Старался выявить всю шайку…Страшные рассказы, мистические истории, страшилки

1 августа 1946 года – день казни бывшего советского генерала А. А. Власова и осуждённых вместе с ним…Из последнего слова Власова на суде:– Содеянные мной преступления велики, и ожидаю за них суровую кару. Первое грехопадение – сдача в плен. Но я не только полностью раскаялся, правда, поздно, но на суде и следствии старался как можно яснее выявить всю шайку. Ожидаю жесточайшую кару. Из допроса Власова на суде:«Председатель суда Ульрих. Подсудимый Власов, а теперь в общих чертах расскажите суду, в чём вы конкретно признаёте себя виновным?Власов. Я признаю себя виновным в том, что, находясь в трудных условиях, смалодушничал, сдался в плен немцам, клеветал на советское командование, подписал листовку, содержавшую призыв к свержению Советов, за мир с немцами, договорился с немцами о создании комитета. Моим именем делалось все, и лишь с 1944 года я, до известной степени, чувствовал себя в той роли, которая мне приписана, и с этого времени и успел сформировать всё охвостье, всех подонков, свёл их в комитет, редактировал гнуснейший документ, формировал армию для борьбы с Советским государством, я сражался с Красной Армией. Безусловно, я вёл самую активную борьбу с Советской властью и несу за это полную ответственность. Мне было в последнее время ясно, что Германия погибла, но я не решался идти к Советам. Правда, я не имел связи с Англией и Америкой, но я надеялся на поддержку с их стороны в части создания мне условий для продолжения антисоветской деятельности». Что к этому добавить? Могут сказать, что подсудимые признавали свою вину, мол, под страхом пыток. Однако некоторые из них признавали себя виновными лишь частично. Один отрицал, что немцы дали ему звание полковника, другой – что состоял в комитете (КОНР), третий доказывал, что сам добровольно сдался советским властям, четвёртый утверждал, что пошёл в организацию Власова «с целью её разложения изнутри», и так далее. А отрицать свою вину полностью? Это было бы несколько странно, так как вина их, с точки зрения советских законов, была более чем очевидна.