Воздушные замкиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

В 8:40 утра Грант поправил галстук и спустился на первый этаж с чемоданом в руках. В воздухе пахло корицей и свежими блинами. – Доброе утро, Грант, – сказала его жена голосом, лишенным всяких эмоций. – Доброе утро, дорогая, – ответил он. Кристина стояла к нему спиной. Она готовила сэндвичи с арахисовым маслом и складывала их в бумажные пакеты. – Будешь завтракать? – спросила она. – Нет спасибо. Кристина, напомни мне, зачем ты пакуешь эти завтраки?Кристина повернулась к Гранту с кухонным ножом в руке. Ее зеленые глаза были похожи на два водоворота во время бури. Она была в ярости – не вовремя он заговорил об их проблеме. Взгляд Кристины полон ненависти. Ее голос трещал, как бекон на сковородке. – Обязательно было начинать день с этого, Грант? – спросила Кристина. – Ты мне еще пяти слов не сказал, а уже об этом. Не забывай, это твоя вина. – Мне не за что извиняться. Это не моя вина. Я делаю все, что могу. – Дело точно не во мне, Грант. Мы женаты уже семь лет, а у нас нет ребенка. Я начинаю думать, что с твоими солдатиками что-то не так, – сказала Кристина и усмехнулась. Перед Грантом стояла его жена. Она насмехалась над его мужеством, и ей казалось это смешным. У Гранта задрожали руки, и теперь запах её еды вызывал у него тошноту. Он стиснул зубы и заскрежетал ими как двумя рядами гранитных скал. – Пожалуйста, Кристина. Это скоро случится. Мы пытались каждую ночь. Когда-нибудь у нас получится. Давай будем оптимистами. Кристина бросила нож в раковину. Тот упал со звоном. – Тебе пора, - сказала она. – Иди на работу. – Кристина, прошу тебя. – Иди на работу, Грант. – Ладно. Чтобы ты знала, я старался, *****, - он хлопнул дверью, завел свое вольво и в 8:50 утра поехал со скрипом шин. Кристина положила два упакованных завтрака на подоконник возле раковины и оставила их утреннему ветру. В 9:20 Грант приехал на новую парковку на Пятой улице. В обычный день, он бы уже опоздал на работу. Но на этой неделе Грант был в отпуске. Правда его жена об этом не знала. Лифт напоминал старинный шкаф В нем были блестящие латунные перила, полированная деревянная панель и золотое освещение, которое помогло Гранту расслабиться и ненадолго забыть об оскорблениях Кристины. Он нажал на кнопку с цифрой 19. Рядом было написано: ГРУППА ПОГРУЖЕНИЯ. – Главный вестибюль, – сказал женский голос. Ботинки Гранта ступили на безупречный мраморный пол, и он подошел к секретарше в приемной. Грант попытался изобразить улыбку, но из-за ссоры жены он чувствовал себя куском дерьма. Секретарша это заметила, и Гранту даже немного полегчало на душе. – Я пришел к Фрэнсису, - сказал он. – Ах да! Фрэнсис в третьем кабинете налево. Он будет рад, что вы приняли его предложение. По-моему, наши услуги пойдут вам на пользу, мистер Баррен. – Пожалуйста, зовите меня просто Грант. – Хорошо, я сообщу о вашем визите, Грант. По пути к кабинету Грант заметил, что он нарочно еле волочет ноги, пытаясь придумать повод отказаться от своей затеи. Но Грант знал, что он должен был это сделать. Он заглянул в кабинет и увидел огромную фигуру за непомерно большим столом. – Привет, Фрэнсис, - сказал Грант. Фрэнсис был похож на переросшую жабу, но его голос был поистине громогласным. – Грант, дружище! Заходи! Присаживайся. Я надеялся, что ты придешь еще три месяца назад, – у Фрэнсиса был пронзительный голос, а когда он пожал Гранту руку, тому показалось, что его руку зажали в тиски. – Сегодняшнее утро было последней каплей. Надо что-то делать. Меня от этого уже тошнит. Фрэнсис слегка нахмурился и откинулся в кресло. – Знаешь, Грант, дети – не главное. Некоторые люди думают, что они все бы отдали ради того, чтобы иметь детей. А через четыре года, когда им уже надоело просыпаться каждую ночь, чтобы убрать дерьмо, они вдруг понимают, что превратились в роботов. Скажи, вы не подумывали об усыновлении? – спросил Фрэнсис. – Брось, Фрэнсис. Я не дурак. Я перепробовал все возможное, чтобы сохранить наш брак. Я говорю Кристине, что она вот-вот забеременеет, но она вбила себе в голову, что я всю жизнь буду стрелять вхолостую. – Вхолостую? Неужели все так плохо? А что говорят врачи?– Шансы есть, но небольшие. – А точнее?– В лучшем случае – 73. Но обычно – меньше даже половины этого. – Мда. У меня шестеро детей. Не хочешь забрать одного?– Нет, спасибо. Расскажи лучше, что тут у вас. – Ну, испытания окончены. Теперь это полностью готовая услуга, хотя и не дешевая. Только ты не беспокойся. Это за мой счет, Грант. Я знаю, каково тебе. – Как ты можешь не осуждать меня?В 8:40 утра Грант поправил галстук и спустился на первый этаж с чемоданом в руках. В воздухе пахло корицей и свежими блинами. – Доброе утро, Грант, – сказала его жена голосом, лишенным всяких эмоций. – Доброе утро, дорогая, – ответил он. Кристина стояла к нему спиной. Она готовила сэндвичи с арахисовым маслом и складывала их в бумажные пакеты. – Будешь завтракать? – спросила она. – Нет спасибо. Кристина, напомни мне, зачем ты пакуешь эти завтраки?Кристина повернулась к Гранту с кухонным ножом в руке. Ее зеленые глаза были похожи на два водоворота во время бури. Она была в ярости – не вовремя он заговорил об их проблеме. Взгляд Кристины полон ненависти. Ее голос трещал, как бекон на сковородке. – Обязательно было начинать день с этого, Грант? – спросила Кристина. – Ты мне еще пяти слов не сказал, а уже об этом. Не забывай, это твоя вина. – Мне не за что извиняться. Это не моя вина. Я делаю все, что могу. – Дело точно не во мне, Грант. Мы женаты уже семь лет, а у нас нет ребенка. Я начинаю думать, что с твоими солдатиками что-то не так, – сказала Кристина и усмехнулась. Перед Грантом стояла его жена. Она насмехалась над его мужеством, и ей казалось это смешным. У Гранта задрожали руки, и теперь запах её еды вызывал у него тошноту. Он стиснул зубы и заскрежетал ими как двумя рядами гранитных скал. – Пожалуйста, Кристина. Это скоро случится. Мы пытались каждую ночь. Когда-нибудь у нас получится. Давай будем оптимистами. Кристина бросила нож в раковину. Тот упал со звоном. – Тебе пора, - сказала она. – Иди на работу. – Кристина, прошу тебя. – Иди на работу, Грант. – Ладно. Чтобы ты знала, я старался, *****, - он хлопнул дверью, завел свое вольво и в 8:50 утра поехал со скрипом шин. Кристина положила два упакованных завтрака на подоконник возле раковины и оставила их утреннему ветру. В 9:20 Грант приехал на новую парковку на Пятой улице. В обычный день, он бы уже опоздал на работу. Но на этой неделе Грант был в отпуске. Правда его жена об этом не знала. Лифт напоминал старинный шкаф В нем были блестящие латунные перила, полированная деревянная панель и золотое освещение, которое помогло Гранту расслабиться и ненадолго забыть об оскорблениях Кристины. Он нажал на кнопку с цифрой 19. Рядом было написано: ГРУППА ПОГРУЖЕНИЯ. – Главный вестибюль, – сказал женский голос. Ботинки Гранта ступили на безупречный мраморный пол, и он подошел к секретарше в приемной. Грант попытался изобразить улыбку, но из-за ссоры жены он чувствовал себя куском дерьма. Секретарша это заметила, и Гранту даже немного полегчало на душе. – Я пришел к Фрэнсису, - сказал он. – Ах да! Фрэнсис в третьем кабинете налево. Он будет рад, что вы приняли его предложение. По-моему, наши услуги пойдут вам на пользу, мистер Баррен. – Пожалуйста, зовите меня просто Грант. – Хорошо, я сообщу о вашем визите, Грант. По пути к кабинету Грант заметил, что он нарочно еле волочет ноги, пытаясь придумать повод отказаться от своей затеи. Но Грант знал, что он должен был это сделать. Он заглянул в кабинет и увидел огромную фигуру за непомерно большим столом. – Привет, Фрэнсис, - сказал Грант. Фрэнсис был похож на переросшую жабу, но его голос был поистине громогласным. – Грант, дружище! Заходи! Присаживайся. Я надеялся, что ты придешь еще три месяца назад, – у Фрэнсиса был пронзительный голос, а когда он пожал Гранту руку, тому показалось, что его руку зажали в тиски. – Сегодняшнее утро было последней каплей. Надо что-то делать. Меня от этого уже тошнит. Фрэнсис слегка нахмурился и откинулся в кресло. – Знаешь, Грант, дети – не главное. Некоторые люди думают, что они все бы отдали ради того, чтобы иметь детей. А через четыре года, когда им уже надоело просыпаться каждую ночь, чтобы убрать дерьмо, они вдруг понимают, что превратились в роботов. Скажи, вы не подумывали об усыновлении? – спросил Фрэнсис. – Брось, Фрэнсис. Я не дурак. Я перепробовал все возможное, чтобы сохранить наш брак. Я говорю Кристине, что она вот-вот забеременеет, но она вбила себе в голову, что я всю жизнь буду стрелять вхолостую. – Вхолостую? Неужели все так плохо? А что говорят врачи?– Шансы есть, но небольшие. – А точнее?– В лучшем случае – 73. Но обычно – меньше даже половины этого. – Мда. У меня шестеро детей. Не хочешь забрать одного?– Нет, спасибо. Расскажи лучше, что тут у вас. – Ну, испытания окончены. Теперь это полностью готовая услуга, хотя и не дешевая. Только ты не беспокойся. Это за мой счет, Грант. Я знаю, каково тебе. – Как ты можешь не осуждать меня? В глубине души ты, наверно, думаешь, что я ужасный человек, только потому что подумал об этом. – Все относительно, приятель. Это же не по-настоящему. Это все равно что сыграть в гольф или выпить пива после работы. Я тебя не осуждаю. К тому же, ты не властолюбивый эгоист вроде тех, кто обычно обращается за нашими услугами. Тебе будет даже легче, чем большинству наших клиентов. – А что там со сценариями? Я думал, они одинаковые для всех. – Ты можешь сам выбрать сценарий, но это все равно что покупать черно-белый телевизор, когда ты можешь позволить себе плазменный экран с высоким разрешением. Согласись, это было бы странно, Грант. Позволь системе прочитать тебя. Она создаст нечто напрямую из твоего разума, а не какую-то дешевую рекламу турпоездки. – То есть, если в сценарии указаны Гавайи, но я предпочитаю горы, то вместо того, чтобы отправить меня на пляж, она поселит меня на горном курорте?– Нет, Грант. Я имею в виду то, что если ты мечтаешь прогуляться по Эдему и трахнуть Еву раком, это ты и получишь. Если ты фанат Звездного пути, ты окажешься в компании лейтенанта Ворфа на ****** Энтерпрайзе. Система не ограничена реальностью. Именно поэтому она так дорого стоит. – Звучит заманчиво. Ну тогда я готов. Фрэнсис засмеялся и налил виски в стоявший на столе стакан. На стакане было написано: «Посмей мечтать». – Не рановато ли? – спросил Грант, глядя, как толстяк огромными глотками выпил свой напиток. – Порадовать себя никогда не рано, - ответил Фрэнсис. Грант осторожно глотнул виски, и оно обожгло ему горло. – За мной, - сказал Фрэнсис, и пол из твердой древесины задрожал под тяжестью его шагов. Грант пошел следом за ним по коридору. Утренние ярость и раздражение так и не отступили. В огне алкоголя у него в желудке они только вспыхнули с новой силой. Фрэнсис остановил его и открыл белую дверь напротив кладовки. Внутри Грант увидел стол и двух хорошеньких женщин в белых халатах. – И еще одно, приятель. Система знает, чего ты хочешь. Не пытайся её обмануть. От нее ничего не скроешь, и ты получишь именно то, что жаждет твой мозг. Некоторых людей это поначалу пугает, но у тебя все будет хорошо. Меня ждут клиенты, но наши работницы все устроят. – Ладно, я потом расскажу, как все прошло. Пока, Фрэнсис, – сказал Грант. Фрэнсис закрыл дверь, и Гранту почувствовал, будто он оказался в вакууме. – Устраивайтесь поудобнее, мистер Баррен, - сказала работница-блондинка, указывая на белое кожаное кресло. Грант сел в кресло и почувствовал, словно он погрузился в него на фут, а то и больше. У него сразу замедлилось дыхание. – Это очень сложная процедура, и система выполняет много задач, но у нас она займет всего лишь несколько секунд. Прежде всего вы должны проглотить эту таблетку. Она поможет нам составить карту коры вашего головного мозга, - женщина протянула Гранту крошечную зеленую таблетку и стакан воды. – Хорошо, я думал, будут делать уколы или использовать какое-нибудь тяжелое оборудование. Пока все не так уж плохо, - сказал Грант и проглотил таблетку. – Да, сэр. Большинство клиентов считают наш процесс легким и безболезненным, - гордо сказала блондинка. – Обычно нам удается погрузить их всего за пятнадцать минут. – Сколько я пробуду без сознания? – спросил Грант. – У кого как. Только на самом деле вы не будете без сознания. Самый долгий срок погружения – семь часов. Впрочем, при погружении время относительно. Некоторые люди говорят, что они уходят на годы. И даже на десятилетия. Обычно первые заходы длятся всего день. – Десятилетия? Конечно, нет. Они преувеличивают, - сказал Грант. – Я бы вряд ли захотел сбежать на такой долгий срок. Женщина нахмурила брови. – Что не так? – спросил Грант. – Вы уже приняли таблетку. Назад пути нет, мистер Баррен, - сказала женщина, опустив с потолка какой-то аппарат. Грант пытался попросить её называть его по имени, но его веки словно весили две тонны, и он погрузился в самый желанный сон в своей жизни. Проснувшись, Грант увидел, что он стоит на ногах. Он стоял перед зеркалом в своем лучшем костюме. У него аккуратно причесаны волосы, лицо гладко выбрито, а красные круги под глазами исчезли без следа. На него смотрел элегантно одетый человек с хорошим маникюром. Его отражение было странным, но приятным. Грант видел, что у него шевелятся губы, но не чувствовал, чтобы он что-то говорил. Он даже не знал, откуда доносятся слова. Грант впервые услышал, что он что-то говорит, не зная, что за слова вылетят у него изо рта. Этот звук был механическим и женственным, как в лифте. – Здравствуйте, Грант Баррен. Я закончила ваш анализ и, основываясь на логике ваших мыслей, подготовила все, что вам нужно. Ваша жена ждет вас на первом этаже. Приятного первого опыта. У Гранта задрожало лицо. Его отражение снова заговорило компьютерным голосом. – По просьбе мистера Фрэнсиса во время вашей второй сессии будут приняты терапевтические и реабилитационные меры согласно сценарию «Исправь свой брак», - сказал Грант из зеркала. Как только к Гранту вернулся контроль над мышцами лица, от приветливой улыбки не осталось и следа. Он заговорил, просто чтобы проверить, в своем ли он уме. – Это мой голос, - сказал Грант. Это была чистая правда. Он вздохнул и, поправив галстук, спустился на первый этаж. Картина была та же, что и каждое утро, не считая нескольких ключевых отличий. На столе стояло любимое блюдо Гранта. Он уже несколько месяцев не ел булочки с мясной подливой, потому что Кристина сказала, что готовить их – настоящая боль в жопе. За столом сидела его жена, у нее на лице была улыбка. Она сбросила 20 фунтов, и усталый взгляд исчез прочь из её красивых зеленых глаз. – Привет, красавчик, – сказала Кристина. Грант сел за стол и заметил, что его сердце бьется как боксерская груша. Он приготовился к очередному оскорблению, к новому замечанию о его мужестве и способности производить потомство. К еще одной речи о том, что он бесполезен как партнер и как супруг. Кристина наклонилась и поцеловала его в ухо. В барабанной перепонке остался легкий ветерок. У Гранта волосы встали дыбом. Он изумлённо посмотрел на жену, и у него покраснели щеки. – Ты так не делала с тех пор, как нам было по двадцать лет, – сказал Грант. – О чем ты, дорогой? Я же знаю, что это лучший способ привести тебя в чувство. У тебя не найдется минутка, чтобы снять этот эротичный костюм перед тем, как пойти на работу? – произнесла Кристина с соблазнительной ухмылкой на лице. Грант не успел и глазом моргнуть, как услышал пронзительный визг. – Папа!Она врезалась ему в голень с такой скоростью, что аж стул свалился. У Гранта отвисла челюсть. – Папа, подними! – маленькая девочка потянулась к нему своими пальчиками и задергала его за штанину. У меня есть ребенок. Грант осторожно взял дочь на руки и повернулся к жене. Он еще ни разу не видел, чтобы она смотрела на него с такой любовью. Сила семейных уз. – Привет, папа, - раздается голос со стороны лестницы. Грант взглянул на своего сына. У него были зеленые глаза, совсем как у матери. У Гранта напряглось горло, но он преодолел дрожь в голосе. Из глаз потекли слезы, и Гранта охватила радость, которую он прежде никогда не знал. – Привет, сынок, - сказал он. А потом все исчезло – остался только белый свет. – Давай, приятель. Открой глаза. Проснись. Я узнаю этот голос. Ему на плечи легли большие и грубые руки. Глаза открылись, как молния. Какое-то время Грант нервно метал взгляды по комнате, еще не осознавая, что он вернулся в реальную жизнь. – У меня были дети, Фрэнсис, - сказал Грант. – Я так и думал. Только никому не рассказывай, хорошо? Конфиденциальность клиентов – серьезная часть нашей работы, и я знал, что она тебе поможет. Строй свои воздушные замки сколько хочешь, только не рассказывай мне, как они выглядят. Держи их при себе, и пусть они помогут тебе наладить свою жизнь. Для меня это самое главное. – Спасибо, Фрэнсис. – Была правда одна маленькая проблема. Это не страшно, но такого раньше не случалось. – Что? Только не говори, что ты не сможешь отправить меня обратно. – Нет, это не проблема. Просто обычно мы записываем ощущения наших клиентов. Система использует твои чувства, чтобы создать поток образов, которые можно выложить на диск или на компьютер. – И что? – спросил Грант. – У нас были перебои с электричеством, поэтому твой сценарий так быстро прервался. Через месяц мы установим запасной генератор, но мы начали работать совсем недавно и еще не подготовились к таким происшествиям. – Значит, вы потеряли видео?– Да, но это ерунда. Следующее будет даже лучше. – Да, – произнес Грант, тупо уставившись в пол. Он знал, что в этой холодной реальности он должен был вернуться к Кристине. – Грант, ты в порядке? – спросил Фрэнсис. – Да. Слушай, если что, можно я тебе позвоню? У меня такое чувство, что сегодня мне придется спать у вас на диване. Я уже опаздываю. – Разумеется. Я попрошу Тоню подготовить тебе постель. – Спасибо. До завтра. Кстати, Кристина думает, что я на работе. – Понимаю. Удачи, приятель. Грант вернулся домой на двадцать минут позже обычного. Кристина почти закончила есть спагетти. Он терпеть его не мог. Грант взял тарелку, положил на нее два чесночных рулета и, перед тем, как сесть за стол, поцеловал жену в щеку.

– Привет, дорогая. Отличный ужин. Спасибо, – сказал он. Она смотрела на него в напряженной тишине, наматывая лапшу на вилку. – Прости, крошка. Сегодня мне хорошо, как никогда, и я готов создать семью, но мне нужна твоя помощь. Ее выражение лица немного смягчились, но это было едва заметно. – Ты сегодня изменился, Грант, – сказала Кристина. – Не знаю, что на тебя нашло, но ты изменился. – О чем ты? – спросил Грант. У него вспотели ладони. По коже поползли мурашки. – Я точно не знаю. Ладно, не буду морочить тебе голову. Как дела на работе?–Ну… Как обычно. Все та же скука. – Ты не слишком устал для секса?Грант терпеть этого не мог. Он ненавидел ее сухой, почти бюрократический подход к занятию любовью. Иногда ему снилось в кошмарных снах, будто он лежит на ней, а у нее безжизненное лицо, как у робота. Она стонет согласно точному механическому ритму, и как бы Грант ни старался, ему не удается вырвать ее из этого состояния. – Грант, – произнесла Кристина. – Что? Прости, я задумался на секунду. – Я задала тебе вопрос. Ты сегодня в настроении?– Да. Да, конечно. Я только поем. – Ну ладно. Я пока побрею ноги. Жду тебя наверху, - Кристина поцеловала его в щеку и вышла из кухни. Тут Грант заметил, что у лестницы кто-то стоял. Грант сперва не поверил своим глазам, но потом понял, что у перил действительно стояла тень. Она кралась вдоль стены и наконец приняла форму человека. Привет, папа!Это был пронзительный голос, с силой ударивший в барабанные перепонки. Тень ростом по колено торжественно дрожала, резко вытягиваясь вверх. Грант вздрогнул. Он оставил тарелки на столе и поспешил в спальню. Секс был безжизненным и механическим. Прошло всего двадцать минут, и жена, уже удовлетворенная, перекатилась на свою половину кровати. Грант три часа смотрел в потолок и лишь потом заснул. В подножье кровати уселись две тени, там они просидели до первых лучей рассвета. Они пропустили завтрак, потому что Кристину тошнило у унитаза. Проснувшись, Грант поначалу застыл на месте, но потом понял, что произошло, и побежал в туалет. – Дорогая, тебе плохо? – спросил он. – Все чудесно. Прости, что не разбудила, Грант. У нас получилось. – Что получилось? – спросил Грант, включив горячую воду. – Я беременна. Прости, что не сказала об этом раньше. Меня тошнило, и я пошла к врачу. Он все подтвердил. Я уже на третьей неделе, – с улыбкой сказала Кристина. Несмотря на кусочки рвоты в волосах и красные круги под глазами, в этот момент Гранту она казалась прекрасной как никогда. Я справился. – Дорогая, это прекрасно! Спасибо, что столько лет терпела меня. Давай отпразднуем. Сегодня, в ресторане Мортона, когда я приду с работы? Надень свое черное платье. – Как скажешь. Удачи на работе, тигр, – ответила Кристина, после чего ее снова стошнило. Он обнял ее, и они долго стояли в полной тишине. Приняв душ, Грант спустился на первый этаж и вышел на улицу. Пакеты с завтраком по-прежнему нетронутые лежали у открытого окна. – У меня получилось, Фрэнсис, – сказал Грант. – У нас будет ребенок. – Поздравляю. Я серьезно, Грант. Значит, ты больше не будешь к нам ходить?– Нет. Наверно, я проведу здесь весь отпуск. Так я расслаблюсь и смогу начать новую жизнь. Если я буду оптимистом, мы перестанем ссориться. Теперь все точно уладиться. – Ты уверен? У нас с женой и без проблем с детьми хватает поводов для ссоры. – В этом все дело, Фрэнсис. Больше ни из-за чего мы никогда не ссорились. У нас была всего одна проблема, и мы от нее избавились. Теоретически, если Кристина станет матерью, наш брак будет идеальным. – Хм. Понимаю. Я не могу гарантировать, что после того, как ты получил то, чего ты больше всего хотел, система будет работать по-прежнему. Что дальше в списке? Ты никогда об этом не задумывался?– Нет, - ответил Грант. – Правда? У тебя в детстве должна была быть какая-то мечта. Грант ухмыльнулся. – Да, есть кое-что, но я не скажу. Ты будешь смеяться. – В этом вся красота, – ответил Фрэнсис. – Тебе и не нужно ничего рассказывать. Система все знает. Уж об этом мы позаботились. Подожди в коридоре. Я подготовлю оборудование. На этот раз мы обязательно получим запись. Никто кроме тебя ее не увидит, и она останется у тебя на всю жизнь. Как мне ни жаль, Грант, это последний раз, когда я смогу предоставить тебе эту услугу бесплатно. Особенно, при том, что она тебе так помогла. – Я все понимаю, – сказал Грант. – Спасибо. На этот раз, войдя в белую комнату, Грант почувствовал себя виноватым перед своим нерожденным ребенком и счастливой супругой. И все же он радовался возможности раскрыть свое воображение и снова вернуться в рай.

Грант без труда проглотил таблетку, и ассистентки прикрепили к его ушам и запястьям полоски из мягкой кожи. Ему еще никогда не было так удобно. – Наслаждайся, Грант, – сказала ассистентка. Грант улыбнулся, и его сердцебиение только ускорило погружение тела и души в приятный ступор. Он вздохнул, но не услышал ни звука. Его разум поддался проникновению компьютера в кору головного мозга. Реальность растаяла на глазах. Открыв глаза, Грант увидел белый свет, силуэты в каком-то амфитеатре и огромный, как видно очень дорогой, голубой экран. – Алекс, я возьму Колониализм и культуры 300, - сказал женский голос. Грант – участник номер два в Jeopardy (аналог «Своей игры»). Голос Требека звучал немного слабее, чем реальной жизни, да и он казался чуть ниже ростом. Однако вопрос на экране ведущий назвал с привычной неудержимой страстью. – Американские солдаты часто посещали этих женщин во время войн в Корее и Вьетнаме, переодевшись и наложив на лицо грим. Грант посмотрел по сторонам, но никто из участников не нажал на кнопку. Я знаю ответ. Он нажал на кнопку, и Алекс бросил на него любопытный взгляд. – Грант?– Гейши, - ответил Грант. – Правильный ответ – Гейши! Отлично. Ваша следующая категория?Грант выбрал «Оперу 80-х» и выиграл пятнадцать тысяч. Всю игру Кристина и дети улыбались ему из аудитории. После передачи он уложил детей в постели в номере отеле, но они весь вечер требовали, чтобы им разрешили спать в папиной комнате. Ночью дети заснули в подножииье супружеской постели. Грант спросил Кристину, почему они так спят, и она ответила ему, что их отпрыски с самых ранних лет ложились у них в ногах. Вернувшись домой, Грант быстро ворвался в входную дверь. Он уже начал извиняться за опоздание, но что-то было не так. Его жена сидела на диване в гостиной с пистолетом в руках. – Д-дорогая? Что случилось? Зачем тебе пистолет? – спросил Грант, осторожно подходя к дивану. Это конец. Она убьет меня за то, что я её подвел. – Нет. Нет. У нас же все получилось, - пробормотал Грант. – Кому ты это говоришь, ублюдок! – сказала Кристина, вставая на ноги. Её ногти с французским маникюром были испачканы кровью. На ней было черное платье, но у нее взъерошились волосы, а на ногах были видны пятна крови. – Не понимаю. Кристина, что случилось? – Грант подумал, что он уже знает ответ, и боль в глазах жены только подтвердила его подозрения– Я потеряла ребенка. Меньше, чем через месяц. Это из-за тебя. Тебя и твоей ****** слабости! – закричала она, яростно оттолкнув в сторону стул. Кристина сняла предохранитель и направила пистолет ему в лицо. – Кристина, прошу тебя. Один раз у нас получилось. Получится и снова. Это безумие. Не надо, пожалуйста, – сказал Грант. По лицу текли слезы, и все же он был нисколько не удивлен. Он ожидал этого еще с того дня, когда медики сказали, что они с Кристиной физически не могут иметь детей. Кристина выстрелила, но потеряла равновесие, и пуля попала Гранту в плечо. Его словно ударили молотком по ключице. Перед глазами поплыли разноцветные волнистые линии. Грант увидел, что у ног Кристины стояли черные тени, которые пытались повалить её на пол. Пытались спасти его. Из плеча хлынула кровь, и все тело пронзила боль. Грант услышал еще один выстрел и грохот тела, упавшего на пол гостиной. Маленькая тень гладила его по голове. Это было холодное прикосновение любви в доме, который должен был потерять всякую надежду. Рана в плече Гранта начала затягиваться, и перед тем, как потерять сознание, он увидел на экране телевизора знакомую сцену с человеком в зеркале. Похороны Кристины – мрачное мероприятие, полное осуждающих родственников и неприветливых взглядов членов её семьи. Большинством приготовлений занималась мать Гранта. Когда играли «О, Благодать», сам Грант сидел в первом ряду. Ему казалось, что он был похож на робота, совсем как его покойная жена в постели. Грант спросил у своих друзей и родственников, не заметили ли они что-нибудь необычное, когда к нему с обеих сторон подошли его дети-тени и обняли его за плечи. Но эти люди пожимали ему руку и обнимали его, не замечая, что их ладони и лица проходят сквозь сгустки кромешной черноты. Грант просил их утешить его детей. Подумайте о детях. Это они больше всех пострадали. Почему вы их игнорируете? Хотя бы обнимите их. Грант видел, как перешептываются люди. Фрэнсис сказал ему сходить к врачу и предложил еще три погружения на дому. Он – единственный на похоронах, кто проявил хоть немного искреннего сострадания. После погребения Грант сидел в полном одиночестве у торгового автомата в глубине похоронного бюро и медленно ел картофельный салат.

Они сидели рядом с ним, и он был рад их компании. Грант сел в машину и уехал. Все выходные Грант снова и снова смотрел диск с записью первого момента, когда он впервые увидел своих детей, у которых никогда не будет человеческих лиц. Фрэнсис спросил у него, не хочет ли он взять диск с Jeopardy. В ответ Грант сказал, что он больше никогда не будет смотреть эту передачу. Он включил паузу, и на экране застыли лица его сына и дочери, навсегда запечатленные с зелеными как море глазами. Гранту показалось, что он снова глядит на свою жену. Они спали у него в ногах. Перед тем, как заснуть, вдовец услышал детский смех. Грант спал, зная, что завтра он проснется и наконец-то будет хоть кому-то полезен. На следующее утро перед тем, как отправить детей в школу, Грант пакует для них завтраки. Ведь она этого так хотела.