Укуси меняСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Случается и так, что вампиру совсем не хочется кусать человека… Она думает, что я вампир. Дура! Курица!Ну да, я не выхожу днем – моя кожа боится дневного света. Я бледен. Очень даже бледен, ну и что? Мало ли у кого какие кожные заболевания. У нее вон веснушки, насколько я мог разглядеть в летние сумеречные вечера. Эта ненормальная таскается за мной уже не первый день. Поначалу я заинтересовался. Не так уж часто девушки обращают внимание на мою блеклую образину. А тут вдруг – эта… молода, почти хорошенькая, только вот взгляд – ошалелый, иначе не скажешь. И в глазах какая-то, знаете ли, истовость… будто вот хоть сейчас – под бронепоезд бросится. Фанатик? Чего?Налюбовавшись вдоволь на это живое воплощение поклонения Всевышнему, я не выдержал. Вечером вышел вроде как прогуляться, гляжу – она тут как тут, примостилась на детских качельках во дворе. Ладно. Иду я, значит, не спеша к набережной (типа мне очень наша речка-вонючка приглянулась, не усну, если не увижу). Не оглядываюсь, но чую: идет следом. Прошелся вдоль реки, до того самого места, где закончилось финансирование освещения набережной, и остановился. Ушла? Ага, как же! Прицокала каблучками до ближайшей ивы, прислонилась к стволу, как уездная Аленушка, дышит нервно. Сопит. Страшно ей, что ли?– Ну, вот что, барышня, – начал я заготовленную заранее проникновенную речь. Авось этот образец красноречия ее проймет, и она оставит меня в покое. – Мне это надоело. Что вам от меня надо? Почему вы меня преследуете? Я, вообще-то…– Укуси меня! – выпалила она. Даже глаза со страху прижмурила – решила, видимо, что я тут же ринусь жевать ее худосочную шею. Я ничего такого не собирался, и помыслить не мог, потому что тупо завис. В ступоре. – С какого перепугу?– Ты же вампир! Я знаю! Я давно за тобой слежу!– Девушка, вы ненормальная?– Я Юля. И я знаю, ты вампир! Укуси меня!Приехали…Сколько дней можно высидеть дома, не суя носу на улицу? Даже если у тебя надомная работа – ну, сутки, двое. Потом банально закончатся продукты, и ты потопаешь за провизией; потопал и я. Ба, а вот и она – зависает в подъезде и, видать, давно уже – взгляд голодный, настрой решительный. – Юля?– Да. Я…– Юля, вы меня извините, но это все несерьезно. Детский сад какой-то. Что вы там навыдумывали? Не морочьте голову себе и мне. Идите домой, а мне в магазин надо. – За продуктами?– Да. – А я вот тут, – пакет из-за спины тащит, – вот, вам… тебе… купила… продукты разные… мясо с кровью…Я медленно и глубоко вдохнул; медленно и глубоко выдохнул. Настойчивая девушка. Ну что же, видимо, придется познакомиться поближе. – Входите, – сказал я, втаскивая Юлькину сумку с продуктами, – не бойтесь. Кухня там. Я дома не кусаюсь. – А где? – с надеждой спросила она. – Нигде! – хотел рявкнуть, а получилось устало. – Нигде я не кусаюсь, Юля. Сумка опустилась на стул, из нее на стол начали перекочевывать продукты. Девушка и впрямь накупила вкусностей. – Сейчас мы с вами, Юля, приготовим ужин, выпьем чаю – и серьезно поговорим. Согласны?– Нет. Я не люблю чай. – Ладно, будем пить кофе. – Вампиры пьют кровь. Вы, если что, не стесняйтесь, я согласная…Батон хлеба замер у меня в руке, а потом медленно, плавно опустился на стол. – Ладно, Юленька, – я был почти вежлив, – к черту ужин. Видимо, нам с вами надо поговорить безотлагательно. И немедленно. – Надо… – пробормотала она, не отводя от меня глаз. И рот приоткрыла. Губы тонкие, неяркие, а глаза – хорошие: большие, испуганные. Ей бы в кино сниматься. Про вампиров. Эх!– Так я, по-вашему, вампир?– Да!– И почему вы так решили?– Ну, ты не выходишь на улицу днем. Кожа белая, глаза красные. Когда улыбаешься, клыки видны небольшие. – И все?– Все. – Мало. Мало, чтобы быть вампиром. Юленька, вынужден вас разочаровать: это все признаки редкого генетического заболевания. Я урод, Юля, а не вампир. Набычилась, губы надула обиженно: как же, вампира у нее отобрали!– Не верю!– Да ради бога, – я, несостоявшийся вампир, лишь усмехнулся, – не верь себе, сколько влезет. Только у себя дома. Лады?Какие там «лады», она последних слов, кажется, вообще не слышала. Глаза полны слез, губы кусает. Шепчет, едва-едва, негромко:– Ну, укуси меня… чего тебе стоит? Ну пусть ты не вампир… ну а вдруг? Тебе-то что? Ты каким был, таким останешься, а я стану вампиркой! Я буду красивой, понимаешь? Вампирки – они все такие… такие… от них дух захватывает! А я – никакая!Тьфу ты, елки-палки, приехали! Только еще девчачьих комплексов мне не хватало! Черт, она еще и ревет!!!Случается и так, что вампиру совсем не хочется кусать человека… Она думает, что я вампир. Дура! Курица!Ну да, я не выхожу днем – моя кожа боится дневного света. Я бледен. Очень даже бледен, ну и что? Мало ли у кого какие кожные заболевания. У нее вон веснушки, насколько я мог разглядеть в летние сумеречные вечера. Эта ненормальная таскается за мной уже не первый день. Поначалу я заинтересовался. Не так уж часто девушки обращают внимание на мою блеклую образину. А тут вдруг – эта… молода, почти хорошенькая, только вот взгляд – ошалелый, иначе не скажешь. И в глазах какая-то, знаете ли, истовость… будто вот хоть сейчас – под бронепоезд бросится. Фанатик? Чего?Налюбовавшись вдоволь на это живое воплощение поклонения Всевышнему, я не выдержал. Вечером вышел вроде как прогуляться, гляжу – она тут как тут, примостилась на детских качельках во дворе. Ладно. Иду я, значит, не спеша к набережной (типа мне очень наша речка-вонючка приглянулась, не усну, если не увижу). Не оглядываюсь, но чую: идет следом. Прошелся вдоль реки, до того самого места, где закончилось финансирование освещения набережной, и остановился. Ушла? Ага, как же! Прицокала каблучками до ближайшей ивы, прислонилась к стволу, как уездная Аленушка, дышит нервно. Сопит. Страшно ей, что ли?– Ну, вот что, барышня, – начал я заготовленную заранее проникновенную речь. Авось этот образец красноречия ее проймет, и она оставит меня в покое. – Мне это надоело. Что вам от меня надо? Почему вы меня преследуете? Я, вообще-то…– Укуси меня! – выпалила она. Даже глаза со страху прижмурила – решила, видимо, что я тут же ринусь жевать ее худосочную шею. Я ничего такого не собирался, и помыслить не мог, потому что тупо завис. В ступоре. – С какого перепугу?– Ты же вампир! Я знаю! Я давно за тобой слежу!– Девушка, вы ненормальная?– Я Юля. И я знаю, ты вампир! Укуси меня!Приехали…Сколько дней можно высидеть дома, не суя носу на улицу? Даже если у тебя надомная работа – ну, сутки, двое. Потом банально закончатся продукты, и ты потопаешь за провизией; потопал и я. Ба, а вот и она – зависает в подъезде и, видать, давно уже – взгляд голодный, настрой решительный. – Юля?– Да. Я…– Юля, вы меня извините, но это все несерьезно. Детский сад какой-то. Что вы там навыдумывали? Не морочьте голову себе и мне. Идите домой, а мне в магазин надо. – За продуктами?– Да. – А я вот тут, – пакет из-за спины тащит, – вот, вам… тебе… купила… продукты разные… мясо с кровью…Я медленно и глубоко вдохнул; медленно и глубоко выдохнул. Настойчивая девушка. Ну что же, видимо, придется познакомиться поближе. – Входите, – сказал я, втаскивая Юлькину сумку с продуктами, – не бойтесь. Кухня там. Я дома не кусаюсь. – А где? – с надеждой спросила она. – Нигде! – хотел рявкнуть, а получилось устало. – Нигде я не кусаюсь, Юля. Сумка опустилась на стул, из нее на стол начали перекочевывать продукты. Девушка и впрямь накупила вкусностей. – Сейчас мы с вами, Юля, приготовим ужин, выпьем чаю – и серьезно поговорим. Согласны?– Нет. Я не люблю чай. – Ладно, будем пить кофе. – Вампиры пьют кровь. Вы, если что, не стесняйтесь, я согласная…Батон хлеба замер у меня в руке, а потом медленно, плавно опустился на стол. – Ладно, Юленька, – я был почти вежлив, – к черту ужин. Видимо, нам с вами надо поговорить безотлагательно. И немедленно. – Надо… – пробормотала она, не отводя от меня глаз. И рот приоткрыла. Губы тонкие, неяркие, а глаза – хорошие: большие, испуганные. Ей бы в кино сниматься. Про вампиров. Эх!– Так я, по-вашему, вампир?– Да!– И почему вы так решили?– Ну, ты не выходишь на улицу днем. Кожа белая, глаза красные. Когда улыбаешься, клыки видны небольшие. – И все?– Все. – Мало. Мало, чтобы быть вампиром. Юленька, вынужден вас разочаровать: это все признаки редкого генетического заболевания. Я урод, Юля, а не вампир. Набычилась, губы надула обиженно: как же, вампира у нее отобрали!– Не верю!– Да ради бога, – я, несостоявшийся вампир, лишь усмехнулся, – не верь себе, сколько влезет. Только у себя дома. Лады?Какие там «лады», она последних слов, кажется, вообще не слышала. Глаза полны слез, губы кусает. Шепчет, едва-едва, негромко:– Ну, укуси меня… чего тебе стоит? Ну пусть ты не вампир… ну а вдруг? Тебе-то что? Ты каким был, таким останешься, а я стану вампиркой! Я буду красивой, понимаешь? Вампирки – они все такие… такие… от них дух захватывает! А я – никакая!Тьфу ты, елки-палки, приехали! Только еще девчачьих комплексов мне не хватало! Черт, она еще и ревет!!!

Кажется, где-то у меня были носовые платки…Платок нашелся. И сто грамм коньяка тоже. Чем еще останавливают девчачью истерику – я не знал, не плечо же подставлять, чтобы прорыдалась! Сунул было ей бокал в руку, да запоздало тормознулся:– Тебе лет-то хоть сколько?– Совершеннолетняя, – всхлипнула она, пряча глаза. «А мозги не доросли, » – едва не брякнул я, но все же промолчал. Горе у человека все же. Никакая она, видите ли. – На, вот, глотни. И успокойся. Поговорим?– Да, – она скривилась после коньяка, смешно потерла нос. – Ты, значит, хочешь быть вампиром?– Да! Они, вампиры…– Погоди. А чем в жизни планируешь заниматься?– Я на медсестру учусь. – И ты думаешь, вампира допустят к работе с людьми? Не только в больнице, вообще?– А если…– Никаких «если». Пробовал. На нормальную работу можешь забить. Парень у тебя есть?Она неопределенно покрутила в воздухе рукой. – Друзья?– Ну… есть… – неуверенно так. – Скоро не останется никого. Не потому что они плохие – просто ты выпадешь из их ритма жизни. Потихоньку, потихоньку станешь чужой. И запрешься в стенах своей квартиры, выползая наружу лишь вечерами – когда солнце сядет. И никогда, никогда у тебя не будет нормальной семьи, девочка. – Почему это?– Что за семья без детей, Юля? Ты рискнешь передать им свои больные гены? Я вот не смог. Теперь уже выпить потребовалось мне. Чертова девка, разбередила душу! Я глотал коньяк, глядел в ночное окно, Юля шмыгала носом у меня за спиной, у стола. Встала, подошла осторожно, просунула ладошку мне под руку. – Слушай, а как тебя зовут?– Павел Иванович. – Да какой ты Иванович, – тихонько хмыкнула мне в плечо, – молодой ведь совсем. Пашка ты… да?– Я ж вампир, – улыбаюсь кривовато, – мне ж, может, тыща лет. – Смешной ты, Пашка, – улыбается. – Лучше скажи: твои родители – тоже вампиры … то есть, такие, как ты?– Нет, – качаю головой, – они были обычными людьми, да и я тоже, пока в аварию не попал. Провалялся в коме довольно долго, пока мне не вкололи какой-то новый экспериментальный препарат. Я в себя пришел, ожил, но с тех пор стал, как ты говоришь, «вампиром». Кожа не выносит дневного света, и клыки вот выросли. Ну, и болячки больше ко мне не цепляются, да. Лечащий врач мой сказал, что это пробудилось какое-то генетическое заболевание во мне, которое до сих пор не проявлялось. А теперь вот вылезло, потому как лекарств в меня влили немеряно. – Ой, Паша! – вцепилась в меня, сияет, будто ей сектор «приз» на барабане выпал. – Ты ничего не понял! Это врач тебя укусил! Он вампир был, а ты умирал, а он не мог тебя спасти, а жалко было, вот и укусил, потому что у вампиров регенерация, вот! Они любую рану залечат, да! Я в кино такое видела!– О как, – усмехнулся я, вампир Паша, – а вампиры ведь уже мертвые, им смерть нипочем. То есть, я дохляк?Задумалась на секунду; потом ладошкой по щеке провела, на грудь мне положила, послушала, как сердце стучит. Изрекла:– Ты вампир, но ты живой вампир. Так ты меня укусишь?«Укушу, – чуть было не брякнул я, – еще раз вот так ко мне прикоснись – и укушу точно, везде, куда достану!» Но вслух сказал лишь:– Есть хочешь?Потом мы готовили ужин. Что я, что Юлька – те еще повара оказались, но что-то съедобное у нас все же получилось. Ужинали. А потом я решительно отказался от ее робкого предложения вымыть посуду и вызвал ей такси. – Я там, на столе… на салфетке… телефон тебе свой написала. – Я видел. – Позвонишь?– Чтобы укусить? – хмыкнул я. А она ухватила меня за шею, да крепко так, и поцеловала. Чертова девка! Нет, я повторяюсь, конечно, но иначе не скажешь. Я все же живой вампи… человек! Ну, и ответил ей, от души ответил, всем моим не избалованным женскою лаской организмом! Когда опомнился – оттащил ее от себя, прошипел:– Ты чего творишь, Юлька? С ума сошла?Вижу – кровь с губ вытирает. Ой, елки-палки, это ж я ее клыками зацепил…Я извиняться бросился, а она улыбается:– До свадьбы заживет!Уехала…Салфетку с телефоном я покрутил в руках – да и выбросил. Чушь все это собачья, бредни девчачьи. Вот приедет домой, проспится, назавтра будет сама над собой смеяться да подругам рассказывать, как она за одним вампиром охотилась. Вынес мусор, засунул остатки продуктов в холодильник и завалился спать. А потом…Потом было несколько муторных дней – вроде и все в порядке, а тошно отчего-то, свет белый не мил. Ну, я и не смотрел на этот немилый свет. Сидел дома безвылазно, пытался работать, наконец, просто тупо напился. Спьяну начал разглядывать пачку салфеток – может, там оттиск телефона остался.

Пусто. И на салфетке, и… вообще. Проснулся поздно (впрочем, как обычно), выполз на кухню, подошел к окну, посмотреть, какая там погода. Было солнечно. Ярко. Я привычно задернул плотные шторы – и вдруг замер. Раздвинул шторы. Посмотрел на солнце. Не поверил, выскочил на балкон, подставил морду солнцу – ничего! Не печет, не зудит, глаза не слезятся!Я к зеркалу – а там нормальная такая человеческая рожа, помятая, да, но не бледная, даже слегка загорелая! (Когда успела-то?)И даже клыки вроде как стали поменьше!Я бросился искать ее тут же, но как найти одного человека в большом городе? Когда сам, дурак, единственную ниточку оборвал? Бродил там, где она поджидала меня раньше; фланировал туда-сюда, разглядывая прохожих. Бесполезно. К вечеру ноги с непривычки гудели, я еле-еле поднялся к себе на этаж. А она – вот она, сидит на ступеньке, прямо у порога моей квартиры. Коленки руками обхватила, носом в них уткнулась. – Юля! А я искал тебя, по всему городу, везде, где мы встречались! Все исходил, а ты вот, тут сидишь. Давно ждешь?Она отрицательно потрясла головой. И вдруг выпалила:– Я стала вампиром! – и разрыдалась. Опять. А у меня при себе платка, ни коньяка. Пришлось обнять покрепче, сказать ласково, но укоризненно:– Дурочка, что ты там еще себе навыдумывала? Вот я…– Не веришь??? Сам посмотри! – она наконец-то подняла голову, и я увидел…Белая кожа. Очень белая, на ней – свежие ожоги, смазанные сейчас кремом. Глаза красные, знакомо красные, налитые той до чертиков надоевшей краснотой, которую я лицезрел в зеркале многие годы. И – заметно удлинившиеся клыки. Это как же? Это почему? Это, выходит, она… а я, получается…ох ты, как все интересно получается!– Паш, что мне делать? – прошептала она. – Я боюсь…– Не бойся. Есть одно средство. – Какое же?И тогда я склонился к ее губам и прошептал прямо в них:– Укуси меня!– А ты? – выдохнула она со страхом. – А у меня иммунитет! – подмигнул я. – Проверим?Она потянулась ко мне, и мы чуть было не устроили проверку прямо на лестнице, но… впрочем, остальное уже неважно. Главное, что проверка прошла успешно, и теперь я – вампир, ставший человеком после укуса человека. Как-то так. Интересно, дадут мне за это нобелевку?