СофьяСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Мы с подругой около года назад приобрели хорошенькую двух комнатную квартирку, которую, кстати говоря, прежние хозяева продали нам почти за даром, чему мы с подругой были очень рады. Квартира эта находилась на втором этаже. Комнаты находились напротив друг друга. Разделял их широкий коридор. В левой стороне находилась ванная и туалет, в правой стороне была прихожая и кухня. В целом, квартира нам очень понравилась. Подруга заняла себе прекрасную комнату, окна которой выходили на жилой дом. Мне же досталась комната с видом на детскую площадку, так что каждый божий день мне приходилось слушать радостные детские вопли. Но это не могло помешать мне наслаждаться жизнью в совершенно новой квартире. Мы с подругой удачно поступили в университет и обучались уже второй год. Она предпочла юридический, а я, под впечатлением доктора Хауса, остановила свой выбор на медицинском. Жили мы спокойно, друг другу особо не мешали. Как-то ночью я решила выйти на балкон (в комнате было до жути жарко, так что мне просто нечем было дышать). Балкон у нас довольно таки просторный: по ширине в одну двуспальную кровать, а в длину – как две с половиной (балкон соединял кухню и мою комнату). Когда я была уже там, то открыла окно и высунула свою голову из него. По телу сразу пробежал холодок. Так я стояла минут пять, пока на глаза мне не попалась девочка лет 10. Сначала я подумала, что она здесь с родителями, но оглядевшись, никого из старших я так и не заметила. Тогда мою голову посетила мысль о том, что она живёт в нашем доме и просто вышла на прогулку. Но было 2 часа ночи, адекватные родители не отпустят своего ребёнка гулять так поздно, да и сам ребёнок просто не решится. В общем, других теорий о том, что она здесь делает, больше не было. Хотя и дело это не моё. С этой мыслей я закрыла окно и пошла спать. Утро было самым обычным. Солнце травило меня своим светом, подруга что-то опять стряпала на кухне (так как готовка не было моей стихией, этим занималась она, я же затаривалась продуктами). Нашим сегодняшним завтраком был омлет. Перед самим завтраком подруга мне рассказала, что ночью слышала детский плач, я её убедила в том, что это соседский ребёнок плачет. На этом мы и завершили беседу. Мы никуда не спешили, так как настал наш законный выходной. Мы с подругой долго думали, чем займёмся, в конце концов всё сошлось к тому, что мы пошли на пляж. Там мы просидели до тех пор, пока солнце не скрылось за густыми тучами, а было это часов в семь. Вернувшись домой, мы приняли душ, поели и разошлись по своим комнатам. Подруга читала, как и положено, а я же просиживала свои штаны в Интернете, а после ещё умудрилась и немного поиграть в компьютерные игры. Пока я рубилась в Assassin’s Creed III (что сказать, приглянулась мне эта игра), подруга уже спала как убитая. Ну и я решила, что уже пора бы и самой лечь спать. Всю ночь я ворочалась, слышала топот детских ножек, плач и порою даже крик. Я больше не могла и решила снова прогуляться на балкон. Как только я подошла к окну, то снова увидела ту самую девочку. Одета она была, как и прежде. В белое платьице до колена (как у девочек из Кошмара на улице Вязов), белые туфельки – вся в белом. Я само собой удивилась и решила узнать у неё, что она здесь делает. Кричи я из окна, то разбужу всех соседей, поэтому я накинула на себя куртку (сплю я в пижаме) и вышла на улицу. Когда я дошла до детской площади, то девочки там уже не оказалось. Я даже зашла на саму площадку и дошла примерно до её середины. Я естественно подумала, что она ушла домой, а раз её нет, то и мне пора возвращаться. Стоило мне обернуться, как меня чуть не хватил инфаркт: она стояла прямо за мной, вся бледная, как и её одежда. — Привет, – попыталась я как можно дружелюбнее улыбнуться, – как тебя зовут?— Софья, – таким же тоненьким ответила она. — Очень приятно, Соня. Что ты здесь делаешь? – сейчас именно это меня интересовало. — Мне сказали ждать здесь и никуда не уходить. — Кто тебе это сказал?— Доктор. Он сказал, чтобы я ждала его здесь. Это немного удивило меня. Я, конечно, видела, как пару раз к нашему дому подъезжала скорая, но она приезжала к одинокой бабушке, болеющей раком. И больше она ни к кому не приезжала. Девочка направилась к скрипучим качелям, которым лет сто, не меньше, и принялась медленно раскачиваться на них. Мне не оставалось ничего, кроме как вернуться домой. Наутро я решила обойти местный СЗБ (так я называю бабушек на лавках). От них я в целом слышала один бред. Но одна особо старая бабушка поведала мне историю 20 летней давности. Раньше жила здесь семья. Не самая благополучная. Мать была спившейся вдовой и нередко била свою 10-тилетнюю дочь. Вот как-то раз доложили соседи о побоях в службу опеки. Мать, прознав об этом, накачала дочь наркотиками, отвела на площадку и велела дождаться её. Когда служба опеки прибыла, мать уже висела в петле. Мы с подругой около года назад приобрели хорошенькую двух комнатную квартирку, которую, кстати говоря, прежние хозяева продали нам почти за даром, чему мы с подругой были очень рады. Квартира эта находилась на втором этаже. Комнаты находились напротив друг друга. Разделял их широкий коридор. В левой стороне находилась ванная и туалет, в правой стороне была прихожая и кухня. В целом, квартира нам очень понравилась. Подруга заняла себе прекрасную комнату, окна которой выходили на жилой дом. Мне же досталась комната с видом на детскую площадку, так что каждый божий день мне приходилось слушать радостные детские вопли. Но это не могло помешать мне наслаждаться жизнью в совершенно новой квартире. Мы с подругой удачно поступили в университет и обучались уже второй год. Она предпочла юридический, а я, под впечатлением доктора Хауса, остановила свой выбор на медицинском. Жили мы спокойно, друг другу особо не мешали. Как-то ночью я решила выйти на балкон (в комнате было до жути жарко, так что мне просто нечем было дышать). Балкон у нас довольно таки просторный: по ширине в одну двуспальную кровать, а в длину – как две с половиной (балкон соединял кухню и мою комнату). Когда я была уже там, то открыла окно и высунула свою голову из него. По телу сразу пробежал холодок. Так я стояла минут пять, пока на глаза мне не попалась девочка лет 10. Сначала я подумала, что она здесь с родителями, но оглядевшись, никого из старших я так и не заметила. Тогда мою голову посетила мысль о том, что она живёт в нашем доме и просто вышла на прогулку. Но было 2 часа ночи, адекватные родители не отпустят своего ребёнка гулять так поздно, да и сам ребёнок просто не решится. В общем, других теорий о том, что она здесь делает, больше не было. Хотя и дело это не моё. С этой мыслей я закрыла окно и пошла спать. Утро было самым обычным. Солнце травило меня своим светом, подруга что-то опять стряпала на кухне (так как готовка не было моей стихией, этим занималась она, я же затаривалась продуктами). Нашим сегодняшним завтраком был омлет. Перед самим завтраком подруга мне рассказала, что ночью слышала детский плач, я её убедила в том, что это соседский ребёнок плачет. На этом мы и завершили беседу. Мы никуда не спешили, так как настал наш законный выходной. Мы с подругой долго думали, чем займёмся, в конце концов всё сошлось к тому, что мы пошли на пляж. Там мы просидели до тех пор, пока солнце не скрылось за густыми тучами, а было это часов в семь. Вернувшись домой, мы приняли душ, поели и разошлись по своим комнатам. Подруга читала, как и положено, а я же просиживала свои штаны в Интернете, а после ещё умудрилась и немного поиграть в компьютерные игры. Пока я рубилась в Assassin’s Creed III (что сказать, приглянулась мне эта игра), подруга уже спала как убитая. Ну и я решила, что уже пора бы и самой лечь спать. Всю ночь я ворочалась, слышала топот детских ножек, плач и порою даже крик. Я больше не могла и решила снова прогуляться на балкон. Как только я подошла к окну, то снова увидела ту самую девочку. Одета она была, как и прежде. В белое платьице до колена (как у девочек из Кошмара на улице Вязов), белые туфельки – вся в белом. Я само собой удивилась и решила узнать у неё, что она здесь делает. Кричи я из окна, то разбужу всех соседей, поэтому я накинула на себя куртку (сплю я в пижаме) и вышла на улицу. Когда я дошла до детской площади, то девочки там уже не оказалось. Я даже зашла на саму площадку и дошла примерно до её середины. Я естественно подумала, что она ушла домой, а раз её нет, то и мне пора возвращаться. Стоило мне обернуться, как меня чуть не хватил инфаркт: она стояла прямо за мной, вся бледная, как и её одежда. — Привет, – попыталась я как можно дружелюбнее улыбнуться, – как тебя зовут?— Софья, – таким же тоненьким ответила она. — Очень приятно, Соня. Что ты здесь делаешь? – сейчас именно это меня интересовало. — Мне сказали ждать здесь и никуда не уходить. — Кто тебе это сказал?— Доктор. Он сказал, чтобы я ждала его здесь. Это немного удивило меня. Я, конечно, видела, как пару раз к нашему дому подъезжала скорая, но она приезжала к одинокой бабушке, болеющей раком. И больше она ни к кому не приезжала. Девочка направилась к скрипучим качелям, которым лет сто, не меньше, и принялась медленно раскачиваться на них. Мне не оставалось ничего, кроме как вернуться домой. Наутро я решила обойти местный СЗБ (так я называю бабушек на лавках). От них я в целом слышала один бред. Но одна особо старая бабушка поведала мне историю 20 летней давности. Раньше жила здесь семья. Не самая благополучная. Мать была спившейся вдовой и нередко била свою 10-тилетнюю дочь. Вот как-то раз доложили соседи о побоях в службу опеки. Мать, прознав об этом, накачала дочь наркотиками, отвела на площадку и велела дождаться её. Когда служба опеки прибыла, мать уже висела в петле. Тогда они стали искать дочь. Наши они её спустя полчаса на этой самой площадке, но уже мёртвой – доза наркотиков оказалась для девочки смертельной. Видимо, мать так не хотела расставаться с дочерью, что убила и её, и себя. История повергла меня в шок. Но больше не то, что маленькая девочка умерла от передозировки, а то, что жили они именно в той квартире, где сейчас живу я с подругой. Я немедленно отправилась домой и рассказала подруге. Та тут же пригласила батюшку, дабы он освятил квартиру, так как селиться в общежитие мы не хотели. С тех пор я больше не видела девочку и не слышала того, что могло бы намекать на её присутствие.