Распечатка нашей ролиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Я иду сквозь стены, сквозь тьму, через время, струюсь по венам по теченью воды в трубе. Мне кажется: мои мечты стекают по холодным стенам подземелья в подсознании, а душа разбивается на осколки, задевая почти все органы. Состояние доведено до непонятного, а куски прошлого, выпавшие из памяти, не дают уснуть. Я чувствую одиночество, затаившееся где-то в глубине души, иголки фантазий, которые словно змеи извиваются в моей голове, и, кажется, замирает сердце. Я не знаю, как попала сюда, в этот огромный мир с колючими стенами, игрушечным солнцем. Не вижу причин топтать эту землю дальше. И не чувствую капли жизни в себе, словно зомби…Все мы здесь зомби. В этом разрушенном мире, нарисованным нашим же поколением. Это был тот день, который для многих стал роковым. Как и предвещали, экологическая катастрофа, и не такая как в фильмах, книгах или компьютерных играх. Всё было настоящее. Пока дети тихо и беззаботно спали в детсадовских кроватях, школьники пытались хоть что-то выучить, взрослые опять пытались заработать ещё больше денег, и ничего не предвещало об опасности, огромные взрывы прошли по всему миру. И как будто небо взорвалось, мерзкое синее месиво, дождя бесцветные нитки. А теперь весь мир лежит в руинах, человечество почти полностью уничтожено. Что дальше будет?Нам было по 16, школьники, совсем юные, ветреные. А из 33 осталось всего двое. Я и она… Мы шли по городу, который пугал, но одновременно и завораживал. Полуразваленные дома показывали нам языки электронного пламени, свисающие из ртов-окон, на столбах с обрывками проводов болтались ржавые волосы. Всё искрилось, переливалось, жило и умирало. Улицы пустовали. Лишь только осколки, обломки и разбитые машины напоминали о том, что здесь, когда-то, была жизнь. Было страшно. Что могут сделать две девушки, одни против целого, разрушенного, мира. Это холодный и безмолвный мир, усеянный трупами людей. Люди сами уничтожили себя в погоне за своими приземленными желаниями. Это красота, но это не та красота с цветами и замками. Это – холодное величие выжженной земли. Это – монументальная красота мертвого мира. А мы, мы были всего лишь героями трущоб. Перед нами открылась площадь. Вокруг было много одинаковых разваленных жилых домов с тёмными окнами. Сколько здесь жило людей? Тысяча? Две? Во дворах когда-то, не очень давно, играли дети, по утрам на работу спешили взрослые, машины сигналили, доносились голоса. Я закрыла глаза в ожидании, что сейчас снова вспыхнут гирлянды ламп на фонарных столбах, сквозь занавески на окнах в квартиры вновь проникнет свет, голоса взрослых, детский смех и плач заполнят улицу. В сознании эта картина наложилась на реальность и будто проникла в неё, мне казалось, город вот-вот оживёт. Ничего такого не произошло, а безлюдный город застыл в холодной вечерней тишине. Мы продолжали идти по безмолвному и пугающему городу, по мёртвым аллеям и выжженной траве, пугаясь каждых тени и звука. Умирать не хотелось, но и причин жить дальше не было. Наш мир был уничтожен и нам суждено пасть вместе с ним. Надежды на жизнь умерли вместе с великолепным старым дубом, что рос возле нашей школы. Я не знаю, сколько времени мы шли, сколько улиц прошли, но было слишком страшно, а сердце вырывалось из груди, как будто в ожидании чего-то. Что может быть хуже? Что?В воздухе витали запахи гнили и мяса. Люди, вернее, остатки людей, начали оживать. Нет, не оживать, жить они уже не могли. Они просто вставали и шли к нам на встречу, как будто чувствовали жизнь в нас, жизнь, которую можно отнять. Они приближались к нам, но сил не было кричать, даже шептать. «К обрыву, обрыву-у-у», - звучало в моей голове. «Только так, только туда». Я посмотрела на девушку, стоящую рядом, такую дорогую для меня. Мы перекинулись взглядами и понимали, что думаем об одном и том же. Если умирать, то красиво. Вероятно, в этом есть смысл. Мы побежали, взявшись за руки. Вот и обрыв, последние тяжёлые шаги и глубокие вздохи. Прыжок…Я больше ничего не чувствовала. Глаза начали закрываться. Тело больше не действовало, а мысли не существовали. Осталось только полнейшая пустота и то самое ощущение непонятности. Мне казалось, что я падаю вниз, тьма обволакивала меня. И я упала…К моему удивлению было слишком мягко, тепло и пахло лекарствами. Я открыла глаза. Яркий свет поглотил ту тьму, которая окружала меня до этого. Что это? Рай?Из груди вырвался крик, который превратился всего лишь в шепот: «Где я?». Мне не ответили. Да я и не ждала ответа. Это была просторная комната с одним окном, закрытым навек железной решеткой. За окном была весна, та самая, которую мы все так ждали. А я привязана к белой, как и всё в этой комнате, кровати, но отчётливо видела всё, что происходит за окном. Мне хотелось туда, в весну. Неожиданно, дверь в «белую» комнату раскрылась и вошла женщина, странная, страшная и безумно красивая. Я иду сквозь стены, сквозь тьму, через время, струюсь по венам по теченью воды в трубе. Мне кажется: мои мечты стекают по холодным стенам подземелья в подсознании, а душа разбивается на осколки, задевая почти все органы. Состояние доведено до непонятного, а куски прошлого, выпавшие из памяти, не дают уснуть. Я чувствую одиночество, затаившееся где-то в глубине души, иголки фантазий, которые словно змеи извиваются в моей голове, и, кажется, замирает сердце. Я не знаю, как попала сюда, в этот огромный мир с колючими стенами, игрушечным солнцем. Не вижу причин топтать эту землю дальше. И не чувствую капли жизни в себе, словно зомби…Все мы здесь зомби. В этом разрушенном мире, нарисованным нашим же поколением. Это был тот день, который для многих стал роковым. Как и предвещали, экологическая катастрофа, и не такая как в фильмах, книгах или компьютерных играх. Всё было настоящее. Пока дети тихо и беззаботно спали в детсадовских кроватях, школьники пытались хоть что-то выучить, взрослые опять пытались заработать ещё больше денег, и ничего не предвещало об опасности, огромные взрывы прошли по всему миру. И как будто небо взорвалось, мерзкое синее месиво, дождя бесцветные нитки. А теперь весь мир лежит в руинах, человечество почти полностью уничтожено. Что дальше будет?Нам было по 16, школьники, совсем юные, ветреные. А из 33 осталось всего двое. Я и она… Мы шли по городу, который пугал, но одновременно и завораживал. Полуразваленные дома показывали нам языки электронного пламени, свисающие из ртов-окон, на столбах с обрывками проводов болтались ржавые волосы. Всё искрилось, переливалось, жило и умирало. Улицы пустовали. Лишь только осколки, обломки и разбитые машины напоминали о том, что здесь, когда-то, была жизнь. Было страшно. Что могут сделать две девушки, одни против целого, разрушенного, мира. Это холодный и безмолвный мир, усеянный трупами людей. Люди сами уничтожили себя в погоне за своими приземленными желаниями. Это красота, но это не та красота с цветами и замками. Это – холодное величие выжженной земли. Это – монументальная красота мертвого мира. А мы, мы были всего лишь героями трущоб. Перед нами открылась площадь. Вокруг было много одинаковых разваленных жилых домов с тёмными окнами. Сколько здесь жило людей? Тысяча? Две? Во дворах когда-то, не очень давно, играли дети, по утрам на работу спешили взрослые, машины сигналили, доносились голоса. Я закрыла глаза в ожидании, что сейчас снова вспыхнут гирлянды ламп на фонарных столбах, сквозь занавески на окнах в квартиры вновь проникнет свет, голоса взрослых, детский смех и плач заполнят улицу. В сознании эта картина наложилась на реальность и будто проникла в неё, мне казалось, город вот-вот оживёт. Ничего такого не произошло, а безлюдный город застыл в холодной вечерней тишине. Мы продолжали идти по безмолвному и пугающему городу, по мёртвым аллеям и выжженной траве, пугаясь каждых тени и звука. Умирать не хотелось, но и причин жить дальше не было. Наш мир был уничтожен и нам суждено пасть вместе с ним. Надежды на жизнь умерли вместе с великолепным старым дубом, что рос возле нашей школы. Я не знаю, сколько времени мы шли, сколько улиц прошли, но было слишком страшно, а сердце вырывалось из груди, как будто в ожидании чего-то. Что может быть хуже? Что?В воздухе витали запахи гнили и мяса. Люди, вернее, остатки людей, начали оживать. Нет, не оживать, жить они уже не могли. Они просто вставали и шли к нам на встречу, как будто чувствовали жизнь в нас, жизнь, которую можно отнять. Они приближались к нам, но сил не было кричать, даже шептать. «К обрыву, обрыву-у-у», - звучало в моей голове. «Только так, только туда». Я посмотрела на девушку, стоящую рядом, такую дорогую для меня. Мы перекинулись взглядами и понимали, что думаем об одном и том же. Если умирать, то красиво. Вероятно, в этом есть смысл. Мы побежали, взявшись за руки. Вот и обрыв, последние тяжёлые шаги и глубокие вздохи. Прыжок…Я больше ничего не чувствовала. Глаза начали закрываться. Тело больше не действовало, а мысли не существовали. Осталось только полнейшая пустота и то самое ощущение непонятности. Мне казалось, что я падаю вниз, тьма обволакивала меня. И я упала…К моему удивлению было слишком мягко, тепло и пахло лекарствами. Я открыла глаза. Яркий свет поглотил ту тьму, которая окружала меня до этого. Что это? Рай?Из груди вырвался крик, который превратился всего лишь в шепот: «Где я?». Мне не ответили. Да я и не ждала ответа. Это была просторная комната с одним окном, закрытым навек железной решеткой. За окном была весна, та самая, которую мы все так ждали. А я привязана к белой, как и всё в этой комнате, кровати, но отчётливо видела всё, что происходит за окном. Мне хотелось туда, в весну. Неожиданно, дверь в «белую» комнату раскрылась и вошла женщина, странная, страшная и безумно красивая. Она ехидно улыбнулась и промолвила: «Добро пожаловать в психбольницу, милая». Сделав мне укол, после которого мои мысли снова покинули меня, она вместе с комнатой растворилась в моём сознании. Я была жива. Наш мир остался с нами. И это главное…