С севера идет чумаСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Слышали, что в предгорьях появляется все больше восставших из могил? А у барона войском командует пришлый, который ввел при дворе моду на маски! И что-то с этим чужаком не так… Солдаты поговаривают, что он бессмертный! Да, да! Что он ищет способ уничтожить Правящую семью… Ну, а пока намечается его свадьба с прекрасной племянницей барона. Кстати, а откуда взялась эта племянница?Где-то в альтернативной Вселенной…Шакша смотрел на нее, не отрываясь. Маленькая черноволосая женщина в шелках и украшениях играла на струнном инструменте, названия которого он не знал. Эта музыка его убивала. Она была пронзительной и печальной, как предсмертный крик. Ядом пробиралась она в его кровь и терзала каждую клетку тела. Каждый нерв вибрировал от напряжения, мелодия подгоняла его бежать, но Шакша не мог. Он охранял эту женщину, и оставить пост было невозможно. Не потому, что он нарушил бы приказ самого Правителя, доверившего ему охрану любимой женщины. И это было самым большим доверием, так как мнительный властитель порой не доверял даже себе самому. Эта мелодия не пускала его. Эта женщина не пускала. Его выбрали для охраны из-за стойкости к женским чарам. Рожденный от брака Змеелова и похищенной им нагайны, Шакша обладал поразительным хладнокровием и равнодушием к плотским страстям. Он и к этой женщине не испытывал интереса, пока впервые не услышал, как она поет. Ее язык был ему не знаком, но каждое слово тихой печалью пробивало его насквозь не хуже стрелы. А когда Шакша увидел ее танцующей, весь мир изменился. Ритм ее движений гипнотизировал, задевая что-то глубинное, доставшееся ему от матери. Так змеи впадают в транс от музыки заклинателя. И все же, это не было плотским интересом. В ней привлекало совсем иное очарование. Она была полна особенной магии. Не магии Правителя, которую можно было увидеть, ощутить, которая могла убивать и очаровала его в своё время. Она могла бы стать Королевой змей, и они поклонялись бы ей, словно маленькой богине. Шакша это знал, хотя, воспитанный Змееловом, он свел чешую со своего тела и отказался от своей второй половины, чтобы уподобиться родне отца. Но кровь не обмануть… Маленькая богиня с голубыми глазами и длинной тяжелой косой, вьющейся вокруг нее подобно ручной змее, вывернула его душу наизнанку и открыла, кто он на самом деле. И теперь, когда он видел, что поступки Правителя становятся все более безумными, он готов был предать своего господина и готовил ее побег. Барон Оёш сидел за столом, переодетый в простую одежду, и внимательно прислушивался к разговорам. Это был хороший способ узнать правду. И о себе тоже. Более полувека назад он был удостоен великой чести войти в ближний круг Правителя. Этому способствовали выдающиеся качества барона, склонность к дипломатии и очень развитая интуиция. Около пяти лет назад, когда случился «кризис власти» и его отослали, барон вынужден был вернуться на родину и вновь ввязаться в хитросплетение междоусобных войн. Размах местных стычек не был вселенским, как он привык, вероятно, поэтому иногда хотелось пощекотать себе нервы таким вот образом. В таверне было много всякого сброда, в том числе и простых работяг, пришедших сюда после трудового дня пропустить кружку, другую. И говорили здесь обо всем: о чем можно и о чем нельзя, но хмель позволял и это. Дверь приоткрылась – он не видел, просто испуганно затрепыхались огоньки свечей – и кто-то вошел. Обычно каждый посетитель первым делом подходил к стойке, но этот неслышно, почти крадучись подошел к очагу, в котором радостно гудел огонь, освещая ближайшее пространство красноватыми бликами. Барон ждал, что тот, как обычно это делают люди, озябшие в непогоду, протянет руки к огню, чтобы согреться. Но вошедший ничего такого делать не стал. Он стоял возле очага неподвижно, и огненные всполохи вычерчивали из темноты его сутулую фигуру в мокром, тяжело обвисшем плаще. Взяв тяжелую кружку с пивом, барон встал и незаметно перешел за другой столик, стоявший к незнакомцу поближе. Незнакомец тем временем попросту уселся возле огня на пол, вытянув длинные ноги в высоких грязных сапогах. Он был настолько мокрым, что с его длинных свисающих на лицо волос все еще капала вода. Лицо из-за неровного освещения и наброшенного капюшона разглядеть было трудно. Какого либо оружия у него заметно не было, но почему-то он не показался барону безобидным. Верзила, помощник хозяина таверны, заметивший нового посетителя, подошел к нему и что-то угрожающе прогрохотал. Чуть выждав, он загрохотал еще более угрожающе, так как гость молчал. На очередную тираду он лишь поднял голову, повернувшись к говорившему, и в блеснувших кровавыми бликами глазах барон уловил опасность. Он поспешно поднялся из-за своего столика, подошел к здоровяку и успокоительно произнёс:– Я заплачу за своего друга. Приготовьте ему комнату. Мешочек с монетами перешел в руки работника таверны. Слышали, что в предгорьях появляется все больше восставших из могил? А у барона войском командует пришлый, который ввел при дворе моду на маски! И что-то с этим чужаком не так… Солдаты поговаривают, что он бессмертный! Да, да! Что он ищет способ уничтожить Правящую семью… Ну, а пока намечается его свадьба с прекрасной племянницей барона. Кстати, а откуда взялась эта племянница?Где-то в альтернативной Вселенной…Шакша смотрел на нее, не отрываясь. Маленькая черноволосая женщина в шелках и украшениях играла на струнном инструменте, названия которого он не знал. Эта музыка его убивала. Она была пронзительной и печальной, как предсмертный крик. Ядом пробиралась она в его кровь и терзала каждую клетку тела. Каждый нерв вибрировал от напряжения, мелодия подгоняла его бежать, но Шакша не мог. Он охранял эту женщину, и оставить пост было невозможно. Не потому, что он нарушил бы приказ самого Правителя, доверившего ему охрану любимой женщины. И это было самым большим доверием, так как мнительный властитель порой не доверял даже себе самому. Эта мелодия не пускала его. Эта женщина не пускала. Его выбрали для охраны из-за стойкости к женским чарам. Рожденный от брака Змеелова и похищенной им нагайны, Шакша обладал поразительным хладнокровием и равнодушием к плотским страстям. Он и к этой женщине не испытывал интереса, пока впервые не услышал, как она поет. Ее язык был ему не знаком, но каждое слово тихой печалью пробивало его насквозь не хуже стрелы. А когда Шакша увидел ее танцующей, весь мир изменился. Ритм ее движений гипнотизировал, задевая что-то глубинное, доставшееся ему от матери. Так змеи впадают в транс от музыки заклинателя. И все же, это не было плотским интересом. В ней привлекало совсем иное очарование. Она была полна особенной магии. Не магии Правителя, которую можно было увидеть, ощутить, которая могла убивать и очаровала его в своё время. Она могла бы стать Королевой змей, и они поклонялись бы ей, словно маленькой богине. Шакша это знал, хотя, воспитанный Змееловом, он свел чешую со своего тела и отказался от своей второй половины, чтобы уподобиться родне отца. Но кровь не обмануть… Маленькая богиня с голубыми глазами и длинной тяжелой косой, вьющейся вокруг нее подобно ручной змее, вывернула его душу наизнанку и открыла, кто он на самом деле. И теперь, когда он видел, что поступки Правителя становятся все более безумными, он готов был предать своего господина и готовил ее побег. Барон Оёш сидел за столом, переодетый в простую одежду, и внимательно прислушивался к разговорам. Это был хороший способ узнать правду. И о себе тоже. Более полувека назад он был удостоен великой чести войти в ближний круг Правителя. Этому способствовали выдающиеся качества барона, склонность к дипломатии и очень развитая интуиция. Около пяти лет назад, когда случился «кризис власти» и его отослали, барон вынужден был вернуться на родину и вновь ввязаться в хитросплетение междоусобных войн. Размах местных стычек не был вселенским, как он привык, вероятно, поэтому иногда хотелось пощекотать себе нервы таким вот образом. В таверне было много всякого сброда, в том числе и простых работяг, пришедших сюда после трудового дня пропустить кружку, другую. И говорили здесь обо всем: о чем можно и о чем нельзя, но хмель позволял и это. Дверь приоткрылась – он не видел, просто испуганно затрепыхались огоньки свечей – и кто-то вошел. Обычно каждый посетитель первым делом подходил к стойке, но этот неслышно, почти крадучись подошел к очагу, в котором радостно гудел огонь, освещая ближайшее пространство красноватыми бликами. Барон ждал, что тот, как обычно это делают люди, озябшие в непогоду, протянет руки к огню, чтобы согреться. Но вошедший ничего такого делать не стал. Он стоял возле очага неподвижно, и огненные всполохи вычерчивали из темноты его сутулую фигуру в мокром, тяжело обвисшем плаще. Взяв тяжелую кружку с пивом, барон встал и незаметно перешел за другой столик, стоявший к незнакомцу поближе. Незнакомец тем временем попросту уселся возле огня на пол, вытянув длинные ноги в высоких грязных сапогах. Он был настолько мокрым, что с его длинных свисающих на лицо волос все еще капала вода. Лицо из-за неровного освещения и наброшенного капюшона разглядеть было трудно. Какого либо оружия у него заметно не было, но почему-то он не показался барону безобидным. Верзила, помощник хозяина таверны, заметивший нового посетителя, подошел к нему и что-то угрожающе прогрохотал. Чуть выждав, он загрохотал еще более угрожающе, так как гость молчал. На очередную тираду он лишь поднял голову, повернувшись к говорившему, и в блеснувших кровавыми бликами глазах барон уловил опасность. Он поспешно поднялся из-за своего столика, подошел к здоровяку и успокоительно произнёс:– Я заплачу за своего друга. Приготовьте ему комнату. Мешочек с монетами перешел в руки работника таверны.

В темноте капюшона блеснули глаза – больше никакой реакции. – Завтра рано поутру я отправляюсь по Раменбурской дороге в Эзель и мне нужна охрана. Не думай, что я сделал жест доброй воли и облагодетельствовал тебя просто так. Незнакомец его пафоса не оценил, просто отвернулся к огню. Едва рассвело, барон Оёш уже был готов двинуться в путь. Хозяин доложил ему, что «наемник» в комнате не ночевал – сидел почти всю ночь у огня, а потом исчез. Барона сей факт скорее позабавил, чем разочаровал. Но выйдя во двор, он обнаружил, что этот самый наемник ждет его верхом на лошади. Судя по манере держаться в седле и малом количестве сбруи, наездник он был хороший. По – крайней мере, самоуверенный – лошадь нетерпеливо плясала под ним, а он чуть придерживал повод, который заменял удила. Путешествие, которое барон надеялся скрасить беседой с незнакомцем, протекало вяло и безрадостно. Лошади медленно тянули повозку по размокшей после ночного дождя дороге. Немногочисленные слуги, кутаясь в плащи, жались ближе к повозке. А незнакомец ехал чуть впереди, мерно покачиваясь в седле. К разговорам он определенно склонен не был, даже представиться не удосужился. Отряд двигался уже около двух часов, когда на пустынном участке дороги наемник внезапно спешился и, удерживая коня за повод, осторожно пошел вперед, к чему-то прислушиваясь. Через некоторое время он отпустил лошадь, хлопнув ее по крупу и жеребец, всхрапнув, послушно засеменил в сторону. Из рассветного тумана на дорогу вышли несколько вооруженных мужчин. Наемник внезапно сменил курс, огибая их по дуге, и в его движениях появилось что-то настораживающее, мягкое…обманчивое… Пола грязного плаща оказалась откинутой, и стали заметны длинные ножны, где находился тонкий меч – непривычное для этих мест оружие. Взмах, и секира одного из нападавших оказалась рассеченной пополам, словно игрушечная. Наемник был уже рядом с другим нападавшим. В сырой промозглой тишине леса спустя пару минут раздавались сдавленные стоны умирающего и шум ломающихся ветвей, который сопровождал остальных, убегавших прочь. – Возьму тебя в свою охрану, если не будешь так явно демонстрировать свое превосходство, – торжественно сообщил барон, наблюдая, как наемник, взмахнув тонким мечом, стряхнул кровь с лезвия. – Меч возьмешь этот, – он сделал слуге знак и тот принес тяжелый рыцарский меч, значительно длиннее и тяжелее чем тот, которым орудовал незнакомец. – У нас сражаются таким оружием. Наемник меч взял с ощутимым нежеланием. Осмотрел внимательно, опробовал рукоять, провел пальцем по острому краю лезвия, к чему-то прислушиваясь. Легко размахнувшись, он ударил мечом плашмя по стволу ближайшего дерева, и лезвие рассыпалось на осколки. С дерева посыпались капли дождя вперемешку с листвой. Наемник подал слуге рукоять меча и направился к обочине, где все это время мирно пасся конь. Барон заметил, что мужчина чуть прихрамывает, а когда тот вскочил в седло, его капюшон сполз вниз, под ним обнаружилась черная маска, закрывающая лицо. – Зачем ему латы? Видно же, что это бандит, – ехидно спросил лорд Ашехае, придерживая коня за уздцы. Это был высокий плечистый мужчина, с короткими, частично выгоревшими до темно-бурого волосами и тяжелым взглядом глаз цвета лесного ореха. Про историю храброй схватки на Раменбурской дороге он уже слышал, но воспринял с большой долей недоверия. Если барона из ближнего круга практически изгнали, то лорд Ашехае удалился от двора сам в сопровождении верных солдат. Говорили, что он перестал разделять взгляды своего повелителя. А еще говорили, что он оборотень, только никто не видел, чтобы он когда-нибудь перекидывался в какого-либо зверя. – Я беру его на охоту, – весело ответил барон, – Поедешь с нами на охоту? – спросил он у наемника. Он так привык к его молчанию, что ответ стал для него полной неожиданностью. – Я не голоден… – в прорези маски равнодушно и холодно блестели глаза цвета осенней полуночи. Солдаты дружно заржали. Даже у самого лорда Ашехае, который служил у Правителя дольше, чем барон и навидался всякого, губы дрогнули в усмешке. Только виконт Рольф Гильдебарн хмурил свои красивые золотистые брови, показывая всем видом, что считает такие шутки дурным тоном. – Он знает, на кого мы будем охотиться? – спросил лорд. – Нет, – многозначительно улыбнулся барон. – Так будет забавней. Посмотрим, на что он способен. – Он еще и шипит… – пробормотал лорд, глядя, как наемник своеобразно выражает недовольство. Да и действительно, латы с чужого плеча подгонять было трудно, они немало весили, и были громоздкими. Фигура чужака в латах утратила свою гибкость и подвижность. Этим обстоятельством он доволен не был, равно и тем, что нужно было терпеть слуг, которые его экипировали для участия в охоте. В ярком свете полной луны, украшенной кольцом отраженного света, трава, тронутая морозцем, казалась хрустальной. Они стояли, спешившись, под прикрытием невысоких кустов, и лишь шумное теплое дыхание лошадей и неуловимый шорох крупных пушистых снежинок, посыпавших с неба, нарушали холодную тишину ночи. Наемник был единственным, кто не спешился. Он сидел неестественно прямо из-за сковывающих движение доспехов и вглядывался в темноту леса на другой стороне опушки. Барон не мог не заметить, что лорд неотрывно за ним наблюдает. Если бы он не знал лорда, то счел бы это признаком интереса, но на лице у того все так же отражались лишь скука и равнодушие. – Что-то не так? – настороженно спросил барон, не настолько доверяя новенькому, чтобы не обращать на такие знаки внимания. – У него снежинки тают на латах… – тихо пробормотал лорд, глядя на наемника. – И что? – настороженно спросил барон. – У тебя они тоже тают. – А вот у всех остальных нет… – многозначительно ответил лорд, словно это все объясняло. – И что это значит? – спросил барон, не ощутив от скупого объяснения никакой ясности. Лорд взглянул на него весьма недовольно:– Это значит, что у него температура тела выше, чем у обычных людей. Намного выше. Лорд резко замолчал и, шумно втягивая воздух, повел носом. Конь наемника едва слышно всхрапнул и переступил с ноги на ногу. Из леса показались «обращенные» – в лохмотьях, грязные и дикие. Со звериными криками они рванули к прятавшимся в засаде воинам и от этого зрелища ряды дрогнули. – Держать строй! – рявкнул лорд Ашехае, садясь в седло. Воины сгруппировались и приняли первый удар. Завязался бой…«Летун» кружил над опушкой, кожистыми крыльями он напоминал огромную летучую мышь с человеческим телом. Одним своим видом он сеял панику в рядах солдат. Полет сосредоточился возле всадников, словно «летун» выбирал жертву. Существо набросилось на наемника, смяв когтистыми лапами наплечник и опрокинуло его на землю вместе с конем. Лошадь тут же вскочила на ноги, громко заржав, и отбежала в сторону. Некоторое время исход казался очевидным – напавший вцепился в свою жертву, пытаясь добраться до горла, но наемник свободной рукой схватил его за челюсть и в следующий миг под этой ладонью в перчатке лицо нечисти брызнуло темной кровью и ошметками плоти и костей, как раздавленный плод. Еще мгновение и наемник вонзил скрытый клинок в незащищенную грудь врага. Лорд Ашехае резко выпрямился в седле, дыша бурно, как при сильном волнении. К битвам он был привычен, а вот запах пролитой крови, волновал его как прежде. Лицо Гильдебарна перекосилось от ужаса и бледностью своей могло поспорить с цветом его платиновых волос, словно он впервые участвует в охоте. Наемник выбрался из-под тела убитого и, с трудом подцепив своим тонким мечом край наплечника, вскрыл доспехи как жестянку. В свете бледной луны снег вокруг места схватки был залит кровью поверженного врага, она алела, вымерзая на морозе. Латы, которые он принялся снимать, казались неестественно багряными. – Что ты задумал? – спросил лорд Ашехае с непривычной нервозностью в голосе, когда уничтожив тела врагов в огне, они возвращались в город. – Хочу отправить его на юг с небольшим отрядом, – тихо сообщил барон. – Последнее время оттуда приходят тревожные вести. – Доверишь незнакомцу отряд?– Ты сам видел, как он справился с «летуном», – тонко улыбнулся Оёш, – а ведь они наводят на всех нехилый трепет. Пусть покажет себя. Предмет разговора ехал чуть поодаль, укрываясь тяжелым плащом. – Я с ним поеду… – неожиданно сообщил Ашехае, сверля взглядом фигуру одинокого всадника. – Уведешь своих солдат в такое опасное время? – изумился барон. – Солдат оставлю тебе, – успокоил лорд и неожиданно улыбнулся, – сам поеду. Два года спустя. Он шел по глубокому снегу, на удивление быстро и не теряя темпа. Не все из отряда успевали за ним. Те, кто нес носилки со спящей девчонкой отстали и того больше. От него шел легкий пар, хотя снежинки на длинных волосах непокрытой головы не таяли. Мальчишка, некоторое время старательно идущий вслед за ним, что требовало от него гораздо больше усилий, стал отставать. Он остановился и, подхватив пригоршню снега, жадно стал его есть. – Разбиваем лагерь. Подросток нагнал их и обрадованный известием рухнул в снег, раскинув руки и блаженно улыбаясь. – Ты решил загнать всех до смерти? – усмехнулся лорд Хеда, глядя на довольного Кайши. – Смерть неизбежна в любом случае, – невозмутимо ответил Мекс. – Днем раньше, днем позже…– Не замечал я в тебе такой тяги к суициду…. Только ради этого бежим по снежным равнинам?– Ради цели поставленной, – усмехнулся Мекс, и лорд вновь удивился, как неприятно у него это выходило. Не некрасиво внешне, а неприятно в смысле грозивщих собеседнику неприятностей. По-мнению самого лорда, спешка была бессмысленной – он потерял след. О чем изначально предупреждал и о чем сразу же рассказал зеленоглазому. Только это его не остановило. Его фанатизму и уверенности в успехе можно было позавидовать. Они сунулись в чужой мир без подготовки, без продуманного плана, и Мекс почему-то полностью убежден, что получит желаемое…. – Господин! Прибыл какой-то человек и велел передать вам это… – слуга раболепно передал ему свиток с гербовым драконом Правителя. – Веди его сюда! – поспешно поднимаясь, велел ему барон Оёш. Посланник от самого Правителя…Это значило, что у него есть еще шанс восстановить доверие Правителя и вернуться в свиту. Конечно, если он исполнит желание Правителя. А он готов был исполнить любую его прихоть. Слуга открыл дверь и в комнату вошел невысокий худой паренек в дорогом плаще и низко надвинутом капюшоне. Барон сделал знак слуге удалиться, понимая, что эта ненавязчивая маскировка обязывает его хранить секретность. Едва дверь закрылась, вошедший скинул капюшон и барон увидел прекрасный образ Первой леди, жены Правителя. Удивительно светлые голубые глаза на смуглом, похудевшем с последней встречи лице, смотрели дерзко, даже вызывающе. Только ее поразительно длинные раньше волосы были на этот раз коротко острижены. Оёш склонился в церемонном поклоне, утратив на мгновение дар речи. Если уж к нему прибыла Первая леди, то означало ли это наивысшее доверие к его особе?– Барон Оёш, вы так же верны Правителю, как и прежде? – прямо спросила она, пренебрегая всеми правилами этикета. – Да, моя госпожа! Вы можете положиться на мою верность дому Правителя, – барон опустился на одно колено, чтобы подчеркнуть важность своих слов. – Ни минуты в этом не сомневалась, – заверила его молодая женщина, чуть нахмурившись. – Вы знаете, что настали смутные времена…– Мне ли не знать, госпожа… – тяжело вздохнул барон. – Из-за козней завистников я отринут от милости нашего властителя, и нахожусь в изгнании. – Враги Правителя продолжают плести интриги, и даже я теперь в опасности, – с грустью сообщила Первая леди. – Госпожа! Я сделаю все, что вы прикажете, чтобы восстановить справедливость! – пылко воскликнул барон, желающий поскорее доказать верность Правителю. – Я вынуждена скрываться, так как при дворе против меня был создан заговор с целью убийства. Вы должны мне помочь скрыться ото всех. – Я готов подчиниться вам во всем. – Хорошо. Поступим так…«Напыщенный идиот!» – думала Раджни. Впрочем, такой же, как многие – верит в то, что желает слышать. Раджни едва успела надеть просторную рубаху с наплечниками на туго затянутый корсет, когда в ее комнату заглянул молоденький слуга, совсем еще мальчишка, и залепетал, всем своим видом выражая восторг:– Отряд под предводительством Алого рыцаря вот-вот въедет в замок!Любопытство взяло верх над осторожностью, и поспешно натянув на голову глубокий капюшон, она побежала с мальчиком к стенам замка. Народу было столько, что не протолкнуться. Кое-как протиснувшись к бездействующему фонтану в центре площади, они вскарабкались повыше, чтобы хоть что-то разглядеть. Только шум и улюлюканье толпы, да холод и онемение в пальцах вот и все, что удалось получить сначала от своей затеи. Но вот вдалеке взметнулись разноцветные флаги, и морозный воздух пронзил стук копыт по каменному мосту. Толпа стихла, словно забыв о приветствии. Пальцы соскользнули с заледеневшего камня, и Раджни с трудом удержалась, чтобы не упасть в гущу людей, внезапно онемевших. И вот она увидела всадника, сердце в волнении замерло, но тут же поняла, что это знаменосец и разочарованно отвела взгляд. Доспехи блестели на солнце до рези в глазах и, как-то так скученно въезжал отряд, что сразу предводителя отличить от остальных было невозможно. Но увидев Его, она удивилась, что не узнала сразу. В ярко-алом плаще, подбитом рыжим мехом, он ехал, лениво покачиваясь в седле, откинувшись назад и держа поводья одной рукой. В отличие от солдат своего отряда из доспехов на нем был лишь нагрудник, изборожденный следами когтей и перчатки с ковкой. Лицо скрывал глубокий капюшон алого плаща. В молчании отряд проехал полпути к площади перед замком, и только тогда толпа оживилась, и зазвучали приветствия. В палатку вошел Мекс и сбросил с плеч тушу оленя, покрытую хлопьями снега. Хеда хмуро смотрел на то, как он неторопливо сбрасывает с себя плащ, в который раз поражаясь тому, что этот «гладкошерстный» так невосприимчив к холоду. Мекс тем временем подтащил тушу к костру и, усевшись рядом, вынул из-за голенища нож. Кайши, мирно сопевший рядом с девчонкой, которая так ни разу и не проснулась с момента их нахождения в этом мире, повел во сне носом и тут же уставился на них ясными кошачьими глазами. Зеленоглазый фыркнул, но даже эту тонкость Хеда уже различал – он фыркал довольно сейчас, негромко, чуть улыбаясь. Отрезав ножом тонкий кусочек сырого мяса, он протянул его Кайши. – А готовить мы уже ничего не будем? – недовольно проворчал лорд, наблюдая, как аккуратно и с удовольствием мальчик ест мясо. – Термическая обработка убивает некоторые соединения, которые нужны для нормального функционирования его подрастающего организма, – усмехаясь, пояснил Мекс, продолжая нарезать мясо. – Что-то ты сам не спешишь жрать его сырьём, – продолжал бурчать лорд. – Так я уже сыт, – усмехнулся вновь зеленоглазый и добавил, видя его вопрошающий взгляд, – Я напился свежей крови, сразу, как добыл животное. – Дикость какая… – буркнул лорд. – Такая же, как и нормы морали у вас, оборотней. Перекинувшись, поедаете свою жертву, а тут надо же – парная кровь! Удивительное дело! Ваша-то добыча бескровная, видимо…– Я не о том…– А я о том. Все ваши нормы – наносное, а сути своей вы не боитесь только когда перекидываетесь. Вас учили, что это мерзко. Нецивилизованно. Может, ты поэтому мне благодарен, что я вырезал твою стаю?Раджни чистила свой короткий меч и прислушивалась к болтовне двух служанок. В наряде пажа она беспрепятственно передвигалась по замку барона и не испытывала того навязчивого внимания, которым обычно награждали ее мужчины. – Жан сказал, что отряд Алого рыцаря останется с войсками лорда до весны, а затем уйдет на юг в горы. – Только он может тащить туда солдат!– И ведь они пойдут за ним!– А пока они будут пьянствовать со всем войском здесь, в Эзеле. Вот бы посмотреть на этого Алого рыцаря!Вечером будет прием, вспомнила она. Барон предлагал ей посетить «вечеринку» инкогнито, но она не захотела выходить из образа. В роли пажа тоже есть свои преимущества. Можно будет пробраться на прием незаметно и посмотреть…. Или не пробираться…Так ли уж хорош этот Алый рыцарь…Она притаилась в тени колонн и всматривалась в зал. Некоторые дамы были весьма оживлены и, видимо, тоже ожидали приятного сюрприза. Но вот раздался шум на входе и лязганье металла – в зал вошел Алый рыцарь в сопровождении доверенного лица барона и какого-то беловолосого красавца. Лицо самого рыцаря надежно скрывала темная маска, отчего среди дам пробежал ропот разочарования. Лишь длинные иссиня-черные волосы краше всех мехов украшали его тяжелый багряный плащ. Ей пришлось подобраться поближе, чтобы услышать разговор. Впрочем, говорил, блистая велеречием, только барон. Рыцарь молчал, как и высокий плечистый лорд, которого она часто видела при дворе Правителя. Он расположился между залом и тем, кто был в маске так, словно ему предстояло держать оборону. Алый рыцарь стоял вполоборота, также не доверяя ни барону, ни гостям в зале, чуть ссутулившись и положив ладонь на рукоять меча. И что-то было такое знакомое в этом повороте торса, в этой затаенной готовности с места броситься в бой, что сердце у нее заныло. Барон, чуть поскучнев, видимо, надеявшийся на красноречивый диалог, разрешил Алому рыцарю сесть по правую руку от себя. Рыцарь, чуть заметно прихрамывая, прошел к резному стулу и сел, отбросив плащ, чтобы меч не путался в ткани. Беловолосый, сверкнув таинственной улыбкой, пристроился за спинкой его стула. Он был красив настолько, насколько может быть красивым мужчина и не называться при этом женоподобным – тонкие черты лица, чувственные губы, длинные волосы и неистребимое мужское самодовольство!Но тот, кого называли Алым рыцарем, заинтересовал ее гораздо больше. – Ты должен мне помочь, – она решительно обратилась к Шакше, примеряя черную полумаску. Благодаря Алому рыцарю, при дворе барона появилась мода на маски. Их стали носить без особой необходимости и женщины и мужчины. – Я хочу подобраться к этому рыцарю поближе. – К чему тебе это, госпожа?! – удивился тот. – Он простой солдат, у него даже титула нет. Рыцарь – это просто прозвище. Он – грубиян, и ничего не умеет делать, кроме как воевать. – Он напоминает мне мужа…– Твой муж был казнен, – с жалостью напомнил молодой человек. – Семь приближенных Правителя засвидетельствовали его смерть. – Я знаю… – вздохнула она и поникла головой. – Но этот мужчина все равно напоминает мне о муже…Я любила его с детства, как можно любить небо или звезды. Как солнце. Как некую удивительную данность. Незыблемую величину. Я всегда знала, что он есть. Что он придет, и мир изменится. Так и было – в его присутствии мир менялся…Я знала, что он будет всегда. У меня и сейчас такое чувство, хотя все говорят о казни…Алый рыцарь появился, и мне кажется, что мир изменился. Мне чудится сходство в посадке головы, в осанке. В линии кривящихся губ…– Хочу тебя огорчить, но тебе не удастся добраться до него, потому что тебя разоблачат! Вокруг него всегда солдаты, а это грубый народ. Все может кончиться плохо.

Она улыбалась так спокойно и кротко, что Шакша поверил, будто отговорил ее от безумной затеи, но прозвучавшие слова были совсем не теми, которых он ожидал:– Наш спор лишен смысла. Я не спрашивала разрешения или твоего мнения. Если ты не хочешь мне помочь, так и скажи. Раджни юркнула в темноту двора и быстро стала перебираться в сторону казармы. Прибывший отряд стоял в левом крыле и, как ей сказали служанки, сам «рыцарь» предпочитал ночевать среди солдат. Поговаривали, что он опасается покушения. Еще говорили, что его солдаты не признают никакой власти, кроме его слова. Подкравшись к окну, она осторожно заглянула внутрь и стала прислушиваться к неровному гулу голосов. Сквозь мутное стекло виднелись снующие туда-сюда силуэты…– Попался! – оглушающе рявкнул кто-то над головой. Грубо схватив за шкирку, ее втолкнули внутрь казармы и, протащив толи по земле, толи по воздуху под оглушающий хохот солдат, бросили на столешницу деревянного стола. – Подслушивал под окном… – буркнул верзила, втащивший ее внутрь. – Это паж барона, – захохотал высокий стройный брюнет, занимавшийся чисткой меча. – Или ты по маске спутал его с хозяином?Теперь дружно ржали все. Конфузился только верзила и сама Раджни, чувствуя, как кровь прилила к лицу. Она вскочила на ноги и поправила свой меч в ножнах, давая понять, что она не так безопасна. – Мне нужен Алый рыцарь! – грозно заявила она. – Он всем нужен, – усмехнулся все тот же брюнет, поставив одну ногу на скамью и опираясь о колено локтем, – только успеваем незваных гостей выпроваживать. Обычно это прекрасные дамы, которым любопытно, что там под маской…. Или под плащом!Она едва успела подпрыгнуть над просвистевшим над столом древком копья – это еще один молодой солдат проявил чувство юмора. И все опять дружно ржали. – Но, бывает, и юноши приходят, – продолжил брюнет, – вот такие как Вэл, – он потрепал парня с копьем по голове, – им тоже страсть как охота…Солдаты снова грохнули ржать. – А ты избалованный маленький мальчик чего хочешь?Раджни разозлилась – чего они там возомнили? Он божество что ли какое? Лицо прячет, чтобы бедные люди не влюблялись?– Мне нужен ваш рыцарь! – крикнула она, топнув ногой. Верзила так заржал от этого действа, что прослезился. – Его здесь нет, – раздобрился брюнет. – В замке его тоже нет! Вы лжете. – Нет, – успокоил брюнет. – У них вылазка с отрядом разведки. С неделю еще не будет ни для кого рыцаря. – Но как же так… – совсем растерялась она. Какие вылазки? В замке спокойно, такое чувство, что эти парни знали о какой-то другой войне, о которой не знал никто другой. – Тебе-то он зачем?– Надо…– Зачем?– Он не хочет взять меня оруженосцем…В паузе между последними словами разразилась хохотом вся казарма. – Ага. Я бы тоже обиделся, – улыбался брюнет. – В твоем возрасте и с твоей внешностью удивительное желание. – У вас, можно подумать, желания оригинальней! – огрызнулась она, протискиваясь к двери. Новый приступ смеха…. Она выскочила за дверь и побежала прочь. Неделя… семь долгих дней…. И вот ее мечта осуществилась – барон навязал Алому рыцарю свое желание – взять его пажа в оруженосцы. Вместе с ней, как преданный пес, в войско рыцаря записался Шакша. Рыцарь открыл дверь казармы и пропустил нового оруженосца вперед. Солдаты с криками и шумом тут же обступили его и принялись дружелюбно похлопывать кто по чему, сопровождая все это комментариями:– В наших рядах прибыло…– Предыдущий оруженосец продержался меньше месяца…– Щуплый-то какой…Когда, отбившись ото всех, Раджни обернулась, рыцаря уже не было. – Не расстраивайся, – дружелюбно потрепал ее по плечу Вэл, – Все не так плохо, как кажется. Солдаты – народ грубый, но справедливый. Пойдем, покажу тебе твое место и область работы. Он проводил ее в самый глухой угол казармы, где стояла грубо сколоченная, как и у всех солдат, кровать с тюфяком, набитым соломой. Чтобы добраться до Алого рыцаря нужно было бы пробираться мимо всех спящих и бодрствующих солдат… Определенно, рыцарь опасается за свою жизнь. – Почему его прозвали Алым рыцарем? – спросила Раджни. – За кровожадность. После битвы его доспехи так обагрены кровью врагов, что кажутся красными, – с удовольствием пояснил провожатый. – При первой значительной битве его солдаты вернулись на восходе, и, говорят, доспехи горели на солнце от еще не запекшейся крови. Звание оруженосца она получила, но чисто номинально. Никаких дел рыцарь ей не поручал, да и вообще старательно избегал находиться рядом. Даже на вылазку в селение у перевала, где появились «одичавшие», брать не хотел, только вмешательство барона позволило ей еще задержаться в отряде.

За день они добрались до места. Их встретила разруха и разгром. «Восставшие» выжали из поселения все, что смогли. Местные жители, обезумевшие от голода, страха и отчаяния где-то затаились, заметив приближение войска. Отряд занял пустующее здание ратуши. Уставшие солдаты готовились ко сну. Алый рыцарь зябко кутался в плащ и устроился как можно ближе к огню, словно у него ныли кости на погоду. Видимо, у него все-таки закончился безграничный запас энергии и сил, потому что через полчаса Раджни обнаружила его спящим. Он так и сидел, прислонившись спиной к теплому боку камина, уложив на колени меч. В это диковинное для этих мест оружие он вцепился мертвой хваткой, убедилась она, когда дрожащими руками попыталась этот меч вытащить. Доказать, что от нее есть польза, стало для нее делом принципиальным. Не обращая внимания на настороженные взгляды солдат и предупреждающий жест Шакши, Раджни вытащила клинок из цепких пальцев спящего и с победоносным видом отправилась чистить оружие. Меч походил по форме на японскую катану, только металл имел странный зеленоватый отлив. Не было лишних украшений и печати мастера. Стоило тронуть лезвие, и сталь издавала почти живой звук… Залюбовавшись оружием она не заметила, как уснула. Ее разбудили страшные крики. В свете догорающих углей едва ли было возможным разглядеть, что происходит. Но судя по звукам, на них напали. Лихорадочно шаря по столу руками, она никак не могла найти меч, который так долго разглядывала. Кто-то налетел на стол и свернул его. Раджни успела отскочить, и услышала предательский звон оружия упавшего на каменный пол. Грузный мужчина навалился на нее сзади, и она ударила его в голень, затем юркнула за перевернутый стол в надежде найти меч. Зажгли факелы, и она наконец-то заметила клинок, лежавший рядом с ножнами. Раджни почти успела его схватить, но тут чей-то сапог пресек ее попытку на корню. Подняв глаза вверх, она поняла, что везение оставило ее довольно давно – это был Алый рыцарь. Если взглядом можно было бы убить, то она была бы убита наповал. Алый рыцарь поднял меч, а она, из последних сил пытаясь как-то исправить ситуацию, подала ножны. Вложив меч в ножны, рыцарь внезапно быстро и больно ударил ее рукояткой меча в бок. Раджни согнулась от боли, но тут же выпрямилась и, размахнувшись от души, влепила рыцарю пощечину. Удар пришелся на левую сторону лица, где край черной полумаски был ниже и прикрывал большую часть. Но маска не скрывала тонких, перечеркнутых едва заметным шрамом скривившихся губ. Он стоял, почти нависая над ней, и усмехался. И было в этой усмешке так много от того мужчины, которого она знала, что Раджни не сразу заметила кровь побежавшую из-под края его маски. Рыцарь неуловимо шевельнулся и, ухватив ее за грудки, впился поцелуем в губы. Поцелуй был как сказка, он медлил и медлил…Чуть отстранившись, но все также удерживая ее, рыцарь медленно вытащил нож и молниеносно полоснул вдоль ее камзола. Ткань разошлась, обнажив корсет, скрывающий грудь. Рыцарь издал глухой звук, похожий на ворчание, и отшвырнул ее так, что она врезалась в стену и смогла только безвольно сползти по ней вниз, почти теряя сознание. Бледнокожий виконт перехватил рыцаря сзади поперек груди, удерживая от возможного убийства, и она с ужасом видела, как дрожат от усилия его бледные пальцы, едва справляясь с агрессивным порывом рыцаря. В честь удачной зачистки барон Оёш устроил прием. Были приглашены знатные лица из соседних провинций, которым барон оказал немалую услугу своей удачной операцией, а так же вся знать Эзеля. Главным номером, конечно же, было присутствие Алого рыцаря и его лучших воинов, среди которых были лорд Ашехае, виконт Гильдебарн и Шакша. Раджни, с позором изгнанная из числа воинов, как и из оруженосцев, была днем раньше доставлена Шакшей в замок барона. Поражавший до этого своей преданностью молодой человек, внезапно изменил своим убеждениям и остался в войске Алого рыцаря, призрев прежние обязанности по охране ее особы. Поразмыслив над досадной ситуацией, молодая женщина предприняла ряд действий и на прием явилась как двоюродная племянница барона, скрыв лицо и короткие волосы под головным убором с густой вуалью. Пышные речи барона и прочие светские радости мало ее занимали, больше беспокоил этот молчаливый мужчина, который был оскорбительно равнодушен к женским чарам многочисленных восторженных поклонниц. Конечно, равнодушие к другим особям женского пола не могло не радовать, только вот ей самой внимания доставалось ничуть не больше. Чуть стихли основные восторги и общество, разделившись небольшими группами, приступило к общению, Алый рыцарь попытался бежать с приема. И удивительное дело, если бы она за ним старательно не следила, то тоже могла бы упустить его из виду, так как скрываться ото всех у него получалось особенно хорошо. Осторожно пробираясь среди гостей, Раджни покинула главный зал и отправилась за ним следом. Даже с учетом хромоты, которая в бою пропадала, он двигался достаточно быстро и целеустремленно. Догнав его почти бегом, предательски шурша длинными юбками платья, она поймала его за руку в тени колонн, и дрогнувшим голосом попросила:– Постой!Рыцарь сбросил ее руку и продолжил путь. В сердцах топнув ногой, Раджни бросилась следом и вцепилась в его руку изо всех сил. – Ты ведь не можешь просто уйти!Мужчина попытался оторвать ее от себя, а она снова цеплялась за него, чувствуя, как сил на сопротивление остается все меньше, ибо противопоставить его силе ей было нечего. Впрочем, у него сил сопротивляться тоже не осталось…. В какой-то момент, вместо того, чтобы оттолкнуть, он схватил ее за плечи и, прижав к каменной стене, принялся целовать, сминая вуаль. Раджни крепко обняла его за шею. Теперь, когда он прижимал ее к себе, их лихорадило обоих, и разомкнуть объятья казалось невозможным. Шуршал кринолин, когда он задирал ее длинные юбки, и она с замиранием вспоминала эти широкие плечи и сильные руки …Спустя пару недель после торжественного приема, барон заскучал и решил устроить охоту. Помня по былым временам, что Первая леди посещала такие мероприятия, он отправился в ее покои лично, чтобы пригласить на очередное мероприятие, которое должно было ее развлечь, так как последнее время она была в тоске. Он обнаружил молодую женщину сидящей у окна в состоянии сонного благодушия и вышивающей шелком поразительной красоты полотно. – К сожалению, я не могу поехать с вами, – с улыбкой ответила она, выслушав его предложение. – Смею ли я спросить почему? – осторожно поинтересовался барон. – Так как вскоре причина станет заметна всем, то я считаю нужным сообщить вам первому об этом, – она улыбалась смущенно и радостно, – я беременна…Известие ошеломило барона. Он потерял дар речи. Попытался начать говорить, сбился и замолчал. Затем попробовал снова:– Госпожа, кто осмелился по недоумию посягнуть на вашу честь?– Алый рыцарь, – с насмешкой сообщила она. Нагнав Алого рыцаря, который направлялся в казармы в сопровождении лорда Ашехае, Вэл торопливо проговорил, стараясь не смотреть ему в глаза:– Барон Оёш велел тебе прибыть в замок, я провожу…Неровные камни двора, выщербленные ступени вниз, вниз… и света все меньше. Факел пляшет в руке, дрожит пламя раздуваемое сквозняком и вперед бегут тени, словно спешат куда-то. Бегут бесшумно, неслышно, как тот, кто идет неторопливо в своем алом плаще…Открыв скрипучую тяжелую дверь, Вэл прошел внутрь, а ведомый им – следом. В темноте раздался скрип и из внутренней камеры вышел человек. Это был не барон. Пока еще сознание молодого человека силилось увязать в одно отсутствие окон, жаровню с углями и странные приспособления вдоль стен, освещенных пламенем факелов, «рыцарь» уже развернулся к выходу, стараясь не подставить спину. Дверной проем ощетинился наконечниками копий, которые в несколько рядов держали копейщики, находясь в зоне недосягаемости. В человеке, который шагнул к ним, Вэл узнал палача. Тот приглашающе качнул браслетами кандалов:– Бежать тебе некуда! – предупредил он, выразительно глядя на рыцаря. Алый рыцарь шагнул к молодому человеку почти вплотную – от него словно жаром дохнуло злостью, и щекоча теплым дыханием ухо, шепнул вкрадчиво:– Выйдешь отсюда – запоминай каждый миг своей жизни. Когда барон удовлетворит свое самолюбие, я найду тебя…– Я не знал! – отчаянно пролепетал молодой человек. Алый рыцарь усмехнулся, обнажив тонкие длинные клыки и неторопливо расстегнув плащ, стряхнул его на пол, поведя плечом. Из-под волос, темной волной спадающих ниже пояса он вытащил короткий меч и аккуратно положил на один из столов. Расстегнув сложную систему ножен, по виду напоминающую жилет из переплетенных ремней, положил все это рядом с мечом, катана оказалась на столе последней. Протянув палачу руки, он продолжал усмехаться, но это все больше походило на оскал:– Удиви меня…. Барон поежился, настолько непривычной была гнетущая атмосфера этого места впервые за много лет. Пахло паленой плотью, или скорее шерстью и кровью, и этот запах, казалось, пропитывает даже каменные стены. В полумраке ярким пятном горела жаровня, где разогревались инструменты для пыток и факелы выхватывали из темноты грузную фигуру палача и изломанную подвешенную за руки фигуру жертвы. А еще в пыточной камере было удивительно тихо. Барон к такому не привык. Отданные на растерзание палачу в этом месте молчали лишь в одном случае, только если были мертвы. Но он-то ведь отдал конкретный приказ – не калечить и не наносить серьезных увечий. В любом случае этот тип нужен ему живым и дееспособным. И в этом заинтересован не он один. Рыцарь висел в кандалах, его темноволосая голова безвольно свисала на грудь. Палач счел его длинные волосы помехой для своей работы и просто срезал их. Неровные пряди ширмой падали на глаза. По голой коже, начиная с высоко вздернутых запястий, стекала кровь, покрывая ее алым муаром, как оправдание прозвища. Спина и руки были украшены кровоточащими рубцами, оставленными плетью. – Посмотри на меня! – велел барон. Никакого движения не произошло, и он вынужден был тяжелым набалдашником трости поднять его подбородок вверх. Пленный смотрел на него чернущими глазами и дышал приоткрытым ртом поверхностно и часто. Маска все так же скрывала большую часть, но по самому краю виднелся свежий глубокий надрез, очевидно палач, презрев указания, пытался маску срезать. Тот факт, что рыцарь себя контролирует, бросался в глаза – ни стенаний, ни стонов. Только вот тихое звяканье цепей привлекало внимание и, подняв голову, барон разглядел, как подергивается рука пленника, выдавая его напряжение. Значит, еще день, другой в застенках и от этого также ничего не останется, как и от других, кроме куска изуродованной плоти. – Ты – ничтожество. Наемник, которого я подобрал на окраине и приблизил. Ты даже не рыцарь на самом деле! Ты даже… – барон задохнулся от возмущения. Слова он обдумывал на досуге, но в роль входил быстро, и соответствующее эмоциональное настроение приходило тут же. Рот рыцаря презрительно искривился, но ответа не последовало. Впрочем, что было ожидать от того, кого первое время он считал немым. – И ты посягнул на честь жены Правителя?! Ты в своем уме?! Это – ЖЕНА ПРАВИТЕЛЯ!В темных глазах Алого рыцаря, как огоньки пламени, загорелся гнев. Из приоткрытых губ тонкой струйкой потекла кровь, оставляя на темном материале маски влажный след, который казался глянцево-черным, словно намокшая шерсть. – Неофициальная… – на выдохе произнес он одно лишь слово, которое с головой выдало всю его осведомленность о делах ближнего круга Правителя, в которой барон даже заподозрить его не мог. А это значило, что парень не просто наемник. Он мог быть подослан как самим Правителем, так и сторонниками оппозиции. И целью его может быть что угодно. Например, убийство Первой леди… Или ее бесчестье. Барон не знал, на что решиться. Согласно нормам двора, он должен был убить этого преступника, казнить или пытать до смерти. Проблема заключалась в том, что эта самая неофициальная жена Правителя беременна от этого типа. А там за дверью, уже сутки своего командующего ждут воины. Им скоро идти в поход на юг. И пойдут они только за этим. Если они увидят, что их командующий убит, начнутся беспорядки среди солдат. Да и аристократы не останутся в стороне. Немногословный лорд Ашехае, как приклеенный, замер у входа в темницы. Ему нужен был лишь повод, чтобы развязать резню, Змеелов, который то появлялся, то исчезал, мог вырезать весь замок и без повода. – Ты женишься на ней. Нужно соблюсти хотя бы видимость приличия, чтобы не пошли кривотолки…Виконт Рольф Гильдебарн был потрясен последней новостью. Он уже многому не удивлялся, связавшись с отрядом этих вояк, но новость о свадьбе Алого рыцаря и смуглой красавицы его шокировала. Как она могла предпочесть этого всем достойным мужчинам при дворе барона?! Он сам оказывал ей знаки внимания и даже использовал свое особенное очарование, и она лишь насмехалась над ним! А тут какой-то мужлан без роду, без племени, который и не пытался за ней приударить, станет ее мужем! Да он даже усилий к этому никаких не приложил! Она сама…Он вошел в покои, отведенные жениху, и обнаружил его на широком подоконнике. Мужчина сидел, согнув ноги и опираясь локтями о колени. Ноги его были босы, и виконт поразился, насколько изящны смуглые небольшие ступни с длинными пальцами. Темные, неровно остриженные пряди волос блеснули синевой в лучах солнца, когда он повернул голову к вошедшему. В прорези маски мелькнул непонятный равнодушный взгляд. Но взгляд этот порой заменял тысячи слов, придуманных виконтом как объяснение. Рольфу часто казалось, что стоит ему снять эту черную маску, и взгляд этот исчезнет вместе с ней. Подойдя ближе, виконт почувствовал чудеснейший из всех ароматов, которые до этого момента довелось ему знать. По белой льняной рубашке рыцаря, не заправленной за пояс, акварельными разводами расползались пятна крови. Жениха, видимо, привели в порядок – пахло влажной кожей, мускусом и горячей кровью, сочащейся из намокших ран. Но даже сейчас виконт никак не мог понять, почему ее выбор пал на такого. Очевидно, его пытали. Для чего? Чтобы заставить жениться на самой прекрасной женщине, которую он когда-либо видел?! Каким безумцем надо быть, чтобы отказаться от такого счастья?От запаха крови у него язык присох к небу, и зубы начинали предательски ныть. Аромат витал по комнате, заставляя его нервничать.

Если бы можно было пахнуть еще и болью, рыцарь пропах бы ей насквозь. Виконт почти ощущал, как вибрирует его тело в попытке эту боль не выдавать. Рольф Гильдебарн приблизился к нему вплотную, и низко склонившись к нему, так что его бледные распущенные волосы закрыли их ширмой, вкрадчиво зашептал ему на ухо:– Я помогу тебе. Рыцарь медленно повернул к нему лицо. Виконт мог рассмотреть бархатную ткань маски, длинные густые ресницы и непостижимые глаза цвета ночного неба. – Я видел, как ты пьешь кровь своей лошади… Я знаю, что это позволяет тебе восстановить запас энергии. Не мигая и не шевелясь, рыцарь продолжал на него смотреть. – Ты можешь испить от меня, – доверительно шептал виконт, осторожно положив ладонь ему на плечо, – Моя кровь поможет тебе восстановиться…Гильдебарн протянул ему запястье светлым пятном мелькнувшее на фоне сползающего свободного рукава темно-синего наряда. Тонкие клыки рыцаря впились в его плоть так стремительно, что виконт дернулся. Он не ожидал ни такой скорости, ни силы, ни того, что зубы будут такими острыми. Густая кровь тягуче потянулась в чужой рот – и виконт злорадно улыбнулся. Рыцарь сделал пару жадных глотков и внезапно отстранился, разжав зубы. Он не сплюнул, как этого ожидал Рольф – темная и густая кровь вытекала из его открытого рта и явно была ему не по нраву. Ну что ж, подумал Рольф Гильдебарн, пары глотков вполне должно хватить. Не сложилось…Ее очередная прекрасная сказка, в которую она почти поверила, снова закончилась крахом. И если первая сказка о бедной девушке, повстречавшей прекрасного принца и вышедшего за него замуж, оборвалась на стадии «они жили вместе долго и счастливо», то нынешняя споткнулась на точке «они жили вместе»…Ей казалось, что если ты встречаешь человека раз за разом на своем пути, значит это судьба. Сняв полумаску и опустив руки, Раджни кружилась в центре храма, в котором должна была состояться ее свадьба. Сверху, сквозь стеклянный купол смотрели равнодушные звезды, словно завороженные странной картиной – девушка в длинном черном платье, раскинув руки, безмолвно кружилась и по ее лицу безостановочно текли слезы. Они вместе должны были растить детей, обустраивать быт, ссориться и мириться. В этот раз у них все должно было закончиться счастливо…Только вот любимый лежит в гробу, а не стоит с ней у алтаря. На нем торжественный наряд и все та же маска, которую так и не смогли с него снять. В руки ему вложили его меч. Казалось, он безмятежно спит…Ему бы подняться и пойти с ней, но как она не звала, как не просила, он был неподвижен. Она так и не увидела, как его черные глаза выцветают до цвета небесной лазури, и вся тьма сосредотачивается в узком кошачьем зрачке…Тело Алого рыцаря нашли в его покоях накануне свадьбы, рано утром. На него и виконта, по словам барона, напали «восставшие», о чем свидетельствовали укусы на теле обоих. Тело рыцаря было обескровлено, а виконт был едва жив, но так до сих пор и не пришел в сознание. Насмешка судьбы…Слезы катились по ее лицу, оставляя соленые следы…– Их войска в смятении, – усмехнулся виконт Рольф Гильдебарн, поправляя тяжелое кольцо на пальце, которое своим магическим содержимым позволяло ему выдавать себя за обычного человека. – После пышных похорон Алого рыцаря они пребывают в страхе. Мы можем начинать военную кампанию незамедлительно. – Хорошо, – кивнул граф. Его лицо при дневном свете казалось мертвенно бледным. Блондин подумал, что с возрастом, через несколько сотен лет, наверное, станет таким же уродливым. Граф долго молчал, и блондин терпеливо ожидал его решения. Но то, что сказал граф, прервав свое продолжительное молчание, его удивило:– Чувствуешь?Блондин прислушался. Тишина. Шелест листьев, пение птиц в ветвях деревьев, выросших во дворе замка. Шарканье ног дневных слуг… Ничего необычного. – Сопровождай меня… – тихо распорядился граф и стремительно, словно скользя над землей, стал спускаться с башни по выщербленной винтовой лестнице. – Теперь чувствуешь? – спросил граф, когда они уже вошли в парадный зал. – Что я должен чувствовать? – все так же не понимал виконт. Он напрягал чувства, но не понимал, что так насторожило графа. Вязкую дремотную тишину не нарушали никакие непривычные звуки. Жарко и очень тихо…Они остановились, и граф, склонив голову набок, как черная нахохлившаяся птица, вновь прислушивался к чему-то. – Нужно спустится вниз, в подземелье, – изрек, наконец, граф. – Там только слабые и новообращенный… – пробормотал Рольф и был вознагражден тяжелым взглядом. Спуск в подземелье был таким же стремительным, словно они куда-то могли опоздать.

Они обходили ряды гробов, когда на крышке одного из них виконт увидел черного кота. Тот лежал, блестя лоснящейся шкурой в свете факелов, и вылизывал лапы. – Вы почувствовали это животное? – удивился Рольф, повернувшись к нему. – Какое? – спросил граф недоуменно. – Вот это… – сказал виконт, но никакого кота уже не увидел. – Кошку…Но ему показалось, что он услышал…Они замерли каменными изваяниями, прислушиваясь. Время текло медленно и казалось, что все это обоим показалось, когда в окружающей тишине отчетливо прозвучал этот тихий судорожный звук. – Что это? – растерялся Рольф, напрягая свой потрясающий слух. Прошел долгий-долгий промежуток времени, прежде чем звук повторился. – Это сердце… – произнес граф. – Что?!– Так бьется сердце…– У таких как мы сердца не бьются… – растерянно пробормотал виконт. – Где ты видел животное? – сердито спросил граф. – На крышке гроба Алого рыцаря…Они приблизились к каменному саркофагу и вновь прислушались. Звук повторился вновь. – Этого не может быть! – зло прошипел Рольф. – Его смерть была истинной и я его обратил!Граф хмуро взглянул на него и сдвинул одной рукой тяжелую каменную крышку гроба. – Факел…При свете огня они увидели страшную картину…Неподвижное тело рыцаря, облаченного в доспехи, наполовину было погружено в темную жидкость. Руки в перчатках крепко сжимали его диковинный меч. Из глаз и рта текла, словно слезы, кровь, оставляя влажные потеки на маске, которую даже после смерти снять не удалось. Граф опустил руку внутрь и обмакнул в эту жидкость палец. – Это все кровь, – констатировал он. – Перед нами действительно Алый рыцарь, который оправдал свое прозвище. – Откуда в нем столько крови?!– Это не его кровь… Это кровь младших вампиров, которые питались нынешней ночью. А следующей уже не восстанут. – Но как?!– Я предупреждал тебя быть осторожными с теми, кто прибыл со звезд!– Я убивал многих из них, и ничего такого не было!– Но ты слышишь, что сердце его бьется? И что он вытягивает силу из младших!? Ты его создал и ты должен его уничтожить!– Но он был для нас оружием, которое мы готовились обратить против наших врагов. – Пока это оружие угрожает только нам!– Я – его создатель и я смогу его контролировать!– Попробуй!Полгода спустя. – С севера приближается снежная буря, – сообщил дозорный. – Буря? – нахмурился Мекс. Ему уже давно осточертело торчать в этом замке, но бросить здесь девчонку, которую угораздило впасть в спячку, он не мог. – Дело к весне, какая может быть снежная буря?Внизу, в кухне он увидел на окне цветы, которые выглядели очень живописно и все же, что-то насторожило его в этой идиллической картине. Какая-то неподвижность, может быть…. Дотронувшись пальцами до лепестков, он почувствовал, что они заледенели, хотя еще и сохраняли свой внешний вид. К вечеру реально похолодало, и солдаты зябко ежились, пытаясь отогреться у огня. Скоро пошел снег. Это были не пушистые крупные снежинки, этот снег походил на холодный ледяной пепел. – Странная буря… – пробормотал он, глядя в окно замка. – Согласен, – поддержал лорд Хеда, плотнее запахивая плащ. – Стынет даже земля, и огонь становится хилым и тусклым, хотя отличного топлива хоть отбавляй. В полночь поднялся шум, и вскоре выяснилось, что к замку подъезжает передовой отряд неизвестного войска. В зале, куда привели прибывших, огонь горел еще более-менее, что позволяло разглядеть усталых с заиндевевшей одеждой воинов. Лица их были бледны и измождены. Но держались они без страха и даже с вызовом. – Кто вы такие?– Мы – разведка, – усмехнулся высокий брюнет. – С какой целью вы здесь?– Хотели предупредить местных жителей о грядущих несчастьях. – Хотя это их не спасет, – добавил второй, пониже и более гибкий. – Предупредить о чем? – насторожился Мекс. – К вечеру следующего дня сюда прибудет сам Чума и все здесь станет ледяной безжизненной равниной. – Чума? – переспросил лорд Хеда, словно что-то вспомнив. – Чума, – повторил старший, с интересом глядя на лорда. – Я слышал от местных, что так прозвали одного из рыцарей барона Оёша… Это один из приближенных Правителя, – пояснил он Мексу. – Барона давно уже нет, – невесело усмехнулся старший, многозначительно переглянувшись со своим спутником. – А его наместник?– Нет никаких наместников больше. Ничего больше нет на севере и востоке, где располагались большие провинции, только пустынные заснеженные места. – Что случилось?

Тот, который был пониже, криво усмехнулся и принялся рассказывать:– Несколько лет назад Алый рыцарь, которого теперь прозвали Чумой, служил под стягом барона. Слухи о его военных успехах обращали врагов барона в бегство, но внезапно Алый рыцарь умер. Говорят, его молодая вдова сошла с ума от горя. – Мы сами были свидетелями его смерти, так как состоим в его отряде, – добавил второй, подхватывая рассказ. – Не обошлось, мы думаем, без предательства, – снова переглянувшись со спутником, продолжил рассказчик. – Со всеми почестями его тело захоронили в склепе. А через месяц с гор вместо наших врагов пришел холод. И вместе с ним возник слух, что Алый рыцарь жив. Мы вскрыли склеп и не обнаружили тела. Наш отряд отправился к перевалу, доставляющему раньше много хлопот, где мы и обнаружили нашего хозяина и принесли ему возобновленную клятву верности. На пути к Эзелю мороз и странный мор обрушивался на селения, и так было везде, где появлялся Алый рыцарь. Он прибыл в столицу и за считанные дни от нее остались безжизненные стены. Никого не осталось. – И вы продолжаете ему служить?– А что мы можем? Нас он пока еще не прикончил. Что-то случилось с ним такое, что изменило его. Он уже не человек. – Восставшие после смерти ведь и были его врагами? Может он стал таким же? – предположил лорд Хеда. – Он не пьет кровь и не принимает пищу…. Мороз настолько усилился, что огонь на постах часовых становился все тусклее и вот в воротах показались остатки отряда во главе с самим Чумой. Он ехал впереди, в тяжелом черном плаще, покрытом инеем, на вороном коне, который нервозно выплясывал под ним. Воины из отряда держались от него немного поодаль. Зеленоглазый так старательно выравнивал дыхание, что его нервозность передалась и лорду. – Глазам своим не верю! – выдохнул лорд, разглядев под капюшоном знакомую маску. – Совпадение? – срывающимся голосом бросил зеленоглазый, вглядываясь в фигуру приехавшего. Тот соскочил с коня и направился в замок. Факелы гасли при его приближении. Воздух становился разреженным, и казалось, все тело окутывал вязкий туман. Часовые у главного входа рухнули, как подкошенные, хотя он даже к ним не прикасался. – Твою мать! – ругнулся Мекс. – Что?– Он просто выкачивает энергию из окружающего пространства. – Из чего?– Из всего! – огрызнулся Мекс. – у всего сущего есть энергия – даже у камней. Он убивает все, до чего может дотянуться. – Тогда он убьет и нас, – буднично констатировал Хеда. Мекс хмуро взглянул на лорда. – Что-то такое произошло… – ему подумалось, что не имея другого источника питания под рукой, чем кровь из его запястья, он стал поглощать все подряд самым доступным способом – энергетическим. – Что-то, что не дает ему теперь остановиться… – он вспомнил слова солдат о молодой вдове. А если он в таком бессознательном состоянии убил и ее?– Теперь я вижу, что у Правителя появился реальный враг, – констатировал лорд Хеда. – Если он убивает, даже не касаясь ничего и никого, мы обречены. Мекс хмуро глянул на него исподлобья и опустил голову. Лорд в ожидании стоял рядом и рассматривал темную склоненную голову – темные пряди его слегка вьющихся волос в тусклом свете факелов отливали изумрудной зеленью в тон его глазам, и в этой полутьме в меховых нарядах он казался совсем юным и беззащитным. Удивившись собственным мыслям, лорд поспешил отвернуться. Дыхание сбилось от волнения, и он задохнулся, попытавшись вздохнуть глубже – ледяной воздух обжег легкие. Он закашлялся надрывно, словно пытаясь выхаркать собственные бронхи. – Пойду к нему… – сообщил Мекс, дождавшись, когда лорд откашляется. – Зачем? – удивился Хеда. – Если уж его солдаты не вразумили его нисколько, ты вряд ли вставишь ему мозги на место. – Ты всегда меня недооценивал, – неприятно, но так знакомо, улыбнулся зеленоглазый. – Не представляю, какой ты можешь привести довод, чтобы это его вернуло к жизни, – скептически заметил лорд, намекая на вырезанных членов Лиги Серых. – Я не буду искать доводы, – снисходительно пояснил Мекс. – Мне нужно только перевести его голод в другую плоскость. – Его горизонтальная плоскость не особо-то привлекала и в более здравом уме! – усомнился лорд. Мекс скривился:– Ты просто застал его не в лучшие времена! Да… Не важно… – устало закончил он. Воины, охранявшие покои Чумы кутались в свои плащи и напоминали нахохлившихся ворон. Они уже давно поняли, что смысла нет охранять его, но, тем не менее, по привычке несли свою службу. Поэтому они не остановили Мекса, лишь следили усталыми глазами, пока дверь за ним не закрылась. Чума стоял у окна, неподвижно глядя куда-то в темноту. От дыхания пар не шел, но в одной комнате с ним становилось холоднее, словно тепло куда-то уходило. Тускло горел огонь в камине, будто у него не хватало сил разгореться. – Хозяин… – позвал неуверенно Мекс, приблизившись к нему. Он уже давно не понимал правил этой новой игры. Тот медленно повернулся и взгляд черных глаз равнодушно остановился на нем. Тишина. Мекс слышал только собственное дыхание и испуганный шорох огня в камине. – Ты не из моих воинов… – знакомый хрипловатый голос звучал еле слышно. Он, чуть склонив голову набок, оглядел его и остался стоять, как-то не по-человечески откинув голову назад. – Я был в твоем войске в другом мире… – тихо сообщил Мекс, опасливо приблизившись к нему. – В другом мире… – непонимающе повторил он. Мекс тут же по тону почувствовал, что слабый интерес, возникший к нему, испаряется, словно он старательно не хочет вспоминать что-то другое, кроме нынешнего состояния. И в тот момент, когда Чума стал неторопливо отворачиваться от него к окну, Мекс удержал его за плечо. Тело под его ладонью было похоже на промерзшую, неподдающуюся землю, даже мышц, казалось, там не было. Пальцы тут же заныли, словно он сунул их в ледяную воду и он с ужасом понял, что долго рядом с ним продержаться не сможет. Мекс отдернул руку и вытащил нож. – Я призываю тебя общей кровью… – зашептал он вспомнившийся наговор и надрезал запястье. Вот будет весело, если он ошибается и это совсем не тот, за кого он его принимает!Кровь неровными каплями выступила не сразу и интерес Чумы почти исчез. Он лишь следил глазами, как багровые капли собираются на краях раны. Затекают в тонкие сгибы запястья и тонкой полоской бегут вниз, формируют тяжелую каплю, и она отделяется, камнем летит вниз, разбивается на мириады мельчайших брызг, исчезающих тут же, как влага, попавшая на горячую поверхность. Чума вздохнул. И это был первый вздох, который Мекс заметил. Капли падали на пол, растекаясь на каменной поверхности алым пятном, которое подтаивало, скрадывалось ставшей явственнее изморозью. Держать руку на вытяжку было трудно, а Чума помогать ему не спешил – он просто мог поглощать по-другому эту вытекающую кровь. Мышцы наливались тяжестью и немели. Он старательно подавлял желание опустить руку, потому что это означало, что он проиграл. Но вечно это не могло продолжаться. Он проиграл. Все бессмысленно…В изнеможении он позволил руке опуститься. Чума подхватил его пальцы своей ладонью в тонкой промерзшей перчатке и, подтащив его к себе, принюхался, поднося запястье к лицу. В черноте его глаз, блеснуло какое-то чувство, и неуверенно открыв рот, словно он уже забыл, как этим пользоваться, Чума лизнул стекающую кровь. Мекс вздрогнул от того, что язык был прохладным и рану защипало. Зубы осторожно вдавились в его кожу, и кровь потекла так обильно, как будто ее выкачивали с неимоверной скоростью. Голова закружилась, а изменений, нужных ему, пока не происходило. Ему нужно было, чтобы он кормился так же неидеально как раньше, чтобы животная сторона сущности проснулась, а этого не было. Мекс аккуратно приложил лезвие к шее и надавил – тонкая струйка потекла по коже под одежду. Чего только не сделаешь, чтобы себя преподнести…Чума оторвался от запястья и поднял голову, словно слышал, как эта кровь бежит по коже. Аккуратно вынув нож из его руки, он бросил его на пол и ткнулся носом в шею. Мекс отступил к кровати и стал осторожно расстегивать свое одеяние, обнажив окровавленное горло. Чума шумно втянул носом воздух и облизнулся…В следующее мгновение Мекс был сбит с ног и оказался на кровати, а сверху нависал Чума, вцепившись ему в шею. Он отстранялся иногда, словно для того, чтобы хватануть ртом воздуха и тут же припадал к ране снова. Мекс попытался ему помочь, расстегнув рубашку, но тот, не дожидаясь с глухим рычанием, вцепился ему в ключицу. Мекс задергался под ним, упираясь ему в плечи, но оттолкнуть не мог, и думать от боли тоже не мог. Судорожно дыша, он старался подавить рождавшийся внутри вопль боли – острые зубы рвали плоть и скребли по кости. Сердце переворачивалось в груди, как тонущий пловец, замерло, когда хватка ослабела, и забухало набатом, когда он вгрызся вновь. Чума выпрямился, отстранившись и нависая над ним все еще в плаще и маске залитой кровью, замер, вглядываясь в его лицо. Мекс судорожно вздохнул, заглядывая в эту маску и неуверенно приподнявшись, дотронулся до нее. Чума провел по его руке вверх, огладил пальцы прижатые к плотной ткани и маска внезапно потекла, как схлынувшая темнота, расползлась темной татуировкой по шее, открыв знакомое изуродованное лицо. Чума отстегнул пряжку плаща – ткань тяжело опала на постель, и душа прохладой медленно склонился к его шее, заставляя напрячься в ожидании боли. Но нет, он склонился чуть ниже, шумно втягивая воздух, словно энергия реально растекалась по коже и он ее вдыхал. Ладонь в перчатке как ком холодного снега поползла у него по спине и Мекс выгнулся, стараясь отстранится. Рыцарь огладил его спину двумя руками, путаясь в одежде, чуть приподнимая, подтащил его к себе, и ткнулся лицом в грудь. Дыхание его стало теплее, но хватка просто пугала – Мекс беспомощно тыкался ладонями в его плечи, что не приносило никакого видимого результата. Паника родилась внутри музыкой сотни тревожных колокольчиков – он никогда не чувствовал себя в такой безвыходной ситуации. По-своему отреагировав на участившееся сердцебиение, Чума попытался вгрызться в его ребра. Мекс застонал от боли и бессилия, неловко цепляясь за его руки, пытаясь ослабить захват. Надо было расслабиться…. Только паника тугим ошейником охватила горло, разлилась по телу нервным жаром, заставляя дрожать. А еще бессилие…Он ничего не мог сделать. У Чумы в энергетическом поле была даже не брешь, а бескрайняя выжженная пустыня, требующая подпитки. А ему так нужно было вернуть его…. Переключить движение энергии. Но вместо этого он может лишь наблюдать как тот, кого он хотел спасти, грызет его сердечную чакру…По лицу текли слезы. Мекс не сразу это понял – в детстве не плакал, а сейчас и того страннее…. Но сдержаться не мог… ничего больше не будет…Он его просто сожрет…Уничтожит всех, включая собственного сына. И если когда-нибудь придет в себя и вспомнит что сделал, то сойдет с ума…Чума поднял голову и заглянул ему в лицо. Хватка ослабла. …Чума не раздеваясь, растянулся на кровати и прижал его к себе спиной. Морозная ткань холодила кожу, а тело, прижатое к нему, было совсем чужим, каким-то негибким, твердым не по-человечески. Ладонь лениво скользила по груди, животу, ногам… словно скучающе…Мекс ежился и расслабиться никак не мог. Не говоря уже о романтическом настрое. Ладонь, оказавшаяся под его щекой огладила его шею, угрожающе задержалась на горле, и он заставил его повернуть голову на бок, чуть приподнимаясь на локте. От его губ пахнуло кровью и морозом…Мекс приподнявшись на локте, разглядывал равнодушное, как маска, лицо Чумы. Тот внезапно перевел взгляд на него:– Я убил ее…. Ее и своих детей…И все стало ясно – нет предела отчаянию, и последствия этого отчаяния тем страшнее, чем большей силой и волей человек обладал. – Сомневаюсь! – хмыкнул Мекс. Нужно лишь подобрать верные слова – уж ему ли это не знать. Проверено и уже не раз – нужно лишь бросить семена в землю – сказать нужное с нужной интонацией и вывихнутая фантазия сделает свое дело. – Ты меня даже не смог в бессознанке прикончить!Он сказал это насмешливо, старательно вымеряя долю издевки, и был вознагражден – в черных глазах появилось недоверие. А это уже намек на надежду. – Мне холодно… – сообщил Чума устало. Мекс фыркнул и сел на постели – ему-то уж как холодно! Спустив босые ноги на пол, он зашипел – пол действительно был ледяным. Выцепив из груды их общей одежды его плащ он набросил его на себя, и пошел к дверям, морщась от холода. – Приведите сюда лорда Хеду, – бросил он, распахнув дверь и обращаясь к замерзавшей охране. Воины уставились на него, как на призрака. Мекс поморщился и, выйдя из комнаты, осторожно прикрыл дверь за собой. Он понимал, что увидеть перед собой полуголого выжившего после визита к Чуме залитого кровью с рваными ранами на шее и груди (хотя они уже почти затянулись) зрелище не для слабонервных, но все же воины бывалые – чего так впадать в ступор?– Я велел привести лорда Хеду? Если кто-то желает оспорить мое право отдавать приказы, то можно будет обсудить это позже. А сейчас быстро! Привести сюда лорда. – Не нервничай, – подал голос лорд, выходя из-за колонны, – я и так здесь. – Сторожил что ли? – фыркнул Мекс, запахивая плащ плотнее. – Хотел знать первым, выживешь ты или нет, – усмехнулся лорд, оглядывая его и шумно втягивая воздух. – Пахнешь кровью и сексом. – Завидуй молча! – ухмыльнулся зеленоглазый. – Думаешь, это его отвлечет от уничтожения мира?– А ты думаешь, нет?– Не знаю…. Вроде буря стихла уже…Мекс осмотрел его так, словно решал некую сложную задачу, затем произнес, словно размышляя вслух:– Как считаешь, здесь можно найти женщину, способную за себя постоять?Хеда пожал плечами и предположил неуверенно:– Можно поискать какую-нибудь служанку…– Ключевые слова – способную за себя постоять! – недовольно заметил Мекс и, приняв решение, толкнул дверь, чуть приоткрыв, – Заходи…Лорд вопрошающе глядел на него. – Разве ты не хотел забраться к нему в постель?

– С первого дня, – хмыкнул лорд и осторожно вошел. – Ты один, значит, не справляешься?– Только подбрось дров в камин… – бросил Мекс, забираясь на постель и сбрасывая плащ. Лорд выполнил его приказ, и огонь вспыхнул неожиданно ярко, радостно запрыгав по поленьям, словно теперь можно было не таиться. Лорд остановился возле постели, разглядывая их обоих. Оставив комментарии при себе, он стал стягивать с себя плащ, безрукавку, подбитую мехом, и теплую рубаху. Усевшись на край кровати, стащил сапоги, а после разделся полностью. Его статной поджарой фигурой, состоящей из покатых мышц, украшенной кое-где шрамами можно было любоваться бесконечно. – Мы все рассмотрели, – ехидно бросил Мекс, – лезь уже в кровать. Лорд улыбнулся и забрался в постель со стороны Чумы. Он заглянул в его лицо и, помешкав, словно опасаясь, провел ладонью по шрамам на его плече. – Его жрали уже после смерти…– Смерть – понятие относительное… – буркнул Мекс, забираясь под одеяло по другую сторону. – И он холодный. – Так ты уже грей что– ли… – проворчал зеленоглазый…Хеда помешкав, придвинулся к ним, но обнимать никого не стал. Как-то эта большая щенячья куча не настраивала его на романтический лад. Он вообще не был любителем общественных оргий…Чума, впавший в забытье, резко дернулся во сне. Мекс, который скорее придерживал его, чем обнимал, чуть приподнял голову. – Так и будешь жеманиться?– Он даже пахнет не так как раньше…– Ты – зануда! – рассердился Мекс. – Я не могу, он ведь без сознания… – скороговоркой проговорил лорд, чувствуя его недовольство и отчего-то смущаясь. Мекс возвел глаза к небу:– А ты думал, сразу сеанс любви будет? Наивный…Лорд насупился и, заворочавшись, улегся в постели, едва придвинувшись к Чуме спиной. Раджни воспользовалась порталом, которым очень давно не пользовалась. Здесь ее не должны были поджидать, так как путь этот известен был немногим. Но и на помощь рассчитывать не приходилось – привычный мир уже давно изменился. Ей повезло, не замеченная никем она выбралась из развалин императорского дворца, крепко прижимая ребенка к себе. Нужно было найти убежище и еду. Сама она была в таком состоянии, что не испытывала ни голода, ни жажды. Но ребенка нужно было кормить. Когда спустя полгода после несостоявшейся свадьбы она родила четверых детей, это стало единственным, что наполняло ее жизнь смыслом. Их первенец пропал без вести. Близнецов Правитель удерживал при своем дворе, надеясь таким образом привязать ее к себе. Но запретив ей видеть детей, он совершил ошибку. Новорожденные по сроку рождения и по ряду врожденных признаков подтвердили ее догадки. Четыре крошки, четыре мальчика…А потом пришел этот ужасный холод… Ледяная чума, как сказал барон. Он же сказал, что Алый рыцарь «восстал» и ей лучше будет уехать вместе с детьми. Только она не поняла смысла его предупреждения. Не поняла, что восставшие после смерти должны восполнить свои силы кровью или энергией тех, с кем находятся в родстве, тех, в чьих жилах течет их кровь…Однажды ночью она проснулась от слабого попискивания одного из близнецов. Остальные трое, спавшие в своих кроватках в ее комнате, молчали. Изморозь на кроватках не насторожила ее, пока она не обнаружила, что малыши заледенели…В то, что их больше нет, Раджни смогла поверить не сразу. Не было такой физической боли сравнимой с болью потери детей. Единственное, что спасло ее от бездны отчаяния – оставшийся в живых ребенок. Последнего младенца с той поры она не спускала с рук и не доверяла никому. Ей нужен был этот ребенок. Он должен выжить. Должен вырасти…У обочины дороги, где Раджни отдыхала в тени невысокого дерева, остановился пышный паланкин, который несли несколько нарядно одетых рабов. Из него вышла женщина, показавшаяся ей знакомой, и Раджни крепче прижала ребенка к себе. Богатая дама в дорогих украшениях, с живыми цветами в замысловатой прическе, подошла к ней с доброжелательной улыбкой и поприветствовала ее. – Какой прекрасный младенец! – восхищенно проворковала она, низко склоняясь к малышу, которого Раджни пыталась от нее отодвинуть. Она обдала ее ароматом своих цветов, сладким и навязчивым. – Не бойся меня, – увещевала она, погладив малыша по темной головке, – я его не обижу.

Младенец смотрел на нее кошачьими, неопределенного цвета глазами и неохотно шевелил ручками. Раджни почувствовала внезапную сонливость, словно она не спала несколько лет кряду, и вот сейчас представился самый подходящий момент, чтобы выспаться. Глаза закрывались, и не было сил противиться этому. – Не бойся… – твердила женщина. – Спи. Я его не обижу. Продам, может быть, но не обижу. Я заботливо отношусь к своему товару…Даже погружаясь в беспамятство, Раджни крепко держала своего ребенка…