Страшная немецкая гостиницаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

С Яном я познакомилась на выставке искусств в Варшаве. Он был поляк по происхождению, но с немецким гражданством и проживал в Германии. Я была тогда молоденькой девчонкой, 22-х лет, а ему было уже далеко за 60. Разговорились, выпили в ресторанчике вина, обсудили выставку. Мне он очень понравился. Высокообразованный, знающий досконально восемь иностранных языков, интеллигентный, остроумный и к тому же очень веселый. Сдружились мы с ним крепко. Часто выходили в город на прогулки, ходили по ресторанам, пока он был в Варшаве. Когда уехал к себе домой, мы часто созванивались и болтали часами. Мой парень смеялся по этому поводу, что я с ним меньше общаюсь, чем с этим старичком. Ян по жизни был меценат. Обожал делать людям добро без возврата. Даже женился несколько раз на женщинах из разных бедных стран (Кубы, Нигерии), чтобы дать им немецкое гражданство, жилье и работу. Помогал им после развода финансово. В общем, зная мою тягу к истории и туристике, пригласил он меня, с позволения моего парня, к себе в Германию. Приехала я к нему весной на целых два месяца. Объездили мы с ним на его машине страну вдоль и поперек. Побывали во многих городах, музеях, храмах. Восхитили меня заснеженные Альпы, прекрасные ботанические сады и цветущие долины. Незабываемое впечатление от шикарных замков, рассыпанных как горох, вдоль реки Рейн. На протяжении нескольких километров я пыталась вести им счет, но сбилась где-то на 54-м. Приближался мой день рождения, и Ян запланировал в этот день поездку в небольшой городок, расположенный у уступов гор, где на одном из склонов расположился во всей своей красе величественный замок, сохраненный почти в целости, кроме Девичьей башни, которая сгорела в древности от удара молнии. Остановились мы в старой гостинице, больше похожей на старинный особняк. Скажу, что в Германии большинствам домов по 700-800 лет, но выглядят они отлично. Эту частную гостиницу содержала польская семья, и Ян спецально, приезжая сюда, останавливался именно в ней. Нас радушно встретил молодой хозяин, лет 28, угостил бесплатным ужином и прекрасным баварским пивом. Сел с нами за стол и повел теплую беседу. Сидели долго, почти до полуночи, болтали обо всем. Ян поинтересовался, как здоровье его родителей, ведь по сути это их гостиница. Сын лишь тут иногда с женой помагает, когда не устает на своей работе. Парень неожиданно погрустнел и замолчал. Ян понял, что что-то не так, и перевел тему, но парень вдруг ответил на предыдущий вопрос. — Они умерли, — произнес он. Ян остолбенел. — Как умерли? Я же виделся с ними три месяца назад в этом самом месте. Парень рассказал, как отец последнее время был обеспокоен финансовыми и бытовыми проблемами. Их управляющий гостиницей полгода назад повесился по неизвестным причинам в одной из комнат на втором этаже. Отец сам пытался все обуздать в гостиничном деле. Даже жил тут постоянно, чтобы не отвлекаться от работы. Как-то одним утром проснулся с бешеной головной болью, выпил две таблетки аспирина, и через пятнадцать минут его не стало. Вроде как инсульт. Мама, убитая горем, все время плакала, не могла никак прийти в себя, но гостиничный бизнес старалась вести как можно лучше. Как-то ее вызвал гость по какому-то вопросу на третий этаж, мама, решив с ним проблему, возвращалась назад в хол, оступилась на лестнице и, скатившись вниз, сломала шею. Мы сидели в недоумении оба. Я от услышанного испытала шок. Рассказ был озвучен именно в очень подходящем месте и в очень подходящее время суток. Огромные деревянные часы на стене пробили ровно полночь. А Ян, будучи атеистом, тоже не мог оправиться от шока, так как знал хорошо этих людей и совсем недавно, так же как и мы сейчас, сидел с ними именно за этим столом. Позже, поднимаясь по злосчастной лестнице, с которой скатилась хозяйка, я спросила его, нельзя ли отсюда съехать прямо сейчас. Ян посмеялся надо мной, и на этом разговор был окончен. Мы получили две комнаты на третьем этаже. Благо рядом, потому что коридор мне внушал ужасающий страх. В нем царил полумрак, у стен притаились огромные, антикварные шкафы и серванты из черного дерева. Стекла в них были мутные от времени, большие книги со странными переплетами выделяли неприятный запах дряхлости и старости. Попрощавшись на пороге, каждый разошелся по своим номерам. У меня была обычная комната со всеми удобствами и огромной кроватью. Крыша только под скосом, видно, эта комната была когда-то чердаком. Я помылась и легла в постель, решив на ночь почитать. Горел у кровати только настенный светильник. Мысли были далеко от книжного текста. Прокручивались в голове слова молодого хозяина о смерти обоих родителей. Было некомфортно, к тому же светильник все время потрескивал у моей головы и мешал сосредоточиться на книге. Наконец я решила, что завтра встану как побитая собака и, выключив свет, накрылась одеялом с головой. Проклятые мысли не давали заснуть. С Яном я познакомилась на выставке искусств в Варшаве. Он был поляк по происхождению, но с немецким гражданством и проживал в Германии. Я была тогда молоденькой девчонкой, 22-х лет, а ему было уже далеко за 60. Разговорились, выпили в ресторанчике вина, обсудили выставку. Мне он очень понравился. Высокообразованный, знающий досконально восемь иностранных языков, интеллигентный, остроумный и к тому же очень веселый. Сдружились мы с ним крепко. Часто выходили в город на прогулки, ходили по ресторанам, пока он был в Варшаве. Когда уехал к себе домой, мы часто созванивались и болтали часами. Мой парень смеялся по этому поводу, что я с ним меньше общаюсь, чем с этим старичком. Ян по жизни был меценат. Обожал делать людям добро без возврата. Даже женился несколько раз на женщинах из разных бедных стран (Кубы, Нигерии), чтобы дать им немецкое гражданство, жилье и работу. Помогал им после развода финансово. В общем, зная мою тягу к истории и туристике, пригласил он меня, с позволения моего парня, к себе в Германию. Приехала я к нему весной на целых два месяца. Объездили мы с ним на его машине страну вдоль и поперек. Побывали во многих городах, музеях, храмах. Восхитили меня заснеженные Альпы, прекрасные ботанические сады и цветущие долины. Незабываемое впечатление от шикарных замков, рассыпанных как горох, вдоль реки Рейн. На протяжении нескольких километров я пыталась вести им счет, но сбилась где-то на 54-м. Приближался мой день рождения, и Ян запланировал в этот день поездку в небольшой городок, расположенный у уступов гор, где на одном из склонов расположился во всей своей красе величественный замок, сохраненный почти в целости, кроме Девичьей башни, которая сгорела в древности от удара молнии. Остановились мы в старой гостинице, больше похожей на старинный особняк. Скажу, что в Германии большинствам домов по 700-800 лет, но выглядят они отлично. Эту частную гостиницу содержала польская семья, и Ян спецально, приезжая сюда, останавливался именно в ней. Нас радушно встретил молодой хозяин, лет 28, угостил бесплатным ужином и прекрасным баварским пивом. Сел с нами за стол и повел теплую беседу. Сидели долго, почти до полуночи, болтали обо всем. Ян поинтересовался, как здоровье его родителей, ведь по сути это их гостиница. Сын лишь тут иногда с женой помагает, когда не устает на своей работе. Парень неожиданно погрустнел и замолчал. Ян понял, что что-то не так, и перевел тему, но парень вдруг ответил на предыдущий вопрос. — Они умерли, — произнес он. Ян остолбенел. — Как умерли? Я же виделся с ними три месяца назад в этом самом месте. Парень рассказал, как отец последнее время был обеспокоен финансовыми и бытовыми проблемами. Их управляющий гостиницей полгода назад повесился по неизвестным причинам в одной из комнат на втором этаже. Отец сам пытался все обуздать в гостиничном деле. Даже жил тут постоянно, чтобы не отвлекаться от работы. Как-то одним утром проснулся с бешеной головной болью, выпил две таблетки аспирина, и через пятнадцать минут его не стало. Вроде как инсульт. Мама, убитая горем, все время плакала, не могла никак прийти в себя, но гостиничный бизнес старалась вести как можно лучше. Как-то ее вызвал гость по какому-то вопросу на третий этаж, мама, решив с ним проблему, возвращалась назад в хол, оступилась на лестнице и, скатившись вниз, сломала шею. Мы сидели в недоумении оба. Я от услышанного испытала шок. Рассказ был озвучен именно в очень подходящем месте и в очень подходящее время суток. Огромные деревянные часы на стене пробили ровно полночь. А Ян, будучи атеистом, тоже не мог оправиться от шока, так как знал хорошо этих людей и совсем недавно, так же как и мы сейчас, сидел с ними именно за этим столом. Позже, поднимаясь по злосчастной лестнице, с которой скатилась хозяйка, я спросила его, нельзя ли отсюда съехать прямо сейчас. Ян посмеялся надо мной, и на этом разговор был окончен. Мы получили две комнаты на третьем этаже. Благо рядом, потому что коридор мне внушал ужасающий страх. В нем царил полумрак, у стен притаились огромные, антикварные шкафы и серванты из черного дерева. Стекла в них были мутные от времени, большие книги со странными переплетами выделяли неприятный запах дряхлости и старости. Попрощавшись на пороге, каждый разошелся по своим номерам. У меня была обычная комната со всеми удобствами и огромной кроватью. Крыша только под скосом, видно, эта комната была когда-то чердаком. Я помылась и легла в постель, решив на ночь почитать. Горел у кровати только настенный светильник. Мысли были далеко от книжного текста. Прокручивались в голове слова молодого хозяина о смерти обоих родителей. Было некомфортно, к тому же светильник все время потрескивал у моей головы и мешал сосредоточиться на книге. Наконец я решила, что завтра встану как побитая собака и, выключив свет, накрылась одеялом с головой. Проклятые мысли не давали заснуть. Светильник продолжал трещать. Я себя успокаивала, что накал лампочки сейчас остынет, и все стихнет. Но бра, как нарочно, трещало чаще и громче. Я сцепила зубы, чтоб не заорать и начала читать молитву. Вроде помогло, но всего на пару минут. Я изо всех сил старалась заснуть, и вдруг светильник как затрещит да так пронзительно и долго. Я вскочила на ноги и понеслась в соседнюю комнату мимо этих ужасающих деревянных чудовищ. Влетела в комнату Яна, благо он не закрыл дверь на ключ, а то я умерла бы от страха там в коридоре, пока он отпирал замок. Метеором пронеслась мимо выходящего из ванной комнаты в нижнем белье пожилого мужчины и бросилась в его кровать под одеяло. Он даже замер с открытым ртом посередине комнаты. Может, эта ситуация была смешной со стороны, но не для меня в тот момент. Меня бил озноб от страха. Я слышала, как мои зубы выбивают дробь, но ничего не могла с этим поделать. Ян, конечно же, как всегда надо мной посмеялся, объяснив, что дом очень старый и проводка тут не новая, возможно, произошло маленькое замыкание. Я согласилась с ним, хотя и не могла понять, как замыкание может произойти при выключенном светильнике, но не стала спорить, все возможно. У страха глаза велики. Ян, будучи джентельменом, взял со шкафа другое одеяло и умостился на кушетке рядом, отдав в мое распоряжение огромную двухспальную кровать. Под его мерное тихое посапывание я наконец спокойно уснула. По моему приезду в Варшаву мы снова часто созванивались. И как-то перед новогодними праздниками он пожаловал в свой город детства. И мы, конечно же, встретились. Много болтали, вспоминали наши чудесные поездки и эту злосчастную гостиницу в том числе. И тут вдруг Ян погруснел и сказал, что там он на постой уже не останавливается, предпочитает другую гостиницу. Я удивилась, вспомнив, как он доказывал, что ему только эта гостиница у поляков нравится. Ян объяснил, что стал верить в чертовщину, потому что тот молодой хозяин, что так радушно встречал нас, умер совсем недавно в одном из гостиничных номеров. Его жена продала проклятую гостиницу какому-то итальянцу, который давно положил на нее глаз. Я потом долго думала по этому поводу. Не итальянец ли был во всех этих смертях виной? Может, он как-то повлиял на все эти смерти хозяев, чтоб завладеть этим старинным домом? Ведь все возможно.