Производственные байкиСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Производственный процесс — это неисчерпаемый источник страшилок. Есть и у меня пара-тройка. В начале трудового стажа занесло меня на завод по производству железобетонных изделий. Завод старый, еще пленными немцами построенный, до самой приватизации был на балансе Минобороны, поэтому часто для работы привлекался стройбат, а после перехода в частные руки — почти лишь гастарбайтеры. Естественно, ТБ никакой, оборудование, большей частью, металлолом под списание, как следствие, высокий уровень травматизма — раз в месяц кому-нибудь обязательно «прилетало». К счастью, за 2, 5 года, пока я там работал, смертельный случай был лишь раз — да и тот от паленой водки. Мелкие же травмы были делом обыденным. А старожилы помнили куда более суровые времена. Вот несколько случаев. После заливки бетона, с помощью крана форма опускается в пропарочную камеру — прямоугольную бетонную яму метров в десять глубиной, куда подается пар. Температура в закрытой камере выше ста градусов. Само собой, это работа крановщика и стропальщика. Стропальщик цепляет форму, кран опускает ее в камеру. Когда камера заполняется, ее закрывают огромной стальной крышкой. Получается эдакая пароварка, где железобетон пропаривается всю ночь. Так выглядит, вкратце, производственный процесс. В общем, обычные *************, процесс идет, конвейер не останавливается ни на минуту. Вот уж и конец рабочего дня близок. Стропальщики с крановщиками закрывают пропарочные камеры. Люди снуют, как муравьи, хлопочут. Крышки камер плотно встают на свое место, в просыпанные песком швеллера, компрессорщик поднимает температуру, подает пар по максимуму. Все торопятся — скорей домой, к ужину и телевизору. Так, в горячке, никто и не хватился одного стропаля. Народу много, как тут за всеми уследишь?Страшная находка обнаружилась лишь утром, когда открыли камеры, чтобы достать готовую продукцию. Мужик накрепко приварился к стальной лестнице для спуска в камеру. Сидел под самой крышкой, на которой остались следы запеченной крови и содранные ногти. Про внешний вид и говорить нечего — даже черствые работяги изрядно проблевались, а кто-то и в обморок грохнулся. Как такое случилось, никто толком объяснить не смог. Может, обронил чего бедолага, или замешкался внизу — вот и не заметили его, да и закрыли. Ударной пятилетке — ударный труд, как говорится. Про другой случай, а вернее, даже не случай, а прямо-таки серийное самоубийство, я узнал, когда работал в бетоносмесительном цехе транспортерщиком. Работа, как говорится, не бей лежачего. Дают тебе двухкубовое корыто на колесах с электроприводом, и гоняешь ты на нем целый день от бетономешалки до поста формовки по рельсам, бетон развозишь. Ручку вправо — поехал вперед, ручку влево — назад. В перерывах покуриваешь, смотришь сверху, как мужички лопатами машут, надрываются. Посмеиваешься над ними, что уж там. В общем, нехитрую эту работу освоил быстро, с закрытыми глазами все мог делать. Подъезжаешь, бывало, под бетономешалку, накидают тебе оттуда полное корыто, глянешь через бортик — всё ли ссыпалось? — а рука уж сама ручку дергает. Тронется телега, а тебе по чайнику кожухом резиновым — бац! На кожухе-то бетона налипло немерено. Не смертельно, конечно, но шишки хорошие вскакивали. И без кожуха нельзя — бетон будет расплескиваться, собирать умахаешься. Ну, в перерыве как-то и пожаловался бетонщику, мол, опять шишку набил. Тот посмеялся, да и рассказал, что когда еще солдатики-стройбатовцы на заводе работали, кожух железный был. А дальше мне понятно уж стало. Освоит солдат немудреную работу, осмелеет, и вся ТБ идет лесом. Заглянет служивый через борт телеги, да и за ручку дернет. Лихо покатится по рельсам телега, да только водила без головы уж правит. А головушка дурная в тележке едет, кожухом оттяпанная, как гильотиной. Ну да план-то горит, премии ждут ударников. Вот и списывают солдатика как боевую потерю. Мол, пал смертью храбрых на трудовых фронтах. Правда, когда уж статистика стала совсем устрашающей, так кожух и заменили на резиновый, что несколько облегчило процесс обучения трудовых кадров. Ну, рассказывать-то много еще можно. Но вот еще один случай запомнился. Работал мужичок на конвейерной ленте. По ленте подается песок да щебень в бетоносмесительный цех. Конвейерщиков двое обычно — один внизу рулит, второй наверху. Протяженность ленты метров двести, за день не набегаешься, но работяги-то народ сметливый. Придумали систему сигнализации через освещение. Тот, что наверху, значит, выключателем раз-два — мол, пора подавать, включаю транспортер, готовсь! Второй тут же откладывает газетку и включает свой транспортер. Наберется песок и щебень, опять — раз-два, прекращай подачу! Отлично работала система, без сбоев. Смекалист русский народ! Не нарадуются напарники друг на друга. И вот, сидит как-то транспортерщик внизу, покуривает. Тут сигнал — раз-два-пауза-раз, то есть «включаем транспортер, подаем песок». Всё, как обычно. Производственный процесс — это неисчерпаемый источник страшилок. Есть и у меня пара-тройка. В начале трудового стажа занесло меня на завод по производству железобетонных изделий. Завод старый, еще пленными немцами построенный, до самой приватизации был на балансе Минобороны, поэтому часто для работы привлекался стройбат, а после перехода в частные руки — почти лишь гастарбайтеры. Естественно, ТБ никакой, оборудование, большей частью, металлолом под списание, как следствие, высокий уровень травматизма — раз в месяц кому-нибудь обязательно «прилетало». К счастью, за 2, 5 года, пока я там работал, смертельный случай был лишь раз — да и тот от паленой водки. Мелкие же травмы были делом обыденным. А старожилы помнили куда более суровые времена. Вот несколько случаев. После заливки бетона, с помощью крана форма опускается в пропарочную камеру — прямоугольную бетонную яму метров в десять глубиной, куда подается пар. Температура в закрытой камере выше ста градусов. Само собой, это работа крановщика и стропальщика. Стропальщик цепляет форму, кран опускает ее в камеру. Когда камера заполняется, ее закрывают огромной стальной крышкой. Получается эдакая пароварка, где железобетон пропаривается всю ночь. Так выглядит, вкратце, производственный процесс. В общем, обычные *************, процесс идет, конвейер не останавливается ни на минуту. Вот уж и конец рабочего дня близок. Стропальщики с крановщиками закрывают пропарочные камеры. Люди снуют, как муравьи, хлопочут. Крышки камер плотно встают на свое место, в просыпанные песком швеллера, компрессорщик поднимает температуру, подает пар по максимуму. Все торопятся — скорей домой, к ужину и телевизору. Так, в горячке, никто и не хватился одного стропаля. Народу много, как тут за всеми уследишь?Страшная находка обнаружилась лишь утром, когда открыли камеры, чтобы достать готовую продукцию. Мужик накрепко приварился к стальной лестнице для спуска в камеру. Сидел под самой крышкой, на которой остались следы запеченной крови и содранные ногти. Про внешний вид и говорить нечего — даже черствые работяги изрядно проблевались, а кто-то и в обморок грохнулся. Как такое случилось, никто толком объяснить не смог. Может, обронил чего бедолага, или замешкался внизу — вот и не заметили его, да и закрыли. Ударной пятилетке — ударный труд, как говорится. Про другой случай, а вернее, даже не случай, а прямо-таки серийное самоубийство, я узнал, когда работал в бетоносмесительном цехе транспортерщиком. Работа, как говорится, не бей лежачего. Дают тебе двухкубовое корыто на колесах с электроприводом, и гоняешь ты на нем целый день от бетономешалки до поста формовки по рельсам, бетон развозишь. Ручку вправо — поехал вперед, ручку влево — назад. В перерывах покуриваешь, смотришь сверху, как мужички лопатами машут, надрываются. Посмеиваешься над ними, что уж там. В общем, нехитрую эту работу освоил быстро, с закрытыми глазами все мог делать. Подъезжаешь, бывало, под бетономешалку, накидают тебе оттуда полное корыто, глянешь через бортик — всё ли ссыпалось? — а рука уж сама ручку дергает. Тронется телега, а тебе по чайнику кожухом резиновым — бац! На кожухе-то бетона налипло немерено. Не смертельно, конечно, но шишки хорошие вскакивали. И без кожуха нельзя — бетон будет расплескиваться, собирать умахаешься. Ну, в перерыве как-то и пожаловался бетонщику, мол, опять шишку набил. Тот посмеялся, да и рассказал, что когда еще солдатики-стройбатовцы на заводе работали, кожух железный был. А дальше мне понятно уж стало. Освоит солдат немудреную работу, осмелеет, и вся ТБ идет лесом. Заглянет служивый через борт телеги, да и за ручку дернет. Лихо покатится по рельсам телега, да только водила без головы уж правит. А головушка дурная в тележке едет, кожухом оттяпанная, как гильотиной. Ну да план-то горит, премии ждут ударников. Вот и списывают солдатика как боевую потерю. Мол, пал смертью храбрых на трудовых фронтах. Правда, когда уж статистика стала совсем устрашающей, так кожух и заменили на резиновый, что несколько облегчило процесс обучения трудовых кадров. Ну, рассказывать-то много еще можно. Но вот еще один случай запомнился. Работал мужичок на конвейерной ленте. По ленте подается песок да щебень в бетоносмесительный цех. Конвейерщиков двое обычно — один внизу рулит, второй наверху. Протяженность ленты метров двести, за день не набегаешься, но работяги-то народ сметливый. Придумали систему сигнализации через освещение. Тот, что наверху, значит, выключателем раз-два — мол, пора подавать, включаю транспортер, готовсь! Второй тут же откладывает газетку и включает свой транспортер. Наберется песок и щебень, опять — раз-два, прекращай подачу! Отлично работала система, без сбоев. Смекалист русский народ! Не нарадуются напарники друг на друга. И вот, сидит как-то транспортерщик внизу, покуривает. Тут сигнал — раз-два-пауза-раз, то есть «включаем транспортер, подаем песок». Всё, как обычно. Пока бункер песка наберется, полчаса пройдет, не меньше. И покурить успеешь, и чайку заварить. Халява просто! Однако минут через пятнадцать замигало освещение часто-часто. Видать, неладное что-то стряслось. Выключил работяга свой транспортер, да и рванул наверх, к напарнику. Бежит вдоль работающего транспортера напарника, видит, лента пустая уж, а всё не останавливается. И освещение мигает. Пулей влетел транспортерщик в бункерную да и обомлел. Сидит его напарник на стуле сгорбившись, лужа крови вокруг, да руку-то левую к правому плечу прижимает. И хрипит, мол, помоги браток. Руку от плеча отнял, а там — матерь божья! — руки-то правой и нет. То есть, совсем нет, под самый корешок. Кость какая-то торчит, да еще часть легкого наружу, пульсирует, и кровь брызжет. Не сдюжил такого зрелища напарник, побледнел, да и в обморок грянулся. Неясно, как там дальше дело было, да только вытащил новоиспеченный калека напарника обморочного на крышу цеха, поднявшись аж на два пролета вверх, да с крыши уж и проорал, мол, спасите-помогите. В горячке, видать. К слову, выжил мужик, хоть и руки лишился. Начальнику по ТБ и ОТ, конечно, влетело здорово, хоть и зря. По своей дурости работяга покалечился. Решил он барабан транспортера почистить от песка да грязи. Включил транспортер, сунул лопату и давай по барабану скоблить. Да, видимо, не рассчитал что-то — утянуло лопату под барабан и руку туда же. Вот и явил напарнику ужастик со спецэффектами. В общем, есть чего порассказать. И с высоты падали, и голову на спор в гидравлический пресс совали, и под плитами погибали. Развлекался трудовой люд, не щадя живота. Не до техники безопасности, когда план горит. А часто и трубы горят, тоже фактор немаловажный.