Проклятие баронессы Варвары фон ВерманСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

На дворе 21 век, а сельчане из маленькой мордовской деревеньки Мариуполь Большеберезниковского района Мордовии никак не могут расстаться со своим прошлым. Они до сих пор боятся прогневать давно умершую баронессу Варвару фон Верман, бывшую владелицу этих земель. Причем достоверных сведений о барыне практически не сохранилось. Все рассказы о ней переходят в Мариуполе из поколения в поколение…- Моя мама мне о барыне много чего говорила, - вспоминает сельчанка Анна Танаева, - она здесь церковь красивую построила, и не только нашей деревней владела, но и окружными. Называла она деревни в честь своих детей. Николаевка, Елизаветинка, Петровка, Марьяновка, Варваринка. Мариуполь назвали в честь Марьи Федоровны Архиповой. Она была любовницей Николая, сына баронессы. Пылкий любовник приезжал в село редко, но построил для подруги несколько домов. Его мать осуждала эту связь. Спустя несколько лет после близкого знакомства с Николаем Марья уехала в Симбирск и завела себе другого любовника. Измена продолжалась всего несколько месяцев: Марья Федоровна скончалась после аборта. Николай решил похоронить ее на своем семейном кладбище. Хоронили ее в родном селе с невероятной помпой - кони с попонами, дороги в еловых ветках. Как только телега с гробом подъехала к селу, там зазвонили в колокола. Похоронили ее в церковном фундаменте рядом со склепом умершей ранее баронессы. Доподлинно известно, что Верманы - баронский род, происходящий от рижского купца Иоганна Вермана, пожалованного в баронское достоинство в 1859 году грамотой Саксен-Кобург-Готского герцога Эрнеста II и признанного в России Высочайшим указом 21 августа 1860 года. Сама Варвара Верман, урожденная Куприянова, появилась на свет в 1823 году. По рассказам сельчан, женщиной была властной и не терпящей неповиновения. Крестьян особо жестоко наказывала за воровство. Кого забивали, кого на кол сажали. И перед смертью якобы предвидела, что родовой склеп будет разграблен. Поэтому, находясь на смертном одре, барыня прокляла всех тех, кто посягнет на родовой склеп и на ее могилу. Умерла она в 1889 году. На ее могилу установили огромную гранитную плиту с соответствующей надписью. С тех пор сельчане регулярно молились за покойную, склеп обходили стороной. Даже в родовом имении Верманов дежурили сторожа, которым члены высокопоставленной семьи пересылали с посыльными надлежащее вознаграждение. Но потом грянула революция. И сами же сторожа первыми принялись растаскивать барское имущество. Когда от имения не осталось ничего (забрали все до последнего гвоздя), сельчане взялись за церковь и, разумеется, за родовой склеп. Все в одночасье стали считать себя атеистами. - Я сам мальчишкой спускался в склеп, - рассказывает сельчанин Валентин Макейчев, - скрепки на гробах все отогнуты уже были. Кости внутри лежали вперемешку, а среди них толстая каштановая коса. Рядом с гробами надгробия валялись. Мне стало жутко, и я убежал. А моя бабка все молилась и твердила, что Варвара не простит этого. Ведь перед смертью сама грабителей проклинала. По словам Макейчева, крестьяне не брезговали ничем. Снимали дорогие рясы с останков похороненных священников и шили из них себе одежду. А особенно красивые гробы забирали к себе в амбары и складывали туда зерно на хранение. Надгробные плиты для «красоты» стали ставить на огородных участках, и того хуже - у крыльца, чтобы вытирать о них ноги. Плиту с могилы баронессы вытащили на пригорок возле церкви. Колокол к тому времени с церкви уже сбросили и вывезли, остался только язычок. Им мариупольцы крушили гранит. Дети - на игрушки, взрослые - на стеклорезы и кремень. «Дядька Василий Михайлович несколько раз заставлял меня откалывать от плиты куски, - признался Макейчев. - Стучал ими друг о друга и приговаривал: «Ленин-Сталин, дай огня!»Потом приехали в Мариуполь изыскатели-бурильщики. Один жил на квартире у мариупольца Алексея Архипова. В то время Алексей отстраивал для своей хаты новое крыльцо. «И чего ты будешь материал переводить?!» - удивился тогда его постоялец и приволок вместо очередной ступеньки надгробную плиту покойной баронессы. С тех пор в доме Архиповых начались одни неприятности. Сначала передохла вся скотина в доме, потом маленькая дочь умерла, слег и сам хозяин. В конце концов Алексей Михайлович нанял людей, чтоб те отволокли плиту «подальше от греха». - И у нас ведь в доме плита кого-то из Верманов лежала, - вспоминает Анна Танаева, - вот пятеро ребятишек и заболели тифом. Тогда это неизлечимым было. Только двое и выжили, ну и я - тоже. Я плиту потом убрала, шифером накрыла и обхожу стороной. Подобных историй в деревне - множество. Когда люди решили, что им мстит покойная барыня, стали от надгробных плит избавляться. От других строений из разграбленных материалов и избавляться не пришлось. Выстроенный из церковных досок мост снесло течением. Когда поставили второй - тоже из досок от разграбленной церкви, он рухнул, не простояв и месяца. На дворе 21 век, а сельчане из маленькой мордовской деревеньки Мариуполь Большеберезниковского района Мордовии никак не могут расстаться со своим прошлым. Они до сих пор боятся прогневать давно умершую баронессу Варвару фон Верман, бывшую владелицу этих земель. Причем достоверных сведений о барыне практически не сохранилось. Все рассказы о ней переходят в Мариуполе из поколения в поколение…- Моя мама мне о барыне много чего говорила, - вспоминает сельчанка Анна Танаева, - она здесь церковь красивую построила, и не только нашей деревней владела, но и окружными. Называла она деревни в честь своих детей. Николаевка, Елизаветинка, Петровка, Марьяновка, Варваринка. Мариуполь назвали в честь Марьи Федоровны Архиповой. Она была любовницей Николая, сына баронессы. Пылкий любовник приезжал в село редко, но построил для подруги несколько домов. Его мать осуждала эту связь. Спустя несколько лет после близкого знакомства с Николаем Марья уехала в Симбирск и завела себе другого любовника. Измена продолжалась всего несколько месяцев: Марья Федоровна скончалась после аборта. Николай решил похоронить ее на своем семейном кладбище. Хоронили ее в родном селе с невероятной помпой - кони с попонами, дороги в еловых ветках. Как только телега с гробом подъехала к селу, там зазвонили в колокола. Похоронили ее в церковном фундаменте рядом со склепом умершей ранее баронессы. Доподлинно известно, что Верманы - баронский род, происходящий от рижского купца Иоганна Вермана, пожалованного в баронское достоинство в 1859 году грамотой Саксен-Кобург-Готского герцога Эрнеста II и признанного в России Высочайшим указом 21 августа 1860 года. Сама Варвара Верман, урожденная Куприянова, появилась на свет в 1823 году. По рассказам сельчан, женщиной была властной и не терпящей неповиновения. Крестьян особо жестоко наказывала за воровство. Кого забивали, кого на кол сажали. И перед смертью якобы предвидела, что родовой склеп будет разграблен. Поэтому, находясь на смертном одре, барыня прокляла всех тех, кто посягнет на родовой склеп и на ее могилу. Умерла она в 1889 году. На ее могилу установили огромную гранитную плиту с соответствующей надписью. С тех пор сельчане регулярно молились за покойную, склеп обходили стороной. Даже в родовом имении Верманов дежурили сторожа, которым члены высокопоставленной семьи пересылали с посыльными надлежащее вознаграждение. Но потом грянула революция. И сами же сторожа первыми принялись растаскивать барское имущество. Когда от имения не осталось ничего (забрали все до последнего гвоздя), сельчане взялись за церковь и, разумеется, за родовой склеп. Все в одночасье стали считать себя атеистами. - Я сам мальчишкой спускался в склеп, - рассказывает сельчанин Валентин Макейчев, - скрепки на гробах все отогнуты уже были. Кости внутри лежали вперемешку, а среди них толстая каштановая коса. Рядом с гробами надгробия валялись. Мне стало жутко, и я убежал. А моя бабка все молилась и твердила, что Варвара не простит этого. Ведь перед смертью сама грабителей проклинала. По словам Макейчева, крестьяне не брезговали ничем. Снимали дорогие рясы с останков похороненных священников и шили из них себе одежду. А особенно красивые гробы забирали к себе в амбары и складывали туда зерно на хранение. Надгробные плиты для «красоты» стали ставить на огородных участках, и того хуже - у крыльца, чтобы вытирать о них ноги. Плиту с могилы баронессы вытащили на пригорок возле церкви. Колокол к тому времени с церкви уже сбросили и вывезли, остался только язычок. Им мариупольцы крушили гранит. Дети - на игрушки, взрослые - на стеклорезы и кремень. «Дядька Василий Михайлович несколько раз заставлял меня откалывать от плиты куски, - признался Макейчев. - Стучал ими друг о друга и приговаривал: «Ленин-Сталин, дай огня!»Потом приехали в Мариуполь изыскатели-бурильщики. Один жил на квартире у мариупольца Алексея Архипова. В то время Алексей отстраивал для своей хаты новое крыльцо. «И чего ты будешь материал переводить?!» - удивился тогда его постоялец и приволок вместо очередной ступеньки надгробную плиту покойной баронессы. С тех пор в доме Архиповых начались одни неприятности. Сначала передохла вся скотина в доме, потом маленькая дочь умерла, слег и сам хозяин. В конце концов Алексей Михайлович нанял людей, чтоб те отволокли плиту «подальше от греха». - И у нас ведь в доме плита кого-то из Верманов лежала, - вспоминает Анна Танаева, - вот пятеро ребятишек и заболели тифом. Тогда это неизлечимым было. Только двое и выжили, ну и я - тоже. Я плиту потом убрала, шифером накрыла и обхожу стороной. Подобных историй в деревне - множество. Когда люди решили, что им мстит покойная барыня, стали от надгробных плит избавляться. От других строений из разграбленных материалов и избавляться не пришлось. Выстроенный из церковных досок мост снесло течением. Когда поставили второй - тоже из досок от разграбленной церкви, он рухнул, не простояв и месяца. Больше сельчане мост не строили, боялись. И с тех пор как жили в страхе перед духом Варвары Верман, так по сей день живут. Долгое время они боялись даже имя ее вслух упомянуть, если бы не случай. Районные власти решились вдруг построить в деревне мост, соединяющий другие улицы с улицей Барская. Здесь протекает речушка и проехать невозможно, поэтому приходится искать окольные пути. Изыскали деньги и материал. Экскаваторщики уже принялись за работу, как вдруг, снимая верхний слой почвы, они наткнулись на гранитную плиту с надписью: «Варвара Павловна фон Верман, урожденная Куприянова…» Строительство сразу же прекратилось. Мостовики отказались вынимать плиту из земли, а именно она препятствовала дальнейшим работам. - Нет уж, не хотел я, чтоб руки у меня отсохли, - вспоминает экскаваторщик Михаил Шишканов, - мне какая-то пожилая дама всю ночь снилась, да и плита эта тоже, когда ее еще не раскопали…Как ни уговаривали сельчан местные власти в необходимости строительства, все только отмахивались. «Ну вас от греха подальше, опять на нас проклятие Варвары наводите!» - говорили они. Чиновники хватались за головы. На помощь им пришел настоятель здешней церкви отец Владимир. - Не избавитесь вы от проклятия, пока надгробие на место не установите! - обратился он к сельчанам, - да Господу помолитесь, чтоб простил и вас, и ваших предков, которые все эти бесчинства творили. Священнослужители читали молитвы, а приглашенные со стороны строители перевезли плиту туда, откуда ее когда-то взяли. От старой церкви и склепа на прежнем месте, конечно, ничего не осталось. Надгробие установили на примерное место захоронения, совершив все необходимые обряды. Сразу после этого скончался «последний владелец» плиты, который до сих пор лежал, сломленный неизвестной болезнью. Он не мог существовать нормальной жизнью, а смерть к нему не приходила. «Вот и отмучился, никак простила его Варвара», - пошли по деревне слухи. Мост отстроили. Но мариупольцы до сих пор не могут спать спокойно. Каждый стремится положить к надгробию Верман цветы, и постоянно поминает ее имя в своих молитвах. Они до сих пор боятся ее проклятия…