Возвращение на заброшенное кладбищеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

История является продолжением этого рассказа, и все события происходят четыре года спустя. «Точка на карте, рев самолета, друга прощальный взгляд». Я шел по новым районам города к одному из домов. Войдя в подъезд, поднялся на лифте на нужный мне этаж и позвонил в дверь. Открыл мне достаточно крупный парень. — Здравствуй Вячеслав, — сказал я, — давно не виделись. — Серега! Ну, проходи. Слава отступил в сторону, и я прошел в квартиру. Кроме Славки, там было еще трое ребят. Поздоровавшись со Славкиными друзьями, я отозвал хозяина квартиры в другую комнату:— Завтра я пойду в одно местечко, и я должен тебе позвонить в девять вечера. Если не позвоню, ждешь два часа, потом обращаешься в милицию. — Уважаемый Ван Хельсинг, куда тебя на этот раз черти несут? – Слава вопросительно на меня смотрел. — Туда, — ответил я. Туда, где я четыре года назад повстречался с собачками. Ты мне сам про это место сказал. — Ты думаешь, там сейчас этих псов нет, думаешь, их отстреляли? – Сказал мне друг. — Мои часы остались на кладбище, пора у скелета потребовать деньги за них. Ну, как ты обустроился на новом месте? – спросил я Славку. Славкина семья переехала в этот дом год назад. — Неплохо, — ответил он. Я направился к двери, но у порога развернулся и, вытащив из сумки карту, протянул ее другу:— Это на случай, если я не вернусь. — Серег, может, примешь участие в вечеринке?— Нет, спасибо, – я вышел за дверь. Отправляться решил рано утром. Вечерело. Идя по городу, я решил ночевать у брата, а не дома. Расположился я на полу, меня пол очень даже устраивал, на нем прохладней. Будильник завел на пять утра. Встав по звонку будильника, я пошел на кухню завтракать, а на обратном пути чуть не сбил своего племянника. — Андрюш, я же просил, не ходи по дому как привидение. — Дядя Сережа, ты куда уходишь?Я к этому времени уже вышел в прихожую и начал одеваться. — Куда Макар телят не гонял, – ответил я племяннику. — Меня возьмешь?Я остановился как вкопанный: знакомая ситуация, когда-то это уже было. Вспомнил. Славка тогда, четыре года назад, тоже напрашивался. — Нет, — ответил я Андрюшке. – Девять километров туда, девять оттуда, по пересеченной местности, и там надо побыть. И потом, если что случится, мне придется защищать тебя, пожертвовать собой, а мне жить еще охота. И если я не смогу тебя уберечь, то меня убьет твой папа, мой братик. Голову твоему дядьке оторвет и даст в руки поиграть. Ясно? Давай мы завтра сходим на карьер или в лог, лягушек половим, а?— Тогда я сам пойду! – Заявил двенадцатилетний мальчишка. Я чуть не упал от такого заявления, теперь я начинаю понимать своих родителей. Мои планы немного поменялись. Взяв ребенка за руку, я повел его к бабушке, благо не очень далеко. Оставлять его одного я боялся: когда мать с отцом будут на работе, черт его знает, что может прийти в Андрюшину голову, а запирать негуманно. Пусть лучше с бабулей побудет. Оставив его с бабулей, я отправился в путь. Последние дома я оставил позади и уже давно был за городской чертой. Была середина лета, и утреннее солнце уже начинало припекать. Я свернул с дороги и направился по полю. Полю, на котором уже давно не растет ни рожь, ни пшеница, а только полынь и белена. Рюкзак оттягивал плечи: помимо воды, складного ножа и аптечки, я взял еще и монтировку, палку с намотанной тряпкой, поллитра бензина, зажигалку и перцовый баллончик. Еще взял обычную сумку через плечо, в которую положил освежитель воздуха и электрошокер. А также два мобильных телефона: один с фотокамерой, другой без. Выйдя на железную дорогу, я пошел по ней, и часа через два пути начались заброшенные сады. Почему они заброшены? Потому что слишком далеко находятся от дороги, по которой ходят автобусы? Не так уж и далеко, час пути. Но то, что забросил человек, забирает природа. Сады заросли бурьяном, прошлогодним ураганом у домов сорвало крыши и выбило окна. Я пошел немного в сторону. На север, в сторону полустанка. Рядом с полустанком раньше стояли девять домов барачного типа, построенные еще до войны, но в конце семидесятых дома были признаны аварийными, и их жителей переселили в город. С тех пор прошло тридцать лет. Природа и здесь заявила свои права, на крыше одного из домов рос куст, полы сгнили, стены потрескались, стекол в окнах давно не было. Я решил войти в один из домов, и, открыв дверь с помощью монтировки, вошел внутрь. Я первый человек, который вошел в этот дом за последние три десятилетия. Три десятилетия, по дому гуляли не люди, а ветер. Я осторожно шел по полу, осторожно, чтобы не проломить доски. Мебели не было никакой. Эти дома должны были снести в конце восьмидесятых, почему не снесли? Денег не хватило, вот почему. История является продолжением этого рассказа, и все события происходят четыре года спустя. «Точка на карте, рев самолета, друга прощальный взгляд». Я шел по новым районам города к одному из домов. Войдя в подъезд, поднялся на лифте на нужный мне этаж и позвонил в дверь. Открыл мне достаточно крупный парень. — Здравствуй Вячеслав, — сказал я, — давно не виделись. — Серега! Ну, проходи. Слава отступил в сторону, и я прошел в квартиру. Кроме Славки, там было еще трое ребят. Поздоровавшись со Славкиными друзьями, я отозвал хозяина квартиры в другую комнату:— Завтра я пойду в одно местечко, и я должен тебе позвонить в девять вечера. Если не позвоню, ждешь два часа, потом обращаешься в милицию. — Уважаемый Ван Хельсинг, куда тебя на этот раз черти несут? – Слава вопросительно на меня смотрел. — Туда, — ответил я. Туда, где я четыре года назад повстречался с собачками. Ты мне сам про это место сказал. — Ты думаешь, там сейчас этих псов нет, думаешь, их отстреляли? – Сказал мне друг. — Мои часы остались на кладбище, пора у скелета потребовать деньги за них. Ну, как ты обустроился на новом месте? – спросил я Славку. Славкина семья переехала в этот дом год назад. — Неплохо, — ответил он. Я направился к двери, но у порога развернулся и, вытащив из сумки карту, протянул ее другу:— Это на случай, если я не вернусь. — Серег, может, примешь участие в вечеринке?— Нет, спасибо, – я вышел за дверь. Отправляться решил рано утром. Вечерело. Идя по городу, я решил ночевать у брата, а не дома. Расположился я на полу, меня пол очень даже устраивал, на нем прохладней. Будильник завел на пять утра. Встав по звонку будильника, я пошел на кухню завтракать, а на обратном пути чуть не сбил своего племянника. — Андрюш, я же просил, не ходи по дому как привидение. — Дядя Сережа, ты куда уходишь?Я к этому времени уже вышел в прихожую и начал одеваться. — Куда Макар телят не гонял, – ответил я племяннику. — Меня возьмешь?Я остановился как вкопанный: знакомая ситуация, когда-то это уже было. Вспомнил. Славка тогда, четыре года назад, тоже напрашивался. — Нет, — ответил я Андрюшке. – Девять километров туда, девять оттуда, по пересеченной местности, и там надо побыть. И потом, если что случится, мне придется защищать тебя, пожертвовать собой, а мне жить еще охота. И если я не смогу тебя уберечь, то меня убьет твой папа, мой братик. Голову твоему дядьке оторвет и даст в руки поиграть. Ясно? Давай мы завтра сходим на карьер или в лог, лягушек половим, а?— Тогда я сам пойду! – Заявил двенадцатилетний мальчишка. Я чуть не упал от такого заявления, теперь я начинаю понимать своих родителей. Мои планы немного поменялись. Взяв ребенка за руку, я повел его к бабушке, благо не очень далеко. Оставлять его одного я боялся: когда мать с отцом будут на работе, черт его знает, что может прийти в Андрюшину голову, а запирать негуманно. Пусть лучше с бабулей побудет. Оставив его с бабулей, я отправился в путь. Последние дома я оставил позади и уже давно был за городской чертой. Была середина лета, и утреннее солнце уже начинало припекать. Я свернул с дороги и направился по полю. Полю, на котором уже давно не растет ни рожь, ни пшеница, а только полынь и белена. Рюкзак оттягивал плечи: помимо воды, складного ножа и аптечки, я взял еще и монтировку, палку с намотанной тряпкой, поллитра бензина, зажигалку и перцовый баллончик. Еще взял обычную сумку через плечо, в которую положил освежитель воздуха и электрошокер. А также два мобильных телефона: один с фотокамерой, другой без. Выйдя на железную дорогу, я пошел по ней, и часа через два пути начались заброшенные сады. Почему они заброшены? Потому что слишком далеко находятся от дороги, по которой ходят автобусы? Не так уж и далеко, час пути. Но то, что забросил человек, забирает природа. Сады заросли бурьяном, прошлогодним ураганом у домов сорвало крыши и выбило окна. Я пошел немного в сторону. На север, в сторону полустанка. Рядом с полустанком раньше стояли девять домов барачного типа, построенные еще до войны, но в конце семидесятых дома были признаны аварийными, и их жителей переселили в город. С тех пор прошло тридцать лет. Природа и здесь заявила свои права, на крыше одного из домов рос куст, полы сгнили, стены потрескались, стекол в окнах давно не было. Я решил войти в один из домов, и, открыв дверь с помощью монтировки, вошел внутрь. Я первый человек, который вошел в этот дом за последние три десятилетия. Три десятилетия, по дому гуляли не люди, а ветер. Я осторожно шел по полу, осторожно, чтобы не проломить доски. Мебели не было никакой. Эти дома должны были снести в конце восьмидесятых, почему не снесли? Денег не хватило, вот почему.

В одном из углов дома нашел обычную маленькую, пластмассовую куклу, наверное, ее маленькая хозяйка долго искала свою игрушку. Полуразрушенный дом оставил тяжелое впечатление: то, что люди строили, природа заберет, разложит и разрушит. Пройдет еще тридцать лет, и этих домов никто не найдет. Провалится крыша, у некоторых уже провалилась, рухнут стены, и останется небольшой холм, могильный холм, как напоминание, что здесь раньше стоял дом. На этом месте вырастут деревья, и в результате не останется никаких следов. Оставив это поселение, я двинулся в сторону кладбища. Я пошел через сады, отклонившись от маршрута. Вскоре вышел на грунтовую дорогу и подошел к одному из садов. Вот оно, это место — место, где четыре года назад я скрылся от собак. Полусухой яблони не было – она не пережила ураган, части забора тоже не было. Я услышал позади себя рычание и резко обернулся. Никого. Мне показалось. Именно здесь, на этом месте, сидели псы и ждали, когда я свалюсь с дерева. Не дождались. Пройдя несколько сотен метров, меня пронзило острое чувство опасности, мурашки побежали по спине. Впереди меня были заросли кустарника, а в кустарнике кто-то был, вскоре кусты зашевелились. Собаки. Собаки — это моя проблема, в таких местах их полно, и я в своих походах часто с ними сталкиваюсь. Обычно все заканчивается яростным облаиванием, но эти три собаки, которые вылезли из кустов, сотрясать воздух не собирались. Направившись ко мне и наклонив головы, они зарычали, скаля свои зубы, но не бросались. Своим звериным чувством они чуяли, что перед ними не добыча, а такой же хищник, как и они. Медленно, одной рукой я вытаскивал из кармана зажигалку, а другой рукой из сумки освежитель воздуха. — У вас зубы, — сказал я собакам, чиркая зажигалкой, — у меня мозги. Сдается мне, собаки в своей собачьей жизни ни разу не видели такого фокуса, в их сторону метнулся метровый столб огня. Собаки с визгом отскочили в сторону. Жарить их я не собирался, поэтому направил пламя немного в сторону, они меня предупредили рычанием, ну, и я их предупредил. А еще через полчаса пути я увидел ограду, увенчанную пиками. Кладбище, а чуть в стороне лог, где я пережидал остаток ночи. Я вернулся. Кладбище было большое, и искать вход я не хотел, поэтому, как и четыре года назад, полез через ограду. Перелезая, я почувствовал, что ограда качается, раньше такого не было, поскользнулся и чуть не напоролся на пику, а затем и вовсе свалился с забора. На той стороне. Поднявшись, я заметил, что содрал кожу с половины ладони об ограду, могло быть и хуже, например, проткнуть руку пикой насквозь. Так бы висел на заборе и орал, пока не умер бы. Забинтовав руку, чтобы не попала грязь, я отправился осматривать кладбище. Оно выглядело еще хуже, чем тогда, было много поваленных деревьев – последствия урагана. Побродив по кладбищу пару часов, я, кажется, нашел ту могилу, в которую свалился. Окончательной уверенности, что это она, не было. Разумеется, в ней не было никаких часов и никаких скелетов. Склонившись над могилой, я смотрел в нее, но боковым зрением заметил человека, стоящего среди могил. Я резко встал и посмотрел прямо – никого и ничего. Подошел к тому месту, где он стоял. Никаких следов. Что это, призрак или мое воображение? Все остальное на этом кладбище было по-прежнему. Те же провалы в земле, те же норы сусликов, та же трава и еле различимые надгробия. Постояв у гранитного памятника, датированного 1898 годом, который уже зарос мхом и просел в землю, я решил найти ворота, в которые я в прошлый раз зашел, они ведь должны быть. Достав телефон, обнаружил, что нет сигнала, на втором телефоне было то же самое. Но ведь я недалеко от города, телефон должен ловить сигнал, но он не ловил. Я шел по кладбищу и думал, думал о том, что все эти люди когда-то были живы, мечтали, дружили, а теперь остались одни кости да заброшенные могилы. Найдя ворота, я повернулся и сказал:— Покойтесь с миром. И снова увидел на одно мгновение того человека среди могил. Только выйдя с кладбища, я обнаружил, что уже вечер. Я пробыл на кладбище восемь часов, а мне показалось, что всего один час. Быстро же время пролетело. А на обратном пути посетил пруд, через который в тот раз переходил вброд. Пруд стал больше. Обойдя пруд через луг и поднявшись на железнодорожную насыпь, направился в сторону дома. Солнце уже клонилось к горизонту, жара спадала, и я спешил. В десятом часу я позвонил Славке, как и договаривался. Сказал ему, что я живой и здоровый. Домой вернулся уже в темноте. И я еще вернусь в то место, на то кладбище.