Встреча с маахисомСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Лучи июньского солнца пытались открыть мне глаза, гладя моё лицо своими ещё ласковыми и тёплыми прикосновениями. Поленившись пару минут под зорькой, я потянулась и встала. Утомившись вчерашней дорогой, которая привела нас почти на край Кировской области, я уснула под открытым небом, укутавшись в плед и устроившись на покрывале, примявшем сочную траву. Неподалёку от моего ложа вросла в землю ветхая бревенчатая банька, в которой мы вчера парились, и в которой, по всей видимости, ещё спал мой муж, приехавший вместе со мной. Я зашла в баню, меня встретил опьяняющий аромат трав. Митя по-детски сопел на широкой лавке, накрыв себя медвежьей шкурой, а голова медведя лежала у него на груди. Было ещё рано, четвёртый час. Я пошла в дом, который тоже был бревенчатым и потемневшим снаружи, с маленькими окнами. А внутри со времён царя в быту ничего не изменилось, лишь кое-какая техника подсказывала, что сейчас 21-ый век. Этот дом принадлежал матери Мити, почивавшей в единственной комнате, которая, впрочем, ничем не отделялась от кухни, кроме большой белёной печки. Я затеяла оладьи. Моя возня разбудила тётю Таю – свекровь. Женщина с лёгкостью поднялась и в хорошем настроении отправилась кормить скот. Таисия, несмотря на свои годы, выглядела свежо: всегда бодрая, тело подтянуто, здоровая румяная кожа с редкими морщинами, а тёмные длинные волосы были шикарны и служили предметом зависти. В этот день я хотела сходить в лес, собственно, для этого мы с Митей и приехали сюда, чтобы отдохнуть на природе. Завтрак был готов. Я снова пошла в баню, разбудить мужа. Пощекотала Митю за пятку. Открыв глаза, он на мгновение вытаращил их до предела, испугавшись морды медвежьей, но быстро опомнился. — Доброе утро, – пожелала я, сияя улыбкой, – пойдём завтракать. Муж покорно встал и медленно ступал за мной. Его рыжая шевелюра напоминала одуванчик. Всё лицо было усыпано веснушками. Он улепётывал оладьи за обе щёки, наблюдая своими смеющимися зелёными глазами за тем, как я делаю это же самое. Подкрепившись, мы собрались в лес. Взяв с собой всё необходимое, мы попрощались с тётей Таей и пошли сначала через поле, а навстречу нам приближались хвойные великаны. Солнце всё ещё только поднималось, но уже чувствовалась жара. На поле мы встретили никем не тронутую спелую землянику, ели и собирали её. Кусты земляники окружало море ромашек. Затем мы вошли в лес и оказались под прохладной тенью пышных елей. Чуть глубже стали попадаться берёзки, мы нашли много лисичек и подберёзовиков. Мы проходили до самого вечера. Зашли очень далеко. Постепенно лес превращался в сплошную тень. К счастью, мы хорошо знали, как вернуться домой, поэтому шагали степенно, болтая без умолку. — Видишь, мы спускаемся, сейчас будет мостик через лог, а после быстро доберёмся домой, – успокаивал меня Митя, когда мы уже прочесали километров пять по направлению к дому. Вперёд мы прошли не меньше, но сейчас это казалось утомительнее. Мы спустились наконец, только мостика никакого не было да и лога тоже. Вместо этого там текла небольшая река. За деревьями нельзя было увидеть это заранее. Митя виновато посмотрел на меня и был весьма удивлён такому осложнению. Мне почему-то стало смешно, и я не смогла сдержаться. Митя заразился, потом сказал серьёзно:— Не может быть. Здесь не должно быть никакой реки. — Здесь может быть, а там, где мы сейчас должны быть, нет, – уточнила я. — Я с детства хожу по этому лесу, ни разу на реку не натыкался. В таком случае мы с тобой ушли в противоположную сторону, – заключил Митя. — Стало быть, поворачиваем назад?— Поздно уже, мы домой вернёмся только к утру, это в лучшем случае, а поскольку сейчас темнеет, то думаю, стоит устроить привал до рассвета. Мы чуть прошли по берегу, затем повернули в сторону леса, думая, где бы пристроиться. И вышли на маленький луг, здесь решили остановиться. Натаскали всяких сухих палочек и веточек и развели костёр. Смастерили небольшой шалаш из тех же сухих веток, забравшись в него наполовину, так как ноги всё равно выставлялись, мы уставились на пламя. Насекомые совершали свои атаки, но дым отпугивал их. Рано утром, когда солнце снова принялось покорять небо, а Митя ещё не успел досмотреть сны, я пошла к реке, чтобы умыться. По дороге заметила берёзовый пень с опятами. «О, завтрак», — подумала я. Умыться мне показалось недостаточным, и оставив одежду, я окунулась полностью. Водичка была как парное молоко, правда, постоявшее в холодильнике. Взбодрило. Затем я вернулась к шалашу, взяла пакетик и повернула обратно к пню. Набрав грибов, я снова побежала к реке, там их очистила. Подкормив огонь, я насадила опята на тонкую ветку, как шашлык, поскольку готовить их было больше не на чем. Проснулся Митя, мы поели и пошли, как нам казалось, в противоположную сторону. Шли опять долго, уже разгар дня, а мы всё были в лесу, никаких просек, логов и прочего нам не попадалось. Лучи июньского солнца пытались открыть мне глаза, гладя моё лицо своими ещё ласковыми и тёплыми прикосновениями. Поленившись пару минут под зорькой, я потянулась и встала. Утомившись вчерашней дорогой, которая привела нас почти на край Кировской области, я уснула под открытым небом, укутавшись в плед и устроившись на покрывале, примявшем сочную траву. Неподалёку от моего ложа вросла в землю ветхая бревенчатая банька, в которой мы вчера парились, и в которой, по всей видимости, ещё спал мой муж, приехавший вместе со мной. Я зашла в баню, меня встретил опьяняющий аромат трав. Митя по-детски сопел на широкой лавке, накрыв себя медвежьей шкурой, а голова медведя лежала у него на груди. Было ещё рано, четвёртый час. Я пошла в дом, который тоже был бревенчатым и потемневшим снаружи, с маленькими окнами. А внутри со времён царя в быту ничего не изменилось, лишь кое-какая техника подсказывала, что сейчас 21-ый век. Этот дом принадлежал матери Мити, почивавшей в единственной комнате, которая, впрочем, ничем не отделялась от кухни, кроме большой белёной печки. Я затеяла оладьи. Моя возня разбудила тётю Таю – свекровь. Женщина с лёгкостью поднялась и в хорошем настроении отправилась кормить скот. Таисия, несмотря на свои годы, выглядела свежо: всегда бодрая, тело подтянуто, здоровая румяная кожа с редкими морщинами, а тёмные длинные волосы были шикарны и служили предметом зависти. В этот день я хотела сходить в лес, собственно, для этого мы с Митей и приехали сюда, чтобы отдохнуть на природе. Завтрак был готов. Я снова пошла в баню, разбудить мужа. Пощекотала Митю за пятку. Открыв глаза, он на мгновение вытаращил их до предела, испугавшись морды медвежьей, но быстро опомнился. — Доброе утро, – пожелала я, сияя улыбкой, – пойдём завтракать. Муж покорно встал и медленно ступал за мной. Его рыжая шевелюра напоминала одуванчик. Всё лицо было усыпано веснушками. Он улепётывал оладьи за обе щёки, наблюдая своими смеющимися зелёными глазами за тем, как я делаю это же самое. Подкрепившись, мы собрались в лес. Взяв с собой всё необходимое, мы попрощались с тётей Таей и пошли сначала через поле, а навстречу нам приближались хвойные великаны. Солнце всё ещё только поднималось, но уже чувствовалась жара. На поле мы встретили никем не тронутую спелую землянику, ели и собирали её. Кусты земляники окружало море ромашек. Затем мы вошли в лес и оказались под прохладной тенью пышных елей. Чуть глубже стали попадаться берёзки, мы нашли много лисичек и подберёзовиков. Мы проходили до самого вечера. Зашли очень далеко. Постепенно лес превращался в сплошную тень. К счастью, мы хорошо знали, как вернуться домой, поэтому шагали степенно, болтая без умолку. — Видишь, мы спускаемся, сейчас будет мостик через лог, а после быстро доберёмся домой, – успокаивал меня Митя, когда мы уже прочесали километров пять по направлению к дому. Вперёд мы прошли не меньше, но сейчас это казалось утомительнее. Мы спустились наконец, только мостика никакого не было да и лога тоже. Вместо этого там текла небольшая река. За деревьями нельзя было увидеть это заранее. Митя виновато посмотрел на меня и был весьма удивлён такому осложнению. Мне почему-то стало смешно, и я не смогла сдержаться. Митя заразился, потом сказал серьёзно:— Не может быть. Здесь не должно быть никакой реки. — Здесь может быть, а там, где мы сейчас должны быть, нет, – уточнила я. — Я с детства хожу по этому лесу, ни разу на реку не натыкался. В таком случае мы с тобой ушли в противоположную сторону, – заключил Митя. — Стало быть, поворачиваем назад?— Поздно уже, мы домой вернёмся только к утру, это в лучшем случае, а поскольку сейчас темнеет, то думаю, стоит устроить привал до рассвета. Мы чуть прошли по берегу, затем повернули в сторону леса, думая, где бы пристроиться. И вышли на маленький луг, здесь решили остановиться. Натаскали всяких сухих палочек и веточек и развели костёр. Смастерили небольшой шалаш из тех же сухих веток, забравшись в него наполовину, так как ноги всё равно выставлялись, мы уставились на пламя. Насекомые совершали свои атаки, но дым отпугивал их. Рано утром, когда солнце снова принялось покорять небо, а Митя ещё не успел досмотреть сны, я пошла к реке, чтобы умыться. По дороге заметила берёзовый пень с опятами. «О, завтрак», — подумала я. Умыться мне показалось недостаточным, и оставив одежду, я окунулась полностью. Водичка была как парное молоко, правда, постоявшее в холодильнике. Взбодрило. Затем я вернулась к шалашу, взяла пакетик и повернула обратно к пню. Набрав грибов, я снова побежала к реке, там их очистила. Подкормив огонь, я насадила опята на тонкую ветку, как шашлык, поскольку готовить их было больше не на чем. Проснулся Митя, мы поели и пошли, как нам казалось, в противоположную сторону. Шли опять долго, уже разгар дня, а мы всё были в лесу, никаких просек, логов и прочего нам не попадалось. Митя внимательно и напряжённо осматривался, пытаясь увидеть хоть что-то знакомое, но тщетно. Всё реже и реже нам попадались сухие деревья, вместо них нас окружал красивый нетронутый смешанный лес. Мы заметили, что деревья стали расти как-то плотнее друг к другу. Всё плотнее и плотнее, ближе и ближе. А между тем, становилось темнее, в глаза лезла мошкара, кусали комары, ветки царапали лицо. Кроны деревьев настолько плотно прижались друг к другу, что не было видно неба. Кромешная тьма. А затем и стволы стали так сжиматься, что между ними мы, оба худые, боком еле протискивались!— Пойдём назад, – сказал муж, потянув меня за руку. — Пойдём, – согласилась я. — Стой! – Вдруг он замер. — Что такое?— Смотри, – он стоял, повернув голову в ту сторону, в которую мы шли до этого момента. Лицо в темноте разглядеть было невозможно, хотя по времени было что-то около часа дня. Я посмотрела туда, куда показывал Митя, и, действительно, заметила свет вдалеке. Только, чтобы добраться до него, надо было протискиваться ещё пару-тройку метров, а дальше вроде лес начинал редеть. Теперь я знаю, что такое настоящая дикая чащоба. Мы с трудом пролезли дальше. Лес и вправду стал свободней. Когда оба моих плеча могли вместе, хоть и чуть касаясь стволов, пройти между двумя деревьями, свет уже косо падал на нас, и я заметила под ногами мох. — Стой! – В этот же самый момент сказал муж. – Нам надо назад, здесь болото начинается, я его не знаю, мы можем провалиться. Вот что значил этот свет. Мы уже было повернули, как я увидела человеческую фигуру среди деревьев, которая находилась от нас в каких-нибудь десяти метрах. А потом мелькнула ещё одна фигура, ещё дальше, чем прежняя. — Там кто-то есть, – сказала я Мите. Муж посмотрел внимательно. Надо было их окликнуть, но что-то нам мешало. Было что-то странное в этих фигурах. Они стояли неподвижно, как будто ждали чего-то. Мы решили подойти поближе, по-тихому, и рассмотреть их, всё ли в порядке. Через несколько секунд, когда мы подошли к ближайшей фигуре, то она неожиданно спряталась от нас за деревом. — Не бойтесь нас, – сказал муж, хотя его самого потряхивало от переутомления. После этого из-за дерева высунулась голова. Мы увидели, что голова у человека лохматая. Подойдя ещё ближе, так, что мы уже находились на расстоянии двух метров от этого человека, мы разглядели его черты лица. После последнего и нам уже хотелось спрятаться за деревом. Лицо этого существа отдалённо напоминало человеческое: лоб у него был слишком высокий, маленькие угольные глазки разделял широкий и большой нос, рот был невелик и подбородок узкий, уши торчали в разные стороны из тёмных волос. Мы стояли и смотрели друг на друга, как вкопанные. Затем это существо отступило от дерева, повернулась к нам спиной и убежало на своих кривых ногах. Ноги у него были похожи на человеческие, но какие-то неправильно сложенные ступни. Руки и тело тоже были как человеческие, но крупнее. Существо какое-то неуклюжее, волосатое, кое-где прикрытое одеждой из плетёной травы и пугливое. Когда существо убежало, то мы глазами пытались разыскать вторую фигуру, но не нашли. Немного опомнившись, мы молча повернули назад и снова стали протискиваться через живую стену, по-другому её не назовёшь. Преодолев препятствие, уже к вечеру мы вышли на знакомую поляну и были очень рады. Но то, что поляна знакомая, означало только то, что рядом есть лесная дорога, которая приведёт нас прямо к деревне, но идти по ней придётся долго, до глубокой ночи. Идти по дороге можно было и в темноте, тем более что июньские ночи не такие уж и тёмные. К двум часам ночи мы наконец пришли домой. Разумеется, нас потеряли и искали всем миром. Тётя Тая очень переживала, но когда мы появились, то нам удалось её успокоить. То, что мы видели, рассказывать не стали. Сказали только про непролазную чащу, на что она ответила:— Ничего себе, куда вас занесло, аж в соседнем районе побывали. Потом, попив чай, моя свекровь уснула. — Как думаешь, что это было, – спросил меня Митя, – там, в лесу?— Может, галлюцинации, мы ведь сильно устали, – предположила я. — У обоих?Я пожала плечами, и мы тоже пошли спать. Перед тем, как уснуть, мне почему-то вспомнились существа из финно-угорской мифологии — маахисы, может быть, мы видели маахиса. Эту историю рассказала мне моя дальняя родственница. А такой густой лес, действительно, существует в Опаринском районе Кировской области. И то болото, которое «защищает» этот лес, мало кто знает и посещает, так как туда очень трудно пробраться и легко заблудиться.