Темная сторона планеты. МеркурийСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Уже третий год я живу на этой Богом забытой станции. Уже третий год за мной никто не возвращается. Уже третий год эти стены защищают меня от адского дневного жара в 350 градусов, леденящей ночи в -170 и периодической бомбардировки планеты метеоритами. Уже третий год я один. Благодаря циркулирующей системе жизнеобеспечения и переработке отходов я все еще жив биологически. Но мой рассудок уже нестабилен. Я не знаю, когда я уже наконец умру. Каждые 3 месяца здесь день сменяется ночью. Каждый 88 день из панорамного иллюминатора я наблюдаю, как на станцию надвигается тьма. Эта сторона планеты становится теневой. Каждый 88 день я запираю все двери, достаю свою старенький лазерный самопал, сделанный из экспериментального бура, иду в центральный отсек и на 3 месяца провожу свою жизнь в осаде. Потому что приходят ОНИ... Меня выбрали в качестве штурмана в первую экспедицию на Меркурий. Нас было пятеро: я, Григорий (судовой врач), Тина (геолог), Сэм (пилот-механик) и Ли (биолог). Не знаю, чем я так выделился, но я не смог отказаться от возможности полететь в космос, тем более, исследовать планету, на поверхность, которой еще не ступала нога человека. Мы прибыли в пункт назначения через 9 месяцев благодаря разработке ученых новый парафотонных двигателей. Большую часть времени мы находились в «морозилках». Мы просыпались за все время путешествия несколько раз, чтобы посмотреть на проносящуюся мимо корабля Венеру и для кое-каких периодических диагностик систем. Лишь однажды нас подняли по тревоги: из-за моей ошибки в расчетах корабль задел астероид. В обшивке образовалась длинная и широкая трещина. Нам всем грозила ужасная смерть. Сэм надел защитный скафандр и вышел в открытый космос. Нам он велел активировать на время аварийные щиты, пока он заделывает пробоину. Мы не видели нашего пилота, но держали с ним радиосвязь. Что до нас, то нам оставалось только молиться. Спустя 40 минут Сэм доложил, что работа сделано и он возвращается на борт, но через мгновение он сообщил, что что-то увидел. По его описанию, это «что-то» было завораживающим и необычайно красивым. После чего связь с Сэмом внезапно прекратилась. Мы поспешили поднять щиты и в иллюминаторах увидели, что кислородный трос просто болтался в космосе. Конец троса выглядел так, как будто Сэма с большой силой оторвало от корабля. Но были бы последствия: ударная волна тотчас же зацепила и корабль, да и мы смогли бы уловить посторонние звуки в эфире. Это предзнаменовало наши дальнейшие несчастия. Лично я считал гибель Сэма своей виной. И хоть остальные члены команды пытались меня хоть как-то успокоить, я впал в тяжелую депрессию. Я проклинал себя за свою ошибку и никто меня не мог усмирить. Таким я оставался до конца путешествия. Сразу после случившегося лично я отчитался перед штабом. Я даже предложил повернуть корабль обратно и посчитать миссию провалившейся, да, я был готов взять на себя такую ответственность, потому что я более не мог рисковать жизнью членов экипажа. Но в ответ я услышал кое-что неожиданное: мне было велено вести корабль к Меркурию во что бы то ни стало, аргументировав это тем, что в каждой экспедиции бывают несчастные случаи, но они продолжались, что бы не произошло. Мы примеркурились прямо перед рассветом. Да-да, здесь, конечно же, не обошлось без «маленького шага для человека»... Первым человеком, ступившем на поверхность планеты, был Григорий. Весь полет он только и мечтал, что сделать это. Естественно, мы посовещались и дали ему на это добро. Вы бы видели, как он радовался: он бегал и прыгал по планете, как маленький ребенок, засоряя эфир криками восторга, изредка нецензурными. Но стоило нам спуститься на поверхность, как были ошарашены тем фактом, что все мы оказались не первыми людьми на Меркурии. В метрах пятидесяти от места посадки располагалась наша база: ее построили управляемые с Земли роботы, еще до нашего пришествия. Станция была громадна: несколько десятков отсеков для полноценного исследования располагала площадью в один квадратный километр. У центрального отсека, что был ближе всего к нам, был так называемый «парадный шлюз» - главный вход, проще говоря. И он открылся, а оттуда вышел человек. Он был одет в тот же защитный скафандр, что и мы, но... Он был весь потрепанный, местами даже поврежденный, шлем покрывали многочисленные трещины. Этот человек бежал к нам, но он не успел нас нагнать: наступило время восхода. В этот день была знатная солнечная буря, которая окатила волной всю планету. Солнце встало позади станции и мы могли наблюдать, как огромная сияющая волна с ошеломляющей скоростью промчалась по небу. Волна была настолько мощной, что когда она настигла место посадки - нас отбросило метров на 100 назад. Что же того человека - он моментально сгорел заживо, от него ничего не осталось. Как мираж он появился и исчез. Мы так и не поняли, что же мы только что наблюдали. Уже третий год я живу на этой Богом забытой станции. Уже третий год за мной никто не возвращается. Уже третий год эти стены защищают меня от адского дневного жара в 350 градусов, леденящей ночи в -170 и периодической бомбардировки планеты метеоритами. Уже третий год я один. Благодаря циркулирующей системе жизнеобеспечения и переработке отходов я все еще жив биологически. Но мой рассудок уже нестабилен. Я не знаю, когда я уже наконец умру. Каждые 3 месяца здесь день сменяется ночью. Каждый 88 день из панорамного иллюминатора я наблюдаю, как на станцию надвигается тьма. Эта сторона планеты становится теневой. Каждый 88 день я запираю все двери, достаю свою старенький лазерный самопал, сделанный из экспериментального бура, иду в центральный отсек и на 3 месяца провожу свою жизнь в осаде. Потому что приходят ОНИ... Меня выбрали в качестве штурмана в первую экспедицию на Меркурий. Нас было пятеро: я, Григорий (судовой врач), Тина (геолог), Сэм (пилот-механик) и Ли (биолог). Не знаю, чем я так выделился, но я не смог отказаться от возможности полететь в космос, тем более, исследовать планету, на поверхность, которой еще не ступала нога человека. Мы прибыли в пункт назначения через 9 месяцев благодаря разработке ученых новый парафотонных двигателей. Большую часть времени мы находились в «морозилках». Мы просыпались за все время путешествия несколько раз, чтобы посмотреть на проносящуюся мимо корабля Венеру и для кое-каких периодических диагностик систем. Лишь однажды нас подняли по тревоги: из-за моей ошибки в расчетах корабль задел астероид. В обшивке образовалась длинная и широкая трещина. Нам всем грозила ужасная смерть. Сэм надел защитный скафандр и вышел в открытый космос. Нам он велел активировать на время аварийные щиты, пока он заделывает пробоину. Мы не видели нашего пилота, но держали с ним радиосвязь. Что до нас, то нам оставалось только молиться. Спустя 40 минут Сэм доложил, что работа сделано и он возвращается на борт, но через мгновение он сообщил, что что-то увидел. По его описанию, это «что-то» было завораживающим и необычайно красивым. После чего связь с Сэмом внезапно прекратилась. Мы поспешили поднять щиты и в иллюминаторах увидели, что кислородный трос просто болтался в космосе. Конец троса выглядел так, как будто Сэма с большой силой оторвало от корабля. Но были бы последствия: ударная волна тотчас же зацепила и корабль, да и мы смогли бы уловить посторонние звуки в эфире. Это предзнаменовало наши дальнейшие несчастия. Лично я считал гибель Сэма своей виной. И хоть остальные члены команды пытались меня хоть как-то успокоить, я впал в тяжелую депрессию. Я проклинал себя за свою ошибку и никто меня не мог усмирить. Таким я оставался до конца путешествия. Сразу после случившегося лично я отчитался перед штабом. Я даже предложил повернуть корабль обратно и посчитать миссию провалившейся, да, я был готов взять на себя такую ответственность, потому что я более не мог рисковать жизнью членов экипажа. Но в ответ я услышал кое-что неожиданное: мне было велено вести корабль к Меркурию во что бы то ни стало, аргументировав это тем, что в каждой экспедиции бывают несчастные случаи, но они продолжались, что бы не произошло. Мы примеркурились прямо перед рассветом. Да-да, здесь, конечно же, не обошлось без «маленького шага для человека»... Первым человеком, ступившем на поверхность планеты, был Григорий. Весь полет он только и мечтал, что сделать это. Естественно, мы посовещались и дали ему на это добро. Вы бы видели, как он радовался: он бегал и прыгал по планете, как маленький ребенок, засоряя эфир криками восторга, изредка нецензурными. Но стоило нам спуститься на поверхность, как были ошарашены тем фактом, что все мы оказались не первыми людьми на Меркурии. В метрах пятидесяти от места посадки располагалась наша база: ее построили управляемые с Земли роботы, еще до нашего пришествия. Станция была громадна: несколько десятков отсеков для полноценного исследования располагала площадью в один квадратный километр. У центрального отсека, что был ближе всего к нам, был так называемый «парадный шлюз» - главный вход, проще говоря. И он открылся, а оттуда вышел человек. Он был одет в тот же защитный скафандр, что и мы, но... Он был весь потрепанный, местами даже поврежденный, шлем покрывали многочисленные трещины. Этот человек бежал к нам, но он не успел нас нагнать: наступило время восхода. В этот день была знатная солнечная буря, которая окатила волной всю планету. Солнце встало позади станции и мы могли наблюдать, как огромная сияющая волна с ошеломляющей скоростью промчалась по небу. Волна была настолько мощной, что когда она настигла место посадки - нас отбросило метров на 100 назад. Что же того человека - он моментально сгорел заживо, от него ничего не осталось. Как мираж он появился и исчез. Мы так и не поняли, что же мы только что наблюдали. Наши размышления были прерваны еще одной бедой: солнечная волна накрыла и наш корабль, снова раскрыв пробоину. В этот раз трещина пошла еще дальше: она вскрыла топливный бак. Атмосфера начала стремительно нагреваться: топливо могло вот-вот самовоспламениться. Поэтому мы, не теряя времени, побежали к станции. Но случилось страшное: Тина ушибла ногу, когда падала от солнечной волны и бежать не могла. Она звала на помощь и я поспешил к ней. Но было поздно: корабль рванул, взрывной волной убив Тину на месте. Мне повезло, я был далеко, но меня откинуло назад. Я ударился о стену шлюза, повредив шлем, но все остальные члены экипажа успели меня вытащить из этого ада. Я снова связался со штабом и объяснил ситуацию, при этом потребовав доставить нам еще один корабль, на что штаб ответил, что через год нас заберет спасательный шаттл и чтоб мы не волновались по поводу гибели Тины и той «коллективной галлюцинации», а приступили к исследовательской работе. Время шло, мы занимались своим делом. Ли пыталась выращивать растения в местной почве, мы с Григорием следили за порядком на станции, вдобавок пытались восполнить недостающих специалистов: собирали местный грунт, проводили различные анализы и т. д. Мы не особо в этом понимали, хорошо, что был компьютер, который скидывал всю информацию на Землю. Прошел год. Корабль так и не прилетел. Любая попытка связаться со штабом теперь была обречена на провал: «на том конце провода не брали трубку». В нашей маленькой компании начали появляться разногласия и споры. Григорий вообще начал проклинать здесь все и вся, наводя на нас панику. Еще через полгода мы остановили свою научную деятельность. Потому что это стало просто бессмысленно: Земля не отвечает, а кому теперь нужны тайны аномального ядра Меркурия и на удивление плодородной почвы? Мы уже никому не сможем их рассказать. Наша жизнь перестала иметь какой-либо смысл, наше существование здесь стало больше напоминать адскую пытку. Мы были здесь в пожизненном заточении без какой-либо возможности обрести то, ради чего теперь стоит жить и бороться за жизнь. Прошло еще 2 месяца. Была глубокая меркурианская ночь. Григорий был совсем плох. Вероятно, что он заразился спорами неизвестных нам бактерий из почвы. Лекарства из стационарной аптечки вообще ему не помогали. Григорию часто снились кошмары, он то и дело кричал во сне, молил о скорой смерти. Так продолжалось каждую земную ночь. В последний раз, когда он был еще жив, во сне Гриша снова кричал, но затем резко успокоился. Его последними словами были: «Как красиво... »Мы похоронили нашего врача недалеко от станции, используя в качестве лопаты лазерный бур. Он умер для нас сейчас, но все мы были уже мертвы для своих друзей и близких на нашей родине. Какая ирония: мертвые хоронят мертвых. После похорон мы вернулись на станцию и прожили там по крайней мере до рассвета. Тогда случилось нечто очень и очень странное: Ли увидела в иллюминаторе Сэма. Пилот бежал в сторону парадного шлюза, всеми силами пытаясь закупорить оторванный кусок кислородного троса. Мы не знали, что предпринять, казалось, мы с Ли совсем сошли с ума. Но потом Сэм вышел на связь. Запыхаясь, он молил открыть шлюз, подробности своего появления обещал объяснить позже. Что ж, мы побежали открывать дверь для нашего нежданного гостя. Сэм вошел в центральный отсек, не снимая защитного скафандра. Мы обняли его и расспросили: что же с ним произошло. Сэм объяснил, что когда он возвращался на борт, что Солнце излучало невиданной красоты сияние. И вопреки всем законам физики, он смог его коснуться, просто протянув руку. После чего он оказался здесь, на Меркурии. Для нас пролетели месяцы, для него - мгновение. Сэм предположил, что он обнаружил червоточину во времени и пространстве, полностью противоречащую теориям Стивена Хокинга, сказав при этом, что обязательно расскажет о своих наблюдениях ученым по прибытию домой. В тот момент мы объяснили Сэму, что никто уже из нас не вернется на Землю. Корабль уничтожен, шаттл не прилетает и никакие червоточины уже не помогут. Пилот же сказал не отчаиваться, что мы вместе найдем выход. Мы с Ли заметили, что все это время Сэм не снимал скафандра. Мы сказали ему об этом, сказали, что костюм можно снять, здесь ему ничто не угрожает. Его ответ меня поразил: «Ты в этом уверен?»После этого он подошел к Ли, протянул к ее лицу руку и промолвил: «Какая неописуемая красота... »Рука Сэма прошла сквозь хрупкое тело Ли. Кровь тотчас хлынула из ее груди. Ли упала с раскрытыми глазами, устремленными в никуда, а Сэм замер. Он стоял неподвижно, держа выдранное сердце в своей руке. Я спешно схватил лазерный бур и прикладом выбил солнцезащитное забрало шлема и увидел, что все это время в скафандре находился обглоданный скелет пилота-техника. Ли я похоронил в отказавшем энергоотсеке, закопал прямо под проржавевшем генератором. Скелет Сэма в скафандре я скинул недалеко от станции, чтобы тот был на виду. Оставлять его, а тем более закапывать, здесь было опасно. Солнце поднялось над горизонтом. Я остался один. Один, до конца своих дней. Я размышлял на тему суицида, обдумывал разные варианты. Но у меня просто не хватало смелости сделать это. Инстинкт самосохранения брал верх над моим разумом. Солнце село. Тело Сэма пропало. Со стороны парадного шлюза доносятся стуки. Со стороны энергоотсека тоже появились непонятные звуки. ОНИ пришли за мной. Все это время я потратил на разработку лазерного самопала. Он должен был защитить меня от них, призраков прошлого. С рассветом они переставали ломиться ко мне, с закатом же начинали царапать двери шлюзов. И так 3 года подряд. З долбаных года. Один раз Тина уже врывалась на станцию. Ее обгорелое тело быстро передвигалось по поверхности планеты. Один раз она смогла пройти сквозь стены и напасть на меня, но я успел выстрелить, после чего она бесследно исчезла. Это еще не конец. Они еще не раз попытаются забрать за этот промежуток времени. Да, я очень хотел умереть, но не так. Я не хочу стать одним из призраков этой проклятой планеты. Очередной рассвет. Солнце только собирается подниматься, а я приглушаю резервный генератор и снимаю осадный режим с центрального отсека. Внезапно я услышал позади себя чье-то тяжелое дыхание. Я обернулся и увидел в центре помещения кровать, в которой лежал очень древний старик. Я взял самопал и подошел к деду. Он посмотрел на меня немощным взглядом, взял рукой дуло самопала и приложил его к своей груди:- Убей... Меня... Я был шокирован: неужели я до такой степени слетел с катушек?! Неужели рассудок окончательно меня покинул?!- Нажми на курок... - продолжал старик. - Сделай то... Что не смог сделать тогда... Это был я. В кровати лежал я, только намного старше. Я поспешно убрал оружие и отошел назад. Обернувшись назад, к панорамному инллюминатору, я увидел, как встает Солнце. Вокруг звезды был ярко сияющий ореол. «Солнечная буря» - подумал я. Но внезапно произошло то, чего я не ожидал увидеть: прилетел корабль. Я попытался связаться с ним, но в эфире возникали какие-то помехи. «Что ж, время технику не пощадило» - сказал я и ломанулся к шкафу с защитными скафандрами. Там был только мой костюм, уже потрепанный временем, когда я и Григорий лазили по кратерам и брали грунт на анализ. Я поспешно оделся, закрепил шлем, который был весь в трещинах и вышел из парадного шлюза. Я был очень счастлив встретить спасательную команду, я был так рад тому, что после стольких лет медленной потери рассудка я вернусь на родную планету, к семье и близким. Но я снова обломался. Стоило мне выйти из своего убежища, я узрел, что из корабля вылезло 4 астронавта, один из, который бегал и прыгал по поверхности планеты, как придурок. О, нет, только не это... Это была моя команда. Вот Гриша бегает и радуется своему статуса первого человека на Меркурии, а вон я стою вместе с Тиной и Ли. Я побежал к ним. Нет, не для того, чтобы сбежать отсюда - чтобы предупредить их, попытаться убедить их убраться отсюда. Но я не успел. Мощная солнечная буря накрыла планету. Я обернулся и увидел, как сияющая волна стремительно приближалась ко мне. Господи, как же это было неописуемо красиво... Из отчетного журнала начальника контролирующего персонала космодрома Байконур:19 апреля 2087 года, 6:03 утра. Шаттл «MERCURY-01» успешно стартовал с площадки номер 5. Полет нормальный. 7:12 утра. Команда помещена в криогенные камеры. Полет продолжается нормально. 16:30. Взорвался правый топливный бак. Аварийная система не оповестила команду. Экипаж не выходит на принудительную связь. Корабль сбился с курса. 30 апреля 2087 года. 21:05. Местонахождение шаттла: орбита Венеры. MERCURY-01 вращается вокруг планеты. Идет подготовка спасательного отряда. 27 мая 2087 года. 19:46. MERCURY-01 исчез с радаров. Спутники его не видят. Связь прервана, так как связаться с кораблем теперь физически невозможно. Как будто испарился. Скорее всего, шаттл рухнул на поверхность Венеры, если не сгорел в атмосфере... 5 июня 2094 года. Шаттл «MERCURY-01» обнаружен на дне Тихого океана. Экипажа на борту не оказалось. Мы ничего не понимаем...