Степь широкаяСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

- Широка степь, Колька… широка… - попыхивая самокруткой, хриплым тихим голосом произнес пожилой мужчина. Его потемневшее лицо, испещренное морщинами, обдувал теплый степной ветер, а в отблеске почти потухших глаз красное солнце медленно садилось за горизонт. - Бывало так… - продолжил он. - Сядешь с ребятами, хлебнешь кипятка - внутри тепло немножко. Так же на закат смотришь, и вроде кажется - вот, и война на закат… А как ночь, так громыхать начинает. И бежишь-бежишь по этой степи, думаешь: «А доживу ли я до следующего заката? До следующей кружки с кипятком?»- И то верно, Федька, - в быстро наступающих вечерних сумерках вспыхнула еще одна самокрутка. - До сих пор, думается, воюем… А только за что? За кого?- За детей, за жен, за внуков, - старик глубоко вздохнул и хмыкнул. - Только ни дети, ни внуки за это медали тебе не дадут. Благодарность - вот она медаль, только такая редкая. Не у всех… блестит… А помнишь, Коль, вон там - на холмике - Толю с Сашкой оставили. До сих пор сердце за них болит - легли, да не отпетыми. Только и успели, что землей присыпать их. Как им там?- Да как и всем, Федя… Как и всем. Богу думаешь, велика печаль, как кого присыпали и отпели? Как жил, что сделал - стало быть, это важно. - Стало быть…Вдали, за бескрайней степью, уже едва брезжила багровая полоса, а за спиной из иссиня-черной темноты неба, как маленькие оконца, начали потихоньку проступать звезды. - Коль, а Коль? - спросил старик, глядя наверх, на эти поблескивающие точки. - Ну?- А как ты сам-то? Мне-то уж кажется уже, что с головой у меня… беда. На покой бы мне - свое отжил…- Ну ты, Федя, говорить горазд. У тебя же правнук скоро родится, так что погоди еще душу отдавать. Сам я как всегда - в боевой готовности. - Шутишь… Да я все думаю…- Чего ты думаешь?- Да вот как так получается: война-то - она закончилась, только товарищи мои - все они в поле лежат. Не увидели, не порадовались, а я один - живой. Всю жизнь прожил, а о том все мысли у меня. Понимаешь, Коля?Зашелестела в степи трава, словно заговорила-зашептала. Снова поднялся ветер, ласково потрепал седые волосы мужчины. Погасла одна самокрутка. - Да в том-то и дело, Федя… - напротив старика поднялась высокая фигура. - Полегли мы, да говорить не можем. Что костьми сырыми скажешь? Пойдешь разве к женам, детям, внукам? Ты вот один - все им да расскажешь. И нам рассказал… Нам-то, мертвым, много ли надо? Нам уже и водицы не испить. Замаячили на холмике сгорбленные тени, выпрямились, поправили шинели и пошли вперед, медленно тая вместе с оставшейся нитью заката. - Прощай, Федя… Наша война еще не закончилась. Широка она и вечна, как эта степь… Спасибо тебе, что не забыл. Старик промолчал, только вздохнул, а усталый взгляд из-под густых седых бровей провожал бесшумно уходящую фигуру вдаль. Ушли тени, растворились, а память - осталась она. Разлетелась ветром по степи, слилась с тихим шепотом шелестящей травы…Исчезла алая нить заката, погружая все в темноту, только маленькие точки звезд и луна едва освещали путь старику, который тихонько брел обратно - туда, где больше нет войны.