Я ухожу отсюдаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Уже не помню, где я в нулевые нарыл ту инструкцию. Может, это и вовсе была цитатка из фэнтези-книги, которую я не опознал, или шутка газетного эзотерика. Но выглядело все настолько легко и понятно, что молодой охламон, которым я тогда был (и сейчас не особо повзрослел), просто не мог не попробовать — чисто по приколу. Суть заключалась в том, что надо было в темное время суток сесть в любой общественный транспорт, прочесть про себя заклинание (тупое на редкость, что-то типа миу-тиу-шибо-рибо, только длиннее, подзабыл я его, увы) и внимательно смотреть в отражение вагона за окном. Когда там появится предмет или человек, которого нет в реальности — не реагировать, а ждать, пока моргнет свет. В общем, так я и сделал. В троллейбусе предпенсионного возраста, когда ехал домой с подготовительных курсов. Понятно, что свет по закону подлости погас до того, как я удостоверился, что парня, сидевшего чуть позади, раньше там не было. Когда свет включили и я обернулся, он уже там сидел. Длинноволосый блондин с черным рюкзаком, в косухе и стилах, типичный такой нефор. Он вышел на следующей остановке, мазнув по мне взглядом напоследок, а я доехал до дома. Там ровным счетом ничего не изменилось. Ни цвет тапочек, ни масть кота, ни даже файлы на компе. В телике ведущие ни во что не превращались и за Ктулху голосовать не агитировали. Не нашел я только листика с заклинанием, но искал я его в своем творческом беспорядке, чтобы выкинуть, ибо фуфлом оказалось. Поэтому забил. Задумываться о чем-то я начал уже потом, когда закончил универ. Чем дальше, тем сильнее мне казался неправильным окружающий мир. Как будто что-то в нем сломалось, сдвинулось. Происходили странные вещи, на которые люди реагировали совсем не так, как я предполагал. Люди творили нечто настолько запредельное, о чем я даже в девяностые в желтой прессе не читал (а школотой я был очень падок на жареное и втихую покупал в киосках криминальные газетки). Попытки поговорить об этом с приятелями напарывались на предложение вырасти, наконец, и отказаться от глупой веры в человечество. Мол, все такие, не поворачивайся спиной ни к кому и не пытайся изменить мир. Лучше и полезнее пить пиво, а по пятницам — водку. Я почти им поверил. Ужираться, правда, не начал, но другие методы мягкого эскапизма применял постоянно. Все окончательно рухнуло вчера, когда я увидел того парня. Он не постарел ни на год, и даже рюкзак не сменил. Обогнал меня на улице, а я, кретин, рванул за ним, как тонущий из проруби. То ли убедиться, что обманулся, то ли... Он остановился. Посмотрел мне в глаза и сказал, как знакомому:— Пойдем, сядем где-нибудь. Устроились мы на ближайшей лавочке, прозаичной, как моя жизнь — вокруг сплошные бычки и наплевано. Но мне было пофиг. В свете фонаря я очень хорошо рассмотрел собеседника. Больше двадцати ему нельзя было дать при всем желании. Моих вопросов он не ждал, да я и не смог бы их задать — так во рту пересохло. Он просто снял рюкзак, поставил на колени и произнес:— Да, ты родился не в этом мире. И я тоже. Черт побери, звучало это... ну, не как на сходке двинутых ролевиков точно. Скорее, как диагноз «не годен» в военкомате. Я наконец справился с языком и спросил:— А домой вернуться можно? — мне почему-то подумалось, что там все лучше. Не так дебильно, как здесь, может быть. — По развалинам пошастать? — грустно хмыкнул он. Вытащил из рюкзака непривычной формы бутылку и, свернув ей пробку, протянул мне. Я принюхался: пахло чем-то похожим на «Куба либре». — Там недавно отгремела третья мировая. В живых осталось около трех миллионов человек. Ты вроде не похож на выживальщика. На махровый постап я и правда никогда не дрочил. Предпочитал вещи полегче, без ядерных зим, зомбей и всего такого прочего. Озверелых людей мне и в реале хватало. И я уже достаточно искоренил свою наивность, чтобы понимать, что именно они при любом раскладе и выживут. — Да, у меня мозги есть, — я попытался тоже спрятаться за шуткой. Как-то не получалось осознать, что все то, благодаря чему этот мир иногда казался не таким отвратным, для другого меня не существует. Да и другого меня, который отсюда, тоже нет, наверное. А если он и жив, то моему ежедневному туплению в интернетике, менеджерской работе и отсутствию личного фронта готов позавидовать. — Я так и понял, — парень вытащил вторую бутылку. — Но именно домой тебе идти не обязательно. Могу отвести тебя куда угодно или просто вытащить на дорогу. Дальше сам решай. — Сейчас? — у меня что-то екнуло внутри. Свалить я очень хотел, но... Могу ли я верить этому парню, которого вижу второй раз в жизни? Я ведь даже имени его не знаю. И хватит ли у меня совести просто исчезнуть, никому об этом не сказав?— Когда захочешь, — он криво усмехнулся. — Пей, на трезвую голову такие вопросы не решают. Уже не помню, где я в нулевые нарыл ту инструкцию. Может, это и вовсе была цитатка из фэнтези-книги, которую я не опознал, или шутка газетного эзотерика. Но выглядело все настолько легко и понятно, что молодой охламон, которым я тогда был (и сейчас не особо повзрослел), просто не мог не попробовать — чисто по приколу. Суть заключалась в том, что надо было в темное время суток сесть в любой общественный транспорт, прочесть про себя заклинание (тупое на редкость, что-то типа миу-тиу-шибо-рибо, только длиннее, подзабыл я его, увы) и внимательно смотреть в отражение вагона за окном. Когда там появится предмет или человек, которого нет в реальности — не реагировать, а ждать, пока моргнет свет. В общем, так я и сделал. В троллейбусе предпенсионного возраста, когда ехал домой с подготовительных курсов. Понятно, что свет по закону подлости погас до того, как я удостоверился, что парня, сидевшего чуть позади, раньше там не было. Когда свет включили и я обернулся, он уже там сидел. Длинноволосый блондин с черным рюкзаком, в косухе и стилах, типичный такой нефор. Он вышел на следующей остановке, мазнув по мне взглядом напоследок, а я доехал до дома. Там ровным счетом ничего не изменилось. Ни цвет тапочек, ни масть кота, ни даже файлы на компе. В телике ведущие ни во что не превращались и за Ктулху голосовать не агитировали. Не нашел я только листика с заклинанием, но искал я его в своем творческом беспорядке, чтобы выкинуть, ибо фуфлом оказалось. Поэтому забил. Задумываться о чем-то я начал уже потом, когда закончил универ. Чем дальше, тем сильнее мне казался неправильным окружающий мир. Как будто что-то в нем сломалось, сдвинулось. Происходили странные вещи, на которые люди реагировали совсем не так, как я предполагал. Люди творили нечто настолько запредельное, о чем я даже в девяностые в желтой прессе не читал (а школотой я был очень падок на жареное и втихую покупал в киосках криминальные газетки). Попытки поговорить об этом с приятелями напарывались на предложение вырасти, наконец, и отказаться от глупой веры в человечество. Мол, все такие, не поворачивайся спиной ни к кому и не пытайся изменить мир. Лучше и полезнее пить пиво, а по пятницам — водку. Я почти им поверил. Ужираться, правда, не начал, но другие методы мягкого эскапизма применял постоянно. Все окончательно рухнуло вчера, когда я увидел того парня. Он не постарел ни на год, и даже рюкзак не сменил. Обогнал меня на улице, а я, кретин, рванул за ним, как тонущий из проруби. То ли убедиться, что обманулся, то ли... Он остановился. Посмотрел мне в глаза и сказал, как знакомому:— Пойдем, сядем где-нибудь. Устроились мы на ближайшей лавочке, прозаичной, как моя жизнь — вокруг сплошные бычки и наплевано. Но мне было пофиг. В свете фонаря я очень хорошо рассмотрел собеседника. Больше двадцати ему нельзя было дать при всем желании. Моих вопросов он не ждал, да я и не смог бы их задать — так во рту пересохло. Он просто снял рюкзак, поставил на колени и произнес:— Да, ты родился не в этом мире. И я тоже. Черт побери, звучало это... ну, не как на сходке двинутых ролевиков точно. Скорее, как диагноз «не годен» в военкомате. Я наконец справился с языком и спросил:— А домой вернуться можно? — мне почему-то подумалось, что там все лучше. Не так дебильно, как здесь, может быть. — По развалинам пошастать? — грустно хмыкнул он. Вытащил из рюкзака непривычной формы бутылку и, свернув ей пробку, протянул мне. Я принюхался: пахло чем-то похожим на «Куба либре». — Там недавно отгремела третья мировая. В живых осталось около трех миллионов человек. Ты вроде не похож на выживальщика. На махровый постап я и правда никогда не дрочил. Предпочитал вещи полегче, без ядерных зим, зомбей и всего такого прочего. Озверелых людей мне и в реале хватало. И я уже достаточно искоренил свою наивность, чтобы понимать, что именно они при любом раскладе и выживут. — Да, у меня мозги есть, — я попытался тоже спрятаться за шуткой. Как-то не получалось осознать, что все то, благодаря чему этот мир иногда казался не таким отвратным, для другого меня не существует. Да и другого меня, который отсюда, тоже нет, наверное. А если он и жив, то моему ежедневному туплению в интернетике, менеджерской работе и отсутствию личного фронта готов позавидовать. — Я так и понял, — парень вытащил вторую бутылку. — Но именно домой тебе идти не обязательно. Могу отвести тебя куда угодно или просто вытащить на дорогу. Дальше сам решай. — Сейчас? — у меня что-то екнуло внутри. Свалить я очень хотел, но... Могу ли я верить этому парню, которого вижу второй раз в жизни? Я ведь даже имени его не знаю. И хватит ли у меня совести просто исчезнуть, никому об этом не сказав?— Когда захочешь, — он криво усмехнулся. — Пей, на трезвую голову такие вопросы не решают. Я когда-то тоже сомневался. И места, которое мог бы назвать домом, так и не нашел, везде одно и то же начинается со временем. — А сколько тебе вообще лет? — мне вдруг стало интересно. Возможно, потому, что я таки попробовал это пойло. Вкус приятный, ничего так. И теплее сразу стало. — Не считаю. В дороге не стареют, знаешь ли, — он запрокинул голову и, закрутив винтом жидкость, осушил свою бутылку залпом. — Ладно, пойду я. Как меня позвать, ты знаешь. Он встал и вышел из освещенного круга, сразу растворившись в темноте, вместе со звуком шагов. Я сидел еще минут двадцать, растягивая выпивку, рассматривая этикетку на бутылке и усиленно шевеля извилинами, а потом двинул домой. После того, как выложу эту историю в сеть, я положу ноут в сумку и пойду на вокзал. Билет взял до Владика, чтобы с гарантией. И отпуск сразу на месяц, чтобы на работе привыкли к моему отсутствию. Вдруг вместо меня в этот мир никто не придет. Заклинание я так и не вспомнил, и нагуглить не смог, но думаю, что не в нем дело. Надо только достаточно долго смотреть в темноту, и тогда в моем купе появится попутчик.