Ученик чародея, или О пользе страшилокСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

В 1976 году антрополог Пол Столлер отправился в Нигер. Там он собирался изучать традиции местной народности сонгаи. Однако в Африке он получил больше, чем рассчитывал: грозные сонгайские колдуны сказали, что ему суждено освоить их искусство и самому стать колдуном. После некоторых колебаний Столлер согласился. Обучение оказалось не таким, как он ожидал. Наставник диктовал ему заклинания и требовал заучивать их наизусть, но при этом даже не говорил, для чего они используются. Когда Столлер пытался расспрашивать старого колдуна, тот только отмахивался – ученики не умеют задавать правильные вопросы, а на неправильные нет смысла отвечать. Со временем, конечно, дело пошло на лад. Пол Столлер выучил достаточно заклинаний, сменил несколько наставников и начал пользоваться репутацией знающего подмастерья колдуна. И тут к нему обратились с первым заказом. Хороший приятель пожаловался, что его близкого родственника несправедливо уволили с работы. Приятель просил применить чары, чтобы покарать англичанина-эксплуататора. Столлер продолжал оставаться скептиком. В колдовство, которому его все это время учили, он не верил. Но почему бы не уважить просьбу? На всякий случай он решил посоветоваться со своими наставниками. Все они дали добро, и Столлер провел соответствующий обряд. О результатах ему рассказали через несколько месяцев. У сестры бизнесмена внезапно развился лицевой паралич. Никакие средства не помогали, и оба вынуждены были вернуться в Англию. На британской земле болезнь исчезла так же неожиданно, как и появилась. Несчастный ученый впал в ступор. Эффективность его магии оказалась невероятным шоком для него самого. То, что было игрой, в которой он принял участие из любопытства, обернулось реальной силой, способной причинить вред живому человеку. Он продолжил свои занятия, но теперь уже совсем иначе. Раньше он мог позволить себе пренебречь защитными чарами, находясь в окружении колдунов, теперь же не забывал о них никогда. Как-то раз, находясь в деревне, где происходило нечто вроде слета чародеев, он всю ночь повторял охранные заклинания, чтобы избежать возможной атаки. В конце концов у Столлера развилось серьезнейшее желудочное расстройство. Он решил, что кто-то из недоброжелателей все-таки добрался до него, и поспешно уехал из Нигера, чтобы больше никогда туда не возвращаться. Эта история – настоящий клад, столько интересных тем она затрагивает. «Ученики не умеют задавать правильные вопросы». Мне приходилось слышать подобное в самых разных местах, и сам я приходил к аналогичному выводу. Мастера цигун говорят, что ученику вредно заранее знать, где и как будет ощущаться ци во время упражнения. Он будет думать об ощущениях и стараться вызвать их у себя, вместо того чтобы должным образом расслабить тело и правильно выполнять движения. Есть и много других областей, где бессмысленно о чем-то говорить, пока ученик не получил нужного опыта. Тренеры боевых искусств знают, что худший кошмар – ученик, пришедший изучать «приемчики». Он насмотрелся на кунфу или карате в фильмах и полагает, что уже имеет представление об основах. Главное теперь – выучить побольше эффективных приемчиков. В традиционных школах Японии и Китая эту проблему обходят так. Ученику дают формальный комплекс и говорят: повторяй его, пока не начнет получаться правильно. Если мастер будет доволен твоей техникой, то, может быть, объяснит и покажет, для чего можно использовать эти движения. Иными словами, шифу и сенсеи поступают точно так же, как и нигерийские колдуны. Еще тут стоит всерьез задуматься о важности веры. Современный оккультизм придает ей огромное значение: во что ты веришь, то и реально. Колдуны более традиционного склада говорят, наоборот, что магия надежна и предсказуема. Не обязательно верить в электричество, чтобы пользоваться им – или чтобы оно тебя убило. Проверки опытом не выдерживают ни те, ни другие. Вера не поможет преодолеть законы природы – наоборот, она запросто может привести к самообольщению и сумасшествию. Магия же чаще не работает, чем работает, и назвать ее предсказуемой и надежной – значит, выдавать желаемое за действительное. Клод Леви-Стросс в книге «Чародей и его магия» рассказывает историю канадского индейца Квесалида. Он стал шаманом, хотя не верил в магию. Более того, частью его обучения было освоение фокусов, имитирующих изгнание болезни из тела больного. Тем не менее, он исцелил многих пациентов и сделал блестящую карьеру, при этом к фокусам других шаманов продолжал относиться презрительно и скептически. Но тут можно отговориться хотя бы тем, что пациенты Квесалида уж точно верили в его шаманскую силу, а значит, перед нами эффект плацебо во всей красе. История Столлера не поддается и этому объяснению. Его жертва была таким же здравомыслящим человеком Запада, как и сам колдун. В 1976 году антрополог Пол Столлер отправился в Нигер. Там он собирался изучать традиции местной народности сонгаи. Однако в Африке он получил больше, чем рассчитывал: грозные сонгайские колдуны сказали, что ему суждено освоить их искусство и самому стать колдуном. После некоторых колебаний Столлер согласился. Обучение оказалось не таким, как он ожидал. Наставник диктовал ему заклинания и требовал заучивать их наизусть, но при этом даже не говорил, для чего они используются. Когда Столлер пытался расспрашивать старого колдуна, тот только отмахивался – ученики не умеют задавать правильные вопросы, а на неправильные нет смысла отвечать. Со временем, конечно, дело пошло на лад. Пол Столлер выучил достаточно заклинаний, сменил несколько наставников и начал пользоваться репутацией знающего подмастерья колдуна. И тут к нему обратились с первым заказом. Хороший приятель пожаловался, что его близкого родственника несправедливо уволили с работы. Приятель просил применить чары, чтобы покарать англичанина-эксплуататора. Столлер продолжал оставаться скептиком. В колдовство, которому его все это время учили, он не верил. Но почему бы не уважить просьбу? На всякий случай он решил посоветоваться со своими наставниками. Все они дали добро, и Столлер провел соответствующий обряд. О результатах ему рассказали через несколько месяцев. У сестры бизнесмена внезапно развился лицевой паралич. Никакие средства не помогали, и оба вынуждены были вернуться в Англию. На британской земле болезнь исчезла так же неожиданно, как и появилась. Несчастный ученый впал в ступор. Эффективность его магии оказалась невероятным шоком для него самого. То, что было игрой, в которой он принял участие из любопытства, обернулось реальной силой, способной причинить вред живому человеку. Он продолжил свои занятия, но теперь уже совсем иначе. Раньше он мог позволить себе пренебречь защитными чарами, находясь в окружении колдунов, теперь же не забывал о них никогда. Как-то раз, находясь в деревне, где происходило нечто вроде слета чародеев, он всю ночь повторял охранные заклинания, чтобы избежать возможной атаки. В конце концов у Столлера развилось серьезнейшее желудочное расстройство. Он решил, что кто-то из недоброжелателей все-таки добрался до него, и поспешно уехал из Нигера, чтобы больше никогда туда не возвращаться. Эта история – настоящий клад, столько интересных тем она затрагивает. «Ученики не умеют задавать правильные вопросы». Мне приходилось слышать подобное в самых разных местах, и сам я приходил к аналогичному выводу. Мастера цигун говорят, что ученику вредно заранее знать, где и как будет ощущаться ци во время упражнения. Он будет думать об ощущениях и стараться вызвать их у себя, вместо того чтобы должным образом расслабить тело и правильно выполнять движения. Есть и много других областей, где бессмысленно о чем-то говорить, пока ученик не получил нужного опыта. Тренеры боевых искусств знают, что худший кошмар – ученик, пришедший изучать «приемчики». Он насмотрелся на кунфу или карате в фильмах и полагает, что уже имеет представление об основах. Главное теперь – выучить побольше эффективных приемчиков. В традиционных школах Японии и Китая эту проблему обходят так. Ученику дают формальный комплекс и говорят: повторяй его, пока не начнет получаться правильно. Если мастер будет доволен твоей техникой, то, может быть, объяснит и покажет, для чего можно использовать эти движения. Иными словами, шифу и сенсеи поступают точно так же, как и нигерийские колдуны. Еще тут стоит всерьез задуматься о важности веры. Современный оккультизм придает ей огромное значение: во что ты веришь, то и реально. Колдуны более традиционного склада говорят, наоборот, что магия надежна и предсказуема. Не обязательно верить в электричество, чтобы пользоваться им – или чтобы оно тебя убило. Проверки опытом не выдерживают ни те, ни другие. Вера не поможет преодолеть законы природы – наоборот, она запросто может привести к самообольщению и сумасшествию. Магия же чаще не работает, чем работает, и назвать ее предсказуемой и надежной – значит, выдавать желаемое за действительное. Клод Леви-Стросс в книге «Чародей и его магия» рассказывает историю канадского индейца Квесалида. Он стал шаманом, хотя не верил в магию. Более того, частью его обучения было освоение фокусов, имитирующих изгнание болезни из тела больного. Тем не менее, он исцелил многих пациентов и сделал блестящую карьеру, при этом к фокусам других шаманов продолжал относиться презрительно и скептически. Но тут можно отговориться хотя бы тем, что пациенты Квесалида уж точно верили в его шаманскую силу, а значит, перед нами эффект плацебо во всей красе. История Столлера не поддается и этому объяснению. Его жертва была таким же здравомыслящим человеком Запада, как и сам колдун.

И наконец, опыт Столлера показывает изнанку волшебного мира. Помните самые известные симптомы психических расстройств – те, при виде которых любой назовет несчастного сумасшедшим?Он слышит, а порой и видит, что-то такое, что не существует ни для кого, кроме него. Он постоянно ощущает, что за ним следят. «Они» не спускают с него глаз и, возможно, хотят убить или похитить. Он шарахается от прохожих на улицах, потому что некоторые из них – не люди. Из-под человеческого лица в любой момент может проглянуть демоническая харя. Он ощущает, как чужая воля вторгается в его разум. Иногда она просто подкидывает ему мысли – или забирает их, так что он застывает, как статуя. Иногда заставляет хотеть чего-то плохого или опасного. Порой же просто берет на себя управление, и тогда он делает то, чего ни за что не сделал бы в здравом уме. Он понимает, что вокруг нет ничего случайного. Даже в щебетании птиц или в лужах на тротуаре есть тайный смысл. Все это что-то значит: так могущественные силы переговариваются между собой и оставляют послания для людей. В магическом мире все это может оказаться чистой правдой, а самое страшное – там невозможно отличить, кто безумен, а кто действительно видит то, чего не видят другие. В какой-то момент любой сумасшедший начинает думать, что это все остальные ненормальны, потому что не в состоянии заметить очевидное для него. Исследователи паранормального часто сходят с ума, если работают не в лаборатории, а в поле. Православные страшилки об ужасах, ожидающих каждого колдуна и оккультиста, основаны в том числе и на рассказах очевидцев. Но и сами православные защищены не больше: почти каждый монах может рассказать о таких страхованиях, какие и колдунам не снились. Потусторонние силы рушат границы. Человек входит в магию, надеясь, что будет время от времени использовать ее, чтобы получить новые возможности. Но если он вошел достаточно глубоко, то в конце концов будет применять ее постоянно – просто чтобы выжить. Каждое его действие будет ритуалом, ибо магия никогда не заканчивается. Все есть магия. Мир волшебства имеет кое-что общее с дикой природой. О единении с природой любят мечтать те, кто, трудами сотен поколений предков, надежно от нее огражден. А те, кому не повезло действительно жить в таком единстве, всеми силами стремятся в ограду цивилизации. Цивилизация с ее верованиями и условностями защищает нас не только от дикой природы, но и от Той Стороны. Мы выстроили себе мир, в котором не можем дотянуться до магических сил – зато и они не могут дотянуться до нас. Это огражденное место, за пределы которого опасно выходить непосвященным. Я не слишком люблю рационалистов и материалистов, и не раз смеялся над их фанатизмом. Однако в споре между рационализмом и оккультизмом я почти всегда оказываюсь на стороне скептиков – потому что понимаю, что ограда разума в самом деле необходима. Правда, иногда мне кажется, что ограда эта по большей части условна. Она – не могучий бастион, удерживающий натиск Хаоса по ту сторону. Скорее она удерживает нас самих на том островке, где можно оставаться незамеченным для неведомых сил. И, конечно, всегда будут люди, выходящие за ее пределы. У одних нет выбора – их вышвыривает психическая болезнь или травма. Другие по доброй воле кидаются исследовать глубины неведомого. Третьим удается балансировать на границе, касаясь обоих миров, но не принадлежа в полной мере ни одному.