубили. По новостям веселая девушка передавала про участившиеся случаи самоубийств и ограблений, но все было также как и всегда. И 22 декабря, и 23 декабря, и 24 декабря… На Новый Год мы уже забыли про конец света, но чувствовали себя уставшими. Новости мрачнели. Всё больше терактов, все меньше хороших вестей. Люди находили оправдания всему происходившему в мире. Я и сам долго находил отговорки почему все это происходит: курс доллара, климатические условия, стадный инстинкт, перенаселение и кризисы. Но все изменилось. 19 января моя девушка покончила с собой. Ровным почерком написала предсмертную записку, включила музыку на компьютере, взяла пистолет из папиной тумбочки и выстрелила себе в висок. С того момента я понял, что обратного пути нет. Я понял, что мир изменился. Еще несколько дней я жил по инерции, заходя на работу, просиживая время в социальных сетях, звоня друзьям. По вечерам, сидя в холодной ванне, я плакал. Оплакивал её и свою судьбу. Несколько раз я пытался утопиться, но каждый раз тщетно. Каждый день я вставал на работу как ни в чем ни бывало. Но круги под моими глазами становились все темнее и больше. На работу приходило все меньше людей. 28 января, вечером, в соседнем частном доме сгорел электрощиток. Приехавшие монтажники обнаружили 5 трупов. Двое взрослых людей и трое детей в несколько минут нашли способ умертвить себя. Мне было страшно. Нет, всем нам было страшно. У меня были сбережения. Стопка на свадьбу, стопка на ребенка, стопка на квартиру, стопка на родителей. Я купил все, что могло мне помочь пережить эти страшные дни: запас еды, лампочек, комиксов. Не было смысла отрицать, что этот мир катился в тартары. Я по привычке заходил в социальные сети и общался с приятелями. Людям, у которых последние записи были датированы больше чем неделей я старался не писать. Это означало, что они мертвы и ждут своей очереди быть похороненными. В марте потеплело, и стало казаться, что скоро все это закончится. Каждый день я начинал с того, что здоровался с соседом, но вскоре он повесился. Он работал начальником электростанции. На следующий день во всем городе пропало электричество. От почтальона я узнал, что весь коллектив электростанции спрыгнул с крыши оной. Вторая смена не вышла просто потому, что выходить уже было некому. Город замер без электричества. Несколько раз какие-то умельцы заставляли работать электростанцию, и тогда по радио я слышал ужасы. Крики, взрывы, экстренные сообщения, испуганные речи президентов различных стран. Однажды я попытался расшибить себе голову радио. Из динамиков доносился плач ребенка. Я не успокоился пока не потерял сознание. Над нашим городом несколько раз пролетали горящие самолеты, но фотографировать их было уже некому. Бывший лучший друг ходил по улицам и кричал про пришествие Антихриста, пока кто-то не перерезал ему горло, а после и себе. Я звонил родителям каждый раз, когда удавалось разжиться электричеством. Они жили посреди глухого леса, имели свою мини-ферму и дизельный генератор. 29 мая я услышал на их автоответчике всхлипы матери. Я все понял. Это был сущий ад. Любых людей, которые пытались сбиться в группы, находили мертвыми. Оставшиеся люди бродили по улицам в поисках консервов и батареек. 3 октября в 10 километрах от моего дома случился пожар на нефтеперерабатывающей станции. 2 дня в городе было светло. Некому было тушить этот столб огня, да и не было необходимости. Можно было два дня не искать батарейки. Как только стало холодно, я ушел из города. Стало слишком сложно видеть мертвые лица старых друзей и знакомых. Из трехсот тысяч населения выжило от силы две тысячи. Этот год поменял нас до неузнаваемости. Однажды, в заброшенной деревне, я повстречал медведя. Мне пришлось бежать что есть сил, адреналин стучал в висках. Меня спас охотничий капкан. Я чудом выжил. На моей спине гноились следы от лап лесного чудовища. Медицинских средств, чтобы обеззаразить раны, не было. Через месяц я дошел до Москвы. Этот гигантский мегаполис был пустой. Проходя по его улицам, я встретил только одного человека. Его звали Фёдор. Мы поужинали и легли спать. Утром я услышал шорох и увидел его с осколком стекла. Чтобы выжить, мне пришлось убить его. Это было сильнейшее потрясение за четыре месяца. В начале декабря я нашел в лесу обгоревший металлический камень. Расколов его, я нашел большое письмо. Это было письмо из МКС, датированное 7 ноября. Ужасы, описанные в нем, заставили меня рыдать. Человечество больше никогда не попадет в космос. Но мне нужно было продолжать идти вперед. Один бродяжник сказал мне, что где-то на юге есть бункер, где люди живут нормально. Я поверил ему. Если верить моим часам, сейчас 20:42. Я остановился в доме посреди леса. Передо мной пожелтевший лист бумаги и старая ручка. Фонарик уже начинает мигать, я чувствую, что мне осталось совсем немного. Пускай это письмо прочитает случайный путник. Мы отлично пережили 21 декабря. Мало кто верил в конец света, но свет в двух домах в тот день все-таки вырубили. По новостям веселая девушка передавала про участившиеся случаи самоубийств и ограблений, но все было также как и всегда. И 22 декабря, и 23 декабря, и 24 декабря… На Новый Год мы уже забыли про конец света, но чувствовали себя уставшими. Новости мрачнели. Всё больше терактов, все меньше хороших вестей. Люди находили оправдания всему происходившему в мире. Я и сам долго находил отговорки почему все это происходит: курс доллара, климатические условия, стадный инстинкт, перенаселение и кризисы. Но все изменилось. 19 января моя девушка покончила с собой. Ровным почерком написала предсмертную записку, включила музыку на компьютере, взяла пистолет из папиной тумбочки и выстрелила себе в висок. С того момента я понял, что обратного пути нет. Я понял, что мир изменился. Еще несколько дней я жил по инерции, заходя на работу, просиживая время в социальных сетях, звоня друзьям. По вечерам, сидя в холодной ванне, я плакал. Оплакивал её и свою судьбу. Несколько раз я пытался утопиться, но каждый раз тщетно. Каждый день я вставал на работу как ни в чем ни бывало. Но круги под моими глазами становились все темнее и больше. На работу приходило все меньше людей. 28 января, вечером, в соседнем частном доме сгорел электрощиток. Приехавшие монтажники обнаружили 5 трупов. Двое взрослых людей и трое детей в несколько минут нашли способ умертвить себя. Мне было страшно. Нет, всем нам было страшно. У меня были сбережения. Стопка на свадьбу, стопка на ребенка, стопка на квартиру, стопка на родителей. Я купил все, что могло мне помочь пережить эти страшные дни: запас еды, лампочек, комиксов. Не было смысла отрицать, что этот мир катился в тартары. Я по привычке заходил в социальные сети и общался с приятелями. Людям, у которых последние записи были датированы больше чем неделей я старался не писать. Это означало, что они мертвы и ждут своей очереди быть похороненными. В марте потеплело, и стало казаться, что скоро все это закончится. Каждый день я начинал с того, что здоровался с соседом, но вскоре он повесился. Он работал начальником электростанции. На следующий день во всем городе пропало электричество. От почтальона я узнал, что весь коллектив электростанции спрыгнул с крыши оной. Вторая смена не вышла просто потому, что выходить уже было некому. Город замер без электричества. Несколько раз какие-то умельцы заставляли работать электростанцию, и тогда по радио я слышал ужасы. Крики, взрывы, экстренные сообщения, испуганные речи президентов различных стран. Однажды я попытался расшибить себе голову радио. Из динамиков доносился плач ребенка. Я не успокоился пока не потерял сознание. Над нашим городом несколько раз пролетали горящие самолеты, но фотографировать их было уже некому. Бывший лучший друг ходил по улицам и кричал про пришествие Антихриста, пока кто-то не перерезал ему горло, а после и себе. Я звонил родителям каждый раз, когда удавалось разжиться электричеством. Они жили посреди глухого леса, имели свою мини-ферму и дизельный генератор. 29 мая я услышал на их автоответчике всхлипы матери. Я все понял. Это был сущий ад. Любых людей, которые пытались сбиться в группы, находили мертвыми. Оставшиеся люди бродили по улицам в поисках консервов и батареек. 3 октября в 10 километрах от моего дома случился пожар на нефтеперерабатывающей станции. 2 дня в городе было светло. Некому было тушить этот столб огня, да и не было необходимости. Можно было два дня не искать батарейки. Как только стало холодно, я ушел из города. Стало слишком сложно видеть мертвые лица старых друзей и знакомых. Из трехсот тысяч населения выжило от силы две тысячи. Этот год поменял нас до неузнаваемости. Однажды, в заброшенной деревне, я повстречал медведя. Мне пришлось бежать что есть сил, адреналин стучал в висках. Меня спас охотничий капкан. Я чудом выжил. На моей спине гноились следы от лап лесного чудовища. Медицинских средств, чтобы обеззаразить раны, не было. Через месяц я дошел до Москвы. Этот гигантский мегаполис был пустой. Проходя по его улицам, я встретил только одного человека. Его звали Фёдор. Мы поужинали и легли спать. Утром я услышал шорох и увидел его с осколком стекла. Чтобы выжить, мне пришлось убить его. Это было сильнейшее потрясение за четыре месяца. В начале декабря я нашел в лесу обгоревший металлический камень. Расколов его, я нашел большое письмо. Это было письмо из МКС, датированное 7 ноября. Ужасы, описанные в нем, заставили меня рыдать. Человечество больше никогда не попадет в космос. Но мне нужно было продолжать идти вперед. Один бродяжник сказал мне, что где-то на юге есть бункер, где люди живут нормально. Я поверил ему. Если верить моим часам, сейчас 20:42. Я остановился в доме посреди леса. Передо мной пожелтевший лист бумаги и старая ручка. Фонарик уже начинает мигать, я чувствую, что мне осталось совсем немного. Пускай это письмо прочитает случайный путник. Я собрал запас непортящихся продуктов, а также небольшой набор средств личной гигиены. В доме пусто. Передо мной лежит пистолет. Он забрызган кровью. Это кровь моих родителей. Два раздувшихся трупа лежат передо мной. Я чувствую запах смерти и разложения. Обветренные губы щиплет соль слез. Спасибо тебе, Бог, что привел меня к Маме и Папе. Я перестал чувствовать боль. Прощай. Люблю вас. 20 декабря 2013 года. Сейчас. Я прямо сейчас нажму на курок. Прощайте. Прощайте. Прощайте. Осечка. Прощайте. Прощ͚͓͙̬̝̙͇̯͍̘̳̈́̔͗ͯ͟͜ ̵̡̂ͥ̈́̎́͛̈́͐̾ͤ̃͊҉҉̨̤̪̰̜͉̲̭̪̦̠͕͈̳̫̜͙̥ͅ ̢͔̲̱̰̩̤̠̥̘͈̟̯̻̝͍̉̽͂́͊ͫ͞͠w̦̩͔̭͈͚̗̟͓̪̫̯̦͇̟̺̣̎ͪͭ̑͑ͬ̉͊͂ͮ́͜͞ ̵̪̬̖̹̼̙̖̘̥̤̫͖̒ͭ̒ͣ̍͛̆͊͋̍ͯ̉ͬ̾̉ͫ̐̂̆͘͟͠ͅn̖̼̖̭̱̝̭̪̜̥̣̲̼̥̫͓͔̲̐̏̆̊̓ͨ͞ ̸͇̟̝͚̮̙͈̱̜̮͚̠̥͋ͨͯͮͣͧ͒ͪ̀ͮ̈́͋ͦ̿̔̇͢͠ͅͅ ̸͉̼̺̖̼̪̙̖͙̠̭͍͉̹͍̯͎͍͚ͯͫͦͮͮ͗̑̎̇̈́̐͌ͣ̑ĭ̴̡͗ͯ̇ͮ͋̐͛͌́ͬ̈ͦ̒͋̒͐ͨ͏͎̪̻͈͖̗͇̲͍̭t̷̛̥̲͓̪̮̼̹̬̊̽́́̈̿̈ͩ̀̏͗̄ͮͨͭ̑̏̌́͡ͅ ͓̫̳̝̮̳͍̥̱̱̪̥̘͐ͬͫ̄ͨͥ̌̏͛̔ͥ͐͆͌̓̍͊̕͘͟͞ ̷̨̹̞̳̼̞͎̌͋ͣ̅̾̈́̋ͭ̈͑̚ ̷͖̤͇̲͖̦͇̺̗̥̪̫̻̥̈̿ͪ̈͊͒̂̈́ͭͯ̅͊͗͑́͟͟͢ͅͅş̐̔̏͊ͩ́̋҉̴̛̜͍̤͕̪͈̯͖̪͈̱̼̖̣̱̻͟õ̷͉͓̪͚̻͓̝̩̗͍̤̐͋ͪͣ̿ͯ̌̕͜͝ ̷̪͔̺̱̦̬̝̔̈́̈́͗̈̍̐́ͤ̈́̚̕͜ ̡̳̖͎̦̦͕̪͔͈̬͎̳̋ͤ̈̅̋͂̉͆̐͗̋̇͆́͆ͭ́́̀̚ͅ ̵̛̥̻̖͔͉̻͔ͥ͂̍ͨ̒ͦ͋͝ ̏́̊͊̽̄̎ͭ̇̃͂̊ͣ͋̇̋҉̴̺̖̼͚͍̼̼͎̳́̀h̵̷̡̢̲͙͍ͭ̆̃̅͂̾͑̊̃̓ḩ̷̆̐͗̎̒ͬ̉͋͂ͩ̋̅ͯ͐̇̑͞͝҉̥̪̣̘̪͇̳͈͉͖ơ̢̱̯͇̪̺̥̠͑ͫ̋ͥ̊͌͛̉ͤ͑̔̃͌ͭͮ́́w̡̨͕̯̠͍̭̠̺̠̫̰̯̰̰̮̭̳͙̗̿̈́̅́͋͑̑͋̽͋ͮͯ̕̕͡ ̸̛̫̪̹̜̱̪̺̰̮̈́̊̌ͧͣ̑͐ͧͣ͊̆̃ͩ̏̍͑̕͠ͅ ̡̥͎̞͕̞̻̰̬͉̮͈̮̟̯̳̫͖͗̂ͣ̍̒͋̃ͭ̋͐̏͛̒͊̾͡ ̵̛̙̫̯̱͎̻͎͇͇̭̬̣͈̩͈͚ͪ̋̽̊͛̕͘͜ ̛̣̹̫͙̋ͮ̒̄̈́ͦ̄̽̇ͤ̕͞ ͖͈̫̝͚̣̖̰̝ͯ̊ͫ̀̉̂̅̔́ͣͩ́͐̇͋̂͢͞͝͠͠ ͎͕͔̳̜͇͑̂̏͋̾ͧ͂̍ͨ̅ͨͣͦ̂ͬͪ̽ͦ́͞ ̷̞͎̦̯͗͌ͫͧ͋̀͋ͥ͌̑ͣ͜ḟ̴̷̟̜͙̒͆ͨ̐ͪ̆f̸̵̧͍͎͈͉̺͍̩̞̟͉̹̟̬͕ͯ̄͂ͦ̋ͤ̊͊͆͗ͧͣ̇̀͜ͅfͦ́̎ͥ̎͂̔̅̈́ͭ̎ͫ̽́҉͙͈̗͈̯̼͔̘͉̼̩͞ ̲͚̖̫̹̼̥͇̻͑͋͗̄̆ͩ̏͛͡͠ͅͅl̆̍̏ͤ̎̒͗́́̾ͣ̊͊̚̚̚҉̛̻͕̰͕̟̼̥̺̠͓̼ͅț̷̛̯͍͍̲̖͈͕̙̯̻̺̪ͪͨͥͣ̔ͧ̌ͥ̓̽̈́͆ͩ̍́̚͘͢ͅ ͒̽̓ͫ̈͑̏ͯ̋͗̄ͮ̔̅̿̌́͢͞͏̶͕̖̘̯͖̬͕͇͉͉͖͚̺͖ ̐͒͐͋ͦ͏̴҉̘͈̠̯̣̤͉̘ ̧̒ͣ̾͘͠҉̪͔̼̣̝͍̤̞̘ͅ͏̶̲͇͚̱̦̰͠ͅe̸̫̲̗̖̝̤͖͔͙̮̼̳̭ͦͨ́ͦ̓͘͜͝ ̵̡̂ͥ̈́̎́͛̈́͐̾ͤ̃͊҉҉̨̤̪̰̜͉̲̭̪̦̠͕͈̳̫̜͙̥ͅ ̢͔̲̱̰̩̤̠̥̘͈̟̯̻̝͍̉̽͂́͊ͫ͞͠w̦̩͔̭͈͚̗̟͓̪̫̯̦͇̟̺̣̎ͪͭ̑͑ͬ̉͊͂ͮ́͜͞ ̵̪̬̖̹̼̙̖̘̥̤̫͖̒ͭ̒ͣ̍͛̆͊͋̍ͯ̉ͬ̾̉ͫ̐̂̆͘͟͠ͅn̖̼̖̭̱̝̭̪̜̥̣̲̼̥̫͓͔̲̐̏̆̊̓ͨ͞ ̸͇̟̝͚̮̙͈̱̜̮͚̠̥͋ͨͯͮͣͧ͒ͪ̀ͮ̈́͋ͦ̿̔̇͢͠ͅͅ ̸͉̼̺̖̼̪̙̖͙̠̭͍͉̹͍̯͎͍͚ͯͫͦͮͮ͗̑̎̇̈́̐͌ͣ̑ĭ̴̡͗ͯ̇ͮ͋̐͛͌́ͬ̈ͦ̒͋̒͐ͨ͏͎̪̻͈͖̗͇̲͍̭t̷̛̥̲͓̪̮̼̹̬̊̽́́̈̿̈ͩ̀̏͗̄ͮͨͭ̑̏̌́͡ͅ ͓̫̳̝̮̳͍̥̱̱̪̥̘͐ͬͫ̄ͨͥ̌̏͛̔ͥ͐͆͌̓̍͊̕͘͟͞ ̷̨̹̞̳̼̞͎̌͋ͣ̅̾̈́̋ͭ̈͑̚ ̷͖̤͇̲͖̦͇̺̗̥̪̫̻̥̈̿ͪ̈͊͒̂̈́ͭͯ̅͊͗͑́͟͟͢ͅͅş̐̔̏͊ͩ́̋҉̴̛̜͍̤͕̪͈̯͖̪͈̱̼̖̣̱̻͟õ̷͉͓̪͚̻͓̝̩̗͍̤̐͋ͪͣ̿ͯ̌̕͜͝ ̷̪͔̺̱̦̬̝̔̈́̈́͗̈̍̐́ͤ̈́̚̕͜ ̡̳̖͎̦̦͕̪͔͈̬͎̳̋ͤ̈̅̋͂̉͆̐͗̋̇͆́͆ͭ́́̀̚ͅ ̵̛̥̻̖͔͉̻͔ͥ͂̍ͨ̒ͦ͋͝ ̏́̊͊̽̄̎ͭ̇̃͂̊ͣ͋̇̋҉̴̺̖̼͚͍̼̼͎̳́̀h̵̷̡̢̲͙͍ͭ̆̃̅͂̾͑̊̃̓ḩ̷̆̐͗̎̒ͬ̉͋͂ͩ̋̅ͯ͐̇̑͞͝҉̥̪̣̘̪͇̳͈͉͖ơ̢̱̯͇̪̺̥̠͑ͫ̋ͥ̊͌͛̉ͤ͑̔̃͌ͭͮ́́w̡̨͕̯̠͍̭̠̺̠̫̰̯̰̰̮̭̳͙̗̿̈́̅́͋͑̑͋̽͋ͮͯ̕̕͡ ̸̛̫̪̹̜̱̪̺̰̮̈́̊̌ͧͣ̑͐ͧͣ͊̆̃ͩ̏̍͑̕͠ͅ ̡̥͎̞͕̞̻̰̬͉̮͈̮̟̯̳̫͖͗̂ͣ̍̒͋̃ͭ̋͐̏͛̒͊̾͡ ̵̛̙̫̯̱͎̻͎͇͇̭̬̣͈̩͈͚ͪ̋̽̊͛̕͘͜ ̛̣̹̫͙̋ͮ̒̄̈́ͦ̄̽̇ͤ̕͞ ͖͈̫̝͚̣̖̰̝ͯ̊ͫ̀̉̂̅̔́ͣͩ́͐̇͋̂͢͞͝͠͠ ͎͕͔̳̜͇͑̂̏͋̾ͧ͂̍ͨ̅ͨͣͦ̂ͬͪ̽ͦ́͞ ̷̞͎̦̯͗͌ͫͧ͋̀͋ͥ͌̑ͣ͜ḟ̴̷̟̜͙̒͆ͨ̐ͪ̆f̸̵̧͍͎͈͉̺͍̩̞̟͉̹̟̬͕ͯ̄͂ͦ̋ͤ̊͊͆͗ͧͣ̇̀͜ͅfͦ́̎ͥ̎͂̔̅̈́ͭ̎ͫ̽́҉͙͈̗͈̯̼͔̘͉̼̩͞ ̲͚̖̫̹̼̥͇̻͑͋͗̄̆ͩ̏͛͡͠ͅͅl̆̍̏ͤ̎̒͗́́̾ͣ̊͊̚̚̚҉̛̻͕̰͕̟̼̥̺̠͓̼ͅț̷̛̯͍͍̲̖͈͕̙̯̻̺̪ͪͨͥͣ̔ͧ̌ͥ̓̽̈́͆ͩ̍́̚͘͢ͅ ͒̽̓ͫ̈͑̏ͯ̋͗̄ͮ̔̅̿̌́͢͞͏̶͕̖̘̯͖̬͕͇͉͉͖͚̺͖ ̐͒͐͋ͦ͏̴҉̘͈̠̯̣̤͉̘ ̧̒ͣ̾͘͠҉̪͔̼̣̝͍̤̞̘ͅ͏̶̲͇͚̱̦̰͠ͅe̸̫̲̗̖̝̤͖͔͙̮̼̳̭ͦͨ́ͦ̓͘͜͝