Спокойной ночи, малыши!Страшные рассказы, мистические истории, страшилки

В зале зажёгся свет. Титры на экране, сразу ставшие блеклыми, а оттого наполовину невидимыми, казалось, сразу испугались и еще быстрее стали убегать верх. Окружающее пространство зашевелилось и все вокруг сначала медленно, лениво, а потом всё быстрее, как бы опаздывая, торопясь куда-то, лихорадочно засобирали свои сумки, снятые пальто, куртки и начали продираться к заветному выходу. Артём не торопился - поджав ноги под сиденье, он терпеливо ждал, пока торопыги из его ряда протиснутся мимо него, обдав смесью запахов пота, перегара, несвежих духов и ещё чего-то, напоминающего одновременно запах заношенных мужских носков и долго немытого тела. Закончившийся фильм не оставил после себя особого послевкусия. В течение всей картины известная голливудская актриса Йима Лолович с упорством и ожесточением, достойными в мирной жизни куда более полезного применения, уничтожала различного вида монстров, чудовищ, тварей со щупальцами вместо лица и наоборот - лицом вместо щупалец. В финальной части картины она долго и нудно боролась с последней, самой сильной и особо живучей мерзкой тварью. Та же - ну никак не хотела умирать, каждый раз воскресая и воскресая после каждого всаженного в нее патрона. При каждом таком воскрешении тварь издавала такой протяжный и пронзительный визг, что у Артёма сразу начинали мучительно ныть зубы. Когда же непокорная тварь, наконец, издохла и добро в лице Лолович восторжествовало, режиссером кино зрителю был послан недвусмысленный мессадж, говорящий о том, что тварь эта отнюдь не последняя и что отважной Йиме еще предстоит поработать во славу продолжения человеческой популяции. Разумеется, уже в следующей части фильма. Всё это было бы ещё вполне себе смотрибельно, если бы не компания из трёх юных упырей, которые сидели как раз позади Артёма. Молодые упырята весь фильм жрали что-то хрустящее, причём упакованное во что-то громко шелестящее. Запивая свою адскую еду некой вонючей жидкостью. Судя по запаху, который отчётливо доносился до Артёма, отдалённо напоминавшую пиво. Попутно они в полный голос, смачно ржа и матерясь, комментировали всё происходившее на экране. Артёму даже иногда казалось, что во время их очередного ржача на его затылок что-то попадает. В эти моменты он с ненавистью и отвращением надеялся, что это не капли вылетевшей из их ртов слюны, а всё же что-то другое. Что - представлять совсем не хотелось. Когда кино, наконец, закончилось и задние мучители поспешили к выходу, он испытал даже чувство некоторого облегчения. - В следующий раз если и пойду в кино, возьму место в последнем ряду... - пробормотал Артём себе под нос, вставая, наконец, с кресла. Несколько человек, сидевшие рядом, мимо него уже прошли и теперь можно было спокойно встать, размять затекшее тело и не торопясь пойти к выходу. Справа от него, с верхних рядов спускалась какая-то парочка. - Клёво-о-о-о... - восхищенно подвывала ярко накрашенная, с большими, видимо, накладными ресницами девушка. - Как она эту хрень завалила отвязно, я аж охренела! - и та восторженно прижалась к своему инфантильного вида спутнику. Кавалер её был одет в кепку - аэродром и синий спортивныё костюм с белыми полосками по бокам. Тот ничего не ответил и лишь лениво сплюнул семечную шелуху перед собой, чуть не попав в Артёма. Артёма покоробило. Вот из-за этого вот он и не любил общественные места, предпочитая смотреть фильмы на домашнем кинотеатре, пусть и с опозданием скачивая их в сети. Билет же на этот фильм он выиграл в социальной сети «Одношкольники». Вообще-то Артём не был фанатом социальных сетей и заходил в них скорее так, для порядка - очень удобно было поздравлять с днём рождения своих одношкольников и просто разнообразных знакомых, с которыми там переписывался. Иногда с помощью «Одношкольников» можно было совершать даже добрые дела - к примеру, поставить «класс» под фотографией с надписью «Помогите! Этот человек ушел из дома два месяца назад и до сих пор не вернулся. Поставь «Класс», чтобы все видели». И Артём, конечно же, ставил класс. И каждый раз внутри оставалось приятное ощущение, что он выполнил свой долг и конечно же, это непременно поможет в поисках пропавшего человека. Часто попадались фотографии стариков, живущих, как гласили надписи под ними, впроголодь. Людей, потерявших память, которые не могли найти свой дом, бездомных, больных животных... Чтобы как-то поучаствовать в их судьбе, необходимо было отметить фотографию «классом» и Артём щедро, не скупясь, помогал. Вчера же вечером, привычно пролистывая странички «Одношкольников», Артём наткнулся на фотографию маленькой девочки. Крохе было несколько месяцев от роду, но сразу видно было, что и за эти короткие месяцы ей пришлось очень нелегко в своей коротенькой жизни. У девочки после локтя напрочь отсутствовали руки. Фотография была сделана сверху детской кроватки и малышка смотрела на фотографа не по детски серьезными глазами. Под фотографией была размещена надпись: «Этот малыш заслуживает класса. В зале зажёгся свет. Титры на экране, сразу ставшие блеклыми, а оттого наполовину невидимыми, казалось, сразу испугались и еще быстрее стали убегать верх. Окружающее пространство зашевелилось и все вокруг сначала медленно, лениво, а потом всё быстрее, как бы опаздывая, торопясь куда-то, лихорадочно засобирали свои сумки, снятые пальто, куртки и начали продираться к заветному выходу. Артём не торопился - поджав ноги под сиденье, он терпеливо ждал, пока торопыги из его ряда протиснутся мимо него, обдав смесью запахов пота, перегара, несвежих духов и ещё чего-то, напоминающего одновременно запах заношенных мужских носков и долго немытого тела. Закончившийся фильм не оставил после себя особого послевкусия. В течение всей картины известная голливудская актриса Йима Лолович с упорством и ожесточением, достойными в мирной жизни куда более полезного применения, уничтожала различного вида монстров, чудовищ, тварей со щупальцами вместо лица и наоборот - лицом вместо щупалец. В финальной части картины она долго и нудно боролась с последней, самой сильной и особо живучей мерзкой тварью. Та же - ну никак не хотела умирать, каждый раз воскресая и воскресая после каждого всаженного в нее патрона. При каждом таком воскрешении тварь издавала такой протяжный и пронзительный визг, что у Артёма сразу начинали мучительно ныть зубы. Когда же непокорная тварь, наконец, издохла и добро в лице Лолович восторжествовало, режиссером кино зрителю был послан недвусмысленный мессадж, говорящий о том, что тварь эта отнюдь не последняя и что отважной Йиме еще предстоит поработать во славу продолжения человеческой популяции. Разумеется, уже в следующей части фильма. Всё это было бы ещё вполне себе смотрибельно, если бы не компания из трёх юных упырей, которые сидели как раз позади Артёма. Молодые упырята весь фильм жрали что-то хрустящее, причём упакованное во что-то громко шелестящее. Запивая свою адскую еду некой вонючей жидкостью. Судя по запаху, который отчётливо доносился до Артёма, отдалённо напоминавшую пиво. Попутно они в полный голос, смачно ржа и матерясь, комментировали всё происходившее на экране. Артёму даже иногда казалось, что во время их очередного ржача на его затылок что-то попадает. В эти моменты он с ненавистью и отвращением надеялся, что это не капли вылетевшей из их ртов слюны, а всё же что-то другое. Что - представлять совсем не хотелось. Когда кино, наконец, закончилось и задние мучители поспешили к выходу, он испытал даже чувство некоторого облегчения. - В следующий раз если и пойду в кино, возьму место в последнем ряду... - пробормотал Артём себе под нос, вставая, наконец, с кресла. Несколько человек, сидевшие рядом, мимо него уже прошли и теперь можно было спокойно встать, размять затекшее тело и не торопясь пойти к выходу. Справа от него, с верхних рядов спускалась какая-то парочка. - Клёво-о-о-о... - восхищенно подвывала ярко накрашенная, с большими, видимо, накладными ресницами девушка. - Как она эту хрень завалила отвязно, я аж охренела! - и та восторженно прижалась к своему инфантильного вида спутнику. Кавалер её был одет в кепку - аэродром и синий спортивныё костюм с белыми полосками по бокам. Тот ничего не ответил и лишь лениво сплюнул семечную шелуху перед собой, чуть не попав в Артёма. Артёма покоробило. Вот из-за этого вот он и не любил общественные места, предпочитая смотреть фильмы на домашнем кинотеатре, пусть и с опозданием скачивая их в сети. Билет же на этот фильм он выиграл в социальной сети «Одношкольники». Вообще-то Артём не был фанатом социальных сетей и заходил в них скорее так, для порядка - очень удобно было поздравлять с днём рождения своих одношкольников и просто разнообразных знакомых, с которыми там переписывался. Иногда с помощью «Одношкольников» можно было совершать даже добрые дела - к примеру, поставить «класс» под фотографией с надписью «Помогите! Этот человек ушел из дома два месяца назад и до сих пор не вернулся. Поставь «Класс», чтобы все видели». И Артём, конечно же, ставил класс. И каждый раз внутри оставалось приятное ощущение, что он выполнил свой долг и конечно же, это непременно поможет в поисках пропавшего человека. Часто попадались фотографии стариков, живущих, как гласили надписи под ними, впроголодь. Людей, потерявших память, которые не могли найти свой дом, бездомных, больных животных... Чтобы как-то поучаствовать в их судьбе, необходимо было отметить фотографию «классом» и Артём щедро, не скупясь, помогал. Вчера же вечером, привычно пролистывая странички «Одношкольников», Артём наткнулся на фотографию маленькой девочки. Крохе было несколько месяцев от роду, но сразу видно было, что и за эти короткие месяцы ей пришлось очень нелегко в своей коротенькой жизни. У девочки после локтя напрочь отсутствовали руки. Фотография была сделана сверху детской кроватки и малышка смотрела на фотографа не по детски серьезными глазами. Под фотографией была размещена надпись: «Этот малыш заслуживает класса. Один класс = одна молитва!». Сердце Артёма сразу сжалось от сочувствия к несчастной крошке и он не ********* поставил «класс». А через несколько секунд к нему пришло сообщение от незнакомой девушки, под необычным ником «Елизадра». С фотографии на Артёма смотрела симпатичная брюнетка. Волосы её были уложены в сложную и необычную прическу, состоящую из мелких переплетённых косичек, уходящих в сторону затылка. Елизадра писала, что Артём стал сотым, поставившим класс под этой фотографией, за что он поощряется билетом в кино на завтра. Билет же он сможет получить прямо в кассе кинотеатра, назвав кассиру лишь свою фамилию. И действительно, придя в назначенное время в кинотеатр «Русь» и отстояв очередь в кассу, Артем получил бесплатный билет на киносеанс. Непонятный шум голосов снизу, нарастающий и такой нехарактерный для ленивой атмосферы послефильмовых залов кинотеатра, привлёк его внимание. Люди столпились возле двери с мерцающей зелёным табличкой «Выход» и их количество, казалось, не уменьшалось, хотя в зале, по прикидкам Артёма, уже должно было быть пусто. Вклинившись в людскую массу, Артём оказался между жующими жвачку девицами лет восемнадцати, одетых в похожие розовые курточки и трёх хамоватого вида парней с пивом. Похоже, как раз тех, с заднего ряда. Разумно решив, что с этими-то как раз лишний раз связываться не стоит, Артём повернулся к розовым девицам:- Что такое, не в курсе? Почему не выходим?- Неа, не знаю... - не переставая жевать, лениво ответила одна. И, презрительно окинув Артёма ничего не выражающим взглядом дойной коровы, безразлично добавила:- С дверью, наерно, чё-то... - Так и сказала: «наЕрно», отчего Артёма внутренне передёрнуло. От двери выхода, между тем, доносились какие-то глухие удары и стуки. Женский голос на истеричной ноте визгливо прокричал: «Мужчины, ну сделайте же что-нибудь!» - в ответ на что оттуда же ей довольно невежливо посоветовали заткнуться и глухие удары продолжились. Когда Артём с трудом продрался к месту, откуда толпа начиналась, его глазам предстала необычная картина - возле двери был небольшой островок пустого от людей пространства, на котором двое крепких мужиков, разбегаясь, плечами старались высадить красную кирпичную стену. Которая находилась сразу за открытыми створками двойных дверей. Через эту дверь (Артём помнил это прекрасно) два часа назад он и все остальные вошли в этот зал. Один из мужиков, после очередного толчка, отскочив от стены как мяч, вытер вспотевший лоб и устало посмотрел на наблюдающих за ним зрителей. - Бесполезно, слышь? - сказал он второму. - Стена - она и есть стена, не муляж это. И молча пройдя сквозь сразу расступившихся наблюдателей, быстро подошел к другому, очевидно, резервному выходу, располагавшемуся с другой стороны экрана. Все вокруг молча следили за ним. Быстро, двумя сильными рывками сломав хлипкий замок на запасном выходе, он распахнул двери и по залу молча пронесся вздох разочарования. За этой дверью была точно такая же кирпичная стена, как и в первом случае. Мужик с силой пнул ее и отошел в сторону. Какая-то толстая тётка, судя по голосу именно та, которая недавно обращалась к «мужчинам» и была ими отправлена куда подальше, всё так же визгливо обратилась к присутствующим:- У кого-нибудь есть телефонная связь? - и почему-то затрясла в поднятой над головой руке большущим мобильником, больше напоминающим планшет. - У меня показывает, что нет сети! - и стала с высоты поднятой руки демонстрировать всем экран телефона, в ответ на что раздался такой знакомый и так Артёму за последние два часа громкий ржач. Артем посмотрел на телефон тетки и тоже невольно улыбнулся. На заставке экрана её телефона красовался совершенно голый мускулистый брюнет, пытающийся демонстрировать явно несоответственную для него позу задумчивости. Для чего он картинно подпирал кулаком свою немного склонённую голову. Впрочем, сразу было понятно, что ни о чем глубоком, разумеется, в данный момент он не думает. Ибо его возбужденное мужское достоинство отчетливо говорило как минимум о направлении его мыслей. Мгновенно осознав, что, очевидно, делает что-то не то, тётка, густо покраснев, быстро опустила руку с телефоном и тут же постаралась исчезнуть за людскими спинами. Артём посмотрел на свой мобильник. Сеть отсутствовала, на экране не высвечивалось даже название телефонного оператора. Общество, постепенно осознав, видимо, что выйти из зала просто так не удастся, постепенно стало разбредаться по залу, усаживаясь в пустые кресла, кто-то же напротив, стоял возле выхода, всё еще на что-то надеясь. Вокруг неуловимо, но остро, ощущаясь в каждой интонации, звуке голоса, даже в движениях людей начинала расти сначала лёгкая, но усиливающаяся с каждой прошедшей секундой тревога. Ещё не переросшая в панику, но явственно вырисовываясь в каждом звуке. Кто-то почему-то всхлипнул в конце зала. Кто-то, несмотря на отсутствие связи, отчаянно давил на кнопки бесполезного телефона. Кто-то с кем-то разговаривал, сначала вполголоса, но с каждым произнесённым словом всё повышая и повышая интонации... Однако ощущение пусть глупого, но всё же розыгрыша почему-то не покидало. По крайней мере, Артёма. - Ведь правда, - думал он, тоже усевшись в кресло, - наверное, просто кто-то глупо пошутил. Сейчас вот откроются двери, допустим и окажется, что это просто розыгрыш из серии про скрытую камеры... - он не успел додумать, что произойдет дальше. В этот момент свет в зале стал медленно гаснуть - точь в точь, как перед началом сеанса. По залу пробежал лёгкий шепот. Экран вдруг замерцал ярким светом и громко заиграла какая-то до глубины души знакомая, похожая на перезвон колокольчиков музыка. Артём сразу вспомнил, откуда эти колокольчики и что это за мелодия. Это была старая - престарая заставка из «Спокойной ночи, малыши». А на экране тем временем появилась пластилиновая рыбка, превратившаяся сначала в месяц, а затем в колокольчик, двигающийся вправо и влево. Колокольчик подвигался и превратился в телевизор, который, нарастая, стал приближаться, пока не заполнил собой весь экран. Прам-пам-памммм! - проиграли в последний раз динамики кинотеатра заключительные аккорды старинной мелодии и на огромном экране появилась красивая молодая женщина. Подсознательно ожидая уже увидеть привычную с детства тётю Валю или тётю Таню, Артем чуть было не свалился с кресла. Женщина была темноволосой, с большими карими глазами. Волосы её были уложены в сложную и необычную прическу, состоящую из мелких переплетённых косичек, уходящих в сторону затылка. Однако совсем не это шокировало Артёма. Во-первых, это была та самая девушка, которая сообщила ему вчера о выигрыше билета. А во-вторых... Во-вторых, сейчас она была полностью обнажена. По крайней мере, обнажена она была до пояса. И на её красивой, молодой груди из одежды был лишь какой-то медальон, висящий на массивной цепи из золота. Дальнейшее же от зрителей скрывал стол, за которым она сидела. Но почему-то складывалось впечатление, что и то, что скрывалось под столом отнюдь не имело на себе никакой одежды. Рядом, справа и слева от нее, как ни в чем не бывало располагались знакомые Артёму с самого детства персонажи - Хрюша и Каркуша. Артёму начало казаться, что он сходит с ума или это какой-то странный, сюрреалистичный и гротескный сон. Настолько несовместимыми показались ему персонажи на экране. Похоже, не ему одному, поскольку в зале вокруг него образовалась гробовая тишина. - Здравствуйте, девочки и мальчики! - приветливо произнесла брюнетка. - Карррррр... - гаркнула Каркуша и махнула залу крылом. - А я вот не стану с ними здороваться! - вдруг ни с того ни с сего заявил Хрюша. - Почему же, Хрюша? - очень удивлённо и участливо спросила ведущая. - Да, Хрррюша, почему? - Каркуша наклонилась немного вбок, приняв вопросительную позу. - Тётя Елизадра, а вот скажите мне... - и с этими словами Хрюша помахал лапками в сторону зала. - Здороваться, тётя Елизадра, это значит, желать им здоровья? - и Хрюша развел лапки в разные стороны, словно бы пытаясь обнять ими что-то большое. - Да, Хрюша, конечно же, здороваться - это значит, желать здоровья тому, кому ты это говоришь... - и ведущая, улыбнувшись, подмигнула залу. Артёма не покидало ощущение, что смотрит она некуда-то в камеру, которая должна была её снимать, а прямо на него. - Тогда я не желаю здоровья никому из них! - безапелляционно произнёс Хрюша. - Почему, Хрррюша? - не меняя удивлённой позы, вопросила Каркуша. - А вот скажите мне, тётя Елизадра... - и Хрюша наморщил свою мордочку, отчего его рыльце скукожилось и приобрело довольно забавный вид. Однако никто в зале почему-то не смеялся. Даже не дышал, кажется. Вокруг Артёма стояла гнетущая тишина. - Если считать что-то очень хорошим, приятным, нравящимся? - Хрюша еще больше сморщился. - Достойным восхищения, что ли? То как это можно назвать одним словом? - на этот раз в вопросительной позе застыл уже Хрюша. - Ну... - обнаженная ведущая, казалось, задумалась. - Можно сказать, что это здорово, отлично, даже шикарно, наверное... - Тёть Елизадррра, а можно я? Можно, я скажу?! - и Каркуша нетерпеливо замахала своими крыльями. - Конечно же, Каркуша, можно, мы все тебя слушаем! - и девушка снисходительно улыбнулась. - Это можно назвать классным! - при этих словах маленькой кукольной вороны у Артёма по спине пробежал лёгкий холодок. - Да, конечно же, Каркуша, это можно в том числе назвать и классным... - и тётя Елизадра согласно покивала головой в знак солидарности с Каркушей. - То есть, это значит, тётя Елизадра, что всё, о чем они говорят «класс!»... - и Хрюша кивнул головой в сторону зала... - Они считают достойным восхищения, приятным и хорошим?

- Ну да, Хрюша. Так и есть! - серьезно уже произнесла, ведущая и внимательно окинула взглядом зал. - Тётя Елизадра, последний вопрос... - А говорить и писать - это же примерно одно и то же?- Конечно, Хрюша. Более того, написать - гораздо серьезнее, чем сказать... - и ведущая совсем помрачнела. Уже даже не помрачнела, а чем-то грозным и страшным повеяло от этой обнажённой красавицы. - Есть даже такая старинная пословица на их языке... - и она презрительно кивнула в зал. - Что написано пером, Хрюша, того не вырубишь даже топором... - последнюю фразу она произнесла очень угрюмо, низким голосом. - Каждый из них... - голос Хрюши, а скорее, даже его интонации, вдруг неуловимо изменились. Хрюша вдруг вскочил на доску стола и обратился уже напрямую к замершему залу. Кукольный поросёнок говорил совсем уже непривычно серьёзно. - Каждый из вас, даже не задумываясь над тем, что делает... - Хрюша самостоятельно, без чьей либо помощи стоял перед залом и было хорошо видно, что говорит и стоит он сам, без кукловода, который должен был прятаться под столом... - Ежедневно ставит десятки лайков, классов, даже сердечек под теми вещами и событиями, которые совсем этого не заслуживают. Вы даже не задумываетесь... - Хрюша картинно вытянул вперед свою лапку, указывая ей в сторону сидящих... - Не понимаете, что и зачем таким образом вы хвалите... Или вы считаете, что сделали доброе дело, поставив «класс» под фотографией пропавшего без вести человека? Или больного ребенка? Нищего старика? - Хрюша подошел к месту, откуда должна была вестись съемка и заслонил собой уже весь экран. С экрана теперь взирала лишь огромная поросячья голова, совсем уже не доброго и вечно сомневающегося персонажа программы «Спокойной ночи, малыши». А огромная, страшная свиная голова, заглядывающая, казалось, уже прямо в помещение. - Нет, дорогие мои мальчики и девочки. Добрые дела делаются совсем не так. Добро... - свинья на секунду осеклась и сделала короткую паузу. - И пусть не мне об этом рассуждать, но всё же... Оно требует усилий и действий. А не «класса»... - и свинья при этом слове презрительно фыркнула. - Не «класса» в интернете... - Хрюша отошел от экрана, спрыгнул со стола и вновь оказался рядом с укоризненно молчавшими всё это время тётей Елизадрой и Каркушей. Вокруг Артёма было очень тихо. Настолько тихо, что он слышал удары своего колотящегося сердца. - Тётя Елизадррра! - молчание прервала Каркуша. - А что мы сегодня будем смотреть?Ведущая на секунду задумалась, потом улыбнулась и посмотрела в зрительный зал. - А сегодня, девочки и мальчики, мы все вместе поучаствуем в мультфильме. - и она игриво подмигнула залу. - Ребята уже видели эту сказку, совсем недавно, а теперь все они сами смогут стать её персонажами... - при этих словах она щелкнула пальцами. - Усаживайтесь поудобнее, дорогие мои Хрюша и Каркуша... - она обняла их руками и все трое, чуть наклоняясь, стали внимательно смотреть в глубину кинотеатра. Внезапно в темном зале появился еще один источник света. Уже догадавшийся обо всём Артём вскочил с места и увидел, что это открылась дверь, стену, за которой несколько минут назад тщетно пытались сломать двое мужиков. А оттуда, из светящегося проёма раздался такой протяжный и пронзительный визг, что у Артёма сразу мучительно заныли зубы. Зал в ужасе закричал. А из динамиков раздалась такая знакомая, до глубины души родная мелодия. И нежный женский голос ласково запел: «Спят усталые игрушки, книжки спят... Одеяла и подушки - ждут ребят»...