ПривязанностьСтрашные рассказы, мистические истории, страшилки

Квартира была отличная. Я всегда подходил к выбору своего потенциального жилья максимально придирчиво и педантично, принимая во внимание многие, даже незначительные факторы. Планировка квартиры, интерьер, на солнечной ли стороне она находится, хорошая ли в ней звукоизоляция и не слышно ли ругани соседей, криков их детей или работающего на полную громкость телевизора одинокой старушки, что живёт в квартире напротив… ничто не ускользало от моего взора и слуха. По выражению лица большинства арендодателей, с которыми мне приходилось контактировать, можно было понять, что они еле сдерживали желание, смотря на меня презрительным взглядом, покрутить пальцем у виска и, убрав небрежно натянутую улыбку с лица, скривить его в озлобленной гримасе, ибо я напрасно отнимал их время, но я ничего не мог с собой поделать. Мой дом — моя крепость, и я хотел, чтобы в моей крепости мне было максимально уютно и комфортно. Возможно, я напрасно создавал себе ненужные условности, но это меня не особо заботило. Эта однокомнатная квартира понравилась мне с первого взгляда. Едва переступив её порог, я понял, что это именно то, что мне нужно. Она идеально подходила мне по всем параметрам, а приятная цена, полностью соответствующая моему заработку, окончательно убедила меня в правильности моего выбора. Борис Аркадьевич — 50-летний коренастый мужчина с приличными залысинами и внушительным животом, в мешковатом и изрядно потрёпанном временем коричневом костюме и холодным, пропитанным злостью и ненавистью взглядом, в котором блестел абсолютно несвойственный человеку такой наружности азарт, а также, по совместительству, новоявленный владелец этой квартиры — вызывал у меня не самое приятное и, в какой-то мере, даже отталкивающее впечатление. Несмотря на приличный возраст, он не был женат и, в целом, не казался мне счастливым и состоявшимся в жизни человеком. Его взгляд был нервным и постоянно бегал из стороны в сторону, не задерживаясь в одной точке больше чем на пару секунд, руки тряслись от волнения, а речь была сбивчивой и услужливо вежливой, хотя в ней угадывались нотки алчности и желания как можно скорее выдать мне ключи от квартиры, получить наличные и благополучно ретироваться отсюда, оставив меня наедине со своими мыслями. Обычно такое отношение к квартиросъёмщику говорит о том, что в квартире далеко не всё так идеально. Золотое правило арендодателя — отвлечь внимание потенциального клиента от очевидных недостатков квартиры, дабы он, радостно потирая лапки в предвкушении, заплатил за кота в мешке, впоследствии обнаружив внутри этого мешка лишь дерьмо и написанную этим дерьмом записку, содержащую одно лаконичное, но весьма точно характеризующее такого незадачливого обывателя слово — «Лох». Я всегда чувствую гниль в характере человека, даже если тот старательно хочет её скрыть и, к моему большому сожалению, Борис Аркадьевич не производил впечатления доброго и искреннего человека, который желает благополучия и хорошего проживания человеку, с которым заключает договор аренды. Но, обойдя каждую комнату и убедившись, что состояние квартиры более чем приемлемое, я всё же остался при своём мнении и неохотно, из-за личной неприязни, пожал Борису Аркадьевичу руку. Он вызывал у меня только жалость. Не добрую жалость, как к смертельно больному или инвалиду, а неприятную, противную, колышущую тебя изнутри жалость, как к мерзкому и безнадёжному человеку, что довёл себя и свою жизнь до плачевного состояния, но ничего не желает с этим делать. Радовало хотя бы то, что его жабью физиономию в следующий раз я увижу ещё очень нескоро. Особенно меня заинтересовала история получения Борисом Аркадьевичем этой квартиры. Так уж вышло, что у его семьи в распоряжении квартир было две — та, в которой он проживал сам (однако как он ею завладел — не знаю, так как не вдавался в подробности), и эта, доставшаяся ему по наследству от матери, что умерла пару недель назад. 80-летняя слепая старушка, едва сводившая концы с концами на маленькую пенсию и тихо доживающая свой век в полном одиночестве, чью квартиру после её смерти от сердечного приступа предприимчивый сынок тут же решил сдать кому-нибудь в надежде увеличить свой невнушительный доход. Чего не отнимешь у этого нелепо выглядящего лысеющего мужичка, так это находчивости, хотя по внешнему виду и поведению обнаружить эту черту его характера было практически невозможно. Сам факт того, что всего пару недель назад из этой квартиры на носилках выносили труп санитары скорой помощи, скорее всего, изрядно смутил бы любого другого квартиросъёмщика, но только не меня. После ознакомления с этой «чудесной» историей привлекательности в моих глазах квартира не потеряла, ибо для меня она действительно была идеальным вариантом. В моём провинциальном городе найти хорошую квартиру — настолько же тяжёлая задача, как отыскать драгоценный камень в мешке картошки, но фортуна, видимо, в кои-то веки улыбнулась мне. Квартира была отличная. Я всегда подходил к выбору своего потенциального жилья максимально придирчиво и педантично, принимая во внимание многие, даже незначительные факторы. Планировка квартиры, интерьер, на солнечной ли стороне она находится, хорошая ли в ней звукоизоляция и не слышно ли ругани соседей, криков их детей или работающего на полную громкость телевизора одинокой старушки, что живёт в квартире напротив… ничто не ускользало от моего взора и слуха. По выражению лица большинства арендодателей, с которыми мне приходилось контактировать, можно было понять, что они еле сдерживали желание, смотря на меня презрительным взглядом, покрутить пальцем у виска и, убрав небрежно натянутую улыбку с лица, скривить его в озлобленной гримасе, ибо я напрасно отнимал их время, но я ничего не мог с собой поделать. Мой дом — моя крепость, и я хотел, чтобы в моей крепости мне было максимально уютно и комфортно. Возможно, я напрасно создавал себе ненужные условности, но это меня не особо заботило. Эта однокомнатная квартира понравилась мне с первого взгляда. Едва переступив её порог, я понял, что это именно то, что мне нужно. Она идеально подходила мне по всем параметрам, а приятная цена, полностью соответствующая моему заработку, окончательно убедила меня в правильности моего выбора. Борис Аркадьевич — 50-летний коренастый мужчина с приличными залысинами и внушительным животом, в мешковатом и изрядно потрёпанном временем коричневом костюме и холодным, пропитанным злостью и ненавистью взглядом, в котором блестел абсолютно несвойственный человеку такой наружности азарт, а также, по совместительству, новоявленный владелец этой квартиры — вызывал у меня не самое приятное и, в какой-то мере, даже отталкивающее впечатление. Несмотря на приличный возраст, он не был женат и, в целом, не казался мне счастливым и состоявшимся в жизни человеком. Его взгляд был нервным и постоянно бегал из стороны в сторону, не задерживаясь в одной точке больше чем на пару секунд, руки тряслись от волнения, а речь была сбивчивой и услужливо вежливой, хотя в ней угадывались нотки алчности и желания как можно скорее выдать мне ключи от квартиры, получить наличные и благополучно ретироваться отсюда, оставив меня наедине со своими мыслями. Обычно такое отношение к квартиросъёмщику говорит о том, что в квартире далеко не всё так идеально. Золотое правило арендодателя — отвлечь внимание потенциального клиента от очевидных недостатков квартиры, дабы он, радостно потирая лапки в предвкушении, заплатил за кота в мешке, впоследствии обнаружив внутри этого мешка лишь дерьмо и написанную этим дерьмом записку, содержащую одно лаконичное, но весьма точно характеризующее такого незадачливого обывателя слово — «Лох». Я всегда чувствую гниль в характере человека, даже если тот старательно хочет её скрыть и, к моему большому сожалению, Борис Аркадьевич не производил впечатления доброго и искреннего человека, который желает благополучия и хорошего проживания человеку, с которым заключает договор аренды. Но, обойдя каждую комнату и убедившись, что состояние квартиры более чем приемлемое, я всё же остался при своём мнении и неохотно, из-за личной неприязни, пожал Борису Аркадьевичу руку. Он вызывал у меня только жалость. Не добрую жалость, как к смертельно больному или инвалиду, а неприятную, противную, колышущую тебя изнутри жалость, как к мерзкому и безнадёжному человеку, что довёл себя и свою жизнь до плачевного состояния, но ничего не желает с этим делать. Радовало хотя бы то, что его жабью физиономию в следующий раз я увижу ещё очень нескоро. Особенно меня заинтересовала история получения Борисом Аркадьевичем этой квартиры. Так уж вышло, что у его семьи в распоряжении квартир было две — та, в которой он проживал сам (однако как он ею завладел — не знаю, так как не вдавался в подробности), и эта, доставшаяся ему по наследству от матери, что умерла пару недель назад. 80-летняя слепая старушка, едва сводившая концы с концами на маленькую пенсию и тихо доживающая свой век в полном одиночестве, чью квартиру после её смерти от сердечного приступа предприимчивый сынок тут же решил сдать кому-нибудь в надежде увеличить свой невнушительный доход. Чего не отнимешь у этого нелепо выглядящего лысеющего мужичка, так это находчивости, хотя по внешнему виду и поведению обнаружить эту черту его характера было практически невозможно. Сам факт того, что всего пару недель назад из этой квартиры на носилках выносили труп санитары скорой помощи, скорее всего, изрядно смутил бы любого другого квартиросъёмщика, но только не меня. После ознакомления с этой «чудесной» историей привлекательности в моих глазах квартира не потеряла, ибо для меня она действительно была идеальным вариантом. В моём провинциальном городе найти хорошую квартиру — настолько же тяжёлая задача, как отыскать драгоценный камень в мешке картошки, но фортуна, видимо, в кои-то веки улыбнулась мне. С моим заработком я мог бы поискать вариант и в самой Москве, но этот город всегда отталкивал меня царившим в нём шумом, хаотичным течением жизни и обилием людей. Мой город, в котором я родился и вырос, казался мне куда более родным и близким душевно, а потому покидать его я не спешил. Заключив договор и расплатившись за месяц проживания в моей новой обители, я принялся обустраиваться на новом месте. Вещей, что требовали транспортировки из старой квартиры сюда, у меня было не так много, а потому я перенёс их все в два захода. Не сказать, что это было сложно, но времени и сил отняло порядочно, а потому я, уставший и измотанный, вернувшись домой практически под ночь, не раздеваясь лёг спать, ибо завтра мне предстояло с самого утра крепко засесть за ноутбук, с головой погрузившись в работу. Утро встретило меня воцарившимся в моей уютной комнате полумраком, так как за окном, не стихая ни на мгновение, вовсю барабанил дождь, усеяв тяжёлыми водными каплями противоположную сторону стеклопакета, однако на моём лице всё равно воссияла счастливейшая улыбка, настолько широкая и отражающая весь спектр положительных эмоций, будто я снимаюсь в рекламе кукурузных хлопьев. Во-первых, я прекрасно выспался и от вчерашней усталости не осталось и следа, а во-вторых, я безумно любил такую погоду. Несмотря на то, что я никогда не отказывал себе в удовольствии жарким летним днём прогуляться под палящим солнцем, мрачная и дождливая погода всегда импонировала мне больше. Шум дождя за окном навевал некое спокойствие и умиротворение, а при одном взгляде на запотевшее стекло я будто автоматически погружался в свои мысли, более ни на что не обращая внимания. Тишь да благодать. Расположив свой ноутбук на удобном и просторном рабочем столе, что остался от предыдущей хозяйки, сделав бутерброды и заварив чай, я принялся за работу. Веб-дизайнер — профессия не пыльная и требующая творческого подхода, что, учитывая идеально вдохновляющую меня обстановку вокруг, позволило мне с полной самоотдачей взяться за постепенное исполнение заказов, суливших неплохие деньги. Работа настолько увлекла меня, что ближайшие несколько часов пролетели абсолютно незаметно. С нескрываемой гордостью взглянув на плоды своего кропотливого труда, я решил сделать небольшой перерыв и отлучиться в туалет по малой нужде, ненадолго оставив своё рабочее место. То, что я увидел по возвращению, повергло меня в шок. Поначалу я не поверил в увиденное и решил, что глаза меня обманывают. Что это просто чистая случайность, достойная того, чтобы посмеяться над ней, сфотографировать и выложить в интернет на всеобщее обозрение с каким-нибудь забавным комментарием. Никаких других рациональных объяснений я найти просто не мог. С противоположной стороны стекла, прямо на запотевшей мокрой поверхности, красовался чёткий отпечаток правой человеческой ладони, на которой, к ещё большему моему удивлению, было шесть пальцев. На подкашивающихся от потрясения ногах я присел на край кровати и принялся неотрывно смотреть на этот чёртов отпечаток, стараясь понять, что это и как оно здесь оказалось. В моей голове рождалось миллион вопросов и версий, в то время, как моё тело было буквально парализовано от увиденного. Квартира находилась на десятом этаже, никто с улицы оставить этот отпечаток не мог, как и не мог случайно оставить его я (да ещё и с противоположной стороны стекла), не заметив этого. В квартире, кроме меня, никого нет, и в моё отсутствие открыть окно нараспашку, оставить отпечаток с другой стороны стекла и закрыть его также было некому. Плюс ко всему чуть ниже отпечатка мизинца красовался ещё один, точно такой же отпечаток, только меньшего размера. Возникает вопрос. Какого, *****, чёрта?Отсутствие внятного ответа, подкреплённого хоть какой-то логикой и здравым смыслом, вызвало волну дикого, животного страха, резко накатившую на меня и не хотевшую отпускать ни на мгновение. Я не знаю, сколько я просидел так, ибо я совсем потерял ощущение времени. Я боялся пошевелился и издать хоть звук. Никакой человек (если, конечно, нечто, что оставило ЭТО на моём окне, вообще можно считать человеком), этот отпечаток оставить не мог (если, конечно, он не пранкер с полидактилией, что любит карабкаться по стенам и пугать ничего не подозревающих людей, живущих на этажах выше). Возможно, это существо было ещё там, снаружи, и выжидало момента, чтобы резко выпрыгнуть на меня и напугать до седых волос. Кое-как успокоив себя и собрав волю в кулак, я поднялся с кровати и медленной, неуверенной походкой поплёлся в сторону окна, так как я должен был прояснить ситуацию. План был предельно прост: открыть его, выглянуть наружу, мгновенно закрыть. Если я увижу там нечто, чего в привычном мне мире не может существовать — я должен резко захлопнуть окно, закрыть его изнутри и бежать из этой квартиры сломя голову. Мысленно сосчитав до трёх, я схватил ручку, молниеносно повернул её и быстро высунулся в окно, внимательно осмотревшись во все стороны.

Ни-че-го. И никого. Признаться честно, это даже успокоило меня. Я ожидал увидеть что угодно, но мои ожидания не нашли отклика в реальности. Закрыв окно, я облегчённо выдохнул и даже посмеялся над собой, мол, ну ты и дурак, испугался не пойми чего. Я уже почти поверил (или, по крайней мере, отчаянно хотел поверить) в то, что отпечаток ладони на стекле — не более чем капли дождя, выстроившиеся в причудливый рисунок. Кое-как уняв дрожь в конечностях, я перенёс свой ноутбук на кухню и принялся работать там, ибо от одного взгляда на этот злополучный отпечаток мне становилось не по себе. Впрочем, вскоре подоспевшие капли дождя стремительно замазали его, так что на душе мне стало значительно легче. Я периодически вспоминал об этом отпечатке ещё несколько дней, однако эта история постепенно забылась за пеленой рутинной повседневности и обыденных проблем, так что страх и дискомфорт от пребывания в этой квартире в какой-то момент сошли на нет. Моя жизнь вновь вернулась в обычное русло…… до тех пор, пока ещё одним ранним дождливым утром я не проснулся от того, что кто-то громко стучал в моё окно. У меня есть привычка спать лицом к стене, а потому я, разбуженный громким звуком и спросонья не понимающий, что происходит, принялся судорожно водить своей ладонью по тумбочке в поисках очков. Когда я наконец-таки нащупал и надел их, то я, быстро определив источник звука, тут же устремил взгляд на окно. Незваного гостя я не застал, но зато увидел отчётливые следы его пребывания за окном моей квартиры какие-то жалкие 10-20 секунд назад. На стекле красовался свежий, только что образовавшийся отпечаток лица. Приплюснутого, растёкшегося в ехидной улыбке с надутыми, будто у младенца, и оставившими свой след щеками, со злорадно и хищно прищурено глядевшими на меня всего полминуты назад глазами, лица. С двумя отпечатками шестипалых ладоней по бокам. В тот момент, когда я наконец-таки осознал произошедшее, мне захотелось забиться в угол и начать плакать навзрыд. Мне было страшно. Такого страха в своей жизни я никогда не испытывал. Я чувствовал себя невероятно слабым и беспомощным. Несмотря на то, что я не знал внешности, способностей и мотивов этого существа, я прекрасно осознавал, что оно не собирается убивать меня. Единственное, чего оно хотело в данный момент — это испугать и психологически сломить меня. Причём делало оно это не путём прямого зрительного контакта, а туманными намёками, зная, КАК я отреагирую на это. Вот только зачем? Что я ему сделал? Честно говоря, та история с умершей от сердечного приступа старушкой уже не казалась мне настолько прозаичной. Я больше не мог этого выносить. Медленно, практически крадясь по своей комнате и периодически оглядываясь на окна (меньше всего мне хотелось увидеть там это существо, но эти действия хоть немного успокаивали меня. Всяко лучше, чем позволять этой твари провожать меня взглядом), я кое-как добрался до коридора, по-быстрому оделся и вынырнул из квартиры. Из дверного проёма моей комнаты прекрасно видно входную дверь, так что последнее, что я почувствовал, отперев дверь и перешагнув одной ногой за порог — это тяжёлый, насмешливый взгляд мне в спину. Обернуться я не решился. Несколько часов проведя на улице под жутким ливнем, слоняясь по улицам своего города и периодически останавливаясь в тёплых и людных местах, я чувствовал себя куда спокойнее, чем в той квартире. Мои руки тряслись уже не столько от страха, сколько от холода. Нескончаемый поток вопросов не покидал мой разум ни на минуту: что это за существо? Знала ли о нём та слепая старушка? Знал ли о нём Борис Аркадьевич, что впарил мне эту квартиру по такой выгодной цене? Что вообще здесь происходит?Вернувшись ко входу в свой подъезд, я старался определиться, что делать дальше, ибо войти обратно я по-прежнему не решался. Вызвать полицию? Не поверят, сочтут за психа. Да и отпечатки на стекле — неубедительные доказательства. Скажут, что это шутка и что я сам их оставил. Может, занять у кого-нибудь видеокамеру, вернуться, поставить её напротив окна и заснять эту тварь? Нет. Не хочу туда возвращаться. Не хочу даже смотреть на неё. Это выше моих сил. Развернувшись и решив бесцельно побродить вокруг своего дома в раздумьях, я остановился там, куда выходят мои окна и, впоследствии неоднократно прокляв себя за эту идею, посмотрел вверх. Я не был удивлён. Мне не было страшно. Я лишь засмеялся, как ****** псих. Сквозь пелену дождя я смог разглядеть человеческий силуэт, что пристально рассматривал окна квартиры на десятом этаже. Впрочем, человеческий ли? Эта тварь, поставив ноги на отлив, прильнула ладонями и лицом к стеклу, высматривая меня. Я не смог разглядеть деталей внешности, да и не хотел. Вернее, именно этого я хотел меньше всего. Мне было достаточно лишь силуэта, дабы убедиться, что я не сошёл с ума и что всё происходящее не является играми моего разума.

Я смотрел на него около двух минут, после чего тот, ухватившись руками за кирпичную стену, принялся карабкаться вверх, скрывшись за периметром крыши. Так вот где он обитает. Понятно. Не знаю почему, но я почувствовал просто внеземное спокойствие и ощущение безопасности. На какие-то мгновения мне показалось, что за пределами квартиры существу я не интересен, а раз так, то оно меня не тронет. Тем не менее, задерживаться там ни на секунду мне более не хотелось. Собрав все свои мысли воедино и твёрдо решив, что мне нужно что-то предпринять, я направился к своему лучшему другу Игорю, с которым мы дружим уже много лет. Он, увидев меня на пороге, насквозь промокшего и озябшего, тут же впустил меня в дом. Вкратце обрисовав ему выдуманную ситуацию, что мы не сошлись характерами с арендодателем, тот не соблюдает договор и собирается выселить меня, я воспользовался давним предложением Игоря и спросил его, не могу ли я пожить у него какое-то время. Человеком он был добрым и отзывчивым, а потому с радостью согласился. Также он спросил меня, не нужна ли мне помощь в переноске вещей. Эта фраза подразумевала возвращение в ту квартиру, что уже навевало на меня ужас, но, тем не менее, вещи забрать нужно, иначе никак. Поэтому отказываться от помощи я не стал. Когда мы подошли к подъезду, меня неосознанно начинало трясти от страха. Игорь это подметил и спросил меня, в чём дело, однако я пробормотал что-то вроде «Я замёрз, не обращай внимания». Судя по всему, в эту брошенную на «отвали» фразу он не поверил, но меня это мало волновало. Когда я трясущимися, словно у алкоголика, руками отпёр замок и открыл дверь — Игорь, пройдя чуть вперёд, застыл в изумлении, после чего перевёл ошарашенный взгляд на меня. Я и сам был изумлён в тот момент. На стекле в моей комнате красовалась огромная трещина, будто кто-то целенаправленно хотел разбить его и залезть внутрь. Причём этот кто-то обладал просто нечеловеческой силой, ибо оставить такую трещину на стеклопакете человек не способен в принципе. Сказав Игорю, что я объясню ему всё позже, я попросил его как можно быстрее собрать мои вещи и уходить отсюда. Кое-как запихав часть моего добра в два чемодана, я выставил их около двери и принялся ждать Игоря. Когда он закончил с чемоданами и уже шёл к выходу, напоследок он всё же заглянул в мою комнату, после чего застыл. На его лице появился неподдельный и нескрываемый ужас, оно заметно побледнело. Игорь всегда был смелым и психически крепким человеком, практически ничто не способно так испугать его. Вот чёрт. — Что там? — встревоженно спросил я у Игоря, хотя сам прекрасно знал ответ на свой вопрос. Затем раздался громкий звук разбившегося стекла, заставивший меня отшатнуться. — ЗАКРЫВАЙ ДВЕРЬ, БЫСТРО! — мгновенно выкрикнул он, пулей вылетев из квартиры под звук осколков, посыпавшихся на пол. Не говоря ни слова, я резко захлопнул дверь и, едва ли не промахнувшись, быстро всунул ключ в дверной замок, повернув его два раза. Не прошло и секунды, как с той стороны в дверь тут же начали колотить, так яростно, что Игорь едва не выронил чемоданы и не упал на пол от ударившего в кровь адреналина. Быстро схватив чемоданы, мы мгновенно убежали оттуда и направились домой к Игорю. Доведя шокированного и до сих пор бледного Игоря до его квартиры, я в подробностях рассказал ему, что со мной произошло. Он смотрел на меня выпученными глазами и едва мог ронять слова дрожащим голосом. Позже, когда он немного пришёл в себя, я попросил его кратко описать, как выглядело то существо (подробностей я знать не хотел). Игорь нехотя ответил «Он выглядел неправильно. Не как человек. Точнее… я не знаю. Как страшный, уродливый, деформированный человек». Этого мне было достаточно. Я позвонил Борису Аркадьевичу и сказал, что расторгаю договор и съезжаю, так как хулиганы разбили окно кирпичом и я не чувствовал себя в безопасности. Это самое правдоподобное, что я смог придумать тогда. Борис Аркадьевич, конечно же, взбесился и начал крыть меня матом, но мне было всё равно. Нахер его. Нахер ту квартиру. Нахер всё. Спустя пару месяцев я вычитал в некрологе, что Борис Аркадьевич умер от сердечного приступа. Если более подробно, был обнаружен на полу той самой комнаты с открытыми глазами. Выходит, он действительно не знал о той твари. Не знаю, есть ли в его смерти моя вина, но я не хотел этого. Теперь мне действительно его жаль. По-доброму, человечески жаль. С тех пор прошло пять лет. Та история благополучно забыта мной и Игорем. Я живу в хорошей квартире вот уже длительное время и никаких происшествий за это время не было. Что стало с той квартирой и тварью, что обитала рядом с ней — я не знаю и не хочу знать. Возможно, оно и к лучшему. Рассуждая об этой истории спустя много лет, меня посетила одна мысль. Что, если эта тварь была привязана к той старушке и потому не трогала её? Та умерла естественной смертью, существо не смогло принять этого и начало терроризировать того, кому не посчастливилось переехать в эту квартиру (то есть меня). А Борис Аркадьевич, судя по всему, относившийся к матери не лучшим образом, получил за это свою кару? Всё встало на свои места. Как бы то ни было, я рад, что та история закончилась и я, в отличие от бедолаги Игоря и Бориса Аркадьевича, ни разу не увидел эту тварь (по крайней мере вблизи). Ведь фортуна в тот воистину кошмарный период моей жизни улыбалась мне.