Стук во входную дверьСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Я, вздрогнув, проснулся от еле слышного стука во входную дверь и непонимающе уставился в темноту. Это была одна из тех беззвёздных зимних ночей, когда мрак, становясь густым и осязаемым, окутывает ещё скованное сном сознание, не позволяя мыслить логически. Никто в здравом уме не встанет из под тёплого одеяла в объятия остывшей за ночь квартиры, чтобы узнать, кого же принесло на порог в третьем часу ночи. Но я почему-то встал. Медленно мои пальцы двигались вдоль стены в поисках выключателя так и не обнаружив его, хотя, казалось бы, в этом маленьком помещении всё давно было заучено наизусть, поэтому, ко входной двери я подошёл в темноте и поначалу прислушался. Около минуты царила полная тишина, из подъезда не раздавалось ни единого звука. Я уже было подумал, что стук мне просто приснился, как вдруг прогремели два сильных, настойчивых удара, заставив вздрогнуть от неожиданности. Это уже была форменная наглость, испуг сменился злобой, и я, резко повернув ключ, рывком распахнул дверь. На лестничной площадке было пусто. Ни сверху, ни снизу не доносилось эхо удаляющихся шагов того шутника, что решил развлечься таким странным способом. Тогда я не придал этому особого значения, так как жил на втором этаже, и некто вполне мог успеть выскочить из подъезда пока я открывал замок, хотя для этого ему нужно было быть очень прытким. Поёжившись от устремившегося в квартиру холода, я поскорее запер квартиру и, наконец, включил свет в прихожей. Упрощённая планировка моего однокомнатного жилища как ничто другое способствовала появлению сильных сквозняков, потому кухня, отделённая от комнаты лишь тонкой стенкой, обычно плотно закрывалась дверью с крепкой советской щеколдой. Очевидно вчера я забыл это сделать, так как дверь была слегка приоткрыта. Адреналин уже отхлынул, мозг медленно засыпал, потому руки автоматически закрыли засов, а послушные ноги донесли моё сонное тело обратно в кровать. Ночь, рассекаемая снегопадом, продолжала вытягивать свет из всего сущего, и я моментально провалился в сон без сновидений. Прошёл час или быть может всего пять минут с того момента как я лёг, и что-то снова потревожило мой слух. Вокруг была непроглядная темнота, я сел и прислушался. Секунда, другая, и вдруг появляется знакомый стук, но уже не во входную дверь, а в стенку из кухни в комнату. Он почти осязаем в ночной тишине. Ледяная волна пронеслась по моему телу с головы до ног. Постукивание усиливается, учащается, и медленно, но равномерно продвигается вдоль стены в сторону прихожей. Я отчётливо понимаю, что закрывал входную дверь и что сплю очень чутко, а потому никто не мог войти в квартиру не разбудив меня при этом, однако, настойчивый стук был реален. Тук-тук, тук-тук, всё ближе и ближе к выходу из кухни. Тук-тук, тук-тук — вторило в такт моё готовое вырваться из груди сердце. Разум пытался подобрать комбинацию логических действий для такой ситуации, но алогичность происходящего выворачивала поток мыслей наизнанку. Я вспомнил всё, что слышал о привидениях, домовых и прочих ночных посетителях, и не нашёл ничего лучше чем старый способ, о котором мне рассказывала ещё прабабка, впуская на ночлег в свой деревенский дом. Она каждый раз повторяла: «Внук, если услышишь среди ночи возню в сенях или громкий звон посуды, то смело кричи на шум распоследними словами, которыми вы с ребятами перекрикиваетесь пока бегаете в поле, да погромче, за это уши тебе драть не стану». Распоследние слова мне в голову не шли, потому я просто вдохнул поглубже и пугаясь собственного осипшего голоса заорал: «Пошёл к чёрту!». Стук на мгновение затих, затем из-за стены раздался визжащий, срывающийся в фальцет смешок, и постукивание, уже куда более сильное и быстрое, устремилось к двери в прихожую. Я в ужасе вскочил с кровати и на ватных ногах в два прыжка выбежал из комнаты. Щеколда была всё так же надёжно закрыта. Пока я судорожно запрыгивал в одежду, не заботясь об аккуратности, постукивание добралось до двери. Мы оба затихли. Я отчётливо различал глубокое дыхание, доносившееся с той стороны. Немая сцена продолжалась пару минут, а затем дверь сотряс сильнейший удар. С потолка полетели куски старой штукатурки, петли натужно затрещали, но толстая щеколда выдержала. Последовал ещё один удар, затем ещё, но уже в окно. Загудели стёкла, открылась оконная рама. Я, окончательно теряя здравый рассудок, одним прыжком выскочил из квартиры и бегом понёсся во тьму пустых улиц, слыша вместо эха своих тяжёлых шагов лишь леденящий душу «тук-тук, тук-тук», теряющийся в вое холодного ветра. Весь остаток ночи я бездумно бродил по району, греясь в подъездах и шарахаясь от каждой тени. Долго находиться на одном месте не получалось, подсознание, будто издеваясь, улавливало любые мелкие звуки и трансформировало в отголоски постукивания, снова и снова гоня меня прочь. Вскоре забрезжил поздний декабрьский рассвет, а за ним показались сонные собачники со своими не по времени бодрыми питомцами. Люди стали стягиваться к парковкам и остановкам, город ожил. Я, вздрогнув, проснулся от еле слышного стука во входную дверь и непонимающе уставился в темноту. Это была одна из тех беззвёздных зимних ночей, когда мрак, становясь густым и осязаемым, окутывает ещё скованное сном сознание, не позволяя мыслить логически. Никто в здравом уме не встанет из под тёплого одеяла в объятия остывшей за ночь квартиры, чтобы узнать, кого же принесло на порог в третьем часу ночи. Но я почему-то встал. Медленно мои пальцы двигались вдоль стены в поисках выключателя так и не обнаружив его, хотя, казалось бы, в этом маленьком помещении всё давно было заучено наизусть, поэтому, ко входной двери я подошёл в темноте и поначалу прислушался. Около минуты царила полная тишина, из подъезда не раздавалось ни единого звука. Я уже было подумал, что стук мне просто приснился, как вдруг прогремели два сильных, настойчивых удара, заставив вздрогнуть от неожиданности. Это уже была форменная наглость, испуг сменился злобой, и я, резко повернув ключ, рывком распахнул дверь. На лестничной площадке было пусто. Ни сверху, ни снизу не доносилось эхо удаляющихся шагов того шутника, что решил развлечься таким странным способом. Тогда я не придал этому особого значения, так как жил на втором этаже, и некто вполне мог успеть выскочить из подъезда пока я открывал замок, хотя для этого ему нужно было быть очень прытким. Поёжившись от устремившегося в квартиру холода, я поскорее запер квартиру и, наконец, включил свет в прихожей. Упрощённая планировка моего однокомнатного жилища как ничто другое способствовала появлению сильных сквозняков, потому кухня, отделённая от комнаты лишь тонкой стенкой, обычно плотно закрывалась дверью с крепкой советской щеколдой. Очевидно вчера я забыл это сделать, так как дверь была слегка приоткрыта. Адреналин уже отхлынул, мозг медленно засыпал, потому руки автоматически закрыли засов, а послушные ноги донесли моё сонное тело обратно в кровать. Ночь, рассекаемая снегопадом, продолжала вытягивать свет из всего сущего, и я моментально провалился в сон без сновидений. Прошёл час или быть может всего пять минут с того момента как я лёг, и что-то снова потревожило мой слух. Вокруг была непроглядная темнота, я сел и прислушался. Секунда, другая, и вдруг появляется знакомый стук, но уже не во входную дверь, а в стенку из кухни в комнату. Он почти осязаем в ночной тишине. Ледяная волна пронеслась по моему телу с головы до ног. Постукивание усиливается, учащается, и медленно, но равномерно продвигается вдоль стены в сторону прихожей. Я отчётливо понимаю, что закрывал входную дверь и что сплю очень чутко, а потому никто не мог войти в квартиру не разбудив меня при этом, однако, настойчивый стук был реален. Тук-тук, тук-тук, всё ближе и ближе к выходу из кухни. Тук-тук, тук-тук — вторило в такт моё готовое вырваться из груди сердце. Разум пытался подобрать комбинацию логических действий для такой ситуации, но алогичность происходящего выворачивала поток мыслей наизнанку. Я вспомнил всё, что слышал о привидениях, домовых и прочих ночных посетителях, и не нашёл ничего лучше чем старый способ, о котором мне рассказывала ещё прабабка, впуская на ночлег в свой деревенский дом. Она каждый раз повторяла: «Внук, если услышишь среди ночи возню в сенях или громкий звон посуды, то смело кричи на шум распоследними словами, которыми вы с ребятами перекрикиваетесь пока бегаете в поле, да погромче, за это уши тебе драть не стану». Распоследние слова мне в голову не шли, потому я просто вдохнул поглубже и пугаясь собственного осипшего голоса заорал: «Пошёл к чёрту!». Стук на мгновение затих, затем из-за стены раздался визжащий, срывающийся в фальцет смешок, и постукивание, уже куда более сильное и быстрое, устремилось к двери в прихожую. Я в ужасе вскочил с кровати и на ватных ногах в два прыжка выбежал из комнаты. Щеколда была всё так же надёжно закрыта. Пока я судорожно запрыгивал в одежду, не заботясь об аккуратности, постукивание добралось до двери. Мы оба затихли. Я отчётливо различал глубокое дыхание, доносившееся с той стороны. Немая сцена продолжалась пару минут, а затем дверь сотряс сильнейший удар. С потолка полетели куски старой штукатурки, петли натужно затрещали, но толстая щеколда выдержала. Последовал ещё один удар, затем ещё, но уже в окно. Загудели стёкла, открылась оконная рама. Я, окончательно теряя здравый рассудок, одним прыжком выскочил из квартиры и бегом понёсся во тьму пустых улиц, слыша вместо эха своих тяжёлых шагов лишь леденящий душу «тук-тук, тук-тук», теряющийся в вое холодного ветра. Весь остаток ночи я бездумно бродил по району, греясь в подъездах и шарахаясь от каждой тени. Долго находиться на одном месте не получалось, подсознание, будто издеваясь, улавливало любые мелкие звуки и трансформировало в отголоски постукивания, снова и снова гоня меня прочь. Вскоре забрезжил поздний декабрьский рассвет, а за ним показались сонные собачники со своими не по времени бодрыми питомцами. Люди стали стягиваться к парковкам и остановкам, город ожил. Вся эта обыденная, серая суета вернула меня к ощущению реальности, а ночные страхи отступили. Остался только осадок от собственной глупой трусости и сильное желание поспать. Несмотря на это, мне совершенно не хотелось идти назад. Иррациональный испуг прошлой ночи ещё действовал, но здравомыслие подсказывало, что мой дом это моя чёрт возьми крепость. Нужно предпринять попытку доказать это, в первую очередь самому себе. Медленно, растягивая каждую секунду пути в нечто несоразмерно долгое, я возвращался. Дорога длиной всего в пару кварталов заняла почти целый час. По мере моего приближения к собственному жилищу тревога всё усиливалась, потому для подстраховки и внутренней уверенности я пригласил к себе друга, который жил неподалёку, под предлогом помощи в подготовке к якобы предстоящему ремонту. Приободрившись от его скорого согласия, я зашёл в подъезд и через пару мгновений уже стоял напротив своей входной двери, прислушиваясь к звукам. Внутри было тихо. Не без тревоги я повернул ключ в замке и вошёл внутрь, быстро включив свет. Всё выглядело точно так же, как в момент моего бегства. Из коридора виднелась незаправленная кровать в комнате, по полу тут и там были разбросаны кое-какие вещи, которые я уронил, пока в спешке собирался. Кухня осталась заперта. Глубоко вздохнув, я медленно отодвинул щеколду, стараясь делать это совершенно бесшумно, а затем, собрав волю в кулак, распахнул дверь. Внутри всё было на своих местах. Уже смелее я зашёл внутрь, оглядываясь по сторонам, проверил дверь изнутри, оконную раму и пол. Нигде не было и следа чьего-либо ночного присутствия. Затем моё внимание привлекла стена, разделяющая кухню и комнату. Отойдя от окна, я слегка постучал по ней, пытаясь воспроизвести тот звук, что слышался ночью. Постукивая, я начал медленно продвигаться в сторону двери. Тук-тук, тук-тук. «Пошёл к чёрту!» — громкий крик внезапно раздался из комнаты. Я оцепенел, это был мой собственный голос, только с каким-то совершенно неестественным привизгом. Пару мгновений я стоял, не в силах пошевелиться от страха, а затем рванулся к выходу, с размаха ударив плечом кухонную дверь. Посыпалась старая штукатурка, но дверь не поддавалась. Щеколда оказалась закрыта с той стороны. Я стоял, тупо глядя вперёд, и тяжело дышал в попытке осознать происходящее. Зазвенел мобильный телефон, который остался на полке в коридоре. Пару секунд мелодия громко оповещала о входящем звонке, а затем прервалась. Мой голос с другой стороны двери спокойно отменял встречу с другом, который, насколько я успел разобрать, звонил предупредить о том, что слегка задерживается, но прибудет с минуты на минуту. Это послужило последней каплей, переполнившей чашу моей храбрости. В ужасе отступив от двери, я вскочил на подоконник и открыл кухонное окно, нужно было убираться отсюда любым способом. Внизу за прошедший месяц намело немалый сугроб, да и второй этаж был не то чтобы очень высоко от земли, потому, ни секунды не раздумывая, я прыгнул вперёд, но зацепился карманом расстёгнутой куртки за край оконной ручки. Рама со стеклом, звонко хлопнув, закрылась, резкий рывок слегка изменил траекторию моего падения, и я весьма болезненно ударился, приземлившись далеко от центра того сугроба, в который целился. Чертыхаясь и держась за отбитый бок, я кое-как встал на ноги и неожиданно для себя обнаружил, что эта оплошность вероятно спасла мне жизнь. В центре сугроба, слегка присыпанный вчерашним снегом, торчал острый обломок железной ржавой трубы, которая, если бы не случайность, с лёгкостью пронзила бы меня насквозь. Быть может, это было просто совпадением, но в тот момент мой объятый паникой рассудок незамедлительно связал события, происходившие в квартире, и этот кусок трубы в единую, фатальную цепочку. Чей-то злокозненный замысел пытался провести меня по тонкому мостику между тысячами вероятностей прямиком к смерти. Так я думал в тот момент. Именно этот факт осознания чужеродного вмешательства придал мне сил, породив нечто вроде благородной злости. Я не бежал прочь в панике, а думал. Вернувшись в свой подъезд и сев около собственной двери, я размышлял. Долго, очень долго, раскладывая всё что случилось на иллюзорные полочки здравомыслия. День сменился вечером, и вскоре тёмные руки ледяной ночи вновь объяли всё вокруг. Из квартиры не доносилось ни звука. Холод и дрёма всё сильнее наваливались на меня, а в голову как назло не шла ни одна дельная мысль. Прошёл ещё час, с тех пор как я в последний раз вставал на ноги, прохаживаясь по лестничной площадке. Сон валил с ног, и только пробирающий до костей мороз, сочившийся сквозь неплотные окна подъезда, хоть как-то бодрил. Наконец я понял, что сил больше не осталось. Я сломлен, голоден, страшно замёрз и вот-вот усну прямо на полу. Всё это напрочь вытеснило страх, отодвинув его на задний план. Ключи от квартиры остались внутри, потому я не придумал ничего более идиотского чем просто постучать в свою собственную квартиру, в изнеможении навалившись на стену рядом. Прошло не более минуты, как вдруг дверь плавно приоткрылась. Смутно отдавая себе отчёт в своих действиях, я схватил ручку, резко дёрнув её на себя, заскочил в квартиру и захлопнул дверь, закрыв замок изнутри. Ноги подкосились от ужаса, я сидел в кромешной темноте коридора тяжело дыша, ожидая своей участи. Неожиданно со стороны лестничной клетки раздались два сильных удара и разочарованный, визгливый вздох. Затем повисла звенящая тишина. Я, слабо веря во всё происходящее, постепенно осознал, что всё закончилось, что мне совершенно случайно удалось победить в этой странной, инфернальной игре, а затем услышал слабый стук в дверь к соседям напротив. Тук-тук.