Тьма из зазеркальяСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Дверь квартиры открылась, и я переступил через порог, хромая на правую ногу. Сколько я не был дома? Две недели, а ведь ушёл на одну ночь, так вот и бывает. Папа закрыл за мной дверь и спросил:— Всё в порядке?— Да, в порядке. Полный порядок, жизнь прекрасна и удивительна, за исключением того, что две недели назад меня чуть не сожрали заживо. Отец посмотрел на меня:— Серёж, что у тебя с головой?— Июнь уже прошёл, а в июле кукушки на юг улетают, моя немного спешила, – я повертел пальцем у виска. — Ты понимаешь, что если бы милиция опоздала на полчаса…— Собачки бы сытно покушали, – перебил я отца. — Дать бы тебе в лоб, – сказал папа. — Думаешь, мозгов прибавится? – Ответил я. — Дома тебя надо запирать!Я молчал и смотрел на отца вообще не моргая, словно гипнотизируя. Папа знал мой характер, если я чего задумал, я делаю. Отец развернулся и ушёл, а я завалился на кровать. Я понимал, в чём была моя ошибка: всё это представлялось лёгкой прогулкой, а закончилось остросюжетным триллером, со мной в главной роли. Собак я ни в чём не обвинял, я для них – ходячий, сочный гамбургер. До ночи я не выходил из своей комнаты, раз за разом, прокручивая в голове, что произошло в тот день. Когда на улице стемнело, я провалился в сон. Я прижимался к ограде, увенчанной острыми пиками, а из провалившейся могилы выбирался скелет с часами «Ролекс». Я покрылся испариной, а скелет протягивал руку ко мне, и тут у меня за спиной раздаётся рычание…Я подскочил на кровати так, что одеяло отлетело в другой конец комнаты. Когда мне перестанут сниться кошмары на кладбищенско-собачью тему? Надоело уже. «Они пытались меня достать. Никто не придёт. Воды нет. Собаки с лаем кидались на дерево». Я потряс головой, пытаясь вытрясти из неё жуткие воспоминания, и мне это удалось. Пока что. Утро. Солнце светило в мою комнату. Подойдя к окну, я взглянул на небо – ни облачка. Жара. День будет жаркий. Прогулявшись до холодильника, я вытащил несколько сосисок и вышел во двор. — Найда! Найда! – Я звал собаку, которую подкармливал у гаражей с зимы. Из-за гаража вышла очень крупная дворняга с чёрной спиной и жёлтым брюхом. Черт, она дьявольски похожа на тех тварей, что пытались меня сожрать. Я заметил, что у меня начинается дрожь в коленках. «Серёга, возьми себя в руки, Найда тебе ничего не сделает, она же уже привыкла к тебе». Я положил перед ней сосиски, и собака их взяла. Подождав, пока она их съест, я присел и протянул ей руку. — Найда, дай лапу, – смотрел ей в глаза, собакам нельзя смотреть в глаза, а я смотрел. Найда вложила свою правую лапу в мою руку, и я обнял пса. Она только внешне похожа на тех людоедов, но душа у неё другая. Добрая она. Настал вечер, и начал дуть северный ветер, неся по небу рваные облака. Я сидел на скамейке, под тенью деревьев, растущих по краям мощёной плиткой аллеи. Там меня и нашёл Славик, он сел со мной рядом. — Ну, так что там? – Поинтересовался друг. — Сходи – узнаешь, – сказал я ему. – Только сковороду под штаны засунь, а то с пришитой задницей, говорят, жить невесело. Немного помолчав, я начал рассказывать в подробностях всё, что произошло. Закончил свой рассказ, мы просидели минут десять в тишине, каждый думая о своём. Небо затягивало тучами, и они медленно ползли, закрывая солнце. — Так что ты там искал ночью? – Славик с интересом смотрел на меня. Я уставился, не моргая, в его глаза. — О, блин, опять фирменный Серёгин взгляд. Мне не по себе, когда ты на меня смотришь, как удав на кролика. — Я хотел, убедиться, что всё это не бред, – сказал я, отвернувшись. — Ты о чём?— Четыре года назад я видел призрак отца в спальне, сам отец спал в зале, а призрак шёл к окну и растворялся. По частям. Мои родители четыре года пытались мне доказать что это был сон, а я знаю, что не спал. — Ты хотел найти там ночью нечисть! – У Славки глаза были по пять рублей. – А если бы тебя правда черти побрали?— На всё воля Божья, – ответил я другу. — Ты хотел это доказать отцу?— Нет, себе, только себе. Я хотел убедиться, что они существуют. Я встал и медленно направился в сторону дома. Часы, они, наверное, и взаправду остались в той могиле или где-нибудь поблизости. Плохая это примета – терять свои вещи на кладбище. А сидеть на дереве и наблюдать, как десяток милых пёсиков сидят под деревом и, глядя на тебя, облизываются – примета ещё хуже. Пред сном я сел на кровать и разбинтовал ногу:— Ядрён батон, – я «полюбовался» красными, ещё до конца не зажившими рубцами на голени. – Плохо же ты постаралась, тварь. Сжала бы челюсти чуть сильнее – вырвала бы кусочек свеженького мяса, может быть, обед бы вам раньше на голову свалился. Дверь квартиры открылась, и я переступил через порог, хромая на правую ногу. Сколько я не был дома? Две недели, а ведь ушёл на одну ночь, так вот и бывает. Папа закрыл за мной дверь и спросил:— Всё в порядке?— Да, в порядке. Полный порядок, жизнь прекрасна и удивительна, за исключением того, что две недели назад меня чуть не сожрали заживо. Отец посмотрел на меня:— Серёж, что у тебя с головой?— Июнь уже прошёл, а в июле кукушки на юг улетают, моя немного спешила, – я повертел пальцем у виска. — Ты понимаешь, что если бы милиция опоздала на полчаса…— Собачки бы сытно покушали, – перебил я отца. — Дать бы тебе в лоб, – сказал папа. — Думаешь, мозгов прибавится? – Ответил я. — Дома тебя надо запирать!Я молчал и смотрел на отца вообще не моргая, словно гипнотизируя. Папа знал мой характер, если я чего задумал, я делаю. Отец развернулся и ушёл, а я завалился на кровать. Я понимал, в чём была моя ошибка: всё это представлялось лёгкой прогулкой, а закончилось остросюжетным триллером, со мной в главной роли. Собак я ни в чём не обвинял, я для них – ходячий, сочный гамбургер. До ночи я не выходил из своей комнаты, раз за разом, прокручивая в голове, что произошло в тот день. Когда на улице стемнело, я провалился в сон. Я прижимался к ограде, увенчанной острыми пиками, а из провалившейся могилы выбирался скелет с часами «Ролекс». Я покрылся испариной, а скелет протягивал руку ко мне, и тут у меня за спиной раздаётся рычание…Я подскочил на кровати так, что одеяло отлетело в другой конец комнаты. Когда мне перестанут сниться кошмары на кладбищенско-собачью тему? Надоело уже. «Они пытались меня достать. Никто не придёт. Воды нет. Собаки с лаем кидались на дерево». Я потряс головой, пытаясь вытрясти из неё жуткие воспоминания, и мне это удалось. Пока что. Утро. Солнце светило в мою комнату. Подойдя к окну, я взглянул на небо – ни облачка. Жара. День будет жаркий. Прогулявшись до холодильника, я вытащил несколько сосисок и вышел во двор. — Найда! Найда! – Я звал собаку, которую подкармливал у гаражей с зимы. Из-за гаража вышла очень крупная дворняга с чёрной спиной и жёлтым брюхом. Черт, она дьявольски похожа на тех тварей, что пытались меня сожрать. Я заметил, что у меня начинается дрожь в коленках. «Серёга, возьми себя в руки, Найда тебе ничего не сделает, она же уже привыкла к тебе». Я положил перед ней сосиски, и собака их взяла. Подождав, пока она их съест, я присел и протянул ей руку. — Найда, дай лапу, – смотрел ей в глаза, собакам нельзя смотреть в глаза, а я смотрел. Найда вложила свою правую лапу в мою руку, и я обнял пса. Она только внешне похожа на тех людоедов, но душа у неё другая. Добрая она. Настал вечер, и начал дуть северный ветер, неся по небу рваные облака. Я сидел на скамейке, под тенью деревьев, растущих по краям мощёной плиткой аллеи. Там меня и нашёл Славик, он сел со мной рядом. — Ну, так что там? – Поинтересовался друг. — Сходи – узнаешь, – сказал я ему. – Только сковороду под штаны засунь, а то с пришитой задницей, говорят, жить невесело. Немного помолчав, я начал рассказывать в подробностях всё, что произошло. Закончил свой рассказ, мы просидели минут десять в тишине, каждый думая о своём. Небо затягивало тучами, и они медленно ползли, закрывая солнце. — Так что ты там искал ночью? – Славик с интересом смотрел на меня. Я уставился, не моргая, в его глаза. — О, блин, опять фирменный Серёгин взгляд. Мне не по себе, когда ты на меня смотришь, как удав на кролика. — Я хотел, убедиться, что всё это не бред, – сказал я, отвернувшись. — Ты о чём?— Четыре года назад я видел призрак отца в спальне, сам отец спал в зале, а призрак шёл к окну и растворялся. По частям. Мои родители четыре года пытались мне доказать что это был сон, а я знаю, что не спал. — Ты хотел найти там ночью нечисть! – У Славки глаза были по пять рублей. – А если бы тебя правда черти побрали?— На всё воля Божья, – ответил я другу. — Ты хотел это доказать отцу?— Нет, себе, только себе. Я хотел убедиться, что они существуют. Я встал и медленно направился в сторону дома. Часы, они, наверное, и взаправду остались в той могиле или где-нибудь поблизости. Плохая это примета – терять свои вещи на кладбище. А сидеть на дереве и наблюдать, как десяток милых пёсиков сидят под деревом и, глядя на тебя, облизываются – примета ещё хуже. Пред сном я сел на кровать и разбинтовал ногу:— Ядрён батон, – я «полюбовался» красными, ещё до конца не зажившими рубцами на голени. – Плохо же ты постаралась, тварь. Сжала бы челюсти чуть сильнее – вырвала бы кусочек свеженького мяса, может быть, обед бы вам раньше на голову свалился.

— Чтоб у тебя все зубы выпали! – Пожелал я собачке. В голову пришла «гениальная» мысль: «Если гора не идёт к Магомету, Магомет идёт к горе», в моём случае, в точности до наоборот: «Если Магомет не идёт к горе, то пусть гора тащится к Магомету». Если я не могу активно заниматься поисками, значит, можно ИХ призвать. С этой мыслью и уснул. Ночью опять снились кошмары с участием собак. На следующий день, когда родители ушли на работу, я приступил к делу. Свернув палас в рулон, я насыпал вокруг себя соль: получился круг. Начал читать заговор, который нашёл в книге про призраков. Закончив чтение, я стал ждать. Светило солнце, и в комнате на полу были световые зайчики. У меня возникло стойкое ощущение, что на кухне кто-то есть, но шло время, и ничего не происходило. Ощущение присутствия тоже исчезло. Я вышел из круга. Днем вряд ли получится, надо ночью. Жизнь шла своим чередом, я ходил в поликлинику через два дня, а сам ждал. Ждал, пока мои предки уедут в сад с ночёвкой, и вот через две недели такой день настал. Перед отъездом родители забрали у меня все ключи, чтобы я никуда не делся, а то вдруг опять на кладбище попрусь, с меня станется. Я улыбался, как кот, объевшийся сметаны, и едва родители вышли за порог, как я вытащил из-под тумбочки изготовленный заранее дубликат ключей. Я всегда всё доводил до конца, я дожидался ночи. Последний луч заходящего солнца скользнул по крышам домов, и город начал погружаться во тьму. Вскоре зажглись огни в окнах домов, я ждал, ждал вторую половину ночи, время между двенадцатью и тремя часами. А чтобы не потянуло в сон, пил кофе. Настенные часы показывали час ночи. Пора. Я завернул палас и начертил углём прямо на линолеуме перед зеркалом окружность. По краям окружности, друг против друга, поставил четыре зажжённые свечи так, что если провести между противоположными свечами линии, получится крест, и чтобы их пламя отражалось в большом зеркале на шкафу, а позади себя поставил второе большое зеркало, создав зеркальный коридор. Свечи символизировали стороны света. Я поглядел в зеркало на своё отражение и спросил:— Ну что, изменим жизнь к… лешему?Распятие и святую воду я приготовил заранее, но подумав, убрал всё в тумбочку. — Прости меня, Господи, ибо я согрешил, – снял с себя нательный крест. Не буду писать, что я там колдовал, чтобы никто не повторял, а затем начал вглядываться в зеркало перед собой. Шли минуты, ничего не происходило, а затем я кое-что заметил. Позади меня сгущалась тьма, она была чернее темноты. — Серёжка, только не оборачивайся. Тьма двигалась, это было бесформенное пятно, у которого не было чётких очертаний, оно колыхалось, словно морские волны, принимая самые причудливые формы, а затем я увидел позади себя что-то похожее на собаку. Я понял: «Оно может воплотить твои страхи». И несмотря на то, что я морально был готов к встрече с чем-то паранормальным, струхнул знатно. Тьма двинулась в мою сторону, у меня создалось чувство, что ОНО пытается вылезти из зеркала, которое позади меня. Взглянув в переднее зеркало, я увидел в заднем зеркале уже не собаку, а человеческий силуэт с красными горящими глазами без зрачков. Нельзя ЭТОМУ позволить выйти из зеркального коридора, надо его уничтожить. Я разбил переднее зеркало кулаком, а осколки сдвинул руками, разрезая руки об острые края, подальше, чтобы они не отражались в заднем зеркале. Схватив ключи, я выскочил из квартиры, всю ночь провёл на лестнице и только утром осмелился в неё войти. В квартире все часы остановились и показывали одно и то же время — 1:22. Время, когда ЭТО пыталось проникнуть в наш мир, через портал, который открыл я. При переходе грани время останавливается. И остановившиеся часы, как механические, так и электронные, были лучшим доказательством, что всё это не бред, и паранормальное существует, а «истина где-то там». Сущность из зазеркалья исчезла навсегда.