ТочильщикСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

— Ты хотела знать, кем я работал, — неожиданно сказал Ёж, когда мы вышли из кинотеатра, и я принялась нудеть на тему, как ненавижу фильмы про супергероев. — Так вот, я работал инквизитором. — Ведьм ловил? — спросила я, не найдя ничего умнее. — И ведьм тоже. Наверное. Но в основном супергероев. — Ээ-э, гм... Под героином которые?Я знала, что Ёж долгое время служил опером в каком-то особом отделе, который после распада СССР расформировали. Тогда он ушёл в судебную медицину, на поприще которой трудился до сих пор. А вот о своём оперативном прошлом Ёж при этом предпочитал не распространяться. Точнее, просто молчал, не рассказывая вообще ничего. Ну, служил, ну, опером, ну, в особом отделе. Всё. — Нет. Приедем ко мне, покажу. Дома Ёж достал из ящика стола жестяную коробку. В коробке оказалась вата, в которую был завёрнут осколок гранёного стакана советских времён. Только я открыла рот, чтобы поинтересоваться, что в нём особенного, как поняла это сама. Это был не осколок. Кусок, да, но не осколок. — Возьми, посмотри, — сказал Ёж, видя моё удивление. — Только не порежься. Я осторожно взяла в руки гранёное стекло. У деда в мастерской я видела трубчатые свёрла, которыми можно было вырезать из дерева цилиндрические куски. Дед потом собирал эти цилиндрики и делал мне из наиболее удачных забавные игрушки, в основном всякие вещи для кукол. Так вот — этот кусок стакана словно бы был вырезан подобным сверлом. Каким-то совершенно невероятным сверлом, оставившим после себя идеально отполированные срезы. — Впечатляет? — спросил Ёж, забирая у меня артефакт и заворачивая его в вату. Я кивнула. — В принципе, сейчас такое можно сделать на некоторых станках, — продолжил он, убирая своё сокровище в жестянку, а ту обратно в стол. — Но тот, кто это сделал, сделал это обычным листом бумаги. Причём мгновенно. Не веришь?— Расскажи!Я предвкушала какую-то захватывающую фантастическую историю. Ёж пригласил меня на кухню, где налил свой травяной отвар, который употреблял вместо чая и поведал следующее. — Ты знаешь, что я работал в особом отделе. Это был отдел при КГБ СССР, который ловил суперменов. — Суперменов?— Супергероев. Людей с паранормальными способностями. Почему-то все они были психами. В основном опасными психами, очень опасными. Возможно, среди них были просто психи, не опасные, а также и не психи вовсе. Но такие нам не попадались. Или они просто никак себя не проявляли и мы их не замечали, не знаю. Так или иначе, но мы ловили именно опасных психов. Психов-супергероев. Я слушала, затаив дыхание. — Так вот. В те времена, о которых речь, я был совсем новичком, поэтому просто состоял в охране тюрьмы, где этих психов содержали. Там было очень строго, КГБ всё ж таки. И все мы проходили специальный инструктаж. Который, в частности, категорически запрещал общаться с заключёнными. Но даже там эти строжайшие правила иногда нарушались. Ёж сделал пару больших глотков своего приторного отвара. Я для сохранения доверительной атмосферы тоже отпила немного. — В общем, был там один зек, прозвище — Точильщик. Наточить мог что угодно до какой угодно степени. Некиношная совсем суперспособность, да? Сидел он в камере с толстенными стенами из крошащегося кирпича, на полу — вата, одет в лохмотья из ветоши. Буквально из ветоши, не шучу. Еду ему спускали сверху на гнилых нитках, безо всякой посуды — варёную свёклу, в основном, чищенные огурцы... в общем, всё мягкое, расползающееся. А ногтей и зубов у него не было вообще — вырвали. И волосы ему все выжгли, даже брови. — Зачем?!— Чтобы не наточил. Когда его брали, он двоих оперативников ногтём мизинца левой руки располосовал так, что обоих пришлось комиссовать по тяжёлой инвалидности. А ещё один оперативник не выжил. — И его не убили?!— Был приказ — брать живьём. Их же ловили, чтобы изучать. Оружие делать новое, наверное. Не знаю. Но этот приказ очень многим нашим стоил жизни или здоровья. Я, на самом деле, такое могу рассказать... Ну да ладно. В общем, я этого Точильщика охранял. Видеонаблюдения тогда не было, поэтому должен был периодически смотреть на него сверху, через дыру в потолке. Там только такие дыры и были, как горлышко в кувшине, в этих камерах, где подобных супер-психов держали. То есть, всё только через верх. А до этого горлышка почти восемь метров от пола, так просто не допрыгнешь. Ну и две решётки, плюс ещё пара сюрпризов для тех, кто всё-таки допрыгивал. Да, и такие были... Но я не об этом. Ёж глотнул ещё отвара и продолжил:— С виду он был похож на обычного работягу с завода. Собственно, он таковым и был. Просто очень хорошо умел точить, натачивать... Запредельно хорошо. Вопреки всякому там сопромату и так далее. Такие ножи корешам своим делал... — Ты хотела знать, кем я работал, — неожиданно сказал Ёж, когда мы вышли из кинотеатра, и я принялась нудеть на тему, как ненавижу фильмы про супергероев. — Так вот, я работал инквизитором. — Ведьм ловил? — спросила я, не найдя ничего умнее. — И ведьм тоже. Наверное. Но в основном супергероев. — Ээ-э, гм... Под героином которые?Я знала, что Ёж долгое время служил опером в каком-то особом отделе, который после распада СССР расформировали. Тогда он ушёл в судебную медицину, на поприще которой трудился до сих пор. А вот о своём оперативном прошлом Ёж при этом предпочитал не распространяться. Точнее, просто молчал, не рассказывая вообще ничего. Ну, служил, ну, опером, ну, в особом отделе. Всё. — Нет. Приедем ко мне, покажу. Дома Ёж достал из ящика стола жестяную коробку. В коробке оказалась вата, в которую был завёрнут осколок гранёного стакана советских времён. Только я открыла рот, чтобы поинтересоваться, что в нём особенного, как поняла это сама. Это был не осколок. Кусок, да, но не осколок. — Возьми, посмотри, — сказал Ёж, видя моё удивление. — Только не порежься. Я осторожно взяла в руки гранёное стекло. У деда в мастерской я видела трубчатые свёрла, которыми можно было вырезать из дерева цилиндрические куски. Дед потом собирал эти цилиндрики и делал мне из наиболее удачных забавные игрушки, в основном всякие вещи для кукол. Так вот — этот кусок стакана словно бы был вырезан подобным сверлом. Каким-то совершенно невероятным сверлом, оставившим после себя идеально отполированные срезы. — Впечатляет? — спросил Ёж, забирая у меня артефакт и заворачивая его в вату. Я кивнула. — В принципе, сейчас такое можно сделать на некоторых станках, — продолжил он, убирая своё сокровище в жестянку, а ту обратно в стол. — Но тот, кто это сделал, сделал это обычным листом бумаги. Причём мгновенно. Не веришь?— Расскажи!Я предвкушала какую-то захватывающую фантастическую историю. Ёж пригласил меня на кухню, где налил свой травяной отвар, который употреблял вместо чая и поведал следующее. — Ты знаешь, что я работал в особом отделе. Это был отдел при КГБ СССР, который ловил суперменов. — Суперменов?— Супергероев. Людей с паранормальными способностями. Почему-то все они были психами. В основном опасными психами, очень опасными. Возможно, среди них были просто психи, не опасные, а также и не психи вовсе. Но такие нам не попадались. Или они просто никак себя не проявляли и мы их не замечали, не знаю. Так или иначе, но мы ловили именно опасных психов. Психов-супергероев. Я слушала, затаив дыхание. — Так вот. В те времена, о которых речь, я был совсем новичком, поэтому просто состоял в охране тюрьмы, где этих психов содержали. Там было очень строго, КГБ всё ж таки. И все мы проходили специальный инструктаж. Который, в частности, категорически запрещал общаться с заключёнными. Но даже там эти строжайшие правила иногда нарушались. Ёж сделал пару больших глотков своего приторного отвара. Я для сохранения доверительной атмосферы тоже отпила немного. — В общем, был там один зек, прозвище — Точильщик. Наточить мог что угодно до какой угодно степени. Некиношная совсем суперспособность, да? Сидел он в камере с толстенными стенами из крошащегося кирпича, на полу — вата, одет в лохмотья из ветоши. Буквально из ветоши, не шучу. Еду ему спускали сверху на гнилых нитках, безо всякой посуды — варёную свёклу, в основном, чищенные огурцы... в общем, всё мягкое, расползающееся. А ногтей и зубов у него не было вообще — вырвали. И волосы ему все выжгли, даже брови. — Зачем?!— Чтобы не наточил. Когда его брали, он двоих оперативников ногтём мизинца левой руки располосовал так, что обоих пришлось комиссовать по тяжёлой инвалидности. А ещё один оперативник не выжил. — И его не убили?!— Был приказ — брать живьём. Их же ловили, чтобы изучать. Оружие делать новое, наверное. Не знаю. Но этот приказ очень многим нашим стоил жизни или здоровья. Я, на самом деле, такое могу рассказать... Ну да ладно. В общем, я этого Точильщика охранял. Видеонаблюдения тогда не было, поэтому должен был периодически смотреть на него сверху, через дыру в потолке. Там только такие дыры и были, как горлышко в кувшине, в этих камерах, где подобных супер-психов держали. То есть, всё только через верх. А до этого горлышка почти восемь метров от пола, так просто не допрыгнешь. Ну и две решётки, плюс ещё пара сюрпризов для тех, кто всё-таки допрыгивал. Да, и такие были... Но я не об этом. Ёж глотнул ещё отвара и продолжил:— С виду он был похож на обычного работягу с завода. Собственно, он таковым и был. Просто очень хорошо умел точить, натачивать... Запредельно хорошо. Вопреки всякому там сопромату и так далее. Такие ножи корешам своим делал... По этим нереальным ножам его и вычислили. Ну а я тоже с детства ножами увлекался, точить тоже очень люблю, люблю острый инструмент... — И ты с ним заговорил?.. — Ну да. Даже, можно сказать, подружились мы, в какой-то степени. Он мне несколько ценных советов дал насчёт заточки... Обратила внимание, какие у меня дома ножи острые?Я пробурчала что-то невнятное. Ножей дома у Ежа я всегда боялась и ничего хорошего в такой их остроте не находила. Порезаться ими было — как нечего делать, причём порезаться сильно. — Это всё по его рецептам... Ну а потом приехала к нам некая комиссия, типа, проверающие. Они, конечно, были в курсе нашей специфики, но, видимо, не совсем. Или не верили просто. Понять их можно — пока такое своими глазами не увидишь, поверить трудно — но их глупое недоверие стоило нескольким людям жизни. Они, понимаешь ли, захотели, чтобы наших заключённых им дали допросить. На предмет условий содержания и всё такое. — Точильщик попытался убежать?— Угадала. Привели его в специальную камеру для допросов, а там эти проверяющие... В общем, дали ему бумагу и карандаш. Самый мягкий, просто кусок угля или графита... Но, главное, дали бумагу. А бумагу ему давать было нельзя. Резалась когда-нибудь бумагой?— Да уж конечно... — Ну вот. Написал он там всё, что просили... Ну, я не знаю точно, но написал много. А один лист забрал себе, спрятал как-то. Наточил обо что-то под столом буквально за полминуты, как потом выяснило следствие, свернул в трубочку. И этой трубочкой, значит, м-да... Ёж задумался. — Он ей стакан порезал? — нетерпеливо спросила я. — Бумажной трубочкой стеклянный стакан?— Если бы только стакан, — вздохнул Ёж. — Сначала в черепе замглавы комиссии дырку сделал, затем в его сопровождающем, затем замки в допросной надырявил и вышел. Затем конвоира, первого, второго... А третьим я был. Пил, понимаешь, чай с дежурным из этого стакана... — Он тебя пощадил?— Да. Дежурный пистолет успел выхватить, но Точильщик своей трубкой ствол пистолета наискось срезал, а затем и висок дежурному. Двигался он как точил, немногим хуже. Просто как... Как эти, что в кино. Только без показухи, незаметно. — А ты что?— А я только ушами хлопал. Стою, значит, с этим пустым стаканом, как столб. Ну, Точильщик улыбнулся, подмигнул мне, стакан своей трубкой проткнул и дальше поскакал. Типа, значит, чтобы я вроде как случайно уцелел, повезло. — А ты что?— А я ему из своего пистолета в спину... Всю обойму... — ... — Он за несколько секунд убил пятерых человек. И неизвестно, скольких бы убил ещё. Да и всё равно из здания бы не вышел, даже со своей волшебной трубкой. Там несколько периметров было, всё очень жёстко. Понимали же, кого охраняем и на что такие способны. — И всё же... — Да знаю я! Сейчас уже не уверен, как бы поступил, проживи тот эпизод заново. Да и тогда... Меня за тот случай повысили, типа, правильно всё сделал, пресёк побег особо опасного заключённого, подвиг почти что... Но чувствовал я совсем другое, конечно... Ёж допил отвар и поставил чашку в мойку. — Но, знаешь ли, труп, которому тонкостенной трубкой только срезали висок, выглядит... В общем, забыть такое трудно. Даже с моей нынешней практикой. Так что непросто всё. — А стакан?— Стакан разбился. А этот вырез я себе на память взял, он уцелел. — И тебе позволили?— Да как-то не обратили внимания. Там потом такая буча поднялась... Мы помолчали. — А ты говоришь, супергерои, — наконец выдал Ёж ни к селу, ни к городу. — Супергерои, значит, со сверхспособностями, м-да... — А ещё?— Что ещё?— А кто ещё в той тюрьме сидел?— В другой раз. И так буквально все подписки уже нарушил. — Ёжик, миленький!.. — В другой раз! Или и другого не будет. Истории про супергероев она не любит, как же... Я горестно вздохнула, Ёж усмехнулся и мы пошли спать.