Тот, кто знает твоё имяСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Девушка, что сидела передо мной, поежилась. Ей было неуютно, не по себе, ей было страшно. Нет, она была в ужасе. И её настроение словно бы передавалось мне. Какая-то гнусная тревога, от которой сосет под ложечкой. — Как твои дела? – негромко спросила я, ободряюще улыбнувшись. Как я и думала, она молчала, продолжая затравленно смотреть на меня из-под темных бровей. Её можно было принять за обычную душевнобольную, проведшую в стенах известного серого здания с решетками на окнах не один месяц. Темные, глубоко засевшие круги под глазами, потрескавшиеся от постоянных покусываний губы, сбитые костяшки пальцев и расцарапанные руки. Те волосы, что она не выдрала, были не расчесаны и торчали черной копной в разные стороны. Эта женщина безумна. Но я её знала. Еще неделю назад мы вместе пили кофе, и она жаловалась мне на то, что её преследует навязчивая мысль. — Какая же? – спросила я, не переставая рассматривать её маникюр. Его она меняла едва ли не каждую неделю. — Что за мной кто-то охотится. — Поклонник?— Если бы, — она горько усмехнулась. – Бывает у тебя такое, что кажется, что тебя кто-то зовет, когда ты в душе или в наушниках?Я невольно засмеялась. — Конечно же, бывает. Она была недовольна моей реакцией и раздраженно отвернулась. — Прости, если хочешь, чтобы я выслушала тебя как психолог, а не подружка, так надо было и сказать, — я попыталась вернуть её расположение. – Такое, и правда, бывает. Я даже глаза по очереди мою, чтобы одним всегда следить. — Так вот, сначала так всё и было – мерещится и ладно, — доверительно продолжила она. – А потом… я его увидела. Я внутренне напряглась. Было что-то зловещее в том, как она эта говорила. Профессионал в своем деле, я привыкла слушать подобного рода бред, но не от людей, которых знаю достаточно хорошо. — Его?— Не знаю, просто тень, — её взгляд остановился в одной точке, она словно пыталась разглядеть в своих воспоминаниях то, о чем говорила. – Я стала просыпаться посреди ночи от того, что оно произносит моё имя. Потом оно стало проявлять себя физически – толкать, ронять предметы. А однажды, я клянусь, оно заорало моё имя во всю глотку. Вот прям посреди ночи. Я в ту же ночь уехала к родителям. — А сейчас? – тихо поинтересовалась я. — Пока живу у родителей. Я им ничего не стала рассказывать. Сказала, что ремонт делаю. Но вчера папа попросил, чтобы я выглянула в окно, так как кто-то настойчиво зовет меня уже пару минут, — она отхлебнула кофе и замолчала. — Ты выглянула? – не выдержала я воцарившегося молчания. — Нет, что ты, — она покачала головой. – Я вышла в гостиную, где было его слышно, и я узнала голос. — Какой у него голос?Она задумалась, но вдруг переменилась в лице:— Не знаю. Не разберешь по нему, мужчина это или женщина. Или ребенок. Знаешь, такой задиристый, насмешливый… Жуткий. До костей пробирает. На какое-то время повисла тишина. Я пыталась уложить в голове услышанное и найти возможное объяснение. — Ты ничего до этого не делала? – видя её непонимающий взгляд, я пояснила: — Может, Уиджи брала или книгу какую нехорошую читала. — Нет, что ты, я в мистическую ерунду не верю, — она снисходительно улыбнулась, продолжая пить кофе, как ни в чем не бывало, а я недоумевающе смотрела на девушку, которая ещё минуту назад утверждала, что столкнулась с чем-то потусторонним. — А в то, что с тобой происходит, веришь?— Конечно, — она решительно кивнула, убирая длинные ухоженные волосы за спину. Я больше не стала спрашивать её о преследователе. Мне было почти очевидно, что его не существует, а моя знакомая, возможно, нуждается в квалифицированной помощи. Пережить, по её заверениям, сверхъестественный опыт и остаться категорическим скептиком — это из разряда шизофрении. Я всё же посоветовала ей попить какое-нибудь успокоительное, пояснив, что это хотя бы поможет унять нервы. С той встречи прошла неделя, в течение которой она связывалась со мной раз, чтобы рассказать, что кто-то названивал в домофон и спрашивал её. Трубку тогда взяла её мать и, без задней мысли, открыла дверь. Естественно, никто не пришел. Потом я увидела её уже в психлечебнице. Я лишь психолог, я не её лечащий врач и не могла бы им стать. Моя компетенция – семейные драмы, депрессии и навязчивые состояния. Я даже не самый близкий друг. Но она попросила меня приехать. Приехать, чтобы сказать, что оно постоянно просит позвать меня. Она прошептала мне это на ухо, крепко сжимая мою руку. А когда я почти ушла, она окликнула меня по имени. И улыбнулась такой гадкой и надменной улыбкой, какая бывает только у безумцев. Я вернулась домой, сокрушенная увиденным. Мне было жаль её, и я не переставала думать, как можно ей помочь. Девушка, что сидела передо мной, поежилась. Ей было неуютно, не по себе, ей было страшно. Нет, она была в ужасе. И её настроение словно бы передавалось мне. Какая-то гнусная тревога, от которой сосет под ложечкой. — Как твои дела? – негромко спросила я, ободряюще улыбнувшись. Как я и думала, она молчала, продолжая затравленно смотреть на меня из-под темных бровей. Её можно было принять за обычную душевнобольную, проведшую в стенах известного серого здания с решетками на окнах не один месяц. Темные, глубоко засевшие круги под глазами, потрескавшиеся от постоянных покусываний губы, сбитые костяшки пальцев и расцарапанные руки. Те волосы, что она не выдрала, были не расчесаны и торчали черной копной в разные стороны. Эта женщина безумна. Но я её знала. Еще неделю назад мы вместе пили кофе, и она жаловалась мне на то, что её преследует навязчивая мысль. — Какая же? – спросила я, не переставая рассматривать её маникюр. Его она меняла едва ли не каждую неделю. — Что за мной кто-то охотится. — Поклонник?— Если бы, — она горько усмехнулась. – Бывает у тебя такое, что кажется, что тебя кто-то зовет, когда ты в душе или в наушниках?Я невольно засмеялась. — Конечно же, бывает. Она была недовольна моей реакцией и раздраженно отвернулась. — Прости, если хочешь, чтобы я выслушала тебя как психолог, а не подружка, так надо было и сказать, — я попыталась вернуть её расположение. – Такое, и правда, бывает. Я даже глаза по очереди мою, чтобы одним всегда следить. — Так вот, сначала так всё и было – мерещится и ладно, — доверительно продолжила она. – А потом… я его увидела. Я внутренне напряглась. Было что-то зловещее в том, как она эта говорила. Профессионал в своем деле, я привыкла слушать подобного рода бред, но не от людей, которых знаю достаточно хорошо. — Его?— Не знаю, просто тень, — её взгляд остановился в одной точке, она словно пыталась разглядеть в своих воспоминаниях то, о чем говорила. – Я стала просыпаться посреди ночи от того, что оно произносит моё имя. Потом оно стало проявлять себя физически – толкать, ронять предметы. А однажды, я клянусь, оно заорало моё имя во всю глотку. Вот прям посреди ночи. Я в ту же ночь уехала к родителям. — А сейчас? – тихо поинтересовалась я. — Пока живу у родителей. Я им ничего не стала рассказывать. Сказала, что ремонт делаю. Но вчера папа попросил, чтобы я выглянула в окно, так как кто-то настойчиво зовет меня уже пару минут, — она отхлебнула кофе и замолчала. — Ты выглянула? – не выдержала я воцарившегося молчания. — Нет, что ты, — она покачала головой. – Я вышла в гостиную, где было его слышно, и я узнала голос. — Какой у него голос?Она задумалась, но вдруг переменилась в лице:— Не знаю. Не разберешь по нему, мужчина это или женщина. Или ребенок. Знаешь, такой задиристый, насмешливый… Жуткий. До костей пробирает. На какое-то время повисла тишина. Я пыталась уложить в голове услышанное и найти возможное объяснение. — Ты ничего до этого не делала? – видя её непонимающий взгляд, я пояснила: — Может, Уиджи брала или книгу какую нехорошую читала. — Нет, что ты, я в мистическую ерунду не верю, — она снисходительно улыбнулась, продолжая пить кофе, как ни в чем не бывало, а я недоумевающе смотрела на девушку, которая ещё минуту назад утверждала, что столкнулась с чем-то потусторонним. — А в то, что с тобой происходит, веришь?— Конечно, — она решительно кивнула, убирая длинные ухоженные волосы за спину. Я больше не стала спрашивать её о преследователе. Мне было почти очевидно, что его не существует, а моя знакомая, возможно, нуждается в квалифицированной помощи. Пережить, по её заверениям, сверхъестественный опыт и остаться категорическим скептиком — это из разряда шизофрении. Я всё же посоветовала ей попить какое-нибудь успокоительное, пояснив, что это хотя бы поможет унять нервы. С той встречи прошла неделя, в течение которой она связывалась со мной раз, чтобы рассказать, что кто-то названивал в домофон и спрашивал её. Трубку тогда взяла её мать и, без задней мысли, открыла дверь. Естественно, никто не пришел. Потом я увидела её уже в психлечебнице. Я лишь психолог, я не её лечащий врач и не могла бы им стать. Моя компетенция – семейные драмы, депрессии и навязчивые состояния. Я даже не самый близкий друг. Но она попросила меня приехать. Приехать, чтобы сказать, что оно постоянно просит позвать меня. Она прошептала мне это на ухо, крепко сжимая мою руку. А когда я почти ушла, она окликнула меня по имени. И улыбнулась такой гадкой и надменной улыбкой, какая бывает только у безумцев. Я вернулась домой, сокрушенная увиденным. Мне было жаль её, и я не переставала думать, как можно ей помочь. Почти весь оставшийся вечер я провела за поиском информации о подобных клинических проявлениях, даже лежа в кровати продолжая прочитывать форумы. Так я и уснула, чтобы проснуться в три ночи от того, что кто-то явно позвал меня по имени. Громко, почти нагло. Не то мужчина, не то женщина, не то ребенок.