Серое холодное страшноеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Ночной изолированный пределами комнаты мрак наполняли звуки старых громко ходящих настенных часов, редкое «пикание» устройства, стоящего на стойке возле кровати, и шероховатый звук дыхательного аппарата, поддерживающего жизнь в неподвижном теле, лежащем рядом. Последние несколько лет Зоя провела именно в этом положении. Лежа. Без малейшего движения, за исключением, разве что, вращающихся озирающихся глазных яблок. Только они выдавали, что покоящееся тело – живое. Из дальней комнаты раздался грохот. Что-то упало. Затем последовал низкий нечленораздельный голос. Вани, сыну Зои, было уже шестнадцать. Заляпанная чем-то майка, заправленная в тряпочные штаны, квадратные очки с линзами толщиной в сантиметр, царапины и синяки на руках, коротко обгрызенные, местами кровоточащие, ногти. Всегда смоченные слюной уголки широкого рта. Ваня родился с расстройством головного мозга, выражающимся дефицитом социального взаимодействия. Ваня был – аутистом. Зоя направила блестящие широко раскрытые глаза сквозь мрак по направлению дверного проема. Она не имела никакой возможности помочь сыну, в чем бы то ни было. Она даже не могла позвать на помощь… только беспомощно вращать глазными яблоками. Из темноты, рывком вперед, к Зое шмыгнул сутулый силуэт. На несколько секунд повисла немая пауза. За все время женщина уже привыкла находиться один на один с Ваней дома. Их район находился на самом отшибе города, за болотистой местностью. Если писать статью о современном значении слова «гетто», то, место, где они жили, можно было бы вписать как яркий пример, как образец. Серые мрачные стены, расписанные кем-то из баллончика. Мусорные кучи, располагающиеся везде, где это не мешает проходу. Грязь и нищета. Наркомания и безработица. Попадая сюда – складывалось впечатление, что попадаешь в другой мир. В прошлое. В липкую пучину безысходности. Однако ни Ваня, ни Зоя не имели к этому никакого отношения. Женщина не покидала квартиру с момента несчастья, приковавшего ее к кровати. Ваня выходил гулять, мог запросто всю ночь пропадать где-то, а затем возвращаться с кучей всякого мусора в охапке. Самостоятельно мылся, готовил еду, кормился и кормил через трубочку свою мать. И не смотря на весь творящийся в его жизни кошмар – не являлся частью всего этого. Жил в своем изолированном мире. Силуэт, стоящий в метре, шевельнулся. «Раз, два. Два, три. Четыре» - Высокий голос звучал взволнованно. Раздался щелчок выключателя и желтый теплый свет разлился по комнате. Старые обшарпанные, местами отклеивающиеся обои. Пожелтевший подоконник, выглядывающий из-за запачканных штор. Ваня стоял, глупо улыбаясь и держа в руках какую-то железку, которую ранее нашел на помойке и приволок домой. По лицу тонкой струйкой стекала кровь. Зоя не сводила взгляд. Ваня довольно гхыкнул, сделав виноватое лицо, и стал начесывать макушку - судя по всему - то место, куда только что и приземлилась железяка. Развернувшись, он вновь скрылся в темноте коридора, отправившись в свою комнату. Часы показывали 10-15. Свет остался мягко освещать комнату и ее без подвижного жильца. Уснуть из-за этого не удастся. Где-то в комнате вновь что-то рухнуло. И так же вновь раздался возглас Вани. Далее звуки возни. Парень, промелькнул в коридоре, одетый в клетчатую теплую куртку и легкую шапку. Раздался закрывающийся хлопок входной двери. Должно быть, вернется утром, как обычно. До самого утра Зоя будет делать то единственное, что ей все еще дано. Вглядываться в окружающую подсвечиваемую пустоту. Глава 1. - Какой же он всё-таки противный, - последнее слово маленькая девочка намеренно вытянула, выказывая полное пренебрежение и собственное превосходство над мужчиной, лежавшим прямо на тротуаре и целующего бордюр. - Да, а ещё от него тянет чем-то… - нависший над мужчиной мальчик наклонился, принюхался, сморщил нос в отвращении. – Странным. Странным, да. Пожалуй, лучшего слова для описания найти было невозможно. Шерлок Холмс, который, как известно, отлично умел различать запахи, и тот бы не смог выделить какие-то определённые нотки из всего спектра ароматов, исходящих от субъекта. Мужчина открыл глаза. Медленно осознав, что над ним смеётся стайка детишек, а сам он нежно водит по бордюру морщинистой ладонью и касается обшарпанного угла сухими губами, он со стоном сел. - Водичка есть? - оперевшись ладонями об асфальт и зафиксировав блуждающий взгляд на детях, спросил он. – Глоточек бы…- Не-а, - протянул мальчик, который был ближе всех к мужчине. – Бомжей не поим!- А ну иди сюда, змеёныш! – мужчина протянул руку и вытянулся в сторону, куда уже убегал, хохоча, мальчуган. – Ты кого бомжом назвал, шельма?- Бомж, бомж, бомж! – весело верещали детишки, держась на почтительном расстоянии. Видимо, они полагали, что он легко может вскочить на ноги и догнать их, а что случится дальше – лишь плод детской фантазии. Ночной изолированный пределами комнаты мрак наполняли звуки старых громко ходящих настенных часов, редкое «пикание» устройства, стоящего на стойке возле кровати, и шероховатый звук дыхательного аппарата, поддерживающего жизнь в неподвижном теле, лежащем рядом. Последние несколько лет Зоя провела именно в этом положении. Лежа. Без малейшего движения, за исключением, разве что, вращающихся озирающихся глазных яблок. Только они выдавали, что покоящееся тело – живое. Из дальней комнаты раздался грохот. Что-то упало. Затем последовал низкий нечленораздельный голос. Вани, сыну Зои, было уже шестнадцать. Заляпанная чем-то майка, заправленная в тряпочные штаны, квадратные очки с линзами толщиной в сантиметр, царапины и синяки на руках, коротко обгрызенные, местами кровоточащие, ногти. Всегда смоченные слюной уголки широкого рта. Ваня родился с расстройством головного мозга, выражающимся дефицитом социального взаимодействия. Ваня был – аутистом. Зоя направила блестящие широко раскрытые глаза сквозь мрак по направлению дверного проема. Она не имела никакой возможности помочь сыну, в чем бы то ни было. Она даже не могла позвать на помощь… только беспомощно вращать глазными яблоками. Из темноты, рывком вперед, к Зое шмыгнул сутулый силуэт. На несколько секунд повисла немая пауза. За все время женщина уже привыкла находиться один на один с Ваней дома. Их район находился на самом отшибе города, за болотистой местностью. Если писать статью о современном значении слова «гетто», то, место, где они жили, можно было бы вписать как яркий пример, как образец. Серые мрачные стены, расписанные кем-то из баллончика. Мусорные кучи, располагающиеся везде, где это не мешает проходу. Грязь и нищета. Наркомания и безработица. Попадая сюда – складывалось впечатление, что попадаешь в другой мир. В прошлое. В липкую пучину безысходности. Однако ни Ваня, ни Зоя не имели к этому никакого отношения. Женщина не покидала квартиру с момента несчастья, приковавшего ее к кровати. Ваня выходил гулять, мог запросто всю ночь пропадать где-то, а затем возвращаться с кучей всякого мусора в охапке. Самостоятельно мылся, готовил еду, кормился и кормил через трубочку свою мать. И не смотря на весь творящийся в его жизни кошмар – не являлся частью всего этого. Жил в своем изолированном мире. Силуэт, стоящий в метре, шевельнулся. «Раз, два. Два, три. Четыре» - Высокий голос звучал взволнованно. Раздался щелчок выключателя и желтый теплый свет разлился по комнате. Старые обшарпанные, местами отклеивающиеся обои. Пожелтевший подоконник, выглядывающий из-за запачканных штор. Ваня стоял, глупо улыбаясь и держа в руках какую-то железку, которую ранее нашел на помойке и приволок домой. По лицу тонкой струйкой стекала кровь. Зоя не сводила взгляд. Ваня довольно гхыкнул, сделав виноватое лицо, и стал начесывать макушку - судя по всему - то место, куда только что и приземлилась железяка. Развернувшись, он вновь скрылся в темноте коридора, отправившись в свою комнату. Часы показывали 10-15. Свет остался мягко освещать комнату и ее без подвижного жильца. Уснуть из-за этого не удастся. Где-то в комнате вновь что-то рухнуло. И так же вновь раздался возглас Вани. Далее звуки возни. Парень, промелькнул в коридоре, одетый в клетчатую теплую куртку и легкую шапку. Раздался закрывающийся хлопок входной двери. Должно быть, вернется утром, как обычно. До самого утра Зоя будет делать то единственное, что ей все еще дано. Вглядываться в окружающую подсвечиваемую пустоту. Глава 1. - Какой же он всё-таки противный, - последнее слово маленькая девочка намеренно вытянула, выказывая полное пренебрежение и собственное превосходство над мужчиной, лежавшим прямо на тротуаре и целующего бордюр. - Да, а ещё от него тянет чем-то… - нависший над мужчиной мальчик наклонился, принюхался, сморщил нос в отвращении. – Странным. Странным, да. Пожалуй, лучшего слова для описания найти было невозможно. Шерлок Холмс, который, как известно, отлично умел различать запахи, и тот бы не смог выделить какие-то определённые нотки из всего спектра ароматов, исходящих от субъекта. Мужчина открыл глаза. Медленно осознав, что над ним смеётся стайка детишек, а сам он нежно водит по бордюру морщинистой ладонью и касается обшарпанного угла сухими губами, он со стоном сел. - Водичка есть? - оперевшись ладонями об асфальт и зафиксировав блуждающий взгляд на детях, спросил он. – Глоточек бы…- Не-а, - протянул мальчик, который был ближе всех к мужчине. – Бомжей не поим!- А ну иди сюда, змеёныш! – мужчина протянул руку и вытянулся в сторону, куда уже убегал, хохоча, мальчуган. – Ты кого бомжом назвал, шельма?- Бомж, бомж, бомж! – весело верещали детишки, держась на почтительном расстоянии. Видимо, они полагали, что он легко может вскочить на ноги и догнать их, а что случится дальше – лишь плод детской фантазии. Может, они думали, что он вырвет их маленькие сердечки, или утянет в пропахший темнотой и сыростью подвал, где сделает с ними непотребные вещи…Коля содрогнулся. Нет, не такой он. Он Коля, просто Коля. Потерянный и ненужный житель города, санитар помоек, любитель выпить и просто хороший человек. Тёмные подвалы, между прочим, пугали и его самого. - Вот я вам, - потряс он кулаком в сторону детей, которые, уходя, ещё бросали на него косые взгляды и хихикали. – Суки. Опираясь на землю, Коля попытался встать, но ноги подкосились. После барбитуратов всегда такой эффект – подавляющая слабость. И хорошо, что он всего лишь целовал бордюр. Бывало, совершал и куда более забавные поступки. Коля упал на четвереньки. Натыкаясь на преграды и кустарники, он медленно заполз в палисадник и растянулся на бегониях, наслаждаясь прохладой тени. Здесь его не могли увидеть ни играющие во дворе дети, ни бродячие собаки, непременно пожелавшие бы обнюхать незнакомца. Здесь он был в безопасности… Относительной. Потому что через пару минут на нос Коли упал сигаретный окурок. - Прости, мужик, я тебя не заметил, - хмыкнул молодой человек, высунувшийся из окна на втором этаже. Он оперся локтями на подоконник и с легким удивлением разглядывал бомжа, лежавшего внизу, на цветах. - Да ладно, переживу, - проворчал Коля, убирая бычок. - Ты чей такой, а, деда? – юноша улыбался. – Я тебя раньше тут не видел. - Не местный я, - ответил бомж. – Из другого района. Тут вообще не помню, как оказался. И вообще – я тебе не деда. Мне всего-то сорок пять. «Сорок пять» - ехидно повторил внутренний голос, и сердце неприятно кольнуло. «Всего-то сорок пять? Да в этом возрасте другие люди…» - но тут Коля пресёк попытки здравого смысла воззвать к его разуму. Другие люди – да. Другие люди заводят семьи и покупают машины. Другие – но не он. - В сорок пять баба ягодка опять, - зачем-то сказал молодой человек и хихикнул. – Как тебя ещё менты не поймали?- А за что меня ловить? Кому я помешал? – Коля сел, прислонившись спиной к яблоне. Теперь ему было удобно, и, задрав голову, он мог спокойно разговаривать с юношей. - Ну так алкоголизм, бродяжничество… - начал перечислять тот. - Женя, ты с кем там? – за его спиной спросил девичий резкий голос. - Да мужик какой-то в палисадник забрёл… Сейчас приду, - обернувшись в квартиру, выкрикнул юноша. - Какой же из меня бродяга? – развёл руками бомж. – Я ж этот… Санитар, во. Почти дворник, только без зарплаты, ага. - Санитар, - фыркнул Женя. – Называй это, как хочешь. Сути не меняет. - Водичка есть? – с надеждой спросил Коля. Женя покачал головой, потом исчез на минутку. Вернулся, держа в руках бутылочку из-под газировки, наполненную водой. - Из-под крана набрал, - он бросил бутылку вниз. Коля по-пластунски подполз к подарку, открутил крышку и вмиг осушил воду до последней капли. Попив, бросил бутылку в сторону. - Это кто тут мне гадит под окнами? – распахнулась форточка на первом этаже, перепугав и бомжа, и Женю. Из окна высунулось перекошенное от ярости морщинистое лицо старухи. Из-за её спины выглядывали два удивлённых кота. - Я не гажу, - Коля подтянул к себе бутылку. – Всё выброшу, честное пионерское…- Да какой из тебя пионер? – прошамкала старуха, а затем повернула голову вверх и увидела Женю. – А ты чего тут его подзуживаешь, а?- Я не подзуживаю, - Женя втянул голову в плечи. – Просто общался. - Общался он, видите ли… Я же всё видела из-за шторок! Бросил ему воды, этому свинтусу!- Ну не бросать же человека, Ольга Михайловна, - с улыбкой, но осторожной, ответил ей Женя. - В наше время таких людей… - воодушевившись, начала старуха, но её прервал всё тот же девичий крик за спиной Жени. - Ну что ты там? Я уже готова!- Иду-иду, - Женя уже хотел закрывать окно, как Ольга Михайловна, злобно прищурившись, прошипела. - Опять новую привёл? Что-то голос незнакомый…- Да с чего вы взяли… Это сестра! – возразил Женя. - Ух, всё твоим предкам расскажу, как с работы вернутся… Ох, попляшешь ты у меня, ох, попляшешь… А ты куда намылился?Завидев Женино отступление, Коля встал на четвереньки и побрёл прочь. - Стой, говорю! Полицию вызову! – старуха закрыла форточку и, по всей видимости, направилась к телефону, дабы вызвать стражей правопорядка. Иметь с ними дел Коле вовсе не хотелось. Он обогнул дом, посидел немного у стены, вздыхая, потом одним рывком поднялся на ноги и отправился искать пропитание – в животе уже неприятно урчало. Коля потерял счёт дням уже очень давно. Сейчас он даже не вспомнил бы, как именно оказался на улице, по чьей вине, при каких обстоятельствах. У него была свобода, не было привязанности к определённому месту, и бомж был одновременно счастлив и несчастлив. Денно и нощно он бродил по родным районам, изученным до мелочей. Он выучил всех котов, какие там водились, знал в лицо всех обитателей подъездов родных дворов, знал, что если он ночью помоет лобовые стёкла некоторым машинам, то днём найдёт на пустой стоянке пару медных десятирублёвых монет. Он никогда не участвовал в битвах «за территорию», устраиваемых другими бомжами, менее лояльными друг к другу и к окружающим. Избегал малейших ссор с кем бы то ни было, и никогда не воровал. Но Коля был наркоманом, и ненавидел себя за это. Уж что-то, а момент «заражения» барбитуратами Коля помнил хорошо. Тогда он зверски хотел выпить, а денег, само собой, найти не мог. Помнится, тогда он встретил молодого паренька, выглядевшего лет на двадцать, где-то на окраине. И как вышло, что он подсел? А вот как…- Мужик, ты заработать не хочешь? – парень представился Максимом и присел на скамейку рядом с Колей, разглядывавшим этикетку от йогурта. Тот поднял голову. - А кто ж не хочет, - улыбнулся он пожелтевшими зубами. Парень поморщился. - Я тебе дам денег, если кое-что сделаешь для меня, - парень вынул из-за пазухи свёрток в бумаге, положил его на колени бомжу. – Это нужно доставить по адресу, указанному на бумаге. Как думаешь, справишься?- Ну а как же, - бомж сунул свёрток за пазуху. – Я этот город знаю, как свои пять пальцев…- Славно. Только запомни условия – никому о нём не говори, внутрь не заглядывай, ментам не попадайся. - Да ты не боись, - Коля поднял большой палец. – Всё будет хорошо. - Найдёшь меня вечером тут же, - парень огляделся и, поднявшись со скамейки, скрылся. Коля пожал плечами. Даже если парень обманывал, бомж ничего не терял. Прогулка по городу (а длительной она быть не обещала – нужный адрес находился всего в часе ходьбы) была даже на пользу. Он поднялся, сунул руки в карманы старого изорванного пальто и направился к перекрёстку. - Да? – человек, которому предназначалась посылка, чуть-чуть приоткрыл дверь и воззрился на бомжа недоумённым взглядом. – Вам чего?- Я это… - почесал Коля затылок. – Принёс кой-чего. - От Дэна, что ли? – парень протянул руку. – Дай гляну. Посылка перешла из рук в руки. - Эй, а чего пакет надорван? – возмутился парень. - Ну так это… - бомж продолжал чесать затылок. – На улице скользко… Упал, выронил. - Ладно, - буркнул тот. – Надеюсь, ничего не повредил…Он закрыл дверь. Коля, спускаясь по лестнице, задумчиво хмурил брови. Само собой, посылку он вскрыл из чистого любопытства, ослушавшись своего «работодателя». Внутри оказались странные таблетки, и одну Коля зажал в кулаке, подумав, что это просто контрабандные лекарства… Но уж никак не наркотики. Сама мысль о наркоторговле пугала его, казалась неприятной. Он ждал парня, Дэна, на скамейке весь вечер. Когда стемнело, Коля уже решил, что его обманули. Он сунул в рот таблетку, и в этот момент Дэн опустился рядом. От неожиданности бомж выплюнул таблетку на землю. - Чего ты? – Дэн пригляделся. – Аж ты ж сволочь! Я же говорил не смотреть, что там!Коля лишь развёл руками. - Ты хоть знаешь, что это? – Дэн втоптал таблетку в землю. – Это барбитурат, наркотик. - Ого, - бомж обомлел. Дэн раздумывал несколько долгих минут, ходя взад-вперёд мимо скамьи, где сидел Коля, вжавшись в деревянное сидение, как провинившийся первоклассник. - Ладно, - решился парень. – Возьму тебя в дело. - И что делать? – насупился Коля. - Пакеты доставлять… И чтобы не случилось такого, как сегодня, буду тебе эти таблетки давать сам. - Да зачем мне твои… - начал было Коля. - Они лучше, чем водка, - заверил его Дэн. – Уж поверь. Унесёт, как миленького. Только больше пакеты не рви. - Лады, - согласился бомж. – А деньги мои где?- Держи, - Дэн вынул из кармана смятую сотню и протянул новому подельнику. – И вдобавок вот тебе… - он разжал ладонь мужчины и высыпал на неё три таблетки. – Не ешь разом, а то копыта отбросишь. Завтра в шесть будь тут, я новую партию соберу. Когда Коля попробовал барбитурат впервые, ему стало весело. Настолько, что очнулся он лежавшим посреди перекрёстка. Машины объезжали его, а прохожие поглядывали с омерзением. Он очнулся до того, как какая-то женщина начала вызывать бригаду медиков, и успел уползти в тихое и укромное местечко. С тех пор Коля подсел. Ни дня не проходило, чтобы он не погрузился в сладкую истому, которую давали наркотики. Ему было столь же мерзко, сколь и приятно, и отказаться от зависимости было для него запредельным и невозможным. Сейчас он возвращался к заветной скамейке, за новым пакетом, за новым делом, за новой порцией блаженства. Ноги крепчали, к Коле возвращалась сила, и поднималось настроение. День обещал быть замечательным. «Продолжение читайте ниже»