Традиции членовредительных наказаний на Руси и в России (15-19 века)Страшные рассказы, мистические истории, страшилки

Судебник 1555 г. объявил закон единственным источником права. Пытки рассматривались как важный элемент следственной процедуры и имели двоякое назначение: а) как способ казни, имеющий для всех окружающих лиц большое воспитательное значение и б) как инструмент понуждения к сознанию и даче показаний в ходе следствия. Но помимо пытки, тяжелым испытанием для обвиняемого являлось получаемое по приговору суда наказание, связанное с причинением ему — обвиняемому — повреждений различных частей тела. Причинение преступнику таких повреждений, обычно выражавшееся в отсечении различных членов, получило распространение на Руси еще во времена первых московских князей. С течением времени эта практика получала все более широкое применение и более детальную регламентацию. Так, в 1549 г. Указом молодого русского Царя Иоанна Васильевича (Грозного) по всей стране была введена практика отсечения руки вору, повторно пойманному при совершении преступления. Кроме того, с середины 16 — го столетия повсеместно начинают применять следующие членовредительные наказания: а) отрезание руки холопа, оказавшего физическое сопротивление хозяину; б) отрезание ушей вора, пойманного на первой краже. Уложение 1649 г. допускало следующие членовредительные наказания:а) Отрубание руки, которое применялось в отношении:того, кто замахнется оружием на кого — либо в присутствии Государя;того, кто ранит кого — либо на Государевом дворе;того, кто насильно, против воли хозяев, войдет на чужой двор;судебного подъячего за подлог, либо неправильное составление документа;земного (площадного) подъячего за «написание заочно заемной кабалы», т. е. заподложное оформление земельного залога. б) Отрубание пальца, которое допускалось за незначительные преступления:за нанесение легкой раны;за кражу в первый раз (отрубались мизинец и безымянный пальцы левой руки)в) Отрубание левой руки и правой ноги допускалось за «один разбой, за церковную татьбу (обворовывание церкви), за убийство в драке в пьяном виде, если при этом совершено было ограбление убитого». г) Сечение ушей применялось в отношении:мошенников вообще и карточных в частности;воров за третью кражу рыбы из садка или пруда (каково!);одно только левое ухо резалось за первую татьбу;правое ухо отсекалось после левого за вторую татьбу, а также за разбой. д) Вырывание ноздрей. Эта уродующая лицо кара применялась исключительно для отметки преступников и не рассматривалась как самостоятельное наказание. Заключалось в иссечении (откусывании щипцами) крыльев носа. Если иссечение делалось небольшим (например, за взятку палачу), то рана зарастала и вырванные ноздри со временем восстанавливались, практически не оставляя следов экзекуции. Зная об этом, судьи в своих постановлениях часто оговаривали : «ноздри рвать до кости». В этом случае крылья носа отщипывались до хрящей. В петровское время получило распространение повторное вырывание ноздрей каторжанам; делалось это для исключения «халтуры» со стороны подкупленных осужденными палачей. е) Сечение языка. Уложения допетровской эпохи — 1643 и 1649 гг. — не содержали указаний на допустимость отсечения преступникам языков, но на практике уже в то время эта мера наказания применялась достаточно широко. Обыкновенно назначалось за преступления, связанные с оскорблениями, противоправными призывами, ложь под присягой, божьбу на суде (т. е. упоминание имени Господа Бога всуе). После подавления казацкого бунта 1688 г. в следственном деле так обосновывалось вынесение приговора к усекновению языка: «… за противность и ругательство ко Святой Церкви, за выскребывание в Библии орла, и за непристойные слова про Великого Государя, и за возмущение народов». Часто сечение языка применялось к проповедникам из старообрядцев и еретикам. Н. Евреинов так описывал осуществление этой процедуры: «для производства наказания преступника сажали на скамейку, вытягивали ему клещами язык, отрезали не весь, а только часть, иногда наискось. Случалось, что после такого увечья наказанные все — таки продолжали говорить; тогда казнь повторяли». Воинский Устав 1716 г. добавил в арсенал членовредительских приемов прожжение языка. Это наказание полагалось только военнослужащим за богохульство и только перед казнью. В 1653 г. для воров и разбойников смертная казнь была заменена членовредительными наказаниями. Кроме вышеназванных общих случаев, отрубание различных частей тела применялось и в некоторых особых. Так, палец правой руки иногда отнимался за недонесение об обнаружении фальшивых денег. Кроме того, после подавления восстания Степана Разина, всем его сторонникам в зависимости от степени вины отсекли по пальцу правой руки или всю правую руку. Судебник 1555 г. объявил закон единственным источником права. Пытки рассматривались как важный элемент следственной процедуры и имели двоякое назначение: а) как способ казни, имеющий для всех окружающих лиц большое воспитательное значение и б) как инструмент понуждения к сознанию и даче показаний в ходе следствия. Но помимо пытки, тяжелым испытанием для обвиняемого являлось получаемое по приговору суда наказание, связанное с причинением ему — обвиняемому — повреждений различных частей тела. Причинение преступнику таких повреждений, обычно выражавшееся в отсечении различных членов, получило распространение на Руси еще во времена первых московских князей. С течением времени эта практика получала все более широкое применение и более детальную регламентацию. Так, в 1549 г. Указом молодого русского Царя Иоанна Васильевича (Грозного) по всей стране была введена практика отсечения руки вору, повторно пойманному при совершении преступления. Кроме того, с середины 16 — го столетия повсеместно начинают применять следующие членовредительные наказания: а) отрезание руки холопа, оказавшего физическое сопротивление хозяину; б) отрезание ушей вора, пойманного на первой краже. Уложение 1649 г. допускало следующие членовредительные наказания:а) Отрубание руки, которое применялось в отношении:того, кто замахнется оружием на кого — либо в присутствии Государя;того, кто ранит кого — либо на Государевом дворе;того, кто насильно, против воли хозяев, войдет на чужой двор;судебного подъячего за подлог, либо неправильное составление документа;земного (площадного) подъячего за «написание заочно заемной кабалы», т. е. заподложное оформление земельного залога. б) Отрубание пальца, которое допускалось за незначительные преступления:за нанесение легкой раны;за кражу в первый раз (отрубались мизинец и безымянный пальцы левой руки)в) Отрубание левой руки и правой ноги допускалось за «один разбой, за церковную татьбу (обворовывание церкви), за убийство в драке в пьяном виде, если при этом совершено было ограбление убитого». г) Сечение ушей применялось в отношении:мошенников вообще и карточных в частности;воров за третью кражу рыбы из садка или пруда (каково!);одно только левое ухо резалось за первую татьбу;правое ухо отсекалось после левого за вторую татьбу, а также за разбой. д) Вырывание ноздрей. Эта уродующая лицо кара применялась исключительно для отметки преступников и не рассматривалась как самостоятельное наказание. Заключалось в иссечении (откусывании щипцами) крыльев носа. Если иссечение делалось небольшим (например, за взятку палачу), то рана зарастала и вырванные ноздри со временем восстанавливались, практически не оставляя следов экзекуции. Зная об этом, судьи в своих постановлениях часто оговаривали : «ноздри рвать до кости». В этом случае крылья носа отщипывались до хрящей. В петровское время получило распространение повторное вырывание ноздрей каторжанам; делалось это для исключения «халтуры» со стороны подкупленных осужденными палачей. е) Сечение языка. Уложения допетровской эпохи — 1643 и 1649 гг. — не содержали указаний на допустимость отсечения преступникам языков, но на практике уже в то время эта мера наказания применялась достаточно широко. Обыкновенно назначалось за преступления, связанные с оскорблениями, противоправными призывами, ложь под присягой, божьбу на суде (т. е. упоминание имени Господа Бога всуе). После подавления казацкого бунта 1688 г. в следственном деле так обосновывалось вынесение приговора к усекновению языка: «… за противность и ругательство ко Святой Церкви, за выскребывание в Библии орла, и за непристойные слова про Великого Государя, и за возмущение народов». Часто сечение языка применялось к проповедникам из старообрядцев и еретикам. Н. Евреинов так описывал осуществление этой процедуры: «для производства наказания преступника сажали на скамейку, вытягивали ему клещами язык, отрезали не весь, а только часть, иногда наискось. Случалось, что после такого увечья наказанные все — таки продолжали говорить; тогда казнь повторяли». Воинский Устав 1716 г. добавил в арсенал членовредительских приемов прожжение языка. Это наказание полагалось только военнослужащим за богохульство и только перед казнью. В 1653 г. для воров и разбойников смертная казнь была заменена членовредительными наказаниями. Кроме вышеназванных общих случаев, отрубание различных частей тела применялось и в некоторых особых. Так, палец правой руки иногда отнимался за недонесение об обнаружении фальшивых денег. Кроме того, после подавления восстания Степана Разина, всем его сторонникам в зависимости от степени вины отсекли по пальцу правой руки или всю правую руку.

Следует пояснить, что под отсечением руки (если это не оговаривалось особо судебным приговором) понималось отрубание кисти по запястье; под отсечением ноги — ступни по лодыжку; под отсечением пальца — отрубание выше первого сустава. В Указе 1663 г. разъяснялось, что надлежит делать с отрубленными частями тел: «отсеченные руки и ноги у больших дорог прибивать к деревьям и у тех же рук и ног написать вины и приклеить, что те руки и ноги воров, татей и разбойников и отсечены у них за воровство, за татьбу, за разбой и за убийство и за всякое воровство, чтобы всяких чинов люди то их воровство ведали». Отсеченные части тел «денежных воров» (фальшивомонетчиков) приколачивались к стенам монетных дворов. Следует подчеркнуть, что несмотря на всю мучительность вышеназванных наказаний они не исчерпывали собой судебный приговор. Их обыкновенно дополняло битье кнутом, либо батогами, и высылка, после излечения, в Сибирь.