Смоленская БаншиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Вестники смерти способны принимать любые обличия. Хотя чаще прочего мы вспоминаем один и тот же навязанный чуждой культурой стереотип – Мрачный Жнец. Его внешний вид вселял суеверный трепет и ужас в сердца жителей средневековой Европы. Поговаривали, что накануне эпидемии чумы в Италии в небе над Римом видели странных существ, облаченных в черные балахоны. И с тех самых пор предвестники беды чаще прочего представлялись людьми как мрачные тени в просторных одеждах, а дополнительным атрибутом стала коса или серп – то, чем смерть собирает свою страшную жатву. Католическое пугало обрело черты ожившего трупа или скелета, его сопровождает тьма и запах тлена. Воспаленное и обезумевшее сознание переживших чуму европейцев создало подлинного готического монстра. Но не всегда смерть обладала столь дурным обликом. Обратившись к истории и познакомившись с преданиями разных народов, Вы узнаете, что у смерти множество масок. Дохристианские верования разных народов, сохранившиеся в наше время как суеверные предания и легенды, представляют смерть иначе. Из множества вариантов лишь два представляют интерес любителя мистики – сгорбленная старуха и молодая девушка в белом одеянии. Никого не напоминает? Ага, еще один раскрученный импортный бренд – банши/бэнси (здесь как родовое название нечисти), плакальщица, предрекающая скорую гибель. Она тоже может менять облики, являться в образе девы или карги. Принято вести родословную этих духов от кельтской богини смерти Бадб. Но только ли на ирландской/шотландской/английской земле они обитают? Для любопытных подскажу имя – Мара, остальное ищите самостоятельно. Но после того, как я расскажу одну историю. В правдивости которой не сомневаюсь. Моему прадеду Ивану было незачем врать, он, в принципе, относился к редкому типу ветеранов. Почти ничего не рассказывал, не одевал награды даже по праздникам и терпеть не мог фильмы о войне – вживую насмотрелся. Но иногда, в благом расположении духа, он внезапно выдавал редкие по сюжету истории из своей фронтовой жизни. От Москвы и до Кенигсберга Иван прошел в составе артбригады как рядовой и водитель-механик военного грузовичка. Со своей машиной не раз он пробивался к окруженным немцами позициям, доставляя припасы, и под шквальным огнем увозил раненых в тыл. Но не о подвиге пойдет сегодня речь. В одной роте с моим дедом служил башкир, назовем его Азамат. Крепкий парень лет двадцати. Не знаю, откуда его призвали на фронт, но по-русски Азамат говорил плохо. Зато быстро освоил матчасть и стал водить “Захара”, он же ЗиС-5. Очень часто мой дед выходил в рейс и на задание в паре с Азаматом. Так было и в осенний вечер, где-то под Смоленском. Выехали на двух машинах. Нужно было доставить средства связи и боеприпасы на передовую и до рассвета вернуться с ранеными и убитыми в тыл. Обычное дело. Только дорога в ту пору была явлением условным. И в сумерках на поросших лесом косогорах заблудиться очень просто. Через час после выезда из штаба так и произошло. Иван потерял машину Азамата из виду. Паниковать не стал и продолжил движение, пока не присмотрел относительно заметный с дороги холм, чтобы встать и подождать отставшего товарища. Ждать пришлось долго. Но часа через два в темноте проблеснул свет фары и донесся рев зисовского мотора. Оставалось метров пятьдесят, Азамат притормозил. Открылась и закрылась дверь со стороны пассажирского места. Через минуту грузовичок подъехал уже к стоянке Ивана. Как старший товарищ, мой дед стал отчитывать молодого бойца за задержку. “Все-таки не девок катаем, война кругом!”Башкир стал сбивчиво оправдываться, что как раз сейчас вот подвез девушку. – Какую девушку? – насторожился Иван. – Красывый, толко оченна одежды мало, толко рубашкэ балашой, стоял на дороге просил отвезти. У Ивана, видавшего всякое красноармейца, по спине холодок пробежал. – Азамат, не бреши мне. Башкир даже обиделся, стал ругаться и руками показывать, что вот только что ее высадил. И что она даже постояла у дороги. А вот куда делась, он не понял. Странная девушка. Она пока ехала, молчала, только песенку башкирскую напевала. Азамат, сначала долго не мог понять, почему хорошо понимает ее слова. Просто не мог поверить, что русская женщина так свободно говорит на башкирском. Дальше больше, не буду изображать в лицах, но парень рассказал, как стал заглядываться на свою попутчицу и грешным делом подумал “уговорить барышню на свидание в березках”. Но побоялся, родители такого поведения не одобрили бы. Девушка посмотрела на него и улыбнулась. Хотя на дворе была теплая погода, Азамат стал зябнуть. Только подумал он не о себе, а о пассажирке, и отдал по доброте свое одеяло, худое и провонявшее керосином, но хоть какая защита. Ведь на незнакомке была одна лишь белая рубашка. Потом женщина сказала, что ей дальше не надо. Вышла из машины, внимательно посмотрела на Азамата и, похлопав по тому месту, где только что сидела, сказала примерно так:– Здесь не сиди. За покров и я прикрою. Вернешься, родителям говори спасибо, что хорошего сына вырастили. Иван видел, как открывалась и закрывалась дверь и пропустить женщину в белом он не мог. Чертовщина какая-то. Плюнули и забыли. Нужно было срочно ехать дальше. В обратном пути машины попали под обстрел с воздуха. Была у немецких летчиков забава – за машинами с красным крестом охотиться. Пулеметная очередь прошила кабину азаматовского “Захара” и насмерть убила бойца, сидевшего рядом. Водитель остался невредим. В боях под Минском Азамат был ранен, но выжил и вернулся домой. Смерть держит свое слово.