ТараканСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Людям свойственен страх. Он разнообразен и красочен, как и другие человеческие чувства. Некоторые боятся того, к чему другие относятся с умилением. Одни лишь слегка вздрагивают при испуге, другим нужна помощь, чтобы выйти из состояния шока. И страхи сами по себе многочисленны. И была одна девушка, у которой тоже был свой страх. Довольно тривиальный для ее пола — перед тараканами. Разнообразными тараканами — крупными, рыжими или махонькими их отпрысками. Все перед ней были равны, и все ее доводили до истерики одним лишь видом. Многие могут посчитать это глупостью, мол, бабы, они все такие — боятся всего, что шевелится и имеет неприятный вид. И она так же считала. Но страх не уменьшался, а только рос и своими цепкими корнями глубже врастал в сознание девушки. Но она была сильнее — тараканов можно бить, бить издалека, если хорошо прицелиться. И это спасало ее. Однажды вечером девушка, вернувшись из университета, шумно сбросила сумку с плеча — отягощенная тетрадками и чертежным скарбом, она невообразимо давила и била по бедру при каждом шаге. Весна за окном уже давала о себе знать — собачьи экскременты открыли купальный сезон в лужах и таились за каждым хлипким островком грязного снега. Воздух кружил голову упоением тепла, сладковатого запаха гниения и убойной порцией свежести. Солнце, как скромная дева укрывает нагое тело простынями, пряталось за обрывистые облачка на ослепительно-лазурном небе. И если бы не эта проклятущая торба, девушка с удовольствием нарезала бы пару километров по этому расцветающему раю. Но ее ждали чертежи, расчетные работы и занимательный томик иноземного автора. Первые две вещи не вызывали у нее энтузиазма, но вот книга — другое дело. Её славный автор создал мир, где ключевыми героями были гомункулы и големы. И каждая страница насыщала этими чудными созданиями жизнь нашей героини. Тем более, что вокруг были отсыревшие и обшарпанные стены университетского общежития, где тени ее страхов облачались в физическую форму. Несмотря на наводимую ею чистоту, за стенкой то и дело по ночам слышались глухие шлепки — тараканы приходили за едой или просто из вредности. По ее корпусу ходила легенда, что на первом этаже у мальчиков группа этих тварей, скооперировашись, унесла из-под полы половинку «сникерса». Все хохотали над этой историей, а наша барышня под маской невозмутимости на лице вздрагивала и паниковала. И когда наступала темнота, она закрывала дверь на общую кухню, забиралась на кровать и ставила тапочки на тумбу — ей казалось, что утром спросонья она обязательно наступит на одного из этих монстров, который влез в тапок. Соседки смеялись над ее фобией, но она привыкла — брат в детстве часто совал здоровых усатых ублюдков ей в карманы, а порой и за шиворот, и ржал, как ненормальный. И в этот пятничный вечер, взяв чашку ароматного чая, она залезла под одеяло, спрятала тапочки и открыла книжку. Соседки ушли в клуб, а за стенкой еще не начали пить. Самое время для тишины. Но спустя полтора часа ей захотелось в туалет. Время было позднее, в секции никого, поэтому прошмыгнуть в туалет было жутковато — и там тени усатых жучков преследовали её. Но мочевой пузырь отказывался терпеть до утра, и ей волей-неволей пришлось подчиниться. Войдя в затхлую комнатку, она сначала хорошенько стукнула дверью. Из темноты доносились еле слышимые шорохи — сотни тараканов разбегались по своим углам. Затем она включила свет — тщедушная лампочка под потолком дарила посетителю слабый свет и дергающиеся тени, которые колыхались в такт покачиваниям источника света. Стянув с себя по очереди затертые шорты, а за ними и белье, она уселась на леденящий кожу стульчак. Она не смела опустить взгляд вниз — везде ей мерещились рыжеватые усы ненавистных насекомых. В голове была лишь одна мысль: «Быстрее. Давай, быстрее! Ну же!» И едва она привстала, лампочка с треском лопнула от перепада напряжения. Паника охватила девушку — ей казалось, что тараканы потоком хлынули к ней и уже пара поднимается по ее ногам. Неестественно задергавшись, она со спущенными шортами выскочила из туалета, схватила с полки освежитель воздуха и направила на тени позади себя поток жгущего нос запаха лаванды. Она не ошиблась — жуки и правда были вокруг унитаза, но парочка уже разбежалась, остальных трех она придавила тапками, выбегая прочь. Гнев затуманил разум девчонки — она вихрем залетела в комнату, схватила баллончик «Дихлофоса» и яростно начала сеять тараканью смерть по всем углам санузла, а затем и кухни. Спустя десять минут четко направленного геноцида она, успокоившись, вернулась в кровать. Сон смежил веки так же быстро, как и подохли десятки насекомых. Слаще сна она и вообразить не могла. Она сквозь сон ощущала прикосновение к плечу. Очнувшись, но еще не слишком соображая, она повернулась. Слипшиеся глаза подсказывали ей, что это кто-то крупный — разум тут же выдал вариант, что это охранник с вахты. Только вот что он делал в ее комнате, осталось под вопросом. Проморгавшись, она поняла, что ошиблась. Людям свойственен страх. Он разнообразен и красочен, как и другие человеческие чувства. Некоторые боятся того, к чему другие относятся с умилением. Одни лишь слегка вздрагивают при испуге, другим нужна помощь, чтобы выйти из состояния шока. И страхи сами по себе многочисленны. И была одна девушка, у которой тоже был свой страх. Довольно тривиальный для ее пола — перед тараканами. Разнообразными тараканами — крупными, рыжими или махонькими их отпрысками. Все перед ней были равны, и все ее доводили до истерики одним лишь видом. Многие могут посчитать это глупостью, мол, бабы, они все такие — боятся всего, что шевелится и имеет неприятный вид. И она так же считала. Но страх не уменьшался, а только рос и своими цепкими корнями глубже врастал в сознание девушки. Но она была сильнее — тараканов можно бить, бить издалека, если хорошо прицелиться. И это спасало ее. Однажды вечером девушка, вернувшись из университета, шумно сбросила сумку с плеча — отягощенная тетрадками и чертежным скарбом, она невообразимо давила и била по бедру при каждом шаге. Весна за окном уже давала о себе знать — собачьи экскременты открыли купальный сезон в лужах и таились за каждым хлипким островком грязного снега. Воздух кружил голову упоением тепла, сладковатого запаха гниения и убойной порцией свежести. Солнце, как скромная дева укрывает нагое тело простынями, пряталось за обрывистые облачка на ослепительно-лазурном небе. И если бы не эта проклятущая торба, девушка с удовольствием нарезала бы пару километров по этому расцветающему раю. Но ее ждали чертежи, расчетные работы и занимательный томик иноземного автора. Первые две вещи не вызывали у нее энтузиазма, но вот книга — другое дело. Её славный автор создал мир, где ключевыми героями были гомункулы и големы. И каждая страница насыщала этими чудными созданиями жизнь нашей героини. Тем более, что вокруг были отсыревшие и обшарпанные стены университетского общежития, где тени ее страхов облачались в физическую форму. Несмотря на наводимую ею чистоту, за стенкой то и дело по ночам слышались глухие шлепки — тараканы приходили за едой или просто из вредности. По ее корпусу ходила легенда, что на первом этаже у мальчиков группа этих тварей, скооперировашись, унесла из-под полы половинку «сникерса». Все хохотали над этой историей, а наша барышня под маской невозмутимости на лице вздрагивала и паниковала. И когда наступала темнота, она закрывала дверь на общую кухню, забиралась на кровать и ставила тапочки на тумбу — ей казалось, что утром спросонья она обязательно наступит на одного из этих монстров, который влез в тапок. Соседки смеялись над ее фобией, но она привыкла — брат в детстве часто совал здоровых усатых ублюдков ей в карманы, а порой и за шиворот, и ржал, как ненормальный. И в этот пятничный вечер, взяв чашку ароматного чая, она залезла под одеяло, спрятала тапочки и открыла книжку. Соседки ушли в клуб, а за стенкой еще не начали пить. Самое время для тишины. Но спустя полтора часа ей захотелось в туалет. Время было позднее, в секции никого, поэтому прошмыгнуть в туалет было жутковато — и там тени усатых жучков преследовали её. Но мочевой пузырь отказывался терпеть до утра, и ей волей-неволей пришлось подчиниться. Войдя в затхлую комнатку, она сначала хорошенько стукнула дверью. Из темноты доносились еле слышимые шорохи — сотни тараканов разбегались по своим углам. Затем она включила свет — тщедушная лампочка под потолком дарила посетителю слабый свет и дергающиеся тени, которые колыхались в такт покачиваниям источника света. Стянув с себя по очереди затертые шорты, а за ними и белье, она уселась на леденящий кожу стульчак. Она не смела опустить взгляд вниз — везде ей мерещились рыжеватые усы ненавистных насекомых. В голове была лишь одна мысль: «Быстрее. Давай, быстрее! Ну же!» И едва она привстала, лампочка с треском лопнула от перепада напряжения. Паника охватила девушку — ей казалось, что тараканы потоком хлынули к ней и уже пара поднимается по ее ногам. Неестественно задергавшись, она со спущенными шортами выскочила из туалета, схватила с полки освежитель воздуха и направила на тени позади себя поток жгущего нос запаха лаванды. Она не ошиблась — жуки и правда были вокруг унитаза, но парочка уже разбежалась, остальных трех она придавила тапками, выбегая прочь. Гнев затуманил разум девчонки — она вихрем залетела в комнату, схватила баллончик «Дихлофоса» и яростно начала сеять тараканью смерть по всем углам санузла, а затем и кухни. Спустя десять минут четко направленного геноцида она, успокоившись, вернулась в кровать. Сон смежил веки так же быстро, как и подохли десятки насекомых. Слаще сна она и вообразить не могла. Она сквозь сон ощущала прикосновение к плечу. Очнувшись, но еще не слишком соображая, она повернулась. Слипшиеся глаза подсказывали ей, что это кто-то крупный — разум тут же выдал вариант, что это охранник с вахты. Только вот что он делал в ее комнате, осталось под вопросом. Проморгавшись, она поняла, что ошиблась. Крупно ошиблась. В её любимых книгах часто големов делали из составных частей — из камней или бревен. Иногда просто оживляли из воды или песка. Но бывали и такие мастера, которые сшивали своих подручных монстров из тел умерших людей. Некроманты оживляли их черной магией и подчиняли гниющие махины своей воле. Но это были сказки. По крайней мере, ей так казалось. Она приподнялась из-под одеяла и тупо уставилась на фигуру — ей казалось, что она все еще спит. Перед ней стояла кропотливо сшитая куча маленьких и больших тараканьих тел. Тоненькие усики торчали во все стороны, как редкий мех. Блестящие ржавого цвета панцири накладывались друг на друга, образуя своеобразную чешую с медным отливом. Особо черные насекомые свились в одно целое, образуя чудовищные шесть пар лап. Голова состояла из самых маленьких таракашек — из их потомства, догадалась девушка. А вместо глаз в его голове были две впадины, откуда торчали всё те же подергивающиеся усики живых собратьев. Ростом и комплекцией эта тварь не уступала Антонычу — охраннику с вахты. Но запах… запах был самым устрашающим в этой кошмарной композиции. Запахи тления и смерти шли рука об руку с невинным запахом лаванды. Безмолвный ужас холодными пальцами пробежался по спине девушки и обхватил её горло. Тем временем тараканий голем поднес свою скорченную лапу к ее лицу — она истошно завопила, но его лапа вонзилась в раскрытый рот жертвы. Второй и третьей лапой он припер ее к кровати. Ее глаза округлились, руки обхватили черную, лоснящуюся черным золотом конечность и бесполезно заскользили по ней, стараясь ухватиться. Голем не шелохнулся, а по голове вниз к туловищу с лапами устремились потоки насекомых. Они подобрались к самому лицу, когда девушку от ужаса начало тошнить. Рвота брызнула через нос — ее потоки ухватили первые ряды чернеющей волны нападающих и унеслись вниз. Но остальные, не останавливаясь, поползли по ее лицу, пролезая в уши, нос и рот. Она колотила ногами, дергалась, но голем стоял как вкопанный и держал ее. Через несколько мгновений она потеряла сознание, и голем, подняв тело с кровати, бросил его на пол, где его уже ожидал мерцающий океан тараканьих спин. Когда рассвело, в комнату вернулись соседки и, к своему ужасу, обнаружили только скелет своей соседки, погребенный под огромной кучей тараканьих тел. Ее рот был широко распахнут, а к груди была прижата книжка о големах.