Рижский ОМОНСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

15 января 1991 года, спустя более 7 месяцев после объявления независимости государства Латвия, несколько десятков офицеров рижского ОМОНа захватили отделение милиции в столице Латвии. На следующий день ими был захвачен местный факультет Минской высшей школы МВД, откуда бойцы унесли 42 автомата, 215 пистолетов, пять пулеметов, четыре снайперские винтовки, два гранатомета и боеприпасы…18 января Министр внутренних дел Латвии Алоис Вазнис выслал в МВД СССР свой приказ о том, что по бойцам ОМОНа, которые приближаются к объектам МВД Латвийской Республики ближе 50 метров, разрешено открывать огонь на поражение. Правительство Латвии находилось в состоянии шока, СМИ сеяли тревогу у населения. Самым удивительным было то, что ни одно боевое соединение Латвии не было в состоянии расправиться с маленьким отрядом Чеслава Млынника, не изменившего вместе с десятками своих товарищей данной присяге. В Риге начали формироваться народные дружины для защиты новой власти. Русские офицеры, решившие с оружием в руках исполнить свой долг, стали главной проблемой независимой республики. 20 января был обстрелян пост ОМОНа в Доме печати. Недалеко от места происшествия бойцами отряда был задержан микроавтобус «Латвия», находящиеся в нём члены особого отряда дружинников были избиты и доставлены на базу ОМОНа. В микроавтобусе, по словам бывшего руководителя московской следственной группы В. Костырева, были обнаружены холодное оружие и боеприпасы. Для сопровождения подозреваемых от базы ОМОНа до прокуратуры Млынник запросил у путчиста Пуго полк, но министр отказал. Тогда омоновцы сами повезли задержанных на четырёх машинах сопровождения. Как только конвой въехал на площадь, где находились прокуратура, МВД Латвии и министерство строительства, начался шквальный огонь по машинам на открытой местности. В ответ пятнадцать «черных беретов» буквально взяли министерство на абордаж, разоружив при этом около сотни охраняющих его боевиков Народного фронта. Погибают пятеро рижан. Чьи пули их сразили в потемках – неизвестно. Прекрасно понимая, к каким последствиям может привести ночной бой в городе, милиционеры под огнем отступают к своему штабу, ощетинившемуся кольцом бетонных блоков, дзотов и штабелей мешков с песком. Потерь у ОМОНа нет. К весне того же года уже все прибалтийские государства официально объявили о своей независимости, давление на последнее верное советской конституции соединение все усиливалось. В течение лета ОМОН вступал в столкновения с отдельными соединениями МВД Латвии. Это не мешало бойцам спокойно ездить по улицам (правда с пулеметом наперевес), будто они просто несут патрульную службу. Но вечно так продолжаться не могло, развязка наступила 19 августа 1991 года. В Москве захватил власть кремлевский ГКЧП во главе с вице-президентом Геннадием Янаевым. Председатель Верховного Совета Латвии Анатолий Горбунов озвучил заявление парламента и Совета министров республики о захвате власти в СССР неконституционно созданным комитетом. Одновременно с этим министр-путчист Борис Пуго, выйдя на прямую связь с Чеславом Млынником, поставил перед рижским ОМОНом задачу: восстановить советский правопорядок в столице Латвии. Приказы офицеры не обсуждали. За двое суток омоновцы разоружили батальон латышских ополченцев, заняли столичный телеграф и здание МВД. Без сопротивления и людских жертв. Напуганное московской заварухой руководство Латвии скрывалось в подвальном бункере бомбоубежища. 20 августа, в буквальном смысле слова из-под земли, прозвучало обращение Верховного Совета к сотрудникам милиции и других силовых ведомств. Депутаты требовали не оказывать содействия лицам и формированиям, выступавшим от имени ГКЧП, выполнять исключительно законы и постановления СМ и ВС Латвии. Но реально в тот момент вся полнота власти в Риге принадлежала отряду милиции специального назначения. В течение трех суток бойцы ОМОНа организовывали и несли на улицах Риги службу: патрулировали, поддерживали общественный порядок, охраняли телецентр, Дом печати, прокуратуру, другие объекты государственной важности. Но попытка государственного переворота в союзной столице потерпела фиаско, покончил жизнь самоубийством министр Пуго. А в городе на берегу Рижского залива несколько десятков милиционеров еще несколько дней добросовестно выполняли отданный приказ. Даже когда отряд вернулся в свои казармы, латвийские власти по-прежнему продолжали опасаться омоновцев и в срочном порядке требовали от Кремля немедленного вывода спецподразделения на территорию России. Председатель Верховного Совета Латвии, премьер-министр, латвийский Совет безопасности даже опубликовали совместное заявление об их отказе привлечь к суду рижских омоновцев, если те покинут без боя суверенную республику. Договоренность о передислокации рижского ОМОНа с Москвой все же была достигнута. Некоторые из бойцов отряда решили остаться в Латвии, большинство же приняли приглашение российской стороны. 15 января 1991 года, спустя более 7 месяцев после объявления независимости государства Латвия, несколько десятков офицеров рижского ОМОНа захватили отделение милиции в столице Латвии. На следующий день ими был захвачен местный факультет Минской высшей школы МВД, откуда бойцы унесли 42 автомата, 215 пистолетов, пять пулеметов, четыре снайперские винтовки, два гранатомета и боеприпасы…18 января Министр внутренних дел Латвии Алоис Вазнис выслал в МВД СССР свой приказ о том, что по бойцам ОМОНа, которые приближаются к объектам МВД Латвийской Республики ближе 50 метров, разрешено открывать огонь на поражение. Правительство Латвии находилось в состоянии шока, СМИ сеяли тревогу у населения. Самым удивительным было то, что ни одно боевое соединение Латвии не было в состоянии расправиться с маленьким отрядом Чеслава Млынника, не изменившего вместе с десятками своих товарищей данной присяге. В Риге начали формироваться народные дружины для защиты новой власти. Русские офицеры, решившие с оружием в руках исполнить свой долг, стали главной проблемой независимой республики. 20 января был обстрелян пост ОМОНа в Доме печати. Недалеко от места происшествия бойцами отряда был задержан микроавтобус «Латвия», находящиеся в нём члены особого отряда дружинников были избиты и доставлены на базу ОМОНа. В микроавтобусе, по словам бывшего руководителя московской следственной группы В. Костырева, были обнаружены холодное оружие и боеприпасы. Для сопровождения подозреваемых от базы ОМОНа до прокуратуры Млынник запросил у путчиста Пуго полк, но министр отказал. Тогда омоновцы сами повезли задержанных на четырёх машинах сопровождения. Как только конвой въехал на площадь, где находились прокуратура, МВД Латвии и министерство строительства, начался шквальный огонь по машинам на открытой местности. В ответ пятнадцать «черных беретов» буквально взяли министерство на абордаж, разоружив при этом около сотни охраняющих его боевиков Народного фронта. Погибают пятеро рижан. Чьи пули их сразили в потемках – неизвестно. Прекрасно понимая, к каким последствиям может привести ночной бой в городе, милиционеры под огнем отступают к своему штабу, ощетинившемуся кольцом бетонных блоков, дзотов и штабелей мешков с песком. Потерь у ОМОНа нет. К весне того же года уже все прибалтийские государства официально объявили о своей независимости, давление на последнее верное советской конституции соединение все усиливалось. В течение лета ОМОН вступал в столкновения с отдельными соединениями МВД Латвии. Это не мешало бойцам спокойно ездить по улицам (правда с пулеметом наперевес), будто они просто несут патрульную службу. Но вечно так продолжаться не могло, развязка наступила 19 августа 1991 года. В Москве захватил власть кремлевский ГКЧП во главе с вице-президентом Геннадием Янаевым. Председатель Верховного Совета Латвии Анатолий Горбунов озвучил заявление парламента и Совета министров республики о захвате власти в СССР неконституционно созданным комитетом. Одновременно с этим министр-путчист Борис Пуго, выйдя на прямую связь с Чеславом Млынником, поставил перед рижским ОМОНом задачу: восстановить советский правопорядок в столице Латвии. Приказы офицеры не обсуждали. За двое суток омоновцы разоружили батальон латышских ополченцев, заняли столичный телеграф и здание МВД. Без сопротивления и людских жертв. Напуганное московской заварухой руководство Латвии скрывалось в подвальном бункере бомбоубежища. 20 августа, в буквальном смысле слова из-под земли, прозвучало обращение Верховного Совета к сотрудникам милиции и других силовых ведомств. Депутаты требовали не оказывать содействия лицам и формированиям, выступавшим от имени ГКЧП, выполнять исключительно законы и постановления СМ и ВС Латвии. Но реально в тот момент вся полнота власти в Риге принадлежала отряду милиции специального назначения. В течение трех суток бойцы ОМОНа организовывали и несли на улицах Риги службу: патрулировали, поддерживали общественный порядок, охраняли телецентр, Дом печати, прокуратуру, другие объекты государственной важности. Но попытка государственного переворота в союзной столице потерпела фиаско, покончил жизнь самоубийством министр Пуго. А в городе на берегу Рижского залива несколько десятков милиционеров еще несколько дней добросовестно выполняли отданный приказ. Даже когда отряд вернулся в свои казармы, латвийские власти по-прежнему продолжали опасаться омоновцев и в срочном порядке требовали от Кремля немедленного вывода спецподразделения на территорию России. Председатель Верховного Совета Латвии, премьер-министр, латвийский Совет безопасности даже опубликовали совместное заявление об их отказе привлечь к суду рижских омоновцев, если те покинут без боя суверенную республику. Договоренность о передислокации рижского ОМОНа с Москвой все же была достигнута. Некоторые из бойцов отряда решили остаться в Латвии, большинство же приняли приглашение российской стороны. Слава о «черных беретах» как о профессионалах своего дела и людях, знающих, что такое долг, летела впереди них. Потому и посыпались, словно из рога изобилия, предложения о работе в ЮАР, Японии, Канаде. Но ребята отказались от этих заманчивых перспектив, предпочтя заморским странам российскую Сибирь. 1 сентября в Риге приземлились российские Илы-76, которые и увезли омоновцев подальше отсюда в сибирскую Тюмень. Подчиненные майора Млынника стали одними из первых изгоев признанной уже к тому времени суверенной Латвии. Передислокацией отряда руководил сам командир. К новому месту службы омоновцы прибыли при всем своем, вплоть до автомобилей. Отряд Млынника и Парфенова включили в состав областного ОМОНа. Рижанам надлежало теперь ловить сибирских бандитов, наркодельцов, спекулянтов золотом. Работу свою бойцы знали от и до, поэтому кривая пресеченных правонарушений в тюменском УВД поползла вверх. Но на этом история героев не закончилась. Некоторые из них все же были арестованы новым правительством. Капитан Сергей Парфенов был выдан правительству Латвии и отсидел четыре года в местной тюрьме. Многие омоновцы вместе со своим командиром прошли Приднестровье и Абхазию. А самому Чеславу Млынниу несколько лет назад был вынесен смертный приговор членами «Перконкрустса» – фашистской организации Латвии. Рижский ОМОН стал настоящей советской «Белой гвардией». Люди, не изменившие данной присяге, встали с оружием на защиту своих взглядов и своего государства, несмотря на то, что все было против них. Герои не будут забыты.