Света нет, ведь свечи таютСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

За окном слышны громкие крики пролетающих над домом ворон. Такое явление считают предвестником чьей-то скорой смерти, но, как известно, это всего лишь глупые суеверия. Тем не менее, многим людям это внушает страх. Джейн прошла мимо старинного книжного шкафа, забитого произведениями с уклоном в мистику. Она крепко держала в руках поднос с чашкой чая. Девушка поставила его на стол, перед этим слегка отодвинув в сторону некоторые документы, чтобы не помять их и довольно хлопнула в ладоши. В комнате царила атмосфера спокойствия и уюта, а значит, ничто не помешает ей осуществить задуманное. В лучах заходящего солнца, проникающих сквозь прикрытые шторы, играли пылинки, медленно кружась в каком-то мимолетном танце. Как вдохновляюще. Этот вечер она планировала посвятить себе любимой, а именно, провести время наедине с недавно купленным романом, который продавец настоятельно рекомендовал к прочтению, как «Произведение с особенным восприятием, когда вам позволено ощутить себя главным героем, непосредственной частью сюжета». Интонация, с которой это было сказано, да и скрытый, как подразумевалось, смысл настораживали, но, тем не менее, Джейн не смогла отказаться. Соблазн был велик, перед подобным в принципе мало кто в силах устоять, да и риск вполне оправдан, ощутить происходящее внутри книги на себе было бы очень интересно, пусть и в переносном значении, и даже несмотря на то, что эта фраза, возможно, была сказана лишь для привлечения её внимания. С любопытством оглядывая обложку, оформленную в каком-то старинном стиле, Джейн почему-то всё сильнее убеждалась в правильности своего решения. Ещё в книжном магазине она приняла к сведению, что это произведение будто бы притягивает к себе, с первого взгляда было понятно, что его обязательно нужно взять. Не взглянув на цену, она тут же кинулась к кассе, держа загадочную книжку в руке, после чего обычно неразговорчивый продавец подтвердил её верный выбор. И сейчас она действительно уверена в этом. Тем более, не часто выпадает шанс приобрести книгу настолько неизвестного автора, о котором ни один поисковик ничего не может найти. Всё же, покупать этот роман было опрометчиво и даже глупо, - чуть позже она поймет, насколько - но название звучало довольно заманчиво. Проведя рукой по гладкой поверхности интригующей работы, девушка мельком оглянулась на дверь - ей показалось, что та открывается - после чего снова перевела взгляд на обложку с позолоченными буквами. - «Света нет, ведь свечи тают», - с расстановкой, уже ощущая какую-то скрытую загадку, прочитала она, и, все-же, помедлив, раскрыла книгу. Не торопясь читать предисловие, она решила пролистать вперёд на несколько десятков страниц, поглядеть на сливающиеся строки, по привычке, не более того. Неожиданно Джейн обнаружила, что книга закончилась, дойдя практически до конца, и всё, дальше не следовало никакого текста, одни пустые листочки, абсолютно белые, как скатерти в каком нибудь дорогом ресторане. Это поначалу насторожило, но обдумав подобную странность, она приняла решение, что, возможно, такое чудачество даже к лучшему, сохранится главный элемент незавершенности, который, предположим, будет требоваться походу сюжета, либо это особенный писательский ход. Как бы то ни было, девушка принялась читать, забыв про чай, будучи слишком заинтересованной. Предисловие, занимавшее почти что две страницы, было следующее:«Дождливое утро никогда не было предвестником хорошего дня, а сегодня, казалось, - особенно. Монотонно стучащие в окно капли бесчувственного дождя навевали тоску, если же не смутно ощущаемую грусть, смешанную с пустым отчаянием. Мутно-серое небо казалось бесконечно скучным, одновременно жутким и до ужаса однообразным. Единственное желание - уйти, и никогда не возвращаться сюда, ни при каких обстоятельствах. Дни, проведенные в этом месте, сводят меня с ума. И желанию этому, похоже, не суждено сбыться. Выход есть, но найти его не представляется возможным, густая тьма окутала сеть коридоров, и лишь свет способен открыть истину. Из этого места не сбежать. Парадная дверь заперта на замок». И не то чтобы Джейн считала себя пугливой, имея огромный опыт в прочтении мистических романов, но уж слишком жутко звучит это странное предисловие, пускай это всего лишь очередная книга. Обстановка произведения нагнетала с первых строк, что не могло остаться незамеченным. Автор, как кажется, заранее предупреждает, какого рода вещи ожидают читателя походу сюжета, тем самым разжигая где-то глубоко внутри огонь поверхностно ощущаемой тревоги, практически не заметные частички которой как будто витают вокруг, смешиваясь с чистым, на первый взгляд, воздухом, попадая напрямую в человеческую душу. Постепенно становится как-то не по себе, но, тем не менее, девушка переворачивает страничку и продолжает чтение. Она ни за что не поддастся влиянию каких-то глупых стереотипов, сформированных в её голове. За окном слышны громкие крики пролетающих над домом ворон. Такое явление считают предвестником чьей-то скорой смерти, но, как известно, это всего лишь глупые суеверия. Тем не менее, многим людям это внушает страх. Джейн прошла мимо старинного книжного шкафа, забитого произведениями с уклоном в мистику. Она крепко держала в руках поднос с чашкой чая. Девушка поставила его на стол, перед этим слегка отодвинув в сторону некоторые документы, чтобы не помять их и довольно хлопнула в ладоши. В комнате царила атмосфера спокойствия и уюта, а значит, ничто не помешает ей осуществить задуманное. В лучах заходящего солнца, проникающих сквозь прикрытые шторы, играли пылинки, медленно кружась в каком-то мимолетном танце. Как вдохновляюще. Этот вечер она планировала посвятить себе любимой, а именно, провести время наедине с недавно купленным романом, который продавец настоятельно рекомендовал к прочтению, как «Произведение с особенным восприятием, когда вам позволено ощутить себя главным героем, непосредственной частью сюжета». Интонация, с которой это было сказано, да и скрытый, как подразумевалось, смысл настораживали, но, тем не менее, Джейн не смогла отказаться. Соблазн был велик, перед подобным в принципе мало кто в силах устоять, да и риск вполне оправдан, ощутить происходящее внутри книги на себе было бы очень интересно, пусть и в переносном значении, и даже несмотря на то, что эта фраза, возможно, была сказана лишь для привлечения её внимания. С любопытством оглядывая обложку, оформленную в каком-то старинном стиле, Джейн почему-то всё сильнее убеждалась в правильности своего решения. Ещё в книжном магазине она приняла к сведению, что это произведение будто бы притягивает к себе, с первого взгляда было понятно, что его обязательно нужно взять. Не взглянув на цену, она тут же кинулась к кассе, держа загадочную книжку в руке, после чего обычно неразговорчивый продавец подтвердил её верный выбор. И сейчас она действительно уверена в этом. Тем более, не часто выпадает шанс приобрести книгу настолько неизвестного автора, о котором ни один поисковик ничего не может найти. Всё же, покупать этот роман было опрометчиво и даже глупо, - чуть позже она поймет, насколько - но название звучало довольно заманчиво. Проведя рукой по гладкой поверхности интригующей работы, девушка мельком оглянулась на дверь - ей показалось, что та открывается - после чего снова перевела взгляд на обложку с позолоченными буквами. - «Света нет, ведь свечи тают», - с расстановкой, уже ощущая какую-то скрытую загадку, прочитала она, и, все-же, помедлив, раскрыла книгу. Не торопясь читать предисловие, она решила пролистать вперёд на несколько десятков страниц, поглядеть на сливающиеся строки, по привычке, не более того. Неожиданно Джейн обнаружила, что книга закончилась, дойдя практически до конца, и всё, дальше не следовало никакого текста, одни пустые листочки, абсолютно белые, как скатерти в каком нибудь дорогом ресторане. Это поначалу насторожило, но обдумав подобную странность, она приняла решение, что, возможно, такое чудачество даже к лучшему, сохранится главный элемент незавершенности, который, предположим, будет требоваться походу сюжета, либо это особенный писательский ход. Как бы то ни было, девушка принялась читать, забыв про чай, будучи слишком заинтересованной. Предисловие, занимавшее почти что две страницы, было следующее:«Дождливое утро никогда не было предвестником хорошего дня, а сегодня, казалось, - особенно. Монотонно стучащие в окно капли бесчувственного дождя навевали тоску, если же не смутно ощущаемую грусть, смешанную с пустым отчаянием. Мутно-серое небо казалось бесконечно скучным, одновременно жутким и до ужаса однообразным. Единственное желание - уйти, и никогда не возвращаться сюда, ни при каких обстоятельствах. Дни, проведенные в этом месте, сводят меня с ума. И желанию этому, похоже, не суждено сбыться. Выход есть, но найти его не представляется возможным, густая тьма окутала сеть коридоров, и лишь свет способен открыть истину. Из этого места не сбежать. Парадная дверь заперта на замок». И не то чтобы Джейн считала себя пугливой, имея огромный опыт в прочтении мистических романов, но уж слишком жутко звучит это странное предисловие, пускай это всего лишь очередная книга. Обстановка произведения нагнетала с первых строк, что не могло остаться незамеченным. Автор, как кажется, заранее предупреждает, какого рода вещи ожидают читателя походу сюжета, тем самым разжигая где-то глубоко внутри огонь поверхностно ощущаемой тревоги, практически не заметные частички которой как будто витают вокруг, смешиваясь с чистым, на первый взгляд, воздухом, попадая напрямую в человеческую душу. Постепенно становится как-то не по себе, но, тем не менее, девушка переворачивает страничку и продолжает чтение. Она ни за что не поддастся влиянию каких-то глупых стереотипов, сформированных в её голове.

Крупно напечатанный на следующем листе текст гласил:«Внимание! Тем, на кого данное произведение оказало чересчур сильное впечатление, глубоко повлияв на психическое состояние, помочь, увы, нельзя». Фраза, следующая далее, была написана от руки размашистым почерком:«У вас есть шанс передумать, пока не поздно». По спине как будто бы прошёлся лёгкий холодок. Это, конечно, оригинально выглядит, но… В этом произведении всё настолько серьёзно? Тогда читать его действительно становится опасно, как бы интригующе ни было. В большинстве случаев такие предупреждения ассоциируются с предстоящим испытанием сильного страха, мощных нервных потрясений, что означает присутствие подобных провоцирующих моментов в книге. Хотя, по структуре изложения это больше похоже на злую шутку, способную отпугнуть, нежели вызвать положительные эмоции. Возможно, автор этого и добивался. Либо Джейн просто убеждает себя в этом. Поведя плечами, уже предчувствуя что-то недоброе, девушка протянула было руку к чашке чая на столе, надеясь нормализовать свое состояние «отрезвляющим» глотком бронзовой, как казалось в подобном освещении, жидкости, но неожиданно поняла, что не в состоянии оторвать взгляда от пугающих строчек, не то чтобы шевельнуться. Мнения её прошлой и её настоящей круто разошлись. Былое любопытно напрочь исчезло, потихоньку заменяясь ощущением чистого ужаса. На данный момент она очень хотела закрыть книгу. В ушах нарастает какой-то шум, то-ли чьи-то крики, то-ли помехи на радио, хотя больше похоже на слияние и того и другого в одном общем ужасном неблагозвучии. Глухое сердцебиение отчётливо пробивается сквозь смесь неразборчивых звуков, отчего всё явственнее прослеживается жуткая тахикардия. Теперь стало действительно очень страшно. Прошло пару секунд, после чего в глаза неожиданно ударила полная темнота, а разум отключился, уходя в небытие. Книга упала, стукнувшись твёрдым корешком об пол, после чего стало поразительно тихо. Солнце почти что село. За окном послышался громкий крик вороны. Пылинки всё так же спокойно кружатся в своём размеренном танце, как будто бы ничего необычного только что не случилось, и Джейн, как несколько минут назад, читает новый роман, купленный только вчера днем. Но всё не так. Ведь её больше здесь нет. Темнота. Глухая и давящая, создающая ощущение зажатости в пространстве, намного меньшем, чем ты сам, что достаточно противоречиво, ведь, по сути, то, что ты видишь, бесконечно, оно не может быть маленьким, раз окружает абсолютно всё вокруг. Это просто невозможно. Тьма. Чем дольше ты видишь её, тем дольше она видит тебя, чувствует то, что чувствуешь ты, и давит, давит этой окружающей тишиной, застилает глаза снова и снова, бесконечно…На пике кошмарного видения начинает потихоньку возвращаться осознание реальности. Придя в себя, первым, что ощутила девушка, было слабое головокружение, которое, скорее, можно поначалу списать на обыкновенное недосыпание, нежели воспринять как последствие случайного перемещения внутрь совершенно иного мира. Хотя с чего бы ей об этом догадываться?Она чувствовала себя несколько дезориентированно, ещё не понимая, что к чему. В ушах до сих пор звено, вызывая неприятные ощущения. Что вообще произошло?С трудом приоткрыв глаза, она увидела перед собой гладкую поверхность стола, явно изготовленного из дорогого вида дерева, залитую тёплым светом, который, тем не менее, был слишком ярким и какое-то время практически «бил» в глаза, из-за чего она вынуждена была невольно сощуриться, вынуждая органы зрения приспосабливаться. Ничего не понятно, всё восприятие словно в тумане…Приподнявшись со своих рук, доселе, видимо, положив на них голову, и ощутив при этом лёгкое покалывание на правой щеке, вызванное долгим положением в одной позе, Джейн медленно огляделась. Она в какой-то комнате, больше похожей на кабинет уважаемого графа с тёмным прошлым. Комнате старинного дома, каких сейчас уже и нет давным давно, что проявляется в обстановке и атмосфере, тихой и грациозной, старомодной и немного напрягающей. Помимо этого в помещении было довольно душно и пахло чем-то странным. Может, пылью?Окно, прикрытое тяжёлыми, на первый взгляд бархатными, портьерами, через которые не пробивается и лучика света, казалось больше, нежели есть на самом деле, стоящий рядом старинный шкаф с резными дверцами внизу, уставленный множеством пыльных от времени книг, внушает какое-то почтение, незримое чувство некоего уважения к подобным вещам. Перед ней, на столе, находится совершенно обычный подсвечник, имеющий на себе мелкие потёртости, видимо, образовавшиеся с течением времени, с тремя горящими свечами в нем, свет от которых мягко расходится вокруг, заполняя собой довольно значительную часть окружающего пространства, позволяя рассмотреть мрачные, не то бордовые, не то темно-пурпурные обои с викторианским замысловатым узором, в видении которых тоже кроется какое-то непонятное доселе чувство, как будто бы всё происходит на несколько веков назад во времени.

Ничего непонятно…Не долго думая, она осторожно взяла в руку подсвечник, приняв решение использовать его как единственный источник хоть какого-то освещения. Холодный металл поначалу обжигал руку, но через несколько секунд странное ощущение исчезает. Джейн осторожно поднялась с неприятно поскрипывавшего стула, стараясь, почему-то, лишний раз не совершать резких, или чрезмерно громких движений, и огляделась вокруг. В целом, окружающие предметы выглядели довольно жутко. Чего стоит один только портрет какого-то мужчины, который как будто рассматривает тебя, при этом имея вместо нужных для этого органов зрения чёрные пустые глазницы. Ужасно. Не желая более рассматривать интерьер и обернувшись, пожалуй, слишком резко для подобной ситуации, девушка вынуждена была негромко вскрикнуть от ужаса — за её спиной, подвешенный к по истине красивой люстре, поблескивающей в теплом свете множеством прозрачных камней, лишний раз указывающих на богатое (во многих смыслах) прошлое этого места, на толстой верёвке медленно раскачивался какой-то человек, видимо, являвшийся в своё время дворецким. На полу, чуть в стороне, как она заметила позже, находилась табуретка, поспособствующая такому исходу. Джейн в испуге прикрыла рот рукой и постаралась дышать не так часто. Что всё это значит? Где она, черт возьми, и почему тут мертвец, что это за место?Происходящее определенно произвело на неё неизгладимое впечатление. Она впервые в жизни видела реальный труп, что, признаться, напугало её до полусмерти, раньше она могла только представить эту чересчур холодную синеву мертвецкой кожи, сравниваемую если не с блёклыми разводами моющего средства на оконном стекле, то с мутной водой для красок, которую неоднократно использовал какой нибудь юный художник во время изображения моря. Бесчувственное лицо покойника, не выражающее решительно ничего, вселяло ужас, жуткие стеклянные глаза, лишённые живого блеска, раньше всё это было только в книгах, и тот или иной раз девушка могла пропустить момент с описанием погребения, либо ситуации обнаружения мёртвого человека, когда было уж слишком много деталей. Видеть это Джейн тем более не была готова. Будучи охваченной сковывающим ужасом, не задумываясь, она быстро покинула комнату, еле сумев оторвать взгляд от непроглядной тьмы, заполняющей помещение в отсутствии свечей, ярко напоминающей глаза мужчины с устрашающей картины. Пол заскрипел, нарушая установившуюся тишину, отлично гармонируя с бешено колотящимся сердцем напуганной девушки. Она тихо прикрыла за собой дверь, не желая даже думать о том, что за ней, и стремительно развернулась, рискуя потушить свечки резким порывом воздуха. Снаружи был длинный мрачный коридор, охваченный непроглядным мраком со всех сторон. Витающая в воздухе пыль, что можно было разглядеть в довольно ярком мерцании подтаявших свеч, свидетельствовала о запущенности этого места. Проход был достаточно широким, Джейн улавливала каждую деталь вокруг себя, с опаской всматриваясь в окружающую черноту и пытаясь увидеть как можно больше. Дышать было трудно, вероятно, из-за отсутствия свежего воздуха. Ненароком вспомнилось тело в комнате, из которой она вышла буквально пару минут назад, заставив её лишний раз содрогнуться, но отогнать эти мысли, как ни странно, получилось достаточно нетрудно. Окна отсутствовали, на стенах же висели странные портреты каких-то людей с размытыми чертами лица. Всё происходящее казалось ей смутно знакомым, но тратить время на обдумывание этого факта, как минимум, глупо. Вокруг — кромешная темнота, которая, по закону жанра, на самом деле вовсе не та «обыкновенная», в которой маленькие дети видят страшных существ, а настоящая Тьма, и здесь они действительно могут быть. В памяти девушки как назло всплывают различные неприятные ассоциации — из неоткуда выпрыгивает жуткая тварь, набрасывается на главного героя и жестоким образом лишает его жизни, перегрызая горло, либо отрывая какую-то конечность… И поэтому она не может решиться сделать хоть один шаг вперёд. Страх накатывает волнами, постепенно заполняя собой каждую частичку её тела, не отпуская, сковывая каждый вдох. Джейн понимает, что просто не может идти. Мысли стремительно сводились к вероятности её скорой смерти, которая настигнет её либо от собственной руки, как того несчастного человека, либо в этом будет виновато Существо, затаившееся сейчас в этой темноте, прямо за спиной, уставившись в затылок. И даже если всё на самом деле не так, этот взгляд, цепкий, всепоглощающий, ощущается очень реально, как будто что-то действительно смотрит и ждёт подходящего момента, чтобы напасть. Неожиданно и резко. Вдруг сзади поразительно громко скрипнула половица, ещё больше пугая неожиданным звуком, возникшим в абсолютной, если не сказать «гнетущей» тишине. Девушка судорожно вздохнула от неожиданности и стремительно пошла вперёд, повторяя в голове мысль «Главное — не оборачиваться». Это — первое правило, которое безоговорочно следует соблюдать. Посмотришь назад — и ты погиб, толком не поняв, что тебя убило. Как жестоко. Свечи тускло освещали проход, отбрасывая жуткие тени в стороны. Они, будто черти, плясали вокруг неё, накладывая проклятия и смеясь над тем, что происходит в её душе. Наконец, девушка решила остановиться. Шаги, кажется, преследовавшие её, прекратились тоже. Осознавая, что если Это, чем бы оно ни было, находится сзади, пока что не собираясь нападать, то, вероятно, во избежание чересчур скорого разоблачения, мистическая сущность будет умело прятать свои движения в окружающих звуках, а именно, в чужих шагах. Девушка затаила дыхание. Постепенно становятся ясно, что делать дальше. Следует как-то оградиться от него. Коридоры — лучшая ловушка, бесконечная, запутанная и пугающая на особенном уровне, тогда, когда это заметно не сразу. Джейн показалось, что кто-то вздохнул прямо сзади, настолько близко, что по шее прошёлся довольно ощутимый холодок. Как бы то ни было, такое явственное проявление чьего-то присутствия невозможно не заметить или проигнорировать. Она сорвалась с места, ринувшись в конец коридора, надеясь, что там, впереди, находится спасительная дверь. И ей повезло. Впереди был, по видимому, вход в какое-то просторное место, имеющий двойные двери, которые без труда можно будет подпереть чем-то тяжёлым изнутри, если понадобится. Одна свеча чуть не погасла, еле удержавшись под порывом ветра. Девушка стремительно ворвалась в комнату, после чего резко закрыла за собой двери, при этом до судороги боясь лишний раз поворачиваться спиной к темноте, хотя это уже неизбежно. Двери выглядят крепкими. Кажется, она в безопасности. На этот раз помещение, по видимому, являлось гостевым залом, с длинным столом в центре, уходящим другим концом во тьму. Это пугало ещё сильнее, даже не понятно, почему. Пройдя вперёд, девушка приподняла подсвечник выше и осветила часть комнаты, медленно ужасаясь её огромной площади в целом. Рядом она заметила те же гротескные шторы, уходящие вверх на пару метров. Вокруг было поразительно тихо, из-за чего отчётливо слышалось глухое сердцебиение, кажущееся чересчур быстрым и даже громким, вдруг, кто нибудь, обитающий здесь, услышит его? А, может быть, здесь никто на самом деле не обитает?«Действительно, напридумывала себе всякого», — успокаивала себя Джейн, застыв на месте, как вкопанная — «Скоро всё будет ясно. Я выберусь отсюда и узнаю в чем тут дело. Обязательно. Главное — не бояться, на самом деле в этом доме ничего не…»Справа, кажется, очень близко, раздался странный звук, похожий на звон упавшего на пол столового прибора. Поддавшись сильному порыву ужаса, еле сдерживаясь, чтобы не закричать, Джейн поставила на стол подсвечник, в очередной раз сильно рискуя уронить его, после чего кинулась к окну и схватила постепенно немевшими руками бархатную портьеру, плотно закрывающую свету дорогу, и изо всех сил дёрнула её вниз, обнажая старые оконные рамы с тусклыми мутными стёклами, и серое, одновременно с этим поразительно яркое небо, бережно прикрытое дождевыми тучами. Пыль от упавшей на пол ткани тёмным облаком поднялась вверх, едва ли достав до окна. Слепящий свет, по сравнению с которым подсвечник — спичка, противостоящая осветительному прожектору, ворвался в комнату, освещая какую-то часть последней. На улице послышались нарастающие крики ворон, как будто смеющихся над девушкой и ситуацией, в которую она попала. Джейн осторожно взяла в руку подсвечник. Что это за место?Всё вокруг кажется смутно знакомым, не значит ли это, что в глубине души она знает, что происходит?Где она?Ответом послужили всплывающие воспоминания о прочитанных в самом начале строчках, ловко сопоставимые с комментарием продавца в книжном магазине и престранными событиями. «Непосредственная часть сюжета…»«Книга с особенным восприятием…»Всё сложилось как гениальный пазл, ключик повернулся и заведенные часы пошли, правда раскрыта, пускай она действительно находится на грани с абсурдом, но такая теория всё равно является единственной, и, как получается, верной. На данный момент иных вариантов попросту нет. Джейн находится в той самой книге, которую купила вчера днем. «Этого просто не может быть!»По спине пробежала волна колких мурашек, казавшаяся небольшим электрическим разрядом. То, что такое вообще могло произойти, никаким образом не укладывалось в голове, человеческому разуму свойственно отрицать «невозможное», под вуалью неизведанности которого скрывается истина, неподвластная пониманию. Стало невыносимо холодно, как будто бы какие-то невидимые силы распахнули окна, впуская внутрь комнаты ледяной воздух, отрезвляющий утомлённое сознание девушки.

У неё ещё будет время испугаться, а сейчас следует подумать над всем этим более осмысленно, поразмыслить о непосредственной реальности окружающих вещей, мира, в котором она находится, либо его полнейшей выдуманности, которой он, по сути, и является, при этом оставаясь вполне себе настоящим, со своими правилами, обстановкой и последовательностью происходящих событий. Несмотря на то, что случилось, поверить в действительность было довольно сложно, учитывая, что всё подвластно объяснению со стороны науки, а перемещение в книгу выглядит скорее как заманчивый сюжет к какому-нибудь фантастическому фильму, нежели как явление, имеющее возможность произойти в реальной жизни. Всё напоминало чрезмерно длинный ночной кошмар, от которого невозможно проснуться, настолько реалистичным он кажется. Спустя пару минут, наполненных бесчисленным множеством пугающих догадок, появляющихся в голове за счет всё той же глубокой тишины вокруг, Джейн, подметив, что от этого начинает болеть голова, пришла к выводу, что всё, происходящее вокруг, с вероятностью в 50%, действительно является мнимой реальностью, в которую она случайно переместилась, как бы глупо или невозможно ни звучала её теория. Остальные же 50 занимали одни только сомнения по поводу того, насколько разумно считать иначе, чем есть на самом деле. Но, даже если так, как понять, что то место, где она сейчас, реально?Допустим, можно ущипнуть себя за чувствительную часть тела, чтобы удостовериться в своей правоте, как при желании избавиться от страшного сна, приводя себя в чувство физически испытанными ощущениями. Так Джейн, собственно, и поступила, мимолетно вспомнив собственное прошлое, хотя кошмары ей никогда не снились. Неприятная боль тонкими нитями прошла по внутренней стороне руки, у сгиба локтя. Это реальность, либо просто слишком похожая на неё иллюзия, вызванная прочтением чего-то ещё ранее, что произвело слишком сильное воздействие на её психику, на самом деле она уже давно сошла с ума и доставлена куда надо, а боль, испытанная несколько секунд назад, являлась обыденными последствиями введения в кровь необходимой дозы успокоительного, в действительно реальном мире. Проблема в том, что Джейн не знает, к чему склоняется больше. Она прошла вглубь тёмной комнаты, туда, куда свет из окна не мог дотянуться даже при всей своей яркости, которая начала куда-то исчезать, видимо, на небо наползают более тяжёлые тучи, что немного некстати. Всё мрачно и жутко, отчего хочется кричать и одновременно не издавать ни звука, не допустить и скрипа старой половицы, как будто бы это могло повлечь за собой что-то ужасное, но тишина, находившаяся повсюду, как материальное составляющее воздуха, сотканное из выдуманной опасности, переживаний и негативных эмоций, скопившихся за прошедшие годы, кажется, в каждом квадратном сантиметре этого дома, давит чересчур сильно, отчего справиться с ощутимой внутренней дрожью становится невозможно. Джейн очень не хочется продолжать свой путь в темноту, которая явно таит в себе множество пугающих и таинственных событий, но другого пути нет, в тот коридор она не намерена возвращаться, хотя каковы шансы на то, что следующий будет менее запутанным?Справа от неё находится широкий стол, явно рассчитанный на множество гостей, на котором сейчас относительно пусто, и только корзинки с давно засохшими цветами, служащими в своё время украшением обеда, мрачно стояли на нем, символизируя раннее или позднее окончание жизни. Картин здесь, кажется, нет, за исключением совместного портрета какой-то пары, висящего над камином, который, видимо, давно не расчищали, судя по кучке чёрного пепла, неровно просыпавшегося за пределы источника тепла. Девушка приблизила подсвечник к полотну, желая рассмотреть его тщательнее, и надеясь не поджечь паутину, которая, как будто, была везде. Размытые силуэты мужчины и женщины, которые стояли достаточно близко друг к другу, подталкивали предположить, что они, как минимум, пара, о чем как раз и свидетельствовала длинная узкая табличка ниже, на которой значилось: «Хозяин одноимённого поместья — граф Ференц Иден — с супругой». Имя его жены, что странно, указано не было. Джейн, решившая не вдаваться в историю поместья, не предала этому особого значения, перемещая взгляд ниже. На мраморной каминной полке, что потемнела со временем, стоят небольшие часы, с заметным слоем пыли на циферблате и давно застывшими на одном месте стрелками, окружённые тонкой сеточкой паучьей паутины, которая опутывает каждую мелкую вещь вокруг, а рядом с ними, кажется, можно заметить статуэтку балерины, картинно прижавшей руки к груди, стоящую на какой-то платформе. Джейн не могла поверить своим глазам. Перед ней была утонченная механическая фигурка, замершая в ожидании момента, когда повернётся ключик в музыкальной шкатулке снизу, и ей будет позволено танцевать. Помнится, она уже где-то видела такую, вот, только, где…Неведомая сила побудила Джейн приблизиться к ней и начать поворачивать позолоченный ключик, который также потерпел некоторые изменения со времен своей надобности. Девушка всегда считала такие вещи стоящими своего внимания, поэтому не сомневалась в правильности своих действий, но не была уверена, заработает ли механизм после такого большого промежутка времени, ведь дом явно заброшен. Подсвечник был отставлен на стол, чтобы было удобнее заводить шкатулку. Мягкие огоньки тонких свеч размеренно покачивались от незримых порывов ветра. К её удивлению, после того, как ключик тихо щёлкнул, изнутри полилась весёлая музыка, мотивом напоминающая вальс, а балерина принялась исполнять свой танец. Тонкая паутина, мгновения назад ещё державшая танцовщицу в своём плену, оборвалась, распавшись в воздухе на мелкие частички. Гнетущая тишина на время рассеялась, предоставляя красивой мелодии ненадолго её заменить. Фарфоровые руки балерины попеременно поднимались и отпускались, механизм внутри работал вполне исправно, благодаря чему она кружилась по отдельному пространству, как живая, приковывая к себе взор. Каждое движение было наполнено какой-то лёгкостью и изяществом, из-за чего невольно думалось, что балерина вовсе не кукла, меняющая свое положение в такт играющей музыке, даже, несмотря на заметно стертую краску по краям статуэтки, блеклые разводы и общее представление о её состоянии, а полноценная личность, выражающая в танце свои чувства. Несмотря ни на что, она прекрасна. Джейн чувствует себя немного спокойнее, милая вещица принесла ей положительные эмоции, способные как-то скрасить её потускневшее внутреннее равновесие. На душе становится теплее, легче, даже то, что в комнате стало значительно темнее, не играет должной роли, сейчас это кажется неважным. От приятной задумчивости её отвлекло ощущение, что что-то явно пошло не так. Действительно. Красочная мелодия изменяется, дальнейшие переливы звучат совсем не так благозвучно, как предыдущие, вводя танец в общий диссонанс, в котором балерина стала двигаться ужасно неровно, так, как предусмотрено не было. Невозможные для «человеческого» тела изгибы были настолько ужасны, что хотелось закрыть глаза, лишь бы только не видеть, как танцовщица меняет своё положение. Внезапно музыка заканчивается, фигурка замирает в слишком неестественной позе, после чего внутри неё что-то громко щёлкает и механизм разлетается на мелкие части. Джейн вскрикнула от неожиданности и испуганно прикрыла лицо руками, чтобы отлетевшие части не задели её. По внешней стороне левой ладони тут же прошла острая боль, чуть ли не заставившая девушку закричать снова, ощущение было таким, будто несколько мгновений назад в кожу впилось что-то острое, будто стрела, хотя, истина несильно отличалась от гадкого впечатления, то было не орудие умелого лучника, а пружина, важная часть механизма, так неудачно отскочившая от общих деталей именно по этой траектории, в то время как остальные упали где-то по сторонам, звонко рассыпаясь по полу. Из раны тут же принялась сочиться кровь, которой было непозволительно много, видимо, острая проволока вошла довольно глубоко, из-за чего помимо ударов испуганного сердца, что отдавались тяжелым гулом в грудной клетке, были слышны ещё и разбивающиеся об пол капли алой жидкости, нарушающие образовавшуюся тишину тихими отзвуками. Джейн развернулась к столу, чтобы осмотреть рану. Кожа была содрана под воздействием силы распрямившейся пружины, в теплом свете можно было заметить только то, что рука залита кровью, которая была теперь и на столе, но определить насколько сильное повреждение было нельзя. По мере размышлений на тёмном покрытии успела образоваться вишневая лужа. С этим необходимо что-то сделать. Девушка осмотрела карманы довольно широкой складчатой юбки, одновременно с этим понимая, что одежда на ней другая, о чем, почему-то, не задумывалась с момента возвращения в сознание, на свое счастье обнаружив в одном из них клетчатый платок, который тут же приложила к тыльной стороне ладони, сначала просто пытаясь остановить кровотечение, а потом и вовсе обвязала его вокруг руки. Пытаясь дышать глубже, она взяла подсвечник в другую руку и решила поскорее убраться из этой комнаты, понимая, что любые приятные моменты, испытанные здесь, разрушатся. Казалось, что всё вокруг призвано напугать её, разбить все надежды на лучшее, морально подавить, уничтожить, и полностью поглотить её душу, что будто светлый огонёк блуждает в вязкой тьме этого дома, не давая покоя духам, заключённым здесь навеки. Теоретически, ей повезло, что пружина не застряла, а рана была образована не напрямую, иначе пришлось бы вытаскивать проволоку, испытывая при этом ужасную боль, и рядом не стоящую с той, которую она чувствует сейчас. Ощущая, как кровь непреодолимо пропитывает ткань платка, который, кажется, был светло-синим ещё несколько секунд назад, а теперь весь мокрый, темно-багровый, и вселяющий некий ужас одним своим видом, ей становится не по себе. Воздух наполняется запахом железа. Но всё могло быть намного хуже. Джейн прошла дальше, осматриваясь по сторонам. Обои всё те же, только, кажется, другого цвета, или же его оттенок изменяет тёмная кровь, которой забрызгано всё в этом проклятом помещении?Девушка зажмурилась от неожиданности, а когда вновь открыла глаза, ведение исчезло, представляя её взору такие же бордовые обои, какие ей уже довелось увидеть в других частях дома. Произошедшее вполне можно найти странным, но чего только не померещится при таких обстоятельствах…Девушка упорно не желала воспринимать любые странности, происходящие здесь, хотя, на их наличие её настрой не повлияет, ведь всё, что ни случается, определённо означает что-то очень важное. Её действия ограничены сюжетом, но в какой степени, понять просто так невозможно. Тем не менее, она попытается выяснить, что происходит на самом деле. Пол слабо поскрипывал при каждом шаге, а за окном, тем временем, постепенно нарастал какой-то отдалённый размеренный гул, заполняющий собой всё пространство вне поместьях. Небо было темно-серым, как будто разведенную в воде черную краску смешали с белой, получая цвет, свойственный большому количеству пыли в труднодоступном углу, и, кажется, постепенно меняло свой оттенок, сгущая монотонную атмосферу надвигающейся грозы. Джейн решила не оглядываться на лишнее, не смотреть по сторонам. Она искренне верила, что найдёт ответы, сможет во многом разобраться, а отвлекаться в таких ситуациях не следует, если действительно желаешь узнать правду, несмотря ни на что. Откуда у неё такое сильное рвение к этому, понять трудно, может быть, потому, что она до сих пор не до конца понимает, где находится, но всё на самом деле ещё сложнее. Можно только гадать, почему она одета в чужое платье, хотя, на этот случай можно применить вполне возможную теорию, как, если бы Джейн, находясь в книге, заняла чье-то место, но предполагать подобное, всё же, слишком надуманно, ведь чью именно роль в повествовании она играет, понять практически невозможно, нет абсолютно никаких зацепок. Обдумывая всё это, девушка прошла мимо следующего окна. Вдруг что-то больно обожгло её правую руку, из-за чего она чуть было не выронила подсвечник. Приглядевшись, Джейн поняла, что это всего лишь воск, уже застывший на её ладони забавной кляксой, капля которого, наверное, сорвалась с тающей свечи. Гул нарастал, вселяя непонятный страх, когда бояться нечего, но в груди всё равно можно ощутить лёгкий холод, сопровождаемый щемящим чувством удушающего испуга. Она перевела взгляд на огоньки, довольно быстро «съедающие» её единственный источник освещения — несколько свеч. Девушка надеялась, что их хватит надолго, ведь где искать замену было, пока что, непонятно, а думать о том, что ей делать в полной темноте, когда они всё-таки растают, не очень хотелось. То, что тьма может поглотить её снова, ужасало сильнее грома и молний. Услышав какой-то шорох и обернувшись, она обратила внимание, что в другом конце комнаты, оказывается, две двери — та, из которой она вышла, и ещё одна, отделанная более солидно, как было заметно в уже не таком ярком свете из открытого окна. По обе стороны от неё стояли витиеватые тумбочки с резными ящиками, провоцирующими заглянуть в них, и забавными ручками, похожими по форме на надгробия. Выглядело такое оформление странно, но в то же время идеально подходило дому в целом, который сам по себе какой-то таинственный и жутковатый. Весь интерьер соответствовал образу и атмосфере поместья, поддерживая в нем эффект незаконченной загадки, ответ на которую поразительно прост и лежит на поверхности, но приходит в голову в последнюю очередь, когда других вариантов не остаётся. Переведя взгляд на свою половину комнаты, Джейн поняла, что всё расположено очень симметрично, здесь так же есть две двери и можно предположить, что одна из них тоже ведёт в коридор, а другая — куда-то ещё. Девушке не хотелось бы снова испытать тот ужас, что настиг её в тёмном проходе, поэтому она выбрала другую дверь и довольно решительно направилась к ней. Подойдя поближе к интересным предметам мебели, стоящим справа и слева, как и в другой стороне комнаты, Джейн обратила внимание на какой-то дневник, лежащий на одной из тумбочек. Подойдя поближе, она поставила подсвечник рядом с ним, подняв этим движением небольшое облачко пыли, после чего взяла старую тетрадь в руки, с которой, на удивление, пыль, вроде бы, не сыпалась, несмотря на время, которое она, вероятно, здесь провела. Страницы явно были довольно старыми, но, кажется, дневник трогали не так уж и давно, о чем свидетельствует уж слишком тонкий слой пыли на твёрдой обложке. Резонанс между относительной заброшенностью этого места и конкретных вещей в нем настораживал. Джейн открыла первую страницу, тут же скривившись от удивления, смешанного с неким отвращением увиденного. На титульном листе находился какой-то тёмный след, оставленный, похоже, окровавленной рукой, которой небрежно коснулись дневника, и отпечаток крыльев довольно крупного мотылька, который был тут же, расплющенный, засохший и крайне гадкий. Стряхнув противную бабочку на пол, девушка перевернула страницу, где нашла, откровенно говоря, странного содержания текст:«Господин Иден кажется мне человеком вполне уравновешенным, но то, что он запретил входить в его кабинет, настораживает меня. Вероятно, он занялся изобретательством, но такие вещи не часто доводят молодых людей до чего-нибудь хорошего. С кладбища, что недалеко от поместья, по слухам из города, стали пропадать трупы. Соответствующий запах Мэри почувствовала, проходя мимо лестницы в подвал. В тот день мистер Иден не стал ужинать, проведя время в своём кабинете. У меня есть предположение, что мой господин…»Далее текст обрывается, понятно, что он явно не дописан. Что всё это могло значить, девушка и предположить не могла. Какая-то бессмыслица, зачем хозяину поместья красть трупы с кладбища, да ещё и что-то с ними делать, причём тут изобретательство?Пролистав дневник до конца, она нашла ещё несколько непонятных записей, которые, почему-то, были зачеркнуты, из-за чего невозможно было что-нибудь разобрать. Видимо, тот, первый «отрывок», был самым важным. Она положила дневник на место. Ничего существенного написанное в нем не дало, она узнала только то, что хозяин поместья, возможно, человек довольно опасный, но верить в это, почему-то не очень хотелось. Джейн уже хотела продолжить свой путь, как вдруг услышала нечто, заставившее её застыть на месте. В другом конце зала, кажется, прямо за дверью, ведущей в коридор, послышались гулкие шаги, отчего стало жутко, как не было ещё нигде. Джейн затихла, боясь пошевелиться, ощущая где-то рядом сильную опасность в лице кого-то, издающего эти звуки. Она была уверена, что кроме неё в поместье никого нет, а в данной ситуации получается, что это далеко не так, или же в доме обитают призраки. Думать об этом, или же строить какие-то теории ей мешал страх всего мистического, испытываемого в реальности, пускай и выдуманной. Возможно, всё происходящее – лишь слуховые галлюцинации, но быть в этом уверенной так же было нельзя. Ещё чуть чуть, и мысли запутаются, введя всё сознание Джейн в глубокое непроглядное заблуждение, из которого ей уже не выбраться. Тут снова стало тихо. Поначалу, девушка хотела вздохнуть свободнее, но вспомнила, что дверь в том коридоре, судя по всему, одна, и то, что её так напугало, может прямо сейчас войти именно сюда, и никуда больше. Руки дрожали, она подхватила подсвечник и уже развернулась, чтобы уйти, как в ту же секунду огромные окна за тяжёлыми портьерами со страшным грохотом распахнулись, стекла рассыпались на мелкие осколки, которые летели повсюду, снося на своём пути друг друга, заставляя испуганно закрыть лицо руками, а шторы были откинуты в стороны порывом ветра, из-за силы которого даже пыль на ткани обратилась в ничто. Свечи померкли, не в силах сопротивляться то ли сквозняку, то ли чёрным тучам, заслонившим собой всё небо. Грянул раскатистый удар грома. Показалось, всё вокруг тряхнуло с неимоверной силой, отчего стала кружиться голова. Стало плевать на всё, на боль в руке, шаги за дверью, хотелось не упасть в обморок и остаться в сознании, хоть как то контролируя ситуацию. Джейн оперлась на стену, теряя равновесие, подсвечник с грохотом ударился об пол, а осколки, которыми было засыпано всё вокруг, казались невероятно красивыми. Кажется, они порезали её, но она не чувствовала боли. Разбитое оконное стекло сверкало словно алмаз, уничтоженный чудовищным давлением извне, коим сейчас являлся сильный ветер с улицы. Мелкие прозрачные кусочки можно сравнить с тонкими льдинками, неловко разбитыми чьей-то неосторожной рукой, из-за чего на них хотелось бы смотреть вечно. Но шум ветра отвлек её от созерцания прекрасного, и Джейн перевела взгляд на улицу, не понимая, как погода могла измениться до такой степени с подобной скоростью. Снаружи началась настоящая буря. Ветер раскачивал деревья, что были повсюду, хлестая их друг о друга острыми, по видимому, ветками, а им оставалось только подчиниться стихии, не в силах противостоять её мощи, и биться в мучительной агонии, задевая последние живые конечности на почерневших стволах, ломая старые ветки, державшиеся из последних сил. Небо пронзила молния, ослепляя девушку, ненароком взглянувшую прямо на яркую вспышку, отражаясь в осколках разбитых окон. Внезапно её внимание привлёк какой-то шум. Джейн перевела взгляд к источник звука, а именно, на улицу, и увидела повсюду что-то, похожее на стаю птиц, но, судя по звукам, это были не они.

Снаружи слышался страшный писк, производимый тысячами существ, двигавшихся со стороны леса, которые явно намеревались вторгнуться внутрь дома. Полчища летучих мышей, появившиеся из неоткуда, чёрных, как небо в глубокой ночи, влетели в распахнутые окна, от которых не осталось практически ничего, и закружились по комнате в общем хаосе, превращая всё в сплошную тьму, наполненную омерзительными звуками и неприятными порывами холодного мокрого ветра, который был повсюду. Джейн, окруженная всем этим кошмаром наяву, потрясенная неожиданностью происходящего, объятая ужасом, побежала к выходу из комнаты, но делать что-нибудь уже поздно. Напуганные грозой мыши не давали ей прохода. Она пыталась кричать, как-то отбиваться от гадких созданий, которым оставалось только метаться по сторонам, задевая друг друга крыльями. Они были повсюду и не выпускали её из своего живого плена. Когда находиться во всём этом стало просто невыносимо, Джейн зажмурилась и хотела громко закричать, но поняла, что вокруг неожиданно наступила тишина, не нарушаемая ничем, кроме бешеных ударов её сердца, слышных только ей самой. Открыв глаза, девушка поняла, что всё вокруг неё осталось на своих местах, как прежде, она на том же месте, рядом с тумбочкой, в комнате нет никаких летучих мышей, а подсвечник, тепло освещая небольшой участок комнаты, стоит рядом с дневником. Она могла поклясться, что все звуки и ощущения были реальны, но одновременно с этим впечатление не было верно. Джейн сделала вывод, что ей срочно следует уйти куда подальше от этой жуткой комнаты, в которой происходит не пойми что. Хотя, по сути, такие же непонятные вещи происходят и в любой другой части поместья, чего только стоит труп дворецкого, неожиданно обнаруженный в первой же комнате, в которую она сама попала совершенно необъяснимым образом, или ощущение чьего-то присутствия в коридоре, которое, честно говоря, могло ей померещится, что уж говорить о каких-то шагах, но кто знает? Вокруг творится слишком много всего непонятного. Всё это вызывало в ней смешанное чувство, сочетающее в себе недоверие и испуг, которому невозможно сопротивляться. Страх делает с людьми ужасные вещи, ведь стоит вообразить себе призрака, протягивающего за идущим по тёмному коридору человеком руки, на месте которого, в итоге, оказываешься ты сам, и начинается некая паранойя, сопровождаемая желанием спастись, оградить себя от того, что находится за твоей спиной, и все движения тут же становятся резкими и в какой-то степени неконтролируемыми. Испуганный человек, поглощённый порывом чистого ужаса, взявшегося из собственных фантазий, может не помнить, как его зовут, но уже никогда не забудет то, что находится сзади него, стремясь избавиться от мнимой угрозы, уголком сознания понимая, что там никого нет. А ведь всё это случилось только потому, что воображение сыграло с разумом злую шутку, и от этого никто не защищён. Написанное в найденном дневнике настораживало, но быть уверенной ни в чем нельзя до конца, и Джейн это прекрасно понимала. То, что случилось, нельзя назвать по обыкновенному странным, это нечто большее, не поддающееся здравому смыслу. Пугало не то, что происходящее необъяснимо, а то, что всё кажется поразительно настоящим. И именно поэтому следует во всем как можно скорее разобраться. Галлюцинации, преследовавшие её на протяжении всего пребывания в доме, не могли не беспокоить тускнеющий во всеобъемлющей тьме разум. Кто знает, может быть то, что написано в той тетради, тоже выдумка её собственного мозга, который мог крайне болезненно воспринять что-нибудь ещё и включить некий защитный механизм?Вполне вероятно смириться с тем, что фантазия имеет возможность воплотиться в жизнь, отдаляя сознание от реального мира, но как же быть с выдумкой внутри выдумки, получается какой-то абсурд, способный свести с ума кого угодно. И Джейн это пугало сильнее, чем что-либо, произошедшее с ней раньше. Она снова взяла дневник и пролистала его. Всё на месте: и отпечаток окровавленной ладони, и след мотылька, и нелестное мнение о хозяине поместья, и другие зачеркнутые записи. То, что она держит в руке, настоящее, как и то, что там написано, сомневаться в этом теперь нет смысла, если не предполагать, что произведенное только что действие не было выполнено по-настоящему, но Джейн предпочла от этого воздержаться. Девушка положила тетрадь на место и взяла подсвечник, который успел немного остыть за такой промежуток времени. Прохладный металл невольно натолкнул её на мысли об отсутствии благополучия в поместье, но лучше о таком не задумываться. Судить о прошлом целого имения ей никто не давал права, хотя вряд ли кто-то сможет осудить её за это. Но какими тревожными бы ни были пролетающие мысли, пора продолжать свой путь. Джейн, как и собиралась, наконец, вышла из зала в смежную комнату. Показалось, что что-то не так, в воздухе витала пыль и паутина, отчего пламя свеч подрагивало. Всё прояснилось, как только она посмотрела по сторонам. Вокруг не было абсолютно ничего такого, на чем можно было бы задержать взгляд и потерять дар речи от восхищения, как свойственно быть впечатленным дорогим убранством такого роскошного дома. Скорее наоборот, хотелось поскорее покинуть эту комнату, как и все другие. Скованность атмосферы и мрачные тени судорожно сохраняемого спокойствия были везде, в каждом предмете мебели и любой мелочи, самая крохотная пылинка несла в себе темно-серое тяжёлое ощущение, будто никаких шансов на хороший конец уже не остаётся. У стены справа стояли тумбочки, на которых располагались гротескные вазы причудливой формы, некогда полные чудесных цветов, всеми своими красками выражающими лёгкость и умиротворение, а на данный момент пустые и холодные, полностью лишённые былой красоты. Над ними симметрично висело два каких-то чертежа, в одном из которых Джейн узнала, по-видимому, это самое поместье: на втором этаже, как показано на рисунке, были знакомые комнаты и коридоры. Приглядевшись, девушка поняла, что эта комната зеркально расположена рядом с другой, и обе ведут в главный зал с парадными лестницами вниз. То, что главных спуска два, её ничуть не смутило, а даже показалось достаточно интересным, немного необычная планировка поместья придавала ему ещё больше какой-то загадочности. К слову, посещать вторую часть общего прохода Джейн не хотелось, впечатлений от этой комнаты уже было достаточно, тем более, ещё не понятно, чего ожидать от следующих помещений. Чертёж действительно был стоящей находкой для чего-нибудь ожидаемого, с его помощью можно было легко добраться куда угодно, но брать его в руки, казалось, не стоило. Глядя на него, появлялось причудливое ощущение, что как только к бумаге притронутся, всё рассыплется на мелкие кусочки, как хрупкий кленовый листок, оставленный на память в семейном альбоме, и пострадавший по чьей-то неосторожности, настолько старой и выцветшей была висящая на стене ценная находка. Ничего полезного, кроме этого несчастного чертежа в комнате найти не удалось, тумбочки пустовали, если не считать находящуюся в них пыльную паутину и ненужные мелочи, а помутневшее зеркало, висящее на стене напротив, так же не могло принести никакой пользы. Джейн не оставалось ничего, кроме как выйти в холл с главной лестницей и спуститься на первый этаж. Сделав несколько шагов вперёд, девушке почудилось, что кто-то яростно прожигает взглядом её спину, два цепких огонька чужих глаз, полных ненависти, явственно ощущались где-то между лопатками, казались поразительно реальными. Неприятное ощущение побуждало немедленно двигаться дальше, и она решила покинуть комнату как можно скорее, надеясь, что дверь перед ней не запрета, что было не напрасно. Девушка не без усилий отворила её и, наконец оставив то, что заставило её поторопиться, в одиночестве, вынуждена была сощуриться, ведь в новом месте было гораздо светлее, чем там, где она только что находилась. Откуда-то сверху струился холодный прозрачный свет, который покрывал собой всё вокруг, формируя атмосферу едва улавливаемого спокойствия, отчего жуткий дом казался более живым. Возможно, такой эффект создавали белые мраморные колонны, державшие свод, или это происходило под влиянием самого помещения, почти что полностью состоящего из диковинного камня. Роскошная лестница, одна из имеющихся, плавно уходила вниз, увлекала за собой, приглашая спуститься. Пространство было огромно и внушало непосредственное чувство уважения к величию этого места. Похожие чувства улавливались и в других комнатах, но здесь оно было каким-то особенным. Джейн прикрыла дверь за собой, стараясь делать всё как можно тише, и немного прошла вперёд. Как только она услышала, как громко стучат о плиточный пол её каблуки, девушка вынуждена была замереть на месте. Ей до сих пор смутно чудилось чье-то присутствие, она верила в то, что если не привлекать к себе внимание, всё будет в порядке, упуская, что самовнушение — явление сильное, и очень боялась «разоблачения». Сердце стучало бешено быстро, как у воробья с подбитым крылышком, оставшимся один на один с голодной кошкой, будучи не в состоянии улететь. Джейн страшно. Тёплое сияние, источаемое подтаявшими свечками, сливалось с холодным сумраком окружающей атмосферы. Подсвечник в её руке дрожал. Внизу мелькнула тень. Чёрная, жуткая, она тут же привлекла к себе внимание и растворилась в общей мгле различаемой темноты. Вот оно, выдуманное зло в чистом виде — непроглядное, устрашающее, дикое. Человеческое воображение способно создавать прекрасные вещи, но иногда лишь то, что надолго остаётся в памяти как один из самых кошмарных образов. Выставив похолодевшую от страха руку в подсвечником перед собой, Джейн стала потихоньку продвигаться вправо, между тем зачем-то изредка бросая взгляды на картины, коими были заполнены стены в холле, видимо, опасаясь, что изображенное на них тоже представляет собой какую-то опасность. Каждая из них, несомненно, была просто ужасна, как многие вещи, находящиеся в этом проклятом доме. На полотнах сочетались краски отталкивающих цветов, полностью избавляющие от желания смотреть на них. Изображенные люди не имели глаз, уставившись на проходящую девушку пустыми чёрными дырами, высасывающими все её убеждения насчёт собственной безопасности, которых и без того практически не было. Некоторые картины внушали откровенное отвращение, когда из глазниц нарисованных личностей стекала какая-то жидкость, выглядевшая слишком реалистично. В конце концов, Джейн повиновалась внутреннему желанию прекратить это и развернулась было назад, к ближайшей лестнице, но вспомнила, что внизу точно находится нечто страшное, ведь случилось именно то, что пугало так долго — её заметили. И, несомненно, то чудовище, скрывающееся в чёрной тени, только и ждёт, пока она спустится, чтобы вонзить свои длинные когти в беспомощное парализованное тело отчаянно вопящей жертвы. От одной только мысли о чем-то подобном девушку бросало в дрожь, но вместе с этим сковывало ледяными цепями неистовой паники. Она мысленно металась из стороны в сторону, не в силах выносить впечатления ни от одной части собственного пути, ни от другой. Невыносимое сочетание ощущений не давало сдвинуться с места, при условии, что хотелось убежать как можно скорее. Оставаться наедине с этими картинами невозможно, они настолько мерзкие и проникновенные, что, кажется, только задержишь взгляд на одной из них хотя бы на мгновение дольше, чем нужно, и из глазницы какой-нибудь печальной дамы унылой дорожкой покатится чёрная слизь. Всё же, созерцать такое подобно моральному самоубийству, потому Джейн осторожно прошла к лестнице. Роскошный мрамор встретил её отталкивающим холодом, через мгновение, коснувшись кончиками пальцев полированного камня, девушка вынуждена была чуть ли не отдернуть руку от ледяного покрытия. Джейн стала тихо спускаться, с каждой ступенькой приближаясь к незримой опасности. На импровизированных пьедесталах, которые были завершающей частью перил, замеченных ею где-то на середине пути, располагались большие вазы с сухими цветами. Мёртвые растения напоминали редкий вид плетущихся роз, обычно окрашенных в ярко-алый, а сейчас почерневших и частично осыпавшихся. Странно, что хозяева выбрали для украшения одной из главных лестниц именно их, есть поверье, что эти цветы прокляты, и любое место, где они находятся, рано или поздно будет подвержено влиянию мистических сил. Джейн сама не знала, откуда ей это известно, внутри сформировалось странное ощущение, будто её мысли в тот момент были как будто чужие, сотканные из воспоминаний, которые ей не принадлежат. Как странно…Стараясь делать шаги как можно тише, она практически прокралась вниз и, наконец, немного стукнув каблучками, шагнула на плиточный пол первого этажа. Капля горячего воска сорвалась с края тающей свечки и издала почти неощутимый звук, мимолетно разбившись, который в глухой тишине был особенно слышим. Ничего не произошло. Та тень, что напугала девушку, оставалась совершенно спокойной, не издавала звуков, не делала никаких движений, была обычной неживой тенью, одной из тех, которыми поглощено поместье. Джейн окутало недоверие. Абсолютная тишина нарушалась лишь её сбитым дыханием. Девушка чересчур испугана собственными мыслями и образами надуманных страхов, которые надолго задержатся в её сознании, вместе с воображением собираясь в единую картинку. Она огляделась вокруг и обнаружила, что кроме парадной двери и прохода в левую часть дома, вокруг нет ни одного пути сбежать. Этот факт усилил впечатление полной безысходности, которым мысли девушки уже были наполнены, и у неё тут же появилось желание проверить, не запрета ли эта спасительная парадная дверь, которая может даже оказаться прямой дорогой на свободу, в настоящий Реальный мир. Надежда, как яркий лучик света, появившаяся в её измученном разуме, была толчком к достаточно решительным действиям. Джейн подбежала к двери и дёрнула её за ручку на себя.