Туристическая группа МедниковаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

09. 05. 2006 г. туристическая группа Медникова выполняла маршрут пятой категории сложности в рамках семинара высшей туристской подготовки. Группа пропала на отметке две тысячи метров над уровнем моря. Из-за ухудшения погодных условий связь с группой установить не удалось. После прекращения бурана, горноспасателями были предприняты меры по розыску и спасению группы. Следов обнаружить не удалось. Поиски продолжались непрерывно в течение 3-х суток. По истечении срока в связи с плохим погодными условиями и травмой одного из членов группы мною предпринято решение о прекращении поисково-спасательной операции. Командир отделения Горно-спасательной службы, Пантелеев. 14. 05. 2006 г. Спустя пятнадцать дней все члены группы будут объявлены погибшими. Будейко шел вторым, сразу за Медниковым, следом за ним шла Кириллова. Она была самым неопытным членом группы, потому именно за ней я и следил особо тщательно. Но ошибку допустила не она, а, казалось бы, вполне тертый Саша Будейко, которому надоели постоянные подергивания Кати и он перецепился самостраховкой. Илья осторожно прощупывал снежный покров зондом и уверенно вел группу вперед. На какой-то момент я отвернулся и услышал треск. Подтаявший снежный мост не выдержал веса Ильи и обвалился, следом за ним на своей долбанной самостраховке скатился Будейко. Упав на снег и втыкая ледоруб, успел заметить, как Катя, действуя четко по инструкции, выбрасывает руку и пытается закрепиться. - Молодец! - успел подумать я. Надо обязательно похвалить, когда все кончится. За Войцеховского, идущего за мной, не беспокоился абсолютно. Самый высокогорный член нашей группы, он имел на своем счету больше восхождений, чем мы все вместе взятые и не стал командиром лишь по-причине недавнего появления среди нас, но не сомневаюсь, Медников наверняка бы отдал ему главенство при первой просьбе. Окинул взглядом Виталия. Так и есть. Он не только воткнул ледоруб, но и успел закрепить его карабином и в этот момент доставал ледобур, дабы укрепить всю связку. Мы встретились глазами. Вдруг уверенное его спокойствие сменилось на напряженное ожидание. Перехватив направление взгляда, быстро осмотрелся. Сначала ничего не заметил. Слегка выпуклый наст… Кривые, длинные рисунки снега, как на песке… Боже мой! Виталий усиленно работал ледобуром, когда Катя ухнула вниз, а следом за ней плавно просел наст открывая огромную, не менее трех метров трещину. Рывок. Мы с Виталием всеми когтями держимся за склон, но я чувствую как меня дергает еще раз. Трое висят на двоих. Расклад почти безнадежный. Достаю карабин, тянусь, чувствуя, как сухо трещат кости, пытаюсь зацепить ледоруб к страховке. Дрожь в пальцах, карабин никак не входит. Ну! Еще сантиметр! Секунда невесомости, жесткий рывок, и снова полет… Виталик не смог… Удар. Пришел в себя разом. Рефлекторно напрягся, хватая руками жесткий бугристый лед. Падать уже некуда. Впереди и снизу слышались стоны. Кто это? Ничего еще не понимая, шевельнулся и почувствовал, что соскальзываю. Трещина. Стараясь даже не дышать лезу рукой к рюкзаку. Достаю ледобур. Креплю страховку. Все, теперь можно осмотреться. Далеко внизу вижу каску Медникова, больше ничего в сером сумраке различить невозможно. Где-то был фонарь. Невыносимо яркий луч сразу же упирается в лицо Кати. Ее раскрытые глаза удивленно смотрят на меня. - Ничего, Катерина, сейчас придумаем что-нибудь, - шепчу я, но она не откликается. Над ее головой свисают ботинки, самые яркие в нашей группе, красивого голубого цвета. Катя чисто по-женски хотела выглядеть красиво. С трудом заставили ее надеть обычную оранжевую куртку, гораздо более подходящую для движения по горам, убеждая, что всем плевать, насколько ботинки сочетаются с верхней одеждой. Любила выглядеть хорошо. Любила…Стараясь не встречаться с ней взглядом, я пытаюсь рассмотреть, что там дальше. Каска валяется отдельно. - Илья! Ты живой? Виталик! Саша?- Я здесь! Помоги. Застрял. Не пойму чей голос, вроде бы Сашин, но искаженный. Придется перебираться через Катю…- Саша, жди, я сейчас. Перецепляя страховку, пробираюсь ближе. Нога срывается и секунду я балансирую на грани падения. Взмок моментально. Дно внизу, где-то в десяти метрах, но трещина постоянно сужается. Упираясь всеми конечностями, ползу, словно краб. Добираюсь до тела Кати. Ее ноги мешают мне. Толкаю вперед. Что-то отвратительно хрустит и она соскальзывает ниже, застревая в щели. Некогда думать и жалеть, ползу дальше. Свет фонарика падает на что-то оранжевое. Саша. Его сдавило между ледяными стенами. Вижу только куртку и затылок, затем он поворачивается. Видимо, при падении ему повредило вены на голове, поэтому лицо залито кровью. Он тяжело, натужно дышит. Что-то не пускает меня дальше, оглядываюсь и вижу туго натянутую веревку. Там должен быть Виталий. Всё еще надеясь на лучшее - кричу. - Виталик! Очнись! Ты меня слышишь?09. 05. 2006 г. туристическая группа Медникова выполняла маршрут пятой категории сложности в рамках семинара высшей туристской подготовки. Группа пропала на отметке две тысячи метров над уровнем моря. Из-за ухудшения погодных условий связь с группой установить не удалось. После прекращения бурана, горноспасателями были предприняты меры по розыску и спасению группы. Следов обнаружить не удалось. Поиски продолжались непрерывно в течение 3-х суток. По истечении срока в связи с плохим погодными условиями и травмой одного из членов группы мною предпринято решение о прекращении поисково-спасательной операции. Командир отделения Горно-спасательной службы, Пантелеев. 14. 05. 2006 г. Спустя пятнадцать дней все члены группы будут объявлены погибшими. Будейко шел вторым, сразу за Медниковым, следом за ним шла Кириллова. Она была самым неопытным членом группы, потому именно за ней я и следил особо тщательно. Но ошибку допустила не она, а, казалось бы, вполне тертый Саша Будейко, которому надоели постоянные подергивания Кати и он перецепился самостраховкой. Илья осторожно прощупывал снежный покров зондом и уверенно вел группу вперед. На какой-то момент я отвернулся и услышал треск. Подтаявший снежный мост не выдержал веса Ильи и обвалился, следом за ним на своей долбанной самостраховке скатился Будейко. Упав на снег и втыкая ледоруб, успел заметить, как Катя, действуя четко по инструкции, выбрасывает руку и пытается закрепиться. - Молодец! - успел подумать я. Надо обязательно похвалить, когда все кончится. За Войцеховского, идущего за мной, не беспокоился абсолютно. Самый высокогорный член нашей группы, он имел на своем счету больше восхождений, чем мы все вместе взятые и не стал командиром лишь по-причине недавнего появления среди нас, но не сомневаюсь, Медников наверняка бы отдал ему главенство при первой просьбе. Окинул взглядом Виталия. Так и есть. Он не только воткнул ледоруб, но и успел закрепить его карабином и в этот момент доставал ледобур, дабы укрепить всю связку. Мы встретились глазами. Вдруг уверенное его спокойствие сменилось на напряженное ожидание. Перехватив направление взгляда, быстро осмотрелся. Сначала ничего не заметил. Слегка выпуклый наст… Кривые, длинные рисунки снега, как на песке… Боже мой! Виталий усиленно работал ледобуром, когда Катя ухнула вниз, а следом за ней плавно просел наст открывая огромную, не менее трех метров трещину. Рывок. Мы с Виталием всеми когтями держимся за склон, но я чувствую как меня дергает еще раз. Трое висят на двоих. Расклад почти безнадежный. Достаю карабин, тянусь, чувствуя, как сухо трещат кости, пытаюсь зацепить ледоруб к страховке. Дрожь в пальцах, карабин никак не входит. Ну! Еще сантиметр! Секунда невесомости, жесткий рывок, и снова полет… Виталик не смог… Удар. Пришел в себя разом. Рефлекторно напрягся, хватая руками жесткий бугристый лед. Падать уже некуда. Впереди и снизу слышались стоны. Кто это? Ничего еще не понимая, шевельнулся и почувствовал, что соскальзываю. Трещина. Стараясь даже не дышать лезу рукой к рюкзаку. Достаю ледобур. Креплю страховку. Все, теперь можно осмотреться. Далеко внизу вижу каску Медникова, больше ничего в сером сумраке различить невозможно. Где-то был фонарь. Невыносимо яркий луч сразу же упирается в лицо Кати. Ее раскрытые глаза удивленно смотрят на меня. - Ничего, Катерина, сейчас придумаем что-нибудь, - шепчу я, но она не откликается. Над ее головой свисают ботинки, самые яркие в нашей группе, красивого голубого цвета. Катя чисто по-женски хотела выглядеть красиво. С трудом заставили ее надеть обычную оранжевую куртку, гораздо более подходящую для движения по горам, убеждая, что всем плевать, насколько ботинки сочетаются с верхней одеждой. Любила выглядеть хорошо. Любила…Стараясь не встречаться с ней взглядом, я пытаюсь рассмотреть, что там дальше. Каска валяется отдельно. - Илья! Ты живой? Виталик! Саша?- Я здесь! Помоги. Застрял. Не пойму чей голос, вроде бы Сашин, но искаженный. Придется перебираться через Катю…- Саша, жди, я сейчас. Перецепляя страховку, пробираюсь ближе. Нога срывается и секунду я балансирую на грани падения. Взмок моментально. Дно внизу, где-то в десяти метрах, но трещина постоянно сужается. Упираясь всеми конечностями, ползу, словно краб. Добираюсь до тела Кати. Ее ноги мешают мне. Толкаю вперед. Что-то отвратительно хрустит и она соскальзывает ниже, застревая в щели. Некогда думать и жалеть, ползу дальше. Свет фонарика падает на что-то оранжевое. Саша. Его сдавило между ледяными стенами. Вижу только куртку и затылок, затем он поворачивается. Видимо, при падении ему повредило вены на голове, поэтому лицо залито кровью. Он тяжело, натужно дышит. Что-то не пускает меня дальше, оглядываюсь и вижу туго натянутую веревку. Там должен быть Виталий. Всё еще надеясь на лучшее - кричу. - Виталик! Очнись! Ты меня слышишь? Мне нужно отцепиться! Если плохо, не шевелись, я сейчас попробую Сашу вытащить и вернусь!Тишина. Отцепляюсь и начинаю движение. Саше повезло. Его несло ногами вниз, пока сужающиеся стенки не поймали его в ловушку. Быть может, он лишь легко контужен ударом и еще не пришел в себя от шока. Если снять с него рюкзак, можно вытащить. Добираюсь. - Саша!Будейко говорит: - Зажги фонарь. Темно. Свечу ему прямо в лицо, но он не видит. Просто потому что нет глаз. Вместо одного торчит осколок льда, на месте другого - открытая рана. - Спокойно, Саша. Тебе лицо залило кровью. Сейчас я гляну, насколько сильно тебя зажало. Пробую его слегка потянуть. Верно. Рюкзак спас ему жизнь, и если срезать лямки, то возможность его вытащить достаточно велика. - Дыши потихоньку. Пошевели ногами. Чувствуешь их?Вижу, как болтаются его ботинки. - Хорошо. Позвоночник цел. Дыши и жди. Скоро вернусь. - Побыстрее. Вова. Киваю, спохватываюсь, вспоминаю и говорю максимально ровным голосом - Хорошо. Я постараюсь, но ты терпи. Дело не терпит ошибок. Понял меня? Кивни. Он мотает головой и хрипит. - Все. Постарайся успокоиться. Руки дрожат. Отползаю обратно, цепляю веревку и смотрю в сторону Виталия. Ничего не видно. Надо лезть…В двадцати метрах натыкаюсь на тело Войцеховского. Ледоруб пробил ему грудь. Но там, где он лежит - достаточно места, чтоб вполне уверенно стоять. Ледяная спайка между стенами образует хорошую площадку, достаточную для размещения двух человек. Отстегиваю веревку и выдергиваю ледоруб. Возвращаюсь. Будейко все хуже. Фиксирую веревку ледобуром, пробую - норма. В который раз жалею о отсутствии шлямбуров. Делать нечего. Срезаю лямки рюкзака и тяну Сашу вверх, он все понимает, помогает руками и у нас получается, рюкзак падает вниз, но он свободен. - Саша, повиси немного. Проверю, что с Медниковым. Тело Ильи лежит в лакуне между глетчером и скальным основанием в десяти-двенадцати метрах ниже. То, что он мертв, понятно сразу - вместо затылка сплошное месиво. Каска лежит, сияя люминисцентным узором. Смайлик, который Илья рисовал еще год назад. - Мой талисман. Спасла мне жизнь однажды. Что ж, второй раз она не смогла. Спускаюсь, оттаскиваю тело в сторону, сажусь рядом. Вот так. Из пятерых остались только я и Будейко. Везунчики. Вся надежда лишь на горных спасателей. Решаю перенести Будейко сюда. Спустя полчаса совместных усилий мы с Сашей уже сидели в крохотной лакуне, благодаря бога за возможность сидеть. Не представляю, как долго я смог бы висеть в равномерно сужающейся щели, тем более - оказывать медицинскую помощь. Глаза Александра пострадали сильно, но, к счастью, тот глаз, который я принял за открытую рану, всё же видел. Просто веко было изодрано в клочья ледяной крошкой. После первой помощи и отдыха мы слегка воспряли духом. Решено было не совершать резких движений и ждать горноспасателей. Ночью выл буран. То что наступило утро, мы поняли не сразу. Было темно. Стало понятно, что над щелью вновь образовался снежный мост и найти нас теперь гораздо сложнее. Нужно было что-то придумывать. Только что? Взобраться наверх, на одних ледобурах, пусть их даже четыре штуки, если найти все остальные, практически невозможно. Что есть в наличии? Несколько карабинов, пара восьмерок, четыре ледобура, альпеншток Ильи, ледоруб Войцеховского, тридцать метров веревки, стропа, репшнур… В принципе - этого может хватить. Над щелью надуло снежный мост. Какова вероятность, что поисково-спасательная операция наткнется на нас? Маршрут был определен и показан. Но группа отклонилась на пару километров. Найдут? Не найдут? Сидеть без дела было невыносимо. Состояние Саши ухудшалось с каждым часом. Возможно, внутренние повреждения. Я не врач, но сломанные ребра по болезненным стонам определил точно. Как и обширную гематому. Все утро он лежал без сознания. Решил пройтись к месту смерти Виталия. Возможно, именно там будет удобное место для подъема. Мои ожидания оказались тщетными. Над ледяной спайкой нависал небольшой утес из льда, имеющий неслабый отрицательный угол. Проведя небольшую ревизию рюкзака Виталия, обнаружил еще один моток репшнура и тщательно упакованную рацию. При падении она с виду не пострадала, но все попытки выйти на связь оказались безуспешными. Оставался лишь подъем. Подъем без страховки и права на ошибку. Место выбирал очень тщательно. Выглядывал наиболее пологие склоны и просвет в снежном покрове. Просвета не было. Подниматься в полной темноте глупо. Нужно закрепить фонарик на голове. Сорок минут ушло на подготовку сопровождаемую стонами и бредом Саши. Он звал жену и дочь, говорил, что купит мороженое. Гулял по пляжу и уговаривал дочь осторожнее кататься на велосипеде. Вот всё и готово. Можно начинать. Охватывает легкий мандраж. Скалолазание - не мой конек. Оставляю рюкзаки внизу. Проверяю кошки. Упираюсь спиной и ногами в щель и медленно ползу вверх. Когда ноги почти полностью выпрямляются, креплю первый ледобур. Страховка готова. Теперь не понесусь камнем вниз, ломая ребра, и не застряну в щели. Становится спокойнее. Вишу и отдыхаю. Сейчас надо все взвесить. Осталось еще три ледобура. Три жестких точки, которые невозможно снять, поднявшись выше. Два ледоруба. Могу я подняться по отвесной стене на… Сколько там метров? Всего пятнадцать-восемнадцать… Всего. Грустно посмеявшись, я вонзил ледоруб. Держит. Вбиваю кошку. Пошел. Спустя полчаса я был мокрый, как мышь. Руки ноги трясло мелкой дрожью, но я справился. Вкрутил второй ледобур и повисел, отдыхая. Снизу доносились крики Будейко. Он пришел в себя и звал меня не переставая уже минут десять. Отдышавшись, я закричал - Саша, я почти выбрался! Сиди спокойно, я приду с помощью!Снизу донесся неразборчивый крик, я смог разобрать лишь «Не бросай меня!» Промолчал и снова полез. Вот она. Снежная шапка над щелью. Секунду подумав, вкрутил еще один ледобур. Кто знает, сколько снега скопилось на крышке? Смахнет как муху и не заметит. Привязавшись как следует, размахиваюсь и бью…Слепящая снежная шапка бросается в лицо, оставляя полуослепшим, бьет по голове, веревка больно впивается в руки. Господи, да когда ж она закончится?!Всё. Выплевываю снег и смотрю в бездонно голубое небо слезящимися глазами. Еще четыре метра. Всего четыре. Вперед. Будто в замедленном кино, я смотрю, как моя рука вбивает ледоруб в синеватый крупнозернитый лед, крепко, основательно. Но огромная, размером с человека глыба неспешно отделяется от стены вместе с застрявшим молотком и мееедленно, будто издеваясь, кренится… Надо отпустить, думаю я и беспомощно наблюдаю, как проносится мимо оранжевая рукоять с намертво застывшими пальцами… Дергает плечо. Щелк! Первый ледобур. Второй…Бесшумно падаю вниз. Почему-то во всех фильмах люди, падая - кричат. Я не могу набрать воздуха. Щелк. Последний ледобур выскальзывает из стены искореженным куском металла и я наконец отпускаю рукоять молотка. Холодно. Задравшаяся куртка торчит передо мной, и я ощущаю все бугры и неровности стены льда. Зажат, как клоп между дверями. Надо выбираться, думаю я. Шевелю ногами, но тело не слушается…