Слyчай в аpмииСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Доброго времени суток, дорогие читатели, хочу сразу сказать, что я не верил во все это сверхъестественное до того момента. История, произошедшая со мной, реальна и не поддается никакому объяснению, как бы я ни искал логические объяснения этому. Было мне 20 лет, после окончания университета я, как и все студенты, был призван в армию, дабы отдать долг стране, но, так как я закончил ВУЗ и проучился на военной кафедре, в армию я пошел в звании лейтенанта. Попали я и еще двое моих сокурсников в часть, которая находится на юге Азербайджана, номер части и место нахождения я писать не буду, скажу лишь то, что этот район находится рядом с курортной зоной. Так вот, наша воинская часть находилась метрах в ста от старой полуразрушенной части внутренних войск. Заброшенная воинская часть была почти в руинах, но казарма, пищевой блок и пара складских комнат еще остались. Я как лейтенант имел под своим командованием небольшой отряд из девяти рядовых и одного сержанта ВВ. Кстати, при первом заходе на заброшенную часть мне стало не по себе: все разбито, повалено, сломано, повсюду осколки от окон, ну, реально стало как-то не по себе, и чувство такое неприятное появилось, даже в дневное время суток. Так как это стратегический военный объект, его должен охранять либо патруль, либо дежурный, который меняется через каждые 2 часа. Мне до этого рассказывали всякие страшилки, мол, там, в 76-ом году, в казарме одновременно на потолочной балке повесились 40 солдат в одну ночь: рассказывали, что там - призраки и фантомы, и другую чушь такого содержания, ну, как-то я реально к этому всему относился с усмешкой, что ли. Хочу вам описать часть, чтобы вы, дорогие читатели, имели небольшое представление: плац - посредине части, казарма находилась в дальней стороне части, мед пункт - по правой стороне КПП. То есть она была не такой большой, ну, и не маленькой, как вы поняли. Было 10 часов вечера, когда я стал будить рядового, чтобы тот заступил на пост; солдаты служили до моего прихода, ну, месяцев 5, не больше. Просыпается он с испугом, в стойку смирно; отдаю приказ одеваться и выступать на боевой пост, - того как ошпарило: он стал молить меня не выходить на пост, стал сливать все на здоровье, якобы плохо себя чувствует, всяческими путями пытался уйти от несения службы. Ну, у меня такое не прокатит, я умею убеждать - выдвинулись. Так как идти от нашей части до той злополучной метров 100, завязался разговор. Рядовой пытался до последнего момента не принимать пост. Господи, что он только ни предлагал, что только ни рассказывал, умолял дежурить с ним, в противном случае, после моего ухода обещал оставить пост и убежать. Решил я подежурить с ним, да и на тот момент столько переживаний было, что спать вообще не хотелось. Да, забыл сказать, когда выходил из комнаты отдыха, там было пару офицеров, один из которых являлся и местным жителем, и сверхсрочно служил в части. Говорит в след: «Удачи тебе, только ты, - говорит, - смотри не обделайся». Слова задели, конечно, ну, как задели, стало неприятно. Я кивнул и сказал: «После поговорим», - и покинул помещение. Вернемся к тому, что рядовой упрашивает, чуть ли не плачет. Честно говоря, подсознательно я подумал: «С чего он так убивается, не может же быть такого, чтобы из-за 2-х часов поста человек так себя унижал и готов был сделать буквально все, дабы не стоять на посту», - пронеслось у меня в голове, да и Бог с ним. Подошли к месту старого КПП, какая-то возня послышалась в комнате КПП. «Крысы», - подумал я, но, честно говоря, дернуло от неожиданности. Стоять нужно было в метрах 10 от контрольных ворот (КПП). В комнате было очень грязно: ни сидеть, ни стоять было негде. Итак, стоит мой гаврик, ну, и я с ним, и просто мне стало интересно, чего ради он так убивался. Стоим, а темень страшная, ну, не считая света от лампы, которая висит на столбе: единственный источник света. Ну, понятное дело, есть фонари у нас, но все же казарма не освещается, только небольшое пространство - и все. Я слышу, как во дворе части течет вода из крана: струйка небольшая, но эхом отдается, и слышно прилично. Я прошу его сходить и закрыть кран, чтобы не действовало на нервы, - тут чуть ли не в ноги мне: «Не пойду. Убей, не пойду». Я оробел, честно говоря, и уже отдал приказ: «Встал, пошел, закрыл!» Ну, кран не так далеко, хотя его не видно, так как темень ужасная. Он врубает фонарь и медленно, будто на расстрел, плетется в темноту. При этом он говорит со мной, мол, Вы тут видите меня? Я его, естественно, веду светом фонаря. «Да, я вижу тебя, иди закрой, я тут - не бойся». Слышу, как закрывает он вентиль, судя по звуку тот уже был ржавый, потому что с таким скрипом и скрежетом. «Закрыл?», - крикнул я. «Да-да», - прокричал он, и вижу, как бежит обратно. Смотрю, он весь мокрый: так вспотел, будто только с марш-броска, одышка такая у него была. «Странно, - подумал я, - так разве можно бояться?Доброго времени суток, дорогие читатели, хочу сразу сказать, что я не верил во все это сверхъестественное до того момента. История, произошедшая со мной, реальна и не поддается никакому объяснению, как бы я ни искал логические объяснения этому. Было мне 20 лет, после окончания университета я, как и все студенты, был призван в армию, дабы отдать долг стране, но, так как я закончил ВУЗ и проучился на военной кафедре, в армию я пошел в звании лейтенанта. Попали я и еще двое моих сокурсников в часть, которая находится на юге Азербайджана, номер части и место нахождения я писать не буду, скажу лишь то, что этот район находится рядом с курортной зоной. Так вот, наша воинская часть находилась метрах в ста от старой полуразрушенной части внутренних войск. Заброшенная воинская часть была почти в руинах, но казарма, пищевой блок и пара складских комнат еще остались. Я как лейтенант имел под своим командованием небольшой отряд из девяти рядовых и одного сержанта ВВ. Кстати, при первом заходе на заброшенную часть мне стало не по себе: все разбито, повалено, сломано, повсюду осколки от окон, ну, реально стало как-то не по себе, и чувство такое неприятное появилось, даже в дневное время суток. Так как это стратегический военный объект, его должен охранять либо патруль, либо дежурный, который меняется через каждые 2 часа. Мне до этого рассказывали всякие страшилки, мол, там, в 76-ом году, в казарме одновременно на потолочной балке повесились 40 солдат в одну ночь: рассказывали, что там - призраки и фантомы, и другую чушь такого содержания, ну, как-то я реально к этому всему относился с усмешкой, что ли. Хочу вам описать часть, чтобы вы, дорогие читатели, имели небольшое представление: плац - посредине части, казарма находилась в дальней стороне части, мед пункт - по правой стороне КПП. То есть она была не такой большой, ну, и не маленькой, как вы поняли. Было 10 часов вечера, когда я стал будить рядового, чтобы тот заступил на пост; солдаты служили до моего прихода, ну, месяцев 5, не больше. Просыпается он с испугом, в стойку смирно; отдаю приказ одеваться и выступать на боевой пост, - того как ошпарило: он стал молить меня не выходить на пост, стал сливать все на здоровье, якобы плохо себя чувствует, всяческими путями пытался уйти от несения службы. Ну, у меня такое не прокатит, я умею убеждать - выдвинулись. Так как идти от нашей части до той злополучной метров 100, завязался разговор. Рядовой пытался до последнего момента не принимать пост. Господи, что он только ни предлагал, что только ни рассказывал, умолял дежурить с ним, в противном случае, после моего ухода обещал оставить пост и убежать. Решил я подежурить с ним, да и на тот момент столько переживаний было, что спать вообще не хотелось. Да, забыл сказать, когда выходил из комнаты отдыха, там было пару офицеров, один из которых являлся и местным жителем, и сверхсрочно служил в части. Говорит в след: «Удачи тебе, только ты, - говорит, - смотри не обделайся». Слова задели, конечно, ну, как задели, стало неприятно. Я кивнул и сказал: «После поговорим», - и покинул помещение. Вернемся к тому, что рядовой упрашивает, чуть ли не плачет. Честно говоря, подсознательно я подумал: «С чего он так убивается, не может же быть такого, чтобы из-за 2-х часов поста человек так себя унижал и готов был сделать буквально все, дабы не стоять на посту», - пронеслось у меня в голове, да и Бог с ним. Подошли к месту старого КПП, какая-то возня послышалась в комнате КПП. «Крысы», - подумал я, но, честно говоря, дернуло от неожиданности. Стоять нужно было в метрах 10 от контрольных ворот (КПП). В комнате было очень грязно: ни сидеть, ни стоять было негде. Итак, стоит мой гаврик, ну, и я с ним, и просто мне стало интересно, чего ради он так убивался. Стоим, а темень страшная, ну, не считая света от лампы, которая висит на столбе: единственный источник света. Ну, понятное дело, есть фонари у нас, но все же казарма не освещается, только небольшое пространство - и все. Я слышу, как во дворе части течет вода из крана: струйка небольшая, но эхом отдается, и слышно прилично. Я прошу его сходить и закрыть кран, чтобы не действовало на нервы, - тут чуть ли не в ноги мне: «Не пойду. Убей, не пойду». Я оробел, честно говоря, и уже отдал приказ: «Встал, пошел, закрыл!» Ну, кран не так далеко, хотя его не видно, так как темень ужасная. Он врубает фонарь и медленно, будто на расстрел, плетется в темноту. При этом он говорит со мной, мол, Вы тут видите меня? Я его, естественно, веду светом фонаря. «Да, я вижу тебя, иди закрой, я тут - не бойся». Слышу, как закрывает он вентиль, судя по звуку тот уже был ржавый, потому что с таким скрипом и скрежетом. «Закрыл?», - крикнул я. «Да-да», - прокричал он, и вижу, как бежит обратно. Смотрю, он весь мокрый: так вспотел, будто только с марш-броска, одышка такая у него была. «Странно, - подумал я, - так разве можно бояться?»Ну, закурили, стоим под светом лампочки, я даже на время посмотрел: было 22:50. Курим, доносится вой собак и сов, и мы как два тополя на Плющихе. Слышу: скрежет того самого крана, - и потекла вода опять, тонкая струйка. Его бросило в пот, у него такие глаза стали большие, он смотрит на меня, во рту сигарета. Я, недолго думая, говорю: «Ты что, кран нормально закрыть не можешь, дурья твоя башка?», - он в ответ - ни слова, простое молчание, и ни звука. Я начинаю нервничать, честно говоря, и думаю: «Ну, наверно, он так торопился, что плохо завинтил», - бывает, когда торопишься, делаешь все не так. Я ему выдаю: «Давай обратно, и завинти, как положено». Он - в слезы, и на этот раз, молит. Пришлось мне самому пойти. Ну, реально всматриваешься в темноту, и так жутко становится, тем более, что даже днем там неприятно находиться, а тут, представьте, ночь - хоть глаз выколи. Поплелся теперь я, конечно, страшно, но я - командир, я - пример, а у самого мысли разбрелись, собраться не могу, но надо. Дошел до крана; включив фонарь, вожу светом по части хаотично в разные стороны, ну, а рядовой мне кричит: «Я тут Вас прикрываю!» Прикрывает он меня, только мне от этого прикрытия не легче, ну не суть. Я просто закрыл и выбил штык-ножом вентиль. Обратно я шел быстрым шагом, так как находился спиной ко всей этой темноте и мраку. Дошел до гаврика и говорю: «Вот так надо делать». Тут он мне: «Вы молодец, не побоялись». Отвечаю: «А чего бояться-то, это все выдумки и бред про призраков и духов», - и в этот момент дверь КПП с такой силой хлопнула, - я реально подпрыгнул. Она в метрах 7 - 10 - такой шум, я отпрыгнул. Этот с предохранителя снял и стоит белый-белый. Я уверен, что выглядел не лучше. И тут он шепотом говорит: «Не надо так говорить, что все это бредни». Я отвечаю шепотом так же, как он ко мне обратился: «Не буду». Дверь качается и тихо ударяется о стойку железную. Набрался смелости, подошел и прикрыл ее, плотно посадив на место дверного проема. Даже как-то промелькнула мысль: «Она же так плотно сидит, а ветра нет», - ну, вы понимаете, пытался всячески гнать эти мысли из головы. Прошло минут 10, и тут началось: скрежет того самого крана, вентиль которого у меня в кармане. Недолго думая, навожу свет фонаря на приблизительное место расположения крана, - и тут сразу скрежет прекращается. Я начал ругаться, подумав, что меня пытаются разыграть. Я стал грозить, что открою огонь на поражение (кстати, те кто служил, прекрасно меня поймут: стратегический объект, - и я имею право открыть огонь на поражение). Так я в истерике кричу-ору в темноту. Как я только не ругался, что я только не кричал, итог - ноль: ничего-никого, но стали доноситься шумы. Солдат просит замолчать, я стал приказывать ему стрелять в темноту. Слава Богу, он не послушал меня. Меня просто охватила паника, начали доноситься стоны, реальные стоны. Я не мог понять, откуда, кто, - их было так много, мы попятились назад, метров на 30 отошли, все стало тихо и спокойно. Пришло время менять караульного, я его не отпускаю: «Стой со мной, мы не уйдем, пока я не узнаю, что вы тут задумали». Я невольно подумал: «Я новый офицер - рассказали байку и стали пугать. Незатейливое такое занятие». Ладно, но как можно открыть кран без вентиля, ржавый и покореженный. Да, ладно, можно и это сделать, но нереально скрыться за 1-2 секунды, пока я наводил фонарь на место… и стоны с каждой из комнат части… Нельзя сказать, что их было слышно так отчетливо, но услышал не только я, но и рядовой. У меня все путалось в голове. Вдруг со стороны нашей части донесся голос, мол, представился лейтенант такой-то, - я и мой солдат забыли про все законы военные («стой, кто идет», предупредительный и т. д. ) Я узнал, и это меня так обрадовало. Как и говорил выше - это был тот самый офицер, который жил в этой местности. Реально я был рад его видеть. Фарид (его так звали) видел наши лица, холодный пот, который буквально искупал меня. Единственная фраза, которую он сказал: «Я же говорил, а ты не хотел верить». Я пытался держать себя в руках, но всему есть предел, и, видимо, этот предел у меня был исчерпан. Мы втроем были свидетелями, как на плацу в половине первого донеслись шаги. Ничего не было видно, но шаги были отчетливые, доноситься с нашей части они не могли, так как было время отбоя. Знаете, я даже перестал искать в голове логическое объяснение всему происходящему. Фарид смотрел в темноту и спокойно реагировал. В нем я не видел ни паники, ни чувства страха. Я так сильно сжимал штык-нож и фонарь, что у меня затекла рука. Буквально минут через 5 все закончилось, шаги прекратились, стонов больше не было и двери закрылись, как и были закрыты до того самого момента, когда все началось. Ах да, и вода прекратила течь. Мы втроем смотрели в темноту, и я представлял, как, наверно, мучатся те 40 солдат и по какой причине все это с ними произошло. Страх остался, но он уже не овладевал мной, мне было просто до боли жаль те души, которые маются и не могут найти себе покоя. Я думал, что могло бы их подтолкнуть на такой поступок, взять такой ужасный грех на душу и вечно бродить по комнатам части. Так как я православный человек, я предложил попросить батюшку очистить место от духов или прочитать молитвы, дабы успокоить души умерших. Фарид, возвращаясь, сказал, что бесполезно. После того как вернулись, я крепко заснул (проспал весь день, странно, что командир ни слова мне не сказал), как и тот рядовой, который был со мной в ту ночь. После я говорил с командиром части по этому поводу. Он усмехнулся, такая улыбка: «Эх, мальчишка». Дело в части N закрыто, никто ничего не знает, так как отчеты и архивные данные сгорели во время пожара. Вот так вот!Знаете, в ту ночь я изменил свое мнение о сверхъестественном, я понял, что не все так просто и складно в нашей жизни, как нам хотелось бы думать. Да, меня и моих солдат больше не посылали на тот пост, но я часто проходил мимо того места и бросал свой взгляд на здания, на плац. Увольняясь, я пошел туда и попросил прощения у солдат, которые по непонятной причине отдали свои жизни, по своей или не по своей воле. Тайну произошедшего 04. 01. 1976 г. не узнает никто. Спасибо за то, что прочли, всего вам доброго. Простите, если что не так, рассказал все, как было или, правильней сказать, все, что помнил.