Три деревенские страшилкиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Когда я ещё была неразумным дитём, меня каждое лето (а частенько и зиму) вывозили в деревню на свежий воздух. Эти вывозы я воспринимала по-разному: когда с охотой ехала, а бывало, искала повод остаться в городе. Уже тогда деревенька моя потихоньку вымирала: пол-улицы пустых домов было, причем, большинство освободилось на моей памяти. Зато раздолье: иди куда хочешь, можно за день никого и не встретить. Деревенским жителям мистика как-то ближе, нежели горожанам. В каждой деревне существуют всевозможные легенды о колдуньях, домовых, привидениях и иже с ними. Хочу поведать несколько историй моей родной деревни. 1) Яблоневый сад. Эта мистическая история произошла с моим дедушкой. Детство у него пришлось на военные годы. Время, ясное дело, было тяжёлое, ну а дети — они всегда дети. И сейчас популярна забава «Залезь в чужой сад, пока никто не видит». Всем известно, что нет в мире яблок слаще, чем у соседа. Так вот, мужика, чей сад они вознамерились почтить своим присутствием, в деревне считали колдуном. Как выражается дед: «Слово он какое-то знал». Набрали они яблок и пошли обратно. Только куда ни повернут, везде то стена, то глухой забор, то заросли непролазные. Тут кто-то из них посоветовал остальным ворованные яблоки бросить. И сразу же наткнулись на калитку, хотя мимо этого места несколько раз уже прошли. Выйдя на улицу, недосчитались своего товарища, попытки найти его успехом не увенчались. Объявился пропавший только под вечер: оказалось, не бросил он яблоки вместе со всеми, плутал по саду, а как бросил, так и выход нашёл. 2) Что ж вы меня живую-то похоронили? О погребённых заживо историй вагон и маленькая тележка. Вот ещё одна. Умерла где-то в деревне девушка. Отчего умерла, я не знаю. Похоронили её. И как только мать заснёт, так снится ей умершая дочь. Плачет и спрашивает: «Что ж вы меня живую-то похоронили? На что так осерчали?». Не выдержало материнское сердце, уговорила она людей могилу раскопать (в деревне с этим проще, не надо было разрешение на эксгумацию получать, а может, и тайком копали). От увиденного матери явно не стало легче. Девушка лежала на животе с содранными ногтями и перекошенным лицом. 3) Пепелище. Была у нас там одна «достопримечательность», о которой мы с товарищами любили рассказывать страшилки: пепелище на месте одного дома. Жила там женщина, любившая выпить, зимой и сгорела. Помню, приехала я на лето, мне сразу и докладывают: «У нас Маня (имя изменено) сгорела!». История её смерти со временем обрастала всё новыми и новыми подробностями. Кто говорил, что она уснула пьяная, не заметила, как из печки уголёк выскочил, и задохнулась в дыму. Другие считали, что женщину убили собутыльники (не то зарезали, не то повесили) и, чтобы скрыть преступление, устроили поджог. А кто-то утверждал, что якобы Маню живьём сожгли и дверь снаружи подпёрли. «Да нет», — спорили с ними, — «её балкой придавило!». В общем, тёмная история. Сгорел дом дотла. И это при том, что рядом ещё несколько домов. Никто не видел, как пожар начался. Раз ходил дед по делам, и я с ним увязалась. Встретился знакомый, стали разговаривать и говорит он:— А я пить бросил. — Чего так? — Дед спрашивает. — Да Маню видел. Иду мимо пепелища, гляжу: стоит, смеётся. И ведь трезвый был. Надо сказать, я ему не поверила. Я всегда скептиком была (да и осталась), пока сама не увижу — не поверю. Не поверила и своим приятелям, которые убеждали, что видели на пепелище висящий на верёвке обгоревший труп. Всё говорила:— Если не врёте, то покажите. — Да его там уже нет, мы вчера видели! — Оправдывались они. — Может, собаку кто повесил да сжёг? — Предположила бабушка. — Нет. Человек это, Маня. Человек висит так, а собака — так, — показывает (тоже мне, знатоки нашлись). Потом начали рассказывать, что над пепелищем по вечерам белый голубь летает (голубей поблизости никто не держал, а сизари водились в основном на току), и гарью время от времени воняет. После этих слов я и отправилась тайком на пепелище. Не знаю, что я хотела там найти и что кому доказать. Просто мой мозг отказывался верить в ходящую по белу свету покойницу. Добиралась задами, чтобы им на глаза не попасться (рядом с пепелищем они жили). Запах гари и вправду чувствовался (это через несколько-то лет). Я палки горелые даже пообнюхивала — нет, не от них пахло. Да мало ли что жечь могут в деревне? Зато обнаружила гнездо покрикухи, а её в темноте можно с голубем и перепутать. Рассказала об этой своей находке бабушке. — А может, это она и есть, — говорит, — слышишь, как надрывается: «Водички. Водички». – И, обращаясь к птице, — вон кадушка стоит. Лети, пей!