Вий - кто он?Страшные рассказы, мистические истории, страшилки

Всего полтора десятка строк посвятил Н. В. Гоголь в своей повести Вию. Но кто хоть раз в жизни прочел их, уже никогда не забудет столь яркий, необычный, впечатляющий образ. Возможно, одна из причин здесь кроется в особой загадочности, непонятности Вия. Как возник этот образ, откуда появился? Кто он — Вий и что мы знаем о нем?Для начала процитируем Гоголя: «- Приведите Вия! Ступайте за Вием! — раздались слова мертвеца. И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь, длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома. — Подымите мне веки: не вижу! — сказал подземным голосом Вий, — и все сонмище кинулось подымать ему веки. «Не гляди!» — шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул. — Вот он! — закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный, грянулся он о землю, и тут же вылетел дух из него от страха». Трудно найти в произведениях русских классиков персонаж более впечатляющий и загадочный, чем гоголевский Вий. Явно относясь к героям фольклорным и сказочным, он и среди них выделяется своей особой эффектностью и необъяснимой, скрытой мощью. «Вий — есть колоссальное создание простонародного воображения, — писал Николай Васильевич Гоголь в примечании к своей повести. — Таким именем назывался у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал». Если учитывать, что в 1835 году, когда была написана повесть, славянская фольклористика как наука еще только зарождалась и о своей собственной мифологии мы знали не больше, чем, например, о китайской, то нет ничего удивительного, что Гоголь не дал более содержательного пояснения относительно «начальника» малороссийских «гномов». Сегодня мы можем уже без страха взглянуть в глаза Вию и рассказать о нем все то, чего не знал даже его литературный отец. Итак, кто же такой Вий? Если, по словам Гоголя, он — герой народных преданий, то его образ должен встречаться в произведениях фольклора. Однако сказочного героя с таким именем не существует. Да откуда взялось и само имя — Вий? Обратимся к словарю. В украинском языке имя персонажа малороссийских преданий Вий идет, видимо, от слов «вия», «вийка» — ресница (а «повико» — веко). Ведь самая запоминающаяся и характерная черта Вия — огромные веки, поэтому вполне естественно, что имя его произошло как раз от них. И хотя ни в украинских, ни в белорусских, ни в русских сказках Вия как такового нет, но достаточно часто встречаются образы, практически полностью совпадающие с гоголевским описанием Вия: приземистый, дюжий, а значит, сильный, покрытый землей, будто достали его черти из подземелья. В сказке про Ивана Быковича, записанной известным собирателем и исследователем славянского фольклора A. Н. Афанасьевым, рассказывается, что после того, как Иван сначала победил на реке Смородине трех многоголовых чудищ, а потом уничтожил их жен, некая ведьма, лишившись теперь своих дочерей и зятьев, утащила Ивана к хозяину подземного царства, своему мужу:«На тебе, говорит, нашего погубителя!» — И в сказке перед нами предстает тот же Вий, но в подземном царстве, у себя дома:«Старик лежит на железной кровати, ничего не видит: длинные ресницы и густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать: — Возьмите-ка вилы железные, подымите мои брови и ресницы черные, я погляжу, что он за птица, что убил моих сыновей». И у Гоголя, и в сказке, записанной Афанасьевым, не удивительно присутствие железных атрибутов. У гоголевского Вия — железное лицо, железный палец, у сказочного — железная кровать, железные вилы. Железная руда ведь добывается из земли, а значит, владыка подземного царства, Вий, был своего рода хозяином и покровителем земных недр и их богатств. Видимо, поэтому Н. В. Гоголь причисляет его к европейским гномам, хранителям подземных сокровищ. Для древнего человека в пору складывания славянской мифологии железо, прочный металл, трудно добываемый и трудно обрабатываемый, незаменимый в хозяйстве, представлялся величайшей ценностью. Сказочный герой Афанасьева с его длинными бровями и ресницами полностью соответствует облику Вия. Однако в славянской мифологии для хозяина подземного царства наличие именно длинных бровей или ресниц было, видимо, необязательно. Его отличительная черта — просто длинные волосы, а что это, ресницы, брови или борода, — не суть важно. Всего полтора десятка строк посвятил Н. В. Гоголь в своей повести Вию. Но кто хоть раз в жизни прочел их, уже никогда не забудет столь яркий, необычный, впечатляющий образ. Возможно, одна из причин здесь кроется в особой загадочности, непонятности Вия. Как возник этот образ, откуда появился? Кто он — Вий и что мы знаем о нем?Для начала процитируем Гоголя: «- Приведите Вия! Ступайте за Вием! — раздались слова мертвеца. И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь, длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома. — Подымите мне веки: не вижу! — сказал подземным голосом Вий, — и все сонмище кинулось подымать ему веки. «Не гляди!» — шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул. — Вот он! — закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный, грянулся он о землю, и тут же вылетел дух из него от страха». Трудно найти в произведениях русских классиков персонаж более впечатляющий и загадочный, чем гоголевский Вий. Явно относясь к героям фольклорным и сказочным, он и среди них выделяется своей особой эффектностью и необъяснимой, скрытой мощью. «Вий — есть колоссальное создание простонародного воображения, — писал Николай Васильевич Гоголь в примечании к своей повести. — Таким именем назывался у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал». Если учитывать, что в 1835 году, когда была написана повесть, славянская фольклористика как наука еще только зарождалась и о своей собственной мифологии мы знали не больше, чем, например, о китайской, то нет ничего удивительного, что Гоголь не дал более содержательного пояснения относительно «начальника» малороссийских «гномов». Сегодня мы можем уже без страха взглянуть в глаза Вию и рассказать о нем все то, чего не знал даже его литературный отец. Итак, кто же такой Вий? Если, по словам Гоголя, он — герой народных преданий, то его образ должен встречаться в произведениях фольклора. Однако сказочного героя с таким именем не существует. Да откуда взялось и само имя — Вий? Обратимся к словарю. В украинском языке имя персонажа малороссийских преданий Вий идет, видимо, от слов «вия», «вийка» — ресница (а «повико» — веко). Ведь самая запоминающаяся и характерная черта Вия — огромные веки, поэтому вполне естественно, что имя его произошло как раз от них. И хотя ни в украинских, ни в белорусских, ни в русских сказках Вия как такового нет, но достаточно часто встречаются образы, практически полностью совпадающие с гоголевским описанием Вия: приземистый, дюжий, а значит, сильный, покрытый землей, будто достали его черти из подземелья. В сказке про Ивана Быковича, записанной известным собирателем и исследователем славянского фольклора A. Н. Афанасьевым, рассказывается, что после того, как Иван сначала победил на реке Смородине трех многоголовых чудищ, а потом уничтожил их жен, некая ведьма, лишившись теперь своих дочерей и зятьев, утащила Ивана к хозяину подземного царства, своему мужу:«На тебе, говорит, нашего погубителя!» — И в сказке перед нами предстает тот же Вий, но в подземном царстве, у себя дома:«Старик лежит на железной кровати, ничего не видит: длинные ресницы и густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать: — Возьмите-ка вилы железные, подымите мои брови и ресницы черные, я погляжу, что он за птица, что убил моих сыновей». И у Гоголя, и в сказке, записанной Афанасьевым, не удивительно присутствие железных атрибутов. У гоголевского Вия — железное лицо, железный палец, у сказочного — железная кровать, железные вилы. Железная руда ведь добывается из земли, а значит, владыка подземного царства, Вий, был своего рода хозяином и покровителем земных недр и их богатств. Видимо, поэтому Н. В. Гоголь причисляет его к европейским гномам, хранителям подземных сокровищ. Для древнего человека в пору складывания славянской мифологии железо, прочный металл, трудно добываемый и трудно обрабатываемый, незаменимый в хозяйстве, представлялся величайшей ценностью. Сказочный герой Афанасьева с его длинными бровями и ресницами полностью соответствует облику Вия. Однако в славянской мифологии для хозяина подземного царства наличие именно длинных бровей или ресниц было, видимо, необязательно. Его отличительная черта — просто длинные волосы, а что это, ресницы, брови или борода, — не суть важно. Можно предположить, что непомерные веки — позднейшее искажение народного предания. Главное не веки, а просто длинные ресницы, волосы. В одной из белорусских сказок описывается «царь Кокоть, борода с локоть, семьдесят аршин железный кнут, из семидесяти воловьих шкур сумка» — образ, аналогичный хозяину подземного царства. Известен также и сказочный старичок «Сам с ноготок, борода с локоток», обладатель непомерной силы и огромного стада быков. В услужении у него находился трехглавый змей, а сам он скрывался от преследовавших его богатырей под землей. Но есть среди белорусских сказок и такая, где Кощею, так же как и Вию, служанка поднимала веки, «по пять пудов каждое». Этот Кощей «как поглядит на кого — так уж тот от него не уйдет, хоть и отпустит — все равно каждый придет к нему обратно». Значит, оттого нельзя смотреть Вию в глаза, что заберет, утянет к себе в подземелье, в мир мертвых, что, собственно, и произошло с беднягой Хомой в гоголевском «Вие». Наверное, поэтому в христианских апокрифических легендах с Вием отождествлялся святой Касьян, которого в народе считали воплощением високосного года и олицетворением всяких несчастий. Думали, что Касьян, так же как и хозяин подземного царства, живет глубоко под землей, в пещере, куда не проникает дневной свет. Взгляд Касьяна губителен для всего живого и влечет за собой беды, болезни, а то и смерть. Некоторыми чертами Вия наделялся и апокрифический Иуда Искариот, который в наказание за предательство Иисуса Христа якобы потерял зрение из-за чрезмерно разросшихся век. Так откуда же появился в славянской мифологии и фольклоре столь странный образ Вия? Найти ответ помогают основные признаки нашего персонажа: волосатость, обладание стадами быков и причастность к подземному миру. Эти признаки заставляют вспомнить одного из древнейших и к тому же главных восточнославянских богов времен язычества — Велеса (Волоса). До того как люди научились обрабатывать землю, он покровительствовал охотникам, помогал добывать зверя, что, по мнению многих исследователей, обусловило имя божества. Оно происходит от слова «волос», то есть мех, шкура охотничьей добычи. Велес олицетворял также и духов убитых зверей. Отсюда представление, что божество это связано со смертью, миром мертвых. «Первоначально, в далеком охотничьем прошлом, Велес мог означать духа убитого зверя, духа охотничьей добычи, то есть бога того единственного богатства первобытного охотника, которое олицетворялось тушей побежденного зверя». Так писал о Велесе-Волосе академик Б. А. Рыбаков. Но прошло время, и неотъемлемой частью хозяйства древних людей стали земледелие и скотоводство. Охота утратила былое значение, Велес же стал покровителем домашнего скота. Вот почему у старичка «Сам с ноготок, борода с локоток» бычьи стада, и всякий, посягнувший на них, рискует испытать на себе дюжую силу хозяина стада. Количество скота в древности — главный показатель богатства семьи. Скот давал человеку практически все необходимое: это и тягловая сила, это и мех, кожа, шерсть для одежды и других хозяйственных нужд, молоко, молочные продукты и мясо для пропитания. Не случайно обычай измерять богатство в «головах» скота дожил до Средневековья. Словом «скот» обозначалась не только собственно скотина, но и все имущество, богатство семьи. Слово «скотолюбие» употреблялось в значении «корыстолюбие», «жадность». Пост финансового чиновника, стоящего между посадником и старостой, назывался «скотник», поскольку «скотница» — это казна (отсюда еще одно значение Велеса как божества: ведающий доходом и богатством). Не случайно поэтому Велес противопоставлялся Перуну — богу небес, грозы и войны. Ведь богатство, достаток и война, влекущая разорение, несовместимы. Податель гроз Перун обитал на небе, в заоблачном царстве богов. Велес же связывался с подземным миром мертвых, «тем светом». Вплоть до начала XX века сохранялся обычай после жатвы оставлять в поле пучок несжатых колосьев — «Велесу на бородку». Крестьяне надеялись заслужить этим благосклонность покоящихся в земле предков, от которых зависел урожай следующего года. Деревья, кусты, травы назывались в народе «волосами земли». Таким образом, неудивительно, что хозяин подземного царства Велес, чье имя через века оказалось забыто, изображался в виде волосатого старика и получил впоследствии из-за этого имя Вий. (Впрочем, имя Вий по происхождению аналогично имени Велес: и то и другое произошли от слов «волосы», «ресницы». )С наступлением поры христианства роль покровителя скота Велеса перешла к святому Власию (скорее всего, из-за созвучия имен), день которого приходился на 11 февраля (24-е по новому стилю). Во многих местах России Власьев день отмечали как большой праздник. Например, в Вологодской губернии на празднество съезжались жители соседних волостей, служили торжественный многолюдный молебен, во время которого освящали караваи хлеба. Дома хозяйки скармливали ломти освященного хлеба скоту, надеясь тем самым уберечь его от болезней на весь год. С этого дня на базарах начинались торги скота. К святому Власию обращались с молитвой о сохранности и здоровье скота: «Святой Власий, дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков, чтобы со двора шли-играли, а с поля шли-скакали». Иконы святого вешали в коровниках и хлевах для защиты скота от всевозможных несчастий. А вот функцию Велеса, главенствующего в преисподней, видимо, взял на себя образ Вия — персонажа сугубо отрицательного, «нечистой силы». Иначе говоря, с принятием христианства образ языческого Велеса постепенно разделился на две ипостаси: положительную — святой Власий, покровитель скота и отрицательную — Вий, злобный грозный дух, хозяйничающий в преисподней, олицетворение смерти и могильного мрака, предводитель нечисти. «Раздался петуший крик. Это был уже второй крик; первый прослышали гномы. Испуганные духи бросились, кто как попало, в окна и двери, чтобы поскорее вылететь, но не тут-то было: так и остались они там, завязнувши в дверях и окнах. Вошедший священник остановился при виде такого посрамленья божьей святыни и не посмел служить панихиду в таком месте. Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником; и никто не найдет теперь к ней дороги». Так заканчивает свою повесть «Вий» Николай Васильевич Гоголь.