Ядерный деньСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

16 мая, 2080 год, 13:00, убежище 110, жилой блок 1, отсек 45. - Ма-а-акс, просыпайся! Весь день проспишь! Вставай, я тебе завтрак приготовила. - А? Сейчас... Проснусь только... - Давай, а то остынет. Еда на столе на кухне!- Угу... Максим нехотя встал со своей двухместной кровати, протер глаза и мигом одел свои кожаные штаны красного цвета и такого же цвета носки и майку с цифрой «110» на спине, до этого аккуратно лежавшие на комоде. Потом, быстро умыв свою физиономию прошел на кухню, где хозяйничала его мать, Марина, до этого будившая своего сына в его же комнате. На столе остывала манная каша с маслом, любимое с детства блюдо Максима и которое всегда хорошо получалось у его матери, и горячее кофе, самое то, чтобы взбодриться после сна. Макс уселся на деревянный стул за стол и приступил к трапезе. - А который час? - спросил он, проглотив ложку каши. - А то я с утра забыл на часы посмотреть. - Эх, соня ты мой рассеянный! Уже 13 часов и 1 минута! Я конечно понимаю, я тоже после работы устаю, хочется поскорее лечь в постель, но даже я не забываю ставить будильник на следующий день. Эх ты, рассеянный с улицы Бассейной. - Откуда?- Ладно, кушай, когда я ем я глух и нем! И через час тебе во вторую смену, так что поторопись! - с этими словами мать покинула кухню, проследовав в другую комнату. Марина была довольно ухоженной в свои сорок пять лет женщиной, выглядела моложе своего возраста и могла похвастаться своей стройной фигурой. Черные волосы, карие глаза и пухлые губы, вкупе с правильными чертами лица служили достаточно редким в убежище эталоном красоты. А своим характером была похожа на своего мужа и отца Макса Михаила, только более чуткая и ранимая. Сам же Макс в основном пошел в отца, унаследовав его схожую внешность, а у матери позаимствовал лишь ее характер. Высокий и стройный голубоглазый блондин с короткой прической, острыми чертами лица и бритой физиономией и при этом по натуре своей холерик и немного меланхолик. В отличии от своего отца он решил пойти совершенно другим путем - стать сотрудником службы безопасности убежища 110. И по своей рассеянности он как раз опаздывал на свою смену. Быстро покончив с завтраком, Максим сбегал в ванную где он шустро принял освежающий и бодрящий душ и так же не забыв тщательно почистить свои зубы. Вскоре надев привычный кожаный красный комбинезон он покинул свое жилище и проследовал в служебный командный пункт, где в его смену должны ему выдать базовое снаряжение рядового охранника убежища. Само убежище было конечно не гигантским, но очень просторным, в котором вполне возможно заблудиться и, в которое без проблем вмещалось до 400 человек. В убежище было все, что поддерживает крохотный огонек цивилизации под землей, в изоляции: ядерный реактор, две столовые, два больших бассейна, клуб, библиотека, водоочистительная станция и станция водоснабжения, отсек гидропоники, четыре обширных жилых блока по сто жилых двухкомнатных квартир, детсад и школа, мастерская, госпиталь и научный центр, небольшая подстанция, игральная комната и даже небольшая ферма с курами и парой коров, на которой в парниках люди даже ростили картошку и прочие овощи. И это не считая складских и туалетных комнат. Так же есть вышедшая из строя в начале войны и восстановлению не подлежащая радиорубка, которая должна была поддерживать связь с поверхностью и другими убежищами. И само собой главный кабинет смотрителя и база службы безопасности с тюрьмой. По сути убежище ничем не отличалось от других таких же, построенных на территории России. Здесь работал свой уголовный кодекс, который был прост и понятен любому жителю убежища: не воровать, не убивать, не портить имущество, не оскорблять и унижать личность, не насиловать и прочее, по сути мало, чем отличающиеся от довоенных законов. Преступления совершались редко и то по мелочи и от скуки, за которые потом выгоняли на общественные работы или просто штрафовали, в тюрьму почти не сажали. Но в этом подземном казалось бы раю не была столь оптимистичная атмосфера населения - полвека изоляции в ограниченном и приедающимся пространстве без связи с внешним миром приводили к массовым подавленным настроениям, кто-то сходил с ума и кончал жизнь самоубийством или буйствовал. Поколению родившемуся под землей было в этом плане проще: они не знали мира за пределами их стен, лишь какие-то крупицы из фильмов, книг и игр, не всегда понятные им. И от осознания, что они обречены до конца своих дней жить в ограниченном пространстве, выли не меньше, чем старшее поколение. Были, конечно, предприняты попытки выхода на поверхность, но они все окончились неудачей. Всего их было три. Непонятные и жуткие случаи, после которых уже никто не осмеливался покинуть защитные стены ставшего родным домом убежища. На первый раз через пять лет после закрытия гермворот было решено отправить разведывательный отряд. 16 мая, 2080 год, 13:00, убежище 110, жилой блок 1, отсек 45. - Ма-а-акс, просыпайся! Весь день проспишь! Вставай, я тебе завтрак приготовила. - А? Сейчас... Проснусь только... - Давай, а то остынет. Еда на столе на кухне!- Угу... Максим нехотя встал со своей двухместной кровати, протер глаза и мигом одел свои кожаные штаны красного цвета и такого же цвета носки и майку с цифрой «110» на спине, до этого аккуратно лежавшие на комоде. Потом, быстро умыв свою физиономию прошел на кухню, где хозяйничала его мать, Марина, до этого будившая своего сына в его же комнате. На столе остывала манная каша с маслом, любимое с детства блюдо Максима и которое всегда хорошо получалось у его матери, и горячее кофе, самое то, чтобы взбодриться после сна. Макс уселся на деревянный стул за стол и приступил к трапезе. - А который час? - спросил он, проглотив ложку каши. - А то я с утра забыл на часы посмотреть. - Эх, соня ты мой рассеянный! Уже 13 часов и 1 минута! Я конечно понимаю, я тоже после работы устаю, хочется поскорее лечь в постель, но даже я не забываю ставить будильник на следующий день. Эх ты, рассеянный с улицы Бассейной. - Откуда?- Ладно, кушай, когда я ем я глух и нем! И через час тебе во вторую смену, так что поторопись! - с этими словами мать покинула кухню, проследовав в другую комнату. Марина была довольно ухоженной в свои сорок пять лет женщиной, выглядела моложе своего возраста и могла похвастаться своей стройной фигурой. Черные волосы, карие глаза и пухлые губы, вкупе с правильными чертами лица служили достаточно редким в убежище эталоном красоты. А своим характером была похожа на своего мужа и отца Макса Михаила, только более чуткая и ранимая. Сам же Макс в основном пошел в отца, унаследовав его схожую внешность, а у матери позаимствовал лишь ее характер. Высокий и стройный голубоглазый блондин с короткой прической, острыми чертами лица и бритой физиономией и при этом по натуре своей холерик и немного меланхолик. В отличии от своего отца он решил пойти совершенно другим путем - стать сотрудником службы безопасности убежища 110. И по своей рассеянности он как раз опаздывал на свою смену. Быстро покончив с завтраком, Максим сбегал в ванную где он шустро принял освежающий и бодрящий душ и так же не забыв тщательно почистить свои зубы. Вскоре надев привычный кожаный красный комбинезон он покинул свое жилище и проследовал в служебный командный пункт, где в его смену должны ему выдать базовое снаряжение рядового охранника убежища. Само убежище было конечно не гигантским, но очень просторным, в котором вполне возможно заблудиться и, в которое без проблем вмещалось до 400 человек. В убежище было все, что поддерживает крохотный огонек цивилизации под землей, в изоляции: ядерный реактор, две столовые, два больших бассейна, клуб, библиотека, водоочистительная станция и станция водоснабжения, отсек гидропоники, четыре обширных жилых блока по сто жилых двухкомнатных квартир, детсад и школа, мастерская, госпиталь и научный центр, небольшая подстанция, игральная комната и даже небольшая ферма с курами и парой коров, на которой в парниках люди даже ростили картошку и прочие овощи. И это не считая складских и туалетных комнат. Так же есть вышедшая из строя в начале войны и восстановлению не подлежащая радиорубка, которая должна была поддерживать связь с поверхностью и другими убежищами. И само собой главный кабинет смотрителя и база службы безопасности с тюрьмой. По сути убежище ничем не отличалось от других таких же, построенных на территории России. Здесь работал свой уголовный кодекс, который был прост и понятен любому жителю убежища: не воровать, не убивать, не портить имущество, не оскорблять и унижать личность, не насиловать и прочее, по сути мало, чем отличающиеся от довоенных законов. Преступления совершались редко и то по мелочи и от скуки, за которые потом выгоняли на общественные работы или просто штрафовали, в тюрьму почти не сажали. Но в этом подземном казалось бы раю не была столь оптимистичная атмосфера населения - полвека изоляции в ограниченном и приедающимся пространстве без связи с внешним миром приводили к массовым подавленным настроениям, кто-то сходил с ума и кончал жизнь самоубийством или буйствовал. Поколению родившемуся под землей было в этом плане проще: они не знали мира за пределами их стен, лишь какие-то крупицы из фильмов, книг и игр, не всегда понятные им. И от осознания, что они обречены до конца своих дней жить в ограниченном пространстве, выли не меньше, чем старшее поколение. Были, конечно, предприняты попытки выхода на поверхность, но они все окончились неудачей. Всего их было три. Непонятные и жуткие случаи, после которых уже никто не осмеливался покинуть защитные стены ставшего родным домом убежища. На первый раз через пять лет после закрытия гермворот было решено отправить разведывательный отряд. На крайний срок двое суток и они не вернулись. А ведь был отдан четкий приказ - дальше километра не отходить, в случае малейшей опасности отступить и подать сигнал о помощи. Был отправлен поисковый отряд, состоявший из двадцати хорошо снаряженных профессионалов, которым даны инструкции: дальше пяти километров ни ногой, дольше суток не задерживаться. Спустя два дня вернулся командир этого отряда. Он был практически без одежды и какого-либо снаряжения, со страшными радиоктивными ожогами, множеством царапин, ушибов и ран, к тому же без пальцев на левой руке. Он помер на месте, так и не успев ничего рассказать, врачи диагностировали тяжелую лучевую болезнь и сильное истощение. После этого руководство решило не рисковать и забросило все попытки установить контакт с внешним миром, а само население боялось выходить на поверхность и разделить участь с теми, кто бесследно исчез в неизвестности. Потом было решено уже через 10 лет отправить разведывательный отряд, более усиленный, чем тогда и с иным указом: не отходить дальше полукилометра, через час быстро возвращаться в убежище. Ровно через час вернулся один из бойцов этой группы - без оружия, с окровавленным снаряжением и разбитой головой, с глазами, в которых застыл ужас. Он сошел с ума и ничего толком внятного не говорил, так что добиться от него какой-либо информации было невозможно. А через день он перерезал себе горло скальпелем. Кроме того, периодически до постовых возле гермоворот со стороны поверхности доносились непонятные и жуткие звуки, будоражищие воображение. Из всего этого жители убежища твердо усвоили - путь на поверхность им был заказан. Естественно все эти события родили множество страшилок и баек о происходящем на поверхности. Кто-то даже считает, что внешнего мира не осталось и все, что сохранилось - убежище 110. Однако, правду не знал никто. Тема была популярной, но никто не отваживался подняться и узнать, что там на самом деле творится... Вскоре Максим, едва ли не опоздав, добрался до командного пункта, который находился тремя этажами ниже. Как рядовому службы безопасности убежища 110, по прибытию ему выдали телескопическую дубинку, легкий бронежилет, кевларовые наколенники и подлокотники, шлем с забралом, фонарь, кожаные полуперчатки, рацию и пистолет Макарова с тремя магазинами. Получив снаряжение, Макс вступил в долгую восьмичасовую рутинную смену, заключающиеся в патрулированию убежища и обходу важных территорий. Эта работа считалась наиболее «интересной», так как постоянно стоять на посту в одном месте слишком утомительно. Максим продолжал с нескрываемой тоской ходить вокруг до около погрузившись в свои мысли. Он не видел себя сверхгениальным потомком Эйнштейна как его папа, он не пытался стать высококлассным поваром как его мама, его не привлекала любая другая работа кроме охранной службы. Это не столько из-за желания иметь хоть какую-то власть или оружие, зарабатывать больше всех, сколько из желания стать героем, одним из тех кто готов защитить дом, свою родину во чтобы то не стало. Стать похожим на своего покойного дедушку Марата, который слыл в убежище героем, некогда спасшим множество жизней людей. Служба безопасности всегда считалась в убежище престижным местом работы, куда стремились попасть многие, но отбирали лишь немногих. Там была строгая дисциплина, требовалось железное здоровье, здравый рассудок и хорошая физическая форма. Макс с детства стремился стать таким и в итоге стал. В охрану берут преимущественно мужчин, однако, на данный момент на ее службе состоят и семь женщин. Всё в убежище подчинялось смотрителю Игорю Кубову, слывшему большим авторитетом в убежище и без его ведома не принимались никакие глобальные решения. Каждое слово смотрителя считалось законом и перечить ему не смел никто, хотя многие были не согласны с его политикой. За такое могли арестовать и даже засудить к высшей мере наказания - расстрелу. Расстрелов почти не было, но все они проводились в специально отведенном помещении. Тела расстрелянных преступников кремировали, а прах выдавали их семьям, согласно протоколу. К слову о деньгах: в ходу были самые обычные рубли, в больших количествах оставшиеся у граждан с самого начала ядерной бомбардировки. Финансовая система мало, чем отличалась от довоенной, а цены не были слишком низкими или высокими. Вообще всё убежище походит на довоенное государство, с той же политикой и системой. Только меньше во много раз и более жесткая. Трудовая система не была обязательной и некоторые из жителей были тунеядцами. Для многих специальностей требовалось соответствующее образование, необразованных же ждала работа уборщика, грузчика или «фермера» в курятнике. Программа обучения да и многое другое осталось на довоенном уровне. Лишь в программу истории добавили подробности Третьей мировой войны. Время шло медленно и Максим продолжал патрулировать коридоры и различные помещения, попутно здороваясь с знакомыми, наблюдая одни и те же комбинезоны красного цвета с цифрой «110» на спине-единственную одежду в убежище, не считая кем-то сохраненных довоенных джинс, цветастых рубах, кроссовок и прочего. Лично у семьи Макса сохранились довоенные шмотки бабушек и дедушек по линиям мамы и папы, а так же детское одеяние малолетнего тогда отца, мать родилась уже в убежище. Несмотря на почти полное отсутствие разнообразия гардероба, сами комбинезоны убежища были высококачественными, удобными и прочными, с хорошей теплоизоляцией и водонепроницаемостью. На некоторых работах так же выдавались дополнительные атрибуты, например, в научном отделе это белые халаты, а в службе безопасности это бронежилеты, шлемы и прочее. До конца рабочего дня оставался всего один час. Напоследок Максим решил заглянуть в научный центр, где так долго и кропотливо работал его отец - Михаил. Папа весь пошел в деда, Марата, был целиком поглощен работой, о деталях, которой он умалчивал ссылаясь на чрезвычайную секретность. В семье Михаил слыл строгим и серьезным человеком с плохим чувством юмора, но при этом любящим и внимательно относившимся к своей семье. Макс зашел в лабораторию, поздоровался с коллегами кормильца и вскоре нашел его, сидящего за письменным столом и что-то записывающего себе в тетрадь. - Здравствуй, папа. Как работа? - Макс подошел к письменному столу и встал напротив Михаила. - Здравствуй, сынок. Всё как обычно. А у тебя? - отец поднял голову и сквозь толстые стекла очков посмотрел на своего потомка и слегка улыбнулся. - Тоже. Небольшая потасовка была в столовой между двумя пьяными, мы с Димкой их угомонили. Впрочем ничего интересного. Кстати, я сегодня не вернусь домой. Димка к себе на ночевку звал, мы небольшую вечеринку устраиваем. Маме не забудь передать. - А-а, хорошо. Наверное и девчонки будут. - Михаил усмехнулся. - Хорошо. Я маме передам. А ты иди давай, у меня еще много работы да и у тебя смена еще не кончилась. - Слушай, бать... Ты бы взял бы, что ли отпуск. А то ты все «работа» да «работа»... Ты прямо как робот. Когда мы всей семьей в последний раз отдыхали?- Сынок, ну ты же знаешь, это тебе не ходить по коридорам и пьяных дубинкой по голове бить, да на кухне в свободное время с подружками сплетничать. Эх, знал бы ты какие плоды принесет моя работа! Не, лучше бы ты не знал - военная тайна. Ее начал еще твой дедушка в те довоенные годы. Правда пришлось все практически с чистого листа начинать. Ладно, не отвлекай меня от работы, а то так я не успею. До завтра тогда!- Эх, ну ладно. Пока. Мы с мамой любим тебя. - И слегка разочарованный скорым окончанием разговора, Максим проследовал к выходу. - И я вас! Простите, что не получается уделить вам достаточно времени. Работа. - Михаил вновь вернулся к своим сверхважным записям. В последнее время кормилец и вправду уделял гораздо меньше внимание семье, чем обычно, целиком погрузившись в свою работу. Его сын загорелся желанием узнать, что же там такое в этой работе, но влезать не смел, тем более это грозило крупными неприятностями, так как за секретностью следил лично сам смотритель убежища, а значит это все и вправду очень серьезно. Впрочем Макс с Мариной привыкли и перестали обращать внимание на это. Утомительная смена подошла к концу. Вернувшись в командный пункт Максим сдал все свое снаряжение, получил зарплату и отправился к своему лучшему другу и сослуживцу Дмитрию Шубко, с которым еще во время смены договорились встретиться у него дома и как следует повеселиться. Дима был ему ровесником, они дружили еще со школьных лет, оба родились в убежище и оба мечтали стать охранниками, кем и стали. Весельчак и балагур всегда завлекал Макса на разные утехи и потехи, именно с его подачи тот познакомился со своей первой девушкой, с которой потом расстался, именно он стал ему настоящим братом, выручающим всегда. И сейчас, когда появилась возможность вместе с другом скрасить обыденный день и на время забыть о серой и угнетающей реальности, Макс гораздо быстрее, чем на работу поплелся к нему. Жил Дима во втором жилом блоке в пятом отсеке вместе со своей мамой, которая на данный момент отрабатывает свою смену в гидропонике. Отец же Димы пропал на поверхности, он был одним из тех самых первых смельчаков попавших туда. С тех пор Дима рвался на поверхность, хотел узнать, что с ним стало, что в конце концов наверху, но со временем его пыл остыл, а сбежать было и глупо и невозможно - гермоворота круглые сутки хорошо охранялись хорошо вооруженными охранниками. Макс пришел к отсеку своего друга и нажал на кнопку звонка, издавшую пронзительную трель. Жилые блоки делились на два этажа по двадцать пять жилых отсеков с одной стороны длинного коридора и двадцать пять с другой. Отсеки - простые квартиры с одинаковой планировкой и в большинстве своем одинаковым интерьером, состоящие из двух обширных комнат, кухни и ванной комнаты. Так же присутствовал телевизор, в котором как и в довоенное время проигрывалось телевидение в прямом эфире, правда в убежище - это заранее записаные за все 30 лет от начала двадцать первого века до начала атомной войны и все новости и передачи воспринимались как какой-то сериал. Что не мешает неплохо подавлять депрессию от длительной изоляции. Стальная дверь открылась и показался сам Дима - среднего роста кариеглазый брюнет, среднего телосложения и с лохматой шевелюрой. Одет он был во все тот же комбинезон, только вместо куртки черная майка - наследие его отца. - О, братишка пришел! Заходи, потусуемся! - Дима встретил друга широкой улыбкой и крепким рукопожатием. Максим воспользовался приглашением и зашел внутрь. В гостиной на диване сидели две молодые девушки и пили позаимствованное из столовой пиво, одновременно смотря какой-то блокбастер по телевизору. Одна была низкорослой шатенкой с аппетитными формами, другая среднего роста стройной блондинкой и обе встретили Макса теплыми улыбками. - Вот, в гидропонике подцепил. Знакомся: Елена - Дима указал на блондинку. - И Катя. - Он указал на шатенку. И на ухо другу прошептал:- Толстая твоя. - Я все слышала! - возмутилась Катя яростно уставившись на Диму. - Ладно, дамы и господа! Все в сборе и приступаем наконец к тусовке! - Дима отошел от темы и, хлопнув в ладоши, уселся прямо посреди девиц и крепко обнял обоих. Максу досталось место на кресле, что стоял рядом с диваном. Завязался разговор. Дима все принимал попытки соблазнить Елену, но без особого успеха. Между Максом и Катей шел бойкий разговор, в основном о службе Макса в охране и работе Кати в гидропонике. Постепенно алкоголь заканчивался и вся компания захмелела. Темы бесед менялись довольно часто. Дима рассказывал разные байки о жизни на поверхности, Макс почти не слушал этого пустослова, ему было интереснее общение с Катей, которая оказалась достаточно умной и начитанной девушкой. Когда время уже перевалило за час ночи, тогда вся компания разошлась, девушки заявили о своем желании переночевать. Парни только обрадовались этому факту и лишь после бурной пары часов, молодежь угомонилась и окончательно уснула. 17 мая, 2080 год, 6:10, убежище 110, жилой блок 2, отсек 5. - Макс, подъем! Макс! Просыпайся, пьянь!- А? Что такое? Я опять проспал работу?- Если бы! Вставай! Тревога!Дима, который бесцеремонно тряс спящего и отходящего от бурной ночи и попойки Максима, силой поднял полураздетого друга с кровати. Да так, что того чуть не стошнило. Макс ошалело взглянул на своего товарища, который уже вырядился в форму рядового охранника убежища, и спросил: - Что случилось?- Лютый трындец, вот что! Боевая тревога по всему убежищу, комендантский час! Такого еще не было! Смотритель поднял всех охранников, они ищут тебя! Твой отец сбежал! Прямо наружу, вон из убежища и документы какие-то важные прихватил! Командование рвет и мечет!- Что-о-о?! Какого хрена?! - Максим не верил своим ушам. - Некогда объяснять! Хватай свои манатки и дуй домой! Там небось уже они твою мать трясут! И будь осторожен - твой папаша в убежище каких-то уродцев запустил, на крыс похоже! Бегают они теперь повсюду! Бегом! - после этих слов Дима выбежал из отсека. Макс спешно надел свой комбинезон и экипировку рядового охранника, умыл свою физиономию, чтоб хоть как-то прийти в себя после столь ошеломительной новости и, оглядев жилище друга, покинул его. Все это время в его голове лихорадочно бились тревожные мысли и множество вопросов: «Как и почему отец сбежал? Что он скрывает? Зачем вдруг руководство убежища начало разыскивать его? Что вообще происходит?»Но ответов нет. Однако, одно он знал точно: оставаясь в убежище ничего добиться и выяснить не получится. Да и делать ему здесь больше нечего. Надо найти отца. Но для начала надо вернуться домой к матери. Максим покинул отсек, на ходу зарядив свой пистолет и расположив свою дубинку на поясе. В коридоре царило запустение. Через громкоговоритель постоянно выла сирена и вещало сообщение смотрителя убежища Игоря Кубова:- Внимание! Говорит смотритель убежища 110! Объявлена боевая тревога! Все работы приостановлены! Всем сохранять спокойствие и проследовать в свои блоки. Неожиданно из вентиляционной шахты донеслись шорохи и что-то напоминающее приглушенное рычание. Макс мигом обернулся, наставив пистолет в сторону источника звука. Ему стало не по себе от осознания предстоящей встречи с неизвестной тварью, попавшей в убежище с поверхности. Тем временем звуки слышались все ближе и ближе, пока наконец сам источник звука, высунул свою мордочку за решетку и обратил свой взгляд на шокированного Макса. Это была крыса, но не та, которых молодое поколение знает лишь по книгам и телепередачам. Такие никогда не обитали в довоенное время и тем более сами крысы никогда не водились в убежище. Существо отличалось от обычной крысы, хоть и было на нее похоже. Отличия были в обесцветившихся глазах и многочисленных пятнах ожогов, местами выпавшей шерсти, большие и острые, словно иглы, зубы торчали из оскаленной пасти и когти на крупных мускулистых лапах хищно отблескивали в свете люминисцентной лампы, рядом с которыми плоть уродца была ободрана. Размеры, сопоставимые с кошкой, так же не являются привычным всем стандартом, каким должны соответствовать обычная крыса. С пасти существа капала пена, источавшая омерзительный смрад. При виде Макса существо зашипело и резво попыталось пролезть под решетку в сам коридор. Парень почувствовал отвращение и ужас. Казалось по позвоночнику пробежалась целая толпа мурашек и он на мгновение застыл на месте, но тут же взял себя в руки. Прицелившись, Макс выстрелил и разнес голову мутанта на кусочки. Само гибкое тело безвольно обвисло под решеткой, дернувшись напоследок в судороге. Макс ошарашенно рассматривал тварь, о которой он даже не слышал. Его немного тошнило от омерзительного зрелища, но рвотные позывы удалось сдержать. Откуда оно взялось? Не с поверхности ли? Что же все-таки происходит?!- Макс! - подбежал Дима, услышавший выстрел. - О, я смотрю, ты уже встретил одного из этих мутантов. Не стой столбом, их тут много! И не забудь, охрана нас ищет! Пошли, я сопровожу тебя до твоего дома!Друзья побежали так быстро, несколько могли. Но только покинув жилой блок и вступив на лестничный пролет они увидели жуткую картину: внизу возле лестницы стайка из десяти крыс атаковала, беспомощно пытавшегося отбиться, разряженным пистолетом рядового охранника, который громко кричал, рассчитывая на помощь со стороны. К сожалению, кроме Дмитрия и Макса его никто не слышал. Вскоре охранник упал, поверженный мутировавшим противником, а его крик перешел в предсмертный хрип и вскоре вовсе затих. Учуяв других людей, твари рыча ринулись на них, в глазах мутантов читалась жажда крови. Друзья прижались спиной к стене и открыли огонь по ним. Крысы оказались быстрыми и шустрыми тварями, попасть в них было не так-то просто. Твари не могли похвастаться устойчивостью и одной пули хватало, чтобы одну из них разрывало на кусочки. Одной из них удалось добраться до Макса и прыгнуть на него, но тот успел в последнюю секунду выставить согнутую в локте руку руку перед собой и крыса вцепилась в кожаный рукав комбинезона. Прокусить ей оказалось не под силу - комбинезоны убежища сделаны на совесть. Однако, кинетическая энергия от сжатия челюстей была достаточной, чтобы остались синяки на руке, однако, Макс этого не почувствовал из-за высокого уровня адреналина в крови, что не удивительно, для привыкших к растаскиванию пьяных драк охранников. Крыса лишь рычала беспомощно сжимая в челюсти рукав и шевеля лапами и хвостом, словно пытаясь вцепиться в воздух. Макс пытался бросить напасть тряся рукой, но безуспешно. Несколько раз парень даже ударил тварь рукояткой по голове, но тщетно. Стрелять он не додумался. - Замри! - крикнул Дима и выстрелом в туловище монстра, успокоил его навеки. Мертвое чудище разжало челюсти и рухнуло на пол. Максим кивнул в знак благодарности и кинулся к растерзанному трупу сослуживца. Все съеденное накануне, начало проситься наружу, но парню второй раз удалось сдержаться. - Костя Крайнев. Никогда его особо не любил. Кошмар, горло перегрызли... Да что здесь происходит?! - Макс забрал уже не нужные мертвому пистолет, патроны, дубинку и фонарик с батарейками. - Несанкционированное открытие гермоворот убежища ровно в 6 утра. Не спрашивай, сам не знаю как так получилось. Я как раз проснулся, не спалось мне. А тут тревога. Я сразу в оружейку. Еще откуда-то эти твари возникли, с поверхности видать пролезли. Дофига их, по всему убежищу ползают. Тут еще смотритель решил тебя найти, сразу как узнал, что это твой отец ушел из убежища. Сам не знаю зачем, но лучше пока не попадаться. Пошли!- Вместе они отправились к жилищу семьи Беловых. По пути друзья встречали одиночных крыс, которых тут же отстреливали. Один раз встретили охранника, но, к счастью, он оказался другом Дмитрия и препятствовать им не стал. По рации слышны активные радиопереговоры, в большинстве своем содержащие брань и короткие приказы, периодически перебиваясь выстрелами, вскриками и рычанием крыс. - Слева! Они слева! Да сколько же их тут?!- Шастов, сзади! С вентиляций прут!- А-а-а, м-мать, мой глаз!- Гады, какие шустрые! Ах, черт!- Все в курятник, они кур грызут!- Они в реакторе! Нужна помощь, срочно!- Все в столовую! Аааааа!- Боже, они Илюху загрызли! Отвалите твари!- Ну все, я мотаю отсюда!- Шелестин, Ежов, не стоите столбом дебилы!- На, тварь! Все, туалет зачищен!- Сволочь! Ты в меня попал! Ай, моя нога!- А ну вернулся! Назад! Расстреляю!Жилищные блоки располагались рядом друг от друга, так что Дима и Макс быстро добежали до нужного отсека. Отсек был открыт в отличии от остальных. Это очень насторожило обоих и те без всяких мер предосторожности ринулись к нему. Они зашли внутрь и их взору предстал полный бардак: перевернутая мебель, открытые двери, вскрытые ящики, разбросанные вещи на полу. И труп крысы. Пристреленной?! У них дома не было огнестрельного оружия! И почему дверь осталась открытой?! Что здесь произошло?Сердце Максима от волнения сжалось. Он крикнул, что есть мочи:- Мама! - ответа не последовало. Крикнул еще раз. Тот же результат. Теперь парню стало совсем страшно. Его охватило странное волнение, словно предчувствие чего-то ужасного и непоправимого... В ванной, в комнате Макса и на кухне царил тот же кавардак. Он решил проверить последнюю оставшуюся комнату - спальню родителей, тем более ему показалось, словно туда кто-то тихо прошмыгнул, хотя это было маловероятно. Макс зашел туда и не поверил своим глазам, а сам впал в полное отчаяние. Его мать лежала среди разбросанных вещей на полу, мертвая в луже собственной крови, с раной в области сердца и больше в комнате никого не было. Ее глаза безжизненно смотрели в пустоту, словно было там что-то манящее. Ранение было огнестрельное - получается кто-то застрелил ее. Отец не мог, у них всегда были хорошие отношения, в семье не возникали ссоры. Следовательно это могла быть служба безопасности или же кто-то из самой верхушки в убежище. Но зачем?! По щекам парня потекли слезы от безысходности. Его душа при виде этого разрывалась на части. - Мама! НетТ! - Макс бросился к остывающему телу своей матери и прижал ее к себе. Убийство произошло недавно судя по всему, примерно с момента побега отца убежища, так как тело было еще теплым. Макс был подавлен, он чувствовал себя так, словно из него вынули душу. Вместе с тем закипала ярость, праведный гнев. Загоралось желание смести все и всех в убежище, только, чтобы добраться до смотрителя или того кто стоит за всем этим и задушить собственными руками, выбить всю правду с этих скотов. Сердце парня охватило пламя ненависти ко всем кто у власти. А после мести он хотел подняться на поверхность, найти отца и получить ответы на все остальные вопросы, которых все больше и больше становится. - Я убью их! Твари! - взбешено заорал Макс и рванул к выходу из отсека, намереваясь расправиться с виновниками произошедшего. - Стой, Макс! Стой! Стой! Стой! Соберись! - Дима встал на пути друга и попытался удержать его от необдуманных действий, стараясь привести его в себя. Пощечину давать не стал - был риск в ответ. - Успокойся! Ты один против десятков мордоворотов хрен справишься! Не сейчас! Пристрелят же!- Ну и что ты предлагаешь?! Оставить все как есть?! - заорал Макс на друга. - Уходить надо! Тебе в убежище не место больше. Боюсь, что тебе придется отправиться вслед за отцом, прямо на поверхность. Неизвестно, что там, но если ты здесь останешься то точно труп. Там ты сможешь найти своего папу и ответы на вопросы. Побежали, я тебя выведу! Соберись дружище! - Дима встряхнул своего товарища и вместе они покинули уже бывший дом семьи Беловых. Напоследок Макс ощутил холодный ветерок, словно чья-то невидимая рука ласково провела по щеке парня. Но снаружи их ждали. Двое охранников убежища в таком же обмундировании, что и друзья. Очевидно, что они здесь не для того чтобы помочь им в ликвидации враждебной формы жизни, вторгнувшейся в убежище. - Это он! Вали его! - самый высокий вскинул руку с пистолетом и направил ствол на Макса. Его товарищ последовал тому же примеру. - Назад! - Дима направил на них свое оружие, чем и привлек к себе внимание. Пока охранники отвлеклись, Макс вскинул пистолет и двумя выстрелами в головы противников, лишил их возможности стоять на пути и заодно жизни. Ему было абсолютно плевать, что он убил людей, к тому же своих сослуживцев. Внезапное лишение всего, что у него было пробудило в нем отчужденность, ярость и отчаяние. И желание разобраться со всем этим. Верно говорят, нет человека страшнее, чем тот кому нечего больше терять. Привычная и размеренная жизнь Макса теперь была разрушена, его мечты разбиты и привычный мир растоптан вместе со всем хорошим, что было в жизни. Дима очумело наблюдал, как тела уже мертвых людей с простреленными сквозь забрало шлема головами рухнули на пол и под ними растеклась лужа еще горячей крови. - Макс, ты... Это... Забери боеприпасы, пригодятся. Паркнь последовал совету и забрал с собой столько патроны, все, что были у убитых. На поверхности они и правда могут пригодиться. Потом оба товарища побежали к гермоворотам, разделяющим безопасное убежище и неизведанную поверхность. Путь был недолгий, они бежали, что есть мочи. По пути друзья встречали живых и мертвых крыс, первых на ходу то отстреливали, то просто давили. Встретили еще одного охранника - без разговоров Макс и ему прострелил голову, но забрать с собой снаряжение не успел. По всем рациям охраны кроме Макса сообщались приметы последнего и приказ уничтожить на месте или взять живьем. Призывы самому Максу, приходящие уже лично ему - сдаться и проследовать на базу, тот игнорировал.

Вскоре они достигли последнего коридора, ведущего в зал с гермоворотами. Однако, там их ждал неприятный сюрприз - четверо охранников с укороченными автоматами Калашникова на изготовку. По виду более опытные бойцы, чем рядовые охранники. Пробиться через них будет непросто. Но у Димы возникла идея. Максим встал в углу возле входной в зал двери. Дмитрий же забежал в зал придав себе наиболее потрепаный и испуганный вид вид. - Рядовой Шубко, что ты тут делаешь? Тебе сюда нельзя! - крикнул басовитым голосом, судя по всему, старший из отряда. - Крысы! Много крыс! Они пробрались в генераторную! Нужна помощь, мне одному не справиться! - как можно правдоподобнее ответил Дима. - Скорее, пока они не прорвались!- Ох, черт. Болтин, Снежский следуйте за ним и обеспечьте огневую поддержку! - скомандовал командир и вскоре в спешке зал покинул Дима, ведя за собой двоих охранников. Когда они исчезли в коридорах, Макс зашел в зал и быстро расстрелял смотрящих за гермоворотами бойцов охраны, которые отвлеклись на шум в одном из коридоров. Это и сыграло парню на руку. Затем он забрал их автоматы и патроны к ним, а так же дозиметры, которые обязательно выдавали охране гермворот. Когда Макс снарядился, в зал забежал Дима и закрыл за собой дверь. - Все, я запер их в генераторной. Я вижу ты уже готов. Что там у тебя со снарягой?- Два АКСУ, два ПММ, шесть магазинов к автоматам и еще шесть к пистолетам не считая того, что в оружии. Плюс два дозиметра и два фонаря и еще одна дубинка. Рацию выкидываю, на поверхности она не ловит, а у меня и так места нет для более необходимых вещей. Жаль медикаментов нет и провизии тоже. Ладно, может ТАМ найду... - Хорошо... в убежище тебе дорога заказана. Я с тобой не могу пойти, извини, у меня мать и дом в конце концов. За меня не волнуйся, я как-то разберусь тут. О себе лучше побеспокойся, сам знаешь, какие слухи ходят насчет поверхности. Береги себя. Надеюсь еще встретимся. Удачи, братан. - Дима обменялся со старым другом крепкими мужскими объятьями. - Давай брат. Я не прощаюсь, дурная примета. И ты себя береги. Как найду отца и разберусь со всем этим, я вернусь. Кстати, а что вчера было, а то смутно помню с похмелья... - Интимчик и пьяный угар, брат. - Дмитрий тепло улыбнулся. - Ладно, не время для соплей, не мужское это дело! Готовься, открываю ворота! И не бойся, я передам от тебя привет Катьке, ты ей понравился. Макс встал напротив гермворот, а его друг щелкал рычагами на панели управления и наконец смог привести в действие механизм. С оглушающим скрежетом гермоворота подались в стороны, открывая путь на поверхность. Макс не медля побежал наверх на встречу неизвестности. - Спасибо! За всё! - крикнул искренне Максим. - Еще сочтемся! Будь осторожен! Во дает, он на поверхность, а я нет... - отозвался Дима и, вновь пощелкав в панели, начал закрывать гермворота, отрезая убежище 110 от поверхности, а Макса от своего, теперь уже бывшего, дома. К тому моменту когда гермворота закрылись окончательно, парень вступил уже наружу. Его сердце бешено стучало от адреналина, пережитых событий в убежище и от чувства того, что ему предстоит пройти многое и не факт, что все закончится благополучно и он вообще выживет после всего этого. И все это в совершенно новом мире, опасном и неизведанном, не ограниченным железобетонными стенами убежища. 17 мая, 2080 год, 6:30, рядом с убежищем 110, стоянка. Утреннее солнце ярко озаряло землю, ослепляя всех тех кто обитал на поверхности. В том числе Макса, не привыкшего к столь ярким световым нагрузкам и вообще впервые жизни увидевшему солнце и ощутившему на себе всю его мощь. Еще когда поднимался на поверхность, он прикрывал глаза рукой и сейчас, поднявшись наружу, уже стоял больше полторы минуты, постепенно привыкая солнечному свету. Сначала Макс думал, что он ослепнет и его предстоящие приключения закончатся толком еще не начавшись, но нет, обошлось. Сзади раздавался оглушающий скрежет железа закрывающихся гермворот, делая бывшее родным убежище 110 вновь недоступным для любого другого живого существа. Наконец Максим смог привыкнуть к свету и, немного поморгав и протерев глаза, смог узреть поверхность Земли своими собственными глазами. Ту самую поверхность про которую в убежище рассказывали множество слухов и легенд, но не все из них оказались правдивыми. Так вот как оно выглядит... Сухая, слегка подгоревшая трава, сгоревшие и лишенные листьев деревья, пыльные булыжники, мертвая земля, поваленные кусты, летящее перекати-поле из сухой травы. Все это Макс видел впервые. От любопытства ему захотелось потрогать все это, ощутить далекий отголосок той довоенной жизни. А небо... Яркое голубое небо... На это Макс смотрел очень долго. Это было непередаваемое ощущение бесконечности и отсутствия ограничений от которого голова закружилась и солнце такое яркое, такое красивое. А ветер... Его парень ощущал впервые и это чувство можно было сравнить разве что с оргазмом. Он даже снял шлем чтобы насладиться ощущениями. Готов был снять и всю одежду, но нельзя. А вокруг тишина. Мертвая. Настоящая идиллия. Завораживающая одним своим видом. Ему было страшно, но в то же время ощущения счастья и радости переполняли его. Наконец он смог познать то, чего не дано познать тем кто живет в убежище. Только Максим сделал шаг вперед, как внезапно наступил на что-то, от чего он едва ли не потерял равновесие и не упал. Это был череп. Обычный человеческий череп, весь грязный, почерневший и в пыли, забытый. Судя по всему он здесь с самого начала атомной бомбардировки и принадлежит одному из тех несчастных, кому в убежище не хватило места или просто вовремя не успел... С отвращением Макс перешагнул его и едва ли не споткнулся об еще одну кость, бедренную. Много их тут было, костей, лежавших на земле среди рваного тряпья. И ни одного целого скелета. Наверное их растащили какие нибудь вандалы или дикие звери. Рассматривая их юноша понимал, как много людей было оставлено снаружи умирать. Все умерли, вне зависимости от пола и возраста. Среди останков кое-где фиксировался радиационный фон и поэтому Макс решил здесь не задерживаться. Последний раз посмотрев на грязные, потертые и заржавевшие гермворота с нарисованными родными цифрами, ведущие в родное убежище под номером 110, Максим пошел вперед, на ходу одевая шлем на голову. Через несколько шагов он вышел на стоянку, где судя по всему парковались, тогда еще будущие, жильцы убежища и последнее довоенное поколение. Все парковочные места были заняты. За парковкой располагалось шоссе, на обочине которой также стояло множество машин и другого разного транспорта. Большинство из транспорта, ранее бывшего красивым и рабочим, а теперь ржавым и сломанным, было разобрано неизвестно кем и неизвестно зачем. Та техника, которая оказалась неразобранной, излучали повышенный радиационный фон и нахождение рядом с ними было чревато лучевой болезнью. Асфальт был сильно поврежден в связи с прошествием полувека и даже если бы у Макса был рабочий транспорт, то проехать вряд ли получилось бы. Внутри некоторых машин также находились скелеты. Были так же перевернутые машины и врезавшиеся в то, что до войны было столбами с линией электропередач. Теперь эти столбы были облезлые и ржавые, с оборванными проводами и имели заброшенный вид, как все вокруг. «Сколько людей... Черт... Проклятая война... Неужели вот так погибли все кто остались на поверхности?» — думал про себя Макс, осматриваясь. — «Так вот ты какой, мир. Мертвый, брошенный, мрачный но завораживающий. Добро пожаловать на поверхность, Макс. Дом твоих предков». Внезапно ему стало плохо. Его охватила острая горечь, дискомфорт и агораофобия. Он уселся возле остова неизвестной разобранной машины и, сняв шлем и закрыв лицо руками, дал волю слезам. Он ощущал себя потерянным и находился в полном отчаянии, не зная что делать. Адреналин, помогавший ему в убежище, исчез. Парню стало чертовски плохо на душе и не только. Макс в один день лишился всего:дома, родителей, работы, друзей... Неизвестно, жив ли сейчас отец или нет. Сможет ли без подготовки Максим прожить хотя бы день на неизведанной и населенной неизвестно кем поверхности? У него нет ни воды, ни еды; а ведь он даже еще и не позавтракал. Куда идти и что делать он тоже не знал, нет какой либо информации, даже карты. А дороги назад нет. К тому же болела рука — укус крысы. Так он просидел примерно десять минут, привыкая к открытым пространствам и думая как быть дальше. Заодно и вспоминал все самые теплые моменты прожитые в убежище и дорогих ему людей добрым словом, даже тех кто был безвозвратно потерян. Потом, сообразив, что сидя ничего не добиться, для начала решил залезть на возвышенность и как следует рассмотреть окрестности. Самой подходящей точкой являлась скала, под которой возведено убежище 110. Туда он и пошел, привыкая к неровной поверхности под ногами. Ни спереди, ни слева, ни справа не представлялось возможным взобраться на скалу и поэтому он решил зайти сзади. Ожидания Макса подтвердились: подъем с той стороны был вполне пологим и реально можно было бы взобраться. Так же здесь не было множества костей, которые так угнетали и нервировали Белова. У них в убежище не было привычного для всех кладбища, тела умерших подлежали кремации, а прах вручали родственникам. Места хранения бренных тел, кроме морга, не было. Подняться на вершину скалы оказалось непросто, пару раз Макс срывался, рискуя повредить конечности и оба раза ему казалось, словно кто-то хватает за ногу и тянет вниз. Но все же, стерев свои руки до крови, ему это удалось. Вершина оказалась плоской но очень неровной и Максим передвигался чуть ли не на четвереньках, чтобы не упасть, тем более не привык к такому. «Красота... Если под землей был рай, то на земле это ад. Красивый, однако, ад». — Подумал про себя Максим и он отчасти был прав.

Вид с возвышенности был захватывающим. Все было видно как на ладони. На юношу, впервые оказавшегося в открытом пространстве, это произвело особое впечатление, тем более он не привык к такому. Огромная пустошь из сгоревшей в атомном пожаре растительности и техники, развалин построек и кучи разнообразного мусора. А где-то вдалеке видны обугленные руины некогда большого и благополучного города. Черноград. Центр Черноградской Области. Город, принявший на себя всю мощь, весь вред упавших ядерных бомб. Сзади же и по бокам раскинулась пустошь, в довоенное время, вместо которой был живописный горный лес. Максим подумал и решил: он пойдет в город. И да, там возможно будут большие очаги радиации. Да, там может обитать что-то или кто-то, представляющее смертельную опасность, но ведь больше идти по сути некуда, а иных идей нет. «По сути, терять было нечего» — решил про себя юноша. Немного поколебавшись, Макс начал аккуратно спускаться вниз. Затем он, встряхнув с себя пыль, песок и грязь, он отправился назад к стоянке, а оттуда по шоссе в город. Когда шел к шоссе, парень обратил внимание на ржавую «фонящую» машину, бывшую когда-то белой, роскошной BMW. Он вспомнил пересказанную в детстве отцом историю, услышанную от самого дедушки Марата о их приходе в убежище и впал в ступор: он видел ту самую машину, на которой его предки спасались от смертельной опасности. Поистине семейный раритет, который, теперь, даже отдаленно не был похож на белый. К сожалению, из-за высокого уровня радиации, он не мог до него дотронуться и даже просто приблизиться, поэтому выходец из убежища продолжил свой путь до города, не задерживаясь. По дороге то и дело встречалась разнообразная техника, которую не пощадило время. Изредка попадались всё те же истлевшие кости. Один раз попалось валявшееся на дороге большое сгнившее дерево неопределенной породы, которое пришлось обойти. Казалось бы, что чем дальше, тем хуже становилась дорога. И пустошь оказалась не такой уж и безжизненной, как показалось на первый взгляд. Сначала вдалеке раздался то ли собачий, то ли волчий вой, здорово испугавший Макса. Затем из-под ржавого пикапа выбежала небольшая крыса, облезлая, грязная с метровым хвостом. Потом мимо проскакал заяц, но не обычный: у него было четыре уха, сам он был чуть больше, чем обычно а шерсть, черная от грязи, местами повыпадала, обнажив гнойные струпья на коже. Встречались также неестественно скрюченные деревья и кустарники, хотя что их так выгнуло оставалось загадкой. Взять хотя бы почерневшую сосну с желтыми иглами - она была странно покореженной, словно что-то пыталось скрутить ее в узел. Максим наблюдал, как здорово ядерная война потрепала природу, изуродовав флору и фауну, уничтожив людей. Война ведь никого не пожалела... Дети, взрослые, старики... Он с отвращением вспоминал какие твари пролезли в убежище, ему было страшно подумать какие же еще мутанты могут существовать на поверхности, в этих пустошах и руинах города. А ведь это уже не убежище, это поверхность, пустошь, дикий и опасный мир, принадлежащий как раз таки разного рода тварям, коих наверное расплодилось не мало за время отсутствия людей. Выходец прошел уже километр по шоссе. Дорога становилась просто ужасной, но отклоняться от нее он не стал, так как боялся заблудиться и по шоссе было проще всего ориентироваться. Желудок уже начал урчать, подавая сигналы своему хозяину о легком голоде. В какой то момент его застала легкая нужда облегчиться и, посчитав что никто его не увидит, сделал это дело возле сломанной машины, частично разобранной и поэтому ее марку невозможно было определить. Как только Макс закончил и застегивал штаны, совсем рядом раздался вой. Тот самый. Буквально в десятках метрах. Максим тотчас же схватился за автомат и начал им водить из стороны в сторону, выискивая возможную угрозу. Сердце забилось чаще, ствол ходил ходуном, он явно не был готов к такому. Если простые крысы, пусть и мутировавшие, представляли такую угрозу для людей, то чего ожидать от обладателей этого загробного воя смерти? Страх пробирал насквозь, будоража разум и заставляя фантазию придумывать различные образы воющих тварей. Опасность не заставила себя долго ждать. Ровно в пятнадцати метрах от парня, из груды поваленных деревьев выглянули три морды, отдаленно напоминавшие собачьи. По сути это они и есть — практически без шерсти, со множеством язв, огрызками ушей, голодным и злобным взглядом, и оскалившийся пастью с внушительным набором больших и острых зубов, с которой обильно капала пена. По одному этому выражению морд этих псов сразу ясно: просто так человеку не уйти, не отделаться, собачки хотят позавтракать именно человечиной. Это понял и сам человек. Макс, хорошо прицелившись, дал длинную очередь по собакам. Те, скуля, скрылись в груде деревьев и завыли во второй раз. И тут же сзади, прямо рядом с бедром парня, злобно рыча клацнула зубами еще одна уродливая псина, почти пролезшая через кабину автомобиля. Макс развернулся и короткой очередью расстрелял её. А потом он также резко развернулся, подавшись в сторону и не зря: на то место, где он стоял с громким лаем приземлился крупный пес. Максим, не мешкая, расстрелял и его, практически в упор. Он отчетливо понял, что промедление сейчас подобно смерти. Вновь раздался вой и со стороны леса стремительно приближались еще несколько собак, громко лающих. Несмотря на свой потрепанный вид, они передвигались довольно резво. В поле зрения Макса попался старый сломанный грузовик, судя по всему «Урал». Быстро сообразив, что на земле стая мигом его разорвет, а на крыше грузовика он имеет шанс отстреляться, парень шустро рванул к нему. Ему без особого труда и достаточно резво удалось залезть на крышу машины, несмотря на то, что он с трудом залезал на скалу. Оно и верно: когда жизни живого существа что-то угрожает, оно начинает активно использовать все возможности своего организма, подстегиваемое выбросом в кровь адреналина, даже если до этого существо не могло похвастаться навыками ловкости, силы или храбрости. Едва Макс успел залезть, как на него прыгнул мелкий пес, но чрезвычайно быстрый и ловкий. Но к счастью для юноши, животное промахнулось, так как тот успел вовремя убрать свою ногу с линии атаки твари. Парень встал на ноги и начал вокруг вертеть своим автоматом злых и шустрых собак. Те пытались достать его, желая отведать свежей человечины, но добыча расположилась высоко и им оставалось лишь громко выть, злобно лаять и рычать, клацать зубами, прыгать и искать способ взобраться на верх. Максим хорошо запомнил уродливые морды псов, а их тела выглядели ничуть не лучше. Многочисленные язвы, раны, кровоподтеки, в некоторых местах выпадала шерсть, у некоторых особей напрочь отсутствовали хвосты, у остальных это были жалкие огрызки. Лапы все были ободранные, но при этом могли похвастаться внушительного вида когтями. Они настолько потрепаны, что породу определить невозможно. Но это были простые, бывшими когда-то друзьями человека, одичавшие собаки, которые пережили войну и превратились в смертельно опасных стайных хищников. Их здорово потрепала неблагоприятная окружающая среда, нехватка пищи и встречи с такими же изголодавшими, побитыми тварями. А еще напрягало то, что у большинства собак шла пена из пасти. Следствие воздействия радиации или же заражение какой-то болезнью?Попасть по зверям было непросто, так как они постоянно двигались с большой скоростью, но все же Максу удалось убить еще две твари прежде чем у него закончились патроны в магазине. А собаки явно не желали уходить, твердо намереваясь расправиться с человеком. Три особи принялись пожирать тела убитых сородичей, остальные продолжали кружить вокруг «Урала». Похоже, что пока все либо почти все псы не будут уничтожены, уйти не получится, но на это может уйти много боеприпасов—самих собак, не считая мертвых, было около полторы дюжины. Макс перезарядил оружие и очередью срезал еще одну тварь. Внезапно, с передней части грузовика, снизу на него прыгнул здоровенный мохнатый пес, наверное это вожак стаи. Тварюга была довольно мускулистой, с хорошо развитыми лапами, что помогло ей совершить внушительный прыжок. Собака прижала парня к кузову всем своим весом и жадно щелкала большой пастью, пытаясь добраться до свежего мяса, но ей мешал выставленный поперек автомат. Из ее пасти прямо на забрало шлема капала пена, вперемешку со слюной и сопровождалось это отвратительным смрадом гнили и чего-то еще, не менее тошнотворного. Тварь активно царапалась и кусалась, испытывая на прочность комбинезон, броню и самого носителя. Несмотря на защиту остро ощущались сильные атаки вожака. Макс со всей силы пнул его коленом между лап, затем и в брюхо. Пес, заскулив, ослабил хватку, но не отпустил. Однако, этого хватило, чтобы парень достал пистолет и выстрелил в пасть вожака, предварительно сняв с предохранителя ПММ. Забрало шлема тут же залило кровью и остатками мозга твари. Макс сбросил с себя тело собаки и оно, словно мешок с песком, упало вниз. Смерть вожака охладило пыл стаи но полностью не остановило. Половина стаи накинулось на мертвое тело вожака и стремительно раздирало его на куски, каждый стремился отхватить кусок пожирнее. Это дало Максу небольшую передышку и он начал спешно разыскивать глазами потерянный автомат. Тот нашелся лежащим на самом краю кузова и лишь чудом не упал вниз, к собакам. Однако как только юноша взял его за рукоятку, тут же в руку вцепился достаточно внушительных габаритов пес. Рыча, тот сильно рванул вниз и парень, потеряв равновесие, упал с криком вниз. Упав, он сильно ударился головой об асфальт и тут все померкло. Появилась абсолютная чернота и лишь сильная боль в укушенной руке какое-то время напоминала о том что парень еще жив, но вскоре и это ощущение исчезло. 17 мая, 2080 год, 14:00, деревня Ольцовка, госпиталь. Первое, что он почувствовал - это сильная головная боль. Потом легкое головокружение и тошнота. Затем боль в области живота, рук и ног, слабость. И тишина... Макс с трудом разлепил, казалось, залитые свинцом, веки. К своему изумлению он обнаружил, что очутился в каком-то помещении достаточно обширных размеров. Стены, потолок и пол были сооружены из дерева, старого, но еще надежного, шесть окон с деревянными рамами и стальными решетками, а справа была дверь из того же дерева. В углу стояли два больших шкафа и опять из дерева. Вдоль стен располагалось шесть односпальных кроватей с белыми простынями и такого же цвета одеяла и подушки. На одной из них лежал Макс и еще какой то человек на соседней. «Где я? Я же был на шоссе, на меня напали собаки... Я умер? Это что, такое чистилище?» — Максим задумался. Он помнил, что он убил вожака стаи диких псов. Потом его скинула вниз одна из тварей. Он упал и... Он тут. От раздумий отвлек голос того самого человека, что лежал на соседней койке:— Очнулся, живчик? Это очень хорошо. С возвращением на этот свет!Голос был довольно грубым, дребезжащим и немного старческим. Впрочем, его обладатель выглядел соответствующе: короткостриженный с небольшой проседью темнорусый мужчина, на вид пятидесяти лет, со сморщенным лицом и серыми глазами. Он с интересом разглядывал Максима, оторвавшись от своей старой и потрепанной книжки, которую до этого читал. — Я... Эм... Здрасьте... — парень тоже рассматривал своего собеседника, не скрывая своего недоумения. — Здрасьте, хе-хе! — мужчина внезапно хохотнул. — Ну и видок у тебя! Конечно, очнулся фиг знает где, снаряги нет, самочувствие будто после пьянки с последующим дебошем а рядом какой-то хмырь лежит и интересуется! Ладно, не дуйся, я просто шучу. И не боись, ты в безопасности, а не где нибудь в подворотне Чернограда. Не стесняйся, я не кусаюсь. Меня кстати Петрович зовут. А тебя, молодой человек?— Макс. Меня зовут Макс. А где я? И как я тут оказался? Я помню, что на меня напала стая каких то собак по дороге в город. И... Мда... — парень еще не отошел от шока, а как только он пришел в себя, мозг еще не совсем работал как надо и все мысли убегали куда-то далеко, плюс головная боль. — Приятно познакомиться, Макс! Ладно, не перенапрягайся, а то только очнулся и столько всего сразу. Ты находишься в Ольцовке - в самом тихом поселении в этой области! Пожалуй в наиболее безопасном по сравнению с другими поселениями в местах, не столь отдаленных. А конкретно - в местной больничке для менее удачливых лиц или тех у кого только лицо и осталось. Я в Ольцовке уже тридцать лет живу и ни о чем не жалею! — Петрович гордо постучал по груди себя. — А то что ты ломанулся прямо в город - ты полный дурак! Каждая собака в области знает, что там есть очаги с высоким уровенем радиации, самый высокий фон и всякая пакость водится! Хотя, говорят и там люди живут, но я в это мало верю. При слове «собака» Макса покоробило. Супер, теперь после той встречи со стаей кошмарных псов у него выработалась некая фобия или просто отвращение. — А как я здесь оказался? — он повторил свой вопрос. — Местные добытчики притащили. Говорят, что услышали пальбу и вовремя подоспели - стая псов уже во всю рвала тебя. К счастью, на тебе был какой-то комбез неизвестный, который фиг прокусишь, но потрепали они тебе его знатно. Пришлось вымыть его, а то мало ли какой бодяги ты там набрался. Сам-то жив, но без сознания. Шлем вообще пришлось выкинуть - от удара прогнулся будь здоров и пластик треснул. Блин, это ж каким олухом надо быть, чтоб в таком виде да в открытую пойти в самый центр! Не местный видать, да и одежка твоя вообще чудо-юдо. Про тебя во всей Ольцовке говорят. Кто же ты, молодой человек?— Погодите... — парень вспомнил про свои вещи и осмотрел себя. Вместо привычного красного комбинезона на нем был одет чисто белого цвета халат, а под ним нижнее белье и многочисленные ссадины, синяки и гематомы на теле. Новая одежда воспринималось как нечто совершенно иное, непривычное и от этого даже поежился. Но потом парень, справившись с собой, ответил вопросом на вопрос:— А где мои вещи?— Да не боись, мы ж не воры какие нибудь, нам чужого не надо. Все твои вещи на хранении сейчас у местного командира. — А как вы здесь оказались? — спросил Макс. — Я? — Петрович улыбнулся. — А я один из тех самых добытчиков, которые подобрали тебя. Собрались возвращаться с ходки, вдруг услышали пальбу и решили посмотреть, а там ты от местных баскервилей отстреливаешься. Успели как раз тогда, когда тебя, бессознательного, едва ли не разорвали. Ух и злые же да голодные были! Одна из них кстати мне левую ногу искусала, поэтому я тут с тобой отлеживаюсь. — Он демонстративно вытащил свою ногу из-под одеяла, являя взору Макса полностью перебинтованную левую икру. — Здоровенная тварина была, наверное отпрыск того вожака, которого ты там угробил. Ничего, заживет как на той же собаке! Заодно и парня молодого спас и еще одна хищная стая не будет топтать землю. — Понятно... Спасибо вам большое. Вы вовремя... — Максим замялся, не зная как лучше всего отблагодарить своего спасителя, а ведь он мог просто пройти мимо. Спасение. Поистине бесценный поступок. Такое не забывается. — Да ладно! — Петрович отмахнулся. — Ты вот мне лучше скажи, кто таков, откуда будешь и с какой целью ты направился в самое пекло этих земель? Расскажешь - мы с тобой в расчете. В наше время информация тоже бесценна, в конце концов. Особенно, если она касается выживания рода людского и его продолжения. — он добродушно подмигнул. Максим задумался. Стоит ли рассказывать про свою жизнь, планы, дом? Пусть и спасителю, который получил увечье в процессе спасения незнакомого салаги, но все же тоже незнакомому. Впрочем неизвестно, сможет ли юноша вернуться в убежище раньше, чем сгинет, сможет ли вообще, что нибудь достичь. И к тому же представился отличный вариант расплатится за свое спасение и завести хоть какие-то связи в незнакомом, чужом и опасном мире. В итоге Макс рассказал ему об убежище 110, самих убежищах, о жизни внутри, о снаряжении и почему покинул безопасные стены. — Да уж, дела-а-а... — протянул Петрович, переваривая услышанное. — Если честно, многие думали, что там настоящий рай под землей. А в итоге там свои бытовые проблемы, вечная изоляция и так далее. Мда... а броню-то у вас там на совесть делают! Не то что наш старый армейский камуфляж или потрепанные кожаные куртки. А знаешь сколько легенд ходит про эти ваши убежища? Примерно также как и у вас там о поверхности. Вывод: нигде не хорошо, везде виднеется жопа мира... Неудивительно, кстати, что ваши бойцы, выходившие на поверхность, не возвращались - в первое время радиационный фон был хоть яйца запекай, а повсюду шарили стаи всяких тварюг, к тому же это не так уж и далеко от центра было. Это сейчас пустошь пустошью, а тогда... Хреновое, короче, время было. Мы хоть как-то выживали, нам, деревенским проще было - в отдалении от центра да и к жизни приспособлены лучше городских. Хотя, я б лучше посидел бы в убежище. А городские-то сгинули все, наверное. Зиму, думаю, не пережили. — Петрович скупо улыбнулся. — А что тебя, искатель приключений, потянуло в этот ад на земле?Максим рассказал про внезапное исчезновение отца, дал подробное описание его внешности и спросил, не встречали ли его. — Хм... Тебе лучше спросить нашего старосту, Иван Дуб звать. Он здесь живет еще до «ядерного дня», заправляет всеми делами, настоящий «первый парень на деревне». Я же с мужиками по полям шарился, разное добро искал. Он тобой, кстати, лично интересовался, больно ты интересный хлопец. Ну да, не каждый день встретишь выходцев из убежищ. Так что обязательно поговорите. Но позже. Тем более тебе, да и мне, восстановится надо. — Хорошо... А что такое «Ядерный день»? Извините, просто я совсем не понимаю, что тут да как. Расскажите о жизни на поверхности пожалуйста. Так завязалась довольно длительная беседа между жителем подземного мира и жителем наземного. Максим был переполнен разного рода вопросами, что заставляло его чувствовать маленьким и недалеким мальчиком. Петрович же охотно рассказывал, не менее интересуясь жизнью в убежище и чувствовал себя кем-то вроде аборигена. Итак, как оказалось поверхность не такая уж и безжизненная. По всей территории Черноградской области, большая часть которой превратилось в радиоактивную и заброшенную пустошь, были расположены несколько независимых друг от друга и очень разных поселений, контролируемых разными сообществами людей, то торгующих, то воюющих друг с другом. Петрович рассказал про простых людей, пытающихся выжить, про бандитов-налетчиков, про группировку работорговцев на востоке, про группу контрабандистов, выращивающих и создающих где-то на западе некое подобие наркотиков на основе какого-то мутировавшего гриба. Также рассказал про другие убежища, 111 и 112, в первом, еще в начале атомной бомбардировки, случилась какая-то авария и первые гермворота остались открытыми, а второе за все время так и не открывалось ни разу. Пояснил что такое «Ядерный день» - так в народе называли тот роковой день, когда упали атомные бомбы. Также рассказал, что в Черноградской области упала только одна бомба, на севере, прямо за городом, в результате вся жизнь в области не была уничтожена, а юг пострадал куда меньше, во всех смыслах, чем север, так как город принял на себя большую часть осадков и мощи, идущих с севера. К слову о самом Чернограде и территории за ней — там хаос. Настоящие радиоактивные руины, от которых мало что осталось. Туда мало кто рискует лезть и то лишь на окраины, поскольку защиты от источников с высоким уровнем радиации не было, а вблизи разгуливали всякие уроды. Насчет зверья Петрович рассказывал неохотно, было видно что он не любил эту тему. Животные обитавшие на территории Черноградской области подверглись воздействию радиационного излучения и большинство просто погибло. Оставшиеся, со временем, мутировали, но не так сильно, как показывалось во множестве довоенных фильмах и компьютерных играх. Большинство хвасталось лишь наличием лишних частей тел, увеличением размеров, обостренным восприятием. Встречались и исключения. Местная фауна со временем прекрасно адаптировалась к новым условиям жизни, осмелела, чувствуя что человек больше не царь мира. А после падения бомб и появления множество очагов бешенства, заразы, существовавшей еще до войны, сделало некоторых зверей особо агрессивными. Также по округе были распространены легенды о настоящих монстрах, обитающих в отдаленных уголках. — И не советую охотиться на местную животинку. - добавил Петрович. — Мало ли какую дрянь они в себе скопили. Поешь их мяска - поутру все зубы на подушке найдешь и сдохнешь в мучениях к вечеру. О растениях он также рассказал: большинство были выжжены, оставшиеся мутировали в причудливые формы. Нередко можно увидеть необыкновенной красоты цветы или изуродованные деревья. Контакт с ними нежелателен, если дорого здоровье. Разве что Петрович упомянул красный подорожник — довольно редкое растение, помогающее заживлять раны. Достаточно было его приложить и раны затягиваются быстрее в два раза. А отвар из него хорошо помогает при отравлениях, да и просто пожевать не повредит. Рассказал Петрович и о Ольцовке. Маленькое поселение - деревенька, находящееся на границе области и имевшее репутацию одного из самых безопасных мест в окрестностях. Промышляет преимущественно коровьим молоком, свининой и свиной шкурой, во многом благодаря вовремя укрытому в погребе скоту, а также выращиванию зерновых культур и созданием местного самогона под веселым названием «пьюн», который имел определенную популярность. Ведет бойкую торговлю с другими поселениями, в ходу у них также шли рубли по старой привычке, да и печатать новые деньги некому было, иногда просто проходил бартерный обмен. Население невелико (примерно 40 с лишним человек) и состоит, по словам Петровича, из «самых суровых мужиков и самых решительных баб, каждый из них владеет оружием и способен постоять за себя и свое хозяйство». Глава или же староста деревни Иван по прозвищу Дуб, слывший большим авторитетом и самым старым жителем деревни, жившим здесь еще до «Ядерного дня», сделал многое для развития и сохранения поселения — соорудил укрепления, организовал сельское хозяйство и не только. — А ведь в некоторых местах даже старого названия не сохранилось! Так что у нас относительно хорошо, уютно. Вот что: оставайся у нас, приживешься, нам нужны молодые и крепкие хлопцы. Разумеется, когда сделаешь все свои дела. — подмигнул рассказчик слушателю. За время беседы Макс почувствовал усталость и решил немного отоспаться. Невзирая на свой голос и внешность, дружелюбный и общительный Петрович не стал ему мешать. Спал юноша крепким сном, без сновидений. После сна он чувствовал себя заметно лучше и тело уже не так ломило. Рядом всё также лежал читающий свою книжку Петрович. — Добрый день, соня! — поприветствовал его сосед. — К тебе приходили. Сказали чтоб когда ты проснешься, отправился к Ивану. Он тебя уже ждет, да не дождется. — Доброе... Хорошо, я как раз чувствую себя значительно лучше... — парень зевнул. —Время дорого для лени. Кстати, а который сейчас час?— Почти два часа дня. — мужик посмотрел на свои наручные механические часы. — Твоя одежда на соседней кровати. Не боись, всё чистое, стерильное. Советую поспешить, Дуб не любит ждать!Максим сам не был большим любителем ждать, тем более пока он тут отлеживается его отец бродит где-то в опасной пустоши. Если он еще жив, конечно. Это придало парню сил и заставило поторопиться. Парень снял свой халат и быстро надел старые синие джинсы, черные носки, затоптанные белые кроссовки, тельняшку и старый ватник. Непривычная одежда сперва вызвала легкий дискомфорт, но потом он быстро привык. Затем Макс резво прошагал к выходу из «госпиталя», оказавшегося переоборудованной избушкой. Когда он вышел наконец на улицу, выходец подивился размеренной жизни в поселении. Ольцовка оказалось крупной деревенькой, в ней было всего десять жилых домов, три из которых двухэтажные. Также был внушительных размеров хлев и еще шумное домишко, судя по всему местный трактир. Вокруг строений были возведены стены из деревянных бревен, относительно невысокие но достаточно крепкие и укрепленные металлоломом. Сама деревня находилась где-то в лесу, судя по многочисленным деревьям вокруг, большинство из которых просто выжжены. Из деревни вела только одна грунтовая дорога и как раз таки через лес. Импровизированные ворота также были сооружены из дерева. По деревне разгуливали местные стражники — взрослые дядьки в потертых ватниках, кожаных куртках и плащах с охотничьими ружьями наперевес, один из них даже носил старый автомат Калашникова, причем не укороченный, а полноразмерный. Простые люди, женщины, молодые парни и подростки общались между собой, курили, занимались бытовыми обязанностями, где-то кто-то играл на классической гитаре. Все жители выглядели довольно потрепано и устало, одежда многих из них была стертой и перелатанной много раз. Все они, особенно стражники, с любопытством поглядывали на Макса, который чувствовал себя как белая ворона. В конечном счёте Макс дошел до резиденции старосты, если так можно назвать старый двухэтажный дом и, судя по почти выцветшей краске, покрашенный в синий цвет. Возле входа дежурил один из стражников в дырявой шапке. — Куды намылился, пацан? — старый мужик, сидящий на табурете у входа, лениво преградивший путь стволом старой двухстволки, спросил дребезжащим старческим голосом. — Я к Ивану Дубу. Он вызывал меня к себе. — ответил спокойно Макс. — А, это ты, чужак. Ну проходи. И не бузи! Иначе вперед ногами вынесем. — мужик с усмешкой убрал ствол и парень беспрепятствено вошел внутрь. Внутри было теплее и уютнее чем снаружи и царил более менее порядок. В одной из комнат между собой играли в карты два лысых мужика в поношеном камуфляже и берцах, ребята явно серьезнее простых сторожей снаружи. Оружия при них Макс не заметил. Оба проводили парня любопытствующими взглядами и перешептывались между собой. Также и старая женщина, что-то готовившая на кухне. Третья комната, уже наверху, была заперта. Четвертая дверь, ведущая в последнее помещение, была раскрыта нараспашку. В этой же комнате и располагался своеобразный кабинет главы местного сообщества. — Э... Добрый день, господин. Вы - Иван Дуб? — немного замявшись, произнес Максим, встав на пороге. — Добрый день. Хотя он давно добрым не бывает. Проходи пацан, садись. И ноги вытри. — ответил хозяин тихим, басистым и хрипловатым голосом. Выходец вытер подошвы о старый застиранный коврик и прошел внутрь комнаты. В помещении царил поистине царский порядок. Как и во всём доме, стены, пол и потолок были вымыты до блеска. На полу в кабинете лежал большой красный ухоженный ковер с черными узорами. На стене слева от входа висел еще один ковер, но синего цвета с белым переливом. Справа был расположен большой еловый шкаф с закрытыми дверцами, на котором не было ни пылинки. На стенах также висели живописные картины довоенного времени, изображавшие природу до ядерной войны. В конце не очень большой комнаты между двух закрытых окон с белыми занавесками располагался, не менее чистый, письменный стол, на котором горела керосиновая лампа и лежала старая газета. На стене сзади висел старый, но ухоженный автомат АКМ, к тому же явно модифицированный: магазин больше обычного, был прикреплен оптический прицел ПСО и подствольный гранатомет ГП-25. А над ним, поразившее Макса, чучело головы медведя. Несмотря на то что он был уже давно мертв, зверь и сейчас внушал своим видом страх и уважение к убившему его, а судя по размерам самой головы, при жизни этот зверь был очень крупным. Сам хозяин кабинета и вообще всей деревни заслуживает особого внимания. Это был старик примерно лет пятидесяти-семидесяти на вид. Волосы отсутствуют напрочь. Один глаз был закрыт повязкой как у пиратов, о которых в детстве любил читать Макс. Всё лицо было посечено шрамами разной давности. Одет он был в кожаную жилетку коричневого цвета, черную майку, зеленые камуфляжные штаны и черные носки. Рядом лежали вычищенные берцы. Сидел он на деревянном стуле и курил самокрутку, а единственный зеленый глаз внимательно следил за гостем. — Чего встал, Макс? Непривычная обстановка, да? У нас, чистюля из убежища, тоже цивилизация и нам не чужд порядок. Садись, давай. Нам еще многое предстоит обсудить. — сказал Иван, указывая на стул. — И да, Петрович мне сказал откуда ты и кто таков, так что не строй мне глаза удивленные. Максим послушно уселся на стул. Не сказать что удобно, у них в убежище делали стулья лучше. Он уставился на Ивана. Несмотря на свой почтенный возраст, он внушал уважение, силу. И даже сейчас он выглядел относительно здоровым, мускулистым и внушительным, хоть и был, в силу возраста, немного полноват. — Чего уставился? У нас в деревне девки есть, на них глазей да и то не советую. — скупо улыбнулся Иван Дуб. — Да, свежий воздух и физические упражнения с закалкой разной степени тяжести лучше влияют на здоровье, чем эти ваши душные убежища. Я б на тебя в старости посмотрел, да боюсь не доживу до этого. — он горько усмехнулся. — Ладно, давай по делу. Рассказывай. Я думаю ты понял что я имею в виду?— Да. Сейчас я вам всё расскажу... — Макс начал свой рассказ. Рассказал он о убежище и жизни в нем. Рассказал как оказался на поверхности и с какой целью. Рассказал как пытался добраться до города и как подвергся нападению диких собак. И на этом весь рассказ закончился. Также спросил не проходил ли тут его отец и дал подробное описание его внешности. — О как... — Дуб задумался. — Интересно... Ну думаю ты потом полюбишь свое убежище, после того как проживешь на пустошах какое то время, если раньше коней не двинешь. Чистюля... И дурак, что сразу поперся в пекло. Мало того, что тебя там едва не порвали, так еще один из моих людей пострадал. Кстати, еще двое твоих спасителей сейчас внизу, играют в карты, не забудь поблагодарить их. А насчет твоего отца - мы уже трое суток никого из чужаков не встречали. Так что ничем не могу помочь, разве что верну снаряжение, накормлю и дам переночевать. Извиняй, но завтра тебе придется покинуть наше поселение. Таковы правила. — И на том спасибо. — Макс вздохнул. — Ага, не за что. Но наводку я тебе дать могу. Есть у нас на пустоши одно крупное поселение. Называется Хаб. Что-то вроде нейтральной территории. Самая крупная торговая точка в нашей области. И именно там обычно собираются лидеры сообществ чтобы заключить между собой договоры и прочее. В общем самый центр. Авось, найдешь там своего отца. Кстати. Завтра мы посылаем туда караван. Если хочешь, я отправлю тебя с ним в качестве усиления, у нас каждый человек на счету. Отправишься с ними, заодно поможешь в случае чего и не потеряешься. Идти придется десять километров. Надеюсь вас там в убежище готовили к подобному. — Я согласен. Я пойду вместе с караваном. — сразу решился парень. — Вот и отлично. Заодно отплатишь нам за своё спасение. В нашем мире «спасибо» сыт не будешь, тут принято отдавать долги. Ладно, мне сейчас надо кое-что сделать. Свободен. Можешь осмотреться, новости послушать, пообедать, я передам Тане, чтобы накормила тебя. Будет нужно - я тебя позову. — Спасибо вам, Иван. — искренне поблагодарил хозяина Макс и покинул помещение, а затем и дом, не забыв поблагодарить тех двух спасителей. Погрузившись в свои раздумья, юноша гулял по Ольцовке. В хлеву громко хрюкали свиньи, почти не пострадавшие от радиации. Рядом стояла черная корова на привязи, у которой было два хвоста. Пару раз Макс видел стариков с сильными ожогами от излучений, у одного из них причем отрос лишний палец, но вряд ли люди с этими ожогами долго проживут. Время от времени местные косились на Макса, но не предпринимали попыток завязать разговор и вообще старались его избегать. «Это наверное из-за того что я житель убежища. Бывший уже правда. Зависть и злость за то, что их бросили на произвол судьбы, а сами скрылись в теплых убежищах берет своё». — с горечью думал он. — «Ладно, спасли, выходили, помогли и это главное. Интересно как они живут? Как они выстояли? Поразительно. Эх, батя, где ты, что с тобой?»Размышления и не очень долгую прогулку прервал зов обедать, той самой женщины из дома. Смешно, а ведь он еще даже не завтракал. И поэтому Макс поспешил наконец-то употребить пищу. Пищей отказалась хорошо прожареная свинина с грибами в собственном соку и стакан чистой воды в придачу. И всё это пригодно к употреблению и очень вкусно даже в такие тяжелые времена! Удивительно, откуда они берут безопасную провизию, как вообще выживают? На вопросы Макса Таня отвечала не слишком охотно и ссылалась на торговлю с другими поселениями, местное хозяйство и редкие, маленькие «клондайки» незараженных земель где-то в лесу. Как бы то не было, он насытился и, не зная куда себя деть, принялся слушать со стороны разные песни под гитару, множество баек у костра, анекдотов и прочее. Очень много баек было про Черноград, но судя по всему о нем никто ничего толком не знал. Денег у него не было и приобрести что либо в местном «магазине» он не мог. Местные не охотно шли на контакт, а после того как один из них презрительно назвал его «чистюлей» парень потерял всякое желание общаться. Вспомнив множество костей возле входа в убежище 110 Макс не удивился. Время текло медленно, уныло. Постепенно солнце уходило за горизонт. Ни с кем кроме Петровича пообщаться нормально не получалось. Тот рассказывал разные истории, как родился в Ольцовке, правда уже после войны, как рос вместе со своими друзьями, с которыми стал бродить по пустоши и добывать всё ценное (те самые двое спасителей), как они развивали поселение, как на них напала банда рейдеров-отморозков, а затем и стая голодных собак и всё в таком духе. Также Петрович обучал азам выживания в пустошах, рассказывал что да как, а Макс сидел и слушал с нескрываемым интересом. Под вечер они играли в карты в различные игры и часто Петрович выходил победителем. Ввиду ограничения провизии ужин получился таким же как и обед, но и это было очень вкусно. К ночи Ольцовка окончательно стихла, за весь день не было ни одного происшествия. Ночью у укреплений дежурило несколько стражников, больше никто в деревне в столь поздний час не бордствовал. В отличии от крепко спящего Петровича, Максу спалось плохо — сказывалась непривычная обстановка и тревожные мысли об отце, убежище и его друге, Диме, который помог вырваться наружу и сохранить жизнь. Как они, что с ними? Чтобы отвлечься и немного расслабиться, Макс решил устроить ночную прогулку. Надев уже привычную одежду (старую еще не выдали), он тихо вышел из «госпиталя» и размерянным шагом бродил вдоль домов, наслаждаясь тишиной, прохладным ветром и завораживающим звездным небом с луной. Красота. Непередаваемое зрелище, которое было ему чуждо. Боже, какой прекрасный мир загубили люди... Стражники, поначалу подозрительно смотрящие на Макса, вскоре перестали обращать внимание на него. Парень во время очередного обхода заметил, что что-то или кто-то лежит за хлевом. Когда он подошел поближе, то обнаружил, что это лежит один из стражников, тот самый у входа в резиденцию Ивана. А лежал он, потому что у него был проломлен череп. При нём не было каких либо вещей и мужчина явно был мертв. Испугавшись, Макс собрался крикнуть чтобы позвать людей, но не успел: кто-то или что-то внезапно сильно ударило его сзади по голове. Он потерял сознание еще до того как упал рядом с мертвым сторожем и уже ничего не чувствовал, не видел и не слышал. 18 мая, 2080 год, 1:00, где-то глубоко в лесу, пещера. — Ёханый бабай! Кастет, нафига ты того вертухая так долбанул?! Велено же вырубить и с собой забрать, а не мочить! Ща они там кипеж подымут! Долбоклюв!— Э, щегол, ты, это, за базаром следи! Кто ж знал, шо тока двинь ему по сопатке – он сразу откинется?! Сам-то, это, едва ли не запалил нас!— Знал, не знал, а должен был подумать! Чё теперь, как мы их рейдерить будем?! Они там на шухере небось!— Кончай ныть! Вон зато кого мы надыбали. Хоть какая-то, эта, компенсация, гы. Щас поинтересуемся у него: чё да как и в расход. — А если не очнется? Ты ж знаешь как ты фигачишь! Кастет ёлы... — Ща я тебя зафигачу, если свою пасть не завалишь. — Воха, Кастет, харэ трепаться! Развели тут базар. Обладатель первого голоса, судя по всему, сильно злоупотреблял спиртным, а также немного шепелявил – не иначе как за «базар» ему приходилось отвечать зубами и, похоже, не раз. Из-за мерзкого, пропитого голоса возраст говорившего определить было невозможно. Того, кого назвали Кастетом, видно тоже любил выпить, однако не шепелявил и говорил очень низким голосом, слегка заторможено, как будто это ему знатно ударили по голове. Третий, оборвавший накаляющийся «базар», говорил слегка охрипшим но, по сравнению с остальными, наиболее приятным баритоном. Судя по всему, это был авторитетный тип. Приходя в сознание, Максим сначала почувствовал тупую боль на месте затылка. Больно, но терпимо. Потом он смог различать звуки. Голоса трёх предполагаемых похитителей, непонятное потрескивание, жужжание мух. Затем запахи. Воняло воблой, сивухой, чем–то паленым и протухшим. Казалось бы залитые свинцом веки разлепить не удалось. Макс непроизвольно дернул головой и тупая боль резко стала острой, от чего он не сдержался и издал тихий протяжный стон. — Опа! Очнулся чушпан! Воха, я ж говорил шо он очнется! Паникер! — презрительно сплюнул Кастет. — Ёлы, да кто ж знал. Знаешь как ты лупишь? — отозвался тот, кого прозвали Вохой. — Позырьте-ка, уже очухался. Мы думали: кони двинул. Давай, просыпайся, барашек. — третий сильно пнул по левой ноге Макса. Удар был весьма болезненным, Макс снова дернулся и голова заболела пуще прежнего, от чего он застонал громче и наконец смог открыть глаза. Чуток поморгавшись, он наконец позволил себе осмотреться. Вокруг царил полумрак и, хоть освещало несколько фонарей помещение, это оказалось не так уж и просто. При тщательном осмотре это оказалось норой, пещерой или что-то вроде того. Не очень высокой — всего два метра в высоту. Общий размер «комнаты» Макс не смог определить. Каменные стенки были сплошь измазанные грязью и чем то еще, виднеются разные непонятные рисунки и записи написанные мелом. С левой стороны был проход, судя по всему тоннель, ведущий неизвестно куда. На земле валялся разный хлам и мусор. Неприятное место. — Не верти башкой, отвалится. И не рыпайся, если кости дороги. — послышался голос третьего. Макс пошевелил конечностями и обнаружил, что они крепко стянуты веревкой. Даже очень — он чувствовал, как постепенно затекают его конечности. Сам он полулежал ровно на спине, что было не очень удобно. Немного сконцентрировавшись, он смог наконец разглядеть похитителей, которые окружают его. Как и думал Макс, помимо него в этой дыре было еще три человека. Первый, судя по всему главный и тот, кто пнул его по ноге, стоял прямо перед ним и прищурившись наблюдал за парнем. Черный кожаный плащ нараспашку покрывал высокое и мускулистое тело. Под плащом зеленый свитер с пятнами похожими на кровь, а ноги скрывали камуфляжные штаны и высокие грязные сапоги. Небритое лицо с мощной челюстью насмехалось над связанным парнем, а покрытая короткими волосами макушка почти доставала до потолка.

За ним также стояло двое его подельников. Первый был низкорослый, щуплый парень, почти ровесник Максу. Судя по всему он пребывал в не очень трезвом состоянии. Дырявая шапка покрывала длинноволосую голову, на лице, одутловатом и прыщавом застыло любопытствующее выражение. Одет он был в пропахший спиртом ватник, грязные спортивные штаны синего цвета с белыми полосками и изношенные белые кроссовки. Второй, толстый, бородатый и лысый амбал в черной кожаной куртке, мятых джинсах и стоптанных чёрных ботинках также наблюдал за Максом. В волосатой правой руке он сжимал обрез двуствольного ружья, подобный тем с которыми с которыми ходили сторожа в Ольцовке. — Кто вы? Где я? — пробормотал Макс после тщетных попыток вырваться из путов. Троица грохнула хохотом. — Тупой фраер! — всё еще смеясь, произнес щуплый, судя по голосу это и есть Воха. — Кастет, ты часом ему мозги не стряс? А то нам тебя одного такого хватает!— Слышь, дрищ, ща я тебе это, мозги встрясу! — угрожающе процедил амбал и потянулся к лежащей у него под ногами бейсбольной бите, конец которой был подозрительно бурым. — Эй алконавты, харэ буянить! И так наследили, еще и тут грызню устраиваете! В болоте бы вас утопить, дятлы! Заткнитесь! — гаркнул на них главный. — Багор, а че он ко мне, это, рыпается?! Его и топи! Беспредел! — возмутился было Кастет и тут же получил кулаком в челюсть от главаря. — Я сказал: заткнитесь! Че ты ржешь?! — он также врезал ухмыляющемуся Вохе, который в отличии от Кастета не выстоял и сразу упал. — Идиоты, жмура за собой даже не убрали! Ни хрена вам доверить нельзя! Валите нахрен отсюда!Сплюнув кровь из разбитой губы, Кастет прошагал куда–то в тоннель, вставший Воха поковылял за ним, очумело тряся головой. — Бакланы... — Багор пнул по валяющейся на земле пустой консервной банке и та с грохотом отлетела в угол. — Ничё им доверить нельзя. Как видишь, фраер, я ща в паршивом настроении. — он угрожающе навис над Максом, потирая мозолистые руки. — И поэтому меня лучше не бесить. Короче: я задаю вопрос – ты отвечаешь. Вздумаешь вякать не по теме – табло разобью. Въехал?Макс, осознавая что он сейчас совсем не в том положении чтобы перечить, утвердительно закивал. — Ну и лады. А теперь, сколько вас всего в деревне? Сколько сторожей? Когда смена?— Я... Я не знаю точно. — ответил честно Макс. — Я не местный сам, переночевать заехал отдохнуть. Утром собирался снова в дорогу... — Неужели? — наигранно удивился Багор и врезал под дых парню, да так, что у того сперло дыхание. — Чушпан, не лги мне. За вранье в лучшем случае зубами расплачиваются, это как минимум. Мне повторить?— Но... Я не вру... Я не местный... — начал было Макс и тут же получил мощный удар в челюсть. — Ты чё, не врубился? А хрен ли, как те местные, слонялся по деревушке, а? Искал чё стырить или подрочить негде?! Ну!Пленник понял, что правде, какая она есть, всё равно не поверят и придется давать желаемые ответы, какими бы они ни были. Надо срочно шевелить мозгами, либо запугать их выдуманной неприступностью Ольцовки, либо так виртуозно солгать чтоб не раскусили. Пока эти самые мозги не выбили... — Чё молчишь? Чё–то придумываешь?! — Багор уже начал выходить из себя и врезал кулаком в нос Макса, разбив его. По лицу парня тут же потекла кровь. За спиной главаря послышались шаги и из прохода показался долговязый паренек в чёрной олимпийке с капюшоном, на голове покрытой рыжими кучерявыми волосами была чёрная кепка, а на ногах всё те же грязные спортивные штаны и напрочь убитые кроссовки. — Пахан, шо тута тебя? Разговорился вертухай? — спросил он басистым голосом. — Чудра, ты чё приперся? Топай давай обратно на стрем! — зашипел на него Багор. — Да просто тута, эта, у меня мысля появилась. Может, нам выкуп за него потребовать? А че, мало ли, вдруг там у них до фига громил с «калашами»? А так хоть навар какой-то... — Умник, да в наше время такой биомусор — пахан кивнул на Макса. — ни фига не ценится. Мне нужна эта Ольцовка, меня достала эта вонючая пещера, тухлый подхав и постоянная нехватка воды! Вали отсюда, Чудра!Что–то пробубнив себе под нос, Чудра ушел. Багор, яростно сверкая глазами, поднял бейсбольную биту и медленно подошел к пленнику. — Говори, пёс, или я тебе все кости переломаю. — прошипел он. Макс оказался перед сложным выбором. Если он хочет жить и оставить все кости целыми, ему придется буквально сдать с потрохами поселение вместе с его жителями, которые спасли его, накормили, выходили. Притом, они его даже не знали. Если он это не сделает, его просто забьют насмерть и все приключения закончатся. Он не найдет отца и не отомстит за мать. Интересно, его оставят в живых? Максу стало больно от этой мысли и страх куда–то отступил. Парень принял решение — лгать чтобы выжить. — Погодите! — запричитал Макс срывающимся голосом. — Нас примерно сорок человек! Половина с оружием! Есть женщины и дети!— Когда смена?! Какова оборона?! Какое вооружение?! Говори! — Багор ударил битой в стену над головой парня и тот вздрогнул. Удар был такой силы, что бита немного треснула и частицы древесины посыпались на его макушку. — Ружья! У них ружья! И пистолеты! Смена... каждые четыре часа! У них только деревянные укрепления с воротами! — Макс дернулся. Он старался дезинформировать потенциальных налетчиков, тем самым давая шанс жителям Ольцовки. Под давлением главаря и нарастающим вновь страхом это было очень непросто. И не дай Бог раскусит... Парень дрожал, но пытался говорить убедительно, не глядя в глаза отморозку. — Как расставлены часовые?! Каков маршрут патруля?! — Багор схватил парня за подбородок и заглянул ему в глаза, пытаясь выявить предполагаемую ложь. Тот встретился с ним взглядом. Злость, жестокость, желание получить свое во чтобы то не стало — вот что в них прочитал парень, бывший житель убежища, прежде не встречавший ничего подобного. Это был самый настоящий бандит, рейдер, глава банды отморозков. Садист и психопат. И сколько еще таких же как он разбойников? Воха, Кастет, Чудра и кто еще? Максу стало совсем плохо, когда он представил, что бандиты перебьют всех стражников и захватят Ольцовку, с женщинами и детьми сделают нечто ужасное... Изнасилуют? Сделают рабами? А может придумают забаву похлеще... — Ну?! Говори, псина! — не дождавшись ответа, пахан схватил пленника за горло и начал душить. Макс попытался разорвать верёвки, вырваться ради глотка кислорода, но не смог. Верёвки лишь содрали кожу на запястьях, а сильные руку Багра сжались еще сильнее. Макс понял — это конец, отец скорее всего сгинет в пустоши... На мгновение в глазах потемнело и парень увидел свою мать, она протягивала к нему руки и улыбалась. Макс отогнал это видение и попытался что–то сказать, но из горла лишь вырвался хрип, но руки пахана разжались и суровый голос спросил:— Чё? Шо–то я не разобрал твоих слов. Парень закашлялся, он старался отдышаться и в то же время не злить Багра. Неожиданно откуда–то из глубин пещеры раздалась автоматная очередь, затем чей–то крик, мат и ружейный выстрел. Потом снова очередь и уже пистолетная стрельба. — Какого хрена?! Да шо опять?! — Багор выругался и достал из-под плаща пистолет, в котором Макс признал ПСМ, пошел в сторону прохода. Вдруг оттуда выбежал Воха, весь растрепанный, пьяный, в руках он сжимал обычный ПМ. — Шухе-е-ер! Фраера наших валят! — заорал он и тут за ним вбежал раненный в плечо Кастет. Тот пальнул из обреза куда–то в тоннель и тут же кто-то оттуда ответил длинной очередью, изрешетившей тело бандита. Он издал булькающий звук и рухнул наземь, под ним постепенно растеклась лужа крови. Воха спрятался за углом у прохода и только высунул руку чтобы выстрелить, как меткий выстрел из тоннеля поразил его кисть, отстрелив указательный палец. Бандит завизжал от боли, как баба, и зажал целой рукой рану из которой хлынула кровь, а пистолет с тихим стуком упал на пол. Молодой рейдер теперь прекратил всяческое сопротивление и думал лишь о том как бы заглушить боль и остановить кровь. Ему было страшно, ведь он сам оказался на месте тех кого убивал. Воха хотел жить и, вжавшись в угол, дрожал от страха. Тем временем Багор выстрелил несколько раз из пистолета в тоннель, потом подбежал к Максу, озадачено наблюдавшего за всем происходящим, и направил в его лоб дымящийся ствол пистолета. — Сдохни! — прорычал он и нажал на спусковой крючок. Макс непроизвольно зажмурился. Послышался выстрел. И всё. Он всё ещё чувствовал, как у него быстро стучится сердце, как панический страх сковывает ледяными щупальцами всё его естество. Как болит тело. Как затекли руки и ноги. Слышал, хоть и слегка приглушенно после пальбы, как в углу тихо плачет от боли Воха. Чувствовал запах пороха. Осязал холодный пол. Он жив? Но как?!Наконец открыв глаза, парень обнаружил, что рядом лежит Багор с простреленной головой. Мёртвый. Под ним растеклась лужа крови, почти доползающая до ног пленника, а глаза были широко распахнуты, словно от удивления, но уже абсолютно ничего не выражали. После смерти он всё равно крепко сжимал в руке дымящийся пистолет. Недалеко от него лежал убитый Кастет, а в углу продолжал выть Воха. И следующий вопрос: кто напал, зачем? Неужели очередные налетчики хотят поживиться чужим?!Вскоре ответ появился сам. Из тоннеля вышел человек, одетый целиком в камуфляж, сжимавший в руках дымящийся револьвер неизвестной модели, судя по всему кустарного изготовления. На нем были также обычные военные берцы, разгрузка и бандана цвета хаки на голове. На ремне весел старый, но ещё рабочий АКМ, обычный, без видимых модификаций. На вид ему было около сорока, вдоль щеки виднелся шрам, щетина отсутствовала. Карие глаза быстро соскользнули по помещению, изучая обстановку, тела, пленника и раненого рейдера. Неизвестный подошёл к пленнику, присел рядом с ним на корточки и осведомился:— Ну как ты, парень? Цел?— Я? Вроде д–да... — Макс постепенно отходил от шока. — Ну, рассказывай, что тут и как ты вляпался в это дело?— Да мне спалось плохо, решил ночью прогуляться по деревне, проветриться. Вижу, у хлева лежит человек. Подошел, увидел что у него голова пробита и собрался позвать помощь и тут меня словно отрубило... И я здесь... Допрашивали меня, как какого–то «языка» из старых фильмов про войну... — ответил Макс. — Хм... — мужчина долго смотрел ему в глаза. Тот встретился с ним взглядом. Адекватный, спокойный, рассудительный человек и взгляд, хоть и осуждающий, испытывающий, строгий но тем не менее отдающий теплотой. В отличии от Багра. — Ну ладно. Верю. Позади мужчины появился еще один неизвестный в том же обмундировании, но вместо АКМ АК-74 с оптическим прицелом, а вместо банданы капюшон. На плече было видно ранение навылет. Он подошел к Вохе и начал его яростно пинать ногами, из-за чего тот, начал громко кричать. При этом он всячески матерился, оскорблял мужчину. — Серёга, прекрати! Я сейчас оглохну. Силы прибереги. — сказал ему мужчина в бандане. — Толян, да эта скотина мне плечо прострелила! Камуфляж повредил, курва! — ответил тот и, пнув еще раз несчастного, прекратил бессмысленное бичевание. Толян достал их ножен охотничий нож и быстро перерезал веревки, изрядно натёревшие кожу пленника. — Значит, ты у нас Макс? А я, как ты уже догадался Анатолий или просто Толян. Вон тот в капюшоне – это Сергей, можно просто Серёга. Мы по твою душу. В смысле спасти тебя. Не боись, пацан, мы из Ольцовки. — спаситель тепло улыбнулся и похлопал парня по плечу. Тот уже расслабился и облегченно вздохнул, потирая затекшие руки и ноги. Макс помотал головой. Уже не так болело, но побои, нанесенные ныне покойным Багром, также давали о себе знать, хотя может он просто привык к этой ноющей боли. На стене рядом с собой он обнаружил пулевое отверстие, судя по всему, бандит и Анатолий выстрелили одновременно, только у пахана в последний момент дернулась рука. Повезло... Максим смог встать на ноги, правда получилось это не сразу и не без помощи Толяна. — Собирайся. Возьми ствол какой нибудь, лишним не будет. — велел тот и потом подошел к Вохе, лежащему в углу. — Ну что, шпана, будем разговаривать? — обратился он к бандиту. — Отвали от меня, мусор! — провыл тот. — Сдохни ты, твой дружок, этот фраер и все ваши мамаши с папашами, нарожавшими таких ублюдков!— Ай-ай-ай. — сокрушенно покачал головой Толян, в глубине души поразившийся злобой Вохи. — По-хорошему, значит, ты не понимаешь? Что же мне с тобой делать? — он взял здоровую руку бандита, прижал к земле и тут же воткнул нож в его раскрытую ладонь. От боли Воха заорал благим матом. Макс поежившись, как будто это ему проткнули руку, отвернулся в сторону. Он уже по горло насытился жестокостью за эти сутки и просто не мог на это смотреть. В глубине души ему было жаль Воху, но ведь он не пожалел бы Макса. Сергей же молча стоял в стороне и наблюдал за происходящим. — Успокоился? — Анатолий не отпустил нож. — Будешь разговаривать или мне тебя, урода, прям сейчас прирезать?— Буду! Аааа, больно! — заорал бандит, когда Толя слегка пошевелил ножом. — Сколько вас всего было? Давно вы здесь? С какой целью наведались в Ольцовку?— С... Семнадцать! Зубр с четырьмя братанами ушел в Таун утром! Мы здесь... неделю! Пасли деревню, собирались под утро рейдерить!— Тайники, заначки есть?! Ну, тварюка, если солгал – кишки выпущу! — Анатолий угрожающе, но слабо ткнул в живот допрашиваемого. — Н... Не, не убивай меня! Весь навар мы храним в общаке, там где мы спим! Самый ништяк пахан ныкает в углу, в этой дыре! Это всё шо я знаю! — Воха захныкал. — А на кой хрен ваши в Таун пошли? Зачем?— С... снарягу надыбать, жратву и питье! Мужик, не убивай меня, прости за всё, замяли, отпусти! — бандит казалось бы снова готов зарыдать. Говорил он быстро, словно боясь что ему не дадут договорить и убьют на месте. Тем временем Сергей подошел к деревянному ящику, выкрашенныму в зеленый цвет, поднял ящик и довольно присвистнул. Пришедший в себя Макс, ранее не заметивший в полумраке ящик, с любопытством подошел к нему и заглянул внутрь. Внутри оказалось два противогаза, несколько фильтров и пара кислородных баллонов. Несмотря на то, что они были старыми и поношеными, на вид они оставались рабочими, вполне надежными и к тому же заполненными. О находке Серёга тоже сообщил напарнику. — Ух ты. Это нам очень кстати, у нас в деревне этого отродясь не было. — Лицо того заметно подобрело. — Ладно, мразь рейдерская. Живи. И передай своим дружкам, что коль они сунутся на нашу землю – бошки поотрезаем! Понял?!Воха поспешно закивал, после того как Анатолий резко вынул нож из его руки, снова заорал своим писклявым голосом, потом вытер окровавленный нож о его штанину. — Толян, зачем ты эту скотину в живых оставляешь? Чтоб он снова людей грабил и убивал? Макс, а ты че глазами тут моргаешь, собирайся давай, уходим уже! — возмутился Серёга, выбирающий из ящика содержимое. — Для устрашения. Пусть своих предупредит чтоб не смели на Ольцовку покушаться. Да ты взгляни на него – весь трясется, вот-вот обделается. Или уже обделался, а то так воняет тут... Да и как он возьмет волыну своими покалеченными руками? Скоро пустошь сама его похоронит. Я уверен. Ладно, уходим, пока его кореша не нагрянули. В это время Макс осмотрел трупы Кастета и Багра, забрал заточку, разряженный обрез, бывшего когда–то полноценным, ружья ТОЗ-34, немногочисленную горстку патронов к нему у первого и пистолет ПСМ, три магазина к нему, карманный фонарик и нож кустарного изготовления у второго. Двое спасителей взяли по одной паре баллонов, по противогазу и респиратору и прошли в тоннель, Макс, пнувший тела убитых бандитов и харкнувший в лицо Вохе, поспешил за ними. Тоннель был не очень просторным и также почти не освещенным, чтоб не споткнуться и в очередной не ушибить многострадальную голову, парень освещал перед собой путь фонарем. Вскоре, через десять метров, он и его товарищи дошли до развилки с двумя последующими тоннелями, один из них был очень коротким и вел в большое «помещение», где валялись личные вещи и несколько расстрелянных бандитов в нижней одежде. Еще Макс успел заметить кровь повсюду и отсутствие оружия рядом с покойнщиками. Следующий тоннель был пошире и вёл наверх. Метров через тридцать они наконец покинули пещеру, ставшую могильником для рейдеров, мрачным и безмолвным, лишь капающая где-то вдалеке вода нарушала тишину, придавая этой пещере мистический характер, прямо как в тех страшных историях довоенного времени. У входа лежал труп с прострелянной головой, в котором Макс с трудом узнал Чудру. Рядом с ним дежурил еще один напарник Анатолия, в таком же камуфляже и с капюшоном на голове, но с бородкой и серыми глазами, телосложение было слегка полным и сам невысокого роста. В руках он держал пистолет с глушителем, по всей видимости ПБ. За спиной на ремешке висел пистолет-пулемет, в котором Макс узнал «Кедр». — Ну что, Волк, всё? — осведомился он. — Как видишь, Боровик. Пацана вытащили, банду положили, деревню спасли, в общем всё в ажуре. Вот, трофеи забираем. — отозвался Анатолий. Волк? Это его прозвище, судя по всему. Наверное за его волчий взгляд так прозвали. Тоже самое и с Боровиком, скорее всего. Интересно а как кличут Сергея?Максим наконец-то вышел из мрачной, душной бандитской пещеры и глубоко вздохнул свежего майского воздуха. Потом как следует осмотрелся. Всё также была глубокая, ясная ночь. Луна мягко освещала землю, придавая всему вокруг некий оттенок неправдоподобности. В её неверном свете Макс заметил след потухшего костра, на котором лежал труп бандита с пулевым отверстием в черепе. Рядом лежало еще четверо мертвецов в спортивных костюмах, кожаных куртках, джинсах и убитой обуви. Рядом дежурили трое бойцов из отряда Волка, уже просто в плащах-накидках цвета хаки, такого же цвета куртках, штанах и черных сапогах, на голове вязаные шапки. Один был вооружен обычным АК-74, двое других теми же «Кедрами». Рядом лежали вещмешки, судя по всему в них лежали собранные трофеи. — Нехило подзатарились. — произнес Боровик. — А дыхательные аппараты нам в Ольцовке очень кстати. На пустошах они на вес золота. И стволов куча и жрачки, правда в неказистом виде. Что дальше, Волк?— А что может быть дальше? — ответил тот. — Уходим, нам здесь больше делать нечего. Идем как и прежде по одному. Я впереди, Серый за мной, за ним пацан, потом ты, Гаяр, Васян, замыкает Тополь. Выдвигаемся. Группа тут же взяла с собой вещмешки и встала ровно в том же порядке, как и указал командир. Макс также взял один из вещмешков, не очень тяжелый и сильно не загружавший, потом след в след следовал за шагавшим впереди Сергеем по прозвищу Серый, за ним также равномерно шёл Боровик. Передвигались они быстрым шагом и вскоре они удалились от злосчастной пещеры под небольшой горой. Шли они так уже минуты три в полной тишине. Макс нарушил ее, скромно, тихо и с чувством вины за то что опять попал в передрягу и деревенским снова пришлось его выручать:— Ребята... Спасибо вам. Я перед вами в долгу... — Ай. — отмахнулся Волк. — Ты лучше вот что скажи: как ты умудрился им в лапы попасть?— Ну, из-за непривычной обстановки я не мог уснуть нормально... Решил ночью прогуляться, развеяться. Обходил хлев, а там вижу один из ваших лежал с проломленным черепом. Я собрался позвать помощь, но тут всё померкло и... Я там оказался... Кстати а как вы меня нашли?— По следам. — ответил за Волка Серый. — Один из наших как–то обхаживал восточную стену. Видит, лежит Николаич с проломленным черепом. А рядом натоптано. С другой стороны обрывок веревки, зацепившийся за шипы и следы, ведущие в лес. Подняли хай по всей деревне, перекличка, полная боевая готовность. Тебя недосчитались. Сначала подумали, что это твоя работа, но потом поразмыслили – не похоже. Собрались по-быстрому и рванули по следам. Вот и вышли на лагерь этих бандосов, а дальше ты сам уже знаешь. — Потому что надо грамотно охранять, а не чертов «пьюн» бухать и не отлынивать, изображая охрану! — прогудел Боровик. — Раздолбаи. Уже и оборванцев этих подпустили близко! А что будет если на нас работорговцы нападут или наемники какие-нибудь?— Видать, отчаянные рейдеры или безбашенные отморозки попались, что решили напасть на нас будучи более чем в два раза в меньшинстве. Или рассчитывали на что-то. У нас ведь не самое слабое поселение в области и больше половины стрелять умеют. Хотя это ж банда Багра, а Багор известный в пустошах отморозок. — Ну не знаю, Серёга, с обрезами, ружьями и пистолетами в не самом лучшем качестве и обносках это и вправду авантюра. Да и жрачка у них... Как они только жрут это? А в вонючих пещерах жить... Тьфу. — Мы кстати одного допрашивали, он сказал что пятеро из их банды ушли в Таун, наверное за снарягой, к штурму готовились. Вообще я их не понимаю, могли б сразу выкуп потребовать и не оставлять за собой следов. — Это ж банда Багра, их даже свои не любят. Хорошо хоть эта мразь больше не будет поганить землю. — подал голос сзади еще кто-то. — А что такое Таун? — заинтересовался разговором Максим. — Бандитское поселение, как раз таки рассадник для рейдеров, изгоев, работорговцев и таких же отморозков как Багор, хотя последних даже там не терпят. Оно на востоке, в тридцати километрах от Ольцовки, на краю области. Лучше там тебе не показываться, чистюля из убежища. — объяснил Серый. — Угу, опустят. — усмехнулся тот же голос. — Опустят, не опустят, Гаяр, но продать с потрохами могут запросто. — заметил Боровик. — Разговорчики! — рявкнул Волк. — Вас на всю округу слышно. Вернемся в деревню – там наговоритесь. Группа притихла и дальше передвигались молча. Макс завороженно наблюдал за деревья, кусты, трава, сухие и почерневшие на фоне ясной ночи выглядело поистине красиво и сказочно. И в тоже время он понимал, что этот по-своему красивый мир очень опасен. По нему стаями бродят хищные звери в поисках какой либо съедобной добычи. Во многих местах до сих пор оставался опасный уровень радиации. Но самим опасным оказался человек. Тот, который уничтожил весь мир ядерным оружием и продолжает до сих пор его уничтожать, не брезгуя истреблением себе подобных. И если у зверя можно выучить повадки, предсказать его поведение то человек непредсказуем. Он может выстрелить в спину, прикинувшись слабым и безобидным, может прикончить кого то ради крошек сухаря, предать товарища ради своей выгоды, издеваться над слабым ради собственного удовольствия или убить кого–то просто за то, что тот не понравился ему. Макс погрузился в свои размышления. А ведь банда Багра тоже пыталась по–своему выжить. Жили в сырой пещере, питались сомнительной пищей и носили дырявые тряпки вместо нормальной одежды. Особенно если вспомнить Воху... Может они не такие уж отморозки как о них принято говорить?Парень продолжал идти в ногу с остальной группой, держа в руках заряженный обрез и осматриваясь по-сторонам. Фонари светили только у Волка и замыкающего Тополя и то слабо, чтобы не демаскировать группу ярким свечением. Тут послышался шелест и в свете луны Макс увидел на небольшой полянке фигуру, нечто напоминающее собаку, но более клыкастое. Боже, опять собака... Макс поморщился. Не успел он поднять обрез и сообщить о существе, как оно шустро скрылось в лесу. В последний момент фонарь Тополя высветил огненно-рыжий пышный хвост. — Тише ты, пацан, не ори, мы видели. Это обычная лиса. У нас их зовут рыжевиками за рыжую шерсть. Хитрые и шустрые сволочи! На группы обычно не нападают, но если ты один, то остерегайся. Практически бесшумные и любят ночью побегать. — произнес тихо Серый. — Понял... — ответил Макс, опустив оружие. Группа обошла неглубокий овраг, который судя по дозиметру Волка был слабо «фонил». Шли они в абсолютной тишине, лишь были слышны их тихие шелест их шагов и легкое дуновение холодного ветра. Мрачный, мертвый лес. А ведь он когда–то был зеленым, живым, приятным. Максу стало не по себе. Не хотел бы он тут оказаться в одиночку. Парень хлопнул себя по тыльной стороне ладони: его укусил комар. Обычный, какие водились еще в довоенное время. Макс брезгливо смахнул с ладони прихлопнутого кровососа, который уже успел попить его крови. Кровавые капельки растеклись по кисти, на месте укуса почувствовался раздражающий зуд. — Привыкай, чистюля. — насмешливо проговорил Боровик. — Это еще норма. Говорят на севере водятся настоящие комары-мутанты. Вот их точно бойся. — Смотри чтоб за яйца не укусили. — пошутил Гаяр. Оба мужика тихо засмеялись. Макс не обратил на них внимания. Он привыкнет. Тут два варианта: либо приспособиться, либо умереть. Вскоре с левой стороны показался некий водоем, судя по всему болото. Местность вокруг была словно высушена, и заросла влажными зарослями. Насколько мог Макс разглядеть, это болото было весьма обширным. Тут слышится что в воде что-то плескается и внезапно на мгновение над водой показалось нечто гладкое, продолговатое, блестящее в свете луны от влаги. Не успел парень его как следует разглядеть, как оно тут же нырнуло под воду. — Что это? — спросил он дрожащим голосом. — Местный представитель рыбообразных или что–то типа того. — ответил тот же Боровик. — К слову, рыбачить здесь не советую, рыбка у нас еще похуже сухопутной дичи. И купаться тоже не надо, почти все водоемы в области заражены радиацией и еще чем-то не менее опасным. — И от берега тоже держись подальше, мало ли что! — добавил Гаяр. — А то был у нас случай не так давно. Один хлопец твоего возраста по берегу расхаживал. Так из воды прямо на него выпрыгнула здоровенная шучара, схватила пастью да с собой под воду и унесла. Один ботинок только остался... — судя по голосу, его покоробило. — Парень, мы серьезно. — шепотом продолжил Боровик. — Он так своего брата потерял. Макс пораженно кивнул и поежился, представив такую картину. — То-то же. Раньше тут озеро было или около того, местные любили сюда захаживать, купаться рыбачить. Но после «Ядерного дня», оно почти высохло. Ладно, пошли, а то Волк на нас уже недовольно смотрит. — заключил мужик. Группа в полном безмолвии обошла радиоактивное болото и дальше передвигалось по лесу. Вокруг были одни и те же мертвые деревья и кусты. Макс и остальные ребята время от времени прихлопывали комаров, норовивших испить человеческой крови. Вдалеке где–то изредка ухал филин, от голоса которого Макс с непривычки дернулся. А еще дальше был слышен вой то ли волка, то ли одичавшей собаки, от которого он еще больше поёжился. Потом едва ли не задел черную крапиву — по словам Петровича распространенное ядовитое растение, при касании оставляющие сильные ожоги, способные разъесть органику. Исковерканная радиацией и суровым временем природа жила своей жизнью. И пусть она не такая как до войны, но природа. Опасная, неисследованная, загадочная, но чертовски красивая и по своему завораживающая. На Макса, привыкшего жить в замкнутом железобетонном пространстве, всё это производило особо сильное впечатление, он еще не до конца привык к открытым пространствам и внутреннее напряжение не угасло. Спустя некоторое время впереди в отдалении виднелись огни — поселение Ольцовка, окруженное деревянными стенами, укрепленными металлоломом и освещающими пространство стражниками с фонарями снаружи стен. — Мужики, это мы, спокойно! — крикнул как можно отчетливей Волк, когда один из фонарей посветил в их сторону. Сторожа опустили ружья и облегченно вздохнули. — Ну чё там, братцы? — спросил один из них. — Вернули парня и заодно местную банду угробили. Банду Багра, прикиньте? На нас собрались нападать. Перед этим «языка» взять. — Фигасе. — протянул второй. — Ну, а мы Семеныча уже схоронили. Баба его до сих пор плачет. — Потому что нехрен бухать! — проворчал Волк. — Ничего, скоро уже должны капканы привезти и тому подобное, обезопасимся как нибудь. И помосты надо на стенах установить, правда на это много времени и сил уйдет, разбирать придется. Соорудили блин на скорую руку... Группа прошла внутрь деревни. В Ольцовке тут и там расхаживали вооруженные люди, как будто готовившиеся к нападению. У крыльца одного из домов рыдала пожилая женщина, видимо жена ныне покойного Семеныча. Рядом со своим домом стоял сам Иван Дуб, задумчиво оглядывающий всё вокруг. К нему то и пошёл Волк, похоже докладывать о вылазке. — Вот черт... Вляпался по дороге в собачье дерьмо. — проговорил высокий молодой мужчина из группы Волка, вытирая о траву подошву ботинок. — Не парься, Васян! Это на счастье! — засмеялся Гаяр. — Есть такая примета. — Да пошел ты со своими шуточками. — огрызнулся Васян. — Для меня счастье это хорошенько выспаться, а то из-за всей этой движухи меня с постели подняли. — громко зевнул Тополь. — Это точно. Хотя после сегодняшнего у меня сон перебился. А ведь еще завтра на дело идти. — сказал Боровик. — Ничего, с бабой уснешь! Эх, бабу бы... Отметили бы это всё... — Гаяр! Хватит тут балагурить. Твоим клоунским языком унитазы вылизывать бы. — Не, ну а что, Серый, вылазки вылазками, сон снами, а баба рядом должна быть. Так приятней становится. — Гори ты в аду со своими шуточками. — буркнул Васян. — В нашем нелегком мире юмор и улыбка помогают выжить, силы дают! — подмигнул он неожиданно Максу. Тот стоял в стороне и с интересом наблюдал за ними. Настоящая команда, привыкшая работать вместе. И каждый со своими заморочками. Душевные люди. Тут вернулся Волк после беседы со старостой. — Короче, всем спать. Нам завтра на дело идти. Тебя тоже касается, Максим. Отдыхаем. — Ну наконец-то! — облегченно вздохнул Васян. — Хороша ночная прогулка. — усмехнулся Гаяр. — Ура, а то уже на ходу сплю. — зевнул Тополь. — И да, по правилам оружие и всё остальное сдай, ты чужак как никак. И дуй в «госпиталь», они твое личико полечат и с Петровичем наговоритесь, он тоже от всего этого проснулся. — распорядился Волк. Максим перечить не стал, сдал оружие и вещмешок Анатолию и пошел в «госпиталь». За ним и вся группа отправилась отдыхать. Старая бабушка, работающая кем-то вроде местного доктора, обработала побои Макса как раз таки красным подорожником. Тот уже не чувствовал такой боли, не соврал Петрович о целебных свойствах растения. Сам же Петрович радужно поприветствовал юношу, рассказал, что когда обнаружили труп Семеныча подняли тревогу на всю деревню, быстро снарядили и отправили вдогонку группу Волка — самых лучших людей в Ольцовке. Также он сказал, что эта группа и есть те самые караванщики, с которыми ему предстоит завтра отправиться в Хаб. А Семеныча, убитого сторожа, похоронили там где хоронят всех мёртвых жителей — на краю деревни, в специальном отведённом месте, с крестами, своеобразными могилами. Хоронили, а не кремировали, как в убежище. Сам Макс рассказал что случилось, какие события происходили. Вскоре так и не выспавшись Петрович лег обратно на боковую, парень последовал его примеру. Перед сном он думал об отце, убитой матери, друге, убежище, пережитых неприятностях... А ведь это только начало его приключений. И что будет дальше он боялся представить. Мир не тот что был раньше, время не то что раньше. Наступило новое время, где правит лишь право сильного. Время сильных. Время хитрых. Время жестоких. И сколько же еще братьев по разуму попытаются его убить?С этими невеселыми мыслями выходец из убежища номер 110 наконец смог уснуть. И, как обычно это бывает, без сновидений. 18 мая, 2080 год, 10:50, деревня Ольцовка, госпиталь. Ночь прошла спокойно. После внезапных ночных приключений Макс изрядно вымотался и проспал до утра, даже не заметив этого. Только уложил своё уставшее тело на кровать, закрыл глаза — сразу уснул. Без сновидений. А как открыл — в окно уже светило утреннее солнце. Максим потёр свои глаза и громко зевнул. Ему предстоял тяжёлый день. И нет никаких гарантий что он не станет последним. Ну хотя бы более-менее выспался... — С добрым утром, попаданец в неприятности! — произнес Петрович который уже давно проснулся и продолжил читать свою любимую книгу. — А я уже собрался тебя будить. Ты вовремя проснулся. Караван уходит ровно в 12 часов, так что по-быстрому вставай, собирайся, умывайся, а если ещё время останется то и желудок набей. У тебя ещё час с лишним. — Он взглянул на свои часы. — Уже?! — парень моментально встал, быстро надел носки, ботинки, ватник (ночью в госпитале было холодно, поэтому он спал в майке и штанах) и, по-армейски быстро заправив кровать, вскоре покинул помещение. — Давай, тебя ждут! — крикнул ему вдогонку Петрович. Снаружи Макса поприветствовала ясная погода, на небе не было ни облачка и солнце ярко освещало поверхность земли. По словам местных это редкость, чаще погода пасмурная или просто неблагоприятная. Жизнь в деревне плавно бурлила, половина жителей, судя по всему, отдыхала дома. Кто-то пилил дрова, кто-то на крыльце выпивал с товарищем, кто-то кормил скот. Посреди Ольцовки стояла телега — большая, сооруженная полностью из дерева, довольно потрепанная но ещё рабочая. Снаружи она была укреплена разнообразным металлоломом, а ездила она на шести колёсах, позаимствованных у разобранных автомобилей. Спереди и сзади были по две ручки, очевидно чтобы четыре человека могли перемещать груз. На телеге же расположилось несколько больших ящиков с неизвестным содержимым — собственно сам груз. Возле всего этого суетились двое мужчин, осматривающих транспорт и груз. Рядом стоял Серый — один из караванщиков. — Ну, с добрым утром, соня. Мы тут уже почти собрались. Так что не тормози, собирайся, если с нами хочешь поехать. Иначе без тебя выдвинемся. Вот. — он вручил Максу увесистый вещмешок. — Твой комбез, как новенький, надевай. Снаряга тоже твоя вся на месте, автоматы там, пистолеты и даже трофейный обрез. Естественно с патронами. Марш готовиться и шмотье наше возвращай, чистюля, а то небось завшивел уже. Максим без слов потащил мешок обратно в госпиталь, где и переоделся быстро. Родной комбинезон приятно облегал тело, парень стал ощущать себя более привычно в отличии от старых, ношенных разными людьми шмоток, от которых у него и правда начинался зуд. После той роковой встречи с местными собаками он потерял шлем и бронежилет а также пояс, в котором хранились магазины к оружию и дозиметр. В итоге из защиты у него остался небольшой арсенал из двух качественных автоматов АКСУ взятых из убежища, столько же пистолетов Макарова, старый трофейный обрез, изношенный ПСМ и бесполезная дубинка. А также малость поношенный комбинезон и дозиметр. Патроны с дозиметром хранить в карманах очень неудобно да и просто не влезло бы, ярко-красный комбинезон не способствует маскировке и привлекает своим необычным видом внимание, к тому же провизии и каких либо медикаментов Макс не прихватил. Петрович рассказывал что-то про торговлю и про местный «ларёк». Денег при Максе не было, но тут также действовал бартер, так что он мог бы разменять лишние автомат, пистолеты и дубинку на нож, хоть какую-нибудь сумку и разгрузку. А также немного еды, воды и хотя бы каких то бинтов. Да и голову прикрыть не помешало бы. Второй автомат, пистолеты и дубинка ему не нужна, разве что обрез можно оставить — судя по всему это довольно распространенное оружие, так что с патронами проблем возникнуть не должно, с этими мыслями он вышел из госпиталя. — А где остальные? — прямо с порога спросил Серого Макс. — Готовятся. — ответил тот. — Волк у старосты, по делам там. Васян с родными по личным делам. Боровик с Гаяром и Тополем в «Свиной лапе» сидят, трапезничают. Наш кабак так называется. — добавил он, уловив недоуменный взгляд выходца из убежища. — Я думаю, ты догадаешься за что его так прозвали. — Я могу там поторговаться? — уточнил Макс. — Да, на другие магазины у нас не хватит ни домов ни места. Он у нас и оружейка и продуктовый рынок и что-то типа клуба и бара. Но напиваться не надо — на дело идём. Узнаешь его по вывеске. И да, вещмешок теперь твой, можешь забирать. Хороший, из свиной кожи, непромокаемый и вместительный. — Спасибо. — парень быстрым шагом направился туда. Искомый кабак он нашёл быстро. Большое двухэтажное здание, по виду похожее на резиденцию старосты Ольцовки. Над входом в висела фанера, на которой белой краской было намалёвано большими буквами «Свиная лапа». У входа полулежал какой-то бородатый мужик в грязном свитере, подозрительно мокрых, потёртых джинсах и дырявых сапогах. Запах от него исходил отвратительный смрад: помесь спирта, пота, мочи и навоза. С нескрываемой брезгливостью Максим обошел его и вошел в само здание. Он уже понял почему его назвали «Свиной лапой» — местные нередко напивались спиртного и ещё чего-нибудь подобного, после чего походили на грязных, вонючих свиней вроде того мужика. Внутри вопреки ожиданиям Макса пахло куда менее неприятно, чем ожидалось, во многом благодаря открытым окнам, проветривающим помещение, и малому количеству посетителей. В углу вокруг круглого стола на скрипучих табуретках расположились оживленно что-то обсуждающие Боровик, Гаяр и Тополь при своем снаряжении. На их столе лежали три тарелки с остатками еды и опустошенные стаканы. За ещё одним столом, уже рядом с входом, сидят двое мужчин преклонного возраста и между собой что-то неразборчиво гнусавят. Судя по запаху, общению и пустым стаканам на столе они находились в нетрезвом состоянии. За барной стойкой сидел на деревянном стуле ещё один мужчина в тельняшке, расстёгнутой кожаной куртке, короткой стрижке и с небольшой козлиной бородкой, по всей видимости хозяин заведения. Остальные шесть столов со стульями были пустые. Наверное вечером здесь будет гораздо больше народу. Караванщики заметили Макса и кивками поприветствовали его, после вернулись к оживленному обсуждению. Тот, осмотрев помещение, быстро подошёл к барной стойке. — Доброе утро. — произнес он и уточнил — Вы хозяин «Свиной лапы»?— Ну да, я. — лениво отозвался мужчина скрипучим, хрипловатым голосом и также лениво и пренебрежительно глянул на парня, оторвавшись от своей тетради, в которой он что-то записывал карандашом. — Арсен, единственный нормальный торговец в округе, к твоим услугам. Чего тебе?— Мне нужно выменять ненужное снаряжение на необходимое. Вы ведь берете бартером? Просто у меня ни гроша... — Ну да, беру. Показывай, что там у тебя. — не менее лениво встал торговец, отложив в сторону тетрадь с карандашом. Макс без промедлений выложил из мешка на стойку один АКСУ, один ПМ, дубинку и ПСМ вместе с патронами к последнему. — Хм... — Арсен прищурившись оценил товар. — Надо отдать должное, качество у оружия что надо. Кроме вот этой вот бодяги. — он пренебрежительно постучал пальцем по ПСМу. — А где патроны к «калашу» и «макарычу»? Без них это бесполезные железки. Максим нехотя выложил по одному магазину к автомату и пистолету. — Жадный чистюля, мог бы из убежища притащить побольше. — торговец пренебрежительно сплюнул. — И на че меняешь, пацан?— Мне надо нож, воды и что-нибудь из еды и медикаментов. А еще какой-нибудь плащ, разгрузка и шапка. — А не дофига ли надо, чистюля? Ну ладно, ща получишь. — он зашел в подсобку у себя за спиной и вскоре вернулся с грязным бинтом, ржавым кухонным ножом, пустой бутылью и раскрытой консервной банкой. Плащ и разгрузку с шапкой он видимо «забыл». — На. — Арсен бросил всё это на стойку. — А чё ты так на меня уставился? Вещмешок хороший, вместительный. Бинточек с лечебной грязью, дополнительный бонус, хе! Ну, а ножик тоже хороший, с ядовитой ржавчиной. При ударе всё разъедает: железо, шкуру кости и не только! Ну, а вот это емкости для жратвы и питья. В консерву с дохлой собаки соберешь, а в бутыль помочишься! И потом, зачем тебе грязное шмотье? У тебя ведь такой красивый и модный комбез, такой красный! — он тут же противно заржал. — Ой, ща красножопый заплачет! — протянул кто-то сзади пьяным голосом. — Плохие дяди развели хорошего мальчика! Сейчас жаловаться мамке побежит! — и тоже загоготал. Собутыльник присоединился к нему, а потом и Гаяр, охочий до юмора. У Макса внутри всё вскипело от ярости. Чертов торгаш издевается над ним! И лишь за то что он родился в убежище! При том он не выбирал где родиться и сам Арсен не знает о жизни в убежище! Какой же мелочный торгаш. Он почувствовал, как ярость придаёт ему сил уверенности, вливаясь в каждый уголок души. — Не нужен мне твой мусор, свинья. У тебя, грязного бомжа, есть что-то стоящее? — злобно процедил сквозь зубы Макс и потянулся к автомату. — Арсен, твою мать! — вмешался в конфликт Боровик. — Кончай беспредельничать! Можешь нормально бартер торгануть или нет? Мне старосте сказать или позволить чистюле тебя шлёпнуть?!Ядовитая ухмылка с лица торговца мгновенно исчезла, смех стих. — Повезло тебе, щенок. — с нескрываемой ненавистью проговорил он и, забрав с собой всё барахло кроме мешка, ушел обратно подсобку, откуда уже притащил нормальный товар, который вскоре разложил на стойке. — Во. Охотничий нож, старый но острый. Разгрузок нет, есть бандольер, довольно вместительный. Плащ, чёрный и кожаный, до пола достает так что не споткнись. Вязанная шапочка прилагается. И вот тебе две свиных консервы, свежие, не ссы. Фляга с чистейшей в мире водой, думаю хватит, она у нас на вес золота. Бинты, на этот раз чистые, два штуки. — А обезболивающего нет? Или еще чего нибудь? Мне б ещё бинокль, кобуру, спички, фонарь, компас и часы... — А член быка тебе не впарить? Или яйца кабана?— Арсен! — рявкнул Боровик. — А чё? Даже в Хабе дефицит с товаром, не говоря у нас. Часов нет, кобуры нет и бинокля тоже нет, на компас тебе не хватит. На аптечку тем более. И на всё остальное. Во спирт, чтоб рану промыть или спиться от горя. — торгаш положил небольшую стеклянную бутылку с выше описанным содержимым. — И ещё коробок спичек. Всё, мы в расчете! А теперь вали отсюда, молокосос из убежища, и не возвращайся. Вали, до первой ямы. — злобно прошипел он, еле сдерживаясь чтоб не выхватить из-под брюк пистолет и не вышибить мозги наглому юнцу. — И тебе того же, барыга. — буркнул в ответ Макс, забирая товар. Спешно сложив всё своё имущество в вещмешок, надев плащ, шапку и бандольер, рассовав по карманам боеприпасы, расположив обрез в внутренний карман плаща, повесив автомат за спину и сунув пистолет в штаны, он быстро покинул кабак. Ему было противно здесь находиться из-за вони, пьяных и тупых забулдыг. Да и нарываться на конфликт, когда он уже покидает поселение, в котором о нём позаботились, не хотелось. — Всегда ненавидел барыг. Ладно, нам уже пора выдвигаться. — заключил Боровик, взглянув на свои механические часы, встал и вместе со своими товарищами проследовал за Максом на выход. К телеге уже подоспели и Волк с Васяном. Васян нервно стоял в стороне и о чём-то напряженно думал, а Серый и Волк переговаривались между собой. Анатолий обратил внимание на подошедших Макса, Боровика, Тополя и Гаяра, и сказал:— О, вы уже готовы. А мы собрались вас позвать. Ладно. Перепроверьте оружие, снаряжение. Настраивайтесь на дело, нам десять километров «пилить» без привалов. Вечером мы должны вернуться в Ольцовку. В последнее время всякое зверье шибко разгулялось по округе, так что не шелестим особо и смотрим в оба. За поручни возьмутся Тополь, Боровик, Гаяр и Васян. Боровик и Гаяр — вы спереди. Тополь и Васян соответственно сзади. Серый замыкающий а я ведущий. Макс, обращаюсь лично к тебе - не спи, смотри по сторонам, обхаживай вокруг караван. Никакой самодеятельности, следуй строго моим инструкциям. Если заметишь чего — сообщи, но не ори на всю округу и не начинай пальбу. Всем всё ясно?— Ясно. — ответил Макс. — Так точно, командир. — отозвался ехидно Гаяр. — Да. — подал голос молчаливый Тополь. Остальные молча кивнули. — Отлично. За работу господа. — заключил Анатолий. — Эй, вы, у ворот! Открывайте, мы выходим!Несколько поселенцев стояли вдалеке и провожали взглядом караванщиков, которые могут и не вернуться домой. Сопровождение караванов это тяжелая, опасная профессия наравне с рейдерством или добыванием. На маршруте могут поджидать невиданные опасности, налётчики могут устроить засаду, за время похода обстановка в поселениях может резко измениться. Всё может быть. Максима охватил стресс. Ему предстояла, пока что, самая долгая вылазка на поверхности. И это сейчас он ещё окружен знающими о нынешней среде людьми, опытными, вооруженными, твёрдо уверенными в себе. Но потом, когда они доберутся до Хаба их пути разойдутся и дальше Макс будет сам по себе. Один. В огромном, неизвестном, опасном мире. Эта мысль внушала парню страх— Не поминайте лихом! — крикнул поселенцам Серый. — Удачи вам, мужики! Попутного ветра!— отозвался внезапно появившийся в дверном проёме госпиталя Петрович. Он стоял опираясь на деревянную трость и одну ногу, вторую согнул назад в колене. Выглядил он довольно свежо и бодро. — О, Петрович! Оклемался уже? — удивился Волк. — Ну почти. — усмехнулся тот. — Ноет немного, но скоро пройдет, снова бегать буду по лесам да полям, радовать новой добычей! Берегите себя, мужики! Макс, слушайся бывалых дядь, они плохого не посоветуют! Лично тебе удачи вдвойне!— Спасибо. — смущённо произнёс выходец из убежища. — А кстати, мне всё интересно, Петрович это фамилия или отчество?— Имя. — широко улыбнулся старик. —По старинке зовут так, а вообще моё прозвище Сухарь, но не очень прижилось. Ладно, идите, не смею задерживать! Доброй дороги!— Выздоравливай, старик! Ладно, поехали. — скомандовал Волк и караван наконец-то тронулся с места. Вскоре он покинул территорию Ольцовки, а ворота за ним вновь надёжно закрылись. Передвигались они неспешно, осторожно, внимательно вглядываясь в каждый кустик. Волк и Серый сняли оружие с предохранителя и плавно водили им по сторонам, готовясь в случае чего мгновенно пресечь нападение. Макс следовал их примеру, хотя его руки немного тряслись - стресс из-за резкой смены окружения, неведение предстоящих событий и незнание незнакомого, опасного мира, живущего по своим законам, давал о себе знать. Держащиеся за поручни телеги караванщики тоже были начеку и расположили своё оружие, которое тоже было снято с предохранителя, так чтобы можно было быстро, легко его взять в руки и тут же пустить в ход. Судя по всему, у них немалый опыт по сопровождению караванов. Пейзаж был довольно унылый и даже ясная погода не способна к скрашиванию местности. Мертвые, практически без листвы деревья, сухая и безжизненная трава, увядшие, кустарники, одинокие и почерневшие от времени булыжники. Один раз встретился ржавый, давно разобранный автомобиль неизвестной марки. Изредка в порыве ветра взлетала дорожная пыль. Ввиду того, что телега не может ехать по пересеченной местности, приходилось передвигаться по проселочной дороге. Ехали они строго посередине, чтобы исключить внезапную атаку сбоку. Дорога была мягко сказать неблагоприятная:множество ям и ухабин, встречались поваленные деревья и ветки, изредка брошенный кем-то мусор, летящий от порывов ветра. Вела она строго прямо, только один раз повернула вправо, под углом в 30 градусов. При всём этом стояла тишина, нарушаемая лишь стуком колес телеги и шагами караванщиков. Никаких посторонних признаков жизни не наблюдалось. — Не нравится мне эта тишина... — произнёс Васян. — прямо какое-то затишье перед бурей. Макс прекрасно понимал его, сам чувствовал, что что-то будет. — Да брось ты. — отмахнулся Боровик. — Тихо и хорошо. Зачем нам кипеж? Ночью уже хватило. Не накаркай, а то если помянешь чертей, то они и появятся!— Э, не скажи, Боровик. — ответил Тополь. — У меня какое-то дурное предчувствие. Чую так просто до Хаба мы не доберемся. — Блин, Тополь, и ты туда же. Вы чего? Всё тихо, спокойно, на небе ни облачка, что редкость. Что за нервы?— Это «чистюля» заразил их новой болезнью. — оскаблился Гаяр. — Называется «боязнь грязного мира». Принёс из чистого убежища. — Да пошёл ты... — буркнул Макс. — Достали уже. Будто у нас в убежище всё супер. Если бы вы там пожили, то знали бы что там да как. Постоянная изоляция в замкнутом пространстве, практически никакой одежды, кроме комбинезонов убежища, монотонный быт... Не я виноват, что родился там, ясно?!— Тихо! — рявкнул Боровик. — Не хватало ещё перепалки посреди дороги! Гаяр, ты точно ща по морде получишь, если не угомонишься! Макс, тя тоже касается, не наглей! И не смей никого называть бомжами, за это запросто пристрелят, особенно тебя - у нас жителей убежищ не любят. — Но почему? — искренне удивился Макс. — Неужели ты не понимаешь? Знал бы ты, что за хаос происходил во время «Ядерного дня». Мест в убежищах для всех не хватало, кто не успел — тех безжалостно бросили снаружи помирать от радиации. Да и то даже до удара пускали не всех... В убежищах и нормальная больница и стерильные жилища, много качественной пищи, крепкие и безопасные стены в конце концов! Наверное... И хорошо, что ты прикрыл свой красный комбез, иначе неприятностей потом не оберёшься. — Но кто виноват во всем этом? Разве что те, кто начал эту ужасную войну... — Это уже неважно. — отрезал Боровик. Макс стыдливо опустил голову и ничего не сказал. На этом весь неприятный разговор и закончился. После него юношу стало одолевать чувство вины, хоть он и не виноват что родился в убежище, уже после войны, и не мог как-то повлиять на произошедшее. Пытаясь отогнать мрачные мысли, он сконцентрировался на наблюдении за караваном и окружающей средой. Периодически парень обходил караван вокруг, как и велел Волк. Мысли уходили прочь, уступая место внимательности и концентрации, а также нервному напряжению, вызванному не только готовностью к возможному налёту на караван и открытым пространствам, но и предстоящим приключением в огромном, неизвестном и опасном мире в поисках своего отца. Когда-то в детстве, ещё в убежище 110, он и его лучший друг Дима, да и большинство детей, мечтали оказаться на поверхности, вне железобетонных стен, исследовать мир в поисках разных приключений, как в детских сказках. Теперь же детская мечта сбылась, вот только сейчас он был отнюдь не рад этому. Суровая реальность вмиг развеяла романтические представления о поверхности. Вскоре спустя некоторое количество времени караван дошёл до перекрестка, на котором было множество заржавевшего транспорта, от автомобилей и мотоциклов, до автобусов и грузовиков. И почти в каждом из них были человеческие кости. Всё это излучало радиацию и поэтому не было разобрано на металлолом. Вокруг всё также было то, что когда-то было живописным лесом. Судя по всему раньше здесь проходило шоссе. — Впереди перекресток. Сворачиваем направо. К транспорту не подходить - радиация. — сообщил Волк. — И советую прикрыть дыхательные пути, а то может радиоактивная пыль залететь. — Ох, заманался, руки затекли... — пропыхтел Васян. — А чего противогазы трофейные не взяли с собой, раз может залететь?— Потому что их у нас всего два и они на вес золота. И мы не в какую глушь лезем, мы по маршруту туда и обратно идём груз доставлять и всё. Ладно, не ноем, уже пару километров прошли. Караван обошёл по широкой дуге автотранспорт и повернул направо. Движение продолжается. — А что мы за груз везём? — полюбопытствовал Макс. — Всякий ширпотреп: кожу, мясо, молоко, ещё что-то там. — ответил за Волка Серый. — В принципе тебя это не касается, есть такая дурная примета: о грузе не распространяться, иначе может не дойти. Я конечно не суеверный, но мало ли. Опасное ведь дело. — Ладно. А мы на север идем? Хаб на севере? Я просто не ориентируюсь на поверхности совсем, мне бы карту какую-нибудь. — Само собой, север. А то что не ориентируешься это хреново, пропадешь. Карту тебе надо, только они неточные и на вес золота. Можешь воспользоваться проводниками, только они цены задирают и скорее всего заведут тебя в глушь и пристрелят, чтобы с очередного лоха собрать всё самое ценное. — А можешь что нибудь рассказать о главных достопримечательностях?— В принципе, могу. Ольцовку ты знаешь. Про Таун тоже. Хаб, куда мы идем, достаточно крупное поселение, которое когда-то было небольшим поселком. А теперь это одно из крупных торговых мест в Черноградской области, если не самое крупное. В общем сам всё увидишь. Если дойдём. Есть Болотная Колония, бывшая тюрьма а теперь прибежище банды работорговцев, соваться туда себе дороже. Это на северо-западе, в сорока километрах. Чуть ближе еще одно сомнительное поселение, Шаховка, говорят там наркотики какие-то производят или что-то около того. На севере, ближе к Чернограду, расположен «город техников», он же Технарь, там всякие механизмы создают. Хотя городом его назвать можно лишь с большой натяжкой. Больше, в принципе, тут ничего и нет, остальное заброшено или просто мелкие прибежища выживальщиков. — А расскажи о Чернограде. — Радиоктивные руины некогда большого и процветающего города. Много легенд о городе ходят. Но соваться туда не надо: радиация всюду, мутанты, а то и ещё чего похуже. Много бродяг там пропало... Чем дальше, тем опаснее становится. А где-то в глубине вообще неведомая чертовщина происходит. В общем не лезь. — А что про другие убежища?— Почти ничего. Про 110 бессмысленно говорить. А 111 с момента «Ядерного дня» разрушилось, теперь там разруха и черт знает что. Люди заходили туда и не возвращались. Тоже легендарное и мрачное место. На востоке от Хаба находится, в двадцати километрах. Про 112 ничего неизвестно, оно за Черноградом, далеко на севере. Твое убежище кстати западнее и дальше, мы дорогу к нему уже прошли. Погоди... Движение! — Серый внезапно вскинул автомат и нацелил куда-то в сторону леса. Макс последовал его примеру. В паре десятков метров от каравана по большому изуродованному дереву, бывшему когда то сосной лазило нечто небольшое, тёмное. Когда оно залезло на большую ветку и уставилось на людей, те смогли его как следует рассмотреть. Отдаленно оно напоминало то ли белку, то ли сову, то ли мышь или ещё кого. Темно-коричневая лохматая шерсть местами выпадала клочьями. Небольшие ушки, одно из них было наполовину отгрызено. Глаза черные, дикие. На лапах виднелись небольшие но острые коготки. Морда в тёмных пятнах. Внезапно существо оскалилось и стали видны длинные, острые, уродливые клыки. Издав шипение, существо ловко спрыгнуло на другое дерево, затем на второе, потом третье и так скрылось в лесу. Передвигалось ловко и практически бесшумно. — Тьфу, ложная тревога. Просто белка. — Серый облегчённо вздохнул. — Сами по себе не опасны, если конечно ушами не хлопаешь и под деревьями не шляешься, а то и бешеные бывают. Заболтался я с тобой, неровен час прохлопаю кого похуже и пострашнее. — он недовольно сплюнул. — И слава яйцам, лучше белка, чем какой нибудь медведь. — произнес Васян. — Ай, лучше не говори про медведей. А то помню, как на одного напоролся, до сих пор передёргивает. — Серый поёжился. — Что то разговорился ты, старина. — заговорил Волк. — Обычно ты не любитель поболтать, особенно во время дела. — Да просто... у меня тоже дурное предчувствие. — И у тебя?! — изумился Боровик. — Так, это уже серьёзно. — Если честно у меня тоже. — тихо сказал Макс. — Да что с вами со всеми такое! Может тогда возвращаться, паникёры?— Какой там, мы уже полпути прошли, нас в Хабе ждут. Отставить нервы! — приказал Волк. Группа затихла. Путь продолжался. Пока ничего особенного не происходило. Изредка попадался заржавевший транспорт, тот что нерадиоктивный был разобран. На пути группы мимо пробежала одинокая, израненная собака, судя по её походке у неё явно что-то было сломано. Чем дальше группа продвигалась, тем чаще встречались выжженные дотла деревья. Тут они вышли на железную дорогу. Два рельсовых пути, заржавевшие от времени и других факторов. Над ними висели провода линии электропередач, питающие когда-то энергией электропоезда. Со временем провода оборвались, столбы заржавели и некоторые из них обвалились. С правой стороны в двадцати метрах от группы был слетевший под откос обгоревший электропоезд, ржавый, с разбившимися окнами, радиоктивный. Даже отсюда Макс хорошо разглядел человеческий скелет в кабине машиниста. — Так, вроде тихо. Идём. — сказал Волк. — Угу... Блин! — выругался Васян. — О ветвь споткнулся... Может сменит кто меня, а то я задолбался?— Нет. Назвался караванщиком — тащи караван. И под ноги смотри, а то опять в какое-то говно вступишь. — проворчал Боровик. — А что за железная дорога, куда ведёт? — полюбопытствовал Макс. — Справа она поворачивает на север, к Чернограду. Слева она ведёт на станцию, точнее то что осталось от неё и далее дачный посёлок, в котором ничего кроме всякой нечисти не водится. — ответил Серый. — Человек! — доложил Макс и направил автомат в его сторону. Со стороны станции вдалеке виднелась человеческая фигура, издали действительно похожая на человека. Только она была бледная, шаталась из стороны в сторону и при нем не было какого-либо оружия. Присмотревшись, Макс с изумлением понял что это его тело бледное, а из одежды лишь обрывки джинс. Волосы обнаружены не были, зато было полно кровоподтёков, непонятных пятен, похожих на трупные. Лицо твари было обезображено. Когда оно поняло что на него смотрят семеро вооружённых людей, оно будто очнулось от транса и резво прихрамывая поковыляло назад, на станцию. Вскоре оно скрылось в лесу. — Не человек это. По крайней мере не сейчас. Ходок это. — холодно бросил Волк. — Ходок?! — Васян был поражен. — Значит они существуют?!— Что это такое? — Макс был удивлён не меньше. — Ходок. — снова сказал Волк. — Человек. Бывший. Попал человек в радиоктивную передрягу, нахватался разной химической дряни, да ещё до кучи с катушек съехал. Теперь ходит по пустоши подобно дикому зверю. Много ходоков ходит по грешной земле... — Как зомби? — Макс не верил своим ушам. — Скорее как дикарь или псих. А эти свои сказки брось, на поверхности не так всё просто. Тем более часть мозгов у ходоков всё таки осталось. — Но откуда им тут взяться? Тут же окраины, не центр, стало быть зараженных мест меньше. Их тут ещё не замечали вроде... — подал голос Васян. — А хрен его знает. Может из центра притащилось. Может человек по дороге растерял всё что можно. Может вылезло откуда-то. Ладно, пошли, ушёл и хрен с ним. Главное чтоб его дружки не нагрянули. — заключил Волк и пошёл дальше, караван проследовал за ним. В глазах Макса ещё долго стояло существо, бывшее некогда таким же человеком как и он сам. Неужели поверхность может сотворить такое с любым? Парень представил как он бродит по пустоши в обрывках комбинезона, весь бледный, побитый, сошедший с ума, кидающийся на всё вокруг и его передёрнуло. В таком случае лучше уж смерть, чем жизнь живым мертвецом. А ведь это только один из вариантов что с ним может произойти. Его могут загрызть и обглодать до костей дикие собаки, могут пристрелить и обобрать труп мародёры, поработить и продать кому то работорговцы, в конце концов расщепить на атомы или просто раздавить под обломками обрушившегося здания... Всё может произойти, невозможно предугадать что будет, ведь этих вариантов миллиарды. И это касается даже опытного, подготовленного человека, всю жизнь прожившего на поверхности.. А что уж говорить про молодого, наивного юнца, впервые попавшего на поверхность, и то по воле случая, без подготовки? Про его отца и думать не хочется, тот даже не охранник и оружием пользуется более чем посредственно... Отец... Где же он, жив он? Почему он сбежал? От этих мыслей у Макса внутри всё сжалось и поэтому он постарался об этом не думать. Тут нужна холодная голова и ясный ум, а эмоции идущие наперед всего могут только навредить. Железная дорога скрылась далеко за лесом. Группа шла в полном молчании, каждый был занят своим делом, каждый был погружен в свои размышления. Судя по всему это их не первое дело с сопровождением каравана, да и ведут себя более менее спокойно. Обычные люди, родившиеся на поверхности и жившие на ней до сих пор, где даже не всегда, есть что покушать, а уж о такой роскоши как горячий душ они наверное и не слышали. Макс в глубине души восхищался такими людьми. — Народ, обождите, у меня шнурок развязался. — сказал Тополь, отпустил поручень и принялся завязывать узел на левом ботинке. — Ах, прекрасная полминута привала! — облегчённо вздохнул Гаяр. — спасибо тебе, шнурок!— Тихо... Вы слышите? — прошептал Волк. Все в группе прислушались и взяли оружие наизготовку. Где-то вдалеке слышится громкий хруст и топот, как будто что-то крупное ломилось сквозь лес. Звуки становятся всё громче и четче, стало ясно, что нечто приближается прямо к ним. Караванщики замерли затаив дыхание и изготовились в случае прямой угрозы открыть огонь на поражение. Источник шума не заставил себя долго ждать и вскоре показался из леса, одновременно с этим обрушив небольшую березку. Это был кабан. Очень большой, размером с целого быка. Облысевший, покрытый множеством гнойных язв и нарывов, в паре мест виднелись следы от чьих-то когтей. Огромные, почти метровые клыки выступали из массивной морды. Массивные и острые копыта держались на мускулистых лапах. Маленькие, черные глаза уставились на людей. Те замерли не издавая лишнего звука затаив дыхание. За секачом вылез целый выводок кабанов - кабаниха, чуть меньше самца, без клыков и ран, и поросята в количестве трех голов, с редкой шерстью и практически без язв. Все они тихо похрюкивая переходили дорогу, только самец угрожающе рычал и склонил голову, как будто готовясь к тарану. Сначала дорогу перешла самка, потом первый поросенок, затем второй... А третий задержался у своего родителя и подошел поближе, с любопытством разглядывая людей неумышленно вторгшихся в их владения. Макс рефлекторно нацелил на него автомат, что автоматически послужило сигналом для секача. У того глаза налились кровью и, издав оглушающий рев, он рванул прямо на караванщиков. — Огонь! — мкомандовал и одновременно выстрелил Волк. Группа тут же принялась исполнять приказ, поливая свинцовым дождем огромную кабанью тушу. Вскоре издав предсмертный визг, кабан рухнул у самих ног караванщиков, из изрешеченной туши лилась бурая кровь. Тут же за ним побежал вереща его детеныш и также рухнул, расстрелянный автоматной очередью. И почти сразу в борт телеги, лишь едва промахнувшись мимо Серого, врезалась самка, вероятно желавшая отомстить за смерть своего мужа и детеныша. От удара металлолом рассыпался наземь, несколько досок разломались пополам, сама телега слегка сдвинулась с места. Серый отшатнулся и принялся поливать тварь из автомата в упор прямо в морду, что очень скоро привело к смерти последней. Самка рухнула на землю, под ней быстро растеклась лужа крови, на стенке телеги также осталась кровь. — Телегу берегите! — крикнул Волк. — Не хватало ещё чтоб груз повредили!Караванщики сгрупповались вокруг телеги в ожидании новых целей. И они не заставили себя ждать. Дети убитых родителей не стояли в стороне, не убежали в лес. Они решили атаковать обидчиков. И первым выскочил молодой кабаненок, самый крупный из поросят, следом за ним собрат поменьше. Резво выпрыгнув из кустов, кабаненок тараном сбил с ног Васяна и прижал его к асфальту своим тяжелым телом, стремясь забодать его небольшими, но острыми клыками. Тот пытался оттолкнуть от себя зверя, но без успеха. Боровик и Гаяр опасаясь задеть своего товарища приблизились к ним вплотную и длинной автоматной очередью угомонили навеки животное. То мертвым осело на ******** (своей или чужой?) кровью Васяна. Тем временем меньший поросенок бросился на Тополя, но тот успел отойти в сторону, случайно споткнувшись о лежащий камень и с матом упал. По-взрослому злой детеныш собрался затоптать его, но стоявший рядом Макс вовремя расстрелял его из автомата. Тот внезапно издал сухой щелчок: закончились патроны в магазине. Но к счастью к этому моменту животное издало предсмертный визг и затихло, мёртвым рухнув наземь. Макс спешно перезарядил оружие, но выкидывать опустевший магазин на всякий случай не стал. — Васян! Ты живой?! — крикнул Боровик, спихивая с товарища тяжелую тушу убитого зверя.