Вкус местиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Счастливая семья: отец, мат и годовалая дочь, прогуливались по селу. Уже достаточно давно было темно, но жарким и душным летним днём это лучшее время для прогулки. Завтра приезжает их старшая дочь. Хоть и отец будет в это время на работе, планов это не меняло. Тут они увидели старого друга семьи и дочери, которого, буквально, они же и воспитали. Он их уговорил пройти с ним, кто знает, под каким предлогом. Вечер следующего дня. Дочь с ног уже сбилась ища родителей и сестру. Друг детства ничего не знал о их местонахождении, на работу не являлись, никуда не выезжали. Может, они столько в лесу находятся, потому что на них напали бродячие собак или лисы? Вариант почти невозможный, но проверить стоило. Через часа три-четыре блуждания по лесу, она уже направлялась домой, через слепую елань, как её взгляд упал на нечто знакомое, за что её взгляд не зацепился в силу невозможности. Светлые волосы и часть детской головки торчали из трясины. Моля всех богов она прыгнула прямо туда. Понадобился час, чтобы она смогла вытащить тела оттуда. Слёзы застилали глаза, мешая делать всё это, но это было так… это были они. Прошло два месяца. К ежедневной тени на водонапорной башне привыкли уже все. Тень не отзывалась на попытки поговорить, а при попытке достать её, она исчезала. Сегодня была её любимая ночь. Первое сентября. Уже достаточно холодно, чтобы люди гуляли по ночам. Безлунно, чтобы можно было передвигаться незамеченной, во тьме сельских улиц. Первое сентября – время очередного повода выпить, поэтому время было подобрано идеально. Первый присмотренный дом, куда уже вернулись все, стоял в конце улицы. Ничего, её не увидят. Зайдя в дом, она уже не скрывалась, скинув плащ, она метнула в каждого, кто находился в доме, транквилизаторов на животных. Они все упали, всё же не заснув, из-за введённого ей же им кофеина внутривенно. Зачем нож медику? Незачем, если он хорошо учился. На глазах подростка, немногим старше неё, она, хрупкая девочка, подняла его мать за горло, заставляя её хрипеть и просить отпустить. Она молчала и смотрела на него. —Ты знаешь, как это прекратить, — она обратилась к парню, своим обычным задорным голоском, будто она не убивала сейчас человека, а, как обычно, носилась, убеждая всех, что мир прекрасен. —Что случилось два месяца назад?Парень отнекивался и кричал, что не знает. Вряд ли ему стоило это делать, ведь одного движения ей хватило, чтобы сломать шею женщине и скинуть её безвольное тело на пол. У подростка выступили слёзы. Он кричал. Звал помощь. Но, как никто не пришёл на помощь её семье, ему на помощь никто не спешил. Улыбаясь, она подошла к главе семейства, протёрла его плечо спиртом, который был в сумке под плащом, и укусила. Как только проступила кровь, она дёрнула головой, вставая и выпрямляясь. Мужской крик резал горло, похоже адреналин снял эффект транквилизатора. Она выплюнула большой шмоток кровоточащей кожи, так и не испачкавшись. Парень закричал, что знает, кто это сделал. И что знает, что именно сегодня они собрались вместе. Невероятное везенье. Но, нужно закончить дело. Она вышла в коридор и, после нескольких минут поисков, вернулась с парой отвёрток. Одну она воткнула в горло несчастному мужчине, сделав крик похожим на писк. Вторую, не мучаясь, воткнула в висок, навсегда заткнув крик. Парень кричал, казалось, ещё громче. Он умолял, чтобы она прекратила, она же обещала за информацию сделать это. Жуткая улыбка растянулась на её лице, лишив его всякой надежды. Она подошла к нему и в обе руки воткнула по отвёртке, прибивая его, уже начавшего шевелиться, к полу. После чего вышла из комнаты и вернулась уже с ребёнком лет четырёх на руках. Он сладко спал под действием препарата. Улыбка сменилась мягкой и доброжелательной, какой была раньше. Парень, прибитый к полу, перестал кричать, стараясь не разбудить сестру. Но у девушки были другие планы, она взяла её за голову и разможжила её об печь. Её рука, как оказалось, с закатанными рукавами, окрасилась в коричнево-красный цвет месива. Она всё ещё лучезарно улыбалась, смывая под проточной водой всё это. Парень делал попытки подняться, но они не увенчались успехом и он выключился. Это девушку не остановило. Свет она выключила, парня накрыла ковром, а дверь закрыла. В следующем доме она проделала то же самое. Всё то же она проделала ещё с пятнадцатью домами, жестоко убивая всех, кроме одного-двух подростков, которые, не выдерживая такого, проваливались в беспамятство. Шестнадцатый дом. Здесь живёт участковый, закрывший дело за недостаточностью улик. Все знали, что подобные аферы не проделывались без его сына, в том числе и он. Ну, разве можно его за это судить? Нет, она не судья. Она маньяк и чётко это понимала. Жен его она убивала долго, относительно остальных, почта полчаса, отрезая от тела по кусочку, раздрабливая заживо кости. После чего она умерла от болевого шока. Счастливая семья: отец, мат и годовалая дочь, прогуливались по селу. Уже достаточно давно было темно, но жарким и душным летним днём это лучшее время для прогулки. Завтра приезжает их старшая дочь. Хоть и отец будет в это время на работе, планов это не меняло. Тут они увидели старого друга семьи и дочери, которого, буквально, они же и воспитали. Он их уговорил пройти с ним, кто знает, под каким предлогом. Вечер следующего дня. Дочь с ног уже сбилась ища родителей и сестру. Друг детства ничего не знал о их местонахождении, на работу не являлись, никуда не выезжали. Может, они столько в лесу находятся, потому что на них напали бродячие собак или лисы? Вариант почти невозможный, но проверить стоило. Через часа три-четыре блуждания по лесу, она уже направлялась домой, через слепую елань, как её взгляд упал на нечто знакомое, за что её взгляд не зацепился в силу невозможности. Светлые волосы и часть детской головки торчали из трясины. Моля всех богов она прыгнула прямо туда. Понадобился час, чтобы она смогла вытащить тела оттуда. Слёзы застилали глаза, мешая делать всё это, но это было так… это были они. Прошло два месяца. К ежедневной тени на водонапорной башне привыкли уже все. Тень не отзывалась на попытки поговорить, а при попытке достать её, она исчезала. Сегодня была её любимая ночь. Первое сентября. Уже достаточно холодно, чтобы люди гуляли по ночам. Безлунно, чтобы можно было передвигаться незамеченной, во тьме сельских улиц. Первое сентября – время очередного повода выпить, поэтому время было подобрано идеально. Первый присмотренный дом, куда уже вернулись все, стоял в конце улицы. Ничего, её не увидят. Зайдя в дом, она уже не скрывалась, скинув плащ, она метнула в каждого, кто находился в доме, транквилизаторов на животных. Они все упали, всё же не заснув, из-за введённого ей же им кофеина внутривенно. Зачем нож медику? Незачем, если он хорошо учился. На глазах подростка, немногим старше неё, она, хрупкая девочка, подняла его мать за горло, заставляя её хрипеть и просить отпустить. Она молчала и смотрела на него. —Ты знаешь, как это прекратить, — она обратилась к парню, своим обычным задорным голоском, будто она не убивала сейчас человека, а, как обычно, носилась, убеждая всех, что мир прекрасен. —Что случилось два месяца назад?Парень отнекивался и кричал, что не знает. Вряд ли ему стоило это делать, ведь одного движения ей хватило, чтобы сломать шею женщине и скинуть её безвольное тело на пол. У подростка выступили слёзы. Он кричал. Звал помощь. Но, как никто не пришёл на помощь её семье, ему на помощь никто не спешил. Улыбаясь, она подошла к главе семейства, протёрла его плечо спиртом, который был в сумке под плащом, и укусила. Как только проступила кровь, она дёрнула головой, вставая и выпрямляясь. Мужской крик резал горло, похоже адреналин снял эффект транквилизатора. Она выплюнула большой шмоток кровоточащей кожи, так и не испачкавшись. Парень закричал, что знает, кто это сделал. И что знает, что именно сегодня они собрались вместе. Невероятное везенье. Но, нужно закончить дело. Она вышла в коридор и, после нескольких минут поисков, вернулась с парой отвёрток. Одну она воткнула в горло несчастному мужчине, сделав крик похожим на писк. Вторую, не мучаясь, воткнула в висок, навсегда заткнув крик. Парень кричал, казалось, ещё громче. Он умолял, чтобы она прекратила, она же обещала за информацию сделать это. Жуткая улыбка растянулась на её лице, лишив его всякой надежды. Она подошла к нему и в обе руки воткнула по отвёртке, прибивая его, уже начавшего шевелиться, к полу. После чего вышла из комнаты и вернулась уже с ребёнком лет четырёх на руках. Он сладко спал под действием препарата. Улыбка сменилась мягкой и доброжелательной, какой была раньше. Парень, прибитый к полу, перестал кричать, стараясь не разбудить сестру. Но у девушки были другие планы, она взяла её за голову и разможжила её об печь. Её рука, как оказалось, с закатанными рукавами, окрасилась в коричнево-красный цвет месива. Она всё ещё лучезарно улыбалась, смывая под проточной водой всё это. Парень делал попытки подняться, но они не увенчались успехом и он выключился. Это девушку не остановило. Свет она выключила, парня накрыла ковром, а дверь закрыла. В следующем доме она проделала то же самое. Всё то же она проделала ещё с пятнадцатью домами, жестоко убивая всех, кроме одного-двух подростков, которые, не выдерживая такого, проваливались в беспамятство. Шестнадцатый дом. Здесь живёт участковый, закрывший дело за недостаточностью улик. Все знали, что подобные аферы не проделывались без его сына, в том числе и он. Ну, разве можно его за это судить? Нет, она не судья. Она маньяк и чётко это понимала. Жен его она убивала долго, относительно остальных, почта полчаса, отрезая от тела по кусочку, раздрабливая заживо кости. После чего она умерла от болевого шока. Старшего сына с его женой она не сильно трепала. На их глазах распорола живот девушке, немногим старше неё самой, вытаскивая её матку и, вырвав уже порядком развившийся трёхмесячный плод, раздавливая его в руках. Кухонный нож она получила между глаз, который там так и остался. Её муж начал реветь, как ребёнок. —Не переживай, он всё равно был не твой. Ты бесплоден, а она гуляла направо и налево, об этом знали все, — и тут и в его руки воткнулись отвёртки, прибивая его к полу, но на этот раз она достала пузырёк и полила ему на раны. Она знала, что он был не самым плохим человеком, зачем бессмысленно его убивать?После этого она отломала трубу отопления, разрубив топором. Оттуда полилась горячая вода. Кипяток. Девушка бросила мужчину на уже порядком отошедшую трубу и выключила свет. В этом доме всё закончено. Остался последний. Дом старого друга, где сидели убийцы. Вот, какую компанию он себе завёл. Ревность? Нет. Ярость? Ненависть? Да… целая карусель негативных чувств. Отключила она их быстро, привязала к стульям, после чего разбудила. —А вот и возмездие! — улыбка на её лице была пугающей. Она разбрасывала солому и опилки по полу комнаты. Они все начали наперебой говорить, что она сейчас просто смешна. Но она подожгла всё это и рассмеялось. Горело не хуже бензина, но без копыти. Пока комната горела она, молча и улыбаясь, втыкала всё, что находила, им в тела. Она рассказали всё. Как и зачем они убили её родных. Кто организовывал, как заманили, что делали с ними. Но разве это помогли бы?Девушка подошла к другу детства и влепила пощёчину, после чего подтянула его лицо к своему и потянулась, как за поцелуем. Её милый вид был обманчив и фальшив, одним движением она оторвала его язык. Заставив захлёбываться собственной кровью. Напоследок, когда трава обожгла им все ноги, она сняла с каждого покрывало, которыми они были прикрыты и начала поливать каждого маслом, вкусно пахнущим. Когда масло дотекло до оставшегося костерка, оно вспыхнуло. Вспыхнул каждый, как спичка. Их кожа горела, причиняя неимоверную боль, но масло прогорало быстро, оставив их живых, хоть и со снятой кожей. Из этого же дома она вызвала скорую всем, кого оставила в живых. Спустя два дня. Девушка пришла в свой родной университет, слушая рассказы, кто как провёл лето. Звонок на сотовый:—Это полиция. Мы нашли убийц ваших родных. Их кто-то покарал, но они говорят лишь, что к ним явился демон. Наверное, это их кара. Суд состоится…В её душе теплела радость, огонь мести, пожиравший её на протяжении двух месяцев, погас, а на языке навсегда остался металлический привкус крови, но он был для неё сладок, ведь это был вкус её мести.