Тайна заброшкиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Случилось это в начале девяностых, как раз только-только «железный занавес» рухнул. Учился я тогда в шестом классе. Любимым занятием у нас было - прогуливать уроки, предпочитая отдавать это время исследованию заброшенных строений, коих в наших краях в те годы было немало. Компания наша - это четыре друга: Валерка, Витька, Генка и я, не одинажды гонимые сторожами с каких-нибудь складов, пропахших сыростью и гнилью. Однажды на физике, моего соседа Генку тихонько ткнул своей ручкой-карандашом сидевший сзади Валерка:- Пойдёте сёдня на новую заброшку после уроков? - шопотом спросил он. - Куда именно?- За психушкой у «Затона». - Так туда ехать полдня, не меньше!- Сегодня же пятница. Мы с геометрии слиняем, гы-гы... Автобус 48-го маршрута - старенький ЛиАЗ, назыаемый в народе «скотовозом», за час двадцать, доставил нас до остановки «Затон», находившейся далеко за городом. По разбитой колее мы вскоре вышли к «колючке». - Подождём, пока сторож выйдет за бутылкой, - махнул рукой Витька в сторону строительной будки на колёсах. - а потом все быстро проползаем вот здесь. - пальцем он указал на неглубокую ямку под «колючкой», которую, по всей видимости, он же аккуратно заранее и приготовил. Там - за оградой из колючей проволоки, тёмными окнами, словно чёрными провалами в глазницах мертвеца, на нас смотрело заброшенное одноэтажное кирпичное здание. И действительно, вскоре дверь сторожки на колёсах скрипнула и, позвякивая пустыми бутылками в выцветшей брезентовой сумке, показался сторож. Заброшенное здание встретило нас «ароматом» плесневелого бетона и сырости. В помещении, больше напоминающим класс, царил хаос: перевёрнутый старый стол с отломанной ножкой, лежащие, разбитые медицинские шкафы, вокруг на полу - битые пробирки, шприцы, бумага, отвалившаяся штукатурка и пыль. Много пыли. - О! Ничего себе! Секундомер! - восторженный крик Генки заставил нас подойти к распахнутым, встроенным в стену шкафам. Азарт разгарался. - Смотрите, пацаны! Чё я нашёл! - Валерка трясущимися руками разрывал одну из небольших картонных коробок, с боку которой была приклеена бирка с надписью «Изделие 738/14». - Ого! Да это ж - волчок!Диск, размером с блюдце, только ровный и плосский, покрывал затейливый узор загнутых линий разных цветов и оттенков. Сквозь центр этого диска, насквозь, проходил металлический стержень, заострённый снизу. Мы открывали коробку за коробкой. - Што, сорванцы?! Попались?! - дикий крик взрослого мужика заставил нас сигануть в рассыпную. - Сторож! Шухер!!Вбегая в помещение сторож неосмотрительно налетел на обломки скользкой кафельной плитки на полу, которая уже беспощадно осыпалась со стен, и, крутанувшись один раз на месте, как волчок, упал и затих. Повыпрыгивав в окна мы убежали. Вечером, в подъезде у Витьки, задумчиво щёлкая кнопкой найденного секундомера, Генка обратился к нам:- Может надо было скорую вызвать?- Ага! И встать на учёт в комнату милиции! - продолжил Валерка. - Меня отчим ремнём так отходит за такое!Я раскрутил свой волчок, раздумывая, как правильно было бы поступить в этом случае. Когда он замедлялся, беспорядочные разноцветные узоры на диске складывались в необычный орнамент из трёх треугольников, находящихся друг в друге - самый большой, красный вращался по часовой стрелке, поменьше, который в нём, розовый - против и коричневый - самый маленький, в розовом, по часовой, но медленнее, чем красный. И вдруг моё сердце скрутила такая тоска! Тоска и пустота на душе, казалось, ещё чуть-чуть и я свалюсь на землю с диким воплем. Все выходные я пролежал в постели, слабость не отпускала. В десять вечера в воскресенье мне позвонил Генка:- У тебя всё нормально?- Да. Только в школу не хочу. - Слушай, такое дело. Только не смейся. Ко мне сторож приходил... - Не понял? Как? Зачем? Не смешно это, Ген! Не шути так! Он жив получается?- Он в зеркале приходил... Я не знаю... не знаю, что делать... И тут я понял, что Генка плачет. В понедельник уроки начались с биологии. Вела наша классная. Но, войдя в класс, она начала урок не со слов «садитесь», как обычно, а быстро войдя, с журналом в руках, она тихо сказала:- Учеников, которые в пятницу забрались на территорию больничного комплекса «Затон», прошу в соседний кабинет Ольги Антоновны. Там вас ждут. Я вопросительно оглянулся на Валерку, круги под глазами которого, выдавали, что спал он плохо, если спал вообще. Генки с Витькой ещё не было - опаздывали, как обычно. - А что случилось, Анна Сергевна? - жалобным голосом протянула староста Иванова, ябеда и жуткая сплетница. Вместо ответа Анна Сергеевна отвернулась к доске, замерла, всхлипнула и выскочила в коридор. Мне стало страшно. Случилось это в начале девяностых, как раз только-только «железный занавес» рухнул. Учился я тогда в шестом классе. Любимым занятием у нас было - прогуливать уроки, предпочитая отдавать это время исследованию заброшенных строений, коих в наших краях в те годы было немало. Компания наша - это четыре друга: Валерка, Витька, Генка и я, не одинажды гонимые сторожами с каких-нибудь складов, пропахших сыростью и гнилью. Однажды на физике, моего соседа Генку тихонько ткнул своей ручкой-карандашом сидевший сзади Валерка:- Пойдёте сёдня на новую заброшку после уроков? - шопотом спросил он. - Куда именно?- За психушкой у «Затона». - Так туда ехать полдня, не меньше!- Сегодня же пятница. Мы с геометрии слиняем, гы-гы... Автобус 48-го маршрута - старенький ЛиАЗ, назыаемый в народе «скотовозом», за час двадцать, доставил нас до остановки «Затон», находившейся далеко за городом. По разбитой колее мы вскоре вышли к «колючке». - Подождём, пока сторож выйдет за бутылкой, - махнул рукой Витька в сторону строительной будки на колёсах. - а потом все быстро проползаем вот здесь. - пальцем он указал на неглубокую ямку под «колючкой», которую, по всей видимости, он же аккуратно заранее и приготовил. Там - за оградой из колючей проволоки, тёмными окнами, словно чёрными провалами в глазницах мертвеца, на нас смотрело заброшенное одноэтажное кирпичное здание. И действительно, вскоре дверь сторожки на колёсах скрипнула и, позвякивая пустыми бутылками в выцветшей брезентовой сумке, показался сторож. Заброшенное здание встретило нас «ароматом» плесневелого бетона и сырости. В помещении, больше напоминающим класс, царил хаос: перевёрнутый старый стол с отломанной ножкой, лежащие, разбитые медицинские шкафы, вокруг на полу - битые пробирки, шприцы, бумага, отвалившаяся штукатурка и пыль. Много пыли. - О! Ничего себе! Секундомер! - восторженный крик Генки заставил нас подойти к распахнутым, встроенным в стену шкафам. Азарт разгарался. - Смотрите, пацаны! Чё я нашёл! - Валерка трясущимися руками разрывал одну из небольших картонных коробок, с боку которой была приклеена бирка с надписью «Изделие 738/14». - Ого! Да это ж - волчок!Диск, размером с блюдце, только ровный и плосский, покрывал затейливый узор загнутых линий разных цветов и оттенков. Сквозь центр этого диска, насквозь, проходил металлический стержень, заострённый снизу. Мы открывали коробку за коробкой. - Што, сорванцы?! Попались?! - дикий крик взрослого мужика заставил нас сигануть в рассыпную. - Сторож! Шухер!!Вбегая в помещение сторож неосмотрительно налетел на обломки скользкой кафельной плитки на полу, которая уже беспощадно осыпалась со стен, и, крутанувшись один раз на месте, как волчок, упал и затих. Повыпрыгивав в окна мы убежали. Вечером, в подъезде у Витьки, задумчиво щёлкая кнопкой найденного секундомера, Генка обратился к нам:- Может надо было скорую вызвать?- Ага! И встать на учёт в комнату милиции! - продолжил Валерка. - Меня отчим ремнём так отходит за такое!Я раскрутил свой волчок, раздумывая, как правильно было бы поступить в этом случае. Когда он замедлялся, беспорядочные разноцветные узоры на диске складывались в необычный орнамент из трёх треугольников, находящихся друг в друге - самый большой, красный вращался по часовой стрелке, поменьше, который в нём, розовый - против и коричневый - самый маленький, в розовом, по часовой, но медленнее, чем красный. И вдруг моё сердце скрутила такая тоска! Тоска и пустота на душе, казалось, ещё чуть-чуть и я свалюсь на землю с диким воплем. Все выходные я пролежал в постели, слабость не отпускала. В десять вечера в воскресенье мне позвонил Генка:- У тебя всё нормально?- Да. Только в школу не хочу. - Слушай, такое дело. Только не смейся. Ко мне сторож приходил... - Не понял? Как? Зачем? Не смешно это, Ген! Не шути так! Он жив получается?- Он в зеркале приходил... Я не знаю... не знаю, что делать... И тут я понял, что Генка плачет. В понедельник уроки начались с биологии. Вела наша классная. Но, войдя в класс, она начала урок не со слов «садитесь», как обычно, а быстро войдя, с журналом в руках, она тихо сказала:- Учеников, которые в пятницу забрались на территорию больничного комплекса «Затон», прошу в соседний кабинет Ольги Антоновны. Там вас ждут. Я вопросительно оглянулся на Валерку, круги под глазами которого, выдавали, что спал он плохо, если спал вообще. Генки с Витькой ещё не было - опаздывали, как обычно. - А что случилось, Анна Сергевна? - жалобным голосом протянула староста Иванова, ябеда и жуткая сплетница. Вместо ответа Анна Сергеевна отвернулась к доске, замерла, всхлипнула и выскочила в коридор. Мне стало страшно.

В кабинете Ольги Антоновны было пусто, самой её не было, а на месте учителя сидел незнакомый мужчина. Аккуратные усы и причёска, у стола стоял дипломат. - Так. Вы у нас кто? - сухим голосом спросил он, надев очки и приготовился записывать. Я назвался. - В какое время вы проникли на территорию и когда вас обнаружил сотрудник охраны?У меня подкосились ноги:- Я... Мы не... Он сам упал, когда за нами побежал... Мы не виноваты в его смерти. Незнакомец, перестав записывать, глянул на меня и снял очки:- Вчера ночью выбросился с балкона Виктор. Он умер, понимаешь? А Геннадия сегодня утром увезли в больницу. Меня интересует кто вам рассказал про это место и что вы там видели. Конечно, я всё рассказал ему!Подсев к Валерке я шепнул ему про Витьку. Валерка подскочил как ошпаренный, с его лба капал пот, схватился за рот и, под недоумевающие взгляды одноклассников, выбежал из класса. После уроков классная оставила меня дежурным. Вторым должен был быть Валерка, но его портфель одиноко кособочился за партой. Отмыв доску я окончательно потеряв все силы, сел за последнюю парту. Темнело, а Валерки не было. Очнулся я под ночь, валеркин портфель был на месте, а портреты Гоголя и Достоевского на стене заливал свет уличных фонарей. Тишина. Взяв свои вещи и закрыв на ключ класс я, почти наощупь, дошёл до лестничного выхода - темень хоть глаз выколи, вниз - путь к раздевалке, вверх - только дверь на чердак на маленькой площадке, помню классе в третьем однажды с Генкой прятались там от ябеды-Ивановой, которая... что это? Что-то упало с этой площадки... Чиркнув спичкой я осветил предмет. Это же... валеркина ручка-карандаш! Липкая какая!- Валер!.. Валерка! - не своим от страха голосом стал звать я друга. Темнота отвечала мне только эхом. Достав из коробка сразу несколько спичек и поджигая их одну за одной, я стал подниматься к выходу на чердак. Тусклый свет выхватывал из темноты ступеньки вверх, вот пожарный щит с вёдрами на стене... ящики с песком... вот дверь на чердак... но что там в углу? Тёмная, неподвижная фигура, уткнувшаяся лицом в угол. Тень от неё то и дело конвульсивно прыгала на стене - у меня дрожали руки. - Валера... - тихим шопотом произнёс я и потянул его за плечо... Мои одноклассники окончили школу. Кто-то поступил в институт, кто-то в техникум. Не все. Витьку похоронили, батюшка в церкви отказался отпевать - самоубийц не отпевают. Генка, казалось бы пошёл на поправку - обошлось было без операции на сердце (молодой организм быстро справился), но через месяц он утонул в ванной. Я? Я - инвалид. Когда обострение, забирают в ту самую психушку. Заброшку ту снесли, на её месте местная церквушка теперь. Но самое удивительное то, что в психушке работает тот самый сторож. Он живой! Но прихрамывает. Меня, конечно, он не помнит, но именно от него, когда он был выпивший, я узнал, что та заброшка в шестидесятых годах была лабораторией при одном закрытом НИИ и ставили там опыты, связанные с гипнозом.