Таксист яСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Таксист я. Вернее, не только таксист, есть и другая, дневная работа. Но постоянная нехватка денег привела к принятию волевого решения таксовать каждую вторую ночь от имени одного крупного такси-агрегатора. С первой же поездки я испытал культурный шок: один раз какая-то страшная баба сравнила мои умственные способности с бараном, пару раз получил недурственные чаевые, один раз был послан на известное место и два раза я вез настолько бухих людей, что они запотевали окна машины даже несмотря на кондей на полной мощности. Вообще я люблю работать. И не спать каждую вторую ночь для меня это вовсе не вопрос. Падать спать в ночи отдыха вдвое приятнее, учитывая, что весь предыдущий год до этого я просто сычевал и почти ничего не делал, и при том уставал в той же степени. Осознание своей работоспособности и заслуженного отдыха оказались мне очень приятны. Но усталость есть усталость, и я заметил, что где-то с двух до четырех ночи клюю носом и вижу наваждения перед капотом. Надо сказать, что я и раньше ездил усталый; было и такое, что я видел человека у обочины, от беспокойства тормозил на всякий случай, но при подъезде к этому месту оказывалось, что это не прохожий, а просто причудливое наложение объектов вокруг на объекты на горизонте, игра света и тени, плод моей фантазии. Когда я понимал, что отрубаюсь на секунду и уже ловлю себя подруливающим после отклонения с курса, я просто останавливался и спал. Так и надо себя вести. Но только не в такси! Поэтому уже на третий день я стал грызть семечки, чем-нибудь греметь или разговаривать с пассажиром. Но и это не особо помогало, потому что реальные способы себя взбодрить - громкое пение, запахи цитрусов и смачивание лица водой - не вариант, когда ты везешь людей в такси. В тот день я вез девушку в Домодедово. Дорога была темной, грязной, и, как и лобовуха, малопрозрачной. Вообще я заметил, что чистота лобовухи тоже влияет на восприятие дороги: когда она сильно запачкана, ты начинаешь засыпать и эта лобовуха начинает ассоциироваться с какой-то заслонкой, которой ты безопасно отгорожен от мира и просто можешь относиться ко всему, что находится за ней, с необязательностью. Я ехал под 90 километров в час ради дополнительной безопасности и уже стал ловить себя на этой неприятной мысли, что некоторые секунды выпадают из восприятия. Спасибо хоть, что машина у меня устойчивая и не так рыскает по дороге, как моя старая Волга 24. - Эй, не спи! Дружок, ты устал?- Не сплю, - оперативно отозвался я. - Миленький, ты только осторожнее, - защебетала девушка. - Нам бы доехать. Я не буду тебе писать отзыв, ты только скажи, ты сильно устал?- Честно, говоря, есть немного, - ответил я. - Давай остановимся? У меня перед самолетом еще час про запас, ты можешь полчасика поспать, - предложила девушка. - Меня, кстати, Олеся зовут. - Артем. - Артем, давай, останавливайся, надо отдохнуть, - снова нежно запела Олеся. - Вон, туда, к обочине. Она вдруг обвила мою шею сзади. - Все-таки я поручаю тебе свою жизнь, пока мы едем, и я не хочу просто садиться тебе на шею. Спи, я тоже подремлю. Только чур не приставать!- Какое там, - отмахнулся я. Я откинул свое кресло назад, а она пересела с заднего дивана на переднее место и сделала так же со своим креслом. Мы задремали, а чуть позже она незаметно придвинулась ко мне. А вы будете отказываться обнимать девушку, если она сама двигается к вам в руки?Противный писк будильника на старой мобиле сделал свое дело. Мы проснулись и двинулись дальше. Через двадцать минут перед нами уже высился фасад аэропорта. - Все, приехали. Сейчас завершу поездку, - я полез за телефоном с открытым приложением. - Не надо, - запела Олеся. Пойдем со мной. Она вышла и предложила и мне выйти с ней. Я почему-то согласился и вышел. Она мне стала казаться неимоверно красивой. Очевидно, она была украинкой, у нее и венок был на голове. Она потянула меня за руку и мы полетели вверх над аэропортом. Зачем? А меня это и не волновало. Несмотря на то, что это было вне понимания, я больше всего думал о ее красоте. У нее были красивые каштановые волосы, веночек из желтых, красных и синих цветов, белое легкое платье. Она безостановочно пела что-то сладким голоском. Мы летели дальше над полями, несуразными по своей планировке пригородными спальными районами. Она пела мне про то, как ей хочется быть со мной и мы должны верить друг другу; в этот момент мы уже летели низко-низко, на высоте метра над землей. Впереди замаячили поваленные линии ЛЭП. И тут я внезапно все понял. То блаженство, в которое она меня вгоняла, было только иллюзией. Как бы ни была горька и сурова реальность, в которой у меня нет девушки, а я упорно кручу баранку бессонными ночами сквозь черный грязный город и просиживаю штаны в тягостное дневное время; как бы ни скучна была жизнь, которая даже саундтрека бы не имела, будь она фильмом, это была реальность. Таксист я. Вернее, не только таксист, есть и другая, дневная работа. Но постоянная нехватка денег привела к принятию волевого решения таксовать каждую вторую ночь от имени одного крупного такси-агрегатора. С первой же поездки я испытал культурный шок: один раз какая-то страшная баба сравнила мои умственные способности с бараном, пару раз получил недурственные чаевые, один раз был послан на известное место и два раза я вез настолько бухих людей, что они запотевали окна машины даже несмотря на кондей на полной мощности. Вообще я люблю работать. И не спать каждую вторую ночь для меня это вовсе не вопрос. Падать спать в ночи отдыха вдвое приятнее, учитывая, что весь предыдущий год до этого я просто сычевал и почти ничего не делал, и при том уставал в той же степени. Осознание своей работоспособности и заслуженного отдыха оказались мне очень приятны. Но усталость есть усталость, и я заметил, что где-то с двух до четырех ночи клюю носом и вижу наваждения перед капотом. Надо сказать, что я и раньше ездил усталый; было и такое, что я видел человека у обочины, от беспокойства тормозил на всякий случай, но при подъезде к этому месту оказывалось, что это не прохожий, а просто причудливое наложение объектов вокруг на объекты на горизонте, игра света и тени, плод моей фантазии. Когда я понимал, что отрубаюсь на секунду и уже ловлю себя подруливающим после отклонения с курса, я просто останавливался и спал. Так и надо себя вести. Но только не в такси! Поэтому уже на третий день я стал грызть семечки, чем-нибудь греметь или разговаривать с пассажиром. Но и это не особо помогало, потому что реальные способы себя взбодрить - громкое пение, запахи цитрусов и смачивание лица водой - не вариант, когда ты везешь людей в такси. В тот день я вез девушку в Домодедово. Дорога была темной, грязной, и, как и лобовуха, малопрозрачной. Вообще я заметил, что чистота лобовухи тоже влияет на восприятие дороги: когда она сильно запачкана, ты начинаешь засыпать и эта лобовуха начинает ассоциироваться с какой-то заслонкой, которой ты безопасно отгорожен от мира и просто можешь относиться ко всему, что находится за ней, с необязательностью. Я ехал под 90 километров в час ради дополнительной безопасности и уже стал ловить себя на этой неприятной мысли, что некоторые секунды выпадают из восприятия. Спасибо хоть, что машина у меня устойчивая и не так рыскает по дороге, как моя старая Волга 24. - Эй, не спи! Дружок, ты устал?- Не сплю, - оперативно отозвался я. - Миленький, ты только осторожнее, - защебетала девушка. - Нам бы доехать. Я не буду тебе писать отзыв, ты только скажи, ты сильно устал?- Честно, говоря, есть немного, - ответил я. - Давай остановимся? У меня перед самолетом еще час про запас, ты можешь полчасика поспать, - предложила девушка. - Меня, кстати, Олеся зовут. - Артем. - Артем, давай, останавливайся, надо отдохнуть, - снова нежно запела Олеся. - Вон, туда, к обочине. Она вдруг обвила мою шею сзади. - Все-таки я поручаю тебе свою жизнь, пока мы едем, и я не хочу просто садиться тебе на шею. Спи, я тоже подремлю. Только чур не приставать!- Какое там, - отмахнулся я. Я откинул свое кресло назад, а она пересела с заднего дивана на переднее место и сделала так же со своим креслом. Мы задремали, а чуть позже она незаметно придвинулась ко мне. А вы будете отказываться обнимать девушку, если она сама двигается к вам в руки?Противный писк будильника на старой мобиле сделал свое дело. Мы проснулись и двинулись дальше. Через двадцать минут перед нами уже высился фасад аэропорта. - Все, приехали. Сейчас завершу поездку, - я полез за телефоном с открытым приложением. - Не надо, - запела Олеся. Пойдем со мной. Она вышла и предложила и мне выйти с ней. Я почему-то согласился и вышел. Она мне стала казаться неимоверно красивой. Очевидно, она была украинкой, у нее и венок был на голове. Она потянула меня за руку и мы полетели вверх над аэропортом. Зачем? А меня это и не волновало. Несмотря на то, что это было вне понимания, я больше всего думал о ее красоте. У нее были красивые каштановые волосы, веночек из желтых, красных и синих цветов, белое легкое платье. Она безостановочно пела что-то сладким голоском. Мы летели дальше над полями, несуразными по своей планировке пригородными спальными районами. Она пела мне про то, как ей хочется быть со мной и мы должны верить друг другу; в этот момент мы уже летели низко-низко, на высоте метра над землей. Впереди замаячили поваленные линии ЛЭП. И тут я внезапно все понял. То блаженство, в которое она меня вгоняла, было только иллюзией. Как бы ни была горька и сурова реальность, в которой у меня нет девушки, а я упорно кручу баранку бессонными ночами сквозь черный грязный город и просиживаю штаны в тягостное дневное время; как бы ни скучна была жизнь, которая даже саундтрека бы не имела, будь она фильмом, это была реальность. А та иллюзия счастья, которую для меня создавала Олеся, это была фикция. А ради чего? А ради того, чтобы надоумить меня пойти на провода под током!Я спохватился и изо всех сил своего критического мышления сказал ей:- Нет! Я не поддаюсь твоим женским чарам!Олеся стала виться вокруг меня и говорить, что я ее не так понял, что она уже хочет близости; она даже легла и стала раздвигать ноги, но и там, всмотревшись, я увидел провода под током!- Нет. Твой женский шарм на меня не действует, детка. Смирись с этим, я слишком критически мыслю. Мгновенно она превратилась в неистовую бурю и стала громить все вокруг молниями и вихрями. Стало темно и дождливо, но через время она уже стояла и плакала, как обиженная девочка. Я стал испытывать гордость за себя и за свою смекалку, и победно подошел к Олесе и стал ее наигранно успокаивать. Олеся со слезами призналась в своем проколе. В том, что я ее переиграл! И это было невероятным поводом для гордости: шутка ли, простой таксист преодолел чары суккуба! Но поговорив дальше, я снова заметил себя под чужим влиянием. Я обнимал и трогал ее уже излишне, и это тоже была ловушка суккуба-Олеси. - Олеся, хватит. Я, хоть и одинокий, но я не дурак. Это тоже твои чары и я на них не поддамся, будь у меня до этого хоть год без отношений. Она снова превратилась в бурю и через час я просто пешком дошел до дома, благо было недалеко. - Стала бурей, представляешь? Просто растворилась в небе и стало темно, - рассказывал я своему собеседнику. - Да, женщины фатальны, фемме фатале. Теперь понимаешь, почему я на старости лет решил остаться один? - спросил меня мой собеседник. Это был голый пожилой хозяин моей квартиры. - Но тебе, Артем, надо больше отдыхать, чтобы такая фигня больше не снилась. - Да я и рад бы, но я вошел в рабочий ритм. Вообще, говоря о работе, я все время удивляюсь тому, как вы, советские, так много работали. Это же титанический труд. Нет, ну я просто не представляю, как можно было столько работать, притом не получая за это почти ничего. - А как же эта квартира? И Волга? - ответил мужик и обвел кухню руками. Кто бы что ни говорил, но в опрятно убранной квартире в брежневке, с старомодным убранством и с тихим зеленым светлым двором за окном было очень уютно. - А скажи мне, старик, все это было результатом активной кратковременной работы или долгой и структурной? - спросил я. - Активной кратковременной, - пожал плечами дедуган. - А вы зато больше техники имеете. Только я в ней не разбираюсь, а вот ты, видать, да. Как изменить время закипания электрочайника? Там релюшку какую-нибудь надо поменять или что?- Ой, не знаю, - ответил я. - Когда я еще был медбратом и в больнице при помощи ножа разобрал и собрал чайник, на меня посмотрели как на бога, а я на большее-то и не способен. Такие дела. - Ладно, - сказал хозяин квартиры. Я собрался и пошел по дороге между песчаными кучами. На мосту через местную реку я засмотрелся на приятный беспечный летний денек и на проплывающий снизу прогулочный корабль с открытой палубой. Ба, да на нем и рояль стоит! Тут уж я не устоял и прыгнул вниз, благо лететь было всего 10-20 сантиметров. Я сел за рояль и стал играть. Ко мне подошли две старушки и стали слушать. Несмотря на преклонный возраст, они вели себя как-то нахально и были в подпитии. Потом одна бабка ушла, а одна осталась и продолжила слушать, активно нелепо комментируя мою игру. Затем стала требовать, чтобы я сыграл какую-то песню, затем еще одну, потом стала ругаться, что эту песню надо играть не так; и так далее, до тех пор, пока она не выхватила нож!Я отпрянул от нее, а она, как маньяк, херачила ножом из стороны в сторону и продолжала нести полный шизоидный бред. Адреналин подскочил и я побежал прочь из этого места. Пробежав четыре этажа вниз, я оказался в фойе больницы, в которой эта бабка превратилась в Эллиот, врача-блондинку из сериала «Клиника», только с каштановыми волосами, и стала разбрасывать шприцы с обнаженными иглами вокруг! Уверяю, это было совсем ненормально. Поэтому я продолжил убегать от нее. Но осознание того, что я уже живу в постоянном преследовании этой Эллиот, длится уже несколько дней или даже недель. К этому времени Эллиот стала менее активной, но до жути приставучей и постоянной. Где бы я ни был, она преследовала меня абсолютно без цели, при том совершая неловкие, но опасные движения. То неловко уронит стеклянные бутылки, да так, что осколки летят чуть ли не в глаза, то проливает какие-то едкие реагенты, которые парами могут убить человека. Началась паранойя. Эллиот могла уже превращаться в других людей, чтобы подкрасться ко мне как можно более внезапно, и теперь в каждом вокруг я видел опасность. Я шел по коридору, а Эллиот, как всегда, шла за мной, продолжая нести какой-то шизоидный бред. Я изловчился и прыгнул в ближайшую дверь и поспешно закрыл ее. Попал, собственно, в раздевалку отделения эндокринологии. В раздевалке был всего один человек, заведующий отделением. Он переодевался. Заведующий оптимистично хмыкнул, когда увидел, как я спиной попятился к шкафчикам. Я стал слушать, не скажет ли заведующий чего-нибудь нехарактерного?- От быка и мысль плоха? - заведующий весело произнес какую-то непонятную пословицу. А такой пословицы нет! И в ней нет никакого смысла! Ну все. Эллиот. Я смирился с тем, что она меня всегда преследует и стал думать крамольные вещи: а может, стоит ее послушать? Может, так и надо поступить? Когда я стал слушать ее тирады о том, как мне надо себя вести, поначалу я понял, что она просто хочет, чтобы я делал то, что она просит. На всякий случай я спустился вниз, в фойе больницы и спросил охранника: не видел ли тот здесь неделю назад Эллиот, девушки, которая разбрасывала шприцы? Такое точно не могло быть незамеченным. Охранник, молодой парень, тихо признался, что в те дни был под кайфом и не может ручаться за реальность происходящего. Я смирился и пошел за Эллиот. Она вывела меня на крышу и знакомо запела. Прыгай со мной. Давай прыгнем вместе. Может, ты и права. Хоть умру, зато с девушкой буду. Прыгай со мной. Прыгай со мной. Да, зачем вообще жить долгую и одинокую жизнь, когда можно жить коротко, но также ярко, как эта девица?Прыгни со мной. Прыгни со мной. Да, хоть под конец нормально оттянусь!Критическое мышление. Да! Критическое мышление! Она строит иллюзии! Она просто хочет заставить МЕНЯ прыгнуть! Она сама не прыгнет! Я в самый последний момент сделал вид, что прыгаю, а она не шелохнулась! Мы зависли секунд на пять. Я глядел на нее, она удивленно и испуганно ждала мести за свои дела. И тут я понял. Олеся! Это была она! Она снова была здесь! Она пытается меня убить! А может, это не человек и не суккуб, а просто квинтэссенция всего того, что может меня убить? Оно проникает повсюду и пытается обмануть меня, чтобы я сам кончил с собой! Притом оно давит именно на те точки, на которые давить проще всего: одиночество и усталость. Усталость… Усталость!И я понял во второй раз. Автомобиль такси с белыми номерами резко рванулся в сторону. Пассажир, который до этого дремал, от резкого маневра проснулся. - Что такое? Кочка? - недовольно спросил он. Это был небритый и непосредственный мужик, пахнущий потом и перегаром. - Да, - ответил я и в разных зеркалах по очереди проводил взглядом уезжающий за спину серый от грязи грузовик, который только что проехал по встречному направлению. Как только перед нами черноту ночи прорезали огоньки большого автозаправочного комплекса, Я молча направился туда. - Нам что, еще и заправляться надо? - опять стал ворчать мужик. - Да. Надо. - коротко и обеспокоенно ответил я. Затем я вышел, припарковав машину не перед колонкой, а на стоянке, побежал к туалету и стал активно мочить водой свое лицо, думая о том, что до того грузовика, который ехал нам навстречу, до столкновения оставалась считанная пара метров.