Растворившаяся во тьмеСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Я вышла из дома. Ранняя осень. Не могу там больше оставаться. Там больше нет того, что было раньше. Теперь этого в доме больше не будет. Не могу сказать «в нашем». В нашем доме всё было по-другому. Но всё изменилось. Я не думала, что моя мирная жизнь может стать такой. Небо затянуло тонкой плёнкой серое ровное облако. Я иду, вокруг с тихим шелестом опускаются листья. Пусто на улице. Пусто внутри. Раньше там был бесконечный мощный поток горя, затопляющий душу, заставляющий кричать. А теперь пустота. Холодная чёрная нескончаемая и уже ни чем не заполняемая. Хочу уйти, туда, там, где в просвете облаков садится осеннее солнце. Красивые листья. Фотоаппарат в кармане джинсов. Я достала его. Щёлк, щёлк. Фотография одна за другой мелькают на объективе. Это прелестно. О, какой яркий лист. Щёлк. На лист падает слеза. Насмешливая улыбка появляется на моём лице. Кажется, нельзя думать об этом в такое время. О красоте. Но мне всё равно. Иду дальше, за город. Я устала, ноги отказываются идти дальше. Но я иду. Обессиленная. В меня словно вдохнули второе дыхание. Нет, это не второе дыхание. Это что-то тяжёлое твёрдое, словно держащее моё тело. Зачем я сюда пришла? Не знаю. Из подсознания вдруг разрозненными картинками высвечиваются воспоминания. Мама, папа, я – на пикнике. Все мы смеёмся. Я, моя младшая сестра Дина держим по большому грибу. Я поднялась выше по высокой горе, заросшей кустами, деревьями, мхом и травой. Не спеша поднимаюсь всё выше, выше, на самый конец, к обрыву. Снова воспоминания. Маленькая Дина лежит в постели. Её тёмные волосы словно бы посерели. И вокруг всё посерело. Она лежит, её маленькие глаза закрываются. Губы шевелятся, она хочет что-то сказать. Но ей не дано на это времени. Ещё кадр. Мама стоит на пороге квартиры. Ухоженная, нарядная. Длинные каштановые волосы уложены. Она в длинном синем платье. Гордо смотрит на нас с папой. Рядом стоит это – Виктуар. Зализанный красавчик стоит и смеётся зло, обнимая маму за талию. В руке его мамин чемодан и мамина тележка. Мы с папой бледнеем. «Мне надоел этот вечный цирк! Я это терпеть не намерена!» – кричит мама. Захлопывается дверь. Щёлк, ещё кадр. Папа сидит за столом. Склонив голову, он что–то шептал. «Папа, что с тобой?» – толкаю его я. Он безразлично посмотрел на меня, снова склонил голову. Так продолжалось долго. Изредка папа замечал меня, словно маленькую сажал на колени, и мы вместе вспоминали то, что было раньше. Потом я исчезла для него. Я стою на самом краю. Красиво, смотрюсь, наверное. Мне вдруг становится обидно, что никто так и не увидит моего конца. Есть идея. Снимаю фотоаппарат, вешаю на дерево, стоящее перед обрывом. Всё будет видно на плёнке. Я улыбаюсь в камеру. Гляжу на свой медальон. Раскрываю его. Внутри вся наша семья. Диана, мама, папа, я. Как же мы были счастливы! А сейчас это кажется сном, наваждением. Будто и не было этого никогда. Я снимаю медальон и кладу рядом с камерой. Вдруг на глаза наворачиваются слёзы. Я глотаю их, подхожу к обрыву. Оглядываюсь. Тихо шепчу сквозь слёзы:«Я вас всех очень люблю! Прощайте». Поворачиваюсь. Ох, я думала, это будет сложнее. Нога зависла над обрывом. Только податься вперёд – и всё. Полечу вниз, как птица, в это бескрайнее, бьющиеся о скалы озеро. Холодный ветер ласкает лица. «Прощайте» – тихо говорю я. Шаг вперёд. Вниз. Я люблю вас.