Случай в выходнойСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Я проснулся в тот день, и мне абсолютно хотелось оградиться от всей рутины, что навалилась в последнее время. Я включил телевизор, там шел «Шерлок Холмс», старая версия с Ливановым, лучшая, на мой взгляд. Сварив кофе, я сидел, закутавшись в плед. Не хотелось даже нос на улицу показывать. Для лета было очень холодно за окном. Телефон разрывался от звонков, и я только раздавал инструкции. Даже дома работа меня не отпускала. Так прошла половина дня. Раздался следующий звонок. Это был Толя. Он был другом мне, но к делам моим он не относился, поэтому трубку брать не очень хотелось. Звонил Толян настойчиво, и пришлось взять трубку. — Помоги мне, я на фабрике, — голос его дрожал, и панику я услышал отчетливо. — Что случилось? Успокойся, — говорил я ему. — Они преследуют меня…Звонок прекратился. Я набрал его, но телефон был вне зоны доступа. Я начал собираться в темпе солдата-первогодки, то есть очень быстро. Взял телефон, набрал смс: «Кто свободен, бегом к фабрике, срочно» и сделал рассылку. Схватив пистолет, я выбежал на улицу. До заброшенной фабрики было минут двадцать пешком. Авто у меня в тот день не было, и я припустил бегом аки молодой жеребец на прерии. На дорогу перебежками мне хватило минут десять. Я искал Толяна по всей территории и услышал крики откуда-то сверху. На площадке у пожарных лестниц стояли два парня. Толик же на одних локтях висел на этой площадке. Я заорал во всю глотку: «Шухер! Мусора!». Парни резко обернулись в мою сторону, я стоял, наведя на них оружие. — Стоять! Полиция! — крикнул я. Эффект, на который я рассчитывал, сработал. Бандиты рванули с места преступления. Я рванул к Толяну, он уже висел на одних пальцах. Весу в Анатолии было кг 100, не меньше. Прыгнув к нему, я прокатился на коленях, значительно ободрав их, но не обратил в тот момент на это внимания, я был на адреналине. Схватив Толика за руку, попытался его вытащить, но безуспешно. Толик истошно кричал и барахтал ногами, он обеими руками вцепился мне в руку. Я упал на грудь, не в силах его удержать. Левой рукой я вцепился в железную решетку площадки и чувствовал, что мои глаза сейчас лопнут от напряжения, ведь я был как на дыбе. Меня рвало в разные стороны, но я держался. Грудь мне сдавило так, что я не мог дышать. В глазах потемнело. С пальцев левой руки текла кровь, я потерял сознание. Очнулся я уже в больнице, на лице у меня была какая-то маска, видимо, кислородная, ребра очень болели, рука была перебинтована, а рядом сидел Толя. — Очнулся, брат, живой, — произнес он. Толя сидел и ревел, он был большим, но очень ранимым парнем. — Я знал, я знал, — прошептал он, — меня врачи три дня выгнать не могли. Три дня, Господи, три дня три я был в отключке! Врачи констатировали у меня разрыв сухожилий, перелом пальца на левой руке и предположительно перелом ребер, позже это не подтвердилось. Выпустили меня, точнее, я сбежал из больницы через две недели. Толя рассказал мне, что эти двое увязались за ним почти от самого дома, но объяснить мне, зачем он поперся к фабрике на безлюдное место, а не пошел, скажем, куда-нибудь в общественное место, он не смог. По его словам, там хотел сбросить хвост, но они его нагнали. Попытавшись убежать от них, он взобрался по лестнице вверх, попутно набирая меня, телефон он уронил и, будучи неуклюжим, сорвался. Гопари догнали его и начали издеваться, что кабанчику не удалось смыться. И тут подоспел я. Когда я отключился, мои парни успели приехать на место, их было трое. Они вытащили Толяна. Вдвоем они меня спустили на землю и вызвали скорую, сами везти меня они побоялись. Они рассказали, что я выглядел как зомби, бледный, на белках были кровавые капилляры, с руки текла кровь и разодраны колени. Скорая приехала довольно быстро, меня отвезли в больницу. На восстановление у меня ушло около трех месяцев в ускоренном режиме. Тех гопников мы искали, но безуспешно, Толян их с перепугу не запомнил, а я попросту не видел лиц, опирались лишь на комплекцию и одежду. С тех пор я около года избегал лишних боестолкновений.