Следы на болотеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Городским жителям, родившимся и живущим в каменных джунглях, где деревья - ущемленные существа, а трава жалка и унижена собачьими экскрементами не понять леса. В городе деревьям выбирают судьбу, где расти и сколько жить, их стригут, красят ствол, крепят на них всякую ерунду. В лесу деревья живут по своим законам. Они сами находят, где им расположиться и умирают по естественным причинам, если только не вмешается человек. Они стоят там, где считают нужным, а люди вынуждены прокладывать свой путь считаясь с этим. Я родился в лесу. Строители нашего поселка оказались людьми с большой буквы. Возможно потому, что это были пленные немцы, а может случайно. Деревья не тронули. Когда я стал себя осознавать, то вокруг нашего дома шумели вековые сосны, ниже их росли посаженные клены, клейкие тополя и акация. Буквально в пятидесяти метрах от подъезда уже насупился плотный строй угрюмого леса. Мы играли в лесу, хорошо знали все дороги и тропинки нашего леса, несмотря на то, что он был довольно обширен. Одно, что я не мог изучить, так это болото. Родители запрещали к нему приближаться, пугая нас лешими и русалками. В эти страшилки мы верили, и старались не ходить к болоту. Часто из глубины болот, заросших желтым камышом, поднимал голову рогатый лось, и наши детские сердца сжимались от страха, а детский мозг рисовал иные картинки – леший это. Но, как и водится у людей, мы выросли, лес уже не манил нас своими тайнами, появились другие желания и заботы. Цепочка странных следов тянулась от окраины леса. Заяц петляет, у лисы аккуратная линия следов, слегка приглаженная хвостом, собака бежит небрежно. Зверь стоял на окраине поселка, полежал, поскреб кору сосны когтями и отправился в глубину леса. Что могло заинтересовать его? Почему он не пошел в поселок, ведь ночью для него безопасно. Лисы безнаказанно таскают еду у бездомных кошек, лоси объедают у домов кустарники, косули лезут в сады за яблоками. - Кто ты? – я вздрогнул от того, что неожиданно произнес вслух свои мысли. - Хорошо, если ты меня приглашаешь, - я не торопясь заработал лыжными палками. Аккуратные следы, шли вдоль лыжни, зверь не выбрал путь по лыжне, хотя ему это было удобнее, так как снега в этом году бог погоды не пожалел. Резкий запах заставил остановиться, он пометил дерево, значит, самец. Я проверил ружье, патрон уверенно желтел в патроннике. Я не охотник. Ружье у меня потому, что мне нравится оружие. За весь срок владения им я не убил ни одного живого существа. Зато уничтожил кучу пивных банок. - Болото, ты привел меня к болоту, - в душе зашевелилось, детские воспоминания. Протока промёрзла, значит стоит попробовать идти. Впереди, остров. Как раз посреди болота. Следы вели туда. Тощие и кривые островные сосенки печально жили на небольшом клочке суши, на каменном зубе, начинающего гибнуть от их корней. В детстве мы считали, что это потерпевший крушение инопланетный корабль. Я оглянулся, колея лыж слегка потемнела – вода. Болота не промерзают даже в самые холодные зимы, так как постоянно гниют, выделяют тепло. Зверь остановился, видно, что хватал пастью снег, покрутился на месте, может, оглядывался. Берег каменистый, снега совсем немного. Сдуло с камней. Откуда на болоте этот каменный остров? Откуда он вообще взялся? Я подошел к каменному зубу. Это был кусок скалы, поросший рыжим лишайником. Корни кривых деревьев губили камень. Местами они, крепко зацепились за поверхность, оплетя их мелкими, как проволока корешками. Следы вели в обход каменного зуба. Я взял ружье в руки, снял с предохранителя и обошел островок, оказавшийся совсем небольшим. Здесь лежали кости лося, косули, остатки шкуры зайца. Кости оказались на совесть обглоданы. И вдруг следы оборвались, казалось, зверь прыгнул и исчез в воздухе. Я вздрогнул, оглянулся и аккуратно начал отступать. Надев лыжи, я повесил ружье на грудь, и пошел обратно. Уже темнело. Подул ветер. Мелкие колючие снежинки начали жалить лицо и шею. Я подумал, что мне показалось. Но он повторился, он заставил похолодеть кровь, вызвал дрожь в руках - вой. Я выстрелил в сторону острова. До самого дома я чувствовал взгляд. Это был взгляд не человека. И только когда я вдохнул на пороге запах вареного картофеля и пряной селедки, закрыв за собой дверь, то понял, что я в безопасности. Лежа в постели меня не оставляла мысль о прыжке зверя. Ты прыгнул. Куда же ты прыгнул? Если в камыши, то почему я не увидел твоих следов? Норы я тоже не заметил, да и какая нора на каменном острове? Ты прыгнул на камень! Черт! Всё это время ты сидел на верху, на камне, ты видел меня как на ладони, и я был абсолютно беззащитен. Зверь, убивший лося, легко расправится с человеком. Тем более я был безоружен – первый патрон оказался бракованным, и произошла осечка. Утром, около подъезда я почувствовал знакомый запах. Цепочка знакомых следов тянулась со стороны леса до самых дверей подъезда. Городским жителям, родившимся и живущим в каменных джунглях, где деревья - ущемленные существа, а трава жалка и унижена собачьими экскрементами не понять леса. В городе деревьям выбирают судьбу, где расти и сколько жить, их стригут, красят ствол, крепят на них всякую ерунду. В лесу деревья живут по своим законам. Они сами находят, где им расположиться и умирают по естественным причинам, если только не вмешается человек. Они стоят там, где считают нужным, а люди вынуждены прокладывать свой путь считаясь с этим. Я родился в лесу. Строители нашего поселка оказались людьми с большой буквы. Возможно потому, что это были пленные немцы, а может случайно. Деревья не тронули. Когда я стал себя осознавать, то вокруг нашего дома шумели вековые сосны, ниже их росли посаженные клены, клейкие тополя и акация. Буквально в пятидесяти метрах от подъезда уже насупился плотный строй угрюмого леса. Мы играли в лесу, хорошо знали все дороги и тропинки нашего леса, несмотря на то, что он был довольно обширен. Одно, что я не мог изучить, так это болото. Родители запрещали к нему приближаться, пугая нас лешими и русалками. В эти страшилки мы верили, и старались не ходить к болоту. Часто из глубины болот, заросших желтым камышом, поднимал голову рогатый лось, и наши детские сердца сжимались от страха, а детский мозг рисовал иные картинки – леший это. Но, как и водится у людей, мы выросли, лес уже не манил нас своими тайнами, появились другие желания и заботы. Цепочка странных следов тянулась от окраины леса. Заяц петляет, у лисы аккуратная линия следов, слегка приглаженная хвостом, собака бежит небрежно. Зверь стоял на окраине поселка, полежал, поскреб кору сосны когтями и отправился в глубину леса. Что могло заинтересовать его? Почему он не пошел в поселок, ведь ночью для него безопасно. Лисы безнаказанно таскают еду у бездомных кошек, лоси объедают у домов кустарники, косули лезут в сады за яблоками. - Кто ты? – я вздрогнул от того, что неожиданно произнес вслух свои мысли. - Хорошо, если ты меня приглашаешь, - я не торопясь заработал лыжными палками. Аккуратные следы, шли вдоль лыжни, зверь не выбрал путь по лыжне, хотя ему это было удобнее, так как снега в этом году бог погоды не пожалел. Резкий запах заставил остановиться, он пометил дерево, значит, самец. Я проверил ружье, патрон уверенно желтел в патроннике. Я не охотник. Ружье у меня потому, что мне нравится оружие. За весь срок владения им я не убил ни одного живого существа. Зато уничтожил кучу пивных банок. - Болото, ты привел меня к болоту, - в душе зашевелилось, детские воспоминания. Протока промёрзла, значит стоит попробовать идти. Впереди, остров. Как раз посреди болота. Следы вели туда. Тощие и кривые островные сосенки печально жили на небольшом клочке суши, на каменном зубе, начинающего гибнуть от их корней. В детстве мы считали, что это потерпевший крушение инопланетный корабль. Я оглянулся, колея лыж слегка потемнела – вода. Болота не промерзают даже в самые холодные зимы, так как постоянно гниют, выделяют тепло. Зверь остановился, видно, что хватал пастью снег, покрутился на месте, может, оглядывался. Берег каменистый, снега совсем немного. Сдуло с камней. Откуда на болоте этот каменный остров? Откуда он вообще взялся? Я подошел к каменному зубу. Это был кусок скалы, поросший рыжим лишайником. Корни кривых деревьев губили камень. Местами они, крепко зацепились за поверхность, оплетя их мелкими, как проволока корешками. Следы вели в обход каменного зуба. Я взял ружье в руки, снял с предохранителя и обошел островок, оказавшийся совсем небольшим. Здесь лежали кости лося, косули, остатки шкуры зайца. Кости оказались на совесть обглоданы. И вдруг следы оборвались, казалось, зверь прыгнул и исчез в воздухе. Я вздрогнул, оглянулся и аккуратно начал отступать. Надев лыжи, я повесил ружье на грудь, и пошел обратно. Уже темнело. Подул ветер. Мелкие колючие снежинки начали жалить лицо и шею. Я подумал, что мне показалось. Но он повторился, он заставил похолодеть кровь, вызвал дрожь в руках - вой. Я выстрелил в сторону острова. До самого дома я чувствовал взгляд. Это был взгляд не человека. И только когда я вдохнул на пороге запах вареного картофеля и пряной селедки, закрыв за собой дверь, то понял, что я в безопасности. Лежа в постели меня не оставляла мысль о прыжке зверя. Ты прыгнул. Куда же ты прыгнул? Если в камыши, то почему я не увидел твоих следов? Норы я тоже не заметил, да и какая нора на каменном острове? Ты прыгнул на камень! Черт! Всё это время ты сидел на верху, на камне, ты видел меня как на ладони, и я был абсолютно беззащитен. Зверь, убивший лося, легко расправится с человеком. Тем более я был безоружен – первый патрон оказался бракованным, и произошла осечка. Утром, около подъезда я почувствовал знакомый запах. Цепочка знакомых следов тянулась со стороны леса до самых дверей подъезда. Похоже, зверь сидел под моим окном, на заснеженном подоконнике отпечатались следы его лап, на снегу, я нашел несколько темных волос.