УпаковщикСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Около века лет назад в Москве начался суд над первым серийным убийцей в истории СССР – Василием Комаровым-Петровым… Василия Ивановича Комарова-Петрова считают первым советским серийным убийцей. Что, конечно, не совсем так. Был Котов – 116 трупов, был Осипов (Культяпый) – 78 трупов… Но то – бандиты, отморозки. А Василий Иванович жил степенно, кровушку людскую начал лить, будучи уже в летах. Ради чего? Ну, чтобы выпить иногда. Да и просто повышал благосостояние. Корову, например, смог купить. Комаров попал в знаменитости еще и потому, что действовал в столице – Москве. Суд над ним прошел в Политехническом музее. Снимала кинохроника, в зале сидели лучшие журналистские перья (Михаил Булгаков, например, написал очерк «Комаровское дело»), были и иностранные корреспонденты. Хотя, скажем, годом раньше впервые вышли на охоту «микстурщики» (банда Демидова) – они орудовали десять лет, убили более 450 человек, это, наверное, самые кровавые персонажи в истории нашей криминалистики. Но дело было вдалеке от столиц – и кто сегодня «микстурщиков» помнит?

«Дело о 33 мешках»

«Комаровская история» началась в 1921-м. В Москве стали находить мешки с трупами. Они всплывали в реке, по весне вытаивали из сугробов, смрадом обнаруживали себя в окраинных развалинах. Тела были особым образом связаны: ноги к груди, голова между колен, руки за спиной и примотаны к туловищу. В таком «компактном» виде убитого засовывали в мешок, который тоже тщательно завязывался. И сыщики между собой прозвали убийцу «упаковщиком». Примерную профессию убийцы вычислили быстро. В каждом мешке – зернышки овса. Значит, с конями имеет дело. Но что с того?«Лошадников» в Москве вон сколько! Добавим, что опознать жертвы не получалось. Убиты все были характерно: удар чем-то тяжелым по темени или в висок, потом несколько раз в переносицу и в лоб. Лица уродовались. А находили мешки не сразу, и именно лицевая часть головы успевала разложиться. Всего мешков нашли 33, опознаны были лишь семь человек. Агенты МУРа (тогда писали «МГУУР») толкались на конских рынках, сидели в трактирах, где собирались извозчики, барышники… Неожиданно подфартило: очередную размозженную голову убийца подвязал детской пеленкой с небрежно смытыми следами младенческой «неожиданности». Круг сократился: «лошадник», имеет недавно родившегося ребенка.

Проверка на самогон

СРЕДИ тех, кто попал в поле подозрения, оказался и Комаров Василий, 52 лет, легковой извозчик с Шаболовки. Решили прощупать. Пришли под видом проверки дома «на самогоноварение». Комаров – невысокий, сухощавый, с неожиданно мощными, «обезьяньими», руками – пожал плечами, без возражений пропустил в квартиру. По ходу разговора один из сыщиков подошел к чуланчику, потянулся к дверной ручке. Комаров вдруг по-юношески легко метнулся к окну и сиганул со второго этажа. В чуланчике оказался мешок, в нем – свежий труп (позже выяснилось – крестьянина Лапина, отца четырех детей). Стали трясти комаровскую жену, соседей – с кем приятельствовал, куда мог бежать? Среди прочих милиции назвали и знакомую Комарова – молочницу из подмосковного Никольского. У нее Василия Ивановича и нашли. Как раз решил сдаваться и, когда милиция ворвалась, писал отчет о совершенных преступлениях. Накануне поцапался с соседями и сейчас мстительно вписывал их имена в качестве подручных. Но оговор быстро выяснился. В порядке благодарности потомков: поймали Комарова тогдашний начальник МУРа Николаев, его зам. Никулин, инспекторы Бахматов, Фотеев, Коробовский, Елизаров.

«Только ежу верю… «

На следствии установили: Комаров – и не «Комаров» вовсе, а Петров Василий Терентьевич. Он во время Гражданской как-то записался в Красную армию, но сбежал и жил уже под новым именем. А в общем биография обычная. Из крестьян. Работал на помещика, потом с отцом на железной дороге по ремонту пути, после – у каких-то латышей-хуторян. Перебрался в город. Женился, но жена оказалась «скандалисткой», все время мужа ревновала, хотя Комаров (далее в деле он именовался «Комаров-Петров») уверял: зря. Он «к этому делу совсем хладнокровен». Дальше еще какая-то бытовуха, приключения во время революции и Гражданской войны, с женой сходились-расходились, он пил, она гуляла, кончилось тем, что Василий ее застукал и жена отравилась. Комаров снова женился, на Софье. Что за Софья, откуда – на это плевать хотел. На суде отметил только, что «римо-католическая пани» и любит «сладко поесть». Требовалась хозяйка, и Софья подходила: была забита, покорна, держала дом, безропотно сносила оплеухи, которые супруг ей «для порядка» отвешивал. Хозяйка – ибо Комаров решил начать новую жизнь. Переехал в Москву, устроился возчиком в Центроэвак, извозом подрабатывал. На жизнь хватало, но, как сказано, Софья любила поесть, а Комаров – выпить. Да и дети пошли. В общем, деньги понадобились. Его спросили: верит ли в Бога?Около века лет назад в Москве начался суд над первым серийным убийцей в истории СССР – Василием Комаровым-Петровым… Василия Ивановича Комарова-Петрова считают первым советским серийным убийцей. Что, конечно, не совсем так. Был Котов – 116 трупов, был Осипов (Культяпый) – 78 трупов… Но то – бандиты, отморозки. А Василий Иванович жил степенно, кровушку людскую начал лить, будучи уже в летах. Ради чего? Ну, чтобы выпить иногда. Да и просто повышал благосостояние. Корову, например, смог купить. Комаров попал в знаменитости еще и потому, что действовал в столице – Москве. Суд над ним прошел в Политехническом музее. Снимала кинохроника, в зале сидели лучшие журналистские перья (Михаил Булгаков, например, написал очерк «Комаровское дело»), были и иностранные корреспонденты. Хотя, скажем, годом раньше впервые вышли на охоту «микстурщики» (банда Демидова) – они орудовали десять лет, убили более 450 человек, это, наверное, самые кровавые персонажи в истории нашей криминалистики. Но дело было вдалеке от столиц – и кто сегодня «микстурщиков» помнит?

«Дело о 33 мешках»

«Комаровская история» началась в 1921-м. В Москве стали находить мешки с трупами. Они всплывали в реке, по весне вытаивали из сугробов, смрадом обнаруживали себя в окраинных развалинах. Тела были особым образом связаны: ноги к груди, голова между колен, руки за спиной и примотаны к туловищу. В таком «компактном» виде убитого засовывали в мешок, который тоже тщательно завязывался. И сыщики между собой прозвали убийцу «упаковщиком». Примерную профессию убийцы вычислили быстро. В каждом мешке – зернышки овса. Значит, с конями имеет дело. Но что с того?«Лошадников» в Москве вон сколько! Добавим, что опознать жертвы не получалось. Убиты все были характерно: удар чем-то тяжелым по темени или в висок, потом несколько раз в переносицу и в лоб. Лица уродовались. А находили мешки не сразу, и именно лицевая часть головы успевала разложиться. Всего мешков нашли 33, опознаны были лишь семь человек. Агенты МУРа (тогда писали «МГУУР») толкались на конских рынках, сидели в трактирах, где собирались извозчики, барышники… Неожиданно подфартило: очередную размозженную голову убийца подвязал детской пеленкой с небрежно смытыми следами младенческой «неожиданности». Круг сократился: «лошадник», имеет недавно родившегося ребенка.

Проверка на самогон

СРЕДИ тех, кто попал в поле подозрения, оказался и Комаров Василий, 52 лет, легковой извозчик с Шаболовки. Решили прощупать. Пришли под видом проверки дома «на самогоноварение». Комаров – невысокий, сухощавый, с неожиданно мощными, «обезьяньими», руками – пожал плечами, без возражений пропустил в квартиру. По ходу разговора один из сыщиков подошел к чуланчику, потянулся к дверной ручке. Комаров вдруг по-юношески легко метнулся к окну и сиганул со второго этажа. В чуланчике оказался мешок, в нем – свежий труп (позже выяснилось – крестьянина Лапина, отца четырех детей). Стали трясти комаровскую жену, соседей – с кем приятельствовал, куда мог бежать? Среди прочих милиции назвали и знакомую Комарова – молочницу из подмосковного Никольского. У нее Василия Ивановича и нашли. Как раз решил сдаваться и, когда милиция ворвалась, писал отчет о совершенных преступлениях. Накануне поцапался с соседями и сейчас мстительно вписывал их имена в качестве подручных. Но оговор быстро выяснился. В порядке благодарности потомков: поймали Комарова тогдашний начальник МУРа Николаев, его зам. Никулин, инспекторы Бахматов, Фотеев, Коробовский, Елизаров.

«Только ежу верю… «

На следствии установили: Комаров – и не «Комаров» вовсе, а Петров Василий Терентьевич. Он во время Гражданской как-то записался в Красную армию, но сбежал и жил уже под новым именем. А в общем биография обычная. Из крестьян. Работал на помещика, потом с отцом на железной дороге по ремонту пути, после – у каких-то латышей-хуторян. Перебрался в город. Женился, но жена оказалась «скандалисткой», все время мужа ревновала, хотя Комаров (далее в деле он именовался «Комаров-Петров») уверял: зря. Он «к этому делу совсем хладнокровен». Дальше еще какая-то бытовуха, приключения во время революции и Гражданской войны, с женой сходились-расходились, он пил, она гуляла, кончилось тем, что Василий ее застукал и жена отравилась. Комаров снова женился, на Софье. Что за Софья, откуда – на это плевать хотел. На суде отметил только, что «римо-католическая пани» и любит «сладко поесть». Требовалась хозяйка, и Софья подходила: была забита, покорна, держала дом, безропотно сносила оплеухи, которые супруг ей «для порядка» отвешивал. Хозяйка – ибо Комаров решил начать новую жизнь. Переехал в Москву, устроился возчиком в Центроэвак, извозом подрабатывал. На жизнь хватало, но, как сказано, Софья любила поесть, а Комаров – выпить. Да и дети пошли. В общем, деньги понадобились. Его спросили: верит ли в Бога? Комаров отвечал: «Я только ежу верю, потому что твердый». Он вообще говорил с прибаутками и постоянным прихахатыванием, даже слова, что «к этому делу хладнокровен», сопроводил веселым «хе-хе». Нет, не верит, революция доказала, что «обман один». Но иконы в доме держал и со священником любил о вере поболтать. Совсем без Бога нельзя: «Почитаешь Евангелие, помолишься хорошенько – и ничего, что убил, Бог простит!»

«Хомуты»

ТАК вот: понадобились деньги. И чего Василий Иванович придумал: в Москву ведь приезжают крестьяне, чтобы на конном рынке купить лошадь – получше да подешевле. А получше да подешевле конь бывает только краденый. Значит, разговор предпочтут с глазу на глаз…Дальше все было просто. Присматривался подходящий человек (Комаров таких звал «хомутами»). Завязывалась беседа, демонстрировалась собственная комаровская лошадь. Обговорить условия шли к Комарову. За самогонкой, улучив момент, хозяин бил гостя в голову загодя приготовленным трехфунтовым молотком. Труп падал на якобы случайно кинутые накануне рогожи. На них и стекала кровь. Когда рогожи вздорожали, хозяйственный Василий Иванович купил цинковое корыто. Труп раздевался, деньги забирались. В первый раз очень удачно получилось «упаковать» еще теплое тело, и Комаров прием в дальнейшем довел до совершенства: связка трупа и засовывание в мешок занимали не более 15 минут. Жена в убийствах не участвовала. Комаров ее с детьми, когда с гостем приходил, из квартиры выгонял. Но раз позвал помочь убраться. Софья увидела труп и ахнула. «Что ж делать, будем сейчас с этим жить», – очень спокойно сказал муж. Она и жила. Помогала упаковывать, потом (еще одна придумка!) сидела на санях или в пролетке, когда труп вывозили: женщина – меньше подозрений. Раз их остановил милиционер: «Чего везете?» «Дурной, что ли? – ответил Комаров. – Возьми да пощупай!» Милиционер пощупал – и махнул: езжай. «Действительно «дурной», – замечает в своем очерке Михаил Булгаков.

«Тупость социальных чувств»

Судебные психиатры отметили: супруги Комаровы здоровы, но их отличает «тупость социальных чувств». Это тоже была цена, которой страна расплачивалась за две войны (Первую мировую и Гражданскую), за две революции. Шизофреник-маньяк может появиться где угодно: Джек-потрошитель, вон, в тихой викторианской Англии орудовал. Здесь было другое. Слишком подешевела тогда в России человеческая жизнь. А если так, почему не забивать людей без достоевщины – как скотину? В начале материала упоминались «микстурщики» Демидова – похожие типажи. На станциях Северо-Кавказской железной дороги они заговаривали с крестьянами (сначала – с искавшими приработка, потом – с бегущими от коллективизации). Выдавали себя за вербовщиков, ищущих рабсилу для местных предприятий. Везли в степь, ночью у костра дробили головы спящих «микстурой» – камнем в пустом мешке. Убивали ради чепухи – пиджака, например. Демидову как-то глянулась «для работы» одна станция, но парень, с которым сошелся, его самого чуть не замочил. Оказалось, не один ты такой умный. Это уже целый промысел для местных бандитов, «зона действий» поделена. (Факты – из следственного дела, приведенного А. Тарасовым в книге «Век российского бандитизма». )Есть соблазн свалить все на большевиков – благо, и Комаров, и Демидов служили у красных. Но тоже, видимо, слишком прямолинейно. Что, воевавший у белых шолоховский Митька Коршунов не сгодился бы в «микстурщики»? Просто смутное время сказало подобным людям: «Дозволяю», а государство…Впрочем, государство с ними тоже не сюсюкало. В фильме А. Германа, тщательной реконструкции эпохи, Иван Лапшин ловит «соловьевскую банду», «убийц бессмысленных и беспощадных». Его реплика: «Аккурат к Международному дню трудящихся и осуществим высшую меру. Мы со следствием тянуть не будем, мы же не какие-нибудь там… « Хотя что оказалось страшнее – болезнь или лекарство? Один только НКВД-шный «исполнитель», орденоносец Петр Магго расстрелял за годы службы более десяти тысяч человек – какой Комаров сравнится?Но отметим: среди казненных его недрожавшей рукой – и заслуженно получившие «высшую меру» Василий Иванович с Софьей.