Там начинается мир мертвыхСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Встретился я недавно со своей старинной подругой Леной. Мы когда-то поступали в университет в одном потоке, проучились вместе два года. Но потом Ленка перевелась в другой вуз, и мы потеряли контакт. А тут была летом встреча выпускников, и вдруг вижу – ба, Ленка! Надо же, пришла, не забыла. Такая же, как и была, – дородная, весёлая. Вот только её карие глаза показались мне чуть-чуть мудрее. – Ну, – говорю, – рассказывай, какими судьбами. Как твоя жизнь драгоценная?– Всё нормально, лучше всех! – смеётся Ленка. – Вовик вот нашёл меня в соцсетях. Я там обычно не пасусь, но тут зашла – старых подруг искала. Увидела объявление о встрече. Вовик – наш староста, вечный заводила, незаменимый в такого рода делах товарищ. Он, если надо, человека даже на Антарктиде достанет. – Где работаешь? – продолжаю интересоваться. – В банке, – отвечает Ленка. – Вот уже пять лет. А до этого, прикинь, не складывалась жизнь. Было дело, даже полы мыла. – Ты? Полы? – удивился я. – Никогда бы не поверил. А что случилось?Ленка, сколько я её помнил, всегда была отличницей и неисправимой перфекционисткой. Сдать хотя бы один предмет в сессии на четвёрку для неё означало потерпеть небольшую, но всё-таки катастрофу. Поэтому, даже если бы её дела стали совсем швах, она крутилась бы на трёх работах, но выдержала. Но полы мыть…– Это ещё что! – выдохнула Ленка. – Хорошо, что ты меня ещё тогда вживую не видел. Вот, смотри. Она достала из сумочки кошелёк, выудила оттуда небольшую фотографию, протянула мне. – Это я на пропуск фотографировалась пять лет назад. С маленькой карточки на меня смотрела измождённая женщина с кругами под глазами. Лену было не узнать. – Это ты? – не поверил я. – Ты болела? Что с тобой произошло?– Долгая история. – А я никуда не тороплюсь. – Помнишь Людку Осипову с нашего курса? Она ещё потом со мной перевелась?Если честно, Люду я помнил смутно. Столько лет всё-таки прошло. Была вроде у нас на курсе такая девчонка, серая мышка. Тёрлась около Ленки и её подружек. Но я даже не смог бы описать, как Людка выглядела. – После первой же практики мы с девчонками решили отправиться на Русский Север. Выбирали, куда лучше, – Кижи, Валаам, Соловки… Решили остановиться на Соловках. Вот там как раз всё и случилось. Нас было трое: я, Людка и ещё одна девчонка, Катя Снегирёва. Сколько мы нового тогда увидели! И как поморы добывают самую настоящую ламинарию – морскую капусту, которую раньше я встречала разве что в консервных банках в магазинах. И как на Белом море работает старинный маяк, фонарь которого был построен ещё французской компанией до революции. И как опасны и внезапны бывают приливы на островах с крутыми берегами, если зазеваешься и окажешься в черте прибывающей воды… Всего и не рассказать. Однажды, когда рыбаки катали нас на лодках вокруг островов, Люда их попросила показать знаменитые каменные лабиринты на Большом Заяцком острове. Рыбаки подбросили нас на лодках, согласились подождать, пока мы походим и всё осмотрим. И мы своими глазами увидели эти сооружения, которые создал не пойми кто. Говорят, возникли они ещё до строительства египетских пирамид. Помнишь, как в советском фильме «Михайло Ломоносов» юный гений топтал их своими лаптями и всегда оказывался у одного и того же выхода? И мы точно так же мерили шажками поросшие мхом дорожки из седых валунов. Странное ощущение. Такое чувство, будто идёшь по какой-то очень знакомой дорожке из камней, силишься её вспомнить, но не можешь. А ещё возникла мысль, будто ты не в своей тарелке, хотелось как можно скорее вернуться назад. – И что, ты вернулась? – спросил я Ленку. – Если бы! – вздохнула знакомая. – Мы-то с Катей – ещё ничего. Прошли несколько раз все ходы на одном лабиринте, затем на другом. Потом надоело. А Людку как будто заклинило или какая-то оса укусила. Прыгает по этим кругам без конца, хочет всё обойти. Я ей: «Люд, давай уже завязывать. Рыбаки нас ждут – пора домой возвращаться». А она лишь смеётся. Говорит: «Нет, я так мечтала увидеть это место! Пока всё не обойду, не сфотографирую, не вернусь». Подождали мы, пока подруга вдоволь напрыгается по этим кругам. А вскоре за нами пришли рыбаки. «Ух ты, – восхищалась всю обратную дорогу Людка. – Даже не верится, что здесь побывала. Как вы думаете, что это за круги на самом деле? Древние календари? Или, может быть, звёздные карты древней неведомой цивилизации?»А мне было неловко перед рыбаками. Так-то они нам, конечно, в глаза ничего не сказали, но из-за дуры Осиповой пробыли на острове почти на час дольше, чем планировали. У всех ведь дела, семьи. «Не знаю, – буркнула я Людке в ответ. – Знаю только то, что ты из-за своих кругов людей задержала». Вернулись мы на закате на Большой Соловецкий остров, где стоит знаменитый монастырь. Встретился я недавно со своей старинной подругой Леной. Мы когда-то поступали в университет в одном потоке, проучились вместе два года. Но потом Ленка перевелась в другой вуз, и мы потеряли контакт. А тут была летом встреча выпускников, и вдруг вижу – ба, Ленка! Надо же, пришла, не забыла. Такая же, как и была, – дородная, весёлая. Вот только её карие глаза показались мне чуть-чуть мудрее. – Ну, – говорю, – рассказывай, какими судьбами. Как твоя жизнь драгоценная?– Всё нормально, лучше всех! – смеётся Ленка. – Вовик вот нашёл меня в соцсетях. Я там обычно не пасусь, но тут зашла – старых подруг искала. Увидела объявление о встрече. Вовик – наш староста, вечный заводила, незаменимый в такого рода делах товарищ. Он, если надо, человека даже на Антарктиде достанет. – Где работаешь? – продолжаю интересоваться. – В банке, – отвечает Ленка. – Вот уже пять лет. А до этого, прикинь, не складывалась жизнь. Было дело, даже полы мыла. – Ты? Полы? – удивился я. – Никогда бы не поверил. А что случилось?Ленка, сколько я её помнил, всегда была отличницей и неисправимой перфекционисткой. Сдать хотя бы один предмет в сессии на четвёрку для неё означало потерпеть небольшую, но всё-таки катастрофу. Поэтому, даже если бы её дела стали совсем швах, она крутилась бы на трёх работах, но выдержала. Но полы мыть…– Это ещё что! – выдохнула Ленка. – Хорошо, что ты меня ещё тогда вживую не видел. Вот, смотри. Она достала из сумочки кошелёк, выудила оттуда небольшую фотографию, протянула мне. – Это я на пропуск фотографировалась пять лет назад. С маленькой карточки на меня смотрела измождённая женщина с кругами под глазами. Лену было не узнать. – Это ты? – не поверил я. – Ты болела? Что с тобой произошло?– Долгая история. – А я никуда не тороплюсь. – Помнишь Людку Осипову с нашего курса? Она ещё потом со мной перевелась?Если честно, Люду я помнил смутно. Столько лет всё-таки прошло. Была вроде у нас на курсе такая девчонка, серая мышка. Тёрлась около Ленки и её подружек. Но я даже не смог бы описать, как Людка выглядела. – После первой же практики мы с девчонками решили отправиться на Русский Север. Выбирали, куда лучше, – Кижи, Валаам, Соловки… Решили остановиться на Соловках. Вот там как раз всё и случилось. Нас было трое: я, Людка и ещё одна девчонка, Катя Снегирёва. Сколько мы нового тогда увидели! И как поморы добывают самую настоящую ламинарию – морскую капусту, которую раньше я встречала разве что в консервных банках в магазинах. И как на Белом море работает старинный маяк, фонарь которого был построен ещё французской компанией до революции. И как опасны и внезапны бывают приливы на островах с крутыми берегами, если зазеваешься и окажешься в черте прибывающей воды… Всего и не рассказать. Однажды, когда рыбаки катали нас на лодках вокруг островов, Люда их попросила показать знаменитые каменные лабиринты на Большом Заяцком острове. Рыбаки подбросили нас на лодках, согласились подождать, пока мы походим и всё осмотрим. И мы своими глазами увидели эти сооружения, которые создал не пойми кто. Говорят, возникли они ещё до строительства египетских пирамид. Помнишь, как в советском фильме «Михайло Ломоносов» юный гений топтал их своими лаптями и всегда оказывался у одного и того же выхода? И мы точно так же мерили шажками поросшие мхом дорожки из седых валунов. Странное ощущение. Такое чувство, будто идёшь по какой-то очень знакомой дорожке из камней, силишься её вспомнить, но не можешь. А ещё возникла мысль, будто ты не в своей тарелке, хотелось как можно скорее вернуться назад. – И что, ты вернулась? – спросил я Ленку. – Если бы! – вздохнула знакомая. – Мы-то с Катей – ещё ничего. Прошли несколько раз все ходы на одном лабиринте, затем на другом. Потом надоело. А Людку как будто заклинило или какая-то оса укусила. Прыгает по этим кругам без конца, хочет всё обойти. Я ей: «Люд, давай уже завязывать. Рыбаки нас ждут – пора домой возвращаться». А она лишь смеётся. Говорит: «Нет, я так мечтала увидеть это место! Пока всё не обойду, не сфотографирую, не вернусь». Подождали мы, пока подруга вдоволь напрыгается по этим кругам. А вскоре за нами пришли рыбаки. «Ух ты, – восхищалась всю обратную дорогу Людка. – Даже не верится, что здесь побывала. Как вы думаете, что это за круги на самом деле? Древние календари? Или, может быть, звёздные карты древней неведомой цивилизации?»А мне было неловко перед рыбаками. Так-то они нам, конечно, в глаза ничего не сказали, но из-за дуры Осиповой пробыли на острове почти на час дольше, чем планировали. У всех ведь дела, семьи. «Не знаю, – буркнула я Людке в ответ. – Знаю только то, что ты из-за своих кругов людей задержала». Вернулись мы на закате на Большой Соловецкий остров, где стоит знаменитый монастырь. Поблизости от него мы и жили в избе у одной женщины, Варвары Петровны. – Где же вы столько пропадали? – охнула хозяйка. – Ночь почти на дворе. – На Большом Заяцком, – выдала с восторгом Осипова. – По лабиринтам бегали. Самые лучшие воспоминания за день!– Зря вы, девоньки, это сделали, – пробормотала Варвара Петровна и покачала головой. – Не стоило по кругам бегать. Ничего хорошего от этого не жди. Никто из местных по ним не ходит. – Это ещё почему? – спросила я. – Хоть там земля вся освящённая – сколько веков тут монахи живут, а до сих пор круги считаются нехорошим местом, – сказала Варвара Петровна. – Даже рыбаки и те не ходят. А уж они ничего не боятся. Но упаси бог рыбаку там оказаться, особенно перед ловом!– Там геопатогенные зоны, что ли? – не поняла Катя. – Старики рассказывали, там начинается мир мёртвых, – сказала хозяйка. – То ли хоронили раньше так, в допотопные времена, вот уж не знаю. Бабка моя говорила, лабиринты когда-то были построены, чтобы мёртвые оставались в своём мире, а живые – в своём. – И что же в этом плохого? – поинтересовалась Людка. – Ну, походили мы там – и что? Нарушили чей-то покой?– Не знаю, – вздохнула снова Варвара Петровна. – Но у тех, кто там гуляет, по слухам, жизнь потом не складывается. Так что дай бог, чтобы всё закончилось хорошо. – Конечно же, мы не поверили нашей хозяйке, – продолжила Ленка. – Да и кто поверит в такой бред? Эти круги учёные изучали. Монахи там жили. Тот же Ломоносов бродил – и дорос вон до каких высот. И вдруг – не надо ходить? Но потом, уже позже, я впервые задумалась над словами Варвары Петровны всерьёз. Началось с того, что у Людки все серебряные украшения, которые она носила, стали быстро чернеть. Причём не так, как обычно – от долгой носки или от пота. Поносит она вычищенную цепочку или колечко буквально день, а к вечеру вещица уже чёрная как уголь. И вроде бы носила осторожно. А потом Осипова заболела какой-то ерундой. Врачи не могли ничего определить. Нам тогда год оставался до окончания университета. Она брала академический отпуск, еле-еле окончила вуз, потом уехала к себе на родину в Пензенскую область. Говорят, у неё начались какие-то проблемы с головой. То ли опухоль, то ли ещё что-то. Больше о ней ничего не знаю. С Катькой всё прозаичнее. Она собиралась после нашей поездки выйти замуж. Мы хорошо знали её жениха, Андрея. Уже всё приготовили, и вдруг свадьба расстраивается внезапно, на пустом месте. Дикая ссора – до битья посуды дошло. Вот как бывает. – Ну а ты сама как? – задал я вопрос подруге. – Почему посуду стала мыть?– Не знаю, что случилось, если честно. Не складывалось – и всё, – ответила Ленка. – Пыталась после вуза на одну работу устроиться, на другую – словно заговорённый круг. Нет вакансий, и всё! Либо уводят буквально перед носом, либо предлагают кабальные условия. Пришлось сначала в продавщицы идти, потом посуду мыть в ресторанчике. Уставала жутко – осунулась, да ты сам на фото видел. И знаешь, хоть верь, хоть не верь – на самом деле все эти годы я прожила, будто в каком-то забытьи. Словно это не я, а кто-то вместо меня жил моей жизнью. А тут и мама меня принялась убеждать: беды оттого, что кто-то наложил венец безбрачия. Повела к какой-то бабке. А та как увидела, так наотрез отказалась иметь со мной дело. «На ней чёрный след, это не человек делал. Я тут бессильна». Только совсем недавно всё стало постепенно возвращаться на круги своя. Не сразу, но устроилась на хорошую работу. Видимо, не так много я намотала метров по этим проклятым лабиринтам. По крайней мере, не так много, как Людка. – А венец как? – осведомился я осторожно. – Снят? Или…– Или… – уклончиво пояснила Ленка. – Но мы работаем над этим вопросом. «Всё-таки она осталась законченной перфекционисткой», – подумал я, глядя на Лену.