ТундраСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Теперь, когда прошло уже много времени, после того как исчезло государство и многие из тех людей, которые были в курсе всего произошедшего, я могу рассказать вам о событиях, произошедших со мной в холодной тундре, зимой 1949 года. Весь последующий год меня возили из одного места в другое, меня допрашивали, я рассказывал, потом снова спрашивали, слушали, везли в другое место, и так по кругу. После чего меня просто-напросто пожизненно упекли в тюрьму как предателя родины. И даже там я заполнил столько бумаг, столько подписей поставил, что страх последствий за разглашение преследует меня до сих пор, хоть я и знаю, что все уже давно забыли о моем существовании. А если даже и нет – я уже разменял седьмой десяток лет, родных у меня не осталось – стало быть, бояться мне уже нечего. Я должен был скопытиться на тюремных нарах, но волей случая, буквально через четыре месяца, каким-то образом, я оказался в списках амнистированных, и теперь, единственное, что я обязан сделать – это рассказать вам свою историю. Но обо всем по порядку. Прекрасно понимаю, что в мою историю тяжело поверить, но все события происходили в действительности. Произошла она еще в то время, когда всеми силами шло освоение севера ныне развалившегося государства - СССР. Я был одним из немногих, кто по собственной воле в послевоенное время в составе геологических групп, отправился изучать богатства плато Путорана. После окончания института мне предложили работу: шесть-семь месяцев к ряду я должен был работать в тундре, далеко на севере нашей страны. Потом было положено два месяца отдыха. Деньги предлагали даже по тем временам неплохие, семьей я обзавестись, в отличие от своих одногруппников, так и не успел, поэтому ничего меня не держало и согласился я без особых раздумий. Работа было не пыльная: обучался я на специальность моториста, даже немного поработать успел. Основой моих трудовых обязанностей были перелеты в составе геологических групп по «точкам», где мне нужно было следить за техникой, в основном, генераторами. Любая геологическая станция имела в среднем один генератор для ее электрификации. Геологам без электричества, поверьте мне, крайне хреново. И тут речь даже не о банальных удобствах: зимой температура держится на уровне -40 градусов, порывы ветра нередко достигают 20-30 метров в секунду. Без тепла тут можно просто не выжить. Летом оно проще: если что-то пойдет не так, без электричества день-два оно хреново, конечно, но терпимо. А если зимой, а ее тут, к слову, почти девять месяцев, то совсем жопа. Запасного у нас не было – каждый килограмм на счету, когда доставляешь груз на точку вертолетом, а генератор - это та еще дура размером с вагон. Но каких-то серьезных проблем за все непродолжительное время моей с ним работы не было: делай себе техническое обслуживание вовремя, следи за маслом, да слушай, не стучит ли чего. Да, пару раз приходилось и разбирать, и сопли морозить в минус сорок, и чинить с использованием всех имеющихся подручных средств. Один раз на материк людей за запчастями посылали: из-за конденсата случился гидроудар, загнуло один шатун, ждали четыре недели – быстрее никак, но, благо, то летом было. В целом, все было достаточно скучно. Развлекал себя чем мог. Да и время такое было. Как-то раз, помню, новенький геолог прилетел, молодой – младше меня даже тогда был, давай у всех спрашивать, под разными предлогами, в каких речках золото есть. То у одного между делом спросит, то у другого. Ну, когда у меня спросил, я ему про речку одну рассказал, в пятнадцати километрах от лагеря, мол, я там рыбачил, видел – на дне что-то блестит, но не уверен. Сказал ему взять мешок, набрать земли, принести в лагерь, а тут уже мы в тайне от всех просеем и посмотрим, есть там чего или нет. Так этот дурак поверил, действительно поперся на реку, через всю тундру тащил мешок с землей (а набрал он нехило так, от жадности)! Принес, давай просеивать, ну, тут я признаюсь, лишним это было, сыпанул ему тихонько медную стружку в землю эту. Он как на нее наткнулся, блестящую, глаза по пять копеек, радостный такой. А потом пропал на три дня. Когда уже собирались поиски организовывать, я рассказал эту историю – пошли вдоль реки, так и нашли его. Все эти три дня он золото искал в реке. Да только не нашел ничего, а пустым возвращаться не хотел. Больше он со мной не разговаривал, а потом и вовсе улетел. Круглосуточно никто не заставлял меня сидеть на одном месте, поэтому, пока геологи занимались своими делами, было у меня и другое развлечение. Я ездил по тундре в поисках рыбных озер. Рыбы там полно было: еще бы – за сотню километров ни единой живой души, только карликовые деревья да небольшие горы. Договорившись с начальством, я уезжал на 2-3 дня, обязательно взяв с собой немного еды, спичек, ружье (встретиться с медведем или росомахой без него совсем не было желания), компас, палатку, спальник, небольшой раскладной бур, ну и удочки, конечно, с набором мормышек. Теперь, когда прошло уже много времени, после того как исчезло государство и многие из тех людей, которые были в курсе всего произошедшего, я могу рассказать вам о событиях, произошедших со мной в холодной тундре, зимой 1949 года. Весь последующий год меня возили из одного места в другое, меня допрашивали, я рассказывал, потом снова спрашивали, слушали, везли в другое место, и так по кругу. После чего меня просто-напросто пожизненно упекли в тюрьму как предателя родины. И даже там я заполнил столько бумаг, столько подписей поставил, что страх последствий за разглашение преследует меня до сих пор, хоть я и знаю, что все уже давно забыли о моем существовании. А если даже и нет – я уже разменял седьмой десяток лет, родных у меня не осталось – стало быть, бояться мне уже нечего. Я должен был скопытиться на тюремных нарах, но волей случая, буквально через четыре месяца, каким-то образом, я оказался в списках амнистированных, и теперь, единственное, что я обязан сделать – это рассказать вам свою историю. Но обо всем по порядку. Прекрасно понимаю, что в мою историю тяжело поверить, но все события происходили в действительности. Произошла она еще в то время, когда всеми силами шло освоение севера ныне развалившегося государства - СССР. Я был одним из немногих, кто по собственной воле в послевоенное время в составе геологических групп, отправился изучать богатства плато Путорана. После окончания института мне предложили работу: шесть-семь месяцев к ряду я должен был работать в тундре, далеко на севере нашей страны. Потом было положено два месяца отдыха. Деньги предлагали даже по тем временам неплохие, семьей я обзавестись, в отличие от своих одногруппников, так и не успел, поэтому ничего меня не держало и согласился я без особых раздумий. Работа было не пыльная: обучался я на специальность моториста, даже немного поработать успел. Основой моих трудовых обязанностей были перелеты в составе геологических групп по «точкам», где мне нужно было следить за техникой, в основном, генераторами. Любая геологическая станция имела в среднем один генератор для ее электрификации. Геологам без электричества, поверьте мне, крайне хреново. И тут речь даже не о банальных удобствах: зимой температура держится на уровне -40 градусов, порывы ветра нередко достигают 20-30 метров в секунду. Без тепла тут можно просто не выжить. Летом оно проще: если что-то пойдет не так, без электричества день-два оно хреново, конечно, но терпимо. А если зимой, а ее тут, к слову, почти девять месяцев, то совсем жопа. Запасного у нас не было – каждый килограмм на счету, когда доставляешь груз на точку вертолетом, а генератор - это та еще дура размером с вагон. Но каких-то серьезных проблем за все непродолжительное время моей с ним работы не было: делай себе техническое обслуживание вовремя, следи за маслом, да слушай, не стучит ли чего. Да, пару раз приходилось и разбирать, и сопли морозить в минус сорок, и чинить с использованием всех имеющихся подручных средств. Один раз на материк людей за запчастями посылали: из-за конденсата случился гидроудар, загнуло один шатун, ждали четыре недели – быстрее никак, но, благо, то летом было. В целом, все было достаточно скучно. Развлекал себя чем мог. Да и время такое было. Как-то раз, помню, новенький геолог прилетел, молодой – младше меня даже тогда был, давай у всех спрашивать, под разными предлогами, в каких речках золото есть. То у одного между делом спросит, то у другого. Ну, когда у меня спросил, я ему про речку одну рассказал, в пятнадцати километрах от лагеря, мол, я там рыбачил, видел – на дне что-то блестит, но не уверен. Сказал ему взять мешок, набрать земли, принести в лагерь, а тут уже мы в тайне от всех просеем и посмотрим, есть там чего или нет. Так этот дурак поверил, действительно поперся на реку, через всю тундру тащил мешок с землей (а набрал он нехило так, от жадности)! Принес, давай просеивать, ну, тут я признаюсь, лишним это было, сыпанул ему тихонько медную стружку в землю эту. Он как на нее наткнулся, блестящую, глаза по пять копеек, радостный такой. А потом пропал на три дня. Когда уже собирались поиски организовывать, я рассказал эту историю – пошли вдоль реки, так и нашли его. Все эти три дня он золото искал в реке. Да только не нашел ничего, а пустым возвращаться не хотел. Больше он со мной не разговаривал, а потом и вовсе улетел. Круглосуточно никто не заставлял меня сидеть на одном месте, поэтому, пока геологи занимались своими делами, было у меня и другое развлечение. Я ездил по тундре в поисках рыбных озер. Рыбы там полно было: еще бы – за сотню километров ни единой живой души, только карликовые деревья да небольшие горы. Договорившись с начальством, я уезжал на 2-3 дня, обязательно взяв с собой немного еды, спичек, ружье (встретиться с медведем или росомахой без него совсем не было желания), компас, палатку, спальник, небольшой раскладной бур, ну и удочки, конечно, с набором мормышек. Грузил я все это дело в снегоход и уезжал. Главная беда в тундре, для тех, кто бывает там впервые – кажется, что заблудиться в ней практически невозможно: высокие горы видно издалека, низкие деревья никак не мешают обзору, ориентиры видно за несколько километров. Но это все полная чушь. Бесконечные поля карликовых деревьев и одинаковый горный массив - и все! Можно бесконечно блуждать в поисках того места, откуда ты пришел. Люди умудрялись теряться просто в банальных ситуациях. Как-то летом два заядлых рыбака выехали на середину озера, порыбачили, а вокруг озера 4 горы. Одинаковых. Поплыли к одной – посмотрели на берег – не отсюда приплыли. К другому берегу – ба! – и не отсюда. И озеро –то небольшое, давай вдоль берега плыть, искать следы. Хорошо летом полярный день, светло почти 24 часа. Все-таки, спустя часов шесть, а может и семь, уставшие друзья нашли место, где лодку надували, и то, абсолютно случайно: один из рыбаков пустую пачку сигарет смял и выкинул на берегу, перед тем как в лодку сесть. Вот по ней и нашли нужное место. Так бы не понятно еще сколько бы блуждали. Все настолько одинаковое и бесконечное – что просто диву даешься. Иногда, когда едешь по прямой, начинает казаться, что ты это все уже видел и ездишь кругами. Дурацкое ощущение дежа-вю. Тут, главное, ни в коем случае не стоит сворачивать с пути. Вот и в тот раз, загрузив нехитрый набор необходимых вещей в снегоход, оставив позади себя геологический лагерь, я умчался в тундру в поисках хорошего рыбного озера. По моим расчетам, в том месте, где я хотел порыбачить, должны были водиться хорошие по размеру щуки – уж очень хотелось мне удивить коллег знатной добычей. Буквально через несколько часов я уже подъезжал к тому самому роковому озеру, которое впоследствии показывал сотням людей: и военным разных чинов, и ученым. Но в тот раз я видел его впервые. Не сказать, что оно как-то внешне отличалось от сотен других озер, разбросанных по всей тундре, поэтому все последующие события были не более, чем злым роком. Я часто возвращался к этому моменту в своих мыслях, за все те долгие годы, проведенные в тюрьме: почему я? Какова вероятность, что в забытых Богом местах, среди сотен одинаковых озер, один-единственный человек найдет именно это? Но я отвлекаюсь… В это время года озера промерзали вглубь минимум на метр, поэтому я безбоязненно заехал на снегоходе практически на середину. И тут лед треснул. Снегоход моментально провалился в расщелину, а вместе с ним и я. Внутренне, я приготовился выплывать из ледяной воды, но вместо этого я почувствовал, как проваливаюсь в пустоту. Перед тем, как ударившись об лед потерять сознание, я понял только одно – никакой воды подо льдом не было, да это и не озеро было вовсе, а ледяная шапка, нависающая словно пузырь над какой-то пещерой. Не знаю, сколько времени я пролежал без сознания, но, судя по тому, что я не успел ничего отморозить, очнулся я почти моментально. Пещера, в которой я оказался, была глубиной около шести или семи метров, а замерзшая вода, которую я принял за озеро, образовывала своеобразную тонкую ледяную крышу, сквозь которую, хоть и слабо, но все-таки пробивался свет. В первую очередь я огляделся, и, хоть и был воспитан родителями-атеистами, перекрестился: рядом с тем местом, где я упал, находилась еще более глубокая пропасть, куда, судя по всему, и провалился мой снегоход вместе со всеми вещами. Не вставая, я аккуратно отполз от края, после чего стал думать о том, что же мне делать дальше. Ситуация вырисовывалась далеко не самая хорошая: без оружия и средства передвижения, даже если я и выберусь из этой пещеры, шанс того, что я доберусь обратно до лагеря, чертовски мал. Я проверил содержимое карманов – спички, спрятанные за пазуху и бережно закутанные в ткань, защищающую от влаги, были на месте. Фляга со спиртом, которую я заботливо положил накануне во внутренний карман куртки, тоже никуда не делась. Что ж, это было уже что-то. Оторвав кусок тряпки, обмотав его вокруг какой-то палки, которую я нашел недалеко от места своего падения, и полив ветошь спиртом – я получил какой-никакой источник света. Когда я зажег этот импровизированный факел, я во всеоружии отправился на изучение того места, в котором я оказался. Все дно пещеры покрывал слой специфического мусора. Какие-то ветки, коряги, мелкие камни и покрытые инеем, и не сгнившие из-за вечной мерзлоты остатки растительности, говорили о том, что все-таки когда-то здесь была вода и это место действительно было озером. При этом корка льда, под которую я провалился, должна была возникнуть именно в этот момент, то есть летом вода в озере была, а зимой, после замерзания «шапки», куда-то ушла. Возможно, вода утекла в тот же разлом, куда провалился и мой снегоход. Это все было как минимум странно: плато Путорана монолитно, и ближайшие стыки земных плит, из-за которых могло произойти землетрясение или какой-то другой катаклизм, способный привести к таким последствиям, как обрушение пород, находятся настолько далеко, что проще было поверить в сказочных великанов или огромных мамонтов, которые обвалили под собой пустоты под озером, чем в то, что это событие произошло само по себе. Озадаченный, я отправился изучать пещеру дальше. Ступать я старался осторожно – какого-то случайного вывиха ноги из-за нелепого падения на скользких камнях было бы достаточно, чтобы навсегда остаться в этом месте. Однако, я не забывал и о том, что выбираться нужно было максимально быстро, потому что шанс замерзнуть здесь, под землей, был гораздо выше, чем на поверхности. Прошло какое-то время. Может два часа, может три. Ситуация все больше и больше начинала казаться мне безысходной. На том участке дна озера, где я оказался, не было никакой возможности выбраться на поверхность: с одной стороны был обвал, с другой - почти отвесный участок скалы. Так или иначе – я был в ловушке. Я обследовал скалу, в поисках места, где бы я мог забраться наверх – хоть и не знал, что я буду делать, даже если и найду такое. Ведь там, наверху, толстый слой льда, и пробиться через него, не упав с отвеса и не обрушив тонны замороженной воды на себя, было практически невозможно даже чисто теоретически. Однако, в какой-то момент, я обнаружил небольшой узкий лаз. И, о чудо, пламя моего факела, поднесенного к этому лазу, начало колыхаться! Значит, где-то там мог быть путь наверх. До того момента я даже не знал, что есть такое слово – клаустрофобия. Не был я тогда просвещен в эти хитрожопые буржуйские термины. Однако я с ужасом вспоминаю те ощущения. Я полз, лаз все сужался и сужался, острые скалы цепляли одежду, царапая руки, отрывая куски ткани и давя на меня всей своей массой. Сюда уже не проникал свет, и, единственное, о чем я молился всем богам – чтобы слабый на тот момент огонь моего факела не потух прямо здесь, оставив меня наедине с непроглядной тьмой в этой адской темноте. Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент я, обессиленный, буквально ввалился в помещение настолько широкое, что огонь моего факела не мог выхватить из тьмы ни стен, ни потолка. Только тьма вокруг, и я, одинокий и уставший, посреди нее. Сердце бешено билось, кровь стучала в висках. Я был рад, что смог живым выбраться из того лаза, и, одновременно с этим, напуган: я не знал, что ждет меня впереди. Мысли в голове перебивали друг друга. Я не знал, правильно ли я делаю. Может быть, уходя вглубь пещеры, я только обрекаю себя на неминуемую смерть, быть может, стоило остаться на месте и ждать того момента, пока меня хватятся, найдут и спасут? Ведь того парня, геолога, хватились и нашли. Да, продержаться три дня было бы тяжело, но все-таки реально: когда есть огонь и лед, только на воде можно продержаться минимум неделю… Но возвращаться обратно я определенно не хотел. Перспектива лезть обратно, через этот чертов лаз, мне не нравилась до такой степени, что я был больше настроен умереть, чем карабкаться обратно. С этой мыслью, я рьяно стал изучать помещение, в котором я оказался. Я пошел вдоль стены, высвечивая дальнейший путь себе факелом. Буквально через несколько минут я наткнулся на него. Я не сразу понял, с чем имею дело, и только через несколько минут вместе с волной страха до моего разума начало доходить, что же я нашел. Скелет существа лежал у стены. Сперва он походил на останки какого-то крупного зверя, наподобие оленя, однако, рассмотрев его внимательней, я начал чувствовать, как покрываюсь липким потом с ног до головы. Голова этого существа определенно имела собачьи черты. Несмотря на вечную мерзлоту, ткани были повреждены, будто это существо горело заживо. Тот факт, что оно давно было давно мертво, был неоспорим: оно правой частью своего тела практически вросло в лед, покрывавший стены пещеры. Тело существа имело человеческие черты, конечности имели по шесть пальцев. Высота этого существа была примерно два с половиной метра. А еще оно было одето. Клочки ткани, выцветшие со временем, покрывали тело этого существа. При жизни оно носило что-то вроде женской юбки и какой-то накидки на тело. На шее существа было какое-то украшение. Я долго не решался прикоснуться к трупу, но все-таки любопытство пересилило. Я аккуратно снял украшение с замерзшего тела, и рассмотрел его: на нем были какие-то узоры, похожие на письмена, выведенные вокруг изображения какого-то зверя с семью конечностями. В тот момент я испытывал самые смешанные чувства в моей жизни: там был и страх, и гордость, и любопытство: еще бы! Я держал в руках доказательство того, что на нашей планете есть, или была доселе неизученная раса! Это был огромный научный прорыв! И сделал его не кто-то, а я! Это минимум орден и всесоюзная слава!

В тот момент, когда я хотел внимательней рассмотреть труп этого непонятного существа, мои размышления прервал какой-то гул. Он доносился издалека, и, в ту секунду, я не мог твердо быть уверен в том, что он мне не показался, ведь до этого уже продолжительное время, находясь в полной тишине пещеры, я мог слышать только эхо своих шагов и стук сердца в ушах. Воодушевленный своим открытием, я уже представлял себе, как в честь меня называют эту пещеру, а может быть, даже какую-нибудь улицу, я сделал самую большую ошибку в своей жизни: я пошел в сторону, откуда, как мне казалось, исходил звук. С каждым моим шагом, я все больше и больше убеждался, что звук, похожий на бой барабанов, не являлся игрой моего воображения. Я шел на звук, и тут, вспыхнув в последний раз, мой факел погас. Сперва я испугался, однако, постояв несколько минут в полной темноте, я увидел в глубине пещеры слабый огонек света. Первой мыслью было, что вот он, наконец, выход! Но когда, аккуратно, стараясь не споткнуться, я начал пробираться ближе к источнику света, стало понятно, что то, что я видел, не имело никакого отношения к свету дневному. Более того, звук боя барабанов тем больше усиливался, чем ближе я подходил к этому огоньку. Все дальнейшее намертво запечатлелось в моей памяти. Как только я подошел к источнику света, я понял, что нахожусь на возвышенности, с которой хорошо видно то, что происходит на небольшой площадке пещеры, которая находилась примерно в пяти метрах ниже меня. Эту площадку освещал костер, который, по какой-то причине, горел пламенем синего цвета. Рядом с ним плясали, словно тени, силуэты, в которых я узнал существ, труп одного из которых я видел ранее. Барабанный бой будто усилился, хоть я, как бы ни старался, не мог разглядеть источник звука. В этот момент мне стоило уйти, убежать, скрыться куда подальше от этого места! Но чувство страха уступило перед любопытством, и я вглядывался в силуэты непонятных существ, которые неестественно извивались в голубом свете этого нечеловеческого костра. Они то тряслись как в болезненном припадке, то замирали, подымая длиннющие лапы, или руки, один черт знает, что там у них было, вверх. Скалили пасти, бегали на четвереньках, падали и вставали. Вскоре, я увидел то, что ранее не мог разглядеть в темноте: они находились рядом с огромным провалом, наподобие того, в который угодил мой снегоход, только намного больший: он начинался практически рядом с костром, и тянулся так далеко, что ему не видно было ни конца, ни края. Я смотрел на это все словно завороженный. Я не мог ни пошевелиться, ни вздохнуть. И тут, внезапно, фигуры замерли. Бой барабанов прекратился. Фигуры начали скулить и рычать. Это было не похоже, на собачий или волчий рык. Это не было похоже ни на одно животное, из всех, что я знал. В какой-то момент, я стал различать слова. Они говорили что-то вроде «Кхр, Крхх, Кххал Кххал!» одно и то же, раз за разом. Эхо вторило им, разносясь диким гулом по всей пещере. «Кхр, Крхх, Кххал Кххал! Кхр, Крхх, Кххал Кххал!»Жуткий хрип, казалось звучал так громко, что я не мог слышать своих собственных мыслей. И тут случилось то, что до сих пор снится мне в кошмарах. Резко, словно по взмаху палочки неведомого дирижера, существа замолкли. Секунду тишина звенела в ушах. Откуда-то из того провала, рядом с которым стояли существа, послышался жуткий, ни на что не похожий гул. Как будто кто-то дунул в огромный, нечеловечески большой горн. А потом, из провала появилось оно. Света костра было чертовски мало, чтобы разглядеть его черты. Оно было настолько огромно, что даже не видя, я физически ощущал, что эта херня выползает просто отовсюду. Я не знаю, что это было за существо, но в тот момент что-то щелкнуло у меня в голове, и я закричал. Существа, те, что были внизу, моментально обернулись на меня. Я просто чувствовал, что меня прожигают десятком взглядов. А после этого я рванул. В темноту, куда-то, слепой как щенок, не думая о том, что могу споткнуться и упасть, не понимая, в принципе, куда мне надо двигаться. Единственной целью было убежать от него. Того существа. что таилось хрен знает сколько времени на дне пещеры. Я бежал, падал, вставал. Я слышал звуки шагов позади меня. Я слышал хрипы и вой этих существ. По глазам катились слезы. Все что происходило дальше – в моей памяти сохранилось отрывками, словно я был вусмерть пьян. Я помню, что увидел свет. Я помню, как бежал к нему, спотыкаясь, не чувствуя боли, с одним только желанием – оказаться подальше от этой пещеры, от этого места. Помню, как, царапая руками лед, буквально в несколько прыжков, словно залихватский спортсмен, я забрался почти по отвесной скале. Как, выбравшись, я, не останавливаясь ни на секунду, бежал куда глаза глядят. Та ночь, которую я провел практически бессонной, согреваясь у костра, и в каждом шорохе слыша шаги преследователей. И, когда через несколько дней, меня все-таки нашли, я еще долго, просто панически, боялся собак. Все, что произошло дальше – вы уже знаете. Я, конечно, хотел бы, что бы все это было каким-то дурацким плодом моего воображения, но то украшение, которое я прихватил из той пещеры с собой, несмотря на то, что у меня забрали его практически сразу, все равно убеждало меня в том, что все что я видел – было на самом деле. После этого, меня несколько раз возили к этому месту, целая куча военных шастала по этим пещерам, изучая их вдоль и поперек, и, видит Бог, я понятия не имею, что они там нашли. Возможно, мы этого никогда и не узнаем. Но теперь, по крайней мере, я сделал то, что хотел: рассказал свою историю, которую никто не должен был знать. До сих пор я гадаю, с кем в тот день я повстречался в той пещере. Миллионы километров земли, бескрайние земные просторы, где даже до сих пор, в эру покорения космоса, не ступала нога человека! Сотни таких же пещер, скрытых от глаз людей. Мы боимся пришельцев и хотим найти разумную жизнь на других планетах, при этом, одному Богу известно, какие тайны скрывает от нас в своих недрах наша же, родная планета…