Серийные убийцы и их жертвыСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

…Говоря о так называемых маньяках, начнем с названия: оно, конечно, больше «народное», но тем не менее явно происходит от слова «мания» — в общепринятом смысле сиречь некая «одержимость какой-то идеей». Однако если быть точными в терминологии, то под общепринятым понятием «мания» подразумевается обычно то, что психиатры называют «бред» — «совокупность идей и представлений, не соответствующих действительности, искажающих её и не поддающихся исправлению… полностью овладевает сознанием и характеризуется нарушением логического мышления…И маньяки — это не только серийные убийцы, у них могут быть самые разные «мании» той или иной степени бредовости, которым они подвержены и под «действием» которых совершают свои поступки. Как говорится — у кого на что замкнет… А если уж говорить об убийстве, да и о нападении и насилии вообще, то можно отметить, что «маньяки» могут и выслеживать неделями, и импульсивно нападать, и действовать так, как будто ничего не совершают особенного — не скрываясь… Все зависит опять же от «мании», в частности — от той шизоидной, а иногда уже и шизофренической выраженной компоненты, которая в сочетании с ригидностью («застреваемостью») и зачастую еще некоторой импульсивностью и дает, как правило, подобного «маньяка».

Насколько верно то, что серийные убийцы вырастают из «недолюбленных» детей?

Мотивами к совершению убийств у маньяков (будем уж пока так их называть) далеко не всегда, как принято считать, становятся стремления «отомстить за свое поруганное изломанное детство и убивать кого-то похожего на плохую маму или злую жену». Это было бы слишком просто и поверхностно. Их мотивы чаще всего — это разные варианты вполне определенного садизма, ставшего частью той или иной «мании». Да, как правило, любой маньяк — крайний «омега» (наиболее униженный член в обществе, последний на иерархической лестнице), но не столько бывший таким в детстве, сколько оставшийся таковым в нынешней своей взрослой жизни. Это именно взрослый, которого никто не замечает и всерьез не принимает… (Как вариант — который почему-либо — может быть, в рамках опять же своей мании — сам себя считает таким — неуважаемым, ни к чему не годным, с которыми никто не считается и т. п. )Который зачастую, увы, просто не знает как, не умеет иным путем достичь внутреннего ощущения своей личностной значимости. И почувствовать себя «достойным членом общества» (в том или ином преломлении, чаще в своем патологическом) — он может, только унизив кого-то лично. А как еще он, человек слабый прежде всего психологически, может унизить? Только изнасиловав или убив (кстати, после насилия тоже нередко убивает). Ради «самоутверждения посредством окончательного унижения» — смерти жертвы. Тут даже важен не столько сам факт физического или сексуального насилия, сколько к тому же и ощущение «права распоряжаться чужой жизнью». Да и вообще, когда слабый общества вдруг «восстает против своих угнетателей» (а точнее — пытается решить свою проблему социально неадекватными методами), то единственный для него способ сделать так, чтобы потом «угнетатель» ему не дал сдачи и не поставил на место — сразу убить. Вот тогда омега — гарантированно победил. А также не забудем и о том, что некоторые «серийники» убивают еще и затем, чтобы детей им пугали и чтобы в газетах про него писали… Это тоже своего рода «попытка приобрести собственную личностную значимость» — стать знаменитым, пусть даже и посредством так называемой славы Герострата. Верно, такие «униженные и оскорбленные» чаще нападают на априори слабых, тех, кто не с такой степенью вероятности даст отпор — на женщин, на детей (обоего пола), на стариков. Но опять же при таких нападениях одиноких маньяков дело не в том, что вот этот убитый мальчик похож на того, кто в детстве бил будущего маньяка в школе; или старик похож на слишком строгого дедушку; или девушка похожа на ту, что маньяку в молодости дала от ворот поворот… Нет, просто выбрана жертва в соответствии с внутренней «манией» убийцы, и главная цель — «окончательно ее унизить», независимо от того, на кого эта жертва похожа. Многие эксперты и психиатры отмечают уже в ходе состоявшихся расследований, что нередко смерть, агония жертвы вызывает у такого убийцы сексуальное удовлетворение, семяизвержение (точнее — семяистечение, как говаривал на следствии небезызвестный Чикатило). Но не совсем точно называть это удовольствие напрямую сексуальным! Опять придется вспомнить про «единый центр удовольствия», который мы обсуждали в той же Сублимации — убийца при виде смерти жертвы (то есть при том, что его стремление к реализации собственной значимости осуществлено) получает мощное стимулирование этого центра удовольствий, что в иных случаях может сопровождаться эякуляцией, а в иных может и не сопровождаться. Многое тут зависит опять от той самой «мАнии» и ее внутренних преломлений. Но вернемся все же к исходному вопросу — откуда берутся маньяки?…Говоря о так называемых маньяках, начнем с названия: оно, конечно, больше «народное», но тем не менее явно происходит от слова «мания» — в общепринятом смысле сиречь некая «одержимость какой-то идеей». Однако если быть точными в терминологии, то под общепринятым понятием «мания» подразумевается обычно то, что психиатры называют «бред» — «совокупность идей и представлений, не соответствующих действительности, искажающих её и не поддающихся исправлению… полностью овладевает сознанием и характеризуется нарушением логического мышления…И маньяки — это не только серийные убийцы, у них могут быть самые разные «мании» той или иной степени бредовости, которым они подвержены и под «действием» которых совершают свои поступки. Как говорится — у кого на что замкнет… А если уж говорить об убийстве, да и о нападении и насилии вообще, то можно отметить, что «маньяки» могут и выслеживать неделями, и импульсивно нападать, и действовать так, как будто ничего не совершают особенного — не скрываясь… Все зависит опять же от «мании», в частности — от той шизоидной, а иногда уже и шизофренической выраженной компоненты, которая в сочетании с ригидностью («застреваемостью») и зачастую еще некоторой импульсивностью и дает, как правило, подобного «маньяка».

Насколько верно то, что серийные убийцы вырастают из «недолюбленных» детей?

Мотивами к совершению убийств у маньяков (будем уж пока так их называть) далеко не всегда, как принято считать, становятся стремления «отомстить за свое поруганное изломанное детство и убивать кого-то похожего на плохую маму или злую жену». Это было бы слишком просто и поверхностно. Их мотивы чаще всего — это разные варианты вполне определенного садизма, ставшего частью той или иной «мании». Да, как правило, любой маньяк — крайний «омега» (наиболее униженный член в обществе, последний на иерархической лестнице), но не столько бывший таким в детстве, сколько оставшийся таковым в нынешней своей взрослой жизни. Это именно взрослый, которого никто не замечает и всерьез не принимает… (Как вариант — который почему-либо — может быть, в рамках опять же своей мании — сам себя считает таким — неуважаемым, ни к чему не годным, с которыми никто не считается и т. п. )Который зачастую, увы, просто не знает как, не умеет иным путем достичь внутреннего ощущения своей личностной значимости. И почувствовать себя «достойным членом общества» (в том или ином преломлении, чаще в своем патологическом) — он может, только унизив кого-то лично. А как еще он, человек слабый прежде всего психологически, может унизить? Только изнасиловав или убив (кстати, после насилия тоже нередко убивает). Ради «самоутверждения посредством окончательного унижения» — смерти жертвы. Тут даже важен не столько сам факт физического или сексуального насилия, сколько к тому же и ощущение «права распоряжаться чужой жизнью». Да и вообще, когда слабый общества вдруг «восстает против своих угнетателей» (а точнее — пытается решить свою проблему социально неадекватными методами), то единственный для него способ сделать так, чтобы потом «угнетатель» ему не дал сдачи и не поставил на место — сразу убить. Вот тогда омега — гарантированно победил. А также не забудем и о том, что некоторые «серийники» убивают еще и затем, чтобы детей им пугали и чтобы в газетах про него писали… Это тоже своего рода «попытка приобрести собственную личностную значимость» — стать знаменитым, пусть даже и посредством так называемой славы Герострата. Верно, такие «униженные и оскорбленные» чаще нападают на априори слабых, тех, кто не с такой степенью вероятности даст отпор — на женщин, на детей (обоего пола), на стариков. Но опять же при таких нападениях одиноких маньяков дело не в том, что вот этот убитый мальчик похож на того, кто в детстве бил будущего маньяка в школе; или старик похож на слишком строгого дедушку; или девушка похожа на ту, что маньяку в молодости дала от ворот поворот… Нет, просто выбрана жертва в соответствии с внутренней «манией» убийцы, и главная цель — «окончательно ее унизить», независимо от того, на кого эта жертва похожа. Многие эксперты и психиатры отмечают уже в ходе состоявшихся расследований, что нередко смерть, агония жертвы вызывает у такого убийцы сексуальное удовлетворение, семяизвержение (точнее — семяистечение, как говаривал на следствии небезызвестный Чикатило). Но не совсем точно называть это удовольствие напрямую сексуальным! Опять придется вспомнить про «единый центр удовольствия», который мы обсуждали в той же Сублимации — убийца при виде смерти жертвы (то есть при том, что его стремление к реализации собственной значимости осуществлено) получает мощное стимулирование этого центра удовольствий, что в иных случаях может сопровождаться эякуляцией, а в иных может и не сопровождаться. Многое тут зависит опять от той самой «мАнии» и ее внутренних преломлений. Но вернемся все же к исходному вопросу — откуда берутся маньяки? Ведь если принимать однозначно к сведению теорию «недолюбленных детей» — все такие дети должны обязательно стать маньяками? Как минимум — все детдомовские дети? К счастью, такового не происходит, а значит, делать такие прямолинейные выводы в лоб не совсем верно. Потому что тут есть некоторые «промежуточные этапы». Вначале — о детдомовских детях. Как-то пришлось поработать в одном из московских интернатов для детей-сирот, в разных классах. Что меня тогда приятно удивило — дети эти были вполне готовы ко взрослой жизни и в общем на эту жизнь не озлоблены. Они знали, что придется им нелегко, но в то же время понимали, кто из них где может пригодиться, имели достаточно реалистичные цели и желания этих целей добиваться, желания «себя реализовывать». И в чем великая заслуга персонала этого интерната — детям создали такую мотивацию: да, вот ты отличаешься от многих других детей, у тебя родители или умерли, или лишены родительских прав, или находятся в местах лишения свободы — но ты-то вполне свободен и вполне можешь не оставаться на обочине жизни, если захочешь! Более того, тебе предоставляется возможность доказать, что ты «не обсевок в поле и не крапива под забором», ты личность, и несмотря на все тобой пережитое — сам можешь добиться многого, было бы желание… Иными словами — детишкам не давали возможности «отоваривать купоны», заменяя «купонную программу» другой, более позитивной. Да, можно, конечно, сказать, что-де «персонал компенсировал детям их недолюбленность». Но вот я бы так прямолинейно говорить не стал. Скорее, персонал позволил детям, чтобы они «полюбили сами себя», а еще точнее — чтобы они за что-то сами себя зауважали. Чтобы они сами прежде всего, несмотря на свое прошлое, почувствовали себя личностями. Вот из таких детей уже вряд ли вырастут маньяки. А если уж о недолюбленности (то бишь о нехватке «здоровой и адекватной», если можно так выразиться, родительской любви — важно не принимать за такую любовь оголтелую гиперопеку, о которой еще речь впереди) — увы, в силу то ли родительского «психологического неведения», то ли по иным причинам у нас до сих пор очень и очень многие дети в той или иной степени недолюблены. И что же — из каждого вырастет маньяк?…На самом деле маньяк НЕ вырастет из ребенка, который, несмотря на всю «детскую недолюбленность» (которая, опять-таки, понятие довольно относительное), тем не менее сумел так или иначе себя реализовать — ведь кроме той же семьи, есть и еще разные социумы, где ребенок общается. И там он вполне может данное уважение и данную самореализацию получить. (Другой вопрос, каким способом: и здесь тоже большую роль играют умные квалифицированные педагоги…). Главное — чтобы ко взрослому, зрелому, социально активному возрасту подросток ощущал себя в достаточной степени личностью. Которой нет никакой нужды убивать, чтобы почувствовать себя хоть немного значимым. А уж коли говорить о маньяках, то определенный их процент получается… наоборот, из достаточно «перелюбленных» детей, которые по разным причинам вдруг этой «перелюбленности» лишились, а иначе жить — не умеют. Ну, например, ребенка любили-любили, опекали-опекали (тут имеется в виду, конечно, «слепая родительская любовь» плюс гиперопека, когда ребенок в доме — пуп земли, когда он пользуется всем, чем только захочет, ни в чем не знает отказа, но при этом совершенно не самостоятелен и абсолютно не готов ни к каким жизненным кризисам, ни к социальному общению) — и вдруг ребенок это все теряет. Скажем, ребенок… Пошел в школу. Да, как ни странно. Такого ребенка, как правило, в детский сад не отдают: он там простудится, его там толкнут, у него отнимут совочек, ему может нагрубить воспитательница и т. п… Иными словами, «любящие родители» затягивают столкновение ребенка с реальной действительностью до последнего. А от школы уже никуда не денешься ?? И вот приходит такое «залелеянное дитя» в класс, и вдруг достаточно резко узнает, что он В ЭТОМ обществе уже не пуп земли и не всеобщая радость, никто с ним носиться просто так не собирается, никто хвалить за явные промахи не будет, а если продолжать капризничать и «вставать в бестолковую оппозицию» — поднимут на смех, а то и побьют. И даже какая-нибудь «закрытая привилегированная платная школа» может не спасти положения — как раз наоборот: в классе могут оказаться человек 20-30 «пупов земли», и если в обычном ученическом коллективе такой ребенок — часто лишь посмешище, то в «привилегированном» за роль «главного пупа земли» будет уже жесткая конкуренция…И вот падение «на столько уровней вниз», от полной альфы до абсолютной омеги — это такая психотравма, которую ребенок может и не перенести адекватно. Так что проблемы оказываются везде, где применяются крайности. Как я уже писал в одной из статей, если ребенка воспитывают сначала как господина, а потом как слугу, то переход от господина к слуге — тоже тяжелая психологическая травма… А в другой статье упоминалось, что есть два гарантированных способа вырастить наркомана (а в общем — и насильника, и убийцу, и маньяка): или ничего не разрешать ребенку и во всем подавлять и унижать его, или все разрешать и ни в чем не отказывать. Обе крайности, как показывает практика, одинаково не полезны. И еще достаточно тревожным признаком в плане личностной самооценки ребенка является тот факт, что тот начинает «просто так»… мучить животных, птиц и т. п. Нередко за этим «просто так» кроются подспудные ощущения, что «в вашей-то среде я — никто, со мной не считаются и меня не принимают всерьез, а вот с ними-то, с братьями нашими меньшими, я могу чувствовать себя о-го-го кем! Хочу — бабочке крылья оторву, хочу — кошке усы подожгу, хочу — птичке голову сверну… Таким образом я почувствую, что я по сравнению с ними чрезвычайно силен; они в полной моей власти, и мне это приятно. Видя мучения этих существ, я могу сам себя уважать как сильного, и не обращать внимания на ваши унижения по отношению ко мне…»Конечно, тут может быть и импульсивная «переадресация агрессии», но если это делается втихую и достаточно постоянно, упорно — вот тогда есть над чем задуматься родителям. …Но опять же, и тут не стоит резко перехлестывать в другую крайность и начинать ребенка «запереоценивать». Ведь ему не хватает именно адекватного самовосприятия в обществе, а не такого полярного, что — «ах, деточка, тебя в школе унижают, но зато для нас-то ты самый-самый, ты наша радость…» А ребенку как раз «чьей-то» радостью, чьей-то по сути вещью быть и не хочется…Да, поначалу, в раннем возрасте, подобное поведение ребенка может носить и своего рода «исследовательский характер» — «а что будет, если бабочке крылья оторвать, она полетит?» — и т. п.. Но одним из непременных результатов такого «исследования» должно оказаться то, что ребенок получит за это разного рода ощутимые санкции от взрослых — родителей и воспитателей. Именно в том плане, что «маленьких — ам — низзя», и такие исследования проводить неприемлемо. А вот если таковых санкций ребенок не получает (то ли потому, что на его поведение всем, простите, наплевать, то ли наоборот, потому, что ему ничего не запрещают и от ни в чем не знает отказа) — подобное поведение может в сочетании с формированием неадекватной самооценки дать довольно опасные последствия. …Но при всем при том не совсем верно оправдывать все деструктивные поступки маньяков «желанием мстить». При таком раскладе нередко получается, что из серийного убийцы делают постепенно чуть ли не «бедную беззащитную жертву». Часто и на суде у многих маньяков очень резко выражено желание попытка «оправдать свои действия праведной местью», этакая «мега-реализация своих купонов» — мол, «меня мама уронила с шестого этажа, тяжелое детство, скользкий подоконник…» И как ни печально, многие журналисты и даже психологи на эти купоны клюют. Особенно в нашем обществе, где до сих пор еще месть воспринимается как позитив (в том числе на уровне общественного бессознательного). Кроме этого бывает и еще вариант — когда убийца оправдывает свои убийства какой-нибудь «высокой идеей» вроде «избавления общества от проституток и гомосексуалистов как распространителей СПИДа». А на самом деле, убивая, маньяк тешит только свой центр удовольствия — часто не осознавая этого или осознавая частично; но действиями его руководит никак не осознанная месть и не высокая общественная миссия, а имнено желание получить личное удовольствие, пусть и не связанное в его сознании напрямую с чем-то пережитым.

И здесь, видимо, самое время сказать несколько слов о вменяемости

Пока у нас существовала смертная казнь, сомнения в адекватности (скажем, общеизвестные пограничные состояния) испытуемого, которому инкриминируется социально опасное деяние, караемое высшей мерой, часто расценивалось в сторону вменяемости. То есть «порог вменяемости» в данных ситуациях частенько был явно завышен. И вот почему. Наша лечебно-психиатрическая система, увы, не всегда в состоянии обеспечить полную, гарантированную, стопроцентную изоляцию невменяемого или частично вменяемого человека от общества. Особенно если этот человек социально опасен. В этом случае порой стремились использовать более надежную защиту — признать вменяемым и казнить. Вот таким образом и получалось, что нередко люди больные или «пограничные» у нас оказывались вполне вменяемыми де-юре. Что, собственно, не вызывало обычно никаких возражений, особенно у родственников жертв……Возвращаясь к «истории возникновения маньяков» и обозначая основную причину — социальную забитость и сломленность уже во взрослом состоянии, отмечу еще одну особенность. Практически всегда, когда вскрываются действия того или иного серийника, когда его устанавливают, многие, в том числе родственники убийцы, удивляются: «Надо же, такой тихий, вежливый, мухи не обидит, а тут…»Но чаще всего (за редким исключением, когда «установление» преступника ошибочно) это тот самый случай, когда в тихом омуте водятся весьма опасные черти. Серийный убийца, управляемый в большинстве случаев именно своей «манией», легко ведет «вторую жизнь» при своем выраженном «расщеплении сознания». Но кроме того, в нем — в забитом омеге — окружающие, даже самые близкие, зачастую просто НЕ ВИДЯТ личностных проявлений! Он на хорошем счету — но именно потому, что тихий: не отстаивает свои права, не борется за место под солнцем, никому не перечит… Не привлекает к себе внимания, молча делает какое-то свое формальное дело, и чем он живет еще — никому не интересно. Увы, до поры до времени, пока он сам достаточно деструктивным способом не вызовет к себе этот интерес общества.

…И наконец — о «способах защиты»

Сейчас во многих газетах пишут, «как уберечься от маньяка», но почему-то начинают с того, что этот маньяк «на вас уже напал, и тогда ему вот так-то надо тем-то дать туда-то». Но как сделать так, чтобы он вообще не нападал на вас? А это в общем возможно. При определенном поведении и внутреннем психологическом состоянии. Прежде всего — надо иметь то, что у этого маньяка у самого нет: пресловутую уверенность в себе. Не самоуверенность, не наглость, не безбашенность до суицидально обусловленного поведения (мол, «вот я какая храбрая — пойду одна ночью через парк и никого не побоюсь») — но некую внутреннюю убежденность в своей личностной ценности, в своем «праве на защиту» и в том, что у вас есть что защищать — не только в материальном плане. Уверенность, общую для всей вашей жизни, а не только для похода через парк вечером. Ведь как было сказано выше, маньяк нападает только на априори слабую жертву, слабую в первую очередь психологически, на ту, которую при нападении парализует страхом, будь она хоть сто раз чемпионка по всем видам борьбы… И кстати говоря, многие психологи говорят о том, что маньяк такую «психологическую слабость жертвы» чувствует. Он, если хотите, общается с вами на бессознательном уровне, наблюдает за вами, как зверь — и извините за сравнение, но вспомните рекомендации кинологов, как себя вести, когда на вас угрожает напасть собака. Надо «показать» ей, что вы — ее сильнее, в том числе своей уверенностью в данной ситуации. Не трястись от страха, не бежать прочь сломя голову, не размахивать бестолково руками, не проявлять «упреждающую агрессию от собственной боязни» — но вести себя спокойно, расчетливо и хладнокровно, а при необходимости — быть готовым оказать сопротивление: схватить за морду, надавить на глаза, разорвать пасть! И собаки, особенно агрессивные не по делу, такую вашу готовность ЧУЮТ на своем бессознательном уровне. Точно так же и серийные убийцы. Зачастую одного взгляда бывает достаточно, чтобы донести информацию типа: «Я готов(а) себя защищать, потому что мне есть за что бороться, я в этом мире ценность хотя бы для себя, не говоря уже о моих близких и моем деле; и потому я буду защищать свое здоровье и свою жизнь до конца, и лучше буду сидеть (за превышение пределов необходимой обороны), чем лежать (в гробу)». Вот это тоже чувствуется на расстоянии, особенно человеком, который как раз озабочен тем, чтобы на такое внутреннее проявление силы и уверенности не нарваться. Но подобное должно действительно «исходить изнутри» и чувствоваться без специальных «поясняющих это» слов. Потому что любой диалог (как угрожающий, так и душеспасительный) в ситуации нападения исключен, а порой и опасен. Потому что в первую очередь — нападающий на вас человек не способен общаться с вами на уровне сознания. Он сейчас — тоже в некоторой степени зверь. Вы с той же собакой будете вести душеспасительные разговоры, особенно если она УЖЕ напала на вас? Точно так же и тут — промедление именно что смерти подобно, а разговор — это промедление. Посмотрите на сайте статью про сексуальное насилие. Там мне, увы, пришлось дать иной совет: если вы оказались с таким маньяком в закрытом пространстве (в том же лифте) и помощи ждать неоткуда — превышайте «пределы необходимой обороны», без лишних разговоров. Но в общем, лучшее средство защиты (имеется в виду прежде всего средство превентивное, позволяющее априори избежать попыток нападения) — пресловутая «внутренняя сила». Внешними проявлениями такой «внутренней силы» могут быть поступки, которыми нередко пренебрегают и над которыми смеются как над слабостями. Например — если вы даже в вашем собственном подъезде вызвали лифт, а с вами вместе намеревается поехать незнакомец — откажитесь от поездки, предложите ему ехать одному. В крайнем случае, подождите знакомых попутчиков, особенно если они живут выше вас. В таких случаях некоторые люди «боятся, что их поднимут на смех», поэтому от поездки с незнакомцем не отказываются, во время этой поездки же — внутренне (а порой и внешне) откровенно трусят и трясутся , и таким образом нередко как раз и «нарываются». Даже не на маньяка, а на примитивно агрессивного типа, который физически не может не поизмываться над тем, кто вдруг сам его испугался! А если вы, несмотря ни на какие потенциальные насмешки, твердо отказались от совместной поездки в лифте с незнакомцем — вот это как раз показатель вашей внутренней силы, вашего, если хотите, разума в плане самосохранения. Конечно, тут важно говорить все спокойным, твердым голосом, негромко — «вы езжайте, я потом», а не визжать истерично — «Ой, мужчина, я вас боюсь, я с вами не поеду!» Некоторые мужчины, даже не серийники, а просто «импульсивные натуры, которые не прочь спонтанно поразвлечься», считают такое хихиканье дамы наоборот, призывом к интимным развлечениям. Потому, дав гарантию «ничего не трогать» и зазвав даму в лифт, начнут приставать тут же — мол, «ты же сама хотела!»Кстати, на такую гарантию все же лучше не поддаваться. Тоже спокойно и без излишнего жеманства, но не поддаваться. Еще один пример — проявление «психологической силы и готовности к самозащите» в наемном транспорте. Как-то по телевидению показали сюжет о водителе, который, работая на грузовике, подвозил «голосующих» женщин, завозил их в лес и убивал. Не насиловал, а именно убивал. И когда его взяли, он пытался перевалить все со своей головы на головы этих женщин — в частности, одним из его доводов было то, что, мол, у него в кабине в пассажирской двери изначально была отвинчена ручка, открывающая дверь изнутри; «они же это видели — и все равно садились, значит, были на все согласны!» — вещал этот тип. А теперь подумайте — многие ли дамы отмечали для себя этот факт, и если отмечали, многие ли из них решились отказаться от попутки на дороге, где машины бывают довольно редко, только потому , что на двери нет какой-то ручки? А для водителя, управляемого в том числе своей «нестандартностью мышления», это было как «символ того, что ЭТИХ женщин можно использовать как угодно, они на все уже сами согласны». Поэтому если вы заметили какую-то подобную мелочь (все, что может помешать вам при желании выйти из машины самостоятельно) — окажитесь от поездки, даже если вокруг больше нет попутных машин. Потому что ваше согласие в таком случае может дорого вам стоить. …И так далее, и тому подобное, во всех сферах и областях — разумная осторожность плюс «независимость от возможных насмешек окружающих» обозначает не вашу слабость, а наоборот, вашу внутреннюю силу, внутреннюю превентивную готовность заботиться о собственной безопасности, и за себя в случае чего активно постоять! Но опять же — не перехлестывание на эту тему, не жеманничанье и кокетство, а тем более не паника — но уверенность, что «оправданная осторожность в разумных дозах — необходимо и не смешно, и никогда не помешает». И во многих ситуациях, чреватых подобными последствиями, — извините за не совсем приличный каламбур, «лучше перебдеть, чем недобдеть». Это в общем уже целая отдельная наука — виктимология; наука о том, как изначально не стать жертвой любого преступника, а не о том, как от него защититься ногтями или зонтиком уже в процессе нападения. Основам этой науки мне тоже приходится обучать своих клиентов: именно чтобы не попадать в опасную ситуацию изначально.