Сны ведьмыСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Глава 1ФИГУРА ВО МРАКЕЗа окнами - зима. Вечер, а уже так темно, будто ночь наступила. Впрочем, так как небо завесили тучи, а дело происходило в городе, то и ночь, и вечер - всё одно, полной тьмы не было. От отражённых городских огней небо казалось тёмно-оранжевым…Возле окна стоял, положив руки на прохладный подоконник, мальчик по имени Витя. Его тёмные глаза устремлены были на далёкий двор их дома. Сам Витя жил на двенадцатом этаже, так что открывался ему неплохой вид - не только двор, но и обширный парк, который сейчас, охваченный со всех сторон вздымающимся к небу сиянием города, казался тёмным, загадочным пятном, или озером бездонным и холодным…Но ещё более загадочной казалась Вите фигура, которую он видел во дворе своего дома. Фигура эта стояла в тени от старого ясеня с раскидистой кроной, и почти сливалась с мраком, который нависал позади неё. Удивительным казалось то, что этот мрак, казался именно частью этой фигуры. Будто мрак породил её, и вытолкнул вперёд, оставаясь связанным с нею, и продолжая питать своей силой. Вообще-то, Витя считал себя вовсе не пугливым мальчишкой; любил смотреть фильмы ужасов, но вовсе их не боялся, и даже посмеивался над увиденным на экране, считая, что всё показанное там - это сказочки. Бывало летом, на даче, ходил вместе с друзьями ночью на местное заброшенное кладбище, и, несмотря на то, что кое-кто из друзей побаивался этих прогулок, сам он никакого страха там не испытывал. Ему просто было интересно там…А тут, глядя на эту, связанную с мраком фигуру, Витя испытывал страх. Чем дольше он смотрел на неё, тем яснее понимал, что и она смотрит на него…И хотя бы пошевелилась, хотя бы один шаг сделала, или - ещё лучше, выступила бы в исходящее от фонарей свечение, чтобы можно было её разглядеть…Вот почувствовал мальчишка, как капля холодного пота покатилась по его лбу. Тогда он подумал: «Ну всё. Хватит мне на это чудище глядеть. Вот сейчас повернусь, занавешу окно, и буду читать книгу…»Попытался Витя отвернуться, но ничего у него не получилось. Он даже задрожал от напряжения, - но всё напрасно. Стоящая там, далеко внизу фигура, гипнотизировала его. Он попытался хотя бы зажмуриться, но и это ему не удалось. Чувствовал Витя, как округляются его глаза. И вот уже показалось мальчишке, будто он пролетел прямо сквозь закрытое окно и поплыл по тёмному воздух к этой фигуре. Всё ближе и ближе она. Мальчишка всматривался, пытался разглядеть её лицо, но не мог этого сделать, потому что на лице лежали глубокие тени, и лицо - тоже часть мрака…Всё ближе и ближе это непонятное, и от этого особенно жуткое лицо. Уже не хотел Витя его разглядывать. Одно желание осталось - вернуться в свою комнату, вернуться к прежней мирной жизни, и никогда-никогда не вспоминать об этом ужасе. Но, как ни старался Витя из этого кошмара вырваться, тёмный, расплывчатый лик всё приближался…И вот, из черноты, из того места, где должен был находиться лоб этого существа, вырвался вдруг луч невыносимо яркого света, и, разделившись на две половины, ударил прямо в Витины глаза. Такой концентрации и плотности было это, проникающее в него свечение, что показалось ему: вот сейчас будет он на две половинки разрезан. Хотелось ему кричать, но только лишь глухое бульканье, словно из болотных глубин, вырывалось из его груди. Но он всё ещё пытался закричать и вот, наконец, это ему удалось. Кто-то усиленно тряс его за плечо, а Витя кричал. И вдруг раздался знакомый, хоть и сильно испуганный сейчас голос его матери:- Да что же это такое? Витя! Прекрати немедленно…И понял мальчишка, что вновь стоит в своей комнате, возле окна. Быстро взглянул он во двор, но там, в тени от ясеня, никого больше не было видно. Только тогда он обернулся, и обнаружил, что теперь в комнате находится не только его мать, но и отец, а также и младшая четырёхлетняя сестричка Тоня, которая испуганно выглядывала из-за спины отца. Ну а когда обернулся Витя, то Тоня заплакала, и совсем за отцовской спиной спряталась. Да и на лице матери отразилось чувство близкое к панике. Спросила она громко, все ещё продолжая своего сына за плечо трясти:- Что с тобой, Витя?Тогда Витя вздохнул глубоко, и, зажмурив глаза, быстро покачал головой, - словно бы пытался оттолкнуть от себя подальше кошмар. Вот, как показалось ему, успокоился и проговорил по возможности спокойно:- Ничего страшного, не волнуйтесь, пожалуйста. Кажется, я просто заснул, и приснился мне страшный сон. - Что же ты теперь стоя что ли спишь? - спросил отец, внимательно, будто в первый раз видел, вглядываясь в лицо своего сына. - Не знаю… ерунда какая-то… вы не обращайте внимания, - попросил Витя. - Да как же внимания не обращать!Так воскликнула, наконец-то отпустив Витино плечо его мать. Глава 1ФИГУРА ВО МРАКЕЗа окнами - зима. Вечер, а уже так темно, будто ночь наступила. Впрочем, так как небо завесили тучи, а дело происходило в городе, то и ночь, и вечер - всё одно, полной тьмы не было. От отражённых городских огней небо казалось тёмно-оранжевым…Возле окна стоял, положив руки на прохладный подоконник, мальчик по имени Витя. Его тёмные глаза устремлены были на далёкий двор их дома. Сам Витя жил на двенадцатом этаже, так что открывался ему неплохой вид - не только двор, но и обширный парк, который сейчас, охваченный со всех сторон вздымающимся к небу сиянием города, казался тёмным, загадочным пятном, или озером бездонным и холодным…Но ещё более загадочной казалась Вите фигура, которую он видел во дворе своего дома. Фигура эта стояла в тени от старого ясеня с раскидистой кроной, и почти сливалась с мраком, который нависал позади неё. Удивительным казалось то, что этот мрак, казался именно частью этой фигуры. Будто мрак породил её, и вытолкнул вперёд, оставаясь связанным с нею, и продолжая питать своей силой. Вообще-то, Витя считал себя вовсе не пугливым мальчишкой; любил смотреть фильмы ужасов, но вовсе их не боялся, и даже посмеивался над увиденным на экране, считая, что всё показанное там - это сказочки. Бывало летом, на даче, ходил вместе с друзьями ночью на местное заброшенное кладбище, и, несмотря на то, что кое-кто из друзей побаивался этих прогулок, сам он никакого страха там не испытывал. Ему просто было интересно там…А тут, глядя на эту, связанную с мраком фигуру, Витя испытывал страх. Чем дольше он смотрел на неё, тем яснее понимал, что и она смотрит на него…И хотя бы пошевелилась, хотя бы один шаг сделала, или - ещё лучше, выступила бы в исходящее от фонарей свечение, чтобы можно было её разглядеть…Вот почувствовал мальчишка, как капля холодного пота покатилась по его лбу. Тогда он подумал: «Ну всё. Хватит мне на это чудище глядеть. Вот сейчас повернусь, занавешу окно, и буду читать книгу…»Попытался Витя отвернуться, но ничего у него не получилось. Он даже задрожал от напряжения, - но всё напрасно. Стоящая там, далеко внизу фигура, гипнотизировала его. Он попытался хотя бы зажмуриться, но и это ему не удалось. Чувствовал Витя, как округляются его глаза. И вот уже показалось мальчишке, будто он пролетел прямо сквозь закрытое окно и поплыл по тёмному воздух к этой фигуре. Всё ближе и ближе она. Мальчишка всматривался, пытался разглядеть её лицо, но не мог этого сделать, потому что на лице лежали глубокие тени, и лицо - тоже часть мрака…Всё ближе и ближе это непонятное, и от этого особенно жуткое лицо. Уже не хотел Витя его разглядывать. Одно желание осталось - вернуться в свою комнату, вернуться к прежней мирной жизни, и никогда-никогда не вспоминать об этом ужасе. Но, как ни старался Витя из этого кошмара вырваться, тёмный, расплывчатый лик всё приближался…И вот, из черноты, из того места, где должен был находиться лоб этого существа, вырвался вдруг луч невыносимо яркого света, и, разделившись на две половины, ударил прямо в Витины глаза. Такой концентрации и плотности было это, проникающее в него свечение, что показалось ему: вот сейчас будет он на две половинки разрезан. Хотелось ему кричать, но только лишь глухое бульканье, словно из болотных глубин, вырывалось из его груди. Но он всё ещё пытался закричать и вот, наконец, это ему удалось. Кто-то усиленно тряс его за плечо, а Витя кричал. И вдруг раздался знакомый, хоть и сильно испуганный сейчас голос его матери:- Да что же это такое? Витя! Прекрати немедленно…И понял мальчишка, что вновь стоит в своей комнате, возле окна. Быстро взглянул он во двор, но там, в тени от ясеня, никого больше не было видно. Только тогда он обернулся, и обнаружил, что теперь в комнате находится не только его мать, но и отец, а также и младшая четырёхлетняя сестричка Тоня, которая испуганно выглядывала из-за спины отца. Ну а когда обернулся Витя, то Тоня заплакала, и совсем за отцовской спиной спряталась. Да и на лице матери отразилось чувство близкое к панике. Спросила она громко, все ещё продолжая своего сына за плечо трясти:- Что с тобой, Витя?Тогда Витя вздохнул глубоко, и, зажмурив глаза, быстро покачал головой, - словно бы пытался оттолкнуть от себя подальше кошмар. Вот, как показалось ему, успокоился и проговорил по возможности спокойно:- Ничего страшного, не волнуйтесь, пожалуйста. Кажется, я просто заснул, и приснился мне страшный сон. - Что же ты теперь стоя что ли спишь? - спросил отец, внимательно, будто в первый раз видел, вглядываясь в лицо своего сына. - Не знаю… ерунда какая-то… вы не обращайте внимания, - попросил Витя. - Да как же внимания не обращать!Так воскликнула, наконец-то отпустив Витино плечо его мать.

А затем она поведала:- Мы, как в комнату на твой крик страшный вбежали, видим: стоишь ты возле окна, спиной к нам повернувшись, плечи твои так и дрожат… так и дрожат, а волосы на затылке дыбом встали. И кричишь ты так, словно бы тебя на части режут. Я такой жути и во всю свою жизнь не видела…- Да уж, напугал ты нас, - кивнул отец. А мать ещё добавила:- Ну а как ты вот сейчас обернулся, так ещё больше страху стало. В самое первое мгновенье и не узнала я тебя. Будто и не сын мой родной здесь стоял…Из-за спины отца раздалось всхлипывание Тони, а отец молвил:- Да, Витя, что-то не то с твоим лицом было. Будто подменили тебя. Честно говоря, в первое мгновенье и мне не по себе стало. Ну, думаю, дела. А потом, как ты глаза зажмурил, да головой помотал, вроде бы прежним стал. Тоня осторожно выглянула из-за отцовской спины, но личико её всё равно было закрыто ладонями. Из-за пальцев глянула она на своего старшего брата и, так как он показался ей прежним Витей, то всё-таки убрала руки, и смотрела на него уже открыто, но по-прежнему испуганно. Вот вздохнул Витя и произнёс:- Ну, что ж. Было какое-то наваждение и прошло. Не волнуйтесь за меня. Теперь всё хорошо. Он даже попытался улыбнуться, но вымученной эта улыбка получилась, и подрагивали Витины бледные губы. Тут мать начала суетиться: говорила даже, что надо доктора на дом вызвать, но Витя всячески отговаривался, уверяя родителей, что теперь он чувствует себя просто превосходно. А потом, когда мамины уговоры ему поднадоели, он сказал:- А вообще, лучше бы вы меня одного оставили. Устал я…Мать вздохнула, покачала головой и с мрачным видом вышла из комнаты. Ушёл и отец. Выскочила, испуганно озираясь, на Витю и сестричка Тоня. Как только захлопнулась за Тоней дверь, Витя подскочил к окну, и, стараясь случайно во двор не взглянуть, резким рывком задёрнул штору. При этом сорваны были несколько петелек, но, конечно, Витя не обратил на такие мелочи внимания. Некоторое время он просидел за книгой. Это было школьное задание по литературе: рассказы Чехова. Витин взгляд бежал по тщательно выписанным строчкам, но мальчишка не воспринимал того, что читал. Вновь и вновь, вызывая дрожь, проносилось это видение: он летит сквозь воздух к страшной фигуре, а потом его прорезают два ярчайших луча. Какой уж тут Чехов! Витя подумал, что если завтра «училка» его спросит, то не миновать ему двойки в дневнике. Кстати, - первой двойки в наступившем полугодии. Но также решил Витя, что двойка - это наименьшее из грозивших ему бедствий. Всё же испытывал Витя страх, а мысли были такими: «Тут бы до завтрашнего дня дожить…». А ещё он жалел, что спровадил родных, всё-таки в их присутствии было не так страшно…Но всё же, когда заглянула мама, и спросила, как он себя чувствует, то Витя ответил, что вполне неплохо, и что он скоро будет ложиться спать. Но он ещё включил компьютер, и некоторое время поиграл в трехмерную «стрелялку», которая, однако, не принесла ему обычного облегчения. Пережитый кошмар вновь и вновь вставал перед Витиными глазами…Вновь заглянула в комнату его мама, и сказала, что Вите уже и спать пора бы ложиться. Он согласно кивнул, но посидел ещё некоторое время, стараясь успокоиться и не глядеть в сторону занавешенного окна. И вот он разобрал кровать, разделся, выключил свет и, сжав губы, постарался поскорее нырнуть под спасительное одеяло. Глава 2СНЫ И РЕАЛЬНОСТЬИ хотя Витя думал, что ему долго не удастся заснуть, а всё-то он будет лежать, испуганный, вглядываясь в тёмные углы своей комнаты и вздрагивать при всяком, даже и мнимом шорохе, - но, против этих ожиданий, сон пришёл быстро. В Витиных руках оказался шест, каким пользуются канатоходцы в цирке. Мальчишка подошёл к окну, распахнул его и обнаружил, что прямо от его подоконника начинается и спускается к тому старому, раскидистому ясеню, под которым он видел зловещую фигуру, тонкий электрический кабель. И хотя прежде никакого такого кабеля там не было, Витя ни сколько не удивился. Так же не испытывал он больше и страха…Вот шагнул он на этот кабель и, удерживая равновесие с помощью шеста, стремительно побежал под большим, почти отвесный углом вниз, к ясеню. Он знал, что при этом стремительном спуске не сорвётся, не разобьётся, а поэтому и не волновался. Не чувствовал Витя и холода…Через несколько секунд он уже оказался на том самом месте, где видел страшную фигуру. Никого там больше не было. Разве что сам ясень издавал какие-то уж очень странные поскрипывания, словно бы пытался что-то ему сообщить. Все ветви этого дерева шевелились вразнобой друг от друга, и весьма похожи были на змей. Но вот все эти «ветви-змеи» прекратили своё движение, вытянувшись в сторону парка. И Витя догадался, что ему туда надо идти…Он побежал прямо по сугробам, однако недавно выпавший снег совсем под его ногами не прогибался, а лежал мягким, бархатистым ковром. Витя знал, что он спит, но мысли его текли так связано, а увиденное им было настолько чётким, что он сам для себя решил, что это - самый отчётливый из когда-либо виденных им снов, почти реальность…А зачем он бежал в парк? Он и сам не знал. Просто чувствовал какой-то зов, и подчинялся ему. Что же до пережитого им не так давно: этой жуткой тёмной фигуры, и рассекающего света, то всё это казалось уже и далёким, и не страшным. Было что-то новое…И вот оказался Витя среди припорошённых снегом аккуратных, невысоких парковых елок и увидел, что под их ветвями сидят и смотрят на него пушистые белые котята. А глаза у этих были такими большими-большими, и печаль в них виделась совсем не звериная, а человеческая…Неведомая сила продолжала тянуть Витю вперёд, он бежал, но всё же оглядывался по сторонам, и вот увидел, как один котёнок быстро вывел своим острым коготком на снегу: «Берегись!». Только Витя успел эту надпись прочесть, как уже выбежал на большую, обильно засыпанную снегом поляну. А посреди поляны возвышалось нечто, что Витя поначалу принял за сожженное молнией дерево. И только оказавшись рядом, понял, что это и есть та вышедшая из мрака фигура, которая привела его в такой ужас недавно. И пережитой ужас не просто вернулся к нему, а взорвался с новой силой. Это было невыносимое чувство. Самому Вите казалось, что он сходит с ума. Мальчишка стоял рядом с этим жутким созданием и, чувствуя исходящий от него могильный холод, вопил…Существо потянулось к нему своими мерзкими отростками, обхватило, сдавило…Витя открыл глаза, и увидел прямо над собой тёмно-серое, пушистое небо, с которого медленно падали, прохладными поцелуями к его лицу прикасаясь, снежинки. Он пошевелил руками и ногами, услышал, как поскрипывает от этих его движений снег, и тут вспомнил, что видел ночью. Вскочил, вытаращил глаза, глубоко и часто задышал и начал стремительно оглядываться. Он находился именно на той парковой поляне, где во сне случилась страшная встреча с той тёмной фигурой. Никакой фигуры не было. Зато и Витя не спал. Чувства его были ясными - уж яснее и некуда - от холода его так и трясло. Впрочем, для зимы погода была, как и накануне, тёплой - где-то около нуля. Но ведь и на Вите были только трусы да майка. В общем, та одежка, в которой он укладывался спать. И неизвестно, сколько он в беспамятстве пролежал на снегу. А снег был глубокий. Босые ноги мальчишки по самые колени погружались в него. Дрожащими руками провёл Витя по лицу, и тут почувствовал, что из-под его носа торчат острые, колючие усы. Дотронулся он до них, и едва не оцарапался. Нет - прежде у Вити никаких усов не было. Рановато ему ещё было усы носить. В прошлом месяце ему только тринадцать лет исполнилось. И почему-то эти торчащие из него, чуждые ему усы, показались мальчишке самым страшным. Дрожащими руками попытался он вырвать эти колючие и длинные отростки, но при этом испытал такую боль, что вскрикнул…И тут услышал Витя топот. Стремительно приближался к нему кто-то, ещё незримый за темноватыми деревьями. Сначала мальчишка попятился, а потом развернулся и побежал прочь, не разбирая дороги. А потом услышал донесшийся издали хрипловатый мужской окрик:- Граф, ко мне! Ко мне!!Тут Витя догадался, что за ним гонится не ночное чудище, а обычный пёс, которого хозяин решил выгулять в этот ранний утренний час по парку. Но от этого знания не стало Вите легче…Ещё невидимый пёс представлялся мальчишке каким-то нагромождением из острейших клыков, главное предназначение которых, конечно же, в том, чтобы разорвать его на маленькие кусочки. Никогда прежде не испытывал Витя такого панического страха перед псами, даже и самыми здоровыми и свирепыми. Не останавливаясь, повернул он назад голову, и заметил тёмную хвостатую тень, которая тоже заметила Витю, и зашлась неистовым, частым лаем. И чувствовал мальчишка, что уже не удастся ему от пса убежать. Тогда, подскочив к ближайшей ели, и за ветви хватаясь, начал карабкаться вверх да вверх. Остановился он только, когда от земли его отделяло не менее пятнадцати метров. Раздвинув густые ветви, Витя выглянул и обнаружил, что пёс стоит под самым стволом, упершись в него передними лапами и, задрав вверх голову, заходится частым лаем. Тогда мальчишка подумал: «Ну, надо же, как это я сюда ловко вскарабкался. Это ж…»Тут поблизости раздался сердитый окрик хозяина пса:- Граф, да ты чего?! А ну-ка иди сюда!Но пёс продолжал стоять на месте, и лаять. Слышно было, как мужчина говорит:- Совсем от рук отбился, да? А ну-ка…Витя укрылся за ветвью, в ствол ели вжался, но слышал, как мужчина подошёл к неистовствующему псу, и как застёгивает на его шее поводок. - На кого ты тут разлаялся, дуралей? На белку, или на кошку…, - и тут уже тише и насторожённее прозвучал его голосе. - Аге, да сюда человеческие следы ведут. Причём босые. Ты кого на дерево загнал, а, Граф? Может, бомжа, какого-нибудь? Пойдём отсюда скорее. Послышалась возня. Мужчина пытался увести пса, а тот упирался, и всё лаял на укрывшегося среди ветвей Витю. Наконец лай смолк в отдалении, и Витя понял, что так сильно вжался в леденистую поверхность дерева, что просто прилип к ней. Несколько раз он дёрнулся, и, всё-таки, смог высвободиться. Сполз по стволу вниз и, побежал по собачьим следам обратно, в ту сторону, откуда появился и пёс, и его хозяин. Через некоторое время Витя выскочил на тропку и помчался в ту сторону, откуда смутно доносился гул автомобилей. Ведь там, всё-таки была, по его разумению, цивилизация. Бежал он, да ещё и подпрыгивал иногда: казалось ему, что мороз жалит его сотней ледяных, колючих жал, и думал, что, таким образом подпрыгивая, сможет он этих морозных «подарочков» отделаться. Но, несмотря ни на что, ему становилось всё холоднее и холоднее. Ни майка, ни трусы, ни даже быстрый бег не спасали его от холода. Всё-таки уже слишком долго пробыл он на зимнем воздухе. Когда между деревьями уже показались жилые дома, послышались Вите какие-то голоса. Первой мыслью было укрыться, но тут же подумал, что, если он так и будет ото всех людей прятаться, то так и не выберется из парка, и окоченеет. Так что он распрямил грудь, и припустил ещё быстрее. Сейчас ему очень хотелось показать себя эдаким спортсменом. И вот впереди показалась женщина, которая везла санки, на которых сидела маленькая девочка. Похоже, девочка радовалась этой ранней прогулке, перед походом в детский сад, но, когда увидела она Витю, то глаза её округлились, и вскрикнула она:- Ой, усатый мальчик! Усатый мальчик!!Витя припустил ещё быстрее, и, проносясь мимо санок, прокричал дрожащим от холода и страха голосом:- Ну и что же?! Разве не бывает усатых мальчиков?!- Усы страшные! Усы страшные!! - причитала девочка. Ну а Витя, наконец, выскочил из парка. По полю, по узким тропочкам, стараясь обогнуть немногочисленных с интересом на него смотрящих прохожих, бежал он к своему дому, который уже виден был в некотором отдалении. И при этом думал Витя: «Только бы не встретить сейчас никого из знакомых». И только так подумал, как услышал окрик Ленки Стрельниковой, с которой учился в одном классе:- Э-эй, Витя, ты что это - решил спортом заняться?!Дикими, затравленными глазами глянул мальчишка в сторону этого крика, и увидел Ленку, тепло одетую, которая с утра пораньше выводила своего огненного колли Лада. И хотя этот Лад, также как и иные колли отличался добродушным нравом, сейчас он несколько раз отрывисто и отнюдь недружелюбно гавкнул на Витю. Ну а Ленка выронила поводок, приложила ладони к своим полным, румяным щекам и пролепетала:- О-ой, усатый!Ну а Витя махнул на неё рукой, выкрикнул:- Да ну тебя! - и вприпрыжку продолжил своё бегство. Вот, наконец, и подъезд родной. Дрожащими руками начал Витя набирать код на замке. Но слишком волновался, поэтому рука его несколько раз срывалась. И прежде Вити открыл дверь его сосед по лестничной площадке - полный мужчина Евграф Петрович. Согнувшись, и прикрыв ладонями свои усы, юркнул мальчишка под локтем изумившегося от этого неожиданного утреннего видения мужчины. На лифте кто-то ехал, и Витя не решился ждать. А вдруг опять кто-то знакомый?!И вот он устремился вверх по лестнице. Нёсся он, перепрыгивая через две, три, а то и сразу через четыре ступени. И остановился он только, когда добежал до своего двенадцатого этажа. Там замер возле запертой двери. И не знал, что ему дальше делать. Ведь ключей у него не было. Позвонить? Тогда откроет мать или отец. И увидят его почти голого, усатого. Мать, пожалуй, упадёт в обморок…Нет - такой план не подходил. Но что же делать? Ведь родители в любую минуту могли заметить его исчезновенье. Следом могли и в милицию об этом заявить. Подобный расклад представлялся Вите совершенно неприемлемым. И столь сильны были терзавшие его сомнения, что, схватившись за голову, медленно начал он опускаться по лестнице, и тут сверху хлопнула дверь. По характерному щелчку замка, понял мальчишка, что это именно из его квартиры кто-то вышел. Он глубоко вздохнул, представляя, как сейчас услышит плачущий голос матери: «Куда же это сыночек пропал. О-ох, Витенька! Скорее бы милиция приехала!»Но, вместо этого, услышал Витя мирное похлопывание отцовских тапочек, которые он надевал, когда выходил на лестницу, чтобы вынести мусор и покурить.

Витя тут же вжался в лестничную стену, и теперь не шевелился, даже не дышал. Вот проскрежетала с кажущейся невыносимой громкостью заслонка для сброса мусора, а потом и сам мусор прогрохотал по трубе, возле которой стоял мальчишка. И вновь захлопали тапочки. Но на этот раз совсем медленно. И Витя догадался, что отец поднимается по лестнице. Там, на верхнем пролёте, стояла у него железная баночка, возле которой он курил, и в которую стряхивал пепел. «Вот он - мой шанс» - подумал Витя. И, стараясь двигаться бесшумно, бросился вверх. Проскочил за спиной отца, оказался возле своей двери, рванул ручку. Дверь, как он и ожидал, оказалась незапертой. Но в коридоре, возле зеркала стояла его мама. Мальчишка прикрыл лицо, и бросился в ванную. - Витя? - удивлённо спросила мама. - Да, это я, - буркнул он. - А что ты на лестнице делал?- Я мусор выносил! - крикнул Витя уже из ванной. - Так ведь с мусором отец пошёл, - недоумевала мама. - А из своей комнаты… Ой!- Что? Что случилось?! - подскочила к двери ванной мамой, дёрнула за ручку, но она оказалось закрытой. Вновь она спросила:- Витя, немедленно отвечай: что случилось?- Всё нормально, не волнуйся, мама, - попытался ответить как можно более спокойным голосом мальчишка. Но на самом деле Витю всего трясло, и не только от холода. Он увидел свои усы, и понял, что так потрясло и девочку на санках и Ленку Стрельникову. Из носа его торчали не просто усы. Всего-то усинок было около дюжины, однако, каждая усинка толщиной была со стержень от шариковой ручки. Они торчали вверх, и достигали ему до середины щёк. А когда он попытался одну из них согнуть, то это едва ему удалось - такими эти усинки были жёсткими. И тут вспомнилась Вите часть из его ночного видения. Вот он бежит среди ёлок, а под их ветвями сидят и смотрят на него котята. «Я превращаюсь в кота!… Бр-р, ужас то какой… Нет, нет не хочу. Что за наважденье!» - так думал, и фыркал, Витя. И вновь дёрнула за дверную ручку мама, спросила:- И всё же я хочу знать, что случилось?- Всё нормально, не волнуйся, - повторил Витя, и мать действительно отошла от двери, и о чём-то заговорила с отцом. Но о чём они там говорили, Витя уже не слышал. Он включил воду, причём весьма горячую. Повалил, постепенно заволакивая зеркало, пар. И всё же Вите всё ещё было холодно. Засевший в него во время ночного лежания на снегу холод теперь выходил сильной дрожью и стучащими зубами. Вот Витя снял с крючка маникюрные ножницы, которыми обычно стригли ногти, и попытался состричь свои, а точнее кошачьи усы. Как бы не так! Он так надавил пальцами на ушки ножниц, что те аж начали наезжать одно на другое, но та единственная усинка, которую он попытался перерезать, только лишь погнулась. Тогда достал Витя мамину пилку для ногтей, и с её помощью начал перепиливать эту непокорную усинку. Очень ему было тяжело. Он даже и пыхтел от натуги. Но, наконец, перепиленная усинка упала в раковину. Через минуту пыхтенья, Витя избавился ещё от части своих кошачьих усов. А потом в дверь ванной вновь раздался стук. И в этот раз стучал уже отец. Он спрашивал:- Витя, что ты там засел, а? Тебе уже в школу пора…- А мне сегодня ко второму уроку, - соврал Витя. - Почему это ко второму? - спрашивала из коридора собиравшаяся на работу мама. - «Училка» по «литере» заболела, - продолжил фантазировать Витя. - Не «училка», а учительница, не по «литере», а по литературе, - поправляла его мама. - Ладно, ладно, только дайте мне умыться, - взмолился Витя и ещё сильнее включил горячую воду. Прошло ещё минут пятнадцать, прежде чем последняя усинка была отпилена. Тогда Витя стёр с зеркала белый паровой налёт, и придирчиво начал разглядывать своё лицо. Под носом остались только небольшие красные пятнышки. Но зато на щеках, на подбородке, а также и под самыми глазами и на лбу разглядел Витя едва приметные белые волосики. Если специально не приглядываться, невозможно было эти волосики разглядеть, но всё же прежде их не было. И вновь болезненная мысль: «Неужели я действительно превращаюсь в кошку? Только бы этот процесс остановился…»Затем он выключил воду и осторожно выглянул в коридор. Как он и ожидал, родители уже ушли на работу, а сестричку его Тоню отвели в детский сад. И этот факт обрадовал его: по крайней мере, он мог свободно перемещаться по своей квартире и не придумывать лживые ответы на нежелательные вопросы. Но не долгой была его радость. Следующая его мысль была такая: «А ведь у кошек ещё и хвосты должны расти!». Вот он вывернул голову, и, приподняв трусы, глянул на то место, откуда должен был расти хвост. Да, там был хвост! Белый, пушистый, и, если сравнивать с пропорциями Витиного тела, совсем небольшой - сантиметров на пятнадцать. В общем, весьма даже приятный хвост. Но вид этого хвоста породил в Витиной груди сначала клёкот, а потом панический, громкий выкрик. Когда крик оборвался, хвост несколько раз дёрнулся из стороны в сторону, словно бы довольство Витиной паникой выражал. Тогда Витя сжал зубы и процедил сквозь них:- Ну, я тебе покажу!Обеими руками ухватился он за хвост, и из всех сил дёрнул его. Одним рывком хотел он избавиться от этого страшного «украшения», но ничего у него не вышло. Только от резкой прорезавшей весь таз боли выступили на его глазах слёзы, а сам он повалился на колени, и некоторое время простоял так возле зеркала, всхлипывая…А потом раздался звонок в дверь. Витя подскочил как ошпаренный. Подумалось ему, что на лестничной площадке стоит то тёмное существо, которое он видел накануне под старым ясенем. Хотел он подойти к дверному глазку, выглянуть, но и на это не решился, так как слишком живо представил, как через зрачок прорвётся колдовской луч и завершит его превращение в кота. Но вот звонок повторился…Тогда Витя на цыпочках подошёл к двери, и, приложившись к зазору между самой дверью и притолокой, прошептал испуганно:- Кто там?А в ответ - голос Ленки Стрельниковой:- Это я. Лена. - А-а, Ленка! - обрадовался, и тут же смутился Витя. Он стоял, обхвативши обеими руками дверную ручку и не знал, что ему дальше делать. И вновь спросила Ленка:- Ну, так что: может, откроешь?И Витя пробормотал:- О нет… нет… я что-то приболел…- Это от твоих утренних пробежек что ли?- Да… то есть нет… то есть… В общем, я болею. И всё. - А как ты объяснишь то, что у тебя за ночь такие усищи выросли? Это что - тоже от болезни?- Ленка…- Да?- У меня к тебе будет большущая просьба. - Ну, я слушаю. А лучше всё-таки впусти. - Нет. Впустить я тебя не могу. Ты только выслушай меня. Я тебя очень-очень прошу: никому в школе про мои усы, и вообще - про сегодняшнюю встречу со мной не рассказывай. Ну так что, договорились?- Ладно. Договорились. Не стану я никому рассказывать. Тем более, что мне всё равно никто не поверит. - Вот и замечательно. - Витя, может, всё-таки, впустишь меня? Не страшно тебе там одному?И Витя в какой уже раз это утро сказал неправду:- Нет. Не страшно. Итак, Витя остался один в своей квартире. Сначала он прошёл в свою комнату, где и сидел перед выключенным компьютером. Потом подошёл к окну, выглянул во двор. Конечно, никакого провода, который начинался бы от его подоконника, и тянулся бы к ясеню, там не было. Но, если предположить, что сон не был сном (ведь как же он тогда оказался в парке?), то и вопрос о его спуске с двенадцатого этажа во двор оставался открытым. Неужели ночью каким-то чудесный образом появлялся этот провод, и Витя сбегал по нему вниз? Только представил мальчик этот головокружительный спуск, и схватился руками за подоконник - показалось ему, что уже падает он вниз, с высоты своего двенадцатого этажа. И тут увидел, что там, далеко внизу, среди сугробов расположились тёмные, а также почти неприметные - белые пятнышки. И он догадался, что это - те самые котята, которых он видел в своём ночном видении. Тогда Витя задумался:«Спуститься к ним, что ли? Может, они тоже были когда-то людьми, а потом превратились в этих зверьков? Может, они смогут предупредить меня, как избежать подобной участи». Он шагнул было к двери, но тут тяжкими, сковывающими движения валами нахлынула на него усталость. Он чувствовал себя слабым, разбитым, не выспавшимся. Вот зевнул Витя, потом ещё раз зевнул. А глаза его уже слипались. Он даже попытался разлепить глаза пальцами, но ничего не получилось. Подумал: «Надо бы дойти до ванной и облить себя холодной водой… но как же всё-таки лениво это делать… как же лениво… спать… хорошо, что в школу сегодня не пошёл, а то бы захрапел прямо посредине урока… спать… о-о… спать»…И вот уже повалился Витя на кровать, которая так и не была собрана с ночи. Повалился лицом на подушку, а одеялом не успел накрыться, потому что сразу же заснул. Глава 3ВСТРЕЧА С ВЕДЬМОЙУже засыпал, уже тонул во сне своём Витя, когда подумал, что как раз засыпать то ему и не следовало. Ведь именно во сне могли с ним случиться новые трансформации. Попытался он проснуться, но напрасно. Подобно огромному водовороту засасывал его сон. Сначала погрузился Витя куда-то в тёмные глубины своей подушки, а потом с силой был вытолкнут наружу. Очнулся Витя на прежнем месте, но, медленно приподнявшись, понял, что он уже спит. Люстра раскачивалась из стороны в сторону, словно замедленный маятник, а по потолку и по стенам расползалась паутина. За стеклом плыла сероватая дымка, из глубин которой постоянно наплывали устрашающие образы: то лики каких-то рогатых чудищ, то щупальца, то ещё что-то совсем уж невообразимое…Витя попытался подняться с кровати, и ему это удалось, хотя и с некоторым трудом. Казалось, будто тело его облили липким вареньем, и оно сковывало все его движения…Вот посмотрел он на своё тело, и ужасом заметил, что теперь белой, кошачьей шерсти прибавилось. И шерсть эта продолжала расти. Он хотел звать на помощь, но только лишь шипящий, почти уже нечеловеческий голос, прерывающийся мяуканьем, вырвался из него:- Нет… Пожалуйста… Мяу! Оставьте меня в покое…Он попытался пройти к двери, но тут пол зашевелился, вязкой трясиной потёк, и высунулись из него две морщинистых, тёмно-жёлтого, с чёрными пятнами руки. На каждой руке было по шесть длиннющих пальцев, венчающихся ещё более длинными когтями. Руки эти обхватили Витю за лодыжки и сжали его с такой силой, что мальчишка-кот громко вскрикнул-мяукнул. Затем пол расступился, но внизу оказалась не квартира соседей, а вереница ведущих в какое-то глубочайшее подземелье ступеней. И на лестнице этой, на равном расстоянии друг от друга висели, источая алый свет, факелы. Однако исходящий от них свет, не мог разогнать мрак, который их окружал. Средоточием же мрака являлась схватившая Витю фигура. Она сливалась с теменью, она выступала из сумрака, она была порождением черноты. Это была та самая фигура, которую увидел накануне Витя…Мальчишка уже и кричать не мог. Он только взмахивал передними руками…Впрочем, руками ли? Так уже обильно покрыла их шерсть, что практически не отличались они от лап какого-то крупного представителя семейства кошачьих…Но эти руки-лапы оказались совершенно бессильными против схватившей Витю фигуры. Она потащила мальчишку вниз, а он пытался вцепиться в каменные ступеньки, царапал их так, что кое-где даже и искры высекал своими острыми когтями. Всё бесполезно: несущая его фигура даже и не замечала Витиных потуг остановиться. Зато раздался шипящий голос, который показался мальчишке таким нечеловеческим, и таким от этого жутким, что он даже прекратил сопротивляться, а только дрожал, и вслушивался в эти слова:- Хороший из тебя получится котёнок. Да-да, котёнок, потому что таким крупным ты мне всё равно не нужен. И когти твои - через чур острые. Хотя, конечно, всё равно никакого вреда ты мне этими когтями причинить не сможешь, но я их тебе состригу. Тебе, наверное, интересно, какая роль тебе предстоит в дальнейшем? Ну, что же ты молчишь? Говори, когда я тебе приказываю!Последний окрик был таким яростным, что Витя-кот передёрнулся, и прохрипел нечто невнятное. И вновь зашипел-загремел-завыл этот нечеловеческий голос:- Также тебе, наверное, интересно, как меня зовут. Что же, сообщу, что у меня много имён, и некоторые из них столь длинные, что не хватит и всей твоей жизни, чтобы произнести их от начала и до конца. Некоторое имена же способны выговорить только демоны, и от этих звуковых созвучий могут рухнуть стены замков и ваши современные небоскрёбы. Но от моих поданных котов я требую только одного имени: Грржзргцгрчр. Да будет тебе известно, что это женское имя, данное мне в стране каменных истуканов. Замечу, что даже каменные истуканы боялись меня. Мне кажется, что имя Грржзргцгрчр звучит изящно и женственно. Да-да, я - женщина, а точнее - ведьма. Итак, повтори моё имя. - Грмр мур… гцмр…, - жалобно пролепетал Витя. - Нет! Не правильно! - вскричала ведьма, и с такой силой встряхнула его, что мальчишка-кот ударился подбородком об очередную ступеньку и из глаз его посыпались искры. А ведьма продолжала:- Ну, ничего, со временем ты научишься произносить моё имя правильно и с должным почтением. Пока же я расскажу, что ты будешь делать: итак, вместе с другими моими слугами котятами будешь ты ткать для меня сны. Подобное заявление показалось Вите-коту настолько удивительным, что он мяукнул. - Да, да, - гремела своим нечеловеческим голосом ведьма. - Однажды я лишилась своих снов, а жить без них совершенно невыносимо. Вот и ткут для меня котята сны. Конечно, для этого требуется не простые нити, а те нити, которые из их душ исходят. Поверь, превращённые в котят человеческие детёныши подходят для этого лучше всего…С интересом слушал Витю ведьму, но всё же всё в основном его внимание было обращено на маленькое световое пятнышко, которое находилось уже далеко вверху. И с каждым мгновеньем пятнышко это становилось всё меньше и меньше. Как же он хотел вырваться к этому пятнышку! Ведь там была его квартира!Он совершил ещё несколько отчаянных попыток вырваться, но ведьма совершенно ничего не заметила, а продолжала спускаться всё ниже да ниже. И говорила ведьма о том, что предстоит Вите учиться преданности ей, а за всякое проявление непочтительности будет он жестоко наказан. Говорила она и о том, что иногда котята каким-то образом просачиваются прямо сквозь стены её обители. Часа по два или три каждодневно гуляют они на воле, но варит она колдовское зелье и, притянутые его запахом, котята возвращаются. Так увлеклась она описанием дальнейшей Витиной-кошачьей жизни, что и не заметила, что в очередной выщерблине на потолке поджидает её засада. В эту выщерблину вжался тёмный, почти сливающийся со цветом стен котёнок. Но вот, когда ведьма проходила под ним, резко распрямил он лапку, и бросил в тёмное лицо ведьмы зеленоватый порошок. Громко вскрикнула ведьма, и тут же начала кашлять. Взмахнула руками, в одной из которой были сжаты задние лапы Вити-кота, и тот подлетел, стукнувшись головой об самый потолок. Но нечеловеческое чиханье всё усиливалось. Казалось, что это какой-то колдовской механизм завёлся и трещит среди узких стен этой лестницы. И вот выпустила ведьма Витю, и погрузила свои страшные руки во мрак - туда, где должен был находиться её нос. Сделала она один шаг вперёд, и тут от противоположных стен отделились ещё два тёмных котёнка. Натянули они верёвку, об которую и споткнулась ведьма, - перевернулась она через голову, и полетела вниз, попыталась ухватиться за стену, но рука её попала на алый факел, который, переломился и ткнулся своей горящей частью туда, где должно было быть её лицо. Заворожено глядящий на эту картину Витя на мгновенье увидел маску, имеющую столь же мало с человеческим лицом, как и голос ведьмы. А потом он услышал печальный шёпот одного из котят:- Беги скорее наверх. У тебя ещё есть шанс спастись. Только не засыпай подольше. Придумай что-нибудь. Ответ ищи в парке. И тогда Витя бросился наверх, к ставшему уже совсем крохотным световому пятнышку. Теперь он вполне владел своим кошачьим телом. Он едва касался лапами ступеней, но прыжки его были такими сильными и стремительными, что алые факелы мимо которых он проносился, слились в одну полосу. Но всё же казалось Вите-коту, что бежит он недостаточно быстро. Ведь снизу слышалось грохотанье и всё приближающийся топот. Это ведьма за ним гналась. Быстрее! Быстрее! Быстрее!Но вот завопила сзади ведьма, и хотя мало в её голосе было человеческого, но Витя-кот очень даже хорошо её понял. «Вернись!» - вот что требовала ведьма. Конечно, меньше всего ему хотелось возвращаться. Даже и просто обернуться не желал Витя-кот. Никогда больше не видеть ведьму, забыть весь этот кошмар - вот, чего он больше всего желал. Но крик этот: «Вернись!», был не простым - он через его кошачью шкуру просачивался, он прорывался через кости, и охватывал мозг, парализуя волю, замедляя движения, разворачивая голову назад. Но Витя-кот боролся. Усилием воли разрывал паутину ведьмовского заклятья. Вот, наконец, последние ступеньки. Витя выпрыгнул в свою комнату, но… это была не совсем его комната. Ведь он всё ещё пребывал во сне! И ползала по стенам, скорчиваясь в демонические физиономии, паутина; и плыл за окнами шипящий, щупальца и смерть таящий туман. Сзади разразился злобный, жестокое наказание предвещающий голос. Ведьма уже ворвалась в эту комнату, уже тянула к Вите-коту свои тёмные длани. А Витя-кот бросился к будильнику, который стоял на тумбочке, возле его кровати. Конечно, Витя не был уверен, что у него что-либо получится, но всё же этот будильник был его последней надеждой. Дрожащими кошачьими лапами схватил его, надавил когтем на кнопку. И тут же прорезалась резкая, но такая желанная механическая трель. И холодом жгучая длань ведьмы, которая к его плечу прикоснулась, сразу же соскользнула. Яростный вопль метнулся, но тут же и смолк в отдалении, словно бы некая катапульта отбросила ведьму…Всё вокруг Вити-кота задрожало, поплыло, завращалось сотнями водоворотов. Он и сам во всей этой круговерти не смог устоять на лапах - тем более, что и не удобно это было - стоять на задних лапах. Повалившись на пол, начал он стремительно крутиться из стороны в сторону, постоянно ударяясь обо что-то своими пушистыми боками. Очнулся он, глядя на люстру, которая висела прямо над ним, лежащим на полу. Но люстра больше не раскачивалась подобно маятнику, и не осталось на стенах ни движущейся, ни какой-либо иной паутины. За окном быстро пролетали снежинки, но не осталось больше и следа от колдовского морока. Приподнявшись, обнаружил Витя, что во время своего кувырканья по полу устроил большой погром: перевёрнуты были стулья, сдвинуты стол и кровать, а с книжного шкафа попадали несколько крупных фолиантов, которые только по случайности не прихлопнули его…Итак, Витя понял, что он вырвался из страшного, колдовского сна, и даже улыбнулся. Но вот взглянул он на своё тело, и горестное стенание вырвалось из него. Он выглядел точно так же, как и в последней части своего сна. То есть, как огромный, бело-пушистый кот, и ни рук, ни ног у него больше не было, вместо них он мог видеть увенчанные острыми когтищами лапы. Только что он волновался, что не сможет объяснить родителям причину погрома в своей комнате, и они, чего доброго, не купят ему новые компьютерные игры. Ну а теперь он думал о том, что ему лучше вообще на глаза родителям не показывать. Даже представил себе такую картину: после работы подуставшие отец и мать возвращаются домой. Вот входят они в коридор, а там сидит кот, размером со взрослого человека, и говорит на человеческом языке, прерывая свои слова оглушительным мяуканьем:- Здравствуйте… А я - ваш сын Витя. Видите ли, со мной произошло небольшие трансформации, но вообще волноваться не о чем, ведь внутри я, по сути, остался прежним. Тут мать должна громко вскрикнуть, и начать падать в обморок. Отец непременно хватает её под мышки и тащит на лестницу. Отец звонит в дверь к соседям и, ворвавшись в их квартиру, делает звонок в милицию, сообщая о случившемся. В милиции не очень то верят в рассказ об исполинском говорящем коте, но голос у отца такой искренний, что всё же они высылают одну патрульную машину для проверки. А дальше…Но мрачные Витины мысли не успели развиться дальше, потому что тут во входную дверь раздался звонок. Глава 4ЧТО ДЕЛАТЬ?Бесшумно, на лапах своих кошачьих, подскочил к двери Витя, и там, испытывая большие неудобства, привстал и выглянул в глазок. Увидел, что на лестничной площадке вновь стоит Ленка Стрельникова, и смотрит, казалось, прямо на него. Витя обрадовался, что там именно Ленка, а не его родители. Но только, когда Ленка во второй раз позвонила, он решился ответить, а точнее - мяукнуть. Но мяуканье было настолько более громким, чем мяуканье обычной кошки, сколь и его размеры превосходили обычные кошачьи размеры. И он увидел, как отдёрнулась от неожиданности Ленка, а потом своим звериным слухом расслышал её бормотанье:- Что они там кошку что ли завели?И уже громче проговорила:- Эй, Витя, ты слышишь меня?Мальчишке-коту пришлось сделать усилие, чтобы проговорить на человеческом языке:- Да. Я тебя слышу. - Витя? Это ты?- Да. А что? - и тут вновь из него вырвалось это громкое, - Мяу!- Просто голос у тебя какой-то странный. - Но это именно я, - поспешил заверить её Витя, которому сейчас очень нужно было, чтобы хоть кто-нибудь поверил, что он - это именно он, прежний Витя-человек, пусть и принявший новое, необычное обличие. - Ладно. Тогда впусти меня, - произнесла Ленка Стрельникова. - Впустить тебя, но… но…Тут Витя трагично вздохнул. На самом то деле ему очень хотелось, чтобы хоть Ленка, хоть какой-либо другой человек побыл рядом с ним, потому как оставаться одному было просто невыносимо…Ленка говорила:- Пойми, я очень за тебя волнуюсь. Ведь я вижу: с тобой происходит что-то необычное… что-то страшное… Вот сегодня я пришла в школу, сижу на уроке, а учительницу совсем не слушаю - всё о тебе думаю. Чувствую, нужна тебе поддержка. В общем, из школы я сбежала. Но если ты не хочешь открывать, так я уйду. - Нет, нет. Не уходи, пожалуйста! - взмолился Витя. - Я очень рад, что ты пришла, просто тут произошло некоторое превращение. - И кто же в кого превратился?- Я. - В кого?- В кота. - Да ты что же? Шутишь? Дурацкие какие шутки. В какого ещё кота? Открывай немедленно дверь или я ухожу. - Но, если я тебе дверь открою, ты сразу в обморок грохнешься. - Не грохнусь, будь уверен. - А если увидишь перед собой кота в человеческий рост?- Не грохнусь. Открывай дверь. - Ладно. Ты сама просила. Витя распахнул дверь, и вытянул вперёд лапы, намериваясь подхватить Ленку, которая, по его мнению, ну просто непременно должна была взвизгнуть, закатить глазки, подогнуть ножки и начать падать на пол. Но, когда Ленка увидела перед собой стоящего на задних лапах кота ростом с прежнего Витю, она даже и в лице не переменилась, а только легонько оттолкнула его лапы, и произнесла:- Так то лучше. - Что лучше? - пробормотал, отшатываясь в коридор, опешивший Витя-кот. - Ну, я про это твоё новое обличие. Раньше был вечно непричёсанный, неряшливый мальчишка, а теперь получился аккуратненький котик. И она даже несколько раз провела ладошкой по его пушистому затылку. Витя-кот гневно фыркнул, но, вместе с тем, вырвалось из него громкое мурлыканье. Он не смог скрыть своего довольства. - Вот так то лучше, - улыбнулась Ленка, закрывая дверь на замок. - Молоко будешь?- Молоко? - переспросил Витя-кот и облизнулся. В желудке его заурчало, и он облизнулся, понимая, что просто безумно хочет попить молока.

И это его желание было удовлетворено. Ленка прошла на кухню, где достала из холодильника полный пакет молока и вылила всё его содержимое в миску. - На стол или на пол? - поинтересовалась она. - Что? - переспросил, созерцая округлившимися глазищами молоко, Витя-кот. - Тебе где сподручнее лакать будет: на полу или же на столе? - уточнила Ленка. - А какая разница! Главное молока выпить! - вскричал Витя-кот, и, выхватив из её рук миску, стремительно начал лакать молоко. Он фыркал от удовольствия, а по кухне разлетались молочные брызги. Забрызганным оказался и он сам и Ленка. Наконец, когда от молока осталось только воспоминание, Ленка спросила:- А теперь рассказывай, что с тобой случилось. От молока Витя-кот раздобрел. Не стесняясь Ленки, он повалился на пол и, время от времени мурлыкая, поведал обо всём, что случилось с ним, начиная со вчерашнего вечера. Выслушала его Ленка и произнесла:- Что-то какой-то ты слишком спокойный. - Спокойный? Ну и что? О-о, мне даже поспать захотелось…, - и он зевнул. - Ну, да, конечно. Мне известно, что домашние кошки большую часть своей жизни проводят во сне, - заметила Ленка. - Может быть…, - сонно приговаривал, прикрывая глаза, Витя-кот. - Однако спать тебе сейчас ни в коем случае нельзя! - резко проговорила Ленка. - Это почему же…Тут Ленка подскочила к нему, и резко дёрнула его за уши. Витя-кот издал возмущённый вопль, и расцарапал своими когтями Ленкины запястья. Впрочем, мог бы расцарапать и гораздо сильнее - до самых костей, но в самое последнее мгновенье всё же смог почти полностью спрятать когти в лаповые подушки. Всё же не хотелось ему серьезно травмировать свою школьную подругу. - Чего ты меня за уши то дёргаешь? - сердито спросил он. - С тобой бы после этого вообще разговаривать не стоило, - проговорила, прикладывая платок к кровоточащим запястьям Ленка, и добавила, - Но, так как сам ты сейчас на грани смерти, то я тебя прощаю. - Это почему это я на грани смерти? - сердито, но вместе с тем и испуганно спросил Витя-кот. - Или у тебя вместе с обликом и мозги кошачьими становятся? - поинтересовалась Ленка. - Да ну тебя!- Ну а почему же тогда ты так спокойно собрался засыпать?- А что… му-у-ур…, - глаза Вити-кота вновь начали закрываться. - А то, что, судя по твоим рассказам, ведьма только и ждёт, когда ты заснёшь, чтобы навсегда тебя сцапать. Вот при этих словах подскочил Витя-кот. Причём он не рассчитал сил своего нового тела. Подлетел он под самый потолок, ударился об него, потом спикировал к холодильнику и перевернул несколько чашек, которые на нём стояли. От холодильника он пролетел к стене, и случайным ударом лапы сбил висевшее на ней полотно (кстати, изображавшее котят за чаепитием), а также сорвал часы. Кстати, на стене, от удара его лапы остались пять длинных и глубоких царапин. Наконец, он остался стоять на столе. Он стоял на четырёх лапах, спина его была выгнута, а уши и хвост поджаты. В огромных его кошачьих глазищах читался ужас. И говорил он, прерывая слова шипеньем:- Конечно, ты права! Ш-ш-ш… Только засну, и схватит она меня, и потащит вниз по этой лестнице. И в этот раз никто ей уже не помешает, и не выпустит она меня. Наверное, это из-за последствий её колдовства я потерял бдительность. Ну, конечно же, до тех пор, пока мы не разделаемся с этой ведьмой, мне нельзя засыпать, и придётся выпить много крепкого кофе…Вскоре кофе было готово. Витя-кот с отвращением глядел в блюдце, заполненное непроницаемо чёрной жидкостью. От одного вида кофе его тошнило. Он приговаривал:- Но ведь я теперь, в некоторой степени, кот. А коты, как известно, кофе не жалуют. И всё же придётся… придётся… у-уф… ну какая же это, всё-таки, гадость!И он, давясь, кашляя, и фыркая, начал лакать кофе. Если молоко закончилось, как ему казалось, практически мгновенно, то кофе ну никак не хотело завершаться…Но вот кофе было выпито. Витя-кот мяукнул, пронёсся, перевернув стул и сдвинув стол, по кухне; сбил с ног Ленку, выскочил назад, и тут же вернулся, приговаривая:- Кофе подействовало на меня самым экстремальным образом. Теперь я готов сражаться со всеми ведьмами, какие только есть в этом мире. Пускай выстраиваются они в армии и идут на меня. Всех уложу! Всех!И он воинственными, стремительными движеньями рассёк лапами воздух. На это Ленка заметила:- Конечно, это хорошо, что ты теперь такой энергичный. Однако одним маханьем лапами да боевыми выкриками ничего ты не добьёшься. Надо придумать какой-то план борьбы с этой ведьмой. - Ага! - кивнул Витя-кот, голова которого, да и всё тело буквально трещали от распиравшей его энергии. - Ты не можешь ли вспомнить, как она себя приказывала называть? - поинтересовалась Ленка. - Нет. Не помню! Не помню! Только, вроде бы, сообщила, что это прозвище дали ей какие-то каменные истуканы. Ну имечко я, тебе скажу то ещё - сплошное «Гр» «бр» да «тр». - Ладно. Из всего тобой сказанного можно сделать вывод, что наибольшей зацепкой является та информация, которую тебе успел сообщить одних из этих несчастных котят. «Ответ ищи в парке» - так ведь, он сказал. - Ага! Мяу!- Надо думать, что он имел в виду именно наш парк, потому что если бы речь шла о парке в каком-нибудь американском городке, то все наши искания, увы, обречены. - Ага-ага! - кивнул, и ударил лапой по полу Витя-кот. В результате этого удара на полу остались пять длинных царапин. - Ты бы поосторожней, - посоветовала ему Ленка. - Я постараюсь. Ну побежали что ль?! А?!- Куда ты собрался бежать?- В наш парк, конечно. - Ишь шустрый какой. А в какую именно часть парка, хотела бы я знать, ты собрался бежать?- Естественно туда, где развалины старой усадьбы! Куда ж ещё!! - вскрикнул, воинственно размахивая хвостом, Витя-кот. Что касается этих развалин, то до них от Витиного дома надо было добираться в течение целого часа. Находились они в той дальней, неисхоженной части парка, которая почти уже примыкала к настоящим лесам. Летом до усадьбы можно было добраться по узеньким, заросшим травами тропкам; а зимой - разве что случайная, неразъезженная лыжня вытягивалась туда. Но и незадачливые грибники и увлёкшиеся активной прогулкой лыжники - все они, увидев развалины усадьбы, старались поскорее убраться подальше. Ни романтической аурой старины, ни мечтательным, поэтическим настроением веяло от этих руин, но чем-то зловещим и тёмным. Казалось, что из тёмных трещин и перекошенных стен, из пустых глазниц наблюдает кто-то, и таким взглядом наблюдают, что волосы на затылке вставали дыбом. Тут уж и самые отважные, и самые не суеверные поворачивали, или спешили поскорее объехать недоброе место. Те, кто не склонен был верить в нечистую силу, объяснял себе пережитое, что в развалинах, наверняка собрались какие-нибудь бомжи, маньяки или ещё какие-нибудь преступники. Но чувство соприкосновения с чем-то мистическим, запредельным, ещё подолгу не оставляло их…Бывал у развалин и Витя со своими приятелями-мальчишками. Думали они найти там клад, но едва дошли до стены, как почувствовали столь сильный, леденящий ужас, что решили: никакого клада им всё равно не найти, и лучше уж отойти подальше и пожарить на какой-нибудь полянке сосисок. Так что вполне естественно, что пытаясь увязать в мыслях тёмную ведьму и парк, Витя-кот прежде всего вспомнил о развалинах усадьбы. Слышала об этих развалинах и Ленка, но сама там ни разу не бывала. Так что пришлось мальчишке-коту вкратце рассказать то, что он знал. А закончил он свой рассказ таким вскриком:- А теперь побежим, да?!На что Ленка ответила:- Ну, конечно, побежим. Только вот ты подумал, как на нас будут реагировать встречные люди?Витя-кот подошёл к окну и, опершись лапами об подоконник, выглянул на улицу. Короткий зимний день достиг своей середины. Но всё же, в сравнении с солнечными летними деньками, на улице было сумрачно. Небо завешено серой облачной пеленой, из которой, время от времени, летели одинокие снежинки. Немногочисленные прохожие спешили к станции метро, которая виднелась в отдалении. Но всё же большую часть видимого пространства занимал парк. Укутанный снежным покровом, с тонкой черной вязью переплетённых ветвей стоявших в отдалении деревьев, он, казалось, спал. Но всё же и там внимательный кошачий глаз замечал лыжников, и детишек, катающихся на санках с далёкой овражной горки. И тут увидел Витя-кот нечто ну просто очень интересное. Нечто такое, от чего его хвост так и заметался из стороны в сторону, стуча и по столу и по стенам. Среди ветвей одного из парковых деревьев устроено было птичье гнездо, и выглядывала из того гнезда ворона. Как же Вите-коту захотелось схватить эту ворону! Он и не понимал, зачем ему это надо, но жажда его была настолько сильной, что шерсть на нём начала дыбиться и посыпались из неё искры. И тут краем глаза заметил ещё одну птицу. На этот раз это голубь летел неподалёку от его окна. Забывши обо всём, рванулся Витя-кот к этому голубю, но врезался в стекло. И задребезжало стекло, и вытянулись по нему беловатые трещины. Тут Ленкина ладошка прикоснулась к его затылку, и раздался её голос:- Что ты…Но не успела она договорить, как Витя-кот рывком обернулся к ней, и уставился на Ленку совершенно безумными, круглыми глазищами. Девочка даже отшатнулась, и спросила робко:- Да ты чего?Тут Витя-кот проговорил смущённо:- Ничего страшного. Ты извини, просто кошачья натура порой берёт верх над моей человеческой частью. Постараюсь держать себя в руках… или в лапах…А Ленка проговорила:- Пока ты в окно глядел, я у тебя в шкафу поиск проводила. В общем, из имеющейся там одежды можно соорудить специальный костюм, а лицо твоё шарфами замотать. И никто не догадается, как ты выглядишь на самом деле. Витя-кот представил, как он будет напяливать на себя всю эту одежду, и ему стало неприятно. К тому же он знал, что в одежде ему будет слишком жарко, ведь он и так то уже потел из-за той меховой шкуры, которая покрывала его тело. Так что он ответил:- От предложенного тобой плана я отказываюсь. - Ишь ты какой! Ну так предложи что-нибудь получше. - И предложу! Я притворюсь псом. Понимаешь? Большим и лохматым псом! Я запрягусь в санки, и, так уж и быть - довезу тебя до парка. С ветерком! Ну что - идет?- Нет, не идёт, - покачала головой Ленка. - Это ж почему ещё?- А потому, что совсем ты не похож на большого лохматого пса. - Да ладно, а на кого ж я похож?- На большого лохматого и глупого кота. - Вот я тебе как дам! - зашипел Витя-кот, и покачал перед Ленкиным лицом своим острым когтем. А затем, не слушая её возражений, бросился на балкон, где сорвал со стены остававшиеся там ещё с прошлого года снегокаты, и вырвался в коридор. - Витя, я никуда с тобой таким не пойду, - начала было возражать Ленка, но Витя-кот вытолкнул её на лестницу. Следом за ней он и сам вывалился, но вот закрыть дверь с помощью ключа у него не получилось - слишком неприспособленными для этого дела оказались его кошачьи лапы. Так что пришлось закрывать дверь Ленке. Вышли из подъезда. Первой шла Ленка, за ней шествовал на четырёх лапах Витя-кот. И уже не чувствовал прежней уверенности Витя-кот, приговаривал жалобно:- Ведь правда я похож на пса? Ведь правда никто ничего не заметит?Но тут вполне определённый ответ на его вопрос дала проходившая поблизости полная женщина. Увидев огромного кота, она издала истошный визг и, разгребая сугробы, бросилась в сторону парка. - Ну, ничего. Надеюсь, нам больше не будут попадаться такие нервные особы, - вздохнул Витя-кот. - Говорила я тебе! - вздохнула, нервно оглядываясь Ленка, и начала привязывать к его шее верёвку от снегокатов. Через минуту они уже помчались по проторенной испуганной женщиной дороге в сторону парка. Глава 5ЗАБРОШЕННАЯ УСАДЬБАВитины надежды на то, что больше никто на их пути не попадётся, не оправдались. И первой попалась та полная женщина, которую они вспугнули возле подъезда. Она бежала, крича, взвизгивая и сильно размахивая руками, а Витя-кот догонял её могучими прыжками. - Поосторожней бы! - вскрикнула Ленка, но выпитое кофе продолжало оказывать своё брутальное воздействие на Витю-кота. Он думал, что сможет перепрыгнуть через бегущую тётку, но она обернулась, и, увидев, несущееся на неё чудище, завизжала так громко, что её непременно должны были слышать во всех квартирах того массивного дома, в котором обитал Витя. Думала она, что котообразное чудище намеривается её растерзать. Пробегала она как раз возле снеговика, которого накануне слепили в этом дворе детишки. Вот подпрыгнула она к снеговику, могучим рывком сорвала с него голову, да и запустила её в Витю-кота. Снежная голова попала в голову кота, и он на некоторое время ослеп. Дёрнулся в одну сторону, в другую, потом услышал сзади истошный вопль Ленки, и, быстро замотав головой, избавился от налипшего на него снега. Оказывается, что от его прыжков-рывков, снегокаты перевернулась, и Ленка выскочила из них. Но всё же успела ухватиться за заднее сиденье рукою, и теперь, вспахивая снег, волочилась за снегокатами. На пару секунд Витя-кот остановился. А как только Ленка уселась на снегокаты - он из всех сил бросился в сторону парка…Всё же в парке было легче избегать нежелательных встреч, чем у Витиного дома. Благодаря своему кошачьему слуху, Витя ещё издали слышал приближение лыжников, и загодя соскальзывал с тропы; нёсся прямо среди голых кустов, перепрыгивал через сугробы, ну а Ленке оставалось только покрепче держаться за снегокаты…И на путь до заброшенной усадьбы, который обычно занимал более часа, они пролетели минут за двадцать. Но когда до усадьбы осталось уже совсем недалеко, Витя-кот остановился, и, не оборачиваясь, спросил:- Чувствуешь?И Ленка ответила шёпотом:- Да… чувствую…Это было зловещее чувство, что за ними следят. От этого, неведомо откуда исходящего взгляда, волосы становились дыбом. Оглядывалась и Ленка и Витя-кот. Но, казалось, поблизости не было ни одной живой души…Зато окружавшие их деревья были крайне необычным. Стволы их не росли прямо, но кривились, порой образуя фигуры демонических чудищ. Местами кора их дыбилась, образуя лики неведомых существ. И Витя-кот прошипел:- Когда мы были здесь в прошлый раз, то, конечно, перепугались. Но сейчас… вообще… жуть какая-то… Честно говоря, если бы мне не нужно было вернуть свой человеческий облик, то побежал отсюда подальше…А Ленка пролепетала, тщетно пытаясь изобразить улыбку:- Но, по крайней мере, есть в этом и нечто хорошее. Теперь мы можем быть уверены, что именно в этом парке, в этом месте надо искать ведьму. Пожалуй - это самое колдовское из всех когда-либо виденных мною мест…Тогда Витя-кот произнёс:- Слушай, Лен, а я вот что ещё хотел сказать. Ведь это дело опасное, а ты за мной идёшь… Не боишься, а?- Боюсь, - не *********, ответила Ленка. - Так я ж тебя за тобой не тащу. Можешь возвращаться, пока ещё не поздно. - Нет, я с тобой пойду, - так же без колебаний, как нечто уже окончательно решённое ответила Ленка, и тут же пояснила. - Ведь знаю я тебя: такой ты невнимательный, неаккуратный, непутёвый, ведь пропадёшь без меня. Как же я это перенесу?- Ладно, тогда не будем терять время на разговоры, а попытаемся подкрасться к усадьбе незамеченными, - произнёс Витя-кот, и тут же мрачно добавил. - Если, конечно, нас уже не заметили…Они нашли какую-то неглубокую, из-за засыпавшего её снега канаву, и поползли по ней. Снегокаты оставили, так как теперь они только мешались бы. Впереди полз Витя-кот, а за ним, из всех стараясь не отстать - Ленка. Причём массивнейший кошачий хвост время от времени вздымался в воздух, и стремительно падал, попадая Ленке по затылку. И, несмотря на то, что был этот хвост мягким и пушистым, удары эти девочке совсем не нравились, так как они постоянно вбивали её в снег. - Ну, прекрати же! - взмолилась Ленка. Но тут Витя-кот остановился, а его хвост ударил её с такой силой, что Ленкино лицо полностью оказалось под снегом. Когда же подняла она голову, то никого не увидела. И сразу ей стало так страшно, что для того, чтобы не завопить, зажала она ладонью свой рот. Поняла, что ей без Вити-кота - ну просто невыносимо жутко. Казалось, что вот сейчас наброситься на неё тёмная ведьма, превратит в какого-нибудь зверя и навсегда утащит к себе в услужение. И вот зашептала Ленка, едва слёзы сдерживая:- Ну, Витька, ну Витя, ну Витенька ну где же ты, а? Ох-ох-ох…Краем глаза увидела Ленка какое-то шевеленье, и тут слёзы всё-таки покатились из её глаз. Казалось девочке, что сейчас она потеряет сознание от страха. И тут услышала голос, который больше всего желала услышать - это Витя говорил:- Да чего ты раскричалась то? Здесь я… Не видишь что ли?Обернулась Ленка и только тут заметила, что из снега едва выступают черты Вити-кота. И спросила она:- Чего ты там прячешься?- Тише ты… вот помощница мне нашлась… вообще не шевелись…Тогда Ленка вжалась в снег и, спустя несколько секунд, всё же решилась пролепетать:- Что же такое?- Там, впереди кто-то есть, - сдавленным, напряжённым голосом отозвался Витя-кот. Приподнявшись немного, увидела Ленка, что впереди открывается большая поляна. В дальней части этой поляны громоздились на фоне кривых деревьев мрачные развалины, которые при некоторой доли воображения можно было принять и за чудище, которое напряглось, вжалось в снежную землю и изготовилось к прыжку. Даже и человеку, не верящему в сверхъестественное, стало бы не по себе от этого вида. Даже и человек не думающий, что кто-нибудь за ним может наблюдать с целью нападения, предпочёл бы убраться восвояси. Что же касается Ленки, которая знала о существовании ведьмы, то она подумала, что понадобиться колдовская сила, чтобы поднять её от земли и заставить продвигаться вперёд…Наконец, она прошептала очень тихим, сдавленным голосом:- Страшно, Витя, очень страшно… Но я никого там не вижу. Может, померещилось тебе?На это Витя-кот ответил также негромким, шипящим голосом:- Точно кто-то был… И это не человек… Знаешь, снег так зашевелился, будто кто-то под ним ползёт…- Что? Снег? - вымолвила Ленка. Глаза девочки расширились, и она вся мелко затряслась, глядя на окружавший её снег. Воображение рисовало такую картину: под снежным покровом ползёт монстр; подбирается к ней незаметно, а потом - бац! - хватает и утаскивает вниз, в свою отвратительную глотку. И тут снег действительно задвигался. И хотя это произошло шагах в двадцати от Ленки - она всё же вскрикнула, и даже подскочила немного. Витя-кот напрягся больше прежнего. Он готов был вскочить, развернуться и спасаться бегством. Но вот взглянул на трясущуюся Ленку и неожиданно понял, что стесняется своих чувств. «Ведь это очень плохо, что я собрался бежать», - думал он: «Это называется - трусостью. Ведь Ленка слабая, она не успеет убежать. Я должен её защищать». И от этих мыслей он даже более сильным себя почувствовал. Между тем снег продолжал дыбиться, складываясь в некую фигуру. И вскоре оказалось, что, против ожиданий, получилось не чудище с мерзкой физиономией, а кот размерами аналогичный с Витей-котом, но только полностью слепленный из льда. Если бы проходил конкурс на лучшую выточенную из замёршей воды скульптуру, то это изображение заслужило бы первый приз. Ледовый кот казался совершенным, ни единого изъяна, ни единой дисгармонирующей черточки. Но вот раздался тихий шорох и жалобный скрип. С этими звуками приоткрылся рот ледяного кота. Кажется, он силился что-то сказать, но вместо слов выпадали из его глотки облицованные тончайшим льдом шары. Падали они на снег и разбивались на мириады сверкающих огнём крапинок; и слышен был вырывающийся из этих шаров плачущий вздох, но вот только слов было не разобрать. Страх отошёл от Ленки - теперь она любовалось этим живым произведением колдовского искусства, этим ледовым котом. И стало ей жалко его почти так же, как и Витю. Поэтому, приподнявшись немного, спросила:- Ты ведь хочешь попросить нас о помощи, да? Чем же мы можем тебе помочь?А Витя-кот шикнул:- Тише ты, Ленка. Может - это всё происки ведьмы; может - ловушка это. А может… Может этот кот нам помочь хочет…На последнее Витино предположение ледяной кот утвердительно кивнул, и тут же из одного чёрного окна-глазницы в заброшенной усадьбе выплеснулось нечто тёмное, бесформенное, на что просто невыносимо было глядеть, потому как болели от вида этого, постоянно меняющегося, противного самой природе, глаза. И это, как казалось, приближалось именно к ним - к Вите-коту и к Ленке. Вновь, и больше прежнего затряслась Ленка, казалось, что сейчас она завизжит громко-громко. - Нет… не кричи… затаись… может быть, оно ещё не знает о том, что мы здесь…Но самому Вите-коту было очень тяжело удержаться. Только память о том, что он должен защищать более слабую Ленку, придавала ему сил. И во все свои круглейшие, похожие на блюдца глазищи глядел он не на приближающееся бесформенное нечто, но на ледяного кота, черты которого стали такими трагично-печальными, что, казалось - вот сейчас он изойдёт алмазиками слёз. Из приближающегося бесформенного нечто доносились обрубки злых, колдовских слов; но всё же и за этим кружащим голову напевом различил Витя-кот мелодичный перезвон, когда хвост его леденистого двойника указал в сторону едва поднимающегося над краем полянки обрубка стены из старого, тёмного кирпича. И одними губами спросил Витя-кот:- Мы должны к этой стене продвигаться?Незамедлительно последовал утвердительный кивок, а в следующее мгновенье тёмное нечто уже налетело на ледяного кота, и с пронзительным, щёлкающим звуком, разорвало его на тончайшие иглы…Ну а Ленка слишком всё эмоционально воспринимала: ей показалось, что это её тьма разрывает на мельчайшие составляющие, поэтому и вскрикнула она…Витя-кот хотел было прикрикнуть на неё, но вовремя сообразил, что этим только усугубит и без того тяжкое положение. Поглотившая в себя ледяного кота тьма вдруг остановилась - прекратила менять свои формы, но всё равно вид являла такой болезненный, что просто невыносимо было на неё смотреть. И Витя-кот и Ленка чувствовали, что это нечто наблюдает - выискивает их, но ещё по какой-то случайности не заметило их…Ленка уткнулась лицом в снег, и он - тёмный и леденящий, представлялся ей сейчас желанным убежищем. Казалось ей - вот так и пролежала бы всю жизнь, только бы остаться незамеченной. Что касается Вити-кота, то он все же выглядывал краешком своего круглого глаза, так как хотел знать, когда нечто наброситься на него…Быть может, это колдовское существо и заметило бы их, но так уж получилось, что в это самое время забежала в эту мрачную область парка одна белка. Перепрыгивала она с ветви на ветку и растерянно оглядывалась - казалось белке, что где-то совсем рядом находится страшный враг, наблюдает за ней, хочет наброситься, но никого не видела. А потом увидела то существо, что на поляне перед заброшенной усадьбой находилось, да так перепугалась, что и прыгнула неловко. В результате - она еле ухватилась за ненадёжную ветвь; вот ветвь и треснула. Из бесформенного существа раздался звук, который, казалось, был предельным воплощением злобы; и вместе со звуком этим вырвалось нечто на чёрную мошку похожее и попало в белку. Собиралась она как раз на следующую ветвь перепрыгивать, да не удалось - камнем к земле упала, и больше не двигалась. Ну а чёрное существо вновь задвигалось, завращалось, меняя свои противоестественные очертания, да и к усадьбе устремилось. Не прошло и десяти секунд, как запрыгнуло оно обратно в выбитое окно, и не стало его видно.

Тогда Витя-кот проговорил раздумчиво:- Раз мой ледяной соплеменник на тот обрывок стены показывал, то нам к нему и надо ползти…Ленка всхлипнула и пролепетала:- Нет, я сначала на ту белочку должна посмотреть. - А что на неё смотреть? - хмыкнул Витя-кот. - По-моему, уже ясно, что она - труп. - Нет, я так не могу. Я должна ей помочь, ведь это из-за меня ей досталось. - Конечно - из-за тебя. А если и ты и дальше так кричать будешь, то мы и сами погибнем…Но Ленка уже не слышала его: разгребая сугробы, поползла она к тому месту, куда упала несчастная белка. Вот увидела отверстие в снегу, и, всхлипывая, запустила в него руку. Она даже и не поняла сразу, что нащупала белку, а потом всё-таки достала эту плотную тёмную статуэтку, из которой исходил холод. Вот во что превратилась белка. Она и сжалась к тому же, так что Ленка без труда поместила её в кармане своего пальто. - Зачем ты её взяла? - спросил подобравшийся к ней Витя-кот. - Раз мы тебя спасаем, так почему бы и об этом бедняжке не позаботиться? Вот когда доберёмся мы до ведьмы, так потребуем её к ответу за все её злодеяния, в том числе - и за эту белочку. - Ладно, поползли к сломанной стене, - пробурчал Витя-кот, и сильно взмахнул хвостом. И вот они подползли к этому жалкому остатку некогда высокой и непреступной ограды, которая окружала тогда ещё обжитую людьми усадьбу. И Ленка задала вполне естественный вопрос:- Ну и что, спрашивается, мы здесь забыли?На это Витя-кот ответил:- Раз ледяной кот указывал сюда, то значит здесь и надо искать. Возможно, здесь под снегом есть потайной ход, по которому мы сможем добраться до усадьбы…И он начал разрывать своими сильными лапами снег. Причём выпитый кофе ещё давал о себе знать: он разрывал через чур энергично, так что снеговые хлопья разлетались на многие метры вокруг. - Потише, - посоветовала Ленка, - а то пожалуют к нам нежелательные гости. - Да, ты права, - вздохнул Витя-кот, и убрал острые когти, которые как-то сами собой в пылу раскапывания выдвинулись из его лап. Затем он, укрываясь за обломком стены, приподнялся и осторожно выглянул: уж не мчится ли к ним очередное чудище?Вроде бы пока что не было видно никаких чудищ, разве что сама усадьба напоминала огромное чудище…Но зато заметил Витя-кот кое-что очень интересное. Оказывается, от обломка стены, за которым они спрятались, начинался каменный акведук, который вытягивался до самой усадьбы. Почему же они не увидели этого акведука со стороны? Здесь, должно быть, работало ведьмино колдовство. Посторонние не должны были знать об этом пути, вот поэтому он и оставался невидимым со всех остальных проекций, кроме той, с которой наблюдал теперь Витя-кот. Вот он обернулся к Ленке и проговорил:- Давай-ка за мной…И стремительно взобрался наверх, к основанию акведука. Сзади раздался встревоженный Ленкин голос:- Куда это ты собрался. Ведь нас увидят сейчас…- Быстренько… быстренько, - посоветовал Витя-кот. И Ленка, которой совсем не улыбалось остаться в этом колдовском месте в одиночестве, поспешила за ним. И вот они поползли по этому акведуку. Быть может, со стороны акведук и нельзя было увидеть, но изнутри он казался вполне материальным. Ползли они по обледенелой, замшелой поверхности, по половинчатой, вытесанной из тверди трубе…Стоявшие по бокам от них стенки, должны были защитить их от сторонних взглядов, но серое, изредка сыплющее снегом небо оставалось открытым, и Витя-кот всё время косился туда, ожидая, что появится там какое-нибудь чудище…Но появилось не чудище, а самая обыкновенная ворона, которая, чувствуя исходящую из усадьбы тёмную энергию, поднялась повыше, и глядела вниз, пытаясь понять, что же там такое внизу, на далёкой земле происходит…К сожалению, звериная часть Вити-кота, на этот раз одержала победу. Глаза его округлились, и стали такими огромными и выпученными, что, казалось, вот-вот выскочат наружу. Он взмахнул своим хвостом, и тот, вздёрнувшись вверх, обрушился на голову Ленки. Уже догадываясь, что произойдёт следом, девочка зашипела предупреждающе:- Не двигайся…Но Витя-кот, (или лучше Кот-Витя), уже не понимал её слов, а видел только эту далёкую, но такую желанную ворону. Вот бы схватить её! Вот бы проглотить! Съесть!Для него не было больше ни ведьмы, ни конспирации. Не понимал он и того, что для того, чтобы добраться до этой птицы, понадобятся ему крылья. И поэтому он подпрыгнул. Это был превосходный по исполнению прыжок, достойный такого громадного кота, в которого он превратился. Выпучив глаза и вытянув вперёд передние лапы, из которых торчали похожие на ножички когти, взвился он на высоту в двадцать метров. Но даже и в верхней части этого полёта ворона казалась такой же отдалённой, как и вначале. А потом Кот-Витя начал падать. Он взмахнул всеми четырьмя своими лапами, выгнулся, и ударился подбородком об край акведука. От этого удара искры брызнули из его глаз, и вновь человеческая его часть стала преобладающей. Больше не глядел он на ворону, но думал, испытывая ужас, от которого шерсть его дыбилась, что за ним сейчас могут наблюдать с таким же кровавым вожделением, с каким он смотрел на ворону…Он болтался, ухватившись передними лапами за каменную кладку, с наружной стороны акведука, и так как акведук по-прежнему был невидимым, то и казалось ему, будто он в воздух вцепился. Чувство того, что на него сейчас прыгнут, так же как он прыгал за вороной, было настолько сильным, что он жалобно замяукал. И тогда раздался голос Ленки:- Ну, давай же - сюда забирайся…Казалось, что голос этот пустым воздухом порождался, но вот приподнялась над краем акведука, и видна стала часть Ленкиной руки. Она схватила Витю-кота за лапу, а он прошипел:- Ничего… я без тебя как-нибудь справлюсь…И тут сзади раздалось злобное шипенье, и одновременно поток леденящего воздуха ударил его сзади. Вспомнилось, как легко тёмный вихрь разорвал на мельчайшие крапинки ледяного кота. Представил Витя-кот, что и он также легко будет расщеплён на мельчайшие составляющие, и вот, взвизгнув, заскочил обратно в акведук, едва при этом Ленку не раздавил. - Ну что же ты? - укоризненно и испуганно проговорила девочка. - Извини, - вздохнул Витя-кот. - Всё из-за этой вороны…, - тут он невольно облизнулся, и поспешно добавил, - Но, может, нас так никто и не заметил…Но тут же со стороны усадьбы прорезался зловещий воющий звук, и нечто тёмное промелькнуло над их головами. Стало так холодно, что Ленка застучала зубами, - впрочем, зубами она стучала и от страха. - Быстрее - вперёд. Быть может, мы ещё успеем…, - так проговорил Витя-кот, и пополз в сторону усадьбы. Быстро они ползли, но, казалось, что от колдовской силы невозможно было укрыться. Чем ближе они подползали к усадьбе, чем сильнее становилось в них безысходное чувство обречённости. И когда вплотную приблизились эти перекошенные, покрытые трещинами стены, то захотелось уже просто встать, и закричать в полный голос:«Мы сдаёмся! Растерзайте нас! Только бы быстрее весь этот ужас прекращался!»И одновременно сорвались с их уст вопросы:- Чувствуешь?И одновременно ответили друг другу:- Да…И, стиснув зубы, и стараясь не оглядываться, поползли они дальше…Глава 6ВНУТРИДаже и не заметили Витя-кот и Ленка, когда очутились в усадьбе. Ведь самые последние метры ползли они с закрытыми глазами, потому что казалось им, что со всех сторон тянуться к ним вылепленные из черноты щупальца. И, быть может, только чувствия того, что они вместе дали им сил не закричать от страха, не сдаться…Но вот что-то громко щёлкнуло, а холодная поверхность, на которой они лежали, всколыхнулась. Вот тогда и открыли они глаза, и… ничего не увидели. Впрочем, мрак, в котором они очутились, не был кромешным, и всё же выступали из него контуры, чего-то ещё неясного. Оглянулись они назад и ничего не увидели. - Но где же акведук? - поинтересовался Витя-кот. Ленка вытянула руки назад и уткнулась в стену, выложенную из больших каменных блоков. Повела руками вверх и вниз, но везде чувствовала только этот обжигающий холодом камень. Нетерпеливо спросил Витя-кот:- Ну что там?- Вроде нет никакого прохода. - Да… Ну что ж, значит мы здесь заперты, - констатировал Витя-кот. Тут Ленка прошептала:- И мне кажется, что мы здесь не одни. - Что? - зашипел Витя-кот. - Кто же ещё помимо нас в этой темнотище может находиться?И ответила Ленка:- Вот у тебя зрение получше, кот всё-таки, ты и погляди наверх…Ленка увидела один лишь контур, который был чернее остальной темноты, и шевелился он так, как мог шевелиться только некто наделённый жизнью, пусть и колдовской. Медленно поднял голову вверх Витя-кот, и своими кошачьими глазами увидел нечто очень для них неприятное. На высоте примерно десяти метров над ними, уцепившись задними лапами за железную балку, висела летучая мышь. Да не просто летучая мышь, а самая огромная из всех когда-либо виденных Витей-котом летающих тварей. Даже и хищные орлы и грифы, показались бы в сравнении с этим созданием карликами. Она сложила свои крылья, и, казалось, будто находится она в коконе, но виделась пульсация её сильных мускул. Витя-кот прикинул, что, несмотря на силу его кошачьего тела, в том случае, если начнётся схватка с летучей мышью, его шансы на победу совсем невелики. Только то, что эта колдовская тварь не ожидала появления в усадьбе лазутчиков, спасло Витю-кота и Ленку от неожиданного нападения. И вот прошептал Витя-кот:- Поползли дальше, и потише…- Но что там, всё-таки? - полюбопытствовала Ленка. - Лучше тебе не знать. Просто поползли дальше, - произнёс Витя-кот. Уж и не думал Витя-кот, что им удастся от той исполинской летучей мыши незамеченными уползти, но - удалось. Выбрались они в сумрачный коридор. Ленкины глаза ещё не совсем к мраку привыкли, и поэтому спрашивала она у глазастого Вити-кота:- Ну, что ты видишь?А он отвечал шепотом:- Коридор этот длинный. Много в нём дверей, но по большей части двери эти - выбитые да искорёженные. Также вижу обломки мебели. Со стен свешиваются обрывки обоев или каких-то тканей, и хотя ветра нет, шевелятся они…Ленка передёрнулась, и вдруг вцепившись в переднюю лапу Вити-кота, пролепетала:- Ну а как ты думаешь - ведьма уже знает о том, что мы здесь?И хотя Витя-кот уверен был в том, что ведьма следит за ними, он ответил:- Скорее всего, нам удалось проскользнуть незамеченными…Остался позади этот длинный, и даже показавшийся им нескончаемым коридор. Они оказались возле винтовой лестницы, и можно было выбрать одно направление - либо вверх подниматься, либо - вниз спускаться. Там и сказал Витя-кот:- Помнится, ведьма хотела меня вниз тащить. Стало быть, будем в подземелья спускаться…А Ленка шепнула:- Вот только ещё очень хорошо было бы, если бы ты знал, как своё прежнее обличье у неё отнять…- Там, на месте, что-нибудь обязательно придумаем, - отозвался Витя-кот, хотя он совсем не уверен был в том, что у них что-либо получится. И вот они начали спускаться. Ступенька за ступенькой - вниз да вниз, через валявшуюся на этих ступенях рухлядь, а также и через чьи-то тщательно обглоданные кости спускались они. Окружавшие их стены были покрыты чернейшими трещинами, откуда время от времени вырывались леденящие порывы. Можно было бы подумать, что это - ветер зимний, но так как они уже должны были глубоко под землю спуститься, то скорее это было ледяное дыхание кого-то мёртвого, замурованного в эти стены…И долго же они спускались, делая круг за кругом, по этой винтовой лестнице…Теперь уже и Ленка со своими человеческими глазами отчётливо видела то, что их окружало. Дело в том, что чем глубже они спускались, тем сильнее становилось лившееся из недр багровое свечение. И как тут Вите-коту было не вспомнить факелы, развешенные на стенах той каменной лестницы, по которой тащила его вниз ведьма? А вот и первый из этих факелов: мерцал он в одной из специальных ниш. Глядел Витя-кот на этот факел, и казалось ему, будто бы он опять спит. Во всяком случае, воспоминание о сне сделалось настолько сильным, что он и в самом деле зевнул. Ленка тут же прошептала ему:- Э-эй, Витя, ты не вздумай засыпать. Ясно?- Да, да, конечно, - кивнул Витя-кот, и вновь зевнул. И тут ещё кое-что почувствовал Витя-кот: это был слабый, но такой желанный запах кушаний. Кажется, пахло вареной курицей, а ещё - рыбой, молоком и сыром. В общем, кошачий его желудок заурчал, и выкрикнул он громко:- Кушать хочу!- Да тише же ты, - взмолилась Ленка. - А чего мне молчать? - воинственно размахивая хвостом, проговорил Витя-кот. - Может, ведьма нас сама боится. Да-да - забилась в самый дальний угол своих подземелий, да только и ждёт, когда мы уйдём отсюда. Но пусть знает, что пока не отдаст прежнее моё человеческое обличие - от моего присутствия она не избавиться. Но тут из трещин в стенах рванул столь сильный леденистый порыв, что дыхание Ленки и Вити-кота обратилось густыми белыми облачками, а ещё - вместе с этим дуновением разразилось нечто напоминающее зловещий хохот. И Ленка пролепетала:- Всё-таки, ты бы потише. Помни: ведьма тебя в этого кота превратила, ведьма всей этой усадьбой ужасной владеет, и ничто ещё не указывало на то, что у неё сил мало…- Да, пожалуй ты всё-таки права, - кивнул Витя-кот, и тут же вновь и зевнул и облизнулся. Закончилось действие кофе, и ему очень хотелось спать, а ещё - ему очень хотелось кушать. Вот, наконец, и прошли они последние ступени этой огромной винтовой лестницы. Теперь они стояли возле приоткрытых дверей, за которыми виднелась большая, заполненная зеленоватой дымкой зала. В стенах этой залы, так же как и на лестнице, мерцали багровые факелы, но всё же главенствовала ядовито-зеленоватая дымка, которая наибольшую плотность приобретала возле пола. И что там, на полу делается, невозможно было разглядеть. Однако, судя по тому, как вздыбливается в некоторых местах эта дымка, можно было предположить, что по полу, перебегают какие-то существа.

И Ленка заметила:- Здесь нам нужно быть вдвойне осторожными. Передвигаемся только вдоль стен и…Кажется, она ещё что-то говорила, но Витя-кот уже не слышал её. Все его внимание было обращено на стол, который возвышался в дальней части этой залы. И на столе этом (он отчётливо видел это своими кошачьими глазами), возлежали, источая ароматы, желанные для его кошачьего желудка кушанья. И курица, и молоко, и рыбы, и сыры всевозможные - всё это и многое иное было там. Заурчал он, удовольствие предвкушая, хвостом замахал. И хвостом он по Ленке попадал, причём удары его были такой силы, что едва её с ног не сбивали. И Ленка проговорила:- Витя, ты вот что - не вздумай к этой еде приближаться. Даже не думай о том, что всё это можно есть. Неужели не понимаешь ты, что это не просто так! Ведь это, наверняка ловушка ведьмы!Но не слушал её Витя-кот. Вот он прыгнул вперёд. Он оказался в зале, и уже казалось ему, будто сотни глаз наблюдали за ним со всех сторон. Но безразличны ему были и эти глаза. Главной была еда. Вот ещё прыжок, и ещё. Он уже возле самого стола, а никто его так и не остановил. Встал он на задние лапы, а передними подхватил со стола большое блюдо с поджаристой, ароматной курицей. Быстро поставил это блюдо на пол, и начал стремительно его поглощать. Он чавкал, он даже давился от чрезмерной скорости поглощения, но всё то казалось ему, что можно было бы и побыстрее кушать. Ещё не доедена была курица, а он уже подхватил рыбу, а заодно и творожник. Всё это он плюхнул на пол, и продолжил поглощение. Ел и ел, а всё никак не мог наесться. Между тем, и пить хотелось. Схватил миску с молоком, и, плюхнув её на пол, стремительно начал лакать. А в голове проносились такие мысли: «Вкусно… ах, как вкусно… ну просто вкуснятина… И что это Ленка такая глупая - остановить меня хотела? Сама бы шла сюда и наслаждалась такой замечательной едой. Хотя я бы ещё и подумал - стоило бы с ней этими лакомствами делиться». И тут сильное сонливое чувство навалилось на Витю-кота. Зевнул он громко-прегромко…В голове ленивая мысль проползла: «А ведь спать мне нельзя. Нет-нет, ни в коем случае нельзя…»Но сон сдавливал, сон накатывался огромными, поглощающими волнами, и уже невозможным было сопротивление ему. Только блеснуло слабое, мучительно-тоскливое знание:«Ну вот, теперь я во власти ведьмы. А Ленка всё-таки была права. Это ловушка. В еду было подмешано снотворное…»Когда Витя-кот рванулся вперед, к еде, первым и вполне естественным желанием Ленки было броситься следом за ним, и попытаться задержать его. Но во время поняла она, что остановить его не удастся. Скорее всего, охваченный жаждой поглощенья, отмахнётся он от неё, и так двинет своей кошачьей лапой, что она отлетит далеко-далеко. Ну и главное, почему не бросилась она за ним, это потому, что те, кто наверняка следил за Витей-котом, мог увидеть её…Видела она, с какой жадностью Витя-кот на еду набросился; слышала, как чавкал; ну а потом его зевки частые услышала. Ну а когда он заваливаться в зеленоватую дымку начал, то едва сдержалась, чтобы всё-таки не броситься к нему. Простонала:- Витя, не спи…, - и кулаком рот свой зажала, чтобы в полный голос это не закричать. А потом, когда от дальней стены этой залы выдвинулась тёмная, злое чувство из себя источающая фигура, которая, несомненно, была ведьмой, Ленка отшатнулась назад, и оказалась в тени от лестницы. Оттуда, с замирающим сердцем наблюдала она за тем, как подлетела ведьма к тому месту, где завалился спать Витя-кот. Видела Ленка, как вытянулись ручищи ведьмы, как подняла она Витю-кота. И услышала Ленка голос ведьмы:- Ну, вот и всё. Теперь ты от меня не убежишь…Затем ведьма подула на спящего. Сильно она дула, и даже на расстоянии почувствовала Ленка это леденистое дыхание, от которого коченело сердце, от которого тяжестью наливалась, и вниз, к забвенью голова клонилась. А хотелось кричать, хотелось сделать что-нибудь безрассудное. С большим трудом сдерживалась Ленка. И видела она, как Витя-кот стал полупрозрачным, как, прямо на глазах стало съёживаться его тело. И слышала она завораживающий ведьмин шепот:- Теперь ты будешь котёнком… преданным мне котёнком…А другие котята: белые и чёрные, пушистые и гладкошёрстые, но все с печальными, почти человеческими глазами, появлялись, казалось, прямо из воздуха. Они сидели на столе, на стульях, на котлах, на других бывших в этой зале предметах. Тут ведьма гаркнула на них:- Ну а вы, бездельники, чего расселились, чего уставились?! Или решили поприветствовать своего нового брата? Ну, поприветствуйте, поприветствуйте, и знайте, что, рано или поздно, все дети земли попадут ко мне в услужение! А теперь вам задание: схватите и приведите ко мне девчонку, которая вздумала пробираться в мои владенья вместе с этим вот котярой! Быстро! И помните: если приведетё мне её - напою всех вас настоящим молоком, а если упустите - накажу вас так, что взвоете! Живо исполняйте моё приказанье!Тут и поняла Ленка, что пора ей спасаться бегством. Бросилась она вверх по лестнице и, несмотря на то, что ступени было высокими - перепрыгивала она сразу через две, а то и через три ступени, и усталости не чувствовала, а думала только о том, как бы убежать от этой страшной ведьмы. Но, как ни старалась, а от котят магическими способностями наделёнными, не могла убежать. Сразу несколько этих большеглазых созданий трансформировались перед ней в воздухе. Она остановилась резко, а потом и отдёрнулась, так что, если бы ещё несколько котят не появились сзади, и не подхватили её своими маленькими, но сильными лапами, то начала бы она долгое и костоломное падение вниз. Но они удержали её, и проговорили печальными, но добрыми голосами:- Не бойся нас, Лена. Мы такие же дети, как и ты и Витя. Нас ведьма в котят превратила, нас себе служить заставляет, мы для неё сны ткём. - Как это вы сны ей ткёте? - удивилась Лена. Тут снизу раздалось яростное хрипящее завыванье. Один котёнок вздрогнул и пролепетал:- Это ведьма. Она почувствовала, что дело неладно. Так что лучше, если ещё не поздно, спасаться тебе бегством. Ну а мы покажем тебе единственный путь, по которому ты можешь сбежать. Окружённая мягким, живым кошачьим ковром, побежала Ленка выше по лестнице. Но вот шепнули котята:- Здесь остановись…И остановилась Ленка. Тут котята попрыгали с лестницы к изрытой трещинами стене, и понажимали своими коготками на какие-то одним им известные выступы. Что-то скрежетнуло, и вот уже раскрылся в стене потайной проход. Один из котят проговорил:- Ну вот, здесь мы и расстанемся. По этому проходу ты беги вверх да вверх, пока не выберешься под небо. Ну а мы будем суетиться в этих подземельях - будем создавать видимость того, что ищем тебя. Уже сделала шаг к этому потайному ходу Ленка, но остановилась и спросила:- Предположим, я спасусь бегством, ну а как же насчёт Вити? Неужели он обречён? Неужели всё было напрасно?Один из котят проговорил:- Прежде нам удалось сообщить только, что ключ к вашему спасению в парке находится. И получилось, что вы просто пришли к ведьме в гости… Мы не успели сообщить вам, как совладать с ведьмой. - Но как же мне это сделать? - прошептала Ленка. - Найди львов…Тут снизу вновь разразился неистовый вопль ведьмы. - Быстрее…, - испуганно мяукнул один из котят. Ленка прыгнула было в открывшийся проход, но всё же обернулась, и спросила:- Так что же мне со львами делать?- Просто подойди к ним и прошепчи одну из них на ухо своё желание. И если причина тебя к этому побудившая покажется им достаточной, то они помогут тебе…- Мы просим тебя - беги отсюда быстрее, иначе ведьма поймёт, что здесь происходит, и тогда ты никогда больше не увидишь неба…Ленка, глядела на котят, и медленно, шаг за шагом, отступала назад. И вот встала на место та каменная плита, которая скрывала этот потайной ход и она оказалась в кромешном мраке. Но недолгим был этот мрак, так как вспыхнул в нём зеленоватый светлячок и, быстро махая крыльями, полетев вперёд и вверх, освещая выкопанные в толще земли и почти совсем развалившиеся от времени ступени. Ленка побежала вверх по этим ступенькам. Очень она спешила, и только о Вите думала: как бы ему помочь, как бы не опоздать!Ещё несколько раз сотрясалась земля, и слышались из её глубин яростные завывания. Конечно - это была ведьма; конечно, она искала Ленку. А зелёный светлячок всё летел и летел, пока не завис, продолжая размахивать крыльями, возле полотна из смерзшегося и перегораживавшего проход мха. Руками разорвала Ленка это полотно и увидела тёмные, обледенелые корни. Схватилась за эти корни, подтянулась, и вот уже выбралась из-под старого, низко согнувшегося ясеня на дно сумеречного, занесённого снегом оврага. Обернулась она, желая светлячка поблагодарить, но уже никого не увидела. Вскоре она выкарабкалась из оврага и, увидев поблизости протоптанную людьми тропку, пошла по ней. Невесёлые мысли терзали её: «Молодцы, конечно, эти котята. Сказали, что я должна искать львов в парке. Однако ж, какие в нашем парке могут быть львы? Я понимаю ещё - в зоопарке… Да и в зоопарке было бы проблематично пробраться к ним, и прошептать на ухо своё пожелание…»И так печально от этих мыслей стало Ленке, что слёзы на её глазах выступили, а потом и вовсе - расплакалась она. Очень ей жалко было Витю, казалось ей, что никогда больше его не увидит…Глава 7В ГОСТЯХ У ВЕДЬМЫНу а Витя-кот, когда попал к ведьме, сразу же очнулся. Прежней сонливости как не бывало, только вот толка в этом всё равно уже никакого не было. Ведьма полностью завладела им. Он, впрочем, попытался вырваться, но сила в удерживавших его тёмных дланях многократно превосходила его собственную силу. А когда подула она на него, когда обвила леденистым своим дыханием, то и вовсе почувствовал он, что становится прозрачным, призрачным, как часть снов…Склонилась над ним ведьма, и прохрипела:«Сбежать хотел, да? Но знай, что от меня ещё никто и никогда не сбегал…»Жутко было Вите-коту, - хотел он взмолиться, чтобы выпустила она его, но вместо слов одно лишь мяуканье из него вырвалось. Ухмыльнулась своим постоянно меняющимся, а, по сути бесформенным ликом ведьма, и прохрипела:- Ну а теперь, ты будешь готовить для меня очередной сон…«Сон?! Какой сон?! Как я могу готовить сон?!» - взорвалось в голове Вити-кота, и хотя не выразилось в форме слов, но прекрасно поняла его ведьма, и тут же ответила:- Недалече чем этой ночью большая годовщина: исполняется девять тысяч девятьсот девяносто девять лет с моего рождения… И по моему желанию будет приготовлен особый сон. А тебе, новичку с чистой душой, в приготовлении этого сна будет отведена одна из самых значимых ролей. И помни, что тебе предстоит служить мне ещё многие и многие годы, века, столетия, тысячелетия. Запомни также моё имя - Грржзргцгрчр. Это имя должно стать священным для тебя, ты должен повторять его днями и ночами…Помнил Витя-кот, как ведьма несла его сквозь тёмные залы, наполненные зловещими, стенающими тенями. Несла сквозь леденистое, тёмное пространство, где всё пронизано было её тёмным волшебством, и глупой казалась Вите-коту его с Ленкой затея проникнуть в эти подземелья незамеченными, да ещё как-то и отнять у ведьмы прежнее своё обличье. Казалось ему, что просто нет такой силы, которая могла бы совладать с ведьмой, и он был обречён с самого начала - с того самого мгновенья, когда увидел её стоящей под старым ясенем в своём дворе…А она пронесла его в самую дальнюю залу, в длинной анфиладе этих просторных, наполненных ужасом и болью помещений. Там остановилась над массивным блюдом, и, ухватившись за выпирающие из его крышки острые клыки, отдёрнула эту крышку…И увидел Витя-кот, что кипит под этой крышкой на поверхности блюда чернота. Меньше всего хотелось ему в эту черноту попадать, но именно туда бросила его ведьма. Вдруг оказался он оказался в огромном водовороте, который засасывал его всё глубже и глубже - куда-то на самое дно…Витя-кот грохнулся на тёмную почву, из которой при падении его выбилась приличная пылевая тучка. Откашливаясь, привстал он на свои кошачьи лапы, и огляделся. Оказывается, окружал его сумеречный пейзаж, в котором преобладали тёмные тона. Из безжизненной, выжженной почвы выбивались прожженные камни, а также колючие кусты и скрюченные деревья, на которых не было ни единого листика, но казались они кусками угля. Неба не было видно, а вместо него низко неслась завеса из чёрных и серых туч, в которых время от времени образовывались прорехи. Но и в прорехах этих ничего, кроме черноты не было видно…Рядом с Витей-котом возвышался холм. Тоже, конечно же, тёмный и безжизненный. В нижней части этой холма чернел проход, из которого веяло затхлым, безжизненным духом гробницы…Впрочем, и повсюду в этом мрачном мире был такой же безжизненный, удушающий воздух. Вите-коту стало так тоскливо, таким он себя почувствовал обречённым, что уже готов был разрыдаться (чего, честно говоря, с ним уже давно не было). Но не успели ещё первые слёзы из его круглых кошачьих глаз скатиться, как раздался шорох, и сверху плюхнулась, взбив ещё одну пылевую тучку, новая фигура. Это также был кот, а точнее - кошка. Цветом она была белая, а пыль, несмотря на своё количество, не могла её загрязнить. Насторожённо глядел на неё Витя-кот, ожидал даже, что она нападёт на него, но кошка приветливо ему мяукнула и проговорила:- Здравствуй, Витя. - Здравствуй, - обескуражено ответил он, и тут же поинтересовался. - Но откуда ты знаешь моё имя? Ты случайно не Ленка?- Кто? - удивилась кошка. - А-а, ну это я подумал, что, ведьма уже превратила и мою школьную приятельницу в кошку. И ты - это на самом деле она. Надеюсь, что ей повезёт больше, чем мне; что она навсегда останется человеком, и никогда не увидит этого жуткого места. На это отвечала кошка:- Зови меня, Марианной. Знай, что я, как и ты, ребёнок, и что меня похитила и превратила в кошку ведьма. Только случилось это за пятьдесят лет до твоего рождения. - Ничего себе! - воскликнул Витя-кот. - Это что ж - ты всё это время у неё в услужении была?- Да, - печально вздохнула Марианна-кошка. - И это были безрадостные, тёмные годы. Наверное, ты понимаешь, что я, также как и иные коты и кошки больше всего жаждем обрести свободу…- Да - я уж точно этого большего всего хочу, - вздохнул Витя-кот, а затем он поинтересовался. - Но ведь ведьма, как её там Грр-рбрр что ли?- Грржзргцгрчр, - печально проговорила Марианна-кошка. - Ну, так она же говорила, что ей уже скоро десять тысячелетий исполняется. Так что же стало с теми детьми, которые у неё в услужении уже не пятьдесят лет, а пять столетий или даже - пять тысячелетий?- Лучше и не спрашивай, - печально вздохнула Марианна-кошка. - Участь их, впрочем, как и участь всех нас - незавидна. Они так долго питали своим душевным светом тёмную душу ведьмы, что сами почти уже развоплотились, стали тёмными призраками - наиболее яростными служителями ведьмы…Витя-кот представил, что такое будущее ожидает и его, и поёжился. Он проговорил:- И неужели нет никакого спасения?На это ответила Марианна-кошка:- Всегда есть на что надеяться. Например, нам всем известно, что дух бессмертен, а стало быть, и самые ревностные служители ведьмы получат, в конце концов, освобождение. - Но я не могу ждать так долго! Я не выдержу здесь ни одного дня! Меня это место просто угнетает!- Ну, тогда тебе надо надеяться на ту девочку, которую ты называешь Ленкой, - шёпотом проговорила Марианна-кошка. - А что она может сделать? - тоже заговорщицки прошептал Витя-кот. - Кажется, ей удалось убежать от ведьмы, - проговорила Марианна-кошка, и добавила. - Впрочем, сейчас мы это узнаем точнее. И вот в тучах стали раскрываться прорехи, и посыпались из них котята всех цветов и окрасок. Падали они, взметая пыль да пепел, отряхивались, и останавливались, глядя на Витю-кота и приговаривая:- Здравствуй…Он тоже отвечал им:- Здравствуйте, - и хотел расспрашивать про Ленку, но они уже и сами ему рассказывали. - Кажется, удалось твоей подруге уйти. Грржзргцгрчра в ярости, и нам досталось от неё, ну ничего - мы уже к её злобе привыкли. Зато теперь есть надежда…- Какая ещё надежда? - живо спросил Витя-кот. Но котята ничего не отвечали. Вновь спросил Витя-кот:- Так какая же надежда? Ну что же вы молчите?В ответ прозвучал тихий шёпот:- Лучше бы сейчас не говорить об этом, потому что нас могут услышать те, кому это не положено…Тут лежавшая вблизи от них куча пепла задвигалась, зашуршала, а потом и завизжала; взвилась вверх, сложилась в некую усеянную клыками, постоянно меняющую очертания фигуру. И слышался из этой фигуры хрипящий глас:- Ну, что вы встали, лодыри?! За работу - живо!!Также из пепла сложился длинный хлыст, которым чудище и ударило котят. Витя-кот спросил у Марианны-кошки:- Это ещё что за образина?А она ответила:- Вот это и есть один из тех, о ком я тебе говорила. Это давний слуга ведьмы. Постепенно она высосала из его души весь свет, и заменяла его своей тёмной злобой…- Неужели и я таким стану, - проговорил Витя-кот, и тут же вскрикнул. Хлыст врезался в его спину, и удар этот был самым болезненных из всех когда-либо полученных Витей ударов. Он даже и не думал, что боль может быть настолько сильной. Казалось ему, что он умрёт от этой боли. Но Марианна-кошка поддержала его - не дала в пыль повалиться и сказала:- Придётся тебе к такому обращению привыкать. Во владениях ведьмы всё на боли и страхе построено. - Не могу я с этим мириться, - вздохнул Витя-кот, и прошептал едва слышно, - Я верю - Ленка поможет нам…Между тем они приближались к чёрному проходу в холм, и обвивал их затхлый, леденистый воздух склепа. - Что же там? - чувствуя всё усиливающийся страх, спрашивал Витя-кот. - Там мы будем ткать сны для ведьмы, - ответила Марианна-кошка. Глава 8ЛЬВЫ И СНЫВсё плакала и плакала Ленка, - всё никак не могла остановиться. А ведь прежде она даже и представить не могла, что может так волноваться из-за Вити, которого, честно говоря, считала просто сорванцом. А тут - прямо-таки сердце у неё разрывалось. Жалко ей было и самого Витю и его родителей - как-то они переживут исчезновение своего единственного сына?Хотелось ей прекратить плакать; обдумать дальнейшие свои действия, но никак не могла. А в голове толпились мрачные мысли: «Эти котята, должно быть, подшутили надо мной. Львы в нашем парке! Да никогда здесь львы не водились! Ведь это же не Индия, в конце-то концов!»И тут уткнулась во что-то. Подумала: «Ну вот - глупая. Уже и не вижу, куда иду. Должно быть, в дерево врезалась…»Но, когда протёрла покрасневшие свои глаза, то увидела прямо перед собой… Львов!

Да - это действительно были львы, правда, не совсем настоящие, не те, что рычат и охотятся, а те, которым суждено долгое-долгое время сидеть на одном месте и радовать детишек, а может и их родителей. В общем, это были деревянные львы. Точнее: лев и львица, которые сидели, повернувшись своими очень даже благородными ликами, друг к другу, а передними лапами поддерживали качели. Вообще львы эти, несмотря на сразу бросающуюся в глаза старость, поражали прямо-таки гениальной грациозностью и гармоничностью формой. Казалось, что работал над ними один из тех гениев человечества, творениям которым никогда не суждено кануть в Лету. Тем более удивительным было то, что львов этих не отвезли в какой-нибудь музей, а также то, что прежде Ленка никогда о них и не слышала, хотя прежде очень в этом парке любила гулять. Да и площадка, на которой львы эти красовались, была припорошена снегом - судя по всему, редко кто на неё захаживал. Приблизилась к уху льва Ленка, и тут вновь начали душить её слёзы. Показалось ей невероятным, что деревянные эти львы могут ожить и помочь Вите…И всё же она проговорила:- Я прошу…А дальше ей уже и говорить не пришлось. Вот задвигались, вот повернули к ней свои благородные лики и лев и львица. Заговорил лев, и голос его был приятно бархатист:- Хорошо, Лена, мы поможем тебе. - Но…, - изумлённо вздохнула девочка. - Ведь я же даже и не успела своей просьбы изложить. Тут уже львица заговорила:- Нам всё давно известно, Лена. И хорошо, что ты пришла. Мы бы и сами давно и с радостью помогли детям-котятам, да ведьма своим колдовством нас от этого удерживает. Мы надеемся, что у тебя всё получится…- Хорошо, просто замечательно! - воскликнула, поспешно стирая со щёк последние слёзы и улыбаясь, Ленка. - Так что же мне делать?Ответил лев:- Просто садись на качели…А львица продолжила:- А потом, чтобы ни произошло - ты, главное, не бойся. - Я буду бояться?! - воскликнула Ленка. - Да вы шутите?! После того, что я пережила - просто, кажется, нет ничего такого, что могло бы меня напугать…- Тогда поскорее садись на качели, - посоветовала львица. И вот уселась Ленка на ту часть перекладины качелей, которая к земле опускалась. Спросила:- И что же теперь будет?А лев ответил:- Ничего не делать, просто сидеть и ждать. - А за рукоять держаться?- Нет, не держись, - ответила львица. - Почему же не держаться? - спросила Ленка. Но вместо ответа львы просто ударили своими деревянными лапами по другой, вздёрнутой в воздух части перекладины качелей. И тут же эта часть перекладины опустилась к земле, а та часть, на которой сидела Ленка - напротив резко вздёрнулась вверх. Конечно, сильным был удар львиных лап, но всё же больше в том ударе было не физической, а колдовской силы. Ведь, если бы обошлось без колдовства, то Ленке предстоял бы хоть и быстрый, но очень короткий полёт, заканчивающийся где-то в окружающих кустах, головой в сугробе. Но то был очень необычный полёт. От качелей она сразу же взяла направление в небо. И летела всё выше и выше. Взглянула вниз, и деревья показались ей лишь маленькими кустиками. Увидела и дома парк окружающие, - словно игрушки из детского конструктора собранные они там возвышались. Заметила пятнышки автомобилей по заснеженным улицам ползущие; заметила и прохожих, которые на точечки маленькие были похожи. А потом и этого не стало видно: облачная пелена всё заслонила. Сквозь тучи снежные ввысь летела Ленка, и не чувствовала ни холода, ни ветра, ни скорости своего полёта. Очень это на сон было похоже, но всё же понимала девочка, что вовсе это не сон. И хотя было сумеречно, щурила она глаза, потому что ожидала, что тучи разойдутся, и хлынет на неё ярчайший свет чистого неба. Но вот уже и прекратился полёт, а солнечный свет так и не хлынул. Приоткрывши глаза, поняла она, что находится внутри тучи. Там, в центре этой тучи, находилась пещера огромных размеров. Выступающие из её стен сгустки тумана образовывали фигуры величественных цветов и деревьев, а все вместе они образовывали сад самых изысканных форм. Вот только ни один человек не смог бы по этому саду пройтись: если бы и оказался в нём каким-то чудом, то, лишь один шаг сделав, сразу же начал бы долгое падение к земле. Но пока что падение не грозило Ленке: всё её тело окружала едва приметная серебристая аура, тоже перешедшая к ней от деревянных львов. И эта магическая аура удерживала её в воздухе…Медленно поплыла Ленка среди дивных призрачных цветов да трав, в глубинах которых жил снег. И спрашивала она:- Ну и что же вы, львы, не сказали, что мне искать здесь?Но уже почувствовала девочка тёплое золотое сияние. Подобно поцелуям нежным оно откуда-то спереди, из-за этих сказочных растений исходило. Поняла, что именно туда ей спешить надо. Вот и полетела, плавно и стремительно огибая деревья, готовые белым ковром на землю лечь, перелетая через поляны, мягче которых никто никогда не видел…А сквозь уши её музыкой вошли голоса льва и львицы:- Берегись. Ведьма и здесь охрану поставила. Ленка была готова к встрече с чем-то неведомым и страшным; знала она, что так легко победы не одержать. И поэтому, когда из-за деревьев стало вытягиваться к ней существо, похожее на клубок из змей с сотней драконьих голов, она не растерялась и резко отдёрнулась в сторону. И хорошо ещё, что теперь она двигалась с такой молниеносной скоростью. Ведь на том месте, где она только что стояла, клубился, воя, сотканный из сотен острых льдинок вихрь. Этот вихрь выдохнуло многоглавое существо…И ещё несколько вихрей было послано на Ленку. Стремительно двигались они, сшибали и вбирали в себя призрачные деревья и цветы, но ещё быстрее двигалась девочка. Она чувствовала нежный золотистый свет впереди и стремилась к нему. Но не так то легко было укрыться от этого, сокрытого среди туч стража. Он не просто гнался за Ленкой, он ещё и разрастался, постепенно вбирая в себя те деревья и кусты, которые на его пути попадались. А Ленка, хоть и понимала, что это не сон, и что ей грозит смертельная опасность, всё же не напрягалась, а двигалась спокойно. И, возможно, именно благодаря этому спаслась. Стоило ей сделать хоть одно поспешное, судорожное движение, и какое-нибудь из щупалец этого существа непременно бы её достало. Но всё ближе и ближе становилось то приятнейшее златистое свечение, к которому стремилась девочка. Понимало это и существо. И вот страшный, глуховатый, многоголосым эхом отозвавшийся вопль вырвался из тысяч драконьих глоток существа…Протянулись от этой леденистой громады к туманным деревьям призрачные нити, а деревья тут же зашевелились и тоже превратились в части существа…И поняла Ленка, что ей уже и бежать-то некуда. Теперь весь этот облачный сад стал частью существа; и оно, клубясь и воя, наползало на девочку со всех сторон. Взмолилась она: «Львы! Слышите меня?! Что же мне теперь делать?!»Но не получила она никакого ответа. Зато со всех сторон сжималась, клокоча и невыносимый холод из себя исторгая, эта многоглавая тёмная масса. И тут ещё один звук появился и стремительно начал приближаться. Сначала подумала Ленка, что это тоже существо воет. Но потом поняла, что звук исходит из-за пределов облачного сада. Это было низкое рокотание, ставшее вдруг таким оглушительно-громовым, что у Ленки заложило в ушах. И тогда рванулась она вверх. Ни один человек никогда не совершал такого высокого прыжка. Но Ленке опять помогла та магическая сила, которой одарили её львы. Поднявшись на высоту несколько десятков метров, глянула она вниз, и увидела, как вся эта клубящаяся кошмарными образами махина начала вытягиваться следом за ней. Казалось, что уже нет спасения. Но как раз в это время сторонний грохот-гул достиг своего наивысшего оглушительного предела, и стены залы оказались разорваны металлическим телом большого пассажирского самолёта. Стремительный, чуждый и безразличный магии, он в одну секунду пролетел через нутро облачной залы. И лётчики, а также и те из пассажиров, которые не дремали и не разговаривали, а смотрели в иллюминаторы, увидели в эту секунду нечто необычное. Но так и не смогли понять, что они видят, а в следующую секунду это видение осталось где-то далеко позади, и они постарались забыть об этом…Впрочем, если бы даже этот самолёт постарался вернуться назад, то не нашёл бы ни призрачного сада, ни его чудовищного стража. Металлическое тело самолёта разорвало последние оставшиеся деревья и кусты, а также и само призрачное чудище. И вот Ленка медленно, словно осенний лист, опустилась на это бесформенное нагроможденье из дыбящихся и медленно наплывающих друг на друга кусков тумана. Кое-где ещё остались формы чудища: ещё дыбились, мостами загибаясь, его щупальца, ещё кое-где скалились драконьи головы. Но уже не могли обвиться вокруг её тела щупальца, уже не могли дыхнуть морозящим дыханьем глотки. Своим неожиданным вторженьем самолёт разорвал те магические нити, которые давали жизнь этому существу, и теперь оно расплывалось. Постепенно исчезала и зала: стены её выгибались, со сводов призрачными сосульками спускались завихрения снежного тумана. И вскоре уже ничего не должно было остаться от этой призрачной пещеры. Быстрее к источнику золотистого свечения! Ведь иначе Ленка могла заблудиться в многокилометровых глубинах летящей высоко над землей тучи…Вот она совершила прыжок, возможный только во снах, но происходящий в действительности.

Пролетев два десятков метров, извергнувшись под плавно, но стремительно спускавшейся колонной из тумана, увидела она парящий прямо в воздухе бутон цветка. Тончайшие лепестки были сложены, но именно из-под них и выбивалось этот свет. Скорее! Скорее! Со всех сторон быстро, клубясь и извиваясь, наплывали на бутон стены густого, холодного тумана. Прямо от воздуха оттолкнулась Ленка. В последнюю секунду успела она. В стремительном движении подхватила этот бутон, и тут же туман обхватил её, сжал, обжигая холодом. Сразу застучали у Ленки зубы, и почувствовала она, что коченеет. Тогда припала губами к лепесткам и, чувствуя исходящее из-под них тепло, прошептала:- Пожалуйста, помоги нам…И вот импульс тепла, вырвавшись из-под лепестков, волнами прошёлся по её телу. Затем отпрянул туман. А под её ногами образовался колодец. Далеко-далеко, за сотни метров под ней серой точкой видно было окончание этого колодца, но и под ним - ещё сотни метров отделяли Ленку от земли. И она начала падение к этой далёкой земле. Она прижимала к губам бутон и шептала:- Я знаю, ты поможешь нам…Глава 9ТКУЩИЕ СНЫКотята, а среди них и Витя-кот, оказались в зале, которая занимала почти всё внутреннее пространство холма. Как и ожидалось, место это оказалось весьма мрачным. С потолка свешивались и сами собой шевелились, поскрипывая, длинные цепи. Некоторые из этих цепей заканчивались металлическими клетками, в которых сидели, скалясь, древние обветшалые скелеты. Ещё через залу вытягивались рельсы: заржавленные и гнутые - уходили эти рельсы в глубины земли, и из вытягивающихся вместе с ними туннелей выплёскивались то багровые, то зеленоватые отблески. Несмотря на то, что котята, в том числе и Витя-кот, были защищены шерстью - их пробирал холод…В стенах пещеры, и прямо на потолке, и даже в клетях, рядом со скелетами закреплены были факелы, которые давали кровавое свечение, но, несмотря на многочисленность этих факелов, много было в пещере и тёмных углов, в которых, казалось, затаились какие-то тёмные, злобные существа. Из этих углов слышалось яростное шипенье, и чьи-то пренеприятные голоса втискивались в сознание, наполняя приказом: «Начинайте работать!»…И начиналась уже эта работа. Котята бегали из стороны в сторону; и казалось, что суетятся они, но на самом деле выполняли слаженную, много раз уже отрепетированную работу. Вот с дюжину этих заколдованных созданий подбежало к металлическим кольцам, которые были вделаны в пол, и едва-едва из него выступали. Своими коготками подцепили они эти кольца, потянули их вверх, и вот уже раскрылись створки, из-под которых хлынул густой, желтоватый пар. Сразу несколько котят в этот пар нырнули. Снизу раздалось грохотанье, скрежет и ещё какие-то непонятные щёлкающие звуки. И вот начал подниматься из этого проёма высоченный медный котёл, на поверхности которого вырезаны были магические письмена, а также - лики демонических существ, которые могли бы показаться и забавными, если бы не шевелились, внимательно наблюдая своими недобрыми глазами за работой котят. Тем временем другие котята забрались под потолок, там отцепляли они подозрительно напоминающие щупальца шланги, и общими усилиями вытягивали их вниз, к котлу. И Витя-кот спросил у Марианны-кошки, которая стояла рядом с ним:- И что это такое будет?А она ответила:- В этом котле будет вариться угощенье на день рожденья ведьмы. На что Витя-кот заметил:- Ну не для неё же одной. Наверное, она ещё и гостей каких-нибудь пригласила. Ведь этот котёл такой здоровый, что в нём можно купаться, как в бассейне. Но Марианна-кошка поведала:- Нет - ведьма никогда никаких гостей не приглашает, а свои дни рожденья празднует она в полном одиночестве. Так ей нравится. И всё содержимое котла, весьма, кстати сказать, мерзостное, перельётся в её утробу. - Ну а мне, стало быть, тоже предстоит быть поваром? - поинтересовался Витя-кот. Но ничего не успела ответить Марианна-кошка, потому что тут над их головами загрохотало-заухало, и стремительно опустились, обхватив их тёмные, вихрящиеся щупальца. Оказался Витя-кот в другой части этой здоровой пещеры, на возвышенье. Нечто тёмное продолжало сжимать Витю-кота, и слышал он леденящий, лишённый каких-либо эмоций, кроме холодной, давней злобы голос:- Новый. Свежий. Подойдёт для вышивания сна для повелительницы Грржзргцгрчр. И тут Вите-коту стало очень-очень страшно. Он подумал, что, как только начнёт он вышивать сон для ведьмы, так и лишится своей души. Не зная, что делать дальше, он кое-как вывернулся к Марианне-кошке, которую неведомая сила тоже принесла к этому месту, и крикнул ей:- Я не хочу делать этого!

А она ответила печальным голосом:- Если душа твоя крепка - ты выдержишь это испытание. А я думаю, ты выдержишь. Видишь - я уже пятьдесят лет вынуждена служить проклятой ведьме, а всё ещё не пала во мрак… Думаю, ты выдержишь…Между тем, то тёмное и злое, что окружало их, но не было ведьмой, а только верным её слугой, издало столь пронизывающий свист, что в ушах у Вити-кота сразу заложило. И он уже не мог слышать, как свист этот возрастал всё выше и выше. Зато видел он, как волной всколыхнулась та тёмная почва, на которой они стояли. Видел он, как на почве этой появились трещины; видел, как из трещины этой взвился массивнейший фолиант с обложкой и страницами настолько чёрными, что они казались выжженными. Но вот страницы приоткрылись и из них на длинных извивающихся нитях выскочили тонкие и очень острые иглы. От этих игл исходило прямо-таки невыносимое, режущее глаза свечение. И Витя-кот издал пронизывающий, наполовину кошачий, наполовину человеческий вопль, когда эти иглы вошли в его уши, в его глаза, в нос, а также и в сердце и в передние лапы. Он так ожидал, что почувствует сильнейшую боль, что… действительно её почувствовал. Но всё же это была придуманная им самим боль, на самом же деле иглы эти оставили невредимым и глаза его, и нос, и сердце, и лапы. Но сразу несколько игл затесались между когтями на его передних лапах, и он почувствовал, что не только может, но и обязан двигать ими с необычнейшим проворством и ткать то, что от него требовалось. Вот повёл он этими когтями, и одновременно нырнул в глубины своего сознания - увидел изнутри сердце, которое казалась огромной тёмной пещерой. Там, в этой пещере, копошились и взывали о помощи тысячи котят, которые были когда-то детьми. Хотел Витя-кот им помочь, и тут же испытал болезненный удар - будто электрическим током его шарахнуло, а тут ещё и острые, стремительные зубья какого-то неведомого, наказывающего инструмента заскреблись по его черепу. И вот в эту бывшую его сердцем пещеру хлынули потоки тёмной жидкости. Из-за сумеречного освещения Витя-кот не мог хорошо разглядеть этой жидкость…Он обязан был работать - пронизывающие тело иглы вынуждали его к этому. И он ещё быстрее задвигал своими когтями, и затрепетали, наполняя жужжаньем воздух, зажатые в них иглы. А из игл выплёскивались нити, сцеплялись, образуя то полотно, на котором трепетал живой образ того, что видел в своём сердце Витя-кот. И он одновременно прибывал и в этом полотне, и в сердце своём. Он плыл на плоту, испуганно мяукал, а вокруг него, в клокочущей, засасывающей массе бились, пытаясь выплыть, обречённые котята…Вот полыхнула похожая на дугу огромной лампы молния, и в её сиянии увидел Витя-кот контуры ведьмы Грржзргцгрчры, которая хоть и не присутствовала в этой пещере, но чувствовала происходящее, и была весьма этим довольна. Это кошмарное, тёмное виденье было частью праздничного сна, которые ткали для неё помимо Вити-кота ещё многие котята. Ткали, отравляя угодными ведьме кошмарами, свои чистые души…Кровавая жидкость поднималась всё выше и выше, и вот Витя-кот почувствовал, что он тонет в этой тёмной массе, и закричал в отчаянии, невольно порождая всё новые и новые образы ужаса и разрушения…Довольная, громовым хохотом разразилась призрачная ведьма, а затем, отвлечённая одним из тех тёмных дел, которых всегда у неё было в избытке, отвернулась от Вити-кота. В её разумении он хоть и оказал вначале некоторое сопротивление, но был в конечном итоге обречён точно так же, как и все остальные её рабы…А Витя-кот, как только почувствовал, что за ним уже не следят так пристально, направил безмолвную, но пронзительную по накалу чувств мольбу к Ленке:«Слышишь ли ты меня?! Помоги мне! Где же ты сейчас?! Где?!». Ленка падала по облачному колодцу, всё вниз да вниз. Скорость её падения была меньше, чем у человека без крыльев, но всё же и при такой скорости, если бы она ударилась об землю, то набила бы себе немало шишек…Но ни падение, ни ведьма больше не страшили Ленку, ведь в своих ладонях она держала настоящее чудо. То был бутон, из-под лепестков которого исходило живое, златистое сияние. И вот услышала она пронзительный, молящий голос Вити, который волнами прошёлся сквозь всё её тело, и сжался в её сердце. Он звал на помощь. Ему было очень плохо. Прикрыла глаза Ленка, и преподнесла бутон к самым своим векам. Шептала она:- Я помогу тебе. Не волнуйся. Всё будет хорошо…Этот золотистый, весенний свет наполнял её душу спокойствием, и казалось Ленке, что плывёт она на чудесном корабле назад во времени, в страну своих светлейших детских снов…Вот очутилась она на вершине горы, единожды виденной прежде. Той горы не найти ни на одной карте планеты Земля, но где-то в бесконечном мироздании для неё непременно нашлось место.

Пологие склоны вытягивались вниз и во все стороны на многие километры, и всё это, наполненное чистейшим, прохладным воздухом пространством озарено было с безоблачного, высокого неба нежным солнцем. На склонах горы сияли праздничными нарядами осени леса, и такое там было множество дивных, гармоничных образов, что можно их было созерцать годы и столетия и всё время находить что-то новое, вдохновляющее. Там, среди лесов этих, возносились величественные замки; там блистали живительные родниковые ручейки, там каждая рощица хранила свою волшебную сказку. Одно созерцание этого пейзажа делала каждую душу счастливейшей от сознания прекрасности самой жизни. К этому сияющему просторы протянула Ленка руки и, улыбаясь, воскликнула:- Витя, милый, почувствуй всё это!Витя-кот захлёбывался в той тёмной массе, которая заполоняла бывшую в его сердце залу. Со всех сторон к нему тянулись когти, которые царапали его, тянули вниз. Он кричал, и стремительно дёргал лапами, не сознавая, что при этом виртуозно и с головокружительной скоростью ткёт живое полотно для праздничного сна ведьмы. Из последних сил взывал он: «Лена, где же ты? Слышишь меня?! Я захлёбываюсь… Так темно! Помоги! Приди ко мне, Лена!…» И вдруг с неожиданной для него нежностью прошептал это слово: «милая». Вдруг чёрная кровь загудела, завихрилась, и, подхваченная могучим порывом ветра была унесена вниз. От кажущихся прежде несокрушимыми стен пещеры его сердца остался один лишь прах, но и этот прах был унесён. Витя-мальчишка, но не Витя-кот стоял рядом с Ленкой на вершине прекрасной, окружённой осенью и сказками горы, и нисколько не удивлялся происходящему, но был счастлив. Он улыбнулся и сказал ей:- Я знал, что ты мне поможешь. А Ленка ответила то, что действительно чувствовала:- Сдаётся мне, что наша борьба с ведьмой только ещё начинается. Но ты ни в коем случае не сдавайся. Знай, что я тебя не брошу…Не успела она ещё это договорить, как раздался оглушительный вопль, и всё небо заполнилось пламенем. Ленка даже и сказать ничего не успела, как могучий порыв ветра подхватил Витю-мальчишку и понёс его прочь…Он, размахивая руками и крича, летел сквозь воздух, наполненный порывами жара и холода, сквозь слепящие огненные сполохи и сквозь вихрящуюся, воющую тьму…Но теперь он чувствовал себя гораздо увереннее, нежели до встречи с Ленкой. Ведь теперь Витя знал, что о нём помнят, что ему стараются помочь. Но тело его преображалось: вновь проступила на нём звериная шерсть, вместо ногтей появились когти, а глаза округлились. И уже не Витя-мальчишка, а Витя-кот очнулся рядом с чёрной книгой в пещере, где ещё недавно происходила подготовка ко дню рождения ведьмы. Но теперь в пещере этой многое изменилось: на прежде мрачном потолке появились пятна, из которых лился тот приятный свет чистого неба, который увидел Витя в том сказочном мире, стоя рядом с Ленкой…А что касается игл, которые вырвались из книги, и проникли в его тело, то теперь они, сожженные, извивались в агонии на полу, из самой книги доносилось грохотанье, рокотанье, треск, а также - злобные и испуганные стенанья. Вот каменный пол волной всколыхнулся и поглотил книгу…Рядом с Витей-котом стояло тёмное существо. Это был один из рабов ведьмы, перенёсший Витю-кота на это место. За многие-многие годы его службы ни разу ещё не случалось ничего подобного. Это был не просто бунт простив его ужасной госпожи, но и успешный бунт. И поэтому поначалу существо растерялось. Оно просто стояло, отравляя воздух своей болезненной злобливостью, и извлекало из своих недр невнятное урчанье…А потом своды пещеры передёрнулись, и из них, среди приятных световых пятен, начал выступать жуткий лик ведьмы. Только мельком взглянула она на остальных котят, которые теперь прекратили свою подготовительную работу, и всё внимание своих глаз направила на Витю-кота. Казалось, что воздух вспыхнет от ярости, которой она приправляла свои слова:- Негодник! Что ты задумал?! Ты думаешь, это тебе даром пройдёт?! Скоро ты будешь молить меня о смерти, но не получишь её! В наказание и в назидание другим ты испытаешь страшные мученья…В одном месте потолок начал выгибаться вниз, а потом вырвалась из него когтистая длань ведьмы, которая могла одновременно сжать и раздавить, не только Витю-кота, но и ещё с десяток котят. Но прикрыл свои кошачьи глаза Витя-кот, и представил тот прекрасный, гармоничный пейзаж, который он увидел с вершины горы, стоя рядом с Ленкой. И то приятное сияние, которое из пятен в сводах пещеры исходило, усилилось; сами же пятна поползли в стороны, и, дотронувшись до жуткого лика ведьмы и до её длани, вызвали оглушительный вопль изумления и боли. Ведьма не могла выдержать прикосновенья чистого света, а поэтому отдёрнулась назад - исчезла где-то над куполом залы, но издали ещё донёсся её вопль:- Уничтожить его!

И вот теперь, когда было отдано это чёткое приказанье, на Витю-кота набросился тот верный раб ведьмы, который стоял рядом с ним, и многие иные, такие же отравленные мраком рабы. Если бы Витя-кот испугался, то бы, несомненно, погиб; ведь эти сумеречные создания знали, как расправиться с охваченной страхом жертвой. Но не боялся Витя-кот, а вновь и вновь вспомнил тот прекрасный, осенний пейзаж, и звал Ленку: «Слышишь ли меня? Где ты сейчас? Лена…»И в то мгновенье, когда десятки тёмных щупалец вытянулись к нему, и готовы были разорвать в клочья, - прямо над его головой распахнулось световое окно, большее из всех; и хлынувшее из них солнечное сияние отбросило этих тёмных созданий прочь. Подобно зарядам, выпущенным из катапульт, долетели они до стен залы, и, погрузившись в них, бесследно исчезли. А потом стало тихо-тихо. Безмолвствовали котята, не двигались - отложили свою ненавистную работу и очень надеялись, что никогда больше к ней не возвратятся. Широко открытыми, полными надежды глазами глядели они на Витю-кота, который находился в самой высокой части этой залы. Они ждали, что теперь он их полностью освободит, но, честно говоря, Витя-кот и не знал, что ему делать дальше…Он стоял в центре самой яркой из световых колонн, которые спускались с потолка, и ждал, что свет полностью уничтожит это мрачное место. Но этого не произошло. Световые пятна на полотке заволокла какая-то мрачная пелена, словно бы предвестница грядущей бури набежала на прежде безоблачное небо. Донеслось посвистывание ветра, и вот уже всколыхнул он, леденистый и жёсткий, шерсть у всех присутствовавших в зале котят. Чувствовалось, что ведьма обволакивает их своим злым волшебством, - ведь не могла она так просто отказаться от своих рабов…Стоявшая рядом с Витей-котом Марианна-кошка проговорила:- Ну и дела… Впрочем, я с самого начала чувствовала, что твоё появление перевернёт наше безрадостное существование…- Благодари не меня, а ту девчонку Лену - это она постаралась, - произнёс, поборов первый порыв представить себя героем, Витя-кот. Тут кто-то из котят крикнул довольно-таки громко:- Эй! Ну а что нам дальше то делать?!- Что делать? - повторил Витя-кот. - Вы, похоже, думаете, что я всё должен знать. А я вот не знаю… Впрочем, ясно, что мы должны отсюда выбираться. Для начала из пещеры…С этим никто не стал спорить. И вот Витя-кот и Марианна кошка слезли с того возвышения, на котором находились до этого, и встали во главе большой процессии котят, которая направлялась к выходу из пещеры. Глава 10ИСТОРИЯ ВАНА И УЛЫБКИ СОЛНЦАКогда небо пламенем оделось, и когда ветер, воя, подхватил и понёс Витю, Ленка бросилась за ним, при этом совершенно забыв, что она стоит на вершины огромной горы, и что она может разбиться…Вдруг эти прекрасные, окутанные волшебными сказками деревья оказались прямо под ней. Она вовсе не испугалась и даже протянула к ним руки…Но деревья на глазах преображались. Вместо нарядности осенних убранств забелела на них холодная, но мягкая и пушистая мантия зимних покрывал…Ленка стремительно проскользнула между их ветвей и больно ударилась бы об припорошённую землю, если бы её не ждали. То были деревянные лев и львица. Они снизу подули на Ленку, и от этого скорость её падения значительно снизилась. Девочка плавно опустилась прямо на спину деревянного льва, а он тут же стремительно побежал, огибая деревья и кусты, которые стояли довольно-таки близко друг к другу. - Куда вы меня несёте? - спросила Ленка. И львица, которая не отставала от своего супруга, ответила:- Несём тебя туда, где ты уже однажды побывала - к заброшенной усадьбе. Только теперь в твоих руках есть могучее оружие и лекарство. - Оружие и лекарство, - растеряно повторила Ленка и, чувствуя приятное, ласкающее её ладони тепло, подняла руки к лицу. Из её ладоней выбивался приятный золотистый свет того бутона, который она с таким трудом добыла. Она спросила:- Ну и что же там, под лепестками?Казалось ей, что ко всякому, даже и самому необычному ответу деревянных львов готова, но всё же то, что услышала в ответ, заставило Ленку вздрогнуть. И чуть не выронила она эту драгоценность. Нёсший её лев ответил:- Под этими лепестками - сердце ведьмы. С ужасом глядела Ленка на эти тончайшие лепестки и теперь даже тот свет, который выбивался из-под них, не казался ей ни приветливым, ни целительным. Казалось девочке, что сейчас вот распахнуться эти лепестки и вырвется из-под них и раздавит её ужас…Прошептала она:- Быть может, вы шутите?- Нет, мы не склонны к шуткам, - ответила львица. А лев пояснил:- Но не стоит бояться. Ведь в сердце этом нет ничего тёмного, страшного и злого.

- Но как же так? - изумилась Ленка. - Ведь в самой ведьме, кажется, ничего хорошего нет…А львица говорила:- Потому то и вершит она зло, потому то и распространяет вокруг себя ужас, что лишена своего настоящего сердца. Вместо живого, светлого сердца в груди её - чёрный, колдовской кристалл… Но не всегда она была такой. - Так расскажите же, что с ней стало? Почему она от своего сердца отказалась, почему вступила на путь зла? - попросила Ленка. И вот что рассказали ей деревянные львы:Это было в те далёкие годы, когда и города, в котором жила Ленка и Витя, не было, а на месте его стояли дремучие леса. Это было так давно, что даже и Египетские пирамиды ещё не были возведены…Одно из обитавших в то время на земле людских племён жило счастливее всех, потому как посчастливилось им поселиться в Солнечной долине, на берегу Перламутрового озера. Над озером сияло жемчужным светом мягкое облако, которое никуда некогда не улетало, но источало из себя свет да благодать. И знали люди из того счастливейшего племени, что в центре облака обитала добрая фея света и ласковых снов, которую звали они Улыбкой Солнца. Не знаком был людям из того племени ни голод, ни холод, ни гнев ни война, а сны их были столь же чисты и светлы, как и наполненные созидательным трудом дни. Им не надо было надрываться, в поте лица возделывая землю: земля сама родила превосходные плоды, а климат их окружавший был таким мягким даже и в зимнюю пору, что они могли бы вовсе не строить себе жилища, но дни и ночи проводить под открытым небом…Но всё же дома они себе строили. И делали из них настоящие произведения искусства. Также как и архитектура расцветала среди них и иные искусства. Даже и стихи сочиняли они для прекрасной Улыбки Солнца…Казалось, что такая идиллия продлиться до скончания времён, но, конечно же, они ошибались. В одно из поколений родился в том племени мальчик, наречённый Ваном. Шли годы, рос Ван, и набирался от родителей своих и учителей знания и мудрости предков. Да только очень уж у Вана было строптивое, неспокойное сердце. Казалось ему, что жизнь его родного племени можно сделать ещё счастливее. Только, до поры до времени, не знал, как осуществить свою мечту. От рождения был наделён Ван многими талантами, но первым проявился его талант скульптура. Из белого мрамора высек юноша образ Улыбки Солнца, которую иногда видел в своих снах. Изображение это казалось таким прекрасным и одухотворённым, что даже и старейшины племени признали, что Ван - это великий скульптур, память о котором будет жить ещё многие века. Успех вскружил голову Вана, выросла в нём гордыня, сам себе казался он высшим человеком, которому предназначено быть вождём людей, и ровней самой Улыбки Солнца. Установил он свою белоснежную статую на берегу Перламутрового озера и целый день, и вечер взывал к жемчужному облаку, которое висело над тихими водами. Он звал Улыбку Солнца, но она не приходила к нему. Раздосадованный вернулся он к себе домой. Но вот настала ночь и во сне Улыбка Солнца явилась к Вану. И на крыльях своих отнесла талантливого юношу внутрь жемчужного облака. Там увидел Ван залы, прекраснейшие из всех когда-либо их виденных. Там увидел произведения искусства, столь совершенные, о каких люди его племени и не помышляли. Показалось ему, что Улыбка Солнца обделила всех их, и сам себя уверил, что движут им благородные порывы, тогда как руководила им корысть, жажда обладания. И начал он требовать, чтобы Улыбка Солнца одарила этими сокровищами его соплеменников (на самом-то деле он думал, как бы прибрать наиболее выдающиеся из этих творений себе). Удивлена и опечалена была Улыбка Солнца. Ведь и прежде она приглашала в гости наиболее одарённых людей из этого племени, и всегда они только радовались и восхищались внутренним убранству её облачного дворца, но никогда не желали завладеть этим. Она же отдавала им этих сокровищ, не потому, что была жадной, а потому что чувствовала - принесут они этим людям горести и беды. Вот и теперь сказала она Вану:- Что же ты, творческим талантом наделённый, желаешь просто завладеть созданным не тобой, созданным вообще не человеком? Неужели не хочешь сам создать нечто подобное?Ничего не ответил Ван, но жадно созерцал эти восхитительные творения. Не слушал он и мудрых речей Улыбки Солнца, а на следующее утро проснулся в своём доме ещё более мрачным, нежели когда засыпал…И отныне совсем забыл Ван, что такое покой. Подговаривал он своих соплеменников построить мост до самого жемчужного облака и завладеть теми сокровищами, которые, якобы, принадлежали всем им. Соплеменники называли Вана безумцем и обещали не разговаривать с ним до тех пор, пока он не образумится. Он стал совсем замкнутым, нелюдимым, и сердце его ожесточалось всё больше и больше…А ведь мог Ван был счастливейшим из смертных. Ведь любила его Улыбка Солнца - любила так, как никогда никого из людей не любила. Любила за талант, за те прекрасные стороны его души, которые позволили ему создать беломраморную статую с её изображением. Пытаясь вразумить несчастного, ещё несколько раз приходила к нему во снах фея, но Ван и слушать не желал её мудрых речений, а гневно требовал, чтобы отдала она то, что якобы украла у его соплеменников…С тех пор омрачилась обитель Улыбки Солнца. Потемнело жемчужное облако, и шёл из него слёзный дождь, правда всё ещё тёплый и ласковый…Ну а Ван, не найдя поддержки у соплеменников, однажды оставил родные края, и ушёл в странствия. Темно было на его души, темно было и в его глазах, но не отчаяние, а решимость довести дело до конца гнала его. Теперь он жаждал найти единомышленников и вернуться уже вместе с ними, чтобы завладеть сокровищами Улыбки Солнца. Долгие годы длились странствия Вана, и он них можно рассказывать и рассказывать, хотя в истории этой нет света, а лишь постепенно падение Вана во мрак. Однажды ставший на путь тьмы, он уже не мог остановиться, и всё дальше скатывался во мрак. Верша злодеяния, он забыл о творчестве, а человеческое сердце только мешало ему. Чтобы не мучили его угрызенья совести, обратился он к одному старому злому колдуну, который с радостью согласился ему помочь. Из недр метеорита достал он кристалл, и, вдохнув в него призрачную, демоническую жизнь, поставил на место Ванова сердца. Сердце же несчастного он бросил в печь и сжёг. С тех пор Ван совсем потерял совесть. Много совершил он злодеяний, многих непокорных ему убил, и смог сплотить несколько крупных племён. Во главе большой армии выступил он на тех, среди кого родился и вырос. Теперь он уже не думал о благе своих соплеменников - он жаждал покарать их за то, что они однажды не послушали его. Узнала о приближающейся армии Улыбка Солнца, и помрачнела больше прежнего. Поняла, что любит она Вана ещё больше, нежели прежде; любит не таким, каким он стал теперь, а каким он был прежде…К древней своей мудрости обратилась светлая фея, и поняла, что единственный способ излечить Вана - это поставить на место чёрного кристалла леденившего его грудь, своё сердце…Но сам кристалл нельзя было выкинуть или уничтожить. Таково уж было давнее проклятье: тот, кто этот кристалл извлёк из чьей-то груди, должен был поставить его в свою грудь, на место сердца. Так любила Улыбка Солнца Вана, что готова была и на эту жертву. И вот явилась перед Ваном, который после долгого перехода дал недолгий отдых для своей армии. Он сидел в тени от высокого дуба, мрачный и задумчивый и никого к себе не подпускал, но незамеченной пробралась к нему фея. Увидев её, сразу вскочил Ван, и прохрипел:- Ты?!- Да, это я, - спокойным голосом ответила Улыбка Солнца. - Ты принесла мне сокровища?! - прошипел Ван, а лицо его от сильного волнения побагровело, и покатились по нему крупные капли пота. - Да. Я принесла тебе самое главное сокровище. И это сокровище - жизнь. С этими словами Улыбка Солнца вырвала из груди Вана чёрный кристалл, а на его место поставила своё светлое сердце. Потемнел и исказился лик некогда прекрасной феи. Но всё же успела она прочитать заранее приготовленное заклятье, и погрузилась в глубокий, колдовской сон…Только тогда понял Ван, что он потерял, и залился слезами. Но то были светлые слёзы раскаянья. Мудростью своей сумел он успокоить тех людей, которые составляли его армию, и они вернулись по своим домам. Ван же построил мраморную гробницу, в центре которой спала в хрустальном гробу его возлюбленная Улыбка Солнца. Жил он в маленькой хижине, и до самой смерти молил у Бога о прощении. Умер Ван в глубокой старости. Что касается его племени, то эти люди, лишившись своей доброй покровительницы фет, разбрелись по всему свету, слились с иными племенами и вскоре уже совсем позабыли о своём идиллическом прошлом: зато узнали они и лишения, и страдания, и голод, и холод, и гнев и войны…Ну а чёрный кристалл всё ещё жил в груди Улыбки Солнца. Он жаждал нести в мир боль и разрушения. Постепенно, год за годом он наполнял тело спящей своей тёмной силой…И однажды из гроба поднялся жуткий призрак. Это и была ведьма, которая в дальнейшем превратила многих детей в котят, и сотворила ещё много всяких злодейств…Да - это был призрак, но наделённый великой силой. Что же касается тела, то оно так и осталось лежать в гробу. За многие века и гроб, и тело много где перебывали, пока не очутились на верхнем этаже в заброшенной усадьбе среди парка. Такова была история, которую поведали деревянные львы Ленке. Закончили же они такими словами:- И теперь ты должна поставить настоящее сердце феи на место чёрного кристалла. Вздрогнула Ленка и прошептала:- Что же - я готова. Только неужели кристалл займёт место моего сердца?И ответили ей львы:- Мы бы этого не допустили. Знай, что чёрный кристалл пробыл в груди ведьмы-феи слишком долго, и теперь, извлечённый наружу, должен рассыпаться в прах. Глава 11СЕРДЦЕ И КРИСТАЛЛПервым из пещеры выглянул Витя-кот. Причём выглядывал он очень осторожно, ожидая, что где-то поблизости может оказаться ведьма. Но нигде её не было видно. И только лишь безрадостный, выжженный пейзаж простирался окрест…А сзади слышались нетерпеливые голоса жаждущих скорейшего освобожденья котят:- Ну, что там?И Витя-кот ответил:- Всё нормально - можете выходить…И когда эта длинная, пушистая процессия начала выходить из пещеры, то обратился он к Марианне-кошке, которая шла рядом с ним:- Знать бы ещё только, куда тут идти…А Марианна-кошка ответила:- Но ты ведь помнишь, как попал сюда, да?- Помню, - вздохнул от неприятных воспоминаний Витя-кот. - Ведьма несла меня через тёмные залы, а потом подошла к какому-то здоровенному блюду, ухватилась за выступы на его крышке… открыла… на блюде этом кипела темнота, и ведьма бросилась меня в эту темноту. Так я и очутился здесь…- Примерно то же самое было и со всеми нами, - произнесла Марианна-кошка. - Правда, так как мы давно уже служим ведьме и больше восприимчивы к её колдовству, то она и не подносила каждого из нас к этому блюду. Нет. Ей достаточно было только свистнуть, и добавить несколько магических словечек, и нас, где бы мы ни находились, словно бы какой-то вихрь подхватывал и нёс через это блюдо сюда…Тут шедший рядом с ними котёнок с желтоватым оттенком шерсти проговорил:- А когда ведьме надо вытащить нас отсюда, она свистит, и опять читает какое-то заклятье. Тогда ветер нас подхватывает и несёт вверх, через это сумеречное небо в реальный мир. Но однажды, (было это уже очень давно), что-то у неё испортилось, и не смогла она нас обычным заклятьем и свистом отсюда вытащить. Тогда её ближайшие помощники окружили нас и погнали вон на тот холм…Котёнок кивнул на холм, похожий на исполинский кусок угля, который возвышался над выжженным лесом. Ещё один котёнок сказал:- Помню тот случай… На вершине холма - что-то наподобие капища. А в центре капища возвышается алтарь из чёрного камня. Тогда нам было приказано встать вокруг этого алтаря и взяться за лапы. Так мы и сделали. Тут же подул сильный ветер, и понёс нас вверх, к ведьме…Витя-кот сказал:- Точно так же мы и сейчас сделаем. Пошли на тот холм…И вот они пошли сквозь лёс, который можно было бы назвать мёртвым, если бы не чувствие того, что за ними наблюдают. Вот только непонятно было, откуда это наблюдение исходит: сверху ли, из-за деревьев, или же прямо из-под земли. Действительно - за ними могли наблюдать и из-под земли, так как вся почва, по которой они ступали, изъедена была какими-то норами. А кто в черноте этих нор мог таиться, никто из котят не знал. Несмотря на то, что котята ступали аккуратно, и лапки у них были мягкими, пепла они вздыбливали очень много. Целые серые тучи окружали это удивительное шествие, и всё чаще слышалось кашлянье того или иного котёнка…Они прошли примерно половину расстояния до угольного холма с капищем, когда с завешенного низкими тучами неба раздался громовой, оглушительный скрежетом переполненный голос, который читал очередное заклятье. Котята взвизгивали испугано:- Это ведьма! Она разгневана! Она расправиться с нами!К этим возгласам примешивались и панические нотки:- Лучше сдаться ей прямо сейчас! Попросить у неё прощения! Тогда кара, может, не будет такой уж ужасной!Витя-кот чувствовал, что сейчас вся надежда на него. Что он должен быть для этих котят лидером. Хотя роль лидера и была для него непривычна. Вот поэтому он обернулся и проговорил громким, самоуверенным голосом:- Не поддавайтесь панике! Быть может, ведьма только и ждёт, чтобы вы струсили! Но если вы хотите быть свободными, то боритесь!Напоминание о свободе много значило для котят. Громко они замяукали, замахали хвостами, и пошли дальше. Между тем низвергающийся с неба голос ещё усилился…И вот, послушные колдовству, выжженные деревья задрожали, затрещали и потянулись своими змеевидными ветвями к котятам. Быстро метались из стороны в сторону котята. Пытались они от хищных ветвей увернуться, но те оказались проворнее, хватали эти пушистые комочки, сжимали, поднимали вверх. Пойманные котята истошно визжали, а сверху грохотала ведьма:- Негодники такие! Что вы задумали?! Сдавайтесь немедленно!Кое-кто из котят тут и запричитал:- Мы сдаёмся! Помилуйте!Но громко закричал Витя-кот:- Нет!